CC BY
10Вопросы этномузыкологии
DOI: 10.26086/NK.2020.58.4.015 УДК 784.6; 398.83
© Кислова Оксана Николаевна, 2020
Нижегородская государственная консерватория имени М. И. Глинки (Нижний Новгород, Россия),
соискатель кафедры теории музыки
E-mail: o.kislova@inbox.ru
ДЕТСКИЕ И ЮНОШЕСКИЕ ПЕСНИ В СОБРАНИИ Н. ЛЬВОВА И И. ПРАЧА, ИХ ВАРИАНТЫ И ТРАНСФОРМАЦИЯ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОГО ИСПОЛНИТЕЛЬСТВА
Статья посвящена осмыслению проблемы включения образцов детского и юношеского фольклора в песенные сборники XVIII века. В связи с этой задачей автором подробно проанализировано «Собрание народных русских песен с их голосами» Н. Львова и И. Прача. Также в данной статье затрагивается вопрос жанровой идентификации, проведен сравнительный анализ манеры исполнения некоторых песен в XVIII веке и их звучания в настоящее время, в творчестве современных музыкантов; изучены и сопоставлены нотные и текстовые варианты. Цель работы состоит в выявлении детских и юношеских песен в сборнике Львова-Прача; затрагиваются проблемы теоретического осмысления детского фольклора, а также адаптирования и трансформации музыкально-песенных и игровых образцов к современным условиям.
В результате исследования делается вывод, что детский и юношеский фольклор в ранний период его фиксации представлен в собраниях весьма скромно. Он еще не был осмыслен как отдельный ценный пласт народного песенного творчества со своей спецификой и поэтому не выделялся в содержании. Теоретическая мысль о фольклоре в этот период только зарождалась, а значит научное осмысление детских песен еще не происходило. Их мелодии подвергались скромным обработкам в духе европейской музыки того времени. Тем не менее, песни, записанные собирателями более двухсот лет назад, живут и в настоящее время, поются детьми и взрослыми, стилистически трансформируясь и адаптируясь к условиям современности.
Ключевые слова: собрание Львова-Прача, детские и юношеские песни, ранние записи, трансформация песен, теория фольклора, «Заинька», «На горе мак»
© Kislova Oksana N., 2020
Glinka Nizhny Novgorod State Conservatoire (Nizhny Novgorod, Russia),
Applicant of the Department of Music Theory
CHILDREN'S AND YOUTH SONGS IN THE COLLECTION OF N. LVOV AND I. PRACH, THEIR VARIANTS AND TRANSFORMATION IN CONDITIONS MODERN PERFORMANCE
The article is devoted to the study of the problem of including samples of children's and youth folklore in song collections of the XVIII-XIX centuries. «The Collection of Russian folk songs» with their compilers by N. Lvov and I. Prachis analyzed in detail. The methodology allows us to draw Parallels between the performance of some songs in the XVIII-XIX and their sound at the present time, compare musical and textual variants, and also identify the problem of the impact of Western European, in particular, German music on the works of Russian musical folklore. The purpose of the work is to identify children's and youth songs in the collection of Lvov-Pracha; the problems of theoretical understanding of children's folklore, as well as adaptation and transformation of musical, song and game samples to modern living conditions are touched upon.
As a result of the study, it is concluded that children's and youth folklore in the early period of its fixation is represented in the collections very modestly. It has not yet been understood as a separate valuable layer of folk song creativity with its own specifics and therefore did not stand out in the content. The theoretical idea of folklore was only beginning at this time, and therefore the scientific understanding of children's songs had not yet occurred. Their melodies were modestly processed in the spirit of European music of that time. Nevertheless, the songs recorded by collectors more than two hundred years ago are still alive today, sung by children and adults, stylistically transforming and adapting to the conditions of modernity.
Key words: Lvov-Pracha collection, children's and youth songs, early recordings, song transformation, folklore theory, «Zainka», «On mount mac»
XVIII век ознаменовался осознанным отношением к фольклору, выразившимся в составлении сборников с подлинными текстами народных песен, в том числе и юношеских1. Собирать песни, дарить тексты в личные альбомы, петь самые известные из них в тот период было очень распространенным и модным занятием.
