CC BY
106
УДК 81-22
ДМЭ-ЭРРАТИВ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
© 2018
Цебровская Татьяна Александровна, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры иностранных языков № 3 Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского (295007, Россия, Симферополь, проспект Вернадского, 4, e-mail: tatyana.tsebrovskaya@gmail.com)
Аннотация. Цель: определить место дерогативно маркированного этнонима-эрратива в формировании, развитии и функционировании эрратива в языке. Методы: -применение метода территориально и этнически стратифицированной выборки из таких лексикографических Интернет-источников, как The Racial Slur Database и Urban Dictionary позволяет анализировать лексические единицы в синхронии; -метод исследования словарных дефиниций позволяет проследить этимологию, зафиксировать изменения значения, происходившие в ходе развития языка, а также определить способ словообразования анализируемых лексем; -на основе статистического метода проведен математический подсчет с целью определения процентного соотношения между способами искажения. Результаты: на основе проанализированного эмпирического материала сделан вывод о том, что пополнение словарного состава через ДМЭ-эрративы способствует эволюции языка и речи, поддерживает их гибкость, сложность и разнообразие. Преобладание комбинированного орфографического + орфоэпического способа образования (около трех четвертых от общего объема) свидетельствует о тесной взаимосвязи орфографии и орфоэпии в условиях значительного распространения ДМЭ-эрративов как в письменной, так и устной речи. Зафиксированное использование чистого орфографического, а также комбинированного орфографического + орфоэпического + графического способа подтверждает, что немногим более четверти от изученного числа ДМЭ-эрративов находится в узусе лишь в письменной речи. Научная новизна: в статье впервые рассматривается явление ДМЭ-эрратива и приводятся модели наиболее частотных искажений для ДМЭ-эрратива. Практическая значимость: основные положения и выводы статьи могут быть использованы в научной деятельности при рассмотрении языковой и / или речевой нормы и отклонения в Интернет-субкультуре.
Ключевые слова: ДМЭ, ДМЭ-эрратив, современный английский язык, норма, искажение, орфографическое отклонение, орфоэпическое отклонение, графическое отклонение, Интернет-коммуникации.
DME-ERRATIVE IN MODERN ENGLISH
© 2018
Tsebrovskaya Tatyana Alexandrovna, candidate of philological sciences, lecturer of the department of foreign languages # 3 Crimean Federal V.I. Vernadsky University (295007, Russia, Simferopol, Vernadsky Avenue, 4, e-mail: tatyana.tsebrovskaya@gmail.com)
Abstract. The objective is to determine the place of a derogatively marked ethnonym-errative in formation, development and functioning of errative in the language. Methods: -application of the method of geographically and ethnically stratified sampling from such lexicographic Internet sources as The Racial Slur Database and Urban Dictionary allows us to analyze lexical units in synchrony; -method of studying dictionary definitions allows us to trace etymology, record changes in meaning that have occurred during the development of the language, as well as determine the way of word formation of the analyzed lexical elements; -statistical method allows to perform mathematical calculation in order to determine the percentage relationship between methods of corruption. Results: on basis of the analyzed empirical material, it was concluded that replenishment of the vocabulary through DME-erratives contributes to the evolution of the language and speech, supports their flexibility, complexity and diversity. The predominance of the combined orthographic + phonetic ways of formation (about three-fourths of the total) indicates a close relationship between spelling and phonetics in the context of significant spread of DME-erratives in both written and oral speech. The use of pure spelling as well as a combined spelling + phonetic + graphic ways confirms that a little more than a quarter of the number of DME-erratives are used merely the in written form. Scientific novelty: phenomenon of DME-errative is considered for the first time in the given article. Models of the most frequency corruption for DME-errative are given. Practical significance: the main points and conclusions of the article can be used in scientific activity when considering language and / or speech norms and deviations in the Internet subculture.
Keywords: DME, DME-errative, modern English, norm, corruption, orthographic corruption, phonetic corruption, graphic corruption, Internet-communication.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. Темпы развития информационных технологий второго десятилетия XXI века обосновывают необходимость рассмотрения языковой личности через призму Интернет-дискурса. Ряд исследователей (А.Г. Абрамова [1], Е.Н. Галичкина [2], Е.Ю. Распопина [3], Т.А. Сытникова [4] и другие) определяют необходимость формирования комплексного описания Интернет-дискурса.
