CC BY
35
10 (394) - 2010
Вопросы экономики
деньги как средство управления кризисами
В. К. ЗАХАРОВ,
доктор физико-математических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Центра новых информационных технологий Е-таШ zakharov_valeriy@list.ru Московский государственный университет
им. М. В. Ломоносова
В статье исследованы способы изъятия содержательного достояния как внутри государства, так и вне его посредством кризисного изъятия денег. Показано, что в финансово-экономических кризисах существуют как объекты кризиса, так и его субъекты, осуществляющие кризис в соответствии со своими целями и по своим схемам.
Ключевые слова:управление, государство, достояние, деньги, изъятие, экономика, кризис, технологический уклад, стратегия, развитие.
Роль денег в государственном и межгосударственном управлении становится заметной только тогда, когда выходишь за пределы экономической сферы жизнедеятельности и рассматриваешь ее как одну из сфер целостной социально-экономической организационно-производственной системы — государства в широком смысле. В государстве деньги служат средством неявно принудительного изъятия содержательного достояния из содержательной подсистемы и передачи его в остальные подсистемы. Соответствующую изымающую роль они играют и в межгосударственных отношениях.
Важное значение имеют управляющие роли денег, связанные с особым, кризисным способом изъятия содержательных достояний. Выявление причин необходимости такого изъятия, а также его
Е. И. ГОЛИКОВА, кандидат экономических наук, доцент E-mail: ekt-g@mail.ru Институт повышения квалификации специалистов управления и финансов
целей и механизмов — задача, которую поставили перед собой авторы. Причем рассмотрению подверглись как объекты кризиса, так и его субъекты, осуществляющие кризис в соответствии со своими целями и по своим схемам. Для определения времени подготовки и начала кризисного изъятия была прослежена связь экономических кризисов с технологическими укладами.
Определены также причины, по которым финансово-экономическая ситуация в России в условиях последнего мирового кризиса разительно отличалась от ситуации в США и в ЕС.
Государство в широком смысле. Прежде чем рассматривать деньги как средство кризисного управления, кратко остановимся на том, что понимается под этим обозначением.
Государство в широком смысле, близком к слову «страна», является сложной организационно-производственной подсистемой общества, устроенной в виде совокупности основных систем, связанных друг с другом в единое целое и зависящих друг от друга так, что без каждой из этих систем государство существовать не может. Основными системами государства являются: содержательная, учетная (содержащая, в частности, финансовую и статистическую системы), обеспечительная (содержащая, в частности, силовые и идеологические системы),
распорядительная и властная. Каждая основная система производит достояние своего типа. Все основные системы связаны между собой потоками производимых достояний. При производстве соответствующего достояния каждая система использует некоторые из имеющихся в ней достояний.
Движение создаваемых содержательных достояний в содержательной системе государства происходит «по горизонтали» — путем обмена. Достояния, которые производят обеспечительная, распорядительная и властная системы, не способны к непосредственному обмену с содержательным достоянием и друг с другом, т. е. не являются товаром.
Поскольку достояния, которые производят обеспечительная, распорядительная и властная системы государства, не являются товаром, слаженное движение всех производимых в государстве достояний не может быть организовано «невидимой рукой рынка». Это слаженное движение организует властная система с помощью ряда способов, одним из которых является денежно-налогово-кредитный способ изъятия части производимого содержательного достояния из содержательной системы и передачи его в казенные единицы государства. При этом под казенной единицей государства понимается жизнедеятельная единица, которая получает содержательное достояние для своей жизнедеятельности посредством получения из учетной системы учетного достояния (в форме денег) без условия возврата, т. е. не в долг.
Введение и изъятие дополнительных денег. При изменении относительной значимости казенных единиц для властной системы государства для изменения распределения изымаемого содержательного достояния между казенными единицами можно, не уменьшая поступления во все остальные казенные единицы, создать добавочное количество денег и передать его (без условия отдачи) в соответствующих долях более значимым казенным единицам. Эти добавленные деньги можно называть также инфляционными (от английского слова to inflate — надувать).
