CC BY
299
Т. П. Млечко
ДИАСПОРА:
ДЕРИВАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ НА ФОНЕ ЭВОЛЮЦИИ ФЕНОМЕНА
TATYANA P. MLECHKO DIASPORA: DERIVATIONAL PROCESSES AGAINST THE PHENOMENON OF EVOLUTION
Татьяна Петровна Млечко
Доктор педагогики, профессор, ректор Славянского университета в Республике Молдова ► [email protected]
В статье рассматривается современный процесс актуализации словообразовательной парадигмы лексической единицы диаспора в связи с эволюцией феномена диаспоры. Анализ научных текстов и публикаций о диаспоре в СМИ демонстрирует большое число дериватов, отсутствующих в словарях и лексикографических изданиях, но активно формирующих новое словообразовательное гнездо, которое содержит, в том числе, и конкурирующие варианты. В статье приводятся примеры словоупотребления новых единиц и случаи их тематической сочетаемости, обусловленной экстралингвистическими факторами.
Ключевые слова: диаспора, словообразовательная парадигма, продуктивные суффиксы, система языка.
The article deals with the current process of updating the derivational paradigm of the lexical unit "diaspora" in relation to the evolution of the phenomenon of diaspora. The analysis of the scientific texts and publications about diasporas in mass media has revealed a large number of derivatives that do not exist in dictionaries and lexicography studies, but actively participate in the formation of a new family of words which contains, among the other things, the competing options. The article provides the examples of using new units and cases of their thematic compatibility depending on the extralinguistic factors.
Keywords: diaspora, derivational paradigm, productive suffixes, system of language.
Известно немало случаев, когда слово представлено в речи не во всех своих потенциально возможных словоформах. Ресурс системы бывает не всегда или не сразу востребован. Толчок к семантической эволюции и реализации словообразовательных и морфологических потенций такой единицы нередко предопределен экстралингвистическими факторами.
Примером тому является слово диаспора.
В словарях производные от этого слова не зафиксированы. Так, в ходе просмотра электронных словарей и иных справочных ресурсов были получены ответы: «искомое слово отсутствует» или «по этому запросу ничего не найдено», за исключением одного случая: о нем позже. Парадоксально, что при этом искомые словоформы уже достаточно давно стали появляться в специальной литературе по темам, связанным с диаспорой.
Наша цель — рассмотреть факты речевой актуализации потенциала системы языка на фоне эволюции понятия диаспора, материалом для чего служит обширная научная литература по проблемам диаспоры и соответствующие публикации в СМИ.
Популярность лексической единицы диаспора в обиходе зарубежных и российских ученых стала заметна в период развала СССР. Так, известный своими трудами по проблемам диаспоры американский ученый Р. Брубейкер отметил «лавинообразный интерес к диаспорам»1 c конца 1980-х годов. По его подсчетам, «термин „диаспора" и производные от него понятия встречались всего лишь один или два раза в год в названиях всех диссертаций в США 1970-х годов, примерно тринадцать раз в год в конце 1980-х годов, и почти 130 раз в одном лишь 2001 году. Лавинообразное использование слова „диаспора" не ограничивается академической литературой. Поиск „Diaspora" в „Гугле" (Google.com) дает на сегодня свыше 11,4 млн ссылок на английском языке, а на русском — 6.2 миллиона»2. Добавим, защищены десятки диссертаций, рассматривающих проблемы диаспоры применительно к постсоветскому пространству.
Этническая мобилизация в период обретения союзными республиками суверенитета привела не только к заметному обособлению представителей одной лингвокультурной общности и их сплочению в стране проживания, но и к налаживанию внешних контактов. Не случайно появилось обозначение соэтники и широко распространенное — соотечественники, обыгранное журналистами — из-за проживания этой категории за рубежами России, — до утрированного по смыслу обозначения внеотечественники3. Эти тенденции все чаще стали квалифицироваться как отношения между диаспорой и исторической родиной. Таким образом, национальные меньшинства в своей стране стали, согласно традиционной схеме, именоваться диаспорой по отношению к стране своей национальной или культурно-языковой принадлежности. Действительно, основания для аналогии с классической диаспорой в этом случае есть, поскольку, согласно кон-
венциальному определению, ДИАСПОРА — часть этноса, проживающая на территории другого государства.
Однако есть основания и для сдержанного к этой аналогии отношения. «Диаспора — одна из форм существования этнического меньшинства, но последнее — не обязательно диаспора. <...> Меньшинства бывают разных типов и с разными статусами»4.
Стремление разобраться в этом вопросе продемонстрировано многими исследователями. Судя по количеству публикаций, стремительно увеличившемуся по мере актуализации феномена диаспоры на рубеже второго и третьего тысячелетия, интерес к нему чрезвычайно возрос.