Устные и письменные онлайн-коммуникации благоприятствуют гибкости языка и речи. В перспективе, они способны оказать влияние на формирование новой речевой и языковой нормы.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Норма как «система обязательных реализаций, принятых в обществе» и согласующихся с закреплением «языка в традиционной форме» [5, с. 175] относится к основательно проанализированным языковедческим универсалиям, научная обо-
снованность не вызывает сомнений. К основным признакам нормы относят:
- сравнительную устойчивость;
- общеупотребимость;
- неукоснительное следование;
- соответствие узусу, традициям и допустимости в рамках данной системы [6].
Немногим более 10 лет назад «норма» приобрела понятие-антагонист - «эрратив». Теоритическое обоснование эрратива и анализ эмпирических данных на материале английского языка относятся к малоисследованным частям данной проблемы. Особый интерес представляет изучение явления дерогативно маркированного эррати-ва.
«Эрратив» (от английского error - «ошибка») введен в научный дискурс в 2005 году благодаря работе профессора Г.Ч. Гусейнова, посвященной умышленному отклонению от орфографических норм в Интернет-сленге [7]. Над исследованиями эрратографии трудятся Ю.В. Уткин [8], О.С. Худякова [9], Л.М. Кольцова (использует понятие «новограф») [10], О.В. Дедова [11] и
Цебровская Татьяна Александровна ДМЭ-ЭРРАТИВ В СОВРЕМЕННОМ ...
Е.И. Литневская [12] (используют понятие «антиорфография»).
Вслед за Г.Ч. Гусейновым, определяем эрратив как намеренно резкое искажение кодифицированного написания слова, а эрративную семантику как значения, возникающие вследствие намеренно резкого искажения стандартного написания слова [7].
В отличие от антиорфографии, предполагающей целенаправленное нарушение орфографических норм в письменной речевой субкультуре [12], эрратив принимает также отклонения от общеупотребимых орфоэпических и графических стандартов.
Формирование целей статьи. К основным целям данной статьи относим:
1. Обоснование взаимосвязи нормы и отклонения, речевой нормы и речевого отклонения, орфоэпической нормы и орфоэпического искажения, орфографической нормы и орфографического отклонения, графической нормы и графического искажения.
2. Выделение основных этапов развития эрратива.
3. Определение понятия дерогативно маркированного этнонима-эрратива.
4. Анализ ДМЭ-эрратива на материале открытых он-лайн-источников современного английского языка.
5. Выявление причин возникновения ДМЭ-эрратива в составе современного английского языка.
6. Изучение наиболее частотных способов искажения для ДМЭ-эрративов из числа проанализированных лексических единиц.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Унифицированное понятие нормы тесно переплетено с отклонением, которое можно охарактеризовать как:
- относительно нестабильное;
- обладающее локальным употреблением;
- добровольное в использовании;
- не соответствующее общепринятым нормам и традициям в рамках данной системы языка.
Следовательно, если речевая норма как форма выражения языковой личности - это «совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации» [6], то речевое отклонение - это множество нестабильных реализаций языковой системы, не соответствующих нормам и традициям, которые зафиксированы в ходе социальной коммуникации.
Вслед за определением орфоэпической нормы как совокупности произносительных правил языка, обеспечивающих сравнительное единообразие звукового оформления слов и грамматических форм [13, с. 33-34], понимаем орфоэпическое искажение как отклонение от произносительных правил языка для обеспечения разнообразия звукового оформления слов и грамматических форм. В.А. Кухаренко использует понятие графона, которое определяет как сознательное нарушение орфоэпической нормы, за которым следует орфографическое нарушение [14, с. 14].
Орфографическая норма, согласно Д.Н. Ушакову, предполагает строгое следование правилам правописания [15], в то время как орфографическое отклонение подразумевает умышленное или непреднамеренное нарушение правил правописания. С.Ю. Харченко полагает, что среди интралингвистических причин орфографических нарушений у носителей языка, выделяются воздействие Интернет-коммуникаций, а также «несвоевременная фиксация изменения орфографической нормы» как следствие изменений словообразовательного, орфоэпического, графического и других стандартов [16, с. 159].
