CC BY
100
Second Office of Own Office of His Imperial Majesty, 1830. 880 p. (in Russ.).
13. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie pervoe. T. XXVI. No. 19451 [A Complete Collection of the Russian Empire's Laws. Collection 1. Vol. XXVI. No. 19451]. St. Petersburg: Printing House of the second Office of Own Office of His Imperial Majesty, 1830. 880 p. (in Russ.).
14. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie vtoroe. T. VI. No. 4677 [A Complete Collection of the Russian Empire's Laws. Collection 2. Vol. VI. No. 4677]. St. Petersburg: Printing House of the Second Office of Own Office of His Imperial Majesty, 1832. 844 p. (in Russ.).
15. Natsional'nyj arkhiv Respubliki Bashkortostan. F. H-1. Op. 1. D. 1631 [National Archives of the Republic of Bashkortostan. Fund H-1. Bordereau 1. Individual File 1631] (in Russ.).
16. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie pervoe. T. XXXV. No. 27600 [A Complete Collection of the Russian Empire's Laws. Collection 1. Vol. XXXV No. 27600]. St. Petersburg: Printing House of the Second Office of Own Office of His Imperial Majesty, 1830. 672 p. (in Russ.).
17. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie pervoe. T. XXXIX. No. 30155 [A Complete Collection of the Russian Empire's Laws. Collection 1. Vol.
XXXIX. No. 30155]. St. Petersburg: Printing House of the Second Office of Own Office of His Imperial Majesty, 1830. 639 p. (in Russ.).
18. RGIA. F. 515. 0p.l0. D. 4307 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 10. Individual File 4307] (in Russ.).
19. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 289 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 289] (in Russ.).
20. RGIA. F. 515. Op. 10. D. 658 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 10. Individual File 658] (in Russ.).
21. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 1981 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 1981] (in Russ.).
22. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 282 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 282] (in Russ.).
23. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 290 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 290] (in Russ.).
24. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 299 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 299] (in Russ.).
25. RGIA. F. 515. Op. 15. D. 410 [The Russian State Historical Archives. Fund 515. Bordereau 15. Individual File 410] (in Russ.).
Б01 10.24411/2223-0564-2019-10403 М.Н. Фархшатов УДК 94 (470) «1926»: 28
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ МИССИЯ СОВЕТСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ НА ВСЕМИРНОМ КОНГРЕССЕ МУСУЛЬМАН 1926 Г.1
Аннотация
С 7 июня по 5 июля 1926 г. в Мекке состоялся Первый Всемирный конгресс мусульман. Его инициатор -восходящий лидер арабских стран Ибн Сауд для участия в форуме пригласил и представителей российских
1 Статья написана в рамках реализации проекта «Религиозная практика тюрко-мусульманских народов Российского Востока в XIX - начале ХХ в.: от изоляции к интеграции в имперские структуры и модернизации (По материалам повседневной деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания)» Программы фундаментальных исследований президиума РАН «Культурно-сложные общества: понимание и управление».
Фархшатов Марсиль Нуруллович, кандидат исторических наук, заведующий отделом истории и истории культуры Башкортостана Ордена Знак Почета Института истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН (Уфа), e-mail: marsil@mail.ru
Marsil N. Farkhshatov, Cand.Sc. (History), Head of the Department of History and Cultural History of Bashkortostan, the Order of the Badge of Honour Institute of History, Language and Literature, Ufa Federal Research Center, Russian Academy of Sciences (Ufa), e-mail: marsil@mail.ru
мусульман. Из дипломатических соображений советское руководство дало разрешение поездке делегации, во главе которой был назначен муфтий Риза Фахретдинов. В статье на основе документального материала, в т.ч. впервые вводимого в научный оборот, раскрываются важные моменты мекканского конгресса и основные его итоги. В ней показывается также значение поездки на Ближний Восток в жизни Р. Фахретдинова, являвшегося самым авторитетным представителем традиционного ислама в России на рубеже Х1Х-ХХ столетий.
Мекканский конгресс имел большой политический контекст и стал заметным событием в международной жизни Евразии. Его организатор Ибн Сауд добился фактического признания аннексии Хиджаза мусульманским миром и стал главным хранителем святынь ислама в Мекке и Медине. Советская делегация, продемонстрировав миролюбивую внешнюю политику первого в мире пролетарского государства, внесла определенный вклад в укрепление его авторитета на мусульманском Востоке. Политические, а также личные приобретения имел и ее руководитель. Риза Фахретдинов был избран вице-президентом форума, установил контакты с духовными лидерами из многих стран, совершил паломничество (хадж). Однако его надежды на упрочение сотрудничества советских мусульман с властями, в т.ч. в дипломатической сфере, не оправдались. В дальнейшем в условиях победы в Советском Союзе режима воинствующих безбожников он вынужден был искать, по его словам, «утешение» преимущественно в научно-литературном творчестве.
