CC BY
80
ДЕПРЕССИВНЫЕ ТЕРРИТОРИИ: МОДЕЛЬ ФАЗОВОЙ ВОЗГОНКИ (КОНЦЕПЦИЯ, РАБОЧИЕ ГИПОТЕЗЫ И ПРОГРАММА ИССЛЕДОВАНИЯ)
ДОНЧЕВСКИЙ Г.Н.,
доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой управления, директор Центра технологизации региональной и муниципальной деятельности Института экономики и
внешнеэкономических связей, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected];
ШАФИРОВ Л.А.,
кандидат социологических наук, депутат Законодательного Собрания Ростовской области,
e-mail: [email protected];
КАРЛИНА А.А.,
кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Самарская академия государственного и муниципального управления, г. Самара, e-mail: [email protected]
В контексте актуальной проблемы оздоровления депрессивных территорий авторы статьи подвергают критике устоявшиеся в практике государственного и муниципального управления способы преодоления депрессивности за счет вливания в развитие неблагополучных территорий внешних, преимущественно бюджетных, ресурсов. Концентрируя внимание на внутренних источниках развития территории, авторы статьи прорисовывают контуры модели, где местные домохозяйства показаны главной движущей силой, способной дать энергетический импульс выходу муниципального образования из состояния депрессивности. В качестве отдельного элемента модели предложено рассматривать целевое кредитование домохозяйств, которое одновременно должно способствовать увеличению доходов и сокращению расходов домохозяйств, а также - выступать в качестве внебюджетного источника реализации программ местного развития. Кроме того, поставлен вопрос построения управленческого контура модели, и определена роль органов местного самоуправления, результатом действий которых должны стать активизация выявленных источников развития и консолидация ресурсов заинтересованных сторон.
Ключевые слова: депрессивные территории; государственное регулирование социальноэкономического развития; финансы домохозяйств; социально-эффективное кредитование; инициативы населения; органы местного самоуправления.
THE DEPRESSED TERRITORIES: PHASE SUBLIMATION MODEL (CONCEPT, HYPOTHESIS AND RESEARCH PROGRAMS)
DONCHEVSKY G.N.,
doctor of Science, professor, Southern Federal University, e-mail: [email protected];
SHAFIROV L.A.,
PhD, MBA, Member of the Legislative Assembly of the Rostov region, e-mail: [email protected];
© Г.Н. Дончевский, Л.А. Шафиров, А.А. Карлина, 2013
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
KARLINA A.A.,
PhD, Associate Professor, Academy of Municipal Management, Samara, e-mail: [email protected]
Reviewing perspectives for revitalization of depressed territories, authors criticize the conventional governmental and municipal practical approaches for rehabilitation of depressed territories. Most of these approaches are based on the injections of budget resources into development of disadvantaged regions. By focusing on endogenous sources of the regional development, authors carefully draw the model outlines, picturing households as the main driving force capable of providing the energy impulse for pulling the municipality out of depression. The purpose lending to households is suggested to be considered as a separate element of the model. This type of lending should simultaneously trigger income increase and expenses decrease of a household; at the same time it should serve as the off-budget source of local economical development programs implementation. In addition, authors raise the question of building the management contour of the model and define the role of local authorities whose activities should result in intensification of identified sources of development and in consolidation of the interested parties' resources.
Keywords: the depressed territories; governmental regulation of the socio-economic development; households finance; social-effective lending; community initiatives; local authorities.
JEL classification: D13, E52, H72, 001.
Проблема депрессивных территорий давно набила оскомину и политикам, которые из-за этих территорий лишаются возможности безмятежно купаться в волнах всенародной любви, и экономистам, рецепты которых по оздоровлению данных территорий зачастую оказываются бесполезными, ибо по ним не отпускается лекарство ни в одной из аптек, и жителям указанных территорий, которым давно наскучили разговоры о близком оздоровлении, и, наконец, населению в целом благополучных (но - тем не менее - далеко не беспроблемных) пространств, у которого давно и постоянно отторгается часть благ для того, чтобы якобы быстро - и на «сей раз безусловно» - решить проблемы депрессивных мест.
Пути преодоления депрессивности, предлагаемые современными экономистами и практиками государственного и муниципального управления, по-прежнему ограничиваются привлечением на территорию внешних, в первую очередь государственных ресурсов (Чермит, 2011; Шарипов, 2012), хотя неэффективность такого подхода уже многократно доказана. В частности, в Самарской области с 2006 г. по настоящее время разрабатываются и реализуются ежегодные областные целевые программы, направленные на социально-экономическое развитие депрессивных городов, которые среди 10 городских округов Самарской области по показателям находятся в нижнем эшелоне рейтинга: Чапаевск, Октябрьск и Похвистнево. За годы реализации целевых программ по подавляющему большинству показателей рейтинги данных городов либо снизились, либо остались неизменными (см. табл. 1.).
Таблица 1
Рейтинг городов Самарской области, по которым приняты и реализуются областные программы социально-экономического развития (место в рейтинге из 10 городских округов)
Города Чапаевск Октябрьск Похвистнево
Показатели 2008 2009 2010 2011 2008 2009 2010 2011 2008 2009 2010 2011
Индекс промышленного производства (ИПП) 1 7 7 7 9 9 10 6 6 1 9 5
Отгружено товаров собственного производства на душу населения 8 8 8 8 10 10 10 10 4 5 5 5
Инвестиции в основной капитал на душу населения 10 8 8 10 9 7 10 8 8 9 9 9
Среднемесячная заработная плата 10 10 10 10 9 8 5 5 7 6 8 8
Бюджетная обеспеченность за счет налоговых и неналоговых доходов на душу населения 9 10 10 10 10 9 9 9 7 6 6 7
Уровень официально зарегистрированной безработицы 9 8 6 7 8 5 10 9 6 6 7 8
Естественный прирост населения, на 1000 человек 9 9 9 7 10 10 10 10 2 3 5 6
Источник: Материалы Министерства экономического развития, инвестиций и торговли Самарской области 2006-2012. (Шр://есопоту.8атгед1оп.ш/т^ка11упое_р1атгоуате_у_ти^е11тд1_/окшда/).
