CC BY
253
АУДИТ КОНТРОЛЬ, ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ МОШЕННИЧЕСТВУ
1. Балог
С.Е. Демидова
В.В.Троян
УДК: 332.1
Динамика теневой экономики в контексте угроз финансовой безопасности региона
В статье исследовано понятие «финансовая безопасность региона», рассмотрены подходы к сегментированию финансовой безопасности региона и соответствующие им показатели, предложена схема мониторинга финансовой безопасности региона, систематизированы риски, рассмотрены основные методы измерения теневой экономики и освещены результаты исследований теневого сектора российских регионов, содержащиеся в научной литературе. Проведено измерение уровня теневой экономики в регионах страны на основе сопоставления данных, содержащихся в статистической и налоговой отчетности.
Ключевые слова: финансовая безопасность региона, угрозы финансовой безопасности, мониторинг финансовой безопасности, теневая экономика, региональная экономика, налог на прибыль, статистика
Важнейшей сферой экономической безопасности страны является ее финансовая безопасность. Из механизма обслуживания экономических процессов финансы превратились в мощный двигатель развития экономики и общества, роль которых в условиях глобализации экономических и политических отношений только растет. В финансовой сфере России в настоящее время появились новые формы, механизмы и инструменты, которые будут оказывать влияние на финансовую безопасность страны, регионов, отраслей, бизнеса и личности (санкционные войны, распространение блокчейн-технологий, цифро-визация жизни общества).
Структурный дисбаланс российской финансовой системы отчетливо проявляется на региональном горизонте. Субъекты Российской Федерации в большинстве не располагают самостоятельными возможностями противостоять дестабилизирующим факторам и тенденциям. Среди объективных причин можно отметить проблемы функционирования бюджетного федерализма, сосредоточение капиталов в крупных финансовых центрах страны, неразвитость большинства субъектов фондового рынка [31].
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 16—12—60003 от 5 июня 2017 года.
© М.М. Балог, С.Е. Демидова, В.В. Троян, 2017
Исследователь бюджетного федерализма и межбюджетных отношений Ю.Г. Швецов отмечает, что «в межбюджетных отношениях прочно укрепился остаточный механизм формирования бюджетов субфедерального уровня, в силу которого подавляющее большинство регионов существует в условиях острого дефицита собственных источников формирования территориальных бюджетов» [31]. Больше половины доходов консолидированных бюджетов формируется за счет 13 регионов (Москва и Московская область, Санкт-Петербург, Свердловская, Ростовская, Самарская, Сахалинская области, республики Татарстан, Саха (Якутия), Башкортостан, Ханты- Мансийский автономный округ, Краснодарский и Красноярский края).
В результате проведения Центральным банком политики пропорционального регулирования в регионах постепенно сокращается количество кредитных организаций, всего на территории страны на 1 января 2015 года действовало 834 кредитные организации, на 1 марта 2017 года количество кредитных организаций сократилось до 616 (то есть на 26%). За этот период было аннулировано 137 лицензий на осуществление банковских операций. В 2013—2015 годах расхождение в обеспеченности регионов банковскими услугами увеличилось. Это негативный сигнал, который свидетельствует об усилении экономического неравенства регионов [28]. Тенденция концентрации кредитных организаций в финансовом центре страны сохраняется: из 616 таких структур 320 размещены в Москве и Московской области [13]. Наблюдается тенденция к вытеснению региональных банков с рынка банковского кредитования и централизации банковской системы.
Фондовый рынок характеризуется расширением денежных и валютных операций, а фондовые операции сокращаются до минимального предела. В таблице 1 представлена динамика основных индикаторов социально-экономического развития по федеральным округам Российской Федерации за 2016 год.
Таблица 1
Динамика основных индикаторов социально-экономического развития по федеральным округам Российской Федерации в 2016 году,%
Федеральный округ Централь- Севе-ро-За- Южный Северо-Кавказ- Приволж- Уральский Сибир- Дальневосточ-
ный падный ский ский ский ный
Индикатор
Индекс промыш- 4,6 1,3 6,4 7,5 0,8 1,6 0,4 1,0
ленного произ-
водства
Производство 3,5 1,2 8,7 6,1 6,2 1,6 4,0 -1,6
продукции сель-
ского хозяйства
Инвестиции в ос- 1,4 9,3 -16,3 -5,6 -9,8 16,6 -4,9 -6,8
новной капитал
(январь — сен-
тябрь 2016 года)
Объём строи- -0,5 3,9 -11,5 -0,3 -5,5 0,6 -2,2 -0,2
тельных работ
(январь — де-
кабрь 2016 года)
Оборот рознич- -5,6 -3,1 -2,4 -2,9 -4,2 -7,3 -5,4 -2,5
ном торговли
Объём платных 1,5 -1,0 1,5 0,7 -1,5 -2,4 -1,9 -4,2
услуг населению
(январь — де-
кабрь 2016 года)
Уровень безра- 3,4 4,5 6,2 10,2 4,6 5,8 7,5 5,4
ботицы (по мето-
дологии МОТ
Прирост средне- 9,3 8,3 7,1 4,6 6,0 6,1 5,5 6,8
месячном номи-
нальной зарплаты
(январь — ноябрь
2016 года в%
к предыдущему
году)
Динамика реаль- -4,8 -3,7 -1,4 -2,9 -7,1 -8,5 -6,7 -6,3
ных денежных до-
ходов, январь — сентябрь,%
Источник: данные Росстата
Как видно из представленных данных, разброс значений между федеральными округами значительный (например, индекс промышленного производства различается в 4,6 раза, инвестиции в основной капитал имеют значения от 1,4% по Центральному округу до 6,8% по Дальневосточному федеральному округу). Негативное влияние на значительное число региональных экономик оказали санкционные ограничения. Большинство регионов испытывает острый недостаток финансирования. Ситуация ухудшается в связи с отрицательной динамикой реальных денежных доходов населения, снижением оборота розничной торговли и объемов строительных работ (за исключением Северо-Западного и Уральского федеральных округов).
В этих условиях под угрозой находится безопасность финансовой системы страны и ее регионов. В Стратегии экономической безопасности Российской Федерации до 2030 года одним из направлений государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности обозначено устойчивое развитие национальной финансовой системы.
Основные задачи, решение которых будет направлено на достижение устойчивого развития финансовой системы, представлены в таблице 2.