Ключевые слова: ислам и Ближний Восток, Советский Союз и арабские страны, российская дипломатия и халифатское движение, Первый Всемирный конгресс мусульман 1926 г. и делегация советских мусульман, Ибн Сауд и Риза Фахретдинов
Marsil N. Farkhshatov
DIPLOMATIC MISSION OF THE SOVIET DELEGATION TO THE WORLD MUSLIM CONGRESS IN 1926
Abstract
From June 7 to July 5, 1926, the First World Muslim Congress was held in Mecca. Its initiator, the rising leader of the Arab countries, Ibn Saud, also invited representatives of Russian Muslims to participate in the forum. For diplomatic reasons, the Soviet leadership gave permission to the delegation led by the mufti Riza Fakhretdinov. On the basis of documentary material, including one first introduced into scientific circulation, the article reveals the important points of the Meccan Congress and its main results. It also shows the significance of the trip to the Middle East in the life of R. Fakhretdinov, which was the most authoritative representative of traditional Islam in Russia at the turn of the 19th - 20th centuries.
The Meccan Congress had a great political context and became a notable event in the international life of Eurasia. Its organizer, Ibn Saud, achieved the de facto recognition of the annexation of Hejaz by the Muslim world and became the main guardian of the shrines of Islam in Mecca and Medina. The Soviet delegation, demonstrating a peaceful foreign policy of the first proletarian state in the world, made a certain contribution to strengthening its authority in the Muslim Orient. Its leader has also gained political as well as personal acquisitions. Riza Fakhretdinov was elected vice-president of the forum, established contacts with ecclesiastical leaders from many countries, and made a pilgrimage (hadj). However, his hopes for strengthening the cooperation of Soviet Muslims with the authorities, including those in the diplomatic sphere were not realized. Subsequently, under the conditions of the victory of the regime of militant atheists in the Soviet Union, he was forced to seek, in his words, "consolation" mainly in scientific and literary work.
Key words: Islam and Near East, Soviet Union and Arab countries, Russian diplomacy and the caliphate movement, the First World Muslim Congress of 1926 and the delegation of Soviet Muslims, Ibn Saud (Abdulaziz ibn Rahman al-Faisal) and Riza Fakhreddinov (Rizaeddin bin Fakhreddin)
С 7 июня по 5 июля 1926 г. (по лунному календарю последователей ислама это было 20-е число месяца зулькаада - 24-е число месяца зульхиджа 1344 года хиджры) в г. Мекке состоялся Первый Всемирный конгресс мусульман. Среди более чем 15 делегаций была и советская, которую возглавлял муфтий Риза Фахретдинов
(Ризаэддин бин Фахретдин, или Риза-кази; 18591936) - председатель Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) Европейской части России, Сибири и Казахстана. Благодаря исследованиям В.С. Романенко, Д.Ю. Арапова, Г.Г. Косача, В.В. Наумкина, М. Крамера и др. [7; 3; 6; 16; и др.] известны основные события
конгресса в административном центре Хиджаза (с 1916 по 1925 год этот регион Аравийского полуострова был самостоятельным королевством) и участия в нем советских мусульман. Тем не менее некоторые важные моменты деятельности значимого для мусульман всего мира форума и его итоги нуждаются в дополнительном изучении.
Настоящая статья имеет целью обратить внимание исследователей на некоторые новые факты и их осмысление, что позволяет более полно представить деятельность советской делегации и ее главы Р. Фахретдинова на мекканском конгрессе, призванном духовно объединить всех последователей ислама. Она написана на основе документального материала2 и имеющейся научной литературы.
В 20-е годы ХХ столетия мусульманский Восток переживал бурный период освобождения от колониализма. Зарождающиеся новые независимые государства возлагали на Советский Союз большие надежды в их борьбе против засилья иностранцев в регионе, в первую очередь Великобритании. Англичане прекрасно понимали суть сложившейся ситуации и принимали свои контрмеры. Одним из них была предпринимаемая Лондоном еще с 1924 г. попытка организовать всемирный конгресс мусульман в Каире для обсуждения вопроса о восстановлении уничтоженного при развале Османской империи института халифата под своим патронажем. Центральное духовное управление советских мусульман в Уфе после получения соответствующего приглашения выступило против поездки в столицу Египта и публично выступило за проведение конгресса в стране, «находящейся [вне] сферы влияния империалистических держав» [4]. Каирский конгресс проходил с 13 по 19 мая 1926 г. и фактически провалился. Он вынужден был прекратить свою работу бесплодно после четырех заседаний из-за острых разногласий между его участниками, а также бойкота мероприятия основными мусульманскими странами (Турция,
Персия, Афганистан, Индия, СССР и др.) [7, с. 40-41, 44-46; 3, с. 64-68; 6, с. 172, 190].