В Ростовской области по показателю интегральной оценки деятельности органов местного самоуправления нижние строчки рейтинга занимают шахтерские города, несмотря на разработанные и реализованные программы развития шахтерских городов, как федерального, так и регионального уровней (см. табл. 2).
Таблица 2
Интегральная оценка деятельности ОМС городских округов Ростовской области по итогам оценки эффективности деятельности в 2010-2011 году (место в рейтинге из 12 городских округов)
Инвестиционная привлекательность Здравоохранение Образование Жилищно- коммунальное хозяйство Итого
2010 2011 2010 2011 2010 2011 2010 2011 2010 2011
Гуково 7 6 10 10 8 11 10 10 11 11
Донецк 6 7 5 12 10 8 7 5 5 9
Зверево 9 11 2 11 7 7 11 12 9 12
Новошахтинск 10 8 1 7 12 12 9 11 10 10
Шахты 8 3 8 9 11 2 2 8 12 6
Источник: Сводный доклад о результатах мониторинга эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов Ростовской области. Официальный портал Ростовской области (www.donland.ru/Default.aspex?pageid=88020).
Не видя истинных причин неэффективности прямых и косвенных вливаний в развитие депрессивных территорий, многие экономисты ищут решение проблемы в более рациональном распределения бюджетных средств и перераспределении ответственности между органами государственной власти и местного самоуправления (Зубков,
2007). Отдельным результатом исследований данного вопроса является комплекс предложений по производственной и социальной реструктуризации территорий (Лексин, Швецов, 2001).
Западные подходы государственного регулирования развития депрессивных территорий в обобщенном виде представлены в трех моделях: итальянской, иберийской и ирландской. «Итальянская модель» ориентирована на субсидирование затрат работодателей, связанных с созданием новых рабочих мест на проблемной территории. «Иберийская модель» отдает предпочтение обеспечению транспортной доступности депрессивных территорий (Gill, 2011. Р. 34). «Ирландская модель» нацелена на повышение транспортной доступности депрессивных территорий, разработку и внедрение инноваций, на обучение новым технологиям и повышение квалификации инженерных кадров и создание для этого соответствующих образовательных институтов, на рост предпринимательской инициативы (преимущественно - на повышение уровня человеческого капитала, мобильности трудовых ресурсов) (European Cohesion Policy in Ireland, 2009).
Провал политики по оздоровлению проблемных территорий на Юге Италии подтверждается статистически: там уже на протяжении 30 лет сохраняется высокий уровень безработицы, достигающий в некоторых регионах 15% (Mussida, Pastore, 2012). В ходе текущей экономической депрессии практически полностью утрачены достигнутые было успехи Испании в сокращении межрегионального неравенства (Cantos, 2005) и в сокращения безработицы. Безработица в депрессивных регионах в первом квартале 2013 г. взлетела до 38%, на 11,3% превысив средненациональный показатель. На звание эффективной могла бы претендовать ирландская модель преодоления депрес-сивности территорий, в результате реализации которой были достигнут рост населения в депрессивных территориях региона, где реализовывалась программа «Border Midland and Western (BMW)» (BMW Region Population, 2011) улучшилось качество транспортного обслуживания населения, водоснабжения, доступа к сети Интернет, на высоком уровне поддерживается предпринимательская и инновационная активность, но при этом - снижается, в сравнении с другими двадцати семи крупнейшими странами ЕС, размер ВРП на душу населения, сокращается количество рабочих мест (Border... 2010. P. 336).
Кроме того, отмечая важность опыта Ирландии для российской региональной политики, следует признать, что, этот опыт не может быть в полном объеме применен в РФ по следующим причинам:
♦ Ирландия имеет географические преимущества, которые способствовали ее превращению в одного из главных центров аутсорсинга, обслуживающего американские компании;
♦ ирландцы не имеют языкового барьера с жителями США и Великобритании, являющихся крупнейшими импортерами услуг, производимых ирландскими компаниями;
♦ численность населения Ирландии и ее площадь не соизмеримы с российскими.
Вместе с тем, в РФ имеются также редкие и, скорее всего, кратковременные случаи оздоровления очагов депрес-сивности, которые либо косвенно, либо, и чаще всего, прямо связаны с залитием язвы депрессивности огромными потоками внешних (как правило, государственных) ресурсов. Это, прежде всего, относится к территориям национальных республик Российской Федерации, где, в силу сложившейся политической ситуации, их депрессивное состояние несет серьезную угрозу стабильности государственной власти и национальной безопасности. Представляется, что
TERRA ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
зачастую население депрессивных территорий, в знак благодарности за ранее полученные от вышестоящего уровня бюджета многомиллиардные ресурсы и (или) по причине желания получить моральное право требовать увеличения такого федерального (регионального) бюджетного финансирования, демонстрирует лояльность к власти в период голосования (см. табл. 3).
Таблица 3
Итоги выборов президента Российской федерации 2012 года в республиках Северного Кавказа (%)
Регион Явка Путин В.В. Зюганов Г.А. Прохоров М.Д. Жириновский В.В. Миронов С.М.
В целом по России 65,30 63,60 17,80 7,98 6,22 3,85
Кабардино-Балкарская республика 73,04 77,64 13,81 2,32 3,08 3,05
Карачаево-Черкесская республика 91,28 91,36 5,81 0,90 0,98 0,74
Республика Дагестан 91,30 92,84 5,94 0,45 0,11 0,29
Республика Ингушетия 86,46 91,91 4,45 1,16 1,17 1,06
Республика Северная Осетия - Алания 80,71 70,06 21,05 1,66 3,16 3,11
Чеченская республика 99,61 99,75 0,029 0,021 0,022 0,026
Источник: Сводная таблица Центральной избирательной комиссии Российской Федерации о результатах выборов Президента Российской Федерации 4 марта 2012 года // Центральная избирательная комиссия Российской федерации (http://www.cikrf.ru/banners/prezident_2012/itogi/svod_tabl.pdf).