Огромное значение в истории собирания фольклора, и детского в том числе, имело «Собрание народных русских песен с их голосами» Н. Львова и И. Прача. Название подчеркивает происхождение песен и наличие снятых «с голосов» мелодий, а не только слов. К сборнику Львовым было составлено предуведомление «О русском народном пении», в котором предприняты попытки начального теоретического осмысления народных песен. Собиратель классифицирует песни, обозначает свадебные и хороводные песни как «весьма древние» [9, с. 206]. Львов подчеркивает, что эти песни не в его время сложены и сохранялись народом с огромным «почтением». Данное замечание важно, так как именно в числе этих жанров можно выделить юношеские песни, связанные с периодом окончания детства. Их связь с древним прототипом мышления показательна для понимания ладоинтонационной природы детского фольклора и его связи с обрядовым циклом.
Русские музыканты считали, что песенные мелодии из «Собрания» обладают «достоинством подлинника». По замыслу Львова сборник предназначался для домашнего любительского музицирования. Иван Прач нашел свой «русский стиль» обработок песен: удобная для игры легкая прозрачная фактура, ориентированная нередко на популярные канты; фактура не нагружена художественно-образной задачей, но поддерживает и включает в себя песенную мелодию. По мнению Львова, обработки нисколько не затронули мелодий. Но так ли это, можно выяснить, рассмотрев минорные образцы. Во многих из них появляется гармоническая седьмая ступень, не слишком характерная для диатоники народных русских мелодий, что сближает обработанные песни с европейской музыкой.
Собрание называют первым классическим сборником в истории русской музыкальной
фольклористики, так как, в отличие от сборника Трутовского, Львов систематизировал песни по жанрам: протяжные, плясовые, свадебные, хороводные, святочные, малороссийские. Львов стилистически дифференцирует древние и более поздние городские песни, обращает особое внимание на традиционное многоголосное пение с запевалой, выделяет специфику цыганского исполнения русской песни, сопоставляет малороссийские песни с русскими и ставит вопрос о песенном стихосложении.
Однако в распределении Львовым песен по группам вовсе не отмечены детские и юношеские песни. Так в жанре протяжных песен обнаруживается хороводная детская песня № 46 «Ах! По морю». Вероятно, это один из самых старых и полных по тексту вариантов записи этой очень распространенной и до сих пор еще встречающейся в традиции игры (ее популярность подтверждается и большим территориальным разбросом и временным интервалом записей и изданий). В № 35 «Я пойду ли, молоденька, во всю темну ночь гуля-ти» наблюдается прецедент цитирования детской колыбельной песни в других жанрах: «Ты баю, баю, дитятя, баю милое, родное».
В разделе плясовых песен под № 99 обнаруживается юношеская песня «Улица, улица, широкая моя», которая перекликается по тексту с современной «Деревня, деревня, четыре двора» или ее вариантом «Широкая наша улица травою поросла». У Львова:
«... Мальчик, ты мальчик молодинькой, Удалая головушка твоя! Не садися ты возле меня, Возле меня, красной девицы души, Возле отецкой дочери: Грозен, грозен батюшка, Грозней того матушка, Не пускают на улицу гулять; Пустят не пустят при вечере, При вечере, при вечерней при заре: А я младешенька догадлива была, Прялочку взяла, на посиденочку пошла; Куры вспели, домой нейду, Другие вспели, не думаю идти, Третьи вспели, зоря взошла, Зоря взошла, я домой пошла».
Пример 1
В современном варианте, исполняемом ансамблем «Русская песня», под руководством Н. Г Бабкиной, текст схожий:
«Деревня, деревня, четыре двора, Четыре двора, из ворот ворота, А на пятый двор живет миленький мой. Далеко живет, часто вести подает, А я молода все догадлива была
Прялочку взяла, на сиделочку пошла. Прялочку взяла, на сиделочку пошла, Иду ко двору старый ходит по двору. «Где ж ты была, где ж ты ночь провела?» «Нигде не была, я на печке спала».
Текст адаптирован для исполнения молодежным ансамблем в настоящее время.