Организацию форума, призванного объединить мусульман всего мира, взял в свои руки Ибн Сауд (Абдулазиз бин Абдуррахман ал-Фейсал ал-Сауд, 1880-1953, с 1912 г. эмир, а с 1920 г. султан Наджда, основатель третьего по счету государства саудитов с центром в Эр-Рияде), который стремительно набирал политический вес в Аравии и надеялся усилить его, став опорой для всего мусульманского мира. В декабре 1925 г. он объявил себя королем Хиджаза и султаном так называемых зависимых территорий, оставаясь также правителем Наджда. 16 февраля 1926 г. главу нового «двухсубъектного» (по В.В. Наумкину) государства (с 1932 г. - Королевство Саудовская Аравия) первым признал Советский Союз в лице своего «дипломатического агента и генерального консула» в бывшем уже Королевстве Хиджаз Карима Хакимова (1892-1938) - уроженца Башкортостана, который сумел установить «добрые неформальные отношения» [6, с. 144] с Ибн Сау-дом, отличавшимся, по словам современников, неровным, вспыльчивым характером, но своей справедливостью3.
Советское правительство отнеслось благосклонно и поддержало телеграфное приглашение на конгресс на имя ЦДУМ аравийского правителя4, которого рассматривало как антагониста про-английских сил на Ближнем Востоке, и рекомендации консула К. Хакимова в надежде усилить свое «постоянное воздействие» на Ближний и Средний Восток5 путем демонстрации миролюбивой внешней политики на основе равноправия всех народов и стран. Началось формирование делегации, возглавить которую было поручено муфтию Ризаэддину бин Фахретдину.
В первые десятилетия ХХ в. на Российском Востоке Риза Фахретдинов был одним из самых авторитетных духовных лиц, умеренным сторонником мусульманской модернизации. Возглавив с 1921 г. Центральное духовное управление мусульман Внутренней России, Сибири и Казахстана
2 Надо отметить, что для расширения источниковой базы исследований по теме предстоит сделать еще много. Необходимо, например, продолжить поиск рукописи сочинения Р. Фахретдинова под названием «Хиджаз сэяхетнамэсе» («Книга о путешествии в Хиджаз»), о котором упоминает в своих воспоминаниях его брат Салих [13, л. 11-12].
3 Так, Муса Бигиев в своих записях, сделанных во время паломничества в 1927 г, писал: «Ибне Сегыдтэ га-деллек бар... Холкы чуар. Ризалыгы да, ачуы да бик тиздер» [14, с. 96-97] («Ибн Сауду присуща справедливость... Характер его неустойчив. И удовлетворенность, и гнев у него возникают очень быстро»).
4 В Уфе приглашение Ибн Сауда было получено по телеграфу 29 марта 1926 г Его текст в арабоязычном оригинале и переводе на язык тюрки см.: [9, с. 791-792].
5 См.: Письмо наркома иностранных дел Г.В. Чичерина К.А. Хакимову от 3 апреля 1926 г. [6, с. 192-193].
(преемник Оренбургского магометанского духовного собрания - ОМДС, существовавшего в гг. Уфе и Оренбурге с 1789 по 1917 год), а фактически всего Советского Союза6, он много сделал для сохранения ислама и его институтов в первый период становления пролетарского государства. Как опытный администратор (в 1891-1906 гг. был членом - кади, или кази ОМДС) и признанный общественный деятель (в 1906-1918 гг. редактировал популярные печатные издания российских мусульман - газету «Вакыт», а затем журнал «Шура», выходившие в Оренбурге), он понимал необходимость диалога и сотрудничества религиозных организаций с действующими властями, пусть и атеистическими. Идя на сотрудничество с большевиками, муфтий надеялся отстоять хотя бы минимальное поле для действия исламских структур в стране. Поэтому, несмотря на преклонный возраст, он согласился на поездку в Мекку, которая открывала ему также вожделенную им возможность совершить хадж - паломничество в священные города мусульман - Мекку и Медину.
Состав советской делегации был согласован с Наркоматом иностранных дел СССР. В нее вошли выборные представители основных мусульманских регионов страны7: из Башкортостана - Риза Фахретдинов; Татарстана - Кашшафутдин Тар-джимани (Тарджиманов, 1877-1943), кади ЦДУМ (был определен заместителем председателя делегации) и Тагир Ильясов (Ильяси, 1881-1933), имам-хатиб мечети на Старотатарском кладбище г. Казани, член Совета ученых ЦДУМ (второй секретарь); Нижнего Поволжья - Габдурахман Гумеров (1867-1933), имам-хатиб г. Астрахани (старший секретарь); Сибири - Махди Магкули, имам-хатиб г. Петропавловска, кадий ЦДУМ; Крыма - хаджи Муслихутдин Халиль (другое написание в источниках - муфтий Халиль Мусля-хитдинов); Туркестана - Абдулвахит Абду-Рауф Кариев [1859(?)-1937], председатель Ташкентского духовного управления мусульман, бывший
депутат II Государственной думы Российской империи; Москвы и Ленинграда - Муса Бигиев (1875-1949), известный богослов, отбывавший ссылку в столице страны; всего восемь человек. В количественном отношении советская делегация, выехавшая в путь 6 мая 1926 г. по маршруту Уфа - Новороссийск - Стамбул - Александрия -Мекка и достигшая конечной цели ровно через месяц, уступала только индийской.