Таблица 2
Основные задачи, решение которых обеспечивает устойчивое развитие финансовой системы (Стратегия 2030)
Сфера/область Задачи
Денежно-кредитная сфера и финансовый рынок — снижение зависимости денежно-кредитной системы страны от конъюнктурных колебаний на внешних финансовых и товарных рынках — сокращение использования иностранной валюты в хозяйственной деятельности - развитие финансового рынка, национальной платежной системы (НПС), национальной системы платежных карт и передачи финансовых сообщений - совершенствование регулирования финансовых организаций - расширение пруденциального (предварительного) надзора — совершенствование методик стресс-тестирования
Сфера государственных и муниципальных финансов - обеспечение устойчивости бюджетной системы Российской Федерации, сбалансированности бюджетов и государственных внебюджетных фондов (ГВФ) - эффективное управление долговыми обязательствами - совершенствование управления государственными финансовыми активами
Инвестиционная сфера — совершенствование механизмов и инструментов инвестиционной политики государства - увеличение нормы накопления и привлечение накоплений в инвестиционные проекты
Сфера реальной экономики - развитие национальных источников долгосрочного финансирования - обеспечение нормы накопления, достаточной для устойчивого развития национальной экономики - совершенствование инструментов поддержки кредитования стратегических отраслей экономики, наукоемких и высокотехнологичных производств
Теневая экономика — противодействие переводу безналичных денежных средств в теневой оборот — противодействие легализации (отмыванию) доходов
Как видно из таблицы 2, устойчивость национальной финансовой системы определяется стабильностью финансового рынка, денежно-кредитной сферы, государственных и муниципальных финансов, инвестиций, состоянием реальной экономики, а также уровнем теневой экономики.
Под устойчивым развитием в целом понимается относительная неизменность параметров системы. В российской практике устойчивость связывается прежде всего с экономическими показателями роста. Зарубежные подходы основаны на триединой сущности этой категории: устойчивость рассматривается как целостная экономико-социально-экологическая система.
Устойчивое развитие региона соответствует разумным потребностям настоящего, не ставя при этом под угрозу возможность следующих поколений удовлетворять потребности своего времени [17, 37]. Каждый регион функционирует как открытая, целостная, неравновесная система с эмерджентными свойствами
[1, 30], в которой формируются финансовые потоки, резервы и источники экономического роста, концентрируются и перераспределяются инвестиционные и кредитные ресурсы, поддерживается баланс бюджетно-налоговой системы. Достижение устойчивого развития является одной из проблем обеспечения эмерджентных свойств региональных подсистем. Очевидно, что для повышения устойчивости недостаточно усилий, направленных на использование, распределение и перераспределение бюджетных ресурсов. Необходимо формировать региональную политику, ориентированную на комплексное развитие финансовой системы региона и обеспечение финансовой безопасности.
Финансовая безопасность страны в целом определяется устойчивостью ее территорий. Термин «финансовая безопасность» широко используется как в научной, так и в учебной литературе [2, 18, 22], однако в нормативных документах встречается редко. Так, во Франции с 2003 года действует закон «О финансовой безопасности» (франц. La loi de Securite Financière, LSF).
Если категория «экономическая безопасность» достаточно изучена, то «финансовая безопасность» нуждается в понятийной проработке [10, 24].
На Сенчаговских чтениях (2017 год) профессор, заслуженный экономист Российской Федерации А.В. Молчанов отметил, что настало время выделить «финансовую безопасность» в самостоятельную экономическую категорию. На этапе активного развития стратегического планирования в нашей стране для поддержания стабильности финансовой системы требуется принятие долгосрочной стратегии финансовой безопасности [14].
Научная школа А.И. Татаркина экономическую безопасность региона рассматривает в разрезе различных сфер, в том числе в сфере финансовой безопасности [33].
Проблема толкования термина «финансовая безопасность региона» обусловлена в целом недостаточной разработанностью теории финансов, с одной стороны, и значительной дифференциацией региональных систем по социально-экономическому развитию, особенностям административно-территориального деления и институциональной среды, с другой.
К исследованию понятия «финансовая безопасность региона» обращались такие ученые, как Е.М. Бухвальд, О.Б. Иванов, Г.А. Константинов, Г.В. Новикова, Н.Л. Никулина, А.И. Синенко, В.Ю. Паначев, О.Б. Шевелева, Е.А. Судакова [3, 5, 10, 15, 19, 26, 32].
Одна группа исследователей рассматривает финансовую безопасность региона с позиции сохранения единства финансовой системы и ее целостности [22]. Другая придерживается мнения, что финансовую безопасность региона следует анализировать с позиции сохранения устойчивости финансовой системы [26].
В.К. Сенчагов выделяет несколько сфер финансовой системы: бюджетно-налоговую; кредитно-банковскую; сферу корпоративных финансов, а также сферу фондовых рынков. При этом ключевую роль в обеспечении устойчивости финансовой системы исследователь отдает бюджетно-налоговой сфере, показатели которой характеризуют уровень социально-экономического развития регионов.
Финансовая безопасность региона, по мнению Н.Л. Никулиной и А.И. Си-ненко, может быть оценена с помощью индикаторов, которые разбиты на четыре модуля. Используемая авторами методика основана на индикативном анализе: для каждого модуля сформированы наборы критериальных показателей-индикаторов, которые отражают угрозы безопасности в данной сфере. В бюджетном модуле оценивается отношение расходов бюджета к валовому региональному продукту (ВРП), уровень теневой экономики и коррупции; в социальном — индекс потребительских цен (ИПЦ), среднедушевые доходы; в финансовом — уровень инфляции; в производственном — кредиторская задолженность, сальдированная прибыль, платежеспособность предприятий, финансовая устойчивость предприятий. Завершающим этапом анализа является комплексная оценка безопасности с учетом всех модулей.
О.Б. Шевелева и Е.В. Слесаренко предлагают оценивать уровень финансовой безопасности региона через параметрические показатели безопасности или интегральный показатель региональной финансовой системы. Критериальные значения вырабатываются для каждой из рассматриваемых четырех сфер финансовой системы региона. Для бюджетно-налоговой выбраны показатели, характеризующие бюджет (доходы, расходы, профицит, дефицит, налоговые доходы), задолженность организаций в бюджет и внебюджетные фонды. Для кредитно-банковской сферы предложены показатели, описывающие деятельность региональных кредитных организаций, их филиалов, объемы кредитов и депозитов, задолженности. Для сферы корпоративных финансов важнейшими стали показатели, отображающие финансовый результат, убыточность, задолженность и оборот предприятий, показатели валового регионального продукта (ВРП). Для сферы фондовых рынков в работе авторов показатели не были предложены.
Исследователи использовали приведенные выше индикаторы при проведении оценки экономической безопасности Кемеровской области. В этой работе были исследованы бюджетно-налоговая, кредитно-банковская и сфера корпоративных финансов. Четвертой стала инвестиционно-инновационная сфера, состояние которой оценивалось через показатели, характеризующие финансовые вложения, инвестиции, затраты на НИОКР, инновационную активность организаций.
В.К. Судаков и А.И. Синенко выделяют четыре сегмента финансовой безопасности региона. Первый — бюджетный, с показателями расходов и доходов к ВРП, а также дефицита (профицита). Второй — социальный, с показателями индекса потребительских цен (ИПЦ), денежных доходов населения, вкладов населения в банки. Третий сегмент — финансовый, с показателями монетизации и инфляции, долговых отношений. Четвертый — производственный, показатели которого оценивают кредиторскую задолженность предприятий, платежеспособность и финансовую устойчивость, прибыльность предприятий.