Одни пытаются разобраться в том, что есть вообще диаспора, не имеющая до сих пор ни строго научного, ни юридического определения. Другие используют слово диаспора как общепринятый и безальтернативный термин. Как отмечает Н. Космарская, «в русском академическом дискурсе термин „диаспора" используется либо из стремления выдать желаемое за действительное, либо по инерции»5. Наконец, третьи пытаются термин привести в соответствие с трансформирующимся содержанием самого понятия, то есть уточнить его с помощью дополнительного слова, формируя таким образом термин в виде словосочетания. В этом плане весьма примечательна и лингвистическая сторона подбора определений к основному слову.
Особым разнообразием отличается исследовательский поиск уточнений применительно к ближнему, в частности к русскому, зарубежью.
Это связано в первую очередь с тем, что, в отличие от общепринятого представления о т.н. классической диаспоре, в анамнезе новой диаспоры, во-первых, отсутствует факт самого исхода, во-вторых, не абсолютна ее этническая составляющая. Первый довод базируется на том, что не стало того государства, которое до момента распада воспринималось как историческая родина, как общее отечество. «Слабость общепринятого определения диаспоры состоит в том, что оно основывается на перемещении (миграции) людей и исключает другой менее распространен-
ный случай образования диаспоры — перемещение государственных границ, в результате чего культурно-родственное население, проживавшее в одной стране, оказывается в двух или в нескольких странах, никуда не перемещаясь в простран-стве»6. Именно по отношению к диаспорам, сложившимся таким образом, Р. Брубейкер в 1999 году вводит в обиход обозначение «диаспора катаклизма»7.
С учетом того, что лингвистическая задача статьи концентрируется на лексической единице диаспора и появившихся производных от неё, мы не включаем в обзор попытки иных обозначений этого феномена, хотя вариантов немало и они интересны по сути и по форме: экспатриированные сообщества, трансграничные этнические группы, этнокультурные анклавы, субэтносы и др.
В отношении второго довода важно то, что, в отличие от традиционного, этнически акцентированного, понимания диаспоры, русское зарубежье многонационально по своему составу. Отсюда вопрос отнюдь не лингвистического свойства о ее правильном названии: российская диаспора или русская диаспора? Одним из компромиссных ответов на него стало так своевременно появившееся обозначение русский мир.
«В российском экспертном сообществе в настоящее время создан терминологический коктейль из понятий „русская диаспора", „российская диаспора", „российские соотечественники", „русскоязычные", „россияне", „соотечественники", „Русский мир", каждое из которых имеет право на существование. Большинство экспертов считают, что наиболее удачным является термин „Русский мир", введенный в обращение П. Щедровицким»8.
Известный российский этнолог В. Тишков однозначно квалифицирует диаспору как российскую: традиционная российская диаспора и новые российские диаспоры. Литература, осмысливающая феномен и понятие российской диаспоры, составляет отдельный и довольно внушительный блок. Показателен и целый ряд диссертационных работ, в названии которых фигурирует интересующее нас словосочетание:
Калинина Н. В. Российская диаспора в странах СНГ: Политические аспекты проблемы (М., 2002); Лобанов М. А. Российская диаспора в ближнем зарубежье как фактор продвижения национальных интересов России (М., 2008); Чибисов О. В. Интеграция российской диаспоры в политический процесс стран СНГ (М., 2009) и др.
Другие авторы научных исследований используют определение русская диаспора. Примером тому одна из первых монографий по постсоветскому ареалу Н. М. Лебедевой «Новая русская диаспора» (М., 1997) и следующие диссертационные работы: Савченко О. А. Русская диаспора в Азербайджане: Проблемы этнокультурного развития (М., 2002); Бутузов А. Г. География русской диаспоры в XX веке: региональный аспект (М., 2002); Нуркаев Р. В. Русская диаспора в странах Прибалтики (М., 2009); Свинчукова Е. Г. Языковая картина мира русской диаспоры в Казахстане (М., 2011) и др.
В качестве альтернативных встречаются и другие названия, например, исследование Л. В. Золотовой «Государственная политика по поддержанию русскоязычных диаспор на постсоветском пространстве и содействию добровольному переселению соотечественников в Россию» (Ростов-на-Дону, 2009).
Многие исследователи слову диаспора предпочитают слово зарубежье — ближнее, дальнее, русское, российское.
Помимо этих принципиально важных определений, слово диаспора встречается в сочетании с целым рядом прилагательных, с той или иной стороны характеризующих диаспору или обозначающих основной признак той или иной ее разновидности.