Авторитет советской делегации продемонстрировала процедура выборов на руководящие должности форума. Его председателем стал представитель принимающей стороны Шараф Гаднан-паша (44 голоса), его первым заместителем - делегат Индии Сулайман ал-Надви (32) и вторым заместителем - муфтий Р. Фахретдинов (30 голосов) [9, с. 798; 7, с. 50-51]. Кроме того, Риза-кази вошел в комиссию по Уставу конгресса и так называемую комиссию инициатив, которая предварительно рассматривала все выносимые на рассмотрение форума вопросы и разрабатывала проекты их решений. В числе 14 членов последней комиссии были также К. Тарджимани и М. Халиль. А. Кариев работал в составе мандатной комиссии, а Г. Гумари - Особой комиссии по вопросу о разрушении в Хиджазе во время военных действий солдатами Ибн Сауда священных надмогильных сооружений [9, с. 798-799; 7, с. 51; 3, с. 71]. Все это дало представителям мусульман СССР определенную возможность принять «непосредственное участие в разработке важнейших решений Конгресса» [7, с. 51-52]. К тому же они имели возможность высказать свою точку зрения по тому или иному вопросу во время двукратного приема их королем Ибн Саудом, который оставил у них приятное впечатление как «предусмотрительный человек» и «самоотверженный мусульманин» [9, с. 802].
Программа мероприятия, рассмотренная на 18 общих заседаниях, включала ряд важных пунктов. Главные из них - это обсуждение и принятие Устава «Конгресса мусульманского мира»,
6 Об авторитете ЦДУМ свидетельствовал, например, тот факт, что на Втором Всероссийском съезде мусульманского духовенства (г. Уфа, 10-21, или 25 июня 1923 г.) участвовали до 3 тыс. человек, в т.ч. 285 депутатов, а также такие высокие гости, как муфтии Коканда (Саит-Ногман Саит-Магсум), Ташкента (Мухаммад-Ходжа) и Крыма (Ибрагим Тараби), хотя по Уставу 1923 г компетенция религиозной организации распространялась только на Европейскую часть РСФСР и Сибирь, включая Казахскую автономную республику в составе России [10, с. 1; 15, с. 134, 138].
7 Утверждение В.С. Романенко о том, что «Фахретдинов, как и вся советская делегация в целом в качестве делегатов Конгресса в Мекке были избраны мусульманским населением СССР» [7, с. 49], требует важного уточнения: формирование делегации шло все же под руководством советских властей и спецслужб [8, с. 736; 9, с. 796; 3, с. 30-31). Правда, из предложенных мусульманскими сообществами страны 12 авторитетных лиц все получили от властей «добро», но четверо из них по разным причинам в Мекку не поехали [8, с. 737].
который должен был собираться раз в год во время хаджа8; определение мер, которые могли «способствовать взаимопониманию мусульман» и улучшать их социально-экономическое положение, обеспечить безопасность Хиджаза и устранить там «все препятствия к исполнению религиозных обрядов» [7, с. 57, 87-150]. Включение в повестку дня внутренних проблем Хиджаза означало, по существу, признание влиятельными мусульманскими деятелями аннексии этого государства Надждом, т.е. победу лидера ваххабитов Ибн Сауда в его борьбе с бывшим королем Хид-жаза, «великим шарифом» из потомков пророка Мухаммада, объявившим себя в 1924 г. халифом, Хусейном бин Али ал-Хашими (1854-1931) и его старшим сыном Али (1879-1935), унаследовавшим отцовский трон с октября 1924 г.
Характерно, что на конгрессе вопрос о международной организации, объединяющей всех последователей религии ислам и способствующей их внутренней интеграции, полностью вытеснил поднимаемый некоторыми кругами мусульман, а также, как было сказано, англичанами вопрос о халифате, который как институт был ликвидирован в период становления Турецкой Республики по инициативе ее первого президента Мустафы Кемаля (1881-1938, с 1936 г. - Ататюрк) по закону от 3-4 марта 1924 г., принятому Великим национальным собранием. Идея мекканского форума о создании «Конгресса мусульман мира», состоящего из делегаций независимых мусульманских государств, фактически навсегда похоронила «идею лорда Керзона использовать халифат в политических целях Великобритании на Ближнем Востоке» [7, с. 53].