Напротив, сокращение бюджетного финансирования депрессивной территории, нерешенность проблемы де-прессивности относительно «тихих», с политической точки зрения, территорий, а также - не исполнившиеся ожидания жителей по решению проблем их домохозяйств за счет, в первую очередь, бюджетного финансирования, приводит к росту недоверия к власти, что еще раз подтверждает мысль о неэффективности мероприятий по «вливанию» в развитие территорий бюджетных ресурсов. В частности, на примере Ростовской области заметна тенденция снижения политической лояльности населения шахтерских территориях, где региональные и федеральные дотации не обеспечили ожидаемого жителями повышения качества жизни населения. Так, все шахтерские территории Ростовской области продемонстрировали более низкие результаты голосования за В.В. Путина как представителя действующей власти (от 52 до 60%), при среднем показателе по региону - 62,6 %. Похожая картина наблюдалась и на выборах депутатов Законодательного Собрания Ростовской области. За депутатов от партии «Единая Россия» на выборах 2008 года избиратели шахтерских территорий отдали от 49% до 65% голосов при среднем показателе по области 71,88 % 1.
Возможно предположить, что позиция местного бизнеса депрессивных территорий имеет свои особенности и направлена на извлечение выгоды из данной депрессивности. Бизнес депрессивных территорий извлекает выгоду от пусть и не финансово насыщенных, зато весьма стабильных условий своей деятельности: ведь ясно, что неблагоприятный имидж депрессивности является барьером на пути входа в эту территорию новых игроков, а значит в целом существенно снижает здесь уровень конкуренции. Это позволяет местным бизнес-структурам, в частности, сохранять низкий технологический уровень производства, низкий уровень заработной платы, получая в результате дополнительную прибыль, либо компенсируя невысокие доходы. Разница среднемесячной номинальной начисленной заработной платы работников в рамках одного региона между депрессивными и благополучными территориями может превышать 10 тыс. руб. В Ростовской области, в частности, в шахтерских городах заработная плата в 2 раза ниже, чем в областной столице2. Местный бизнес депрессивных территорий также плотно завязан на бюджетных инвестициях. Это проявляется, в частности, в активном реагировании размера частных инвестиций на увеличение бюджетных вливаний в основные средства производства (см. рис. 1).
В то же время, в благополучных территориях взаимозависимость частных и бюджетных инвестиций не выявлена (см. рис. 2).
Таким образом, выходит, что если хорошо поскоблить проблему депрессивности, то окажется, что она - чуть ли не всесторонне выигрышная проблема для бизнеса и власти (если, конечно, за скобки анализа вынести подлинные, коренные интересы населения как самих депрессивных, так и прямые интересы населения в целом благополучных территорий). На этой парадоксальной основе выросли могущественные силы лоббизма депрессивности. Депрессивность фактически приобрела форму современного колониализма в традиционном российском обличии. Разница заключается лишь в том, что, если классическая метрополия имела политико-экономические выгоды от классических колоний в виде вывозимых из них ресурсов, то выгода традиционного российского колониализма, на почве которого вырос современный депрессивный колониализм, состоит, наоборот, в ресурсах, ввозимых в эту колониальную ячейку.
1 Источник: Избирательная комиссия Ростовской области. (http://www.ikro.ru/election/regelection/map/).
2 Источник: Федеральная служба государственной статистики по Ростовской области (http://www.gks.ru/dbscripts/munst/munst60/ DBInet.cgi).
Рис. 1. Динамика бюджетных и частных инвестиции на депрессивных территориях Ростовской области Источник: Федеральная служба государственной статистики по Ростовской области (http://www.gks.ru/ dbscripts/munst/munst60/DBInet.cgi).
180000 160000 140000 120000 100000 80000 60000 40000
20000 ■]----1----------------------------
0-------~ | | —[
2008 | 2009 | 2010 | 2011
Город Волгодонск
1- бюджетные инвестиции, руб. на 10 жителей
2 - частные инвестиции, руб. на 1 жителя
Рис. 2. Динамика бюджетных и частных инвестиции на депрессивных территориях Ростовской области
Источник: Федеральная служба государственной статистики по Ростовской области (http://www.gks.ru/ dbscripts/munst/munst60/DBInet.cgi).
Неблагоприятный деловой имидж депрессивных территорий ведет к тому, что - даже если отбросить в сторону неотбрасываемое (коррупционность) - вновь привлекаемый в территорию внешний крупный бизнес зачастую профилирован на освоении государственных ресурсов, инвестируемых в депрессивные территории. Привлечение внешнего крупного бизнеса для преодоления депрессивного состояния является достаточно распространенной позицией современных экономистов и практиков, которые, ссылаясь на западный опыт, видят в данном механизме создания «точек роста» реальный механизм стимулирования экономического роста (Дулова, 2011). Данная позиция основывается на теории кумулятивного роста Г. Мюрдаля (Мюрдаль, 1958), на базе которой было установлено, что, так называемые «точки роста», создают условия для ускоренного развития регионов. В то время, как отставание экономически слабых регионов, при отсутствии таких центров роста, может еще более усиливаться. Но здесь также много «подводных камней», среди которых и те, которые уже на протяжении многих десятилетий находятся в центре дискуссии между сторонниками различных теорий «полюсов роста» (МгуоэЫ, 1997).
