CC BY
51
ББК 63.3 YAK 94(410)
Р.В. ФУРЦЕВ
R.V. FURTSEV
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА
ИТАЛЬЯНСКИХ ПОСЛОВ ПРИ ДВОРЕ МАКСИМИЛИАНА I ВО ВРЕМЯ ВОРМССКОГО РЕЙХСТАГА 1495 ГОДА
DIPLOMATIC PRACTICE OF ITALIAN AMBASSADORS AT THE COURT OF MAXIMILIAN I DURING THE DIET OF WORMS IN 1495
В статье анализируются политические приёмы, стратегия и тактика дипломатов итальянских государств в рамках работы Вормсского рейхстага 1495 года с целью форсировать создание антифранцузской коалиции под эгидой империи. Особое внимание уделено рассмотрению проблем внутриитальянских противоречий в свете различных подходов к решению данного вопроса.
The article provides the analysis of political methods, strategies and tactics, which were used by diplomats of Italian states within the framework of the Diet of Worms in order to force the establishment of the anti-French coalition under the aegis of the empire. Special consideration is given to the problem of intra-Italian conflicts in the light of different approaches to solving this question.
Ключевые слова: Итальянские войны, рейхстаг, дипломатия, империя, политика, Италия, Максимилиан I, Священная лига.
Key words: Italian Wars, Reichstag, diplomacy, empire, policy, Italy, Maximilian I, Holy League.
Вормсский рейхстаг, заседания которого проходили в период с марта по август 1495 года, привнёс новую динамику в политическое развитие империи, что не в последнюю очередь было связано с попытками имперских сословий провести реформы государственного управления и создать себе более прочную основу во взаимоотношениях с королём Максимилианом I Габсбургом [4, с. 29]. Кроме того, на повестку дня оказала большое влияние сложная внешнеполитическая ситуация: французское вторжение в Неаполитанское королевство и, как следствие, образование Венецианской священной лиги, положившей начало новой эпохе в европейской политике. Максимилиан I уже в своей первой речи к участникам рейхстага 26 марта чётко обозначил внешние угрозы для империи, и главной из них наряду с турецкой опасностью являлось стремление короля Франции Карла VIII подчинить себе Бургундию и Италию и даже заполучить корону Священной Римской империи [6, а 155 № 1451].
Однако курфюрсты, князья и города Германии, которым собственные подвластные территории, права и привилегии были важнее, нежели защита далёкой Италии, воспользовались затруднительной для Максимилиана I ситуацией, чтобы оказать давление на монарха, испытывавшего нужду в деньгах, посредством их права на санкционирование новых имперских налогов и финансовые ассигнования. Выдачу средств на оказание срочной помощи итальянским государствам для отражения французского нападения и тем самым для обеспечения императорской короны Максимилиана I они поставили в зависимость от прогресса в осуществлении имперских реформ. В конечном итоге для короля это означало, что он мог рассчитывать на получение необходимых финансовых ресурсов от сословий только в обмен на уступку ча-
сти своих суверенных прав [5, с. 418]. После завершения долгих и трудных переговоров в августе 1495 года было принято предварительное решение рейхстага, подписанное канцлером империи Бертольдом Хеннебергом. В результате Габсбургу удалось обеспечить себе финансовые средства для защиты Италии путём сбора в течение четырёх лет особого имперского налога (Общего пфеннига), при этом взамен король вынужден был предоставить сословиям и рейхстагу значительные полномочия в судебной сфере [4, с. 33].
В Вормсе рейхстаг де-факто был признан органом политического управления империей наряду с монархом, поэтому можно говорить о формировании в империи «институционального дуализма» [5, с. 416], что, в свою очередь, открыло иностранным послам при королевском дворе новые возможности дипломатической коммуникации и политической практики. Следовательно, в ходе работы рейхстага представителя итальянских государств, посланные с целью добиться практического осуществления положений договора о создании Венецианской священной лиги, должны были вести интенсивный политический диалог не только с влиятельными лицами в окружении Максимилиана I, но и с видными представителями имперских сословий. И король просто не мог воспрепятствовать такому развитию событий в условиях фактического двоевластия в стране [7, с. 262].
Справедливости ради стоит отметить, что в Вормсе германские князья не были поглощены обсуждением исключительно своих внутренних партикулярных интересов. На заседаниях затрагивались и проблемы внешних угроз имперской Италии и «немецкому» императорскому титулу, но главным образом, как указывалось выше, такие дискуссии служили инструментом политического давления на короля ради достижения собственных корыстных целей. С другой стороны, Максимилиан I с помощью публицистических пропагандистских листовок пытался указать имперским сословиям на необходимость скорейших действий в Италии и начала серьёзных переговоров по этому вопросу. Кроме того, на фоне жарких дебатов по поводу имперских реформ некоторые немецкие князья, поддерживавшие монарха, акцентировали внимание участников съезда на крайне опасной ситуации на южных границах империи. Таким образом, как при дворе, так и в кулуарах рейхстага нашлось немало действующих лиц, которых послы заальпийских держав в рамках своего дипломатического общения различными (официальными и неофициальными) путями смогли убедить сосредоточиться на итальянских делах.