В дискуссиях участников форума преобладающими стали вопросы, касающиеся Хиджа-за - священного для всех мусульман региона и намеченных там реформ: санитарное состояние святых мест и меры по его улучшению; управление и эксплуатация ведущих к святым местам железных дорог и ограждение их от контроля иностранцев; веротерпимость между суннитами и шиитами, в первую очередь в святых для всех мусульман местах [9, с. 799-801; 7, с. 87-150]. Советская делегация активно участвовала в
обсуждении многих вопросов, предлагала проекты некоторых решений (например, об охране здоровья паломников), которые были приняты [6, с. 200].
По большинству обсуждаемых на конгрессе вопросов была достигнута договоренность между делегациями мусульманских стран, что в целом устраивало и Москву. В числе позитивных для ее внешней политики итогов форума были: достижение решения задачи «вырвать халифат» из рук Англии и отодвинуть этот вопрос на второй план; усиление в исламском мире позиций аравийского правителя, воспринимаемого большевистскими вождями, а также некоторыми советскими мусульманскими интеллектуалами того времени как лидер национально-освободительного движения [8, с. 736]; демонстрация Ибн Саудом независимости от имперской политики Великобритании и намерение об установлении саудовским монархом контроля над Хиджазской железной дорогой; улучшение санитарных условий и безопасности в священных городах во время хаджа; призыв к отмене рабства в Хиджазе как «противоречащее нормам шариата» и дискредитирующее Ибн Сау-да; некоторое ослабление противоречий между ваххабитами и шиитами, а также приверженцами ислама в Индии, вносящих раскол в мусульманский мир и затрудняющих укрепление позиций Советов на исламском Востоке [6, с. 172].
В целом, по оценке чекистов, советская делегация на мекканском конгрессе выполнила свою миссию «вполне удовлетворительно» [3, с. 76]. Для самого ее главы было важно ощущение причастности к умме - всемирному мусульманскому сообществу, участие в форуме, который был призван решить масштабные для всего мусульманского мира проблемы. В свое достижение Риза-кази мог записать также совершение им обряда хаджа - одного из важнейших предписаний ислама. На конгрессе между 9-м (16 июня) и 10-м (27 июня) его заседаниями был устроен специальный перерыв для совершения его участниками обрядов паломничества в Мекке [9, с. 802]. Некоторые занимательные подробности поездки Р. Фахретдинова из Мекки, где советская делегация пробыла до 12 июля (2-е число месяца
8 В дальнейшем, однако, это решение конгресса не нашло практического осуществления, в т.ч. из-за того, что не были избраны его устойчивые руководящие органы (правление, исполком и т.п.), определены финансовые основы его деятельности, информационные каналы для связи с мусульманскими странами (см.: [14, с. 67]). Из избранных ЦДУМ на съезд 1927 г двух депутатов - члена Совета ученых ЦДУМ, мухтасиба г Казани и имам-хатиба Сенной мечети этого города Шагара Шарафа (Шагретдин Шарафутдинович Шараф) и Мусы Бигиева в Мекку поехал лишь последний, и то только для совершения хаджа [5].
мухаррам) 1926 г., в Медину отражены в письме его единственного спутника Г. Гумари своему сыну Габдульхамиду от 17 июля 1926 г. из г. Янбу (см.: [2, с. 241-242]), остальные сотоварищи муфтия во второй по значимости священный город мусульман верхом на верблюдах не поехали.
Р. Фахретдинов удовлетворил и некоторые свои научные интересы. Например, известно, что в Стамбуле он встречался с известным башкирским историком и тюркологом Ахмед-Заки Валиди (1890-1970), эмигрировавшим в 1923 г. из Советской России, который поведал ему о новонайденной им в г. Мешхеде уникальной рукописи «Путевых записок» Ибн Фадлана, совершившего в 921-922 гг. путешествие из Багдада в Волжскую Булгарию9. Отметим и то, что кроме удовлетворения от встреч с учеными людьми, а также посещения богатых публичных библиотек Стамбула, Мекки и Медины муфтий, по его словам, «впал в ужас и изумление [от увиденных книг] и так и не пришел в себя» от горького сознания, что эти сокровища ему не были и никогда не будут доступны на его Родине [11, л. 40. Цит. по: 1, с. 270].
В целом уфимский муфтий и его спутники продемонстрировали удачный опыт сотрудничества мусульманского духовенства с советским Наркоматом иностранных дел. Большевистская дипломатия от поездки делегации ЦДУМ в Мекку получила свои ощутимые дивиденды, причем не только агитационно-пропагандистского характера, но и некоторые перспективы, сулящие определенные торгово-экономические выгоды. Посланцы Советского Союза показали свою полную солидарность с прогрессивно настроенными деятелями мусульманского Востока, которые стремились объединить мусульманские государства и народы, что произошло уже значительно позже - в 1969 г. после создания Организации исламской конференции (ОИК). Москва укрепила свой авторитет как сторонника самоопределения наций и самостоятельности молодых государств.
