Диахронический аспект изучения концептуальных метафор Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 801.3(=82)

Кондратьева Ольга Николаевна

кандидат филологических наук Кемеровский государственный университет kondr25@rambler.ru

ДИАХРОНИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИЗУЧЕНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ МЕТАФОР

В данной статье рассматривается история метафоры «душа — это дом» в русской лингвокультуре. Последовательно описываются фреймы, структурирующие данную метафору, устанавливаются лексические единицы, включенные в процесс метафоризации, определяются основания метафорического переноса и их специфика для разных временных этапов. Материалом исследования являются древнерусские тексты и тексты классической литературы нового времени.

Ключевые слова: концептуальная метафора, фрейм, концептуализация, концепт, лингвокультура, диахрония, душа, дом.

Изучение системности метафорических переносов в рамках различных сфер . опыта позволяет проникнуть в структуры человеческого мышления и понять, каким образом человек представляет окружающий мир и свое место в нем. Таким образом, один из инструментов исследования картины мира - это изучение концептуальной метафоры. Когнитивная лингвистика отказалась от традиционного взгляда на метафору как на «сокращенное сравнение», метафора рассматривается как как способ познания, структурирования и объяснения мира. Метафора - это «основная ментальная операция, которая объединяет две понятийные сферы и создает возможности использовать потенциал сферы-источника при концептуализации новой сферы» [4, с. 36].

Метафоры, являющиеся одним из основных инструментов познания мира, не были статичными и единообразными на протяжении существования русской лингвокультуры, их набор и специфика зависели от конкретного временного периода, кроме того, изменения происходили и в рамках отдельных метафорических моделей. В данный момент появились работы, посвященные исследованию лексической [1] и словообразовательной [2] метафор в диахронии. В изучении концептульных метафор диахронический аспект еще не получил широкого распространения.

Задача настоящего исследования - выполнить диахронический анализ концептуальной метафоры «душа - это дом» в русской лингвокультуре. Как отметила Э. Лассан, не только антропоцентрическая метафора правит миром, но и «экологическая», «домовая» - дом с входящими в его состав частями, как матрица, накладывается на наш образ мира и структурирует нашу жизнь в этом

мире согласно своему устройству» [3, с. 103]. В полном объеме это можно отнести и к концепту «душа». Нематериальная душа, не обладающая в силу своей специфической сущности четкой формой и границами, приобретает их в человеческих представлениях и мыслится как вместилище, а именно дом, скрытый от внешнего взгляда и являющийся средоточием духовной жизни.

В процессе анализа языкового материала было установлено, что концептуальная метафора «душа - это дом» является достаточно структурированной, в ее состав входят несколько фреймов, каждый из которых вносит свои оттенки в создание образа души в русской лингвокультуре.

1. Фрейм «Дом (Строение) и его виды». Концепт душа может быть метафорически представлен как разные типы строений. Метафоризации подвергаются слова дом, здание, церковь, храм, святилище, палата, дворец, тюрьма, усыпальница и другие.

В древнерусский период преобладает именование души жилым домом в традиционном понимании данного слова: «длжь сплсение душевному ми дому, злне оскверних телесную сию Хрлмину и несмь достоин прияти пречистое Ти тело!» (Кирилл Туровский. Молитвы на всю седмицу); «истлевши мои дшевиыи домъ» (Житие Василия Нового); «дл симъ оуко рлзоум^емъ. яко прлвою в^рою и докрыими д^лы. зиждеть ся душьвный домъ. ти тлко живеть въ нлс когъ» (Изборник 1076 г.); «ти тлко оуже лкы тлть въл^зъ ЛОуКАБЫИ оук-радеть ти душьвныи домъ и коудуть ти посл^дьняя горьшл пьрвыихъ» (Изборник 1076 г.).

В литературе ХУШ-ХХ вв. также сохраняется метафора душевного дома: Тяжко, смутно и в то

же время просторно, оглядно было на душе у Настены - как в доме, из которого вынесли вещи (В. Распутин. Живи и помни). Помимо этого при обозначении души начинает активно использоваться лексема здание: От долговременного борения расшаталось здание души его; поломались тонкие связи, которыми соединены таинственные стихии мыслей и чувствований (В.Ф. Одоевский. Импровизатор).