Венецианская республика на Вормсском рейхстаге была представлена меньшим числом дипломатов и тайных агентов, чем, например, её основной конкурент - Милан. Однако посольская миссия Венеции была организована на более высоком профессиональном уровне и проведена с точным соблюдением всех формальностей. Согласно положениям Священной лиги, в апреле 1495 года в качестве представителей республики при дворе Максимилиана I были избраны Захарий Контарини и Бенедетто Тревизан. Вместе с секретарём посольства Джованни Пьеро Стелла, подчинявшимся по обыкновению той эпохи напрямую синьории республики [3, с. 159], дипломаты в начале мая отправились в Вормс, где в конце месяца были приняты со всеми полагающимися им почестями [6, с. 438 № 1822].
В отличие от других итальянских послов венецианцы более добросовестно относились к выполнению своей дипломатической миссии при монаршем дворе, строго следуя указаниям и инструкциям руководящих органов республики. По пути в Вормс 12 мая 1495 года Контарини и Тревизан получили в Бриксене от синьории депешу, в которой раскрывались задачи миссии, цели и стратегии переговоров, а также способы ведения дискуссии: помимо обсуждения текущих дел дипломаты, прежде всего, должны были помочь своим коллегам из Милана и Неаполитанского королевства склонить Габсбурга к скорейшему проведению итальянского похода. В этой связи обоим послам, согласно полученной инструкции, надлежало добиться ратификации Максимилианом I договора о создании лиги в качестве «императорско-
го величества», то есть главы империи, чтобы таким образом гарантировать обязательную помощь для Италии со стороны империи [2, с. 429 № 3416]. В процессе ведения официальных переговоров синьория распорядилась выдвинуть сначала в качестве аргументов традиционные ссылки на обязанности и honor (честь) Максимилиана I как римского короля и будущего кайзера по отношению к папе, христианскому миру и империи [6, с. 437 № 3463]. Однако после нескольких раундов переговоров, закончившихся безрезультатно, венецианское правительство дало указание послам усилить нажим на монарха с целью получения юридически обязывающих соглашений: с одной стороны, следовало сослаться на обязательства, вытекавшие из соответствующих статей договора об образовании лиги, а с другой - острее обозначить угрозу возможной императорской коронации Карла VIII [6, с. 253 № 2152]. В отличие от скорее эмоциональных и театрально инсценированных обращений миланских послов к Максимилиану I, венецианцы приводили сухие здравые доводы, как правило, подкреплённые правовой базой. А морально-юридическую необходимость скорейшего военного вмешательства империи в Италии после захвата французами Новары они также пытались обосновать историческими примерами.
В соответствии с первой инструкцией от 9 мая 1495 года Контарини и Тревизан должны были активно сотрудничать с другими послами лиги. На основе их докладов можно сделать вывод об их особенно тесной кооперации с миланским представителем Анджело Фиоренцой, что не удивительно, ведь и миланцу было поручено форсировать итальянский поход немецкого короля. Во время переговоров с Максимилианом I Фиоренца и венецианцы действовали согласованно не только при обсуждении общих вопросов, но и в связи с нуждами их государств, если интересы Миланского герцогства и республики Святого Марка совпадали в данном конкретном случае. Финансовые претензии короля, которые в равной степени касались обеих стран, дипломаты старались отклонить схожей аргументацией.
Информационная политика представителей Венеции и их неформальные дипломатические контакты с придворными и советниками короля осуществлялись, равно как и в официальной стороне дела, на высоком профессиональном уровне. Уже во время стоянок по пути в Вормс Контарини и Тревизан пытались войти в контакт с влиятельными людьми в империи, чтобы привлечь их к лоббированию венецианских интересов. В отличие от миланских послов, которые получали информацию и обменивались ей чаще всего по неофициальным каналам, дипломатическая служба республики функционировала в тесной взаимосвязи с ведомством государственных курьеров с представительствами в Инсбруке и Бриксене. Если миланцы с помощью своих агентов из ближайшего окружения монарха собирали в основном слухи и актуальные новости, то, например, в задачу венецианского курьера Рицио входил подробный анализ политической ситуации при дворе и в рейхстаге накануне прибытия миссии из Венеции, о чём он и должен был обстоятельно проинформировать послов.