Примеры.
В. Тишков: манифестная диаспора, т. е. заявляющая о себе, манифестирующая своё существование и интересы в отличие от миграционного потока как такового; враждующая диаспора в смысле взаимного неприятия старой и новых волн эмиграции9. П. Колсто: укореняющаяся диаспора10.
Г. Шеффер выделяет следующие типы диаспор: диаспоры с глубокими историческими
корнями (сюда относятся армянская, еврейская
и китайская); «дремлющие» диаспоры (американцы в Европе и в Азии и скандинавы в США), «молодые» диаспоры (их образуют греки, поляки и турки); «зарождающиеся», то есть находящиеся лишь в начальной стадии своего становления (их только начинают формировать корейцы, филиппинцы, а также русские в бывших советских республиках); «бездомные», то есть не имеющие «своего» государства (в эту категорию попадают диаспоры курдов, палестинцев и цыган); «этно-национальные» — самый распространенный тип диаспор. Их характерная особенность в том, что они чувствуют за спиной незримое присутствие «своего» государства; диаспоры «рассеянные» и диаспоры, живущие компактно11.
По мере осмысления феномена диаспора и расширения вербального поля размышлений о ней возникла необходимость в словах, производных от слова диаспора.
В первую очередь это прилагательные.
В текстах встречается четыре варианта: диаспоральный, диаспорный, диаспорический и диаспоричный. Важно разобраться в том, конкурирующие ли это между собой эквиваленты, синонимичные единицы или слова, явно различающиеся спецификой смыслов. Анализ контекстуальных словоупотреблений подсказывает пока еще только формирующийся ответ.
Исключение из ситуации «по этому запросу ничего не найдено», о котором говорилось выше, — единственное лексикографически зафиксированное орфографическим словарем на справочно-ин-формационном портале Грамота.ру производное от диаспора прилагательное диаспоральный.
ДИАСПОРАЛЬНЫЙ — количество упоминаний в Google на момент осени 2012 года составляет 41 200 примеров. Современный толковый словарь русского языка информирует: «-альн-(ый), суффикс. Словообразовательная единица, образующая как качественные, так и относительные имена прилагательные с общим значением обладания признаком, качеством или свойством, названным словами, от которых соответствующие имена прилагательные образованы (натуральный, нормальный, спектральный, театральный, фигуральный и т. п.)»12.
Среди наиболее часто встречающихся в текстах такие, ставшие типичными, словосочетания: диаспоральная политика, диаспоральное сознание, диаспоральная специфика, диаспоральные процессы, диаспоральное движение, диаспоральные стратегии, диаспоральный ресурс, диаспоральная тематика и др.
Прилагательное широко используется в научных текстах.
Приведем примеры, которые не только демонстрируют включенность прилагательного ди-аспоральный в тексты, но и содержат актуальную информацию о дальнейшем осмыслении феномена диаспоры.
В работах С. С. Савоскула, одного из первых и наиболее авторитетных исследователей нового русского зарубежья, это слово используется, но в закавыченном варианте, что подчеркивает его новизну, нестандартность: «И у русского населения, твердо намеренного остаться в странах своего проживания, стали вырабатываться навыки „диаспорального" поведения и сознания»13.
Позже в исследованиях слово стало привычным: «Главная особенность российской диаспоры состоит в многообразии составляющих ее диаспоральных сообществ. Для представления их характеристик введены новые понятия: «диаспоральная прочность» (устойчивость сообщества ассимиляции)» и др. далее по тексту14.
Слово фигурирует в названиях публикаций: Градировский С. Россия и постсоветские государства: искушение диаспоральной политикой15, Степанян А. А. Этнообщина как продукт диаспоральных процессов (дис. ... канд. соц. наук. М., 2004) и т. д.
Также прилагательное диаспоральный встречается в СМИ.
«В Армении будет создан диаспоральный Сенат?
Президент Армении намерен внести поправки в Конституцию страны с тем, чтобы сделать парламент двухпалатным. Об этом заявила министр Диаспоры Армении Грануш Акопян в Калифорнии в рамках своего турне в США. По ее словам, в верхнюю палату Национального собрания войдут представители Диаспоры, что предоставит возмож-
ность армянам всего мира участвовать в процессе государственного управления»16.
Поскольку мы анализируем эволюцию слова в связи с эволюцией понятия, то в приведенных примерах важна не только интересующая нас лексема, но и специфика понятия. За этим стоит также очень актуальная, фигурирующая, заметим, у разных ученых констатация, что диаспора — это не просто часть этноса, оказавшаяся на территории другого государства, которая автоматически обретает свой статус по одному этому факту. «Диаспоральный статус русскоязычных сообществ выводится из приписывания им нескольких ключевых характеристик „настоящих" диаспор»17. Диаспора постепенно формируется из «миграционного материала» или ее становления не происходит. Отсюда и правомерность появления еще одного слова и тоже пока закавыченного в текстах, будто бы условно используемого для посвященных в тему.