Ученые Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е. Алексеева совместно с Институтом экономики РАН предлагают оценивать проекцию бюджетно-финансовой безопасности региона по таким показателям, как сальдо консолидированного бюджета субъекта Федерации, доля собственных
источников в доходах консолидированного бюджета; отношение государственного долга к собственным средствам. Методика оценки бюджетно-финансовой безопасности основывается на расчете индикативных показателей для каждого из объектов исследования, после чего ситуация анализируется в целом.
Таким образом, финансовая безопасность региона оценивается преимущественно индикативным методом по состоянию сферы корпоративных финансов, фондового рынка, а также бюджетно-налоговой и кредитно-банковской сфер.
Финансовая система региона будет стремиться к безопасному состоянию при одновременном протекании нескольких процессов, способствующих повышению устойчивости системы: бюджет балансируется при условии снижения долговой нагрузки и объемов дотаций из федерального центра; доля налоговых доходов увеличивается; задолженности по платежам в бюджет снижаются; структура расходов и доходов бюджетов оздоравливается; инвестиционно-инновационный климат в регионе улучшается; прибыльность, финансовая устойчивость и платежеспособность бизнеса повышаются; уровень теневой экономики, административного давления и коррупционных проявлений, а также количество финансовых преступлений снижаются.
Пусковым механизмом процесса обеспечения финансовой безопасности должен быть систематический мониторинг, призванный гарантировать своевременное выявление критических положений (нарушение пороговых границ) и отвечать требованиям достоверности, комплексности и своевременности.
Последовательность проведения мониторинга финансовой безопасности представлена на рисунке 1.
Рисунок 1.
Условная схема проведения мониторинга финансовой безопасности региона
В представленной схеме наиболее проблемным этапом является формирование системы показателей финансовой безопасности на региональном уровне и их пороговых значений. Эти составляющие и количественные показатели могут значительно различаться по регионам в соответствии со спецификой структуры экономики, характером и остротой отдельных угроз экономической безопасности. Информационными источниками будут служить данные Росстата, Центрального банка, контрольно-счетных органов, федеральных и региональных органов власти, публикуемая финансовая отчетность, данные рейтинговых агентств, научные публикации и исследования.
Другим проблемным этапом является выбор методов использования показателей: сравнение с имеющимися значениями определенных в качестве базовых периодов; сравнение со средними показателями; сравнение с рассчитанными пороговыми значениями.
Общие методологические подходы к определению пороговых значений, безусловно, должны приниматься централизованно, на федеральном уровне [23].
Для обеспечении финансовой безопасности региона чрезвычайно важна систематизация и классификация угроз и вызовов финансовой безопасности, а также реинжинирование финансовых процессов с учетом полученных данных.
Большинство авторов предлагает разграничить угрозы на внутренние и внешние [7, 8, 10, 16, 15, 26]. Рассмотрим подходы исследователей к угрозам и вызовам финансовой безопасности в сравнении с тезисами Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года.
Таблица 3
Современные угрозы финансовой безопасности
Угрозы Исследователи Стратегия 2030 [25]
Внутренние Низкая конкурентоспособность экономики, вызванная технологической отсталостью [9]; ресурсоемкость, низкое качество продукции, высокие издержки; ухудшение состояния научно-технического потенциала, потеря позиций на отдельных направлениях НТР, утрата престижности интеллектуального труда [4, 9]; низкая инвестиционная активность, преобладание вложения капитала в посредническую и финансовую деятельность; слабость институтов власти, несовершенство законодательной базы, массовое сокрытие доходов и уклонение от уплаты налогов, криминализация экономики, коррупция в области управления экономикой [8,9]; несовершенство механизмов формирования экономической политики, приводящее к нарушению финансовой сбалансированности; высокий уровень инфляции; неспособность к самосохранению и саморазвитию, слабость инновационного Уязвимость информационной инфраструктуры финансово-банковской системы; недостаточный объем инвестиций в реальный сектор экономики, обусловленный неблагоприятным инвестиционным климатом, высокими издержками бизнеса, избыточными административными барьерами, неэффективной защитой права собственности; усиление дифференциации населения по уровню доходов; несбалансированность национальной бюджетной системы; высокий уровень криминализации и коррупции
начала в развитии, неэффективность системы государственного регулирования экономики [12]; теневые процессы [6] в экономической сфере; сохранение значительной доли теневой экономики.
Внешние Завоевание иностранными фирмами внутреннего рынка и приобретение ими российских предприятий; высокий уровень внешнего долга; взаимопроникновение внутренней и внешней политики государств; усиление конкуренции между странами в экономической и иных сферах [5, 8, 14, 20]; угрозы, поступающие от иностранных финансовых организаций, компаний или государств, преследующих свои интересы, не пересекающиеся с интересами субъектов внутри страны [6]. Подверженность финансовой системы Российской Федерации глобальным рискам; усиление структурных дисбалансов в мировой экономике и финансовой системе, рост частной и суверенной задолженности, увеличение разрыва между стоимостной оценкой реальных активов и производных ценных бумаг; усиление колебаний конъюнктуры мировых товарных и финансовых рынков.
На основе приведенных данных видно, что некоторые авторы включают показатели теневой экономики, восприятия коррупции в диагностику финансовой безопасности региона [15]. В научных исследованиях и стратегических документах эти негативные процессы классифицированы как угрозы экономической безопасности [8, 16, 23,37].
Теневая экономика представляет собой явление, существующее повсеместно, однако ее масштабы в межстрановом разрезе сильно различаются. Согласно исследованию, проведенному международной Ассоциацией дипломированных сертифицированных бухгалтеров (ACCA), наименьшая доля теневого сектора в 2016 году наблюдалась в США (7,78% ВВП) и Японии (10,08% ВВП), наибольшая — в Азербайджане (67,04% ВВП) и Нигерии (48,37% ВВП). Россия вошла в пятерку стран с самым высоким уровнем теневой экономики (39,07% ВВП) [35].
Внимание научной общественности и представителей государственной власти к теневой экономической деятельности определяется ее негативным влиянием на национальную экономику, которое заключается в сокращении доходной части государственного бюджета, снижении объема инвестиций в реальный сектор экономики, ухудшении состояния конкурентной среды, создании финансовой и организационной основы для коррупции, увеличении дифференциации в распределении доходов населения и так далее.
В настоящее время существует много способов измерения теневой экономической деятельности. Однако в силу ее сложной структуры универсальные методы оценки отсутствуют, поэтому выбор того или иного подхода диктуется конкретными задачами, стоящими перед исследователем. Наибольшее распространение получили методы специфических индикаторов, подразделяющиеся на прямые и косвенные [20]. К прямым относится проведение всевозможных обследований, опросов и аудиторских проверок (например, осуществляемых налоговыми органами). Цель налогового аудита состоит в обнаружении расхо-
ждений между заявленными доходами и доходами, выявленными в результате проверки. Использование прямых методов имеет свои преимущества и недостатки. Сильной стороной опросов является возможность получить достаточно подробную информацию о структуре теневой экономической деятельности. Слабой — высокая степень влияния субъективных факторов на достоверность результатов исследования. Так, готовность респондентов сотрудничать определяется как их индивидуальными качествами, так и собственно способом проведения опроса.