У Советов возникли реальные перспективы установления дружественных, даже доверительных отношений с лидером Аравии Ибн Саудом, который вскоре стал королем значимого в регионе государства - Саудовской Аравии, оттеснить на Ближнем Востоке своего стратегического противника тех лет - Великобританию, двинуть мусульманский Восток, по словам наркома иностранных дел Г.В. Чичерина, «по пути национального движения против империализма» [3, с. 20].
Однако вскоре, к сожалению, арабский вектор советской внешней политики был практически свернут. Последовавшие в 30-е годы масштабные политические репрессии (в числе их жертв оказались также вышеупомянутые дипломат Карим Хакимов и кади Кашшафутдин Тарджиманов), сделали отношения первого в мире государства рабочих и крестьян с королем Ибн Саудом и всем мусульманским миром, мягко говоря, весьма натянутыми. «Воинствующие безбожники» сделали невозможным или почти невозможным использовать советский ислам и его служителей действенным инструментом внешней политики в регионе Ближнего Востока.
Не оправдались и надежды Ризы-кази путем сотрудничества со сталинским режимом, особенно во время подготовки советской делегации к поездке в Хиджаз и ее участия в конгрессе, ослабить идеологическое и административное давление на исламскую религию. В этой ситуации он, переизбранный на свою должность на Третьем Всероссийском съезде мусульманского духовенства и приходов (г. Уфа, 25 октября -4 ноября 1926 г.), вынужден был, по его словам, «искать утешение» лишь в творческом труде [11, л. 87. Подробнее см: 1], который продолжился до самой его смерти в апреле 1936 г. А мусульмане СССР на долгие десятилетия были обречены существовать в изоляции от остального мусульманского мира, что, к счастью, прекратилось в преддверии XXI столетия.
9 Спустя три года после поездки в Мекку Риза-кази, дополняя и редактируя статью об Ибн Фадлане из своего биобиблиографического сочинения «Асар» («Предания»), написал: «Ошбу Ибн Фадлан Сэяхэтнамэсендэн бэгъзе бер ^езьэлэре бу кендэ Иран мэмлэкэтендэ Мэшхэд шэhэрендэ Имам Риза тербэсендэге кутубханэдэ бар дилэр. [1926нче елда] Истанбул шэhэрендэ бер адэм Yзе кургэнлегене безгэ хикэят итде вэ кучереп алу ечен форсат булма-ганлыгыны тээсиф итеп сейлэде») [12, л. 4а) («Говорят, что некоторые части "Путевых заметок" этого Ибн Фадлана имеются в Иране в г Мешхеде в библиотеке гробницы Имама Ризы. В [1926 г. в] Стамбуле один человек рассказал нам, что видел их своими глазами и сокрушался за отсутствие тогда у него возможности сделать копию уникальной рукописи»). См. также: [17, с. 48, 235].
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Булгаков Р.М. Муфтий Ризауддин бин Фахруд-дин искал утешение, обращаясь к остаткам книжной культуры // Башкирская филология: К 70-летию со дня рождения академика АН РБ З.Г. Ураксина. Уфа: Гилем, 2005. С. 268-283.
2. Габдрахман Гемэри: Фэнни-биографик жыентык / тезYче-автор С.Т. Рахимов. Казан: Ру-хият, 2002. 384 б. (Габдрахман Гумари: Научно-биографический сборник / авт.-сост. С.Т. Рахимов. Казань: Рухият, 2001. 384 с.).
3. Ислам и советское государство. М.: ИД Мар-джани, 2010. Вып. 1: По материалам Восточного отдела ОГПУ: 1926 г. / вступ. ст., сост. и коммент. Д.Ю. Арапова и Г.Г. Косача. 145 с.
4. К созыву халифатского конгресса: Протест мусульманского населения РСФСР // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1926. 18 марта.
5. Мэккэ меэтэмэре // Ислам мэжэллэсе. 1927. № 9 (21). Июнь. Б. 855 (Мекканский конгресс // Ислам. 1927. № 9 (21). Июнь. С. 855) (на арабском алфавите).
6. Наумкин В.В. Несостоявшееся партнерство: Советская дипломатия в Саудовской Аравии между мировыми войнами. М.: ИВ РАН, изд-во «Аспект-Пресс», 2018. 456 с.
7. Романенко В.С. Сотрудничество советской дипломатии и мусульманского духовенства СССР в 30-е годы ХХ века: Научно-исторический очерк. Н. Новгород: Изд-во НИМ «Махинур», 2005. 144 с.