Второй по частотности является метафора душевной ‘церкви’, т.е. душа предстает как культовое строение: «теке в душевней «и церкви в словеснои хрлмине телл моего» (К. Туровский. Молитвы на всю седмицу); «дл елмл же оуко челов^къ церкы душевьиля и когомь сътворенл коудеть когоу. ти отець и сынъ и святыи Духъ живеть и ходить въ неи» (Изборник 1076 г.). С помощью подобных метафор создается образ души как особого сокровенного пространства, центра религиозной жизни, являющегося обиталищем божественного начала.

Сопоставление души и культового строения продолжается и в литературе нового времени. Однако вместо лексемы церковь при метафори-зации используется уже лексема храм. В древнерусском языке слово хрлмъ обозначало ‘дом’, современное значение - ‘собор, церковь’ - данная лексема приобретает позже. Именно храм становится основным образом, репрезентирующим душу как особое культовое строение в литературе ХУШ-ХХ вв. Душеный храм по-прежнему является обиталищем Бога: Душа, что с кротостью сияешь, Ты храм, Христос в тебе живет (Ф.П. Ключарев. Воплощение Мессии). Однако чаще душа предстает как храм, в котором живет новое божество - любимая женщина: Как дух отчаянья и зла, Мою ты душу обняла; О! для чего тебе нельзя Ее совсем взять у меня? Моя душа твой вечный храм: Как божество, твой образ там; Не от небес, лишь от него. Я жду спасенья своего (М.Ю. Лермонтов. Как дух отчаянья и зла); Без нежных женственных касаний Душа - как бессвятынный храм: О горничной, блондинке Сане, Мечтаю я по вечерам (И. Северянин. Без нежных женственных касаний).

Особый сакральный характер душевного ‘строения’ передается также посредством метафоры «душа-святилище». Лексема святилище обозначает не только храм, но и священное место, посвященное божеству, нередко служившее местом убежища для преследуемых. Именно зна-

чение закрытости, прибежища от нескромных взглядов, реализуется с помощью данной метафоры. Показательно, что в большинстве контекстов, где упоминается святилище души, есть и упоминание о толпе, от нескромных взглядов и любопытства которых оберегается сокровенный мир души, ставший прибежищем для самых потаенных мыслей и чувств: К чему и выносить на рынок всенародный Плод сокровенных дум, и настежь растворять Святилище души очам толпы холодной... (А.Н. Майков. Моему издателю); Когда, святилище души Замкнув пред суетной толпою, Поэт молчит - его покою Не верь: он бодрствует в тиши (А.А. Голенищев-Кутузов. Когда, святилище души...).

Проникновение в это душевное святилище посторонних происходит всегда помимо воли человека и воспринимается как катастрофа, поругание, осквернение: Я умереть хочу,ревниво охраняя Святилище души от чуждых, дерзких глаз, И ненавистно мне страданье напоказ, Как после оргии развратница нагая! (С.Я. Надсон. Последнее письмо); Толпа вошла, толпа вломилась В святилище души твоей, И ты невольно устыдилась И тайн и жертв, доступных ей (Ф.Тютчев. Чему молилась ты с любовью...).

Метафора «душа - палаты» фиксируется в летописях и поэтических текстах XVII века (палата -богатое, красивое строение, принадлежащее социально значимому лицу): «Елгов^рныи и ХСълюеивыи кназь Аньдр^и. WT мллды верь-сты оумъ яко поллту крлсну дшю оукрлси всеми доЕрыми нрлвы» (Ипатьевская летопись), «но и рлЕы мои Еышд сопостлты, разрушили души моей полаты» (И. Хворостинин. Изложение на еретики-злохульники). Сходная по типу метафора «души-дворца» отмечена и в современных текстах: В дворцах души цветёт Вишневый сад (К. Бальмонт. К.С. Станиславскому).