Преимуществом оценки теневой экономики посредством прямого метода проверок официальными органами является возможность количественного измерения определенных сторон теневой деятельности. Недостатком выступает искажение получаемых данных, поскольку выборка объектов исследования не является случайной, а основывается на имеющихся в распоряжении фискальных органов данных, сигнализирующих о вероятности мошенничества с налоговыми выплатами.
Косвенные методы предполагают оценку отдельных, главным образом, макроэкономических индикаторов, которые отражают определенные стороны теневой экономики. Источником информации здесь выступают данные официальной статистики, финансовых и налоговых органов. К примерам такого подхода можно отнести метод доходов и расходов, технологических коэффициентов, а также итальянский метод.
Метод доходов и расходов предполагает определение величины теневого сектора посредством измерения разницы между зафиксированными в системе национальных счетов размерами дохода и расхода валового национального продукта. Отметим, что данные, полученные указанным методом, характеризуются сомнительной надежностью, что определяется стремлением органов статистики минимизировать расхождение между этими двумя показателями [20].
Метод технологических коэффициентов основывается на определении динамики реального объема валового внутреннего продукта при помощи наблюдения за косвенными показателями (потребление электроэнергии, грузоперевозки и так далее). Полученные данные сравниваются с официальными, что даёт представление о теневом секторе экономики. К недостаткам этого метода относится выпадение из поля зрения видов теневой деятельности, не требующих энергозатрат (например, коррупции), а также несовпадение динамики энергопотребления и промышленного производства в случае искусственного регулирования цен на электроэнергию или возможности не оплачивать её в течение длительного времени [9, с. 60].
Расчет показателей занятости (итальянский метод), разработанный Итальянским институтом статистики, основывается на изучении затрат рабочей силы. Поскольку респондентов не спрашивают о доходах, они охотно участвуют в опросах и раскрывают информацию об отработанном рабочем времени. Полученные данные дают представление о фактическом уровне занятости. Разность фактического и официально зарегистрированного уровня занятости вместе с данными о производительности труда позволяет оценить выпуск теневого
сектора экономики. Итальянский метод дает достоверные данные о теневой составляющей малого бизнеса, который имеет наибольшие возможности для занижения показателей производства с целью уклонения от уплаты налогов. Условием достоверности сведений, получаемых итальянским методом, является низкая мобильность населения.
В качестве объекта измерения теневой экономической деятельности может выступать отдельно взятое предприятие, регион, национальная и мировая экономика. Отметим, что оценка теневой экономики в региональном разрезе представляет собой более сложную задачу, чем проведение соответствующих исследований на национальном уровне. Это определяется следующими причинами.
Высокая стоимость измерения. Так, использование прямых методов потребует проведения соответствующих исследований во всех 85 субъектах Российской Федерации, в то время как при оценке теневого сектора на национальном уровне достаточно будет выборочно определять территории и объекты для изучения.
Ограниченность статистических показателей. Поскольку регионы страны в отличие от государств представляют собой открытые экономические системы, на региональном уровне нельзя достоверно зафиксировать определенные экономические показатели (например, информацию о перемещении трудовых ресурсов и финансовых потоков между отдельными субъектами Федерации). По этой причине органы статистики не рассчитывают на региональном уровне такие показатели, как величину скрытой оплаты труда и смешанных доходов, что сокращает возможности оценки теневой экономики в регионах [29, с. 21—22].
Вопросы измерения теневой экономики России на региональном уровне представлены в работах целого ряда исследователей. В частности, А. С. Мартынов, В.В. Артюхов и В.Г. Виноградов осуществили сравнение динамики ряда натуральных показателей (электропотребления, перевозки грузов, потребления моторного топлива, грузооборота, выбрасываемых в окружающую среду отходов производства) и учтенного органами статистики производства продукции в отраслях промышленности, строительства и сельского хозяйства. Полученные данные позволили сделать выводы о развитии теневого производства в регионах России за период 1990—1995 годов. В качестве территорий с наиболее высокой на тот период долей неучтенного производства были выделены крупные центры (Москва и Санкт-Петербург), депрессивные регионы (Ивановская область, Таймырский, Эвенкийский и Коми-Пермяцкий округа), преимущественно аграрные территории (Орловская, Курганская и Астраханская области, а также Республика Калмыкия) и приграничные районы (Калининград, Республика Дагестан и Дальний Восток). Значительную степень теневизации экономик данных территорий авторы объясняют высоким уровнем криминализации бизнеса в первом случае, низкими доходами — во втором и третьем, и развитием контрабанды — в четвертом случае [11].
С. Николаенко, Я. Лиссоволик, Р. МакФаркар проводили исследование теневого сектора экономики российских регионов в 1997 году при помощи трех методов: метода уплаты налогов, безработицы и доходов. Полученные показатели
были положительно коррелированы, однако коэффициент корреляции оказался достаточно низким. По мнению авторов, это объясняется тем, что использованные методы затрагивают разные стороны теневой деятельности. Результаты исследования показали положительную связь между объемом теневой экономики и бартером, а также отрицательную связь между размером теневой экономики и такими показателями, как ВРП на душу населения и уровень преступности. Причиной последнего результата авторы назвали подрыв преступностью стимулов к теневой производственной деятельности. Кроме того, было выявлено, что наиболее высокие показатели теневой экономики наблюдаются в приграничных регионах [36].
Еще одно исследование теневой экономики в российских регионах второй половины 1990-х годов было проведено Т.В. Комаровой. Работа была осуществлена в два этапа: вначале методом электропотребления был измерен уровень теневой экономики по регионам, затем при помощи эмпирических моделей проводилось изучение факторов, влияющих на развитие теневого сектора. Автор нашла выраженную отрицательную связь между изменениями объема теневой экономики, с одной стороны, и изменениями уровня жизни и политической стабильности, с другой. Кроме того, было определено, что первоначальный рост преступности стимулирует развитие теневого сектора в среднесрочном периоде, однако дальнейшая динамика уровня преступности практически не связана с изменениями объема теневой экономики. Еще один вывод работы состоял в том, что первоначально высокий уровень благосостояния (реальных расходов населения) стимулирует рост теневой деятельности в среднесрочном периоде, однако происходящие изменения в уровне благосостояния отрицательно связаны с динамикой объема теневой экономической деятельности [6].
Е.Ю. Перфилова провела оценку уровня теневой экономики на региональном уровне за 2001—2007 годы при помощи метода общего электропотребления и метода регистрируемой и нерегистрируемой безработицы. Первый подход показал рост доли теневой экономики за изучаемый период, второй — сокращение теневого сектора. По мнению автора, данное расхождение объясняется различием индикаторов теневой активности, которые лежат в основе использованных методов. Регионами, где по результатам расчётов обоих методов наблюдалось уменьшение доли теневой экономики, названы Брянская, Курская, Смоленская, Ярославская, Ленинградская и другие области. Регионами с возрастающей долей теневого сектора определены Тамбовская область, Республика Ингушетия и Чувашская Республика. Факторами, способствующими повышению уровня теневой экономической деятельности, автор называет рост уровня безработицы и уровня бедности. Отрицательное влияние на изменение доли теневой экономики оказывают доля госслужащих в количестве занятого населения, а также доходы и расходы населения [21].