Определение понятия графической нормы было предложено И.Э. Клюкановым [17], позднее стало темой исследований И. Цзян и Е.А. Оглезневой [18], Л.П. Сон [19], Е.М. Хакимова [20] и другие.
Исходя из определения графической нормы как исторически сложившегося стандарта графического воплощения слов в языке, а также в рукописных и печатных текстах [17, с. 7; 20, с. 55], понимаем графическое искажение как сознательное нарушение исторически сложившегося стандарта графического воплощения слов в языке, а также рукописных и печатаных текстах.
Эрратив получил значительный толчок для развития благодаря широкому распространению письменных и устных Интернет-коммуникаций, в частности, через социальные сети, приложения с элементами социальных сетей, мессенджеры, личные блоги и форумы.
Однако сознательное нарушение орфографических, орфоэпических и графических норм как форма экспрессии языковой личности стало частью письменной субкультуры гораздо позже и впервые возникло не в Интернете.
Первым этапом эволюции эрратива была модификация общеупотребимых кодифицированных лексем в «живых» разговорных актах коммуникации сначала как результат случайных искажений.
Отсюда, орфоэпические нарушения, часто сопровождающие эрратив. Проиллюстрируем наш тезис деро-гативно маркированными этнонимами (далее - ДМЭ) с таргетированными орфографическими и орфоэпическими нарушениями:
- ДМЭ Dago [21] вошел в узус в далеком 1823 году как орфографическое и орфоэпическое искажение от испанского мужского имени Diego;
- Peruvians - евреи в конце XIX века в Южной Африке [21]. Способ словообразования: акронимиза-ция с орфографическим и орфоэпическим искажением от Polish and Russian Union - сообщество, которое оказывало помощь иммигрантам, прибывшим в Южную Африку во времена Золотой лихорадки;
- ДМЭ Injun [21] появился задолго до появления Интернета, поскольку европейцы в Америке, полагавшие, что плыли в Индию, назвали коренное население Indian («индейцы»), искаженно Injun. Таким образом, Интернет-субкультура не стала родоначальницей явления эрратива, но дала мощный импульс для популяризации и эволюции в среде активных Интернет-пользователей, а также для научного осмысления среди языковедов.
Определяем дерогативно маркированный этноним-эрратив (далее - ДМЭ-эрратив) как сознательное орфографическое, орфоэпическое или графическое искажение нейтрального этнонима или ДМЭ продуцентом с целью оскорбления реципиента по этнорасовому признаку.
Второй этап эволюции эрратива связываем с нормами политической корректности, ограничивающими узус некоторых лексических единиц, в частности, ДМЭ. Как результат, возникают такие ДМЭ-неологизмы как Cuz для обозначения коренного населения Канады или Chocko - негроидный эмигрант из стран Средиземноморья в Австралии [22].
Благодаря развитию сферы коммуникаций и быстрому распространению информации в сети Интернет, подобные лексемы-эрративы в короткий срок становятся общеизвестными, прекращая относиться к арго и быть частью разговорной речи социально замкнутого круга лиц.
Третий эволюционный этап эрратива - это универсализация эрратива с выходом за рамки арго, в первую очередь, в письменной и устной Интернет-субкультуре как наиболее лояльной к изменениям, происходящим в речи и языке. Как отмечает Е.И. Литневская «письменный вариант представляет собой не попытку как можно точнее зафиксировать устную РР [разговорную речь], а особую семиотическую систему, использующую возможности материального носителя текста» [12, с. 209].
Умышленное орфографическое и орфоэпическое
отклонение вкладывает эрративную семантику; этноним приобретает эмотивную нагрузку, вследствие чего нейтральная языковая единица трансформируется в положительно или отрицательную окрашенную. Индивидуальное или групповое намеренное пренебрежение нормами и правилами в речи продуцентов при использовании ДМЭ позволяет многократно усилить заданную эмоцию, а также «запрограммировать» равный или превышающий по силе эмотивно окрашенный отклик со стороны реципиента.
Мы проанализировали около полутора тысяч ДМЭ американского, британского, канадского и австралийского вариантов английского языка и отобрали методом сплошной выборки сто пять ДМЭ-эрративов из таких лексикографических Интернет-ресурсов как The Racial Slur Database [21] и Urban Dictionary [22].
Каковы причины появления ДМЭ-эрратива в составе современного английского языка?