Это абстрактное существительное — ДИАСПОРАЛЬНОСТЬ, образованное при помощи активного сегодня и традиционного для подобных случаев суффикса -ость. «Суффикс -есть (-ость) образует существительные со значением отвлеченного признака или состояния. Это имена существительные с отвлеченным значением, преимущественно употребляемые в стилях книжной речи и произведенные или производимые главным образом от имен прилагательных качественных и от причастий страдательного залога»18.
Относительно слова диаспоральность можно констатировать, что оно обозначает наличие определенного перечня характерных признаков и их качественного наполнения, соответствующего статусу диаспоры.
Например, «проверка на «диаспораль-ность», где подразумеваются ключевые в данном контексте компоненты сознания и поведения русскоязычных19; также ставшее уже классическим высказывание Д. Клиффорда о «пульсации» и подвижности проявлений диаспоральности. «Набирающее мощные обороты в общественном дискурсе обсуждение диаспоральности. ...В то же время дополнительным фактором оживления диаспоральности является этнополитиче-
ская мобилизация интегрировавшихся потомков иммигрантов»20.
Второе прилагательное, использующееся в научных трудах специалистов и в СМИ, — диаспорный.
ДИАСПОРНЫЙ — 13 300 словоупотреблений в Google.
Его пунктирно вырисовывающееся значение — принадлежащий диаспоре, составляющий часть диаспоры: диаспорное сообщество, диаспор-ная группа.
Однако отдельные исследователи используют его как единственный вариант производного прилагательного от слова диаспора. В этом ряду, например, В. Тишков и доктор исторических наук, профессор Г. Н. Ким, цитаты из статей которых следуют далее.
В. Тишков: «Калмыки — пример множественной диаспорной идентичности: для многих из них родина — это каждая предыдущая страна исхода или несколько стран в зависимости от ситуации и выбора». «Россия создавала диаспорный материал в значительной мере для других стран, которые исторически возникли в последующие периоды»21.
Г. Н. Ким: «В ряде университетских центров США, Канады, Великобритании и других стран действуют научные центры, специализирующиеся на диаспорной тематике. ...Ассоциации и центры диаспорных исследований ежегодно проводят научные симпозиумы, конференции и другие форумы, на которых проводятся дискуссии по актуальным проблемам диаспорной парадигмы»22.
Приверженцы этого варианта прилагательного используют его в самом широком диапазоне сочетаемости, в том числе в качестве определения к одушевленным субъектам: украинский диаспорный историк — занимающийся проблемами диаспоры; среди диаспорных активистов — из числа членов самой диаспоры; диаспорный народ — народ, имеющий диаспору, и т. д.
Примечательны тексты, в которых используются оба варианта прилагательных, что позволяет рассуждать об их смысловой дифференциации. Для русского языка характерна смысло-различительная функция суффиксов: артистичный — артистический, демократичный — демократический, человечный — человеческий и др.
Так, в статье одного из основоположников современной теории диаспоры Г. Шеффера23 находим: диаспоральные — исследования, организации, жизнь, коллективы; диаспорные — сообщества, группы. Однако текст переводной, поэтому можно только догадываться о причинах использования переводчиком того, а не иного варианта прилагательного и параллельно обоих. Возможно, в переводных двуязычных словарях предлагаются оба варианта прилагательного или же — ни одного.
Интересен, как доказательство конкуренции между двумя вариантами прилагательных, пример из СМИ, аналогичный по содержанию сообщению о диаспоральном Сенате Армении. «В Грузии будет создан „диаспорный парламент", состоящий из 45 депутатов. Аппарат госминистра Грузии по делам диаспоры работает над законодательной инициативой о создании „диаспорного парламента". Он будет существовать при аппарате госминистра»24.
В качестве еще одного альтернативного варианта фигурирует прилагательное, созданное тоже по продуктивной в системе русского языка суффиксальной модели: политический, экономический, утопический:
ДИАСПОРИЧЕСКИЙ — 672 примера в Google.
Именно это прилагательное значится в числе первых упоминаний в специальных публикациях о феномене диаспоры на русском языке. В известной статье А. О. Милитарева «О содержании термина „диаспора" (К разработке дефиниции)», автор пишет: «Прежде чем обсуждать вопрос о том, какое содержание следует вкладывать в понятие диаспора в современном этнокультурном и геополитическом контексте и какие из миграционных процессов новейшего времени следует считать ди-аспорическими (или диаспорными), стоило бы разобраться, что же такое „диаспора" в традиционном и общепринятом смысле этого термина»25.