Измерение величины теневой экономики в российских регионах за период 2010—2013 годов было проведено Д.Ю. Федотовым, Е.Н. Невзоровой и Е.Н. Орловой. В основе исследования лежала авторская методика расчета доли теневой
экономики в ВРП на основе отклонения данных Федеральной налоговой службы от данных Федеральной службы государственной статистики. Регионами с наибольшей долей теневого сектора были определены Сахалинская область, Республика Дагестан и Кабардино-Балкарская Республика. Особого внимания заслуживает результат, который ставит под сомнение общепринятую точку зрения о наличии прямой зависимости между налоговой нагрузкой и масштабами теневой экономики. Большинство субъектов Российской Федерации (53 региона) показали обратную зависимость между данными параметрами, то есть повышение налоговой нагрузки на бизнес способствовало снижению величины теневого сектора, и наоборот. При этом в 39 регионах наблюдалась устойчивая обратная корреляционная зависимость (с коэффициентом корреляции свыше 50%). По мнению авторов, данная ситуация объясняется тем, что регионы, имеющие высокий производственный потенциал, собирают значительные суммы налоговых платежей, которые направляются на создание качественной производственной и социальной инфраструктуры. Получение общественных благ высокого качества, в свою очередь, мотивирует налогоплательщиков платить налоги в полном объеме [29].
Для оценки уровня теневой экономики на региональном уровне мы воспользовались методикой, разработанной Д.Ю. Федотовым, Е.Н. Невзоровой и Е.Н. Орловой. В рамках данного подхода принято считать, что единственной составляющей валового регионального продукта, которая содержит результаты теневой активности, является валовая прибыль экономики и валовые смешанные доходы. Исходя из этого, размер теневого сектора в экономике каждого региона определяется как разность величин валовой прибыли и ее легальной составляющей. Величина легальной прибыли вычисляться на основе размера налоговой базы по налогу на прибыль организаций.
Авторы обращают внимание на возможные погрешности в расчётах по ряду регионов из-за искажения исходных данных. Причинами искажения являются особенности методики расчета ВРП (ряд экономических операций рассчитывается Росстатом только по стране в целом) и перевод крупнейшими налогоплательщиками (ПАО «НК» Роснефть», ПАО «Газпром нефть» и другими) налоговой базы по налогу на прибыль от мест добычи и переработки нефти в Москву и Санкт-Петербург, где расположены головные офисы компаний. В случаях, когда из-за особенностей уплаты налога на прибыль нефтегазодобывающими корпорациями наблюдается выраженная погрешность результатов, исследователи предлагают пользоваться информацией о величине прибыли, которую компании предоставляют органам статистики. В остальных случаях предпочтение отдаётся данным налоговой отчетности ввиду их большей достоверности. Последняя определяется ответственностью компаний за искажение налоговых данных, а также проверками и исправлениями налоговыми органами предоставляемых им сведений.
Результаты выполненных расчётов приведены в таблице 4.
Таблица 4
Динамика теневой экономики в регионах Российской Федерации за 2013-2015 годы, рассчитанная на основе отклонения налоговой отчетности
от статистической,% от ВРП
№ РЕГИОН 2013 2014 2015
1 Центральный федеральный округ 29 34,1 33,9
2 Белгородская область 55,3 60,0 60,5
3 Брянская область 47,7 48,4 52
4 Владимирская область 33,2 36,7 36,6
5 Воронежская область 45,9 50,0 50,8
6 Ивановская область 36,2 31,5 35,7
7 Калужская область 36,8 39,7 39,8
8 Костромская область 38,4 40,1 43,2
9 Курская область 36,5 40,0 42,5
10 Липецкая область 43,7 38,4 40,1
11 Московская область 33,2 30,6 36
12 Орловская область 44,7 45,2 50
13 Рязанская область 42,2 42,6 44,4
14 Смоленская область 42,5 43,3 39,6
15 Тамбовская область 54,1 59,9 60,4
16 Тверская область 38,6 39,8 43,6
17 Тульская область 40,6 41,5 46,1
18 Ярославская область 40,2 41,3 43,7
19 г Москва 32,5 31,3 26,3
20 Северо-Западный федеральный округ 31,6 33,6 32,6
21 Республика Карелия 43,8 38,9 41,4
22 Республика Коми 48,4 46,5 47,8
23 Архангельская область 52,3 52,5 52,7
24 Вологодская область 42,8 47,4 51,7
25 Калининградская область 44,4 47,5 50,6
26 Ленинградская область 42,9 29,3 28,9
27 Мурманская область 22,8 25,7 20,9
28 Новгородская область 36,4 46,3 50,7
29 Псковская область 36,3 37,7 38,9
30 г Санкт-Петербург 24,2 23,8 21,4
31 Южный федеральный округ 50,2 50,9 50,5
32 Республика Адыгея 52,3 52,2 54,3
33 Республика Калмыкия 52,6 55,8 56,2
34 Краснодарский край 52,8 50,7 50,6
35 Астраханская область 50,5 56,0 56,8
36 Волгоградская область 53,2 56,6 53,6
37 Ростовская область 43,1 45,2 47,2
38 Республика Крым - 52,2 43,5
39 г Севастополь - 32,6 22,8
40 Северо-Кавказский федеральный округ 56,7 58,7 59,5
41 Республика Дагестан 75,3 76,6 76,6
42 Республика Ингушетия 48,9 53,0 51,4
43 Кабардино-Балкарская Республика 59,1 59,4 59,8
44 Карачаево-Черкесская Республика 53,0 50,8 51,4
45 Республика Северная Осетия-Алания 54,6 56,3 54,4
46 Чеченская Республика 47,5 51,5 52,2
47 Ставропольский край 42,6 45,1 48,3
48 Приволжский федеральный округ 43,8 45,0 43,8
49 Республика Башкортостан 48,2 48,4 47,4
50 Республика Марий Эл 42,1 41,9 44,9
51 Республика Мордовия 22 46,4 48
52 Республика Татарстан 44 43,7 40,2
53 Удмуртская Республика 36,9 40,9 40,7
54 Чувашская Республика 43 42,9 44,2
55 Пермский край 41,6 48,7 45,5
56 Кировская область 33,3 36,4 38,2
57 Нижегородская область 40,4 42,1 39,2
58 Оренбургская область 54,1 47,1 46,8
59 Пензенская область 47,6 48,4 51,6
60 Самарская область 42,8 43,8 43,5
61 Саратовская область 44,9 46,8 49,8
62 Ульяновская область 44,5 43,5 41
63 Уральский федеральный округ 50,8 40,1 44
64 Курганская область 47,6 45,5 45
65 Свердловская область 38,1 37,0 40,8
66 Тюменская область 39,1 35,9 38,8
67 Челябинская область 37,9 39,4 41,3
68 Сибирский федеральный округ 38,8 40,2 43,3
69 Республика Алтай 32,6 37,9 34,8
70 Республика Бурятия 36,1 33,7 29,9
71 Республика Тыва 27,1 28,5 28,9
72 Республика Хакасия 47,8 50,3 54,1
73 Алтайский край 43,3 47,4 49
74 Забайкальский край 29,3 29,0 29,8
75 Красноярский край 36,1 36,3 47,2
76 Иркутская область 33,6 37,9 37,6
77 Кемеровская область 33,7 38,1 42,6
78 Новосибирская область 37,6 37,8 37,9