К ресурсам, заводимым по рекомендации и при содействии властей извне в депрессивную территорию, по принципу не могут быть применены критерии и оценки экономической эффективности, поскольку природа этого потока
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ресурсов является не экономической, а политической. Именно на этой базе формируется та особая депрессивноколониальная рента, которая питает всех тех, кто осваивает эти ресурсы. Данная рента имеет тенденции и механизмы расширенного воспроизводства: чем более значительные ресурсы заводятся в депрессивную территорию, тем большие масштабы неэффективности они порождают на этой территории. Таким образом, каждый последующий транш этих ресурсов появляется на территории со все более ухудшенными показателями эффективности, а значит реализуется со все большей нормой депрессивно - колониальной ренты. В итоге все дело выходит за пределы круга и приобретает форму спирали, но спирали и пагубной, и порочной. Вернее будет сказать, что на месте депрессивной территории образуется некая воронка, которая всасывает в себя все больше бюджетных ресурсов до тех пор, пока власти более высокого - финансирующего - уровня не начинают осознавать как бесперспективность сложившейся модели решения проблемы для самой депрессивной территории, так и - главное - губительность, чрезвычайную опасность этой модели для открытых и скрытых целей деятельности этих властей.
При наступлении такого осознания озабоченные власти, как правило, принимают одно из двух решений: первое - присоединить депрессивную дыру к более благоприятной территории, если та расположена по соседству с депрессивной; второе - разрубить проблему депрессивности резким повышением уровня вливания в нее внешних ресурсов. Тем более, что к принятию этих решений власти давно подталкиваются и рекомендациями пропиаренных экономистов и, так называемым, общественным мнением. Теоретическими основаниями первого из упомянутых решений являются: с одной стороны, взгляд, в соответствии с которым более благополучный субъект передаст присоединенному более продвинутую управленческую компетенцию (раскроет над депрессивной воронкой управленческий зонтик) и, тем самым, оздоровит ситуацию; с другой стороны, взгляд, по которому над депрессивной территорией прольется оздоровительный дождь от эффекта масштаба. В частности, Х. Ричардсон считал, что крупные городские агломерации способствуют снижению производственных издержек. Именно мегаполисы являются «полюсами роста» экономики, способствуя росту производительности труда, обеспечивая приток внешних инвестиций и высококвалифицированных кадров (Эльканов, 2012).
В Самарской области примером решения проблемы путем присоединения депрессивной территории к более благополучной является попытка в 2000 г. присоединить г. Октябрьск к г. Сызрани (Афанасьев, 2000). Против этого решения проголосовали именно жители депрессивного Октябрьска, для которых потеря независимости означала одновременно потерю внешних бюджетных ресурсов, привлекаемых на территорию в рамках государственной поддержки. В 2012 г., когда в Правительстве Самарской области вновь возник вопрос об объединении двух городских округов, инициатива была заморожена уже органами местного самоуправления г. Сызрани, которые увидели в этом угрозу для собственного бюджета. За последние 3 года доля налоговых поступлений в бюджет г. Сызрани снизилась с 68,7% до 52,6%, а 2008, 2009, 2011 гг. администрация города завершила в ситуации дефицита муниципального бюджета3. Можно предположить, что при такой структуре доходов и расходов бюджета администрация города Сызрань не смогла бы реализовать необходимые мероприятия для повышения инвестиционной привлекательности территории г. Октябрьска.
Идея разрубить проблему депрессивности резким повышением уровня вливаний строится не столько на теории, сколько на метафоре, почерпнутой из тяжелой атлетики: тяжелую штангу нужно либо рвать («рывок»), либо резко выталкивать («толчок»). Однако эта в целом верная и здоровая метафора приходит в противоречие с другой не менее правдоподобной метафорой: организм, который долгое время находился на полуголодном пайке да еще в состоянии иждивенческой (пусть и вынужденной) гиподинамии, может погибнуть от резкого вбрасывания в него первой же обильной порции пищи, либо, как минимум, получит зависимость от получения такой постоянной подпитки.
Таким образом, оба указанных выше пути решения проблемы выхода из раскручивающейся воронки депрессив-ности на деле лишь усугубляют болезнь, переводя, зачастую в хроническую стадию. Там же, где случались специально распропагандированные образцы «успешного опыта», применялись жесткие (вплоть до диктаторских) методы ручного управления, переход к которым прямо предполагается самим существом разбираемых путей, будь то путь территориального присоединения либо путь «ресурсного рывка».
Главное же и самое принципиальное состоит в том, что ни один из внешних путей решения проблемы депрессив-ности не имеет своим средоточием укол в самую глубь причины раскручивающейся «воронки депрессивности» и ее депрессивно-колониальной ренты - в проблему экономической неэффективности. Во всех разговорах и писаниях, посвященных разбираемым путям, проблема экономической эффективности, конечно же, ставится, но ставится лишь как некоторый конечный итог, как проблема выхода на экономическую эффективность в некоторой (как правило - весьма неопределенной) перспективе. На самом же деле, само явление экономической эффективности, массовое, острое и озабоченное сострадание к ней должно быть положено в начало, поставлено в голову механизма выхода из «воронки депрес-сивности». Только в этом и исключительно в этом случае будет возможно сгенерировать внутри депрессивной территории ту энергию, которая позволит преодолеть затягивающую силу «воронки депрессивности», выскочить из этой воронки и - под влиянием полученного ускорения - перейти, минуя фазу догоняющего роста, сразу же на траекторию опережающего развития. Тем самым превратить разрушительную энергию раскручивающейся депрессивности в позитивную силу локомотивов национального развития. Такова концепция. Теперь обрисуем модель ее практической реализации.
Главная трудность (и потому - начало начал нашей модели) - найти внутри депрессивной территории ту самую точку массового, острого, повседневного и озабоченного сострадания к состоянию экономической эффективности. Понятно, что никакой внешний ресурс - каким бы огромным по своему размеру этот ресурс ни был бы - такой точкой быть не может.
3 Источник: Федеральная служба государственной статистики по Самарской области // (http://www.gks.ru/dbscripts/munst/munst36/DBInet.cgi).