В работах различных авторов, пишущих на русском языке, встречаем: диаспорический синдром, диаспорический характер, диаспорическая этническая группа, диаспорический импульс, субъекты диаспорического мифотворчества и т. д. и т. п.
Здесь уместно напомнить, что слово диаспора в русском языке используется еще в одном
самостоятельном значении — как биологический термин, от которого в этой сфере образовано и используется соответствующее прилагательное, например диаспорические субклимаксы26.
Можно предположить, что именно в силу аналогии с этим употреблением в качестве первого прилагательного от диаспора (этническая) система языка «выдала» — диаспорический, и, возможно, именно по той же причине оно постепенно отвергается узусом в отношении диаспоры этнической.
Следующий пример показывает дальнейший шаг на пути реализации деривационных возможностей системы. Это уже префиксальный вариант прилагательного и очередной суффиксальный вариант абстрактного существительного: «Для постдиаспорического поколения характерны как разные уровни диаспорического сознания, так и различная степень интеграции в художественную сцену постсоветской „основной территории", что также определяет степень их „диаспоричности"»27.
Употребление варианта диаспоричность с тем же вторым суффиксом -ость, как и предыдущий вариант диаспоральность, опять закавычено по причине ощущаемой новизны, при-думанности этого существительного. Оно вполне вписывается в систему, вернее, подсказано ею, и отсылает нас к примерам, ему подобным: меланхоличность, статичность, первичность и др. Однако, что касается частоты употребления, можно говорить пока о единичных случаях, как и по отношению к следующему деривату.
Это четвертый вариант прилагательного от слова диаспора.
ДИАСПОРИЧНЫЙ — 4 примера в Google.
Суффикс -ич-н — один из продуктивных в русской словообразовательной системе. Однако аналогичные прилагательные с таким суффиксом — симпатичный, хаотичный, утопичный, архаичный — как правило, качественные и имеют степени сравнения. Для такого суффикса данный случай подходит мало. Тем не менее примеры его употребления в прилагательном от слова диаспора встречаются и их следует упомянуть.
Интернет-форум: «Не хочется мне что-то с этой „диаспорой" контактировать, не русский
я, что ли... Да и вообще, есть такое ощущение, что не „диаспоричный" мы народ какой-то, или внутренней дисциплины в нас нет, или родства не помним»; «...между диаспоричным и титульным этносами не наблюдается серьезной культурной дистанции»28.
Итак, анализируя варианты, претендующие на нормативное закрепление в словообразовательном гнезде лексемы диаспора, мы упомянули два альтернативных существительных — диаспо-ральность и диаспоричность. Следующее в этом ряду слово — диаспоризация.
ДИАСПОРИЗАЦИЯ — популярная словообразовательная модель с суф. -изаци(я) со значением масштабного (массового) процесса преобразования, превращения, трансформации. Ср.: демократизация, глобализация, колонизация, приватизация и т. д.
«Продуктивный суффикс -аци(я), -изаци(я) для обозначения процесса, действия (соотносительный с суффиксами глаголов -ировать(ся), -изировать(ся), -овать(ся) и с суффиксами действующего лица -атор, -изатор): рационализация, коллективизация. Для современного языка характерно распространение сферы применения суффикса -изаци(я) и на русские основы: военизация, советизация»29.
Примеры использования в научных текстах и публикациях в СМИ: «В последнюю группу выделятся русскоязычные, которые по своим групповым и/или индивидуальным характеристикам окажутся неспособны ни к миграции, ни к диа-споризации»30. «Репатриация или диаспоризация? (к выстраиванию диаспоральной политики на постсоветском пространстве)»31.
По модели слов, которыми в русском языке называют отдельные науки, появляется название междисциплинарного направления по изучению проблем диаспоры — ДИАСПОРОЛОГИЯ.
«Суффикс -логи(я) обозначает научную специальность или какую-нибудь сферу теории и практики: психология, биология, космология, зоология, антропология и т. п.»32.
Приводя цифры и факты стремительно усиливающегося интереса к феномену диаспоры в современной науке, Г. Н. Ким озаглавливает свою
статью «Диаспорология России и Казахстана» (2011), где пишет: «Формирование диаспороло-гии как самостоятельной науки относится к концу 20 века. то наглядный и яркий пример актуальности диаспорной парадигмы на современном этапе»33.
Г. Шеффер в статье «Диаспоры в мировой политике», опубликованной на русском языке в 2003 году, пишет о формировании такого направления, но не дает ему названия34.