79 Омская область 54,2 53,3 53,4
80 Томская область 48,3 47,3 46,4
81 Дальневосточный федеральный округ 44,4 46,8 46,7
82 Республика Саха (Якутия) 39,1 45,4 48,9
83 Камчатский край 22,7 21,4 24,6
84 Приморский край 42 42,9 44,9
85 Хабаровский край 32,9 33,8 33,3
86 Амурская область 31,6 34,4 39,3
87 Магаданская область 13,6 12,6 14,3
88 Сахалинская область 74,8 75,4 72
89 Еврейская авт область 44,4 43,5 46,2
Источник: электронное приложение к сборнику «Национальные счета России в 2011— 2016 годах». URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/ pubUcations/catalog/doc_1135087050375; отчет о налоговой базе и структуре начислений по налогу на прибыль организаций (Форма № 5-П) URL: https://www.nalog.ru/rn77/related_ activities/statistics_and_analytics/forms/; приложение к сборнику Финансы в России. 2016. URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/ catalog/doc_1138717651859
По результатам исследования, регионами с наибольшей долей теневого сектора оказались Сахалинская область, Республика Дагестан, Белгородская и Тамбовская области, а также Кабардино-Балкарская Республика. Наименьшее развитие теневая деятельность получила в Магаданской и Мурманской областях, Санкт-Петербурге. Рост теневой экономики за период с 2013 по 2015 годы отмечен в 56 регионах, тогда как уменьшение произошло лишь в 26 регионах страны. Увеличение теневого сектора в структуре валового регионального продукта на 5% и более наблюдалось в 17 регионах. Наиболее серьезное увеличение доли теневой экономики отмечено в Республике Мордовия (на 26%), Новгородской области (на 14,3%), Красноярском крае (на 11,1%), Республике Саха (Якутия) (на 9,8%), Вологодской и Кемеровской областях (на 8,9%). Существенное снижение доли теневой экономки в ВРП произошло в Ленинградской области (на 14%) и Республике Бурятия (на 6,2%).
Увеличение размеров теневой экономики в большинстве регионов страны можно объяснить влиянием ряда факторов. Во-первых, высоким уровнем коррупции, с которой теневая деятельность находится в тесных симбиотических отношениях. Во-вторых, экономическим спадом, в условиях которого фирмы стремились снизить налоговую нагрузку. Подобное сокращение расходов помогало предприятиям сдерживать рост цен, тем самым обеспечивая свою конкурентоспособность. В-третьих, росту теневого сектора способствовало ухудшение условий кредитования. Недоступность привлечения заёмных средств ввиду высоких процентных ставок побуждала бизнес накапливать собственные средства для обеспечения инвестиционного процесса.
Литература
1. Буланов Б. Становление интегральной методологии — теоретической основы стратегического управления социально-экономическими процессами и явлениями // Экономист. 2017. № 2. С. 59—69.
2. Бурцев В.В. Факторы финансовой безопасности // Менеджмент в России и за рубежом. 2001. № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://www. cfin.ru/press/management/2001-1/burtsev.shtml (дата обращения 14 декабря 2017 года).
3. Бухвальд Е.М., Иванов О. Б. Экономическая безопасность России и стра-
тегия ее пространственного развития // ЭТАП: Экономическая Теория, анализ, практика. 2017. № 3.
4. Зотова А.И., Кириченко М.В. Устойчивость финансовой системы региона: сущность, факторы, индикаторы // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. 2015 № 11—12. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vipstd.ru/nauteh/index.php/—ep15-11/1785-a (дата обращения 14 декабря 2017 года).
5. Иванов О.Б Система организации противодействия коррупции в компании с государственным участием (практика ОАО «Российской железные дороги») // Вопросы экономики и права. 2015. № 11. С. 93—98.
6. Комарова Т.В. Теневая экономика в российских регионах: Дипломная работа. [Электронный ресурс]. URL: https://www.iep.ru/files/text/ diplom/2003/komarova.pdf (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
7. Комплексная методика диагностики экономической безопасности территориальных образований Российской Федерации (вторая редакция). Ч. 1. Методические положения диагностики экономической безопасности территорий регионального уровня/А.И. Татаркин и др. Екатеринбург: Ин-т экономики УрО РАН, 2001.
8. Константинова Г.А. Обеспечение финансовой безопасности Российской Федерация: монография. М., 2005.
9. Кормишкина Л.А. Теневая экономика: учеб. пособие для вузов / Л.А. Кормишкина, О.М. Лизина. Саранск.: Изд-во Мордов. ун-та, 2009. 136 с.
10. Корнилов М.Я. О проблемах теории экономической безопасности // Стратегия экономической безопасности России: новые ориентиры развития: Сборник трудов 1-й научно-практической конференции «Сенчаговские чтения». М.: Институт экономики РАН, 2017. С. 163— 167.
11. МартыновA.C., АртюховВ.В., ВиноградовВ.Г. Россия как система.
[Электронный ресурс]. URL: http://www.sci.aha.ru/RUS/wab_.htm
(дата обращения: 14 декабря 2017 года).
12. Митяков Е. С. Информационная система мониторинга экономической безопасности регионов России // Фундаментальные исследования. 2016. № 9-1. С. 162-167. [Электронный ресур]. URL: https://fundamen-tal-research.ru/ru/article/ view?id=40714 (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
13. Моделирование устойчивого развития как условие повышения экономической безопасности территории/ под ред. А.И. Татаркина, Д.С. Львова, А.А. Куклина и др. Екатеринбург: Изд-во Урал.ун-та, 1999.
14. Молчанов А.В. Развитие теории обеспечения финансовой безопасности России в научной школе В.К. Сенчагова // Стратегия экономической безопасности России: новые ориентиры развития: Сборник трудов 1 научно-практической конференции «Сенчаговские чтения». М.: Ин-
ститут экономики РАН, 2017. С. 146—150.
15. Никулина Н.Л., Синенко А.И. Диагностика финансовой безопасности региона // Управленец. 2013. № 4/44. С. 54-59.
16. Новикова Г.В. Финансовая безопасность в системе национальной безопасности страны: монография. М., 2005.
17. Обзор банковского сектора Российской Федерации. Экспресс-выпуск. 2017. № 174. [Электронный ресурс].URL: https://cbr.ru/analytics/bank_ system/obs_1704.pdf (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
18. Олейников Е.А. Экономическая безопасность России: общий курс: учебник, 2-е изд. М.: Дело, 2005.
19. Паначев В.Ю. Противоречия как источник угроз финансовой безопасности региона: формы проявления, методы преодоления: монография. Красноярск,2009.