Напротив, он порождает только настроения озабоченности его неэффективного использования с целью извлечения, распределения и перераспределения (причем, не только по внешним, но и внутренним участникам и каналам) депрессивно-колониальной ренты. Незначительный по своему масштабу внешний ресурс порождает только острое желание его увеличения.
Итак, никакой внешний ресурс на роль искомой точки не подойдет. Нужно обращаться к ресурсам внутренним. Идея об особой роли внутренних ресурсов в социально-экономическом развитии города не является новой и имеет достаточно серьезное обоснование в зарубежных и отечественных исследованиях, в частности в рамках теории устойчивого развития города (Найт, 2010; Пастухова, 2010). В рамках данной статьи поставлена проблема другого уровня - определения носителя внутреннего ресурса, способного дать энергетический импульс развитию территории и выходу из состояния депрессивности. Кроме того, обозначен вопрос управленческого характера, а именно - построение модели активизации выявленных источников развития и консолидации ресурсов заинтересованных сторон.
Понятно, что таким внутренним ресурсом не может быть бюджет депрессивной территории: из-за своей сверх-дотационности данный бюджет представляет собой лишь внутреннюю оболочку внешнего ресурса. Такие же внутренние оболочки внешнего ресурса, по сути своей, представляют и бюджеты местных организаций, которые своими источниками зачастую имеют главным образом поступающие на территорию внешние ресурсы и - отчасти - доли перераспределенной депрессивно-колониальной ренты.
Земля и недвижимость (если следовать теории факторов производства) в условиях действия «воронки депрес-сивности», если и представляют собой предметы озабоченности, то исключительно с точки зрения избавления от них, а не с позиций хлопот о повышении эффективности их использования. Они, если и представляют собой капитал, то исключительно капитал иррациональный, имеющий отрицательный знак накопления. Стоит только сравнить ставки налогов на имущество и землю, ставки арендной платы за муниципальную землю, а также кадастровую стоимость земли в депрессивных территориях со значениями аналогичных показателей в региональных центрах, и станет понятно, что, для большинства жителей и предпринимателей в депрессивных территориях земля и недвижимость стали бременем. Органы местного самоуправления, под жестким прессингом региональных властей, вынуждены применять максимальные ставки налоговых и арендных платежей, таким, подрывающим свою инвестиционную привлекательность, способом увеличивая собственные доходные источники.
Итак, фактически единственными элементами экономической системы депрессивной территории, заинтересованными в эффективном использовании ресурсов, являются те бюджеты, которые формируются производительным трудом активной части жителей депрессивной территории, т. е. бюджеты достаточно массовой категории домохозяйств. Достаточно сказать о том, что повышенная (в сравнении с более благоприятными территориями) степень угрозы остаться без поля приложения своего труда, а также пониженная (в сравнении с более благоприятными территориями) степень возможности для сбережения и накопления временно свободных средств своего бюджета - оба эти важные обстоятельства вместе взятые существенно обостряют степень озабоченности эффективностью распоряжения средствами своего бюджета со стороны указанной категории домохозяйств депрессивной территории. Данная идея концептуально обоснована в рамках теории неформальной экономики, в той части исследований, которые рассматривают экономический феномен домохозяйств не как архаичный пережиток стран с отсталой или депрессивной экономикой, а, напротив, как одну из форм прогрессивного экономического развития (РоНеэ, 1987).
Таким образом, мы нашли эпицентр озабоченности проблемой экономической эффективности внутри депрессивной территории, а значит, нашли и первый элемент той модели, которая призвана реализовать описанную выше концепцию фазовой возгонки (концепцию перехода от депрессивности к опережающему развитию, минуя стадию догоняющего роста путем воздействия на точку массового, острого, повседневного и озабоченного сострадания к состоянию экономической эффективности).
Следующий элемент модели: точное понимание предметной структуры «сострадания к состоянию экономической эффективности», которая в депрессивной территории существенно отличается от одноименной категории, действующей на территории относительного благополучия. Самым главным обстоятельством, которое необходимо выделить и зафиксировать, является состояние известной слитности, неразличенности, синкретизма, гомогенности, которое наблюдается в отношении указанной категории на территории с «воронкой депрессивности». До попадания в эту воронку та часть населения депрессивной территории, которое могло и хотело покинуть эту территорию, давно покинуло ее, что наглядно демонстрируют статистика демографической ситуации: уровень миграции населения, возрастной состав населения. В Ростовской области шахтерские территории отличаются более низкой долей трудоспособного населения (58-59%, при среднем показателе по области - 60%), и, напротив, более высокой долей населения старше трудоспособного возраста (26-28% при среднем показателе по области - 24%) в процентном отношении к общей численности населения. В шахтерских городах Ростовской области наблюдается также отрицательное сальдо миграции4.
Таким образом, в условиях «воронки депрессивности», проживать, вести активную трудовую жизнь на депрессивной территории продолжают только те, кто не смог и (или) не пожелал ее оставить. Тем самым оставшиеся в депрессивной территории жители, в известном смысле, слились с территорий своего проживания и деятельности, - слились в гораздо большей степени, нежели те, которые проживают в территориях относительного благополучия: в условиях «депрессивной воронки» территория не отпускает своих активных поселенцев, а те, в свою очередь, не отпускают от себя свою территорию. В смысле «озарения экономической эффективностью», для данной части жителей формируется
4 Источник: Федеральная служба государственной статистики по Самарской области // (http://www.gks.ru/dbscripts/munst/munst36/ DBInet.cgi).
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
отчетливое понимание того факта, что достижение эффективности бюджета их домохозяйства накрепко связано с достижением иных, качественно новых состояний самой средой их проживания.