Например, деньги добавляются обеспечительной системе на дополнительное вооружение и на ведение военных действий, учетной, распорядительной и властной системам — на «повышение эффективности», некоторым казенным и полуказенным содержательным единицам — на развитие приоритетных направлений и т. д.
Чтобы обеспечить изменение распределения изымаемого содержательного достояния в соот-
ветствии с добавленными деньгами, нужно произвести изъятие дополнительного количества денег из содержательной системы и передачу (возвращение) их в учетную систему так, чтобы общее количество раздаваемых денег в казенные единицы совпадало с общим количеством изымаемых денег из содержательной системы.
Таким образом, в случае использования инфляционных денег перед властной системой возникает задача изъятия дополнительных денег из содержательной системы и передачи их в учетную систему государства.
Для решения этой задачи можно использовать налогово-кредитный способ, т. е. просто увеличить ставки налогов или взимаемый банковский процент. Но этот способ изъятия слишком явный. Можно произвести дополнительное количество товаров и услуг и тем самым увеличить налоговые поступления в учетную систему. Но этот способ слишком трудный. Поэтому используются также неявные способы изъятия дополнительных денег, такие как ценовой, обменный и др. Среди неявных способов наибольшей эффективностью обладает доверительный (кризисный) способ.
Доверительный (кризисный) способ дополнительного изъятия денег основан на стремлении людей к сбережению, накоплению и приумножению денег. С учетом этого стремления создается целая система возможностей для «выгодного» или «прибыльного» вложения денег с целью приобретения будущих благ. Выгодными могут быть объявлены пенсионные накопления в некоторых специальных фондах. Прибыльными могут быть объявлены вклады в некоторые банки, а также вложения в некоторые ценные бумаги: либо первичные, такие как акции компаний, либо вторичные (деривативы). Все указанные якобы приобретаемые блага являются отложенными на будущее и ничем особенным не гарантированными. Мнимое приобретение их основано либо на непосредственном доверии к обещателям благ, либо на опосредованном доверии к «страховщикам» этих благ.
Для того чтобы вменить эти «выгодные» вложения владельцу денег, создается система организаций (например, рейтинговые агентства и страховые организации), которая рождает у владельца необходимые представления о надежности и сохранности как самих вложений, так и дохода с них.
По мере вменения по сделанным вложениям в первое время некоторым вкладчикам денег выплачивается даже небольшой доход, однако такой, чтобы суммарно он не возместил затраченные
деньги. Это еще больше подкрепляет представление о прибыльности и надежности сделанных вложений.
В результате описанного процесса деньги постепенно перетекают в учетную систему, а у вкладчиков взамен денег на руках остаются только разного рода «обязательства».
Опишем все вышесказанное более точно. Предположим, что из содержательной системы нужно изъять деньги в количестве и.
Эмиссионный денежный центр (далее — ЭЦ) передает избранным банкам, фондам и страховым компаниям (совокупность X) деньги в сумме V1 с условием принятия денег от вкладчиков и выдачи взамен разного рода «обязательств». Из суммы V1 — часть V'' предназначается в виде бонусов для руководства указанных организаций.
Также ЭЦ передает банкам из избранной совокупности Х2 деньги в сумме V2 с условием раздачи дешевых кредитов на некоторый срок Т без надежды их возврата по истечении этого срока. Банки из Х2 предназначаются к разорению после невозврата кредитов по истечении срока Т. Из суммы V2 — часть V2' предназначается в виде компенсационных бонусов для руководства обреченных банков.
Банки из Х2 берут в долг у организаций из X.,, и те охотно им дают. При этом организации из Х2 также охотно страхуют заемщиков банков из Х2 от рисков невыплаты взятых ими кредитов.