20. Перов Е.В. Оценка теневой экономики России // Управление экономическими системами: Электронный научный журнал. 2015. № 3. [Электронный ресурс]. URL: http://uecs.ru/ekonomicheskaya-bezopasnost/ item/3395-2015-03-10-11-16-16 (дата обращения: 14 декатря 2017 года).
21. Перфилова Е.Ю. Оценивание динамики теневой экономики в регионах России // Математические и инструментальные методы экономики. 2009. № 11. С. 331-334.
22. Сенчагов В.К. Экономическая безопасность России: общий курс: учебник, 2-е изд. М.: Дело, 2005.
23. Сенчагов В.К. Иванов Е.А. Структура механизма современного мониторинга экономической безопасности России. Москва: Институт экономики РАН. Центр финансовых исследований, 2015. [Электронный ресурс]. URL: http://inecon.org/docs/Senchagov_Ivanov.pdf (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
24. Степашин С. В. Экономическая безопасность Российской Федерации: учеб. для вузов. Ч. 2. М.: СПб: Изд-во «Лань», 2001.
25. Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2017 года № 208. [Электронный ресурс]. URL: http://www. garant.ru/products/ipo/prime/doc/71572608/#ixzz4xi0ErIBA (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
26. Судаков А.Е., Синенко А.И. Финансовая безопасность в контексте устойчивого развития региона // Региональная экономика: теория и практика. 2013. № 24. С. 35-4.
27. ТихоновД.Н. Основы налоговой безопасности. М.: Аналитика-Пресс, 2002.
28. Фатькин А., Криничанский К. Оценка и влияние банковского посредничества на экономику регионов: посткризисные тенденции // Вопросы экономики. 2017. № 1. С. 103-122.
29. Федотов Д.Ю., Невзорова Е.Н., Орлова Е.Н. Налоговый метод расчета
величины теневой экономики российских регионов // Финансы и кредит. 2016. № 15. С. 20-33.
30. ШабуноваА.А.,ГруздеваМ.А . Развитие регионов Российской Федерации как инструмент оценки // Региональная экономика: теория и практика. 2016. № 1. С. 100-105.
31. ШвецовЮ.Г. Тупик российского бюджетного федерализма // Финансы и кредит. 2017. Т. 23. Вып. 19. С. 1094-1107.
32. ШевелеваО.Б . Взаимосвязь категорий «финансовая система региона» «региональная финансовая безопасность» / О. Б. Шевелева, Е. В. Сле-саренко // Региональная экономика: теория и практика. 2013. № 20. С.35-45.
33. Шевелева О. Б. Слесаренко Е. В. Оценка финансовой безопасности Кемеровской области // Региональная экономика: теория и практика. 2013. № 4. С. 34-45.
34. Экономическая безопасность региона: единство теории, методологии исследования и практики/ А. И. Татаркин и др. Екатеринбург: Изд-во урал. ун-та, 1997.
35. Emerging from the shadows the shadow economy to 2025. [Электронный ресурс]. URL: https://www.accaglobal.com/gb/en/technical-activities/ technical-resources-search/2017/june/emerging-from-the-shadows-the-shadow-economy- to-2025.html (дата обращения: 14 декабря 2017 года).
36. Nikolayenko, S., Lissovolik, Y., and MacFarquar, R (1997). Special Report: The Shadow Economy in Russia's Regions.— Russian Economic Trends, 1997, no. 4.
37. Report of the World Commission on Environment and Development. A/ RES/42/187. OON, 1987. [Электронный ресурс]. URL: http://www. un.org/documents/ga/res/42/a42r187.htm (дата обращения: 14.12. 2017).
References
1. Bulanov B. The formation of integral methodology — the theoretical basis of strategic management of socio-economic processes and phenomena. Ekono-mist [Economist], 2017, no. 2. pp. 59-69 (in Russian).
2. Burcev V.V. Factors of financial security. Menedzhment v Rossii i zarubezhom [Management in Russia and abroad], 2001, no. 1. Available at: http://www. cfin.ru/press/management/2001-1/burtsev.shtml (accessed December 14, 2017) (in Russian).
3. Buchwald E.M., Ivanov O.B. Economic Security of Russia and the Strategy of Its Spatial Development. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2017, no. 3 (In Russian).
4. Zotova A.I., Kirichenko M. V. Sustainability of the financial system of the region: essence, factors, indicators. Sovremennajanauka: aktual'nyeproblem teo-rii ipraktiki [Modern science: topical problems of theory and practice], 2015, no. 11-12. Available at: http://www.vipstd.ru/nauteh/index.php/—ep15-
11/1785-a (accessed December 14, 2017) (in Russian).
5. Ivanov O. B Organization system of corruption counteraction in companies with state participation (the practice of JSCo «Russian Railways»). Voprosy ekonomiki i prava [Questions of economy and law], 2015, no. 11, pp. 93—98 (in Russian).
6. Komarova T.V. Tenevajaj ekonomika v rossijskih regionah: Diplomnaja rabota. (Shadow economy in Russian regions: Master's work). Available at: https://www.iep.ru/files/text/diplom/2003/komarova.pdf (accessed December 14, 2017) (in Russian).
7. Kompleksnaja metodika diagnostiki jekonomicheskoj bezopasnosti territorial'nyh obrazovanij Rossijskoj Federacii (vtoraja redakcija). Ch.1. Metodicheskie polozhenija diagnostikij ekonomicheskoj bezopasnosti territory regional'nogo urovnja [Comprehensive methodology for diagnosing economic security of territorial entities of the Russian Federation (second edition). Part 1. Methodological provisions for the diagnosis of economic security of the regional level] / A.I. Tatarkini dr. Ekaterinburg: Institute of Economics Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 2001 (in Russian).
8. Konstantinova G.A. Obespechenie finansovoj bezopasnosti Rossijskoj Federacija: monografija [Ensuring financial security of the Russian Federation: monograph]. M., 2005 (in Russian).
9. Kormishkina L.A. Tenevajaj ekonomika: uchebnoeposobie dlja vuzov [The shadow economy: textbook for universities]. L.A. Kormishkina, O.M. Lizina. Saransk.: Publishing house of the Mordovian university, 2009, p. 136 (in Russian).
10. Kornilov M. Ja. Oproblemah teoriij ekonomicheskoj bezopasnosti [On the Problems of the Theory of Economic Security]. Strategijaj ekonomicheskoj bezopasnosti Rossii: novye orientiry razvitija: Sborniktrudov 1 nauchno-praktiches-koj konferencii «Senchagovskie chtenija» [The Strategy of Economic Security of Russia: New Development Guides: A Collection of Proceedings of the 1 Scientific and Practical Conference «Senchagov Readings»]. M.: Institute of Ekonomics RAS, 2017, pp. 163—167 (in Russian).
11. MartynovA.S., Artjuhov V.V., Vinogradov V.G. Rossija kak sistema [Russia as
a system]. Available at: http://www.sci.aha.ru/RUS/wab_.htm (accessed:
December 14, 2017) (in Russian).