После того как появилось название направления, естественным образом появилось и прилагательное от него ДИАСПОРОЛОГИЧЕСКИЙ. Оно регулярно используется, например, в исследованиях, посвященных зарубежным казахам35.
Экстралингвистические факторы «пробудили» потенциал языковой матрицы, в результате чего стали появляться слова, которые даже не кажутся новыми, настолько органично и логично их появление в письменной и устной речи. «Дело не в личной изобретательности, хотя она и необходима для того, чтобы обнаружить и произнести слово, ранее не употреблявшееся в речи, но системно существующее в языке. Индивидуальная изобретательность проявляется в разности тех контекстов, речевых примеров, куда помещается данное слово, но само слово, как платоновская идея, существует объективно в системе языка, потому-то разные индивиды и могут приходить к нему одновременно и независимо друг от друга. Кстати, так и входят в язык многие новые слова — не столько путем распространения от одного реченосца к другим, сколько путем независимого зарождения в сознании и речи разных людей. По сути, новые слова входят в язык — из языка же, пользуясь говорящими как переносчиками лексических единиц из языковой системы в норму»36.
Поскольку система предлагает целый набор аналогий, по образцу которых создаются новые слова, то налицо продемонстрированное нами появление и опробование параллельных вариантов. Помимо того, креативный подход авторов к форме выражения своих мыслей о диаспоре порождает целый ряд окказионализмов и оригинальных словосочетаний.
Таким примером может служить еще одно абстрактное существительное — диаспоризм. Созданное по аналогии со словами с суффиксом -изм, оно обозначает некое масштабное явление-процесс. «Суффикс -изм образует существительные, обозначающие состояния, качества, названия учений и общественных течений (реализм, фанатизм, романтизм, героизм)»37. В тексте научной работы встречаем: «Что опять же подтверждает возможности развития диаспоры как научной дефиниции и социального феномена, ведь диаспоризм не носит статичного характера, он вспыхивает и затухает в зависимости от меняющихся условий, что обуславливает появление новых форм диаспоры, а также глубокого изучения ее типов, начиная от „классической" и заканчивая „новой"»38.
Что касается словосочетаний, то они преимущественно индивидуально-авторские: диаспора катаклизма, выброшенная на берег или десантированная диаспора (beached diaspora), невозможность диаспоры, тестирование на диаспору, диаспоральное «пиршество», антидиаспо-ральные рассуждения и др. Так, с целью создания экспрессивно-оценочной единицы Н. Космарская использует актуальный для современного словообразования корневой сегмент -мания. «Мои коллеги пришли к выводу, что необходимо отмежеваться от господствующей в литературе „диаспоромании"»39.
Отметим также факт, что результаты словотворчества от корня диаспора расширяют диапазон их применения. Так, «термин „постдиаспора" стал использоваться применительно к поколению постсоветских художников и интеллектуалов, переместившихся на Запад в 90-е годы — после падения Берлинской стены. ... Постдиаспорическое поколение крайне неоднородно»40.
Еще один пример. Библиотека электронных копий книг украинской диаспоры названа словом диаспориана, опять-таки по аналогии — с лени-нианой, пушкинианой, шопенианой и др.41
Завершая анализ эволюции понятия диаспора в новых геополитических реалиях, относящихся прежде всего к ареалу ближнего зарубежья, важно отметить два момента. Во-первых, неодно-
значное отношение «диаспоризуемых», то есть приписываемых к диаспоре или формирующихся в диаспору, к данному статусу. Во-вторых, сопротивление термину и преодоление его рамок специалистами, которые пытаются преобразовать его различными способами «по причине слабости и перегруженности самого термина»42.
В работе «Дети империи» в постсоветской Центральной Азии: адаптивные практики и ментальные сдвиги (русские в Киргизии, 1992-2002), показательной для нашего исследования в плане содержания и многообразия интересующих нас словоупотреблений, её автор Н. П. Космарская задается вопросом: «Каков же недиаспоральный интеграционный сценарий?»43. Ответ примечателен как в смысловом, так и в лингвистическом отношении, демонстрирующем новые словообразовательные «побеги на древе» главного слова в нашем исследовании. Итак, если не диаспора, то что?
«Скорее протодиаспора — не-диаспора, „возможно-диаспора", „потом-диаспора" и т. п.»44, то есть то, чему еще предстоит — возможно, но не обязательно — стать диаспорой. Такое понимание процесса становится все более отчетливым в современных исследованиях, поскольку «„Мир" или диаспора — это не просто сумма эмигрантов, выехавших с территории исторического государства в разные эпохи и в разные страны. Это близкие, но не совпадающие явления»45.