Пример 2
Мелодический рисунок новой песни и ее вариантов отличается от оригинала, в котором обнаруживается упоминаемая повышенная седьмая ступень. Напев заимствован из казачьей песни «Полно вам, казаченьки» и как очень популярный приспособлен под игровой текст. О связи с казачьей традицией говорит высокая секста минорного лада (дорийская окраска часто встречается в казачьей песенной традиции).
В варианте текста из интернет-источника [10] расширен сюжет в конце песни.
«...А я, молода, все догадлива была:
Веревочку сама свила,
Старому на шею надела,
Милому конец в окно подала.
Милый, потяни, душа-радость, потяни!
Милый потянул, старый ноги протянул.
Руками мотает, будто чешется,
Зубы оскалил, будто дражнится, Слюни распустил, будто бесится». Мы видим, что эта песня была и остается популярной, исполняется как в быту, так и в сценических условиях известных народных коллективов. Текст и мелодия трансформируются и адаптируются к современным условиям. Для интерактивного общения со зрителем в песню включены игровые и плясовые сцены.
В некоторых песнях еще более проявлена взаимосвязь с детским возрастом и характерным для него репертуаром. В числе хороводных песен под № 123 обнаруживается детская игра «Заинька поскачи, серенькой попляши». Этот сюжет оказывается также очень популярным и удерживается в сборниках XIX века, появляясь в них неоднократно в виде вариантов (у А. Гурилева, Н. Римско-го-Корсакова, Е. Линёвой) (Пример 3).
Пример 3
Под № 125 представлена хороводная игровая детская песня «Заплетися, плетень, заплети-ся». А. С. Даргомыжский использует ее текст в первой сцене первого действия оперы «Русалка» для усиления «бытового фона» [5, с. 144]. Эта же песня избрана и Н. А. Римским-Корсаковым для своего сборника «100 русских народных песен». С момента издания в сборнике Львова-Прача «За-плетися, плетень, заплетися» не раз была представлена в творчестве композиторов и в деятельности детских и юношеских коллективов в качестве игры (вошла в репертуар ансамблей и хоров).
Среди святочных присутствует № 133 «Жив, жив Курилка» — детская игра, связанная с шутейным обрядом «обмирания» и «оживления». Святочные колядные обходы и песни, сопровождающие их, обязательно подразумевали участие детей, что подтверждает отношение данного примера к детскому творчеству. Песня также заимствована Римским-Корсаковым в сборник «100 русских народных песен». № 135 «А гуси, вы гуси!» — детская подвижная игра. № 131 «Уж я золото хороню» (аккомпанемент написан Прачем по моде того времени в форме вариаций) и № 132 «Слава тебе Боже на небеси» — подблюдные песни, исполнявшиеся молодыми девушками во время гаданий.
№ 136 — известная детская игра «Маки, маки, маковицы».
Ее варианты появлялись еще в собрании Гурилева, наиболее близком по времени издания Собранию Львова-Прача, и в других, более поздних сборниках и коллекциях. Как ее вариант игровая хороводная песня «А на горе мак» была записана студентами Российской Академии музыки имени Гнесиных в селе Подсереднее Алексеевского района Белгородской области (в исполнении учебного ансамбля иллюстрируется двухголосный женский вариант с мужской партией в октаву). Тексты диалогические, схожи по содержанию.
Рефрен:
маки, маки, маковицы, золотые головицы,
Станемте мы так, спросимте про мак!
— Ермак! Ермак! Поспел ли мак?
Отвечает Ермак:
— Только посеял!
На последующие вопросы Ермак отвечает:
— Всходит!
— Цветет!
— Зреет!
— Поспел!
«Тут начинают Ермака щипать, но... чтобы не было больно» [9, с. 168].
Пример 4 48
В варианте с. Подсереднего Ермак заменен на Барина:
«Барин, барин, мак поспел?
— Сеять поехали!
— Жать поехали!
— Поспел! Давайте молотить!»
И как в первом варианте щиплют Барина.