12. Mitjakov E. S. Information system for monitoring economic security of the regions of Russia. Fundamental'nye issledovanija [Fundamental research], 2016, no. 9-1, pp. 162-167. Available at: URL: https://fundamental-research.ru/ ru/ article/view?id=40714 (accessed December 14, 2017) (in Russian).
13. Modelirovanie ustojchivogo razyitija kak uslovie povyshenijaj ekonomicheskoj bezopasnosti territorii [Modeling of sustainable development as a condition for increasing the economic security of the territory]/ ed. A.I. Tatarkina, D. S. L'vova, A.A. Kuklinai dr. Ekaterinburg: Ed. Ural University, 1999 (in Russian).
14. MolchanovA.V. Razvitie teorii obespechenija finansovoj bezopasnosti Rossii v
nauchnoj shkole V.K. Senchagova [Development of the theory of financial security in Russia in the scientific school of VK Senchagov]. Strategijaj ekonomi-cheskoj bezopasnost Rossii: novye orientiry razyitija: Sborniktrudov 1 nauchno —prakticheskoj konferencii «Senchagovskie chtenija» [Strategy of Russia's economic security: new guidelines for development: Proceedings of the 1st scientific-practical conference «Senchagov Readings»]. M.: Institute of Ekonomics RAS, 2017. pp. 146-150 (in Russian).
15. Nikulina N.L., Sinenko A.I. Diagnostics of the financial security of the region. Upravlenec [Manager], 2013, no. 4/44, pp. 54-59 (in Russian).
16. Novikova G. V. Finansovaja bezopasnost'v sisteme nacional'noj bezopasnostistra-ny: monografija [Financial security in the country's national security system: monograph]. M., 2005 (in Russian).
17. Overview of the banking sector of the Russian Federation. Ekspress-vypusk [Express-herald], 2017, no. 174. Available at: https://cbr.ru/analytics/bank_ system/obs_1704.pdf (accessed December 14, 2017) (in Russian).
18. Olejnikov E.A. Ekonomicheskaya bezopasnost' Rossii: obshchiy kurs: uchebnik [Economic Security of Russia: General Course: manual], 2nd ed. M.: Delo, 2005 (in Russian).
19. Panachev V Ju. Protivorechija kak istochnik ugroz finansovoj bezopasnosti re-giona:formyprojavlenija, metodypreodolenija: monografija [Contradictions as a source of threats to the financial security of the region: forms of manifestation, methods of overcoming: monograph]. Krasnojarsk, 2009 (in Russian).
20. Perfilova E. Ju. Evaluation of the dynamics of the shadow economy in Russian regions. Matematicheskiei instrumental'nye metodyj ekonomiki [Mathematical and tool methods of economy], 2009, no. 11, pp. 331-334 (in Russian).
21. Perov E.V Assessment of shadow economy of Russia. Upravleniej ekonomi-cheskimi sistemami: Jelektronnyj nauchnyj zhurnal [Management of economic systems: Electronic scientific journal], 2015, no. 3. Available at: http://uecs. ru/ekonomicheskaya-bezopasnost/item/3395-2015-03-10-11-16-16 (accessed December 14, 2017) (in Russian).
22. Fatkin A., Krinichanskij K. Evaluation and influence of banking intermediation on the economy of regions: post-crisis trends. Voprosyj ekonomiki [Issues of economics], 2017, no. 1, pp. 103-122 (in Russian).
23. Fedotov D. Ju., Nevzorova E.N., Orlova E.N. Tax the method of calculating the size of the shadow economy in Russian regions. Finansy i kredit [Finance and credit], 2016, no. 15, pp. 20-33 (in Russian).
24. Sudakov A.E., Sinenko A.I. Financial security in the context of sustainable development of the region. Regional'najaj ekonomika: teorija ipraktika [Regional economy: theory and practice], 2013, no. 24, pp. 35-4 (in Russian).
25. Stepashin S.V Jekonomicheskaja bezopasnost' RF [Economic Security of the Russian Federation]: manual. Part. 2. M.: SPb: «Lan'», 2001(in Russian).
26. Strategijaj ekonomicheskoj bezopasnosti Rossijskoj Federaciina period do 2030 goda. [Strategy of economic security of the Russian Federation for the period
up to 2030]. Available at: http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/ 71572608/#ixzz4xi0ErIBA (accessed December 14, 2017) (in Russian).
27. Tihonov D.N. Osnovy nalogovoj bezopasnosti [Basics of tax security]. M.: Anal-itika-Press, 2002 (in Russian).
28. Senchagov V.K. Ivanov E.A. Struktura mehanizma sovremennogo monitoringaj ekonomicheskoj bezopasnosti Rossii [Structure of the Mechanism of Modern Monitoring of Russia's Economic Security]. M.: Institute of Economics RAS. The center for financial studies, 2015. Available at: http://inecon.org/docs/ Senchagov_Ivanov.pdf (accessed December 14, 2017) (in Russian).
29. Senchagov V.K. Jekonomicheskaja bezopasnost'Rossii:obshhijkurs [Economic Security of Russia: General Course]: manual, 2nd ed. M.: Delo, 2005 (in Russian).
30. Shabunova A.A., Gruzdeva M.A. Development of regions of the Russian Federation as a tool for evaluation. Regional 'najaj ekonomika: teorija ipraktika [Regional economy: theory and practice], 2016, no. 1, pp. 100-105 (in Russian).
31. Shvecov Ju.G. The impasse of Russian budgetary federalism. Finansy i kredit [Finance and credit], 2017, vol. 23, no. 19, pp. 1094-1107 (in Russian).
32. Sheveleva O.B. Slesarenko E.V Evaluation of financial security of the Kemerovo region. Regional'najaj ekonomika: teorija i praktika [Regional economy: theory and practice], 2013, no. 4, pp. 34-45 (in Russian).
33. Sheveleva O.B. Vzaimosvjaz' kategorij «finansovaja sistema regiona» i «regional'naja finansovaja bezopasnost'» [Interrelation of categories «financial system of the region» and «regional financial security»]/ O.B. Sheveleva, E.V. Slesarenko // Regional'najaj ekonomika: teorija ipraktika [Regional economy: theory and practice], 2013, no. 20, pp. 35-45 (in Russian).
34. Ekonomicheskaja bezopasnost' regiona: edinstvoteorii, metodologii issledovanija i praktiki [Economic security of the region: unity of theory, methodology of research and practice]/ A.I. Tatarkini dr. Ekaterinburg: Ural. Universiry, 1997.
35. Emerging from the shadows the shadow economy to 2025. Available at: https: http://www.accaglobal.com/gb/en/technical-activities/technical-resourc-es-search/2017/june/emerging-from-the-shadows-the-shadow-economy-to-2025.html (accessed December 14, 2017).
36. Nikolayenko, S, Lissovolik, Y, and MacFarquar, R (1997). Special Report: The Shadow Economy in Russia's Regions.— Russian Economic Trends, 1997, no. 4.
37. Report of the World Commission on Environment and Development. A/ RES/42/187. OON, 1987. Available at: http://www.un.org/documents/ga/ res/42/a42r187.htm (accessed December 14, 2017).