8. Тэрщемани Кэшшафутдин. Мэккэи Мекэрэмэ нэдвэсе менэсэбэтилэ // Ислам мэжрллэсе. 1926. № 6 (18). Октябрь. Б. 734-737 (Тарджимани К. По поводу конгресса в Священной Мекке // Ислам. 1926. № 6 (18). Октябрь. С. 734-737) (на арабском алфавите).
9. Тэрщемани К. Эченче Ислам нэдвэсендэ Мэккэи мекэрэмэ меэтэмэре хакында кази Кэшшафеддин Тэржемэни тарафыннан укылган докладньщ хела-сэсе // Ислам мэжэллэсе. 1926. № 8 (20). Декабрь. Б. 789-805 (Тарджимани К. Краткое изложение доклада о конгрессе в Священной Мекке, прочитанного кадием Кашшаффеддином Тарджимани на Третьем съезде мусульман // Ислам. 1926. № 8 (20). Декабрь. С. 789-805) (на арабском алфавите).
10. Устав духовной организации мусульман Российской Социалистической Советской Федеративной Республики (За исключением Крыма, Кавказа и Туркестана) [Утв. 30 ноября 1923 г.]. М.: Изд. Фаттахут-дина, 1925. 8, 8 с.
11. Фзхреддин Р. Юлдаш (Фахретдин Р. Спутник) / Рукопись // Научный архив Уфимского федерального исследовательского центра РАН (НА УФИЦ РАН).
Ф. 7. Оп. 1. Д. 17 старого акта. 177 л. (на арабском алфавите).
12. Фзхреддин Р. Эхмэд бин Фадлан... // Асар. [Ж. 1] (Фахретдин Р. Ахмед ибн Фадлан... // Предания. [Т. 1]) / Рукопись // НА УФИЦ РАН. Ф. 7. Оп. 1. Д. 3 нового акта. 268 л. (на арабском алфавите).
13. Фахретдинов С. Ризаэддин бин Фэхретдиннец тэржемэи хале (Фахретдинов С. Биография Ризаэд-дина бин Фахретдина) / Рукопись // НА УФИЦ РАН. Ф. 7. Оп. 2. Д. 11. 196 л. (на арабском алфавите).
14. Хзйретдтнов А.Г. Муса Бигиевныц хажнамэсе. Казан: ТФА Ш. Мэржэни ис. Тарих институты, 2018. 208 б. (Хайретдинов А.Г. Хадж-наме Мусы Бигиева. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2018. 208 с.).
15. Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. Уфа: Уфимский полиграфкомбинат, 1999. 352 с.
16. Kramer, Martin S. Islam Assembled: The Advent of the Muslim Congresses. NY: Columbia University Press, 1986. х, 250 p. (Крамер М.С. Объединенный ислам: начало мусульманских съездов. Нью-Йорк: Изд-во Университета Колумбия, 1986. Х, 250 с.).
17. Velidi Togan Z. Hatiralar: Turkistan ve Diger Mus-luman Dogu Turklerinin Milli Varlik ve Kultur Mucedele-ri / Turkiye Diyanet Vakfi Yayinlari / 298. Ankara, 1999. 629 s. (Валиди Тоган З. Воспоминания: Борьба народов Туркестана и других восточных тюрков-мусульман за национальное бытие и культуру / Издание Фонда религий Турции. Т. 298. Анкара, 1999. 629 с.).
REFERENCES
1. Bulgakov, R.M. Muftiy Rizauddin bin Fakhruddin, iskal uteshenie, obrashchayas' k ostatkam knizhnoy kul'-tury [Mufti Rizauddin bin Fahruddin Sought Solace by Addressing the Remnants of Book Culture]. In: Bashkir-skaya filologiya: K 70-letiyu so dnya rozhdeniya akade-mika AN RB Z.G. Uraksina [Bashkir Philology: To the 70th Birth Anniversary of Academician of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan Z.G. Urak-sin]. Ufa: Gilem, 2005, pp. 268-283 (in Russ.).
2. Gabdrakhman Gumari: Fanni-biographik jyentyk [Gabdrakhman Gumari: A Scientific and Biographical Collection]. Compiled by S.T. Rakhimov. Kazan: Rukhiyat Publ., 2002. 384 p. (in Tatar).
3. Islam i sovetskoe gosudarstvo [Islam and the Soviet State]. Moscow: Mardjani Publishing House, 2010. Vyp. 1: Po materialam Vostochnogo otdela OGPU: 1926 g. [Vol. 1: Based on Materials from the Eastern Division, OGPU: 1926]. Introductory Article, Compilation and
Comments by D.Yu. Arapov and G.G. Kosach. 145 p. (in Russ.).