Вторая плоскость синкретизма депрессивный территорий на фазе «депрессивной воронки» состоит в том, что здесь формируется совсем иной, гораздо более высокий, нежели на территориях относительного благополучия, уровень слитности между бюджетами домохозяйств активной части населения. Для подтверждения этому в рамках настоящей статьи достаточно употребить метафору о том, что оставшимся жителям присуще чувство, что все они оказались в одной и той же западне, и что выкарабкаться из нее они также смогут только сообща.
Описанные плоскости синкретизма достаточно ясно формируют интенцию к возникновению на депрессивной территории такого явления, которое мы бы назвали предуготовленностью ощутимой части домохозяйств территории к приданию экономической эффективности своим бюджетам через консолидированное инвестирование части средств этих бюджетов в проекты, которые были бы одновременно и проектами капитализации средств бюджетов, и проектами совершенствования среды проживания. При этом указанные проекты были бы совершенно понятными и прозрачными самим инвесторам. Хорошим примером такого рода синкретичных проектов могли бы быть проекты, связанные с повышением энергоэффективности жилья домохозяйств: вложившись в повышение энергоэффективности своего жилья, инвесторы могли бы достичь и капитализации своих временно свободных (заемных) средств (которые бы им вернулись в форме снижения расходов на оплату услуг ресурсоснабжающих организаций), и - одновременно - улучшить, например, экологию и, в целом, облик территории.
Практическое движение в сторону решения проблемы депрессивности путем активизации внутренних источников за счет капитализации бюджетов домохозяйств уже находит свое воплощение в некоторых пилотных проектах, в частности - в рамках проекта Института экономики Карельского научного центра РАН. Смысл проекта заключался в активизации деятельности населения депрессивных карельских поселений в сфере создания продуктов индустрии внутреннего рекреационного туризма на основе природных, культурных и исторических ценностей (домашние музеи карельского быта, ремесла, местного фольклора, дома рыбака т.д.) Но, по мнению самих же разработчиков проекта, толчком его реализации должно стать качественное изменение сознания жителей, в частности, - осознание того, что совместное переживание ситуации депрессивности должно перерасти в объединение усилий для повышения благоустройства территории совместного проживания (Савельев, 2012).
Но улучшение облика того или иного участка национальной территории является уже заботой не только ее жителей, но и национальных властей. Улучшение же облика депрессивных территорий формирует еще одну плоскость синкретизма активных домохозяйств этой территории и властей регионального и общенационального уровня. Наша концепция позволяет заменить механизм бесконечного и бесперспективного субсидирования процесса оздоровления этих территорий на механизм совместного инвестирования в те проекты улучшения среды проживания, в которых сочетаются интересы национальных властей и интересы местного населения. Здесь, оттолкнувшись от второго элемента модели (синкретизма предметной структуры «сострадания к состоянию экономической эффективности»), мы вплотную подошли к третьему элементу модели реализации нашей концепции.
В качестве такого элемента выступает структура, состоящая из двух взаимосвязанных частей. Первая часть - это электронная модель бюджета домохозяйства любой из официально отобранных депрессивных территорий, нацеленная на эффективное использование временно свободных или заемных средств домохозяйства через их инвестирование в синкретичные проекты (повторим: проекты с тройным эффектом: капитализация временно свободных средств; улучшение условий среды проживания; понятность и прозрачность проекта и всего цикла инвестирования). Вторая часть этого третьего элемента нашей модели - электронные общедоступные версии тех проектов улучшения территории проживания, которые готовы на условиях соинвестирования профинансировать национальная власть. Суть взаимодействия этих двух частей должна состоять в том, что любое из домохозяйств, обратившись к предложенным на соинвестирование проектам, должна иметь возможность легко «подставить» каждый из этих проектов под свой собственный бюджет, и выбрать из образовавшихся вариантов тот (или - те), в которое оно готово вложить свои собственные средства. В результате несложной и непродолжительной совместной или (и) параллельной работы домохозяйств выявятся проекты, по которым интересы домохозяйств и национальных властей в наибольшей мере совпадают. Останется провести (например, при помощи местных властей и организаций правящей партии) некоторые согласительные процедуры, и дать делу ход.
Практический опыт построения синкретичной модели взаимодействия домохозяйств и муниципальных органов управления представлен в г. Гуково Ростовской области, где усилиями Центра технологизации региональной и муниципальной деятельности ЮФУ реализован проект «Процессная модель управления социальными и деловыми инициативами развития города» (2007-2012). Суть проекта состоит в создании органами местного самоуправления условий и управленческих механизмов реализации инициатив жителей города, направленных на решение социальных и хозяйственных проблем города и его развитие. Принципиальная отличительная особенность модели работы с инициативами, реализованной в г. Гуково от существующих в практике муниципального управления конструкций работы с инициативами населения заключается в следующих аспектах.
Во-первых, проект, реализованный в г. Гуково не предусматривает крупных бюджетных инвестиций, что особо актуально для города с дотационным бюджетом, и ориентирован на реализацию инициатив за счет консолидации инициативных проектов, активизации возможностей других субъектов муниципального пространства (бизнес -структур, НКО, активных граждан), осознавших свой выигрыш от результатов реализации инициатив.
Инициативное движение, схожее по природе с предпринимательским, должно быть истинно инициативным, т. е. зарождаться и развиваться в условиях неопределенности внешних ресурсов, которые появляются только в условиях активности инициатора и его готовности к отсвоению своих собственных ресурсов. Под отсвоением в данном случае понимается акт
вкладывания собственных ресурсов (материальных, финансовых, интеллектуальных, временных и др.) в конкретнее мероприятие без заранее определенной выгоды. Но в результате отсвоения своих собственных ресурсов инициатор получает определенный выигрыш, а именно доступ к возможностям других субъектов взаимодействия (Дончевский, 2011).