1. Среди главных причин выделяем строгие нормы политической корректности, четко регламентирующие табуированную лексику, запрещенную к употреблению в открытых информационных источниках. В результате, запрещенные лексические единицы замещаются эр-ративами. Подобно арго, преднамеренное графическое искажение или эрратификация происходит с целью кодирования настоящего значения ДМЭ от посторонних и может сопровождаться такими способами словообразования как словосложение, усечение или аффиксация. Лишь ограниченное число людей, например, Интернет-субкультура, знают, что на самом деле данная этнономи-нация оскорбляет или высмеивает ту или иную этническую или расовую общность: Jin [21] - орфографическое искажение от Aborigine).
2. Обращение к эрративу открывает возможность генерировать неограниченное число ДМЭ-неологизмов, основываясь на широко известных ДМЭ:
- Nigga - афроамериканец. В первой половине XX века так называли членов бейсбольных команд негроидной расы [21]. ДМЭ образован при помощи орфографического искажения от Nigger - грубо «негр», например,
- What's up, my Nigga?
- You'd better run, White boy [22];
- NiggOr - в письменных Интернет-коммуникациях американского варианта английского языка, афроаме-риканец. В условиях политической корректности, числительное «ноль» используется для замещения гласной буквы "e" (ДМЭ Nigger) с целью обойти автоматическую систему модерации в таких социальных сетях как Facebook, Twitter и Instagram, например, User PT123 is the only NiggOr here. Данный ДМЭ-эрратив образован при помощи графического искажения [22];
- Niggabyte - в американском английском, афроаме-риканец, который помешан на информационных технологиях [21]. Способ образования: словосложение Nigga (орфографическое искажение от Nigger - «негр») + byte («байт»), например, I know Jamal can fix your computer, he's a Niggabyte [22].
ДМЭ-эрративы из числа неологизмов содействуют языковому манипулированию, под которым понимается «скрытое языковое воздействие на адресата, намеренно вводящее его в заблуждение относительно замысла или содержания речи» [23, c. 12].
ДМЭ-эрративы относятся к экспрессивным средствам языка, увеличивающим силу воздействия на реципиента, вследствие своей дерогативной окрашенности. «Если существует строгая норма, например, орфографическая, если она неуклонно выполняется, то продуманные и обоснованные отступления от нее сразу будут замечены и по достоинству оценены читателем (как средство выразительности, как художественный прием)» [24, с. 38].
3. ДМЭ-эрративы, являясь частью языковой картины мира продуцента, поддерживают основополагающий те-
зис социолингвистов о социальной природе языка и являются вербальным воплощением социального взаимодействия между членами общества в рамках бинарной оппозиции «Свой-Чужой»:
- Yah-for-yes folk - немец или голландец. ДМЭ-эрратив образован от'^ак" - «Да ну?», либо является орфографическим искажением от немецкого "ja " («да»), что можно перевести как «народ, который говорит "ja " вместо «да») [22]. Акцентирование внимания на различиях между немецким и английским языком иллюстрирует противопоставление: «Свой» (владеющий английским) - хороший, «Чужой» (владеющий другим языком)
- плохой;
- Wetvac - нелегальный эмигрант из Мексики в США [21], который прибыл в Америку при помощи водного вида транспорта. Данный ДМЭ является орфографическим и орфоэпическим искажением ДМЭ Wetback и происходит от названия миссии Wetback (1954 год), которая проводилась с целью обнаружения нелегальных переселенцев из Мексики. Мигрант приравнивается к «Чужому» как нежелательному гостю в языковой картине мира американца в рамках бинарной оппозиции «Свой-Чужой».
4. Пополнение словарного состава через ДМЭ-эрративы способствует эволюции языка и речи, поддерживает их гибкость, сложность и разнообразие. «Изменения в орфографическом облике слова могут вести к его быстрому и устойчивому переосмыслению и расширению словарного запаса языка» [8, с. 139]: Sheeny
- еврей [21].
5. Ю.В. Уткин указывает на шуточную либо ироническую первопричину возникновения эрративов [8, с. 139]. Справедливость данного утверждения следует соотнести с ДМЭ-эрративами, которые первоначально были положительно окрашены:
- Homie [21] - в американском английском, афро-американец. Способ образования: орфографическое искажение при помощи диминутивного суффикса -ie от афроамериканского сленгового существительного "homey" - «друг». Для декодирования значения данного ДМЭ, важно отметить использование такого стилистического приема как ирония. Продуцентами ДМЭ являются представители других рас, например, What's happening, Homie? [22].