4. K sozyvu khalifatskogo kongressa: Protest musul'manskogo naseleniya RSFSR [Towards the Convocation of the Caliphate Congress: Protest of the Muslim Population of the RSFSR]. Izvestia TsIK and VTsIK SSSR - News of the Central Executive Committee and the All-Russian Central Executive Committee. August 18, 1926 (in Russ.).
5. Mekke mutamary [The Meccan Congress]. Islam Medjellese. No. 9 (21). June, 1927. P. 855 (in Arabic Script and Tatar).
6. Naumkin, V.V Nesostoyavsheyesya partnerstvo: Sovetskaya diplomatiya v Saudovskoy Aravii mezhdu mirovymi voynami [Failed Partnership: Soviet Diplomacy in Saudi Arabia between World Wars]. Moscow: RAS Institute of Oriental Studies, Aspekt-Press Publ., 2018. 456 p. (in Russ.).
7. Romanenko, V.S. Sotrudnichestvo sovetskoy diplo-matii i musul'manskogo dukhovenstva SSSR v 30-e gody XX veka: Nauchno-istoricheskiy ocherk [The Cooperation between the Soviet Diplomats and the Islamic Clergy in the USSR in the 1920s: A Scientific Historical Sketch]. Nizhniy Novgorod: Mahinur Publishing House, 2005. 144 p. (in Russ.).
8. Tardjemani, K. Mekkei mokereme nedvese mo-nesebetile [Regarding the Congress in the Holy Mecca]. Islam Medjellese. No. 8 (20). October, 1926. P. 789-805 (in Arabic Script and Tatar).
9. Tardjemani, K. Ochenche Islam nedvesende Mekkei mokereme mutamary khakynda kazi Kashshafeddin Tardjemani tarafynnan ukylgan dokladnyng kholesese [Summary of the Holy Mecca Congress Report Read by Qadi Kashshafuddin Tardjimani at the Third Congress of Muslims]. Islam Medjellese. No. 8 (20). December, 1926. P. 789-805 (in Arabic Script and Tatar).
10. Ustav dukhovnoy organizatsii musul'man Rossiy-skoy Sotsialisticheskoy Sovetskoy Federativnoy Respub-liki (Za isklyucheniem Kryma, Kavkaza i Turkestana) [Utverzhden 30 noyabrya 1923 g.] [The Charter of the Ecclesiastical Organization of Muslims of the Russian
Socialist Soviet Federative Republic (with the Exception of the Crimea, the Caucasus and Turkestan) (Approved November 30, 1923)]. Moscow: Fattakhuddin's Publ., 1925. 8, 8 p. (in Russ.).
11. Fakhretdin, R. Yuldash [Companion. Manuscript]. In: Nauchnyj arkhiv Ufimskogo federal'nogo issle-dovateVskogo tsentra RAN (NA UFITs RAN). F. 7. Op. 1. D. 17 starogo akta. 1771. [The Scientific Archives of the RAS Ufa Federal Research Center. Fund 7. Bordereau 1. Individual File 17 of the Old Act. 177 p.] (in Arabic Script and Tatar).
12. Fakhretdin, R. Ahmed bin Fadlan... [Ahmad ibn Fadlan]. In: Asar [Legends. Vol. 1. Manuscript]. In: NA UFITs RAN. F. 7. Op. 1. D. 3 novogo akta. 2681. [The Scientific Archives of the RAS Ufa Federal Research Center. Fund 7. Bordereau 1. Individual File 3 of the New Act. 268 p.] (in Arabic Script and Tatar).
13. Fakhretdin, S. Rizaeddin bin Fakhretdinneng ter-jemei khale [The Biography of Rizauddin bin Fakhrud-din. Manuscript]. In: NA UFITs RAN. F. 7. Op. 2. D. 11. 196 l. [The Scientific Archives of the RAS Ufa Federal Research Center. Fund 7. Bordereau 2. Individual File 11. 196 p.] (in Arabic Script and Tatar).
14. Khayretdinov, A.G. Musa Bigievnyng khadjnamesi [The Pilgrimage Book of Musa Bigiev]. Kazan: Sh. Mar-jani Institute of History, Tatarstan Academy of Sciences, 2018. 208 p. (in Tatar).
15. Yunusova, A.B. Islam v Bashkortostane [Islam in Bashkortostan]. Ufa: Ufa Printing and Publishing, 1999. 352 p. (in Russ.).
16. Kramer, Martin S. Islam Assembled: The Advent of the Muslim Congresses. NY: Columbia University Press, 1986. x, 250 p.
17. Velidi, Togan Z. Hatiralar: Turkistan ve Diger Musluman Dogu Turklerinin Milli Varlik ve Kultur Muce-deleri / Turkiye Diyanet Vakfi Yayinlari / 298 [Memoirs: The Struggle of Turkestan and Other East Muslim Turks for National Existence and Culture / Turkish Religions Foundation Publications / 298]. Ankara, 1999. 629 p. (in Turkish).