В рамках проекта в г. Гуково апробированы механизм консолидации мероприятий и финансовых ресурсов муниципальных целевых программ и инициатив населения. Суть данного механизма в том, что в составе муниципальных целевых программ, в качестве отдельных мероприятий, предусматриваются инициативы населения, обеспеченные внебюджетными источникамифинансирования. Это, с одной стороны, повышает эффективность программно - целевых методов управления, а, с другой стороны, - обеспечивает активизацию внутреннего источника развития депрессивных территорий. В частности, в 2012 г. в г. Гуково, удалось существенно повысить инициативную активность населения и процент реализованных инициатив жителей: с 30 до 68% (Карлина, 2011). Но в рамках данного проекта, в основном, были апробированы социальные инициативы жителей города. Реализация «бизнес»-инициатив, направленных на повышение финансового благосостояния домохозяйств, не являлась целью проекта. Тем не менее предложенный механизм консолидации бюджетных средств и инициатив жителей города может стать основой для построения взаимоотношений местных домохозяйств депрессивных территорий, реализующих инвестиционные проекты, и органов власти всех уровней. Представляется, что, в качестве внебюджетного источника финансирования муниципальных целевых программ депрессивных территорий, следует рассматривать кредиты, предоставляемые финансовокредитными организациями домохозяйствам этих территорий на цели, синхронизированные с целями и задачами данных муниципальных целевых программ (Шафиров, 2013 а). Такого рода кредитование можно рассматривать как социально-эффективное, что особенно актуально в условиях бума потребительского кредитования населения на нерациональные цели (Шафиров, 2013 б).
Особенностью предлагаемой авторами модели и фактором ее успешной реализации являются изменение типа мышления (как населения депрессивной территории, так и органов власти) в сторону преодоления ресурсноиждивенческого способа решения проблем. В целом это означает переход от ресурсной (экономической) к поссибили-тарной (противо-экономической) модели поведения (Дончевский, 2011). В отношении населения это означает отход от преимущественно потребительского способа использования бюджета домашнего хозяйства к его капитализации и к капитализации окружающего пространства, что принципиально открывает новую сферу возможностей развития домохозяйств и депрессивных территорий. Для муниципальных и государственных служащих это инновационное мышление связано с освоением новых управленческих технологий и компетенций по активизации возможностей населения.
ЛИТЕРАТУРА
Афанасьев С. (2000). Октябрьск станет районом Сызрани? Самарское обозрение. 07.02.2000. № 6.
Дончевский Г.Н. (2011). Поссибилитика, или искусство овладения невозможным (очерки технологии эры индиго): монография. М., Вузовская книга. 376 с.
Дулова Е.Н. (2011). Депрессивный регион: понятие и механизм управления. Региональная экономика и управление: электронный научный журнал, № 2 (26). № рег. статьи 0091. Доступно на: http://region.mcmp.ru.
Зубков К.М. (2007). Методические аспекты мониторинга социально - экономического положения депрессивных шахтерских территорий. Гуманитарные и социальные науки. № 5. С. 28-34.
Карлина А.А., Устина Н.А. (2011). Консолидация инициатив общегородского развития и бюджетного процесса муниципального образования. Вестник Самарского государственного университета. № 6 (87). С. 54-60.
Лексин В., Швецов А. (2001). Депрессивные территории: прежние проблемы и новые варианты их решения. Российский экономический журнал. № 9. С. 35-65.
Мюрдаль Г. (1958). Мировая экономика: Проблемы и перспектив. М.: Изд-во иностр. лит. 555 с.
Найт Ричард В. (1993). Устойчивое развитие - устойчивые города. Международный журнал социальных наук. № 2. С. 43-69.
Пастухова Е.А. (2010). Влияние системы ресурсного обеспечения на формирование устойчивого развития муниципального образования. Экономика и управление собственностью. № 4. С. 39-45.
Савельев Ю.А. (2012). Проблемы депрессивных территорий Республики Карелия и подходы к их решению. Доступно на: http://resources.krc.karelia.ru/krc/doc/Hiterland/HINTERLAND_article.doc.
Чермит Т.А. (2011). Особенности развития депрессивной региональной экономической системы. Вестник адыгейского государственного университета. Серия 5: экономика. № 2. Доступно на: http://cyberleninka.rU/article/n/ osobennosti-razvitiya-depressivnoy-regionalnoy-ekonomicheskoy-sistemy.
Шарипов М.А. (2012). Развитие депрессивных регионов. Экономика и менеджмент инновационных технологий. Доступно на: http://ekonomika.snauka.ru/2012/05/803.
Шафиров Л.А. (2013) Современный бум потребительского кредитования в РФ: повышение социальной эффективности кредитования населения как мера антициклического регулирования. Тегга Есопотгсиэ. Том 11. № 1. Ч. 2. С. 34-42.
Шафиров Л.А. (2013). Повышение социальной эффективности кредитования населения как императив устойчивого развития. Вопросы регулирования экономики. Том 4. № 1. С. 124-134.
Эльканов Р.Х. (2012). Полюса развития и точки роста инновационной экономики: Российский и зарубежный опыт. Современная наука: Актуальные проблемы теории и практики. Серия «Экономика и право». № 2. Доступно на: http://www.nauteh-journal.ru/index.php/---ep12-02/388-a.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
BMW Region Population (2011). Доступно на: http://www.bmwassembly.ie/region/population.html.
Border Midland and Western Regional Operational Programme Annual Implementation (2010). Доступно на: http://www. bmwassembly.ie/NEW0P_2007-2013/BMW%20ANNUAL%20IMPLEMENTATI0N%20REP0RT%202010%20-%20FINAL.pdf.
Cantos P. and Gumbau-Albert M. and Maudos J. (2005). Transport infrastructures and regional growth: evidence of the Spanish case. Published in: Transport Reviews, Vol. 25, No. 1. pp. 25-50.
Community, Economy and Population Trends in regions with long-term decline in population. Доступно на: http:// www.byggdastofnun.is/static/files/Skyrslur/Byggdarlog/English_summary.pdf.
European Cohesion Policyin Ireland. Доступно на: http://ec.europa.eu/regional_policy/sources/docgener/infor-mat/country2009/ie_en.pdf.