Существует и Нижегородский вариант: мелодия записана Н. Д. Бордюг, исполняют дети старшей группы детского комбината № 120 Автозаводского района г. Нижнего Новгорода [2, с. 35]:
Пример 5
Бордюг указала также на текст варианта этой песни из книги Круглова Ю. Г. «Русские обрядовые песни» [6, с. 247, 248]:
«Маки, маки, маковицы, Золотые головицы!
Станемте мы так, Спросимте про мак:
— Ермак, Ермак, поспел ли мак? (текст повторяется перед каждой репликой Ермака)
— Только посеян!
— Всходит!
— Цветет!
— Зреет!
— Поспел!»
Как заканчивается игра, какие движения ее сопровождают у автора сборника не указано. Описание отсутствует. В концертно-репетицион-
ной практике студенческого фольклорного ансамбля «Истоки», которым руководила Н. Д. Бордюг, движения передавались от старших участников и руководителя более молодым2. Цепочка передачи информации оказывается очень важной. Детский музыкальный фольклор в фиксированном виде может дополняться устными деталями, касающимися исполнения. Новые записи помогают понять старые, и напротив — старые более полные по тексту могут дать представление о полноценном звучании песен, в том числе и детских.
Большой интерес, особенно для молодежи, представляет современная аранжировка этой песни, выполненная участниками ансамбля «Сла-вия».
Пример 6
Э-эй, да на горе мак, под горою так,
На горе-то маковочки, золотые головочки.
Уж вы, девки, а-э-ой,
Вы, боярки, а-э-ой,
Станемте в уряды, бейтя в улады.
Не выпустим пана с карагода!
— Барин, барин, мак поспел?
— Сеять поехали!
— Жать поехали!
— Поспел! Давайте молотить!»
Мелодия интонационно схожа с песнями некрасовских казаков. Это проявляется в наличии увеличенной секунды des-e, что было почерпнуто некрасовцами из восточной музыки во время проживания в Турции. Т. С. Бершадская в работе «Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной крестьянской песни» [1] пишет о наличии ладов с увеличенной секундой, присутствующие в северных песнях. Однако о южном происхождении этого варианта говорит и диалектное звучание текста: лабиальное произношение «в» как «у», обозначение хоровода как «карагода». После слов «давайте молотить» вокалистками прохлопывается в ладоши ритмический рисунок восьмыми длительностями — «игра руками»:
Ритм этой игровой песни немного усложнен участниками учебного вокального ансамбля «Ве-рескъ»3.
В условиях сценического воплощения заканчивается песня инструментальным отыгрышем с импровизацией баянной партии и бас-гитары. Налицо явная трансформация песенно-игрового произведения.
Детская и юношеская игра, представленная впервые в Собрании Львова и Прача, является наиболее популярной, за два с половиной века интерес к ней не исчез, она сохраняется, исполняется в быту, о чем говорят более поздние записи от самих детей. Игровая песня выносится на сценические подмостки и обновляется современными аранжировками.
Всего детских песен, молодежных и песен-игр в издании десять. Можно считать, что именно в этом сборнике впервые были собраны и изданы мелодии и тексты детских песен. И это важный исторический факт. Однако они пока еще числятся среди других «голосов». Несмотря на присутствие разграничений по жанрам, вступительного слова Львова с начальным теоретическим осмыслением песенного фольклора, детским песням внимание в них не уделено. Для этого «Собрания» важной задачей было показать мелодии различных жанров и представить их с легко читаемым аккомпанементом для исполнения в условиях музыкальных салонов и обычного домашнего музицирования.
«Собрание» переиздавалось неоднократно, в том числе и в советское время, что говорит о его особом историческом значении и месте в отечественной музыкальной культуре. Оно было переиздано и в 2012 году в Санкт-Петербурге уси-
лиями фольклористов Елены Васильевой и Виктора Лапина, художника Алексея Стрельникова под названием «Русские народные песни, собранные Н. Львовым, положенные на музыку И. Прачем».