Данное Контарини и Тревизану указание Рицио на профранцузскую ориентацию пфальцграфа подтвердилось уже во время первой встречи послов с курфюрстами 3 июля 1495 года [6, с. 205 № 1845]. Первоначальные подозрения насчёт принципиально враждебной Венеции и Италии в целом позиции большинства имперских князей, за исключением архиепископа Кельнского, укрепились в ходе дальнейших переговоров. Несмотря на намечающуюся бесперспективность предприятия, синьория не разрешила дипломатам вернуться на родину. Контарини и Тревизан со своей стороны в депеше от 15 августа заверили руководство республики, что они и впредь будут верно и подобающе исполнять свой долг и дипломатические обязанности при рейхстаге [6, с. 274 № 2260]. Из-за сопротивления имперских сословий, находившихся под сильным влиянием архиепископа Майнцского, нельзя было добиться ни скорейшей реализации заальпийского похода, который поддер-
жала бы вся империя, ни ратификации соглашения о создании лиги Максимилианом I как главой всего государства [8, а 594]. В свою очередь венецианцы, согласно их поручению, не шли на уступки монарху в вопросах оказания финансовой помощи и, кроме того, отвергали просьбу о принятии Неаполитанского королевства в лигу. Венецианская дипломатия не считала первоочерёдной задачей работу по достижению взаимоприемлемого компромисса в деле защиты Италии сообразно с положениями, прописанными в договоре об образовании лиги. Очевидно, что, согласившись на полноправное членство Неаполя в военном союзе, республика Святого Марка была бы вынуждена вернуть южно-итальянскому королевству захваченные у него в конце 1494 года апулийские территории, чего ей, естественно, не хотелось.
Несмотря на французскую интервенцию и оккупацию Неаполя с весны 1495 года, члены Священной лиги официально признали послов Неаполитанского королевства представителями своего государства. Разумеется, дипломатические возможности неаполитанцев, практически не имевших связи с правительством и лишённых активной поддержки свергнутой с трона Арагонской династии, были крайне ограничены. Франческо Монтибус, бывший с весны 1494 года постоянным послом при дворе Максимилиана I, по причине хаоса, царившего на юге Апеннинского полуострова, всё более терял контакт с властями королевства, перейдя затем на службу к немецкому монарху после окончательного падения Неаполя в 1501 году [2, а 295 № 14.27]. Однако поначалу в свете формирования Венецианской священной лиги главная задача Монтибуса состояла в том, чтобы в ходе переговоров в рамках Вормсского рейхстага добиться принятия Неаполя в этот альянс и ходатайствовать об оказании имперской помощи в борьбе против Франции. После того как сословия не удовлетворили соответствующее прошение королевства, Монтибус попытался достичь намеченных целей путём личных бесед с авторитетными князьями [6, а 199 № 1816]. Но поскольку он не мог им предложить ни денежных сумм, ни прочих милостей от низложенных неаполитанских правителей, то подобные попытки ещё более были обречены на провал, чем в случае с его венецианским и миланским коллегами. К тому же приёму Неаполя в состав лиги препятствовали не только венецианцы, но и герцог Рене II Лотарингский из рода Анжу, который воспользовался захватом Карлом VIII южно-итальянского королевства, дабы через своих представителей заявить в Вормсе о собственных притязаниях на неаполитанский престол.
Таким образом, помимо нехватки необходимых ресурсов для решения поставленных задач, Монтибус постоянно сталкивался с противодействием определённых кругов, преследовавших корыстные интересы относительно будущего Неаполитанского королевства. Поэтому он усиленно искал политических союзников при дворе Максимилиана I. В первую очередь из-за династического родства неаполитанских монархов с правителями Иберийского полуострова речь шла об испанских послах Хуане де Альбионе и Антонио де Фонсеке, которые, впрочем, одновременно помогали отстаивать и миланские интересы при немецком дворе, получая денежное содержание от Лодовико Сфорцы. Неаполь и Милан объединяло то обстоятельство, что они, прежде всего, были подвержены угрозе завоевательной политики со стороны Франции. Следовательно, дипломатия обоих государств была направлена на поддержку усилий Испании по созданию прочного военно-политического союза против Франции. Вопреки венецианцам, миланский посол Фиоренца вместе с Монтибусом и испанцами активно продвигал идею укрепления Священной лиги за счёт вступления в неё Англии. Роль Монтибуса в этом деле главным образом состояла в ведении интенсивной переписки со своим неаполитанским коллегой в Англии Джулиано Бучино, который с двойной аккредитацией представлял на острове также интересы Милана с целью побудить короля Генриха VII присоединиться к лиге [1, а 60 № 98].