Метафора «душа-тюрьма» является, видимо, достаточно поздней, ранее были отмечена только метафора «душа-узница» в «теле-темнице»: Я знаю все выходы и входы В тюремной крепости души (М. Цветаева. Яда, друг невиданный...). Последним видом душевного строения являются метафоры «душа-гробница» и «душа-усыпальница». Эти ритуальные строения предстают как дом для погибших (ср. гроб называют новым домом умершего, домовиной): Моя душа безмолвна, как гробница, В ней отзыва на их призывы нет (К. Бальмонт. Зарница); душа моя, печаль-

ница О всех в кругу моем, Ты стала усыпальницей Замученных живьем (Б. Пастернак. Душа моя, печальница).

Таким образом, метафоры души как особого строения могут быть представлены четырьмя типами репрезентантов: 1) жилое строение (дом, здание, дворец, палаты); 2) культовое строение (церковь, храм, святилище); 3) строение для лишения свободы (темница, тюрьма); 4) строение для мёртвых (гробница, усыпальница).

2. Фрейм «Конструкция дома». Данный фрейм представляет душу как некое сооружение, в котором просматриваются его структурные элементы - порог, двери, окна. В древнерусских текстах у концепта душа отмечена только такая характеристика, как ‘порог’: «но быша ми з^лныя срази и осквернили душевный прлзи (=по-роги)» (Кн. И. Хворостинин. Изложение на ерети-ки-злохульники). В литературе нового времени появляется упоминание о ‘дверях’ и ‘воротах’ души: Прохор вновь узнал эту назойливую гостью; она резко постучала в дверь его души, она замутила его сердце каким-то гнетущим предчувствием (В.Я. Шишков. Угрюм-река). Постом, молитвами, бессонным бденьем Я похоть чувств попрал и укротил, Врата души раскрыл святым виденьям (Д.Л. Андреев. Голоса веков).

‘Двери’ души, как правило, закрыты от посторонних: Над свежей могилой любови Душа словно дверь на засове. Чужой, не стучи щеколдой! (Н. Клюев. Стихи к Яр-Кравченко). Подобные метафоры акцентируют внимание на границах душевного мира, а также на такой значимой характеристике души, как ее закрытость от постороннего взгляда.

3. Фрейм «Дом и его внутреннее устройство». Дом души может быть метафорически представлен как отдельные части строения -клеть, комната, чулан, мансарда и даже санузел. Подобные метафоры создают образ души как небольшого, домашнего компактного пространства. В древнерусских текстах душа сопоставляется с клетью, подобная тенденция сохраняется в анонимной религиозной поэзии: Войди же в клеть своей души, Святое Имя призывая И звуку каждому внимая, Со Мною слиться поспеши (Разговор Бога с человеком). Частью культового строения является и келья: В моей душе, как келья, душной Все эти песни родились. Я их любил. И равнодушно Их отпустил. И понеслись (А. Блок. Две надписи на сборнике «Седое утро»).

В литературе нового времени происходит расширение класса слов, обозначающих помещения, с которыми может быть сопоставлена душа: ... все обычное отошло, душа словно пустая квартира - все выбросила и ждет новых жильцов... (С. Черный. Проза поэта); с душой такой же шумной, как мансарда, где голуби, гитара и холсты (Е. Евтушенко. Три минуты правды); Кроме явных и просторных этажей, имелся в этом человеке какой-то душевный подвальчик (Л. Леонов); Душа - совмещенный санузел, где прах и озноб душевой (А. Вознесенский. Песня Шута). Следует отметить, что метафоры, входящие в состав данного фрейма, достаточно немногочисленны и, как правило, являются индивидуально-авторскими.

4. Фрейм «Строительство и разрушение дома». Душевный дом возникает в процессе особых строительных работ, постепенно он может ветшать и разрушаться. ‘Дом’ душевный создается самим человеком правою верой и добрыми делами: «яко прлвою в^рою и докрыими д^лы. знждеть с< душьвный домъ. ти такс жнветь въ нлс вогъ» (Изборник 1076 г.). Либо в качестве строителя предстает Бог: «дл елмл же оуко челов^къ церкы душекьнля Н БОГОМЬ сътворенл» (Изборник 1076 г.).