Gill I. (2011). Improving regional development policies. Seminar on Territorial Dimension of Development Policies. 18-19 July Ostroda, Poland. p. 29-34.
Kitchens R., Gross D., Smith H. (2008). Community Capitalism: Lessons from Kalamazoo and Beyond. Bloomington, Indiana, AuthorHouse. 111 p.
Miyoshi T. (1997). Successes and Failures Associated Withthe Growth Pole Strategies. Доступно на: http://miyotchi. tripod.com/dissert.htm.
Mussida C., Pastore F. (2012). Is There a Southern-Sclerosis? Worker Reallocation and Regional Unemployment in Italy. Доступно на: http://ftp.iza.org/dp6954.pdf.
Portes A., Sassen-Koob S. (1987). Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies. American Journal of Sociology. 1987. Vol. 38. № 1. Р. 30-58.
RonaldD. Eller. (2008). Uneven Ground: Appalachia since 1945. Lexington: University Press of Kentucky. 376 pp.
REFERENCES
Afanasiev S. (2000). Oktyabrsk will be the area of Syzran? Samarskoye Obozreniye. 07.02. 2000. (In Russian).
BMW Region Population (2011). Available at: http://www.bmwassembly.ie/region/population.html.
Border Midland and Western Regional Operational Programme Annual Implementation (2010). Available at: http://www. bmwassembly.ie/NEWOP_2007-2013/BMW%20ANNUAL%20IMPLEMENTATION%20REPORT%202010%20-%20FINAL.pdf.
Cantos P., Gumbau-AlbertM., Maudos J. (2005). Transport infrastructures and regional growth: evidence of the Spanish case. Published in: Transport Reviews, Vol. 25, No. 1. pp. 25-50.
Chermit T.A. (2011). Features of the development of depressive regional economic system. Vestnik of Adyghe state University. Series 5: the economy. No. 2. Available at: ttp://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-razvitiya-depres-sivnoy-regionalnoy-ekonomicheskoy-sistemy. (In Russian).
Community, Economy and Population Trends in regions with long-term decline in population. Available at: http:// www.byggdastofnun.is/static/files/Skyrslur/Byggdarlog/English_summary.pdf.
Donchevsky G.N. (2011) Possibilitica, or the mastery impossible (essays technology era Indigo): the monography. M., Vuzovscay kniga. 376 C. (In Russian).
Dulova E. (2011). A depressive region: the concept and mechanism of control. Regional Economics and management: electronic scientific journal, No. 2 (26). no reg. article 0091. Available at: http://region.mcnip.ru. (In Russian).
Elkanov R.Kh. (2012). Pole of development and growth points of innovative economy: Russian and foreign experience. Modern science: Actual problems of theory and practice. Series «Economy and law». № 2. Available at: http://www. nauteh-journal.ru/index.php/---ep12-02/388-a. (In Russian).
European Cohesion Policyin Ireland. Available at: http://ec.europa.eu/regional_policy/sources/docgener/informat/ country2009/ie_en.pdf.
Gill I. (2011). Improving regional development policies. Seminar on Territorial Dimension of Development Policies. 18-19 July Ostroda, Poland. p. 29-34.
Karlina A.A., Ustina N.A. (2011). Consolidation of initiatives of city development and the budget process of the municipal formation. Vestnik of Samara state University. No. 6 (87). P. 54- 60. (In Russian).
Kitchens R., Gross D., Smith H. (2008). Community Capitalism: Lessons from Kalamazoo and Beyond. Bloomington, Indiana, AuthorHouse. 111 p.
Knight Richard V. (1993). Sustainable development - sustainable cities. International journal of social Sciences. No. 2. P. 43-69. (In Russian).
Leksin V., Shvetsov A. (2001). Depressive territories: old problems and new ways of their solution. Russian economic journal. No. 9. C. 35-65. (In Russian).
Miyoshi T. (1997). Successes and Failures Associated Withthe Growth Pole Strategies. Available at: http://miyotchi. tripod.com/dissert.htm.
Mussida C., PastoreF. (2012). Is There a Southern-Sclerosis? Worker Reallocation and Regional Unemployment in Italy (http://ftp.iza.org/dp6954.pdf).
Myrdal G. (1958). The world economy: Problems and prospects. M: Publishing house of foreign literature, 555 p. (In Russian).
PastukhovaE.A. (2010). Influence of the system of resource support for sustainable development of the municipality. Economics and property management. No. 4. C. 39-45. (In Russian).
Portes A., Sassen-Koob S. (1987). Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies. American Journal of Sociology. 1987. Vol. 38. No. 1. Р. 30-58.
RonaldD. Eller. (2008). Uneven Ground: Appalachia since 1945. Lexington: University Press of Kentucky. 376 pp.
Saveliev Y. Problems of depressed areas of the Republic of Karelia and approaches to their solution. Available at: http://resources.krc.karelia.ru/krc/doc/Hiterland/HINTERLAND_article.doc (In Russian).
ShafirovL.A. (2013) Contemporary boom of Russia consumer lending: improving the efficiency of social lending as a measure of countercyclical regulation. TerraEconomicus. Vol. 11. No. 1 part 2. C. 34-42. (In Russian).
Shafirov L.A. (2013) Improving the social efficiency of lending to Individuals as sustainable development Imperative. The Issues of the regulation of the economy. Vol. 4. No. 1. C. 124-134. (In Russian).
Sharipov M.A. (2012). Development of depressive regions. Economics and management of innovation technologies. Available at: http://ekonomika.snauka.ru/2012/05/803 (In Russian).
Zubkov K.M. (2007). Methodological aspects of monitoring socio - economic situation of depressive former mining areas. The Humanities and social Sciences. No. 5. pp. 28-34. (In Russian).
TERRA ECONOMICUS ^ 2013 ^ Том 11 № 1 Часть 3