Кроме того, ЭЦ передает избранным агентствам (совокупность Х3) деньги в количестве V3 на информационное обеспечение выгодности, прибыльности и надежности вложения денег в организации из совокупности X... Из суммы У3 — часть У3' предназначается в виде бонусов для руководства указанных агентств.
После получения денег из ЭЦ организации из совокупности Х1 начинают работать с вкладчиками, которые желают вложить свои деньги в обмен на разного рода «обязательства». «Обязательств» выпускается на сумму, много большую суммы и+ (У1 + V2 + У3). Указанные агентства из совокупности Х3 с помощью соответствующей информационной поддержки в СМИ обеспечивают реальное вложение денег на сумму Ж в обмен на «обязательства», так, чтобы получилось неравенство: Ж> и + (У1 +
+ V, + ^
Организации из совокупности Х1 за время Т выплачивают по выданным «обязательствам» некоторые деньги в размере Ж — таком, чтобы
обеспечивалось неравенство: Ж- Ж'> и + (V1 +
+ ^ + ^
Затем наступает время «обрушения» обязательств. По истечении срока Т из-за невозврата долгов банки из совокупности Х2 объявляют себя несостоятельными в какой-либо мере. Агентства из совокупности Х3 и привлеченная пресса поднимают невообразимый шум по поводу начавшегося кризиса финансовой системы. Заемщики несостоятельных банков из Х2 обращаются к организациям из Х2 за получением страховых компенсаций. Однако те отказываются это сделать в полной мере, ссылаясь на недостаток средств, возникший от невозврата долгов несостоятельных банков. Таким образом, несостоятельность указанных банков (точнее, невозможность отдать долги банкам из Х1) дает организациям из совокупности Х2 «кризисное право» (основанное на невозможности взыскать долги с банков из Х2) произвести обесценение многих выданных ранее «обязательств».
Основываясь на «кризисном праве», организации из совокупности Х1 принимают на себя новое «кризисное обязательство» обслуживать всех своих вкладчиков по обесцененным «обязательствам», т. е. предоставляют им возможность получить когда-либо по этим «обязательствам» деньги в сумме Ж" — такой, чтобы обеспечивалось неравенство: Ж - Ж - Ж '> и + V + V2 + К3).
В результате всего описанного процесса организации из совокупности Х2 остаются «полноправными» владельцами денег в количестве, не меньшем суммы и + (У1 + У2 + V). Часть и + (У1 - V') + + (У2- V ) + (У3- У3) из этой суммы они передают в ЭЦ. Остальные деньги остаются у них.
Таким образом, в результате умело созданной кризисной ситуации в учетную систему отчуждаются и перекочевывают деньги в количестве и.
Отметим, что в экономической литературе при описании кризисов используются более красочные, но мало проясняющие суть дела описания.
Например, в статье С. Журавлева при описании великой депрессии указано, что за три года обанкротились два из каждых пяти банков, в которых сгорело 2 млрд долларов депозитов. Что означает понятие «сгорело», автор не поясняет.
В статье А. Ивантера при описании японского кризиса 1990—2002 гг. отмечено, что лопнувший финансовый пузырь похоронил активов на 1 500 трлн йен — астрономическую сумму, эквивалентную трем годовым ВВП Японии. Так же, как и в вышеупомянутой статье, автор не поясняет, как происходят «похороны» активов.
Валютно-протекционистский (кризисный) способ внешнего изъятия. Выше был описан кризисный
способ изъятия содержательного достояния внутри государства посредством денег. Продолжением внутреннего кризисного изъятия является внешнее кризисное изъятие содержательного достояния одного государства в пользу другого государства посредством денег последнего. Государство, чья валюта используется для внешнего изъятия, естественно называть валютно-активным, а другое государство — валютно-пассивным.