Выводы
Актуализация интереса к феномену диаспоры, в связи с ростом в последние десятилетия его масштабов и значимости в современном мире, обусловила «лавинообразный поток» публикаций, авторами которых являются исследователи разных стран и в которых отражается многообразие аспектов рассмотрения этого феномена, подходов к нему, разброс точек зрения и дефиниций.
Экстралингвистические факторы «востребовали» тот ресурс системы языка, в котором заложены модели наполнения словообразовательной парадигмы. В результате, помимо лексикографически зафиксированного слова диаспора, появились его морфологические производные, различающиеся формантами и словообразовательными значениями, — отдельные слова и па-
раллельные варианты. В образовавшемся словообразовательном гнезде де-факто фигурируют: четыре прилагательных с различными суффиксами и недифференцированными значениями — диаспоральный, диаспорный, диаспорический, диаспоричный и еще одно от нового существительного — диаспороогический; пять существительных — диаспоральность, диаспорность, диа-споризм, диаспоризация, диаспорология и целый ряд окказиональных, в том числе префиксальных, образований — диаспориана, постдиаспора, про-тодиаспора и др.
Появление, причем в разных текстах и в большом количестве, этих дериватов от слова диаспора, не зафиксированных в лексикографической справочной литературе, еще раз свидетельствует о том, что «богатство языка — это его системность, которая интуитивно ощущается говорящими как творческая свобода, в том числе свобода словообразования»46.
Необходимость уточнения характеристик разнообразных диаспор и множество их классификаций «проявились» на вербальном уровне подбором оригинальных определений к слову диаспора, а также созданием новых словосочетаний, которые позволяют точно и ярко выразить суть научных рефлексий относительно феномена диаспоры.
Введение этнологами, социологами, историками, политологами, журналистами и другими специалистами в научный оборот и в речевую практику слов, производных от диаспора, как и бытование самого этого ключевого слова, не отличается терминологической строгостью и упорядоченностью. Этого еще предстоит достичь.
В завершение отметим то факт, что, имея в своем распоряжении обширную и репрезентативную картотеку, мы преднамеренно ограничили выборку примеров для цитирования в настоящей работе публикациями тех авторов, чьи высказывания имеют принципиальное значение для хода научной дискуссии об эволюции феномена и понятия диаспора. Также обращение к одним и тем же источникам демонстрирует частотность/плотность употребления новых единиц в отдельно взятом тексте, то есть насущную потребность в них.
Итак, результат наблюдений на огромном текстовом материале позволяет констатировать появление нового словообразовательного гнезда и широкого тематического поля сочетаемости с входящими в него лексическими единицами.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Брубейкер Р. «Диаспоры катаклизма» в Центральной и Восточной Европе и их отношения с родинами (на примере Веймарской Германии и постсоветской России) // Диаспоры. 2003. № 3.
2 Ким Г. Н. Диаспорология России и Казахстана: мировой опыт и современное состояние. Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан, КазНУ им. Аль-Фараби. — URL: http://world.lib. ru/k/kim_german_nikolaewich/21. shtml, http://www.fundeh. org/publications/articles/77/.
3 Внеотечественники // Политический журнал. № 11 (188), 14 окт. 2008 г. — URL: www.fundeh.org/publications/ articles/77/.
4 Космарская Н. П. «Дети империи» в постсоветской Центральной Азии: адаптивные практики и ментальные сдвиги (русские в Киргизии, 1992-2002). М., 2006. С. 481.
5 Там же. С. 501.
6 Тишков В. А. Русский мир. — URL: http://valerytishkov.ru/
7 Брубейкер Р. Указ. соч.
8 Гаврилов К. и др. Невозможность диаспоры. Русские и русскоязычные в странах Евросоюза. — URL: http://www. fundeh.org/publications/articles/77/.
9 Тишков В. А. Указ. соч.
10 Колсто П. Укореняющиеся диаспоры: русские в бывших советских республиках // Диаспоры. 2001. № 1. С 6-38.
11 Шеффер Г. Диаспоры в мировой политике // Диаспоры. 2003. № 1. С. 162-184.
12 Ефремова Т. Ф. Современный толковый словарь русского языка. М., 2000.
13 Савоскул С. С. Русские нового зарубежья. Выбор судьбы. М., 2001.
14 Спорышев П. П. Российская диаспора как объект внешней политики России: Автореф. дис. ... канд. полит. наук, 2012.
15 Градировский С. Россия и постсоветские государства: искушение диаспоральной политикой // Диаспоры. 1999. № 2-3.