В современных текстах метафоры ‘строительства’ души присутствуют преимущественно в религиозных текстах, где подобным образом представлена духовная работа: здесь речь идет не о том, как духовник ведет свою работу, а о том, как он строит или разрушает чужие души (митрополит Антоний (Блум). Берегитесь, братья мои, священники!). В светском дискурсе подобные метафоры встречаются крайне редко: Да, любовь у юноши душу строит, а у старика душу мутит (Б.В. Шергин. У Архангельского города).

Разрушение душевного дома связывается с нарушением христианских и общечеловеческих норм, с душевной деградацией: Обстановка вражды, недоверия друг другу, в которой мы живем, деструктивна, она разрушает страну, разрушает людские души (Н. Панченко. Недоверие разрушает страну и душу).

5. Фрейм «Жильцы и гости дома». Данный фрейм представляет душу как обжитое пространство, в котором постоянно живут или периодически появляются некие существа и качества человека. В состав метафорических конструкций входят субстантивы жилец, гость, а также глаго-

лы жить, гостить, обитать, поселяться и их производными.

В древнерусских текстах в душу входят и обитают в ней категории интеллектуального и морально-нравственного порядка: премудрость, благодать, закон: «нь якоже реме притомник: к злохытрую душу иє вниде премудрость» (Новгородская 1 летопись); «тлко духе святый творить знлмения, Елдгоддти си КЪ душлхъ вселения» (С. Медведев. Стихотворения); «егдл уЕО ТОЙ ВЪ душу СЯ вселяете, три БЛАГОДАТИ действоме исполняете» (С. Медведев. Стихотворения).

Однако основным жильцом, обитающим в душе человека, является Бог в его трех ипостасях: «прлвою в^рою и доврыими д^лы. зиждеть с< душьвный ДОМЪ. ТИ ТАКО живеть въ нас вогь» (Изборник 1076 г.); «дл елмл же оуво человеке церкы душевьнАЯ и вогомь сетво-ренл воудеть вогоу. ти отець и сынъ и СВЯТЫИ Духъ ЖИВЄТЬ И ХОДИТЬ въ нем» (Изборник 1076 г.).

Подобная традиция сохраняется и в литературе нового времени: Душа, что с кротостью сияешь, Ты храм, Христос в тебе живет (Ф.П. Ключарев. Воплощение Мессии); назван ли бог человеком или нет, - он все равно непрерывно живет в душе человека (В. В. Вересаев. Аполлон и Дионис). Однако чаще в качестве божества, живущего в душе человека, начинает восприниматься любимый человек, его образ: Как неразлучное навеки сновиденье, Твой образ сладостный живет в душе моей (Эллис (Л.Л. Ко-былинский). Задушевная мечта); Но образ милый Еще живет в душе моей, И буду помнить до могилы Я кроткий свет ее очей... (А.Н. Плещеев. Слова для музыки).

Кроме того, в качестве постоянных ‘жильцов’ души воспринимаются персонажи мифологии и религии: ангелы и бесы, черти: Но коль черти в душе гнездились - значит, ангелы жили в ней. (С. Есенин. Мне осталась одна забава.) Эх-ма... В душе моей гульливой Живет веселый бес -Разрушь. Эй, бес души, гуляй, найди-ка, Найди-ка выход для проказ! (И. Северянин. Посв. К.Ф. и И. Д.).

Характерной особенностью литературы ХУШ-ХХ вв. является концептуализация в качестве жильцов, поселившихся в душе человека, разнообразных эмоций. Это могут быть такие эмоции, как уныние, горесть, тоска, печаль, страх

и любовь: Желчию облито было Всё для меня; Скука, уныние, горесть жили в душе (Н.М. Карамзин. Выздоровление); Скучны люди, жизнь узка, И живет в душе усталой Беспокойная тоска (Н.П. Огарев. «Длинный день проходит вяло...»); Страх уже поселился в душе и мешал смотреть на вещи очами разума (Л. Юзефович. Дом свиданий); А тайный ужас, немой, молчаливый вой, не проходил, жил в душе (В. Гроссман. Жизнь и судьба); И любовь эта жила в душе, но как бы не имела никакого отношения к... Полин (Б. Васильев. Картежник и бретер, игрок и дуэлянт). Как видно из приведенных примеров, с течением времени расширяется круг субъектов, осмысляемых как ‘жильцы’, населяющие душу. От того, кто ‘обитает’ в душе человека, зависит его самочувствие и мироощущение.