В качестве валютно-активного государства может выступать только экономически высокоразвитое государство и вдобавок — сильное в военном и политическом отношениях. Товары, производимые этим государством, должны быть востребованы на внешнем рынке, а доступ к его внутреннему рынку должен быть очень привлекательным для других государств. В связи с этим деньги этого государства должны иметь высокую степень хождения и доверие к ним должно быть очень большим. Именно это позволяет этому государству расплачиваться за поставляемые ему товары своей валютой.
Современным примером такого государства являются США. Как указывают В. Якунин, В. Багдасарян, С. Сулакшин, США производят около 20 % мирового валового продукта (по ППС), капитализацию имеют на уровне почти 50 % мировой, по военным расходам их вклад больше 50 %, с учетом военных НИОКР и закупок — 65—70 %. Последнее означает, что страны атлантического альянса «делегировали» США ношу расходов и усилий по обеспечению глобальной военно-политической мощи НАТО. Но эти усилия требуют «оплаты». Система оплаты устроена через эмиссию долларовой массы для мирового оборота, которая с 1971 г., после отмены требования Бреттон-Вудской системы о золотом обеспечении доллара, ничем не обеспечена (и не ограничена) и никем, кроме Федеральной резервной системы (ФРС) США и их политического руководства, не контролируется.
Валютных способов внешнего изъятия известно достаточно много: валютно-торговый, валют-но-субсидный, валютно-инвестиционный, валютно-кредитный, валютно-раздаточный.
Среди валютных способов наибольшей эффективностью обладает валютно-протекционистский (кризисный) способ. Он близок к доверительному способу изъятия содержательного достояния внутри государства, описанному выше, и осуществляется совместно с ним.
В результате акта продажи валютно-пассивные государства получают за переданное валютно-ак-тивному государству содержательное достояние
только его валюту. Предполагается, что за нее в следующем акте (акте покупки) они смогут приобрести нужное им содержательное достояние валютно-активного государства. Однако именно в этот момент они сталкиваются с различного рода явными и неявными ограничениями на доступ к необходимым им содержательным достояниям.
Рассмотрим в качестве конкретного примера валютно-пассивного государства современную Россию. В настоящее время иностранная валюта приходит в Россию в основном за счет продажи сырьевых ресурсов. Экспортирующие компании, вывозящие сырье, обменивают часть своей валютной выручки в Банке России на ее рублевый эквивалент. После этого полученная валюта уже теряет свою значимость внутри страны и может быть использована только за ее пределами.
Внешнеторговые импортирующие компании обменивают свои рублевые активы в Банке России на их валютный эквивалент и приобретают за рубежом на эту валюту сельскохозяйственные и промышленные товары широкого потребления и ввозят их в страну. Тем не менее, даже после неограниченных затрат валюты на приобретение указанных товаров значительная часть валютной выручки остается неиспользованной и накапливается в виде резервов Банка России.
Возникает законный вопрос: неужели после удовлетворения самых первичных потребностей страны нельзя использовать оставшуюся валюту так, чтобы обеспечить догоняющее развитие своих собственных сельскохозяйственного, промышленного и обслуживающего производств?
Для того, чтобы ответить на него, рассмотрим, каким образом можно содержательно использовать накапливающуюся в стране валюту за пределами страны так, чтобы она безвозвратно ушла за рубеж, а страна при этом получила содержательное достояние зарубежных стран. Сделать это можно, по-видимому, только тремя способами:
1) для покупки зарубежных достояний и, в частности, зарубежных технологий;
2) для оплаты труда привлеченных зарубежных работников;
3) для оплаты труда своих работников на зарубежной территории.
Каждый из этих способов достаточно ограничен и труден. Промышленно развитые страны, проводя протекционистскую политику, не выставляют на мировой рынок свои доходные или перспективные предприятия, передовые технологии, самые современные модели и пр., чтобы не создавать
себе возможных конкурентов, обеспечивать собственный наивысший уровень доходности и всегда оставаться в лидерах развития. На