В диссертации «Пути взаимодействия русской и немецкой музыки в процессе исторической эволюции: вокальные и хоровые жанры» Э. К. Петри пишет о «немецком следе, о заимствованиях из французской музыки во всех первых русских песенных сборниках [8, с. 117]. Данный факт выражается в преобразовании русских мелодий, предании им «квадратности», четной структурности и метричности, в наличии европейских черт в стилистике аккомпанемента. Это коснулось и песенных сборников Трутовского, Львова и Прача. Поскольку в «Собрания» вошли песни как крестьянские, так и городские, «испытавшие влияние западной музыки» [8, с. 117], в них отразилось взаимодействие двух культур — русской и европейской. Э. К. Петри указывает на то, что эти сборники имели значение не только для русской музыки, но и для немецкой, поскольку из них заимствовались песни с переносом в немецкую музыкальную культуру. Н. Х. Вессель и Е. К. Альбрехт пишут в предисловии к сборнику «Гусельки», что детские песни-игры стали «чересчур деланными <...> на немецкий лад» и «не имели никакого художественного значения и совершенно непригодны для детского пения» [4, с. 11]. Однако приведенные в пример варианты, записанные с ХУШ века по настоящее время говорят о том, что сами мелодии и сюжеты весьма устойчивы и востребованы.
Таким образом, мы приходим к выводу, что детский и юношеский фольклор в ранний период его фиксации представлен в собраниях весьма скромно. Он еще не был осмыслен как отдельный ценный пласт народного песенного творчества со своей спецификой и поэтому не выделялся в самостоятельный раздел. Теоретическая мысль о фольклоре в этот период только зарождалась (Якоб Штелин писал о жанрах русских народных песен в книге «Известия о музыке в России» (1769), а значит, научному осмыслению детские песни еще не подвергались. Как объект интереса творческих личностей — собирателей и композиторов — преимущественно коллекционируются хороводные, плясовые, игровые юношеские песни, а из детских — некоторые обрядовые (в основном святочные). Их мелодии подвергаются скромным обработкам в духе того времени. Некоторые вошли в качестве мотивов для выходных номеров и хоров в ранние русские оперы практически без изменений, дополняясь сопровождением и изящными каденциями в европейском стиле.
Песни, записанные собирателями более двухсот лет назад, живут и в настоящее время, поются детьми и взрослыми, адаптируясь и трансформируясь в условиях современного исполнительства.
Примечания
1 Многие фольклористы следуют классификации детских возрастов по Л. С. Выготскому от 0 до 14 лет, где 0 — начало формирования индивидуальности, а 14 лет — период сформированной личности. Автор работы включает в эту периодизацию период отрочества 12-14 лет (юношеский возраст), в связи с чем классифицирует песни следующим образом: детские — 0-11 лет (до наступления пубертатного периода), мелодии простые в объеме терции, кварты, тексты короткие, чаще всего повторяющиеся, легко запоминающиеся, близкие и понятные детям (о животных, птицах, растениях и др.). Юношеские — 12-14 лет (пубертатный период), простые архаические мелодии с расширением диапазона до сексты, септимы, тексты чаще отражают выстраивание отношений в паре, манере ходить, говорить, одеваться, гадать на суженого. Молодежные — 1519 лет — более развитые мелодии с опорой на традиционные обороты, могут быть многоголосными, тексты любовного, шуточного, более серьезного жизненного содержания.
2 Об этом сообщила одна из первых участников ансамбля Т. Л. Татаринова.
3 «Верескъ» — ансамбль, руководимый автором исследования на базе Арзамасского музыкального колледжа.
Литература
1. Бершадская Т. С. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной крестьянской песни. Л.: Государственное музыкальное издательство, 1961. 152 с.
2. Бордюг Н. Д. Детский музыкальный фольклор Нижегородской области в праздниках и обрядах. Н. Новгород: Нижегородская областная типография, 1993. 81 с.
3. Водовозова Е. Н. Умственное развитие детей от первого проявления сознания до восьмилетнего возраста. СПб.: Типография А. М. Котомина, 1871. 267 с.
4. Гусельки. 128 колыбельных, детских и народных песен и прибауток. С голосами и с аккомпанементом фортепьяно / сост. Н. Х. Вессель, Е. К. Альбрехт. СПб.: Типография В. С. Бала-шева и К, 1881. 105 с.