Источниками для образования ДМЭ-эрративов становятся как нейтральные этнонимы, так и ДМЭ:
- Lebo - в австралийском варианте английского языка, чрезвычайно оскорбительный ДМЭ, используемый для номинации иммигранта из Ливана [21]. Способ словообразования: конечное усечение с орфографическим и орфоэпическим искажением от нейтрального этнонима Lebanese - «ливанец», например, The people in the old van are Lebos [22];
- Portugoose - португалец [21]. Способ словообразования: орфографическое и орфоэпическое искажение от Portuguese с заменой "ue " на "oo ". Искажение определило использование таких стилистических приемов как игра слов и стилистическое сравнение: Portuguese -«португалец» и goose - «гусь», например, Wow, I didn't know the celebrity was a Portugoose [22];
- Sam - в американском варианте английского языка, сомалиец [21]. Способ словообразования: конечное усечение с орфографическим и орфоэпическим искажением гласной «о» в корне слова от нейтрального этнонима Somalian - «сомалиец».
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Таким образом, среди наиболее частотных способов искажения для ДМЭ-эрративов из числа проанализированных лексических единиц, выделяем:
1) комбинированный орфографический + орфоэпический (ОО) - 71 %;
2) чистый орфографический (О) - 22 %;
Цебровская Татьяна Александровна ДМЭ-ЭРРАТИВ В СОВРЕМЕННОМ ...
3) комбинированный орфографический + орфоэпический + графический (ООГ) - 4 %;
4) чистый графический (Г) - 3 %.
Преобладание комбинированного ОО способа образования (около трех четвертых от общего объема) свидетельствует о тесной взаимосвязи орфографии и орфоэпии в условиях значительного распространения ДМЭ-эрративов как в письменной, так и устной речи. Наличие орфоэпический компонента в связке комбинированного ОО способа образования подтверждает наш тезис о первоначальном употреблении ДМЭ-эрратива в устной речи в качестве модифицированных общеупотребимых кодифицированных лексем участниками устных актов коммуникации. Зафиксированное использование чистого орфографического, а также комбинированного ООГ способа подтверждает, что немногим более четверти от изученного числа ДМЭ-эрративов находится в узусе лишь в письменной речи. Чистый орфоэпический способ искажения не выявлен среди проанализированного эмпирического материала, что связываем с первичностью орфографических изменений перед орфоэпическими при образовании ДМЭ-эрратива. Таким образом, понятия ДМЭ-эрратива и графона авторства В.А. Кухаренко с первичностью нарушений орфоэпического характера перед орфографическими нарушениями [14, с. 14] имеют разные основополагающие принципы формирования, между ними сложно провести параллель.
Там, где орфографическое искажение оказывает влияние на произносительную норму, речь также идет об орфоэпическом искажении. Так, в ДМЭ-эрративах Abbo [25] и Geese [21] происходит исключительно орфографическое искажение, а Azn и Chessie [21] иллюстрируют комбинацию орфографического и орфоэпического искажения.
Часто, орфографическое и орфоэпическое искажение дополнено аффиксацией: Iky. Кроме того, среди ДМЭ-эрративов встречается сознательное нарушение графических норм - графическое искажение, когда ДМЭ или его часть немотивированно капитализируется или пишется через дефис, как Greek-arican и Ikey-mo [21].
Графические искажения в ДМЭ-эрративе реализуются при помощи:
- дефиса: Cat-lick [21] от Catholic для обозначения католика-ирландца, I-Tie и Eye-talian [22] от Italian -итальянец, Ikey-mo [21] - еврей;
- замены заглавных букв строчными: Mactavish [20] от MacTavish- шотландец.
А.А. Леонтьев понимал языковую способность как «специфический психофизиологический механизм, формирующийся у каждого носителя языка на основе определенных неврофизиологических предпосылок и под влиянием речевого общения» [26, с. 316].
Интернет-опосредованные коммуникации предоставляют широкие возможности для речевого общения, оказывая влияние на языковую способность, а также языковую и коммуникативную личности человека.