По аналогии с так называемой «политикой равновесия» итальянских государств в период с 1454 по 1494 годы члены Священной лиги 1495 года делились на две группы: с одной стороны, весьма сдержанная позиция Венеции по поводу всё более агрессивной политики в отношении Франции, а с другой - активное сотрудничество послов Милана и Неаполя с явным антифранцузским уклоном их дипломатии. При этом наверняка предметом дебатов был не только вопрос о том, как уберечь Италию от французской опасности, но и проблема сдерживания потенциальной гегемонии Венеции как следствия крушения итальянской пентархии, что наглядно проявилось уже в дипломатических спорах вокруг принятия Неаполя в ряды лиги.
Римская курия, будучи ещё одним участником Священной лиги, во время переговоров в Вормсе занимала скорее нейтральную позицию, в чём можно усмотреть параллели с её ролью в прежней системе «политического равновесия» на полуострове. Только осенью 1495 года апостолический престол отправил к Максимилиану I своего нунция Лионелло Кьерегати. Папская область подобно Флорентийской республике непосредственно столкнулась с проблемой обеспечения собственной безопасности во время прохода войск Карла VIII по её территории. Как Александр VI, так и флорентийское «народное правительство» под руководством Джироламо Савонаролы сконцентрировали свои дипломатические усилия на прямом отражении французской интервенции, а впоследствии и на возвращении земель, потерянных в результате нашествия. Неаполитанский посол в Вормсе Монтибус и папский легат в Венеции Аранда прилагали все силы для сохранения церковного государства, а также Неаполитанского королевства с папским сюзеренитетом.
Дипломатия представителей Милана, Венеции и Неаполя при дворе Максимилиана I наиболее последовательно и зачастую успешно проявлялась в вопросах отстаивания насущных интересов собственных государств. Эти частные нужды не всегда совпадали с широко заявленными целями Венецианской священной лиги. Хотя форсирование заальпийского похода главы империи для оказания помощи Италии формально и оставалось задачей всех посольских миссий, но в реальности лишь Милан и Неаполь, находившиеся под прямой французской угрозой, предпринимали шаги по организации наступательных военных действий против Франции. Венецианцы главным образом занимали выжидательную позицию, воздерживаясь от агрессивной антифранцузской политики. Наряду с этим синьория республики решительно препятствовала вступлению Неаполя в лигу, дабы не подвергать опасности венецианские владения на апулийском побережье. С другой стороны, Лодо-вико Сфорца приложил в Вормсе немалые дипломатические усилия, умело лавируя между имперскими князьями и Максимилианом I, ради того, чтобы гарантировать себе сохранение герцогского достоинства и увеличить собственные территории. Тот факт, что он даже стремился заполучить титул короля Италии в рамках обновлённой империи, свидетельствует о том, что не только одна Венеция продолжала традиционную экспансионистскую политику итальянских держав на фоне создания Священной лиги, и это обстоятельство явно мешало достижению взаимопонимания в решении общих проблем союзников.
Литература
1. Bergenroth, G. Calenders of letters, despatches and state papers relating to the négociations between England and Spain preserved in the Archives at Simancas and elsewhere [Text] / G. Bergenroth. - London, 1862.
2. Hoflechner, W. Die Gesandten der europaischen Machte, vornehmlich des Kaisers und des Reiches 1490-1500 [Text] / W. Hoflechner. - Wien, 1972.
3. Lunitz, M. Diplomatie und Diplomaten im 16. Jahrhundert. Studien zu den standigen Gesandten Kaiser Karls V in Frankreich [Text] / M. Lunitz. - Konstanz, 1988.
4. Moraw, P. Der Reichstag zu Worms von 1495 // 1495 - Kaiser Reich Reformen. Der Reichstag zu Worms. Ausstellung des Landeshauptarchivs Koblenz in Verbindung mit der Stadt Worms zum 500jahrigen Jubilaum des Wormser Reichstags von 1495 [Text] / C. Helm, J. Hausmann (eds.). - Koblenz, 1995. - P. 25-37.
5. Moraw, P. Von offener Verfassung zu gestalteter Verdichtung. Das Reich im spaten Mittelalter 1250 bis 1490 [Text] / P. Moraw. - Berlin, 1985.
6. Wiesflecker, H. Ausgewahlte Regesten des Kaiserreichs unter Maximilian I. (1493-1519) [Text] / H. Wiesflecker. - Wien, 1990.
7. Wiesflecker, H. Maximilian I. Die Fundamente des habsburgischen Weltreiches [Text] / H. Wiesflecker. - Wien-Munchen, 1991.
8. Wiesflecker, H. Der Italienzug Konig Maximilians I. im Jahre 1496 // Carinthia I. Geschichtliche und volkskundliche Beitrage zur Heimatkunde Karntens 146 [Text] / H. Wiesflecker. - Klagenfurt, 1952. - P. 581-619.