16 В Армении будет создан диаспоральный Сенат? — URL: http://www.regnum.ru/news/1370057.html.
17 Космарская Н. П. Указ. соч. С. 177.
18 Виноградов В. В. Русский язык. — URL: http://slovari.ru/ default.aspx?s=0&p=5310&0a0=3
19 Космарская Н. П. Указ. соч. С. 487.
20 Ким А. С. Диаспора как объект социальной политики (французский опыт для российских реалий). Политэкс, 2007. — URL: http://www.politex.info/content/view/116/30/; Ким Г. Н. Указ. соч.
21 Тишков В. А. Указ. соч.
22 Ким Г. Н. Указ. соч. С. 3.
23 Шеффер Г. Указ. соч.
24 В Грузии будет создан «диаспорный парламент». — http://www.freegeorgia.ge/index.php?menuid=49&id=1128 &lang=3.
25 Милитарев А. О. О содержании термина «диаспора» (К разработке дeфиниции) // Диаспора. 1999. № 12. С. 24.
26 Разумовский С. М. Закономерности динамики биоценозов. М., 1981.
27 Фикс Е. Постдиаспора: констатация и предвосхищение // Художественный журнал. № 56. —http://xz.gif.ru/ numbers/56/13/.
28 Форумы: Armenian Hermit. — URL: http://ar-vest.live-journal.com/66038.htm; Artsah.info — URL: http://www.art-sakh.info/forum/viewtopic.php?f=2&t=210.
29 Виноградов В. В. Указ. соч.
30 Панарин С. Русскоязычные у внешних границ России: вызовы и ответы (на примере Казахстана) // Диаспоры. 1999. № 2-3.
31 Калинина Н. В. Репатриация или диаспоризация? (К выстраиванию диаспоральной политики на постсоветском пространстве). — URL: http://world.lib.ru/k/kim_ german_nikolaewich/2017.shtml.
32 Виноградов В. В. Указ. соч.
33 Ким Г. Н. Указ. соч.
34 Шеффер Г. Указ. соч.
35 Ким Г. Н. Указ. соч.
36 Эпштейн М. Русский язык: система и свобода. — URL: http://magazines.russ.ru/nj/2008/250/ep10.html.
37 Ефремова Т. Ф. Указ. соч.
38 Сандул Я. Диаспора, как научная дефиниция: универсальность и неопределенность. — URL: http://www.hs-pr.ru/ node/1098.
39 Космарская Н. П. Указ. соч. С. 500.
40 Фикс Е. Указ. соч.
41 DIASPORIANA.ORG.UA — бiблiотека електронних ко-пш друкованих книг украшсько! дiаспори, переважно давни, ва книги доступш у формата pdf або djvu.
42 Тишков В. Русский мир: смысл и стратегия России. Повестка дня для России. М., 2009. С. 201.
43 Космарская Н. П. Указ. соч. С. 487.
44 Там же. С. 500.
45 Тишков В. А. Указ. соч.
46 Эпштейн М. Указ. соч.
[хроника]
Российское общество преподавателей русского языка и литературы, Министерство образования, науки и молодежной политики Забайкальского края, Забайкальский государственный университет, Факультет филологии и массовых коммуникаций,
Кафедра литературы, Читинская и Краснокаменская епархия, Хулуньбуирский институт (КНР, г. Хайлар)
4-6 октября 2013 года
проводят
XVI ИННОКЕНТЬЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ: «РОССИЯ И КИТАЙ: ВЕРБАЛИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНЫХ И ДУХОВНЫХ СМЫСЛОВ (К 110-ЛЕТИЮ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В КИТАЕ)»
История изучения русской литературы в Китае ведет свой отсчет с 1903 года, когда впервые вышел перевод «Капитанской дочки» А. С. Пушкина. Сегодня можно делать некоторые обобщения и намечать перспективы исследования вхождения русской литературы в социокультурное пространство Китая. Отношения европейского сознания с Востоком всегда были нелинейными. За сто десять лет освоения Китаем русской литературы наблюдались этапы взлетов (период 50-х годов) и катастроф («культурная революция»). Эти колебания можно объяснить излишней политизацией и социологизацией. Сегодня, когда идеология отходит на второй план, освоение литературного и культурного наследия представляется в совершенно ином ключе. Приоритетное значение приобретают эстетические, этические и духовные ценности. Художественный, исторический и публицистический текст предстает как средство их передачи, он призван аккумулировать национальную память, актуализировать культурные смыслы.
К обсуждению предлагаются следующие вопросы:
- русский язык, литература и культура в современном Китае;
- филологический анализ текста;
- текст и контекст в методике преподавания русского языка и литературы;
(Окончание на с. 55)