Однако, вопрос, станет ли эрратив вариантом новой языковой нормой в Интернет-субкультуре либо офлайн, остается предметом дальнейших языковедческих исследований.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Абрамова А.Г. Лингвистические особенности электронного общения: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Спец. 10.02.20 Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание. - М., 2005. - 27 с.
2. Галичкина Е.Н. Компьютерная коммуникация: лингвистический статус, знаковые средства, жанровое пространство: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Спец.10.02.19 Теория языка. Астрахань, 2012. 40 с.
3. Распопина Е.Ю. Дифференциальные и жанровые особенности компьютерного Интернет-дискурса // Вестник ИГЛУ. 2010. № 1 (9). С. 125-132.
4. Сытникова Т.А. Сущность и специфика компью-
терного дискурса как объекта лингвистического исследования // Вестник ИГЛУ Серия Филология. 2008. №3. С. 142-149.
5. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. Вып. 3. С. 143-343.
6. Орфографические нормы и типы орфографических норм // Refdb. 2015 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://refdb.ru/look/2531454.html (дата обращения: 16.06.2018).
7. Гусейнов Г.Ч. Берлога веблога. Введение в эрратическую семантику. 2005 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.speakrus.ru/gg/microprosa_erratica-1. htm (дата обращения: 01.06.2018).
8. Уткин Ю.В. Эрратография: аспекты изучения // Вестник ЧелГУ. 2011. № 37. С. 136-139.
9. Худякова О.С. Проявление ориентирующего языкового воздействия в англоязычной блогосфере // Вопросы когнитивной лингвистики. 2015. № 3 (44). С. 47-53.
10. Кольцова Л.М. И нет у нас иного достоянья... // Актуальные вопросы современной филологии и журналистики. 2008. № 4. С. 54-60.
11. Дедова О.В. Антиорфография в Рунете // Русский язык: исторические судьбы и современность. III Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. М.: МГУ, 2007. С. 342-343.
12. Литневская Е.И. Антиорфография как лингвистический феномен и как письменная речевая субкультура // Ярославский педагогический вестник. 2010. № 4. С. 7-11.
13. Павлова Н.С. Речевая культура молодого специалиста: Учебное пособие. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2008. 178 с.
14. Кухаренко В.А. Практикум по стилистике английского языка. Seminars in Stylistics: учебное пособие. М.: Флинта, Наука, 2016. 184 с.
15. Толковый словарь Ушакова онлайн. 2018 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https:// ushakovdictionary.ru/ (дата обращения: 20.06.2018).
16. Харченко С.Ю. Орфографическая норма: проблемы реализации // Вестник ВолГУ. Серия 2: Языкознание. 2016. № 4. С. 159-167.
17. Клюканов И.Э. Структура и функции парагра-фемных элементов текста: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Спец. 10.01.08 Теория литературы. Текстология. Саратов, 1983. 18 с.
18. Цзян И. Современная наружная реклама на русском языке в северо-восточном Китае: нарушение графической и орфографической нормы // Вестник ТГПУ. 2016. № 7 (172). С. 124-128.
19. Сон Л.П. Метаязык интернет-коммуникации: фонолого-графический уровень // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 6. С. 92-98.
20. Хакимова Е.М. Графические нормы в печатном тексте // Вестник ЮУрГУ. Серия: Лингвистика. 2012. №2 (261). С. 55-59.
21. The Racial Slur Database. 2018 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rsdb.org/ (дата обращения: 14.06.2018).
22. Urban Dictionary. 2018 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.urbandictionary.com/ (дата обращения: 14.06.2018).
23. Данилова А.А. Манипулирование словом в средствах массовой информации. М.: Добросвет КДУ, 2009. 234 с.
24. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. 428 с.
25. Mastrosavas A. Abo is not just an abbreviation of Aboriginal // Perthnow. 2011 [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.perthnow.com.au/news/ abo-is-not-just-an-abbreviation-of-aboriginal-ng-4ddb57fe-9fac0137c39f9d0b9bbb1d9f (дата обращения: 09.06.2018).
26. Леонтьев А.А. Психофизиологические механизмы речи // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М., 1970. С. 314-370.
Статья поступила в редакцию 11.07.2018 Статья принята к публикации 27.08.2018