В результате исследования было установлено, что концептуальные метафоры, имеющие своим источником понятийную сферу «дом», являются одними из наиболее древних, активно развиваются и продолжают активно функционировать в рамках концептосферы «внутренний мир человека», при этом происходит вовлечение новых языковых единиц в процесс метафоризации.

Также отмечено, что с течением времени меняется ситуация использования данных метафор: в Древней Руси метафоры, уподобляющие душу дому, использовались исключительно для описания духовной жизни, представляя душу как область обитания божественного в человеке. Начиная с ХУШ века подобные метафоры представляют душу как пространство личной жизни, самых сокровенных переживаний, мыслей и чувств. Таким образом, изучение метафоры в диахронии позволяет установить, как одна и та же метафорическая модель функционирует в разные эпохи, как меняется ее смысловой и оценочный потенциал.

Библиографический список

1. Балашова Л.В. Метафора в диахронии: на материале русского языка Х1-ХХ вв. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. - 217 с.

2. Козинец. С.Б. Словообразовательная метафора в истории русского языка // Известия Саратовского университета. -2009. - Т. 9. Сер. Социология. Политология. - Вып. 2. - С. 39-45.

3. Лассан Э. О соотношении концепта «дом» с другими концептами в текстах русской культуры // Текст: Узоры ковра. - Ставрополь, 1999. -Вып. 4. - Ч. 1. - С. 103-105.

4. ЧудиновА.П. Россия в метафорическом зер- метафоры (1991-2000). - Екатеринбург: Урал. гос.

кале: Когнитивное исследование политической пед. ун-т, 2001. - 238 с.

УДК 81

Кучмезова Людмила Олеговна

Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова (г. Нальчик)

Cusmezova.liuda@yandex.ru

ВСТАВНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В АСПЕКТЕ ГЕНДЕРНОЙ ЛИНГВИСТИКИ

В настоящей статье предпринята попытка анализа вставных конструкций по четырем аспектам: «функциональной активности», структуре, «частеречной принадлежности» и семантике. Основной целью данного исследования является описание и объяснение того, как проявляется пол в языке, какие оценки приписываются в языке мужчине и женщине и в каких семантических областях они наиболее распространены.

Ключевые слова: вставная конструкция, аспект, гендерная лингвистика, семантика, структура.

Г:ндерная лингвистика - сравнительно молодая и стремительно развивающаяся область науки. Это связано с тем, что субъективный фактор все больше и больше становится центром современных лингвистических исследований. Лингвистов интересует не только проявление авторского в тексте, но и способы, и мотивы отбора языковых средств мужчинами и женщинами. Поэтому в современных лингвистических исследованиях все чаще применяется гендерный подход, согласно которому важны не биологические и физические различия между мужчинами и женщинами, а то культурное и социальное значение, которое придает общество этим различиям.

Следует особо подчеркнуть, что объектом исследования в гендерологии становится взаимоотношение языка и пола, то есть вопрос о том,

каким именно образом пол манифестируется в языке - номинативная система, лексика, синтаксис, категория рода и прочее. Основной целью таких исследований является описание и объяснение того, как проявляется пол в языке, какие оценки приписываются в языке мужчине и женщине и в каких семантических областях они наиболее распространены.

Наше внимание привлекла современная актуализирующая проза, в которой мы попытались выявить особенности мужского и женского письма на примере использования вставных конструкций (ВК). ВК мало изучены в современной научной литературе, а в гендерном аспекте они практически не рассматривались. В настоящей статье предпринята попытка анализа ВК по функциональной активности, структуре, «частеречной принадлежности» и семантике.

Рис. 1. Функциональная активность ВК