5. Кизин М. М. Новый взгляд на характеры образа героев оперы «Русалка» А. Даргомыжского
// Теория и практика общественного развития. 2013. № 7. С. 143-146.
6. Круглов Ю. Г. Русские обрядовые песни. М.: Высшая школа, 1982. 321 с.
7. Ливанова Т. Русская музыкальная культура XVIII века в ее связях с литературой, театром и бытом. М.: Государственное музыкальное издательство, 1953. Т. II. 476 с.
8. Петри Э. К. Пути взаимодействия русской и немецкой музыки в процессе исторической эволюции: вокальные и хоровые жанры: дис. ... д-ра. искусствовед. Н. Новгород, 2019. 415 с.
9. Русские народные песни, собранные Николаем Львовым, положенные на музыку Иваном Прачем и опубликованные в 1790-1806 гг. / изд. подг. Е. Е. Васильевой, В. А. Лапиным. СПб.: Союз композиторов Санкт-Петербурга; Композитор-СПб, 2012. 216 с.
10. Текст песни «Усть-Бузулукская — деревня четыре двора». URL: http://songspro.ru/19/Ust-Buzulukskaya/tekst-pesni-derevnya-chetyre-dvora (дата обращения: 24 мая 2020).
References
1. Вershadskaya, T. S. (1961), Osnovnye kompozicionnye zakonomernosti mnogogolosiya russkoj narodnoj krestiyanskoj pesni [Basic compositional patterns of polyphony of the Russian folk peasant song], State music publishing house, Leningrad, USSR.
2. Bordyug, N. D. (1993), Umstvennoe razvitie detej ot pervogo proyavleniya soznaniya do vosmiletnego vozrasta [Children's musical folklore of the Nizhny Novgorod region in holidays and rituals], Nizhny Novgorod regional printing house, Nizhny Novgorod, Russia.
3. Vodovozova, E. N. (1871), Umstvennoe razvitie detej ot pervogo proyavleniya soznaniya do vosmiletnego vozrasta [Mental development of children from the first manifestation of consciousness to the age of eight: a book for educators], A. M. Kotomin printing House, Saint Petersburg, Russia.
4. Wessel N. H. (ed.), and Albrecht E. K. (ed.) (1871), Guselki. 128 kolybelnyh, detskih i narodnyh pesen i pribautok. S golosami i s ak-kompanementom fortepiyano [Guselki. 128 lullabies, children's and folk songs and jokes. With voices and piano accompaniment], Printing house of V. S. Balashev and Co., Saint Petersburg, Russia.
5. Kizin, M. M. (2013), "A New look at the characters of the image of the heroes of the Opera «Rusalka» by A. Dargomyzhsky", Teoriya
i praktika obshchestvennogo razvitiya [Theory and practice of social development], no. 7, p. 143-146.
6. Kruglov, Yu. G. (1982), Russkie obryadovye pesni [Russian ritual songs], Vysshaya shkola, Moscow, USSR.
7. Livanova, T. (1953), Russkaya muzykalnaya kultura XVIII veka v ee svyazyah s literaturoj, teatrom i bytom [Russian musical culture of the XVIII century in its relations with literature, theater and everyday life], State music publishing house, Moscow, USSR.
8. Petri, E. K. (2019), "Ways of interaction of Russian and German music in the process of historical evolution: vocal and choral genres", Ph. D. dissertation, musical art, Glinka Nizhny
Novgorod State Conservatoire, Nizhny Novgorod, Russia.
9. Vasilyeva, E. E. (ed.), and Lapin, V. A. (ed.) (2012), Russkie narodnye pesni, sobrannye Nikolaem Lvovym, polozhennye na muzyku Ivanom Prachem i opublikovannye v 17901806 gg. [Russian folk songs collected by Nikolai Lvov, set to music by Ivan Prach and published in 1790-1806], Union of composers of St. Petersburg; Composer St. Petersburg, Saint Petersburg, Russia.
10. Songspro.ru (2019), "Lyrics of the song «Ust-Buzulukskaya-the village of four yards»", available at: http://songspro.ru/19/Ust-Buzulukskaya/tekst-pesni-derevnya-chetyre-dvora (accessed at 23 May 2020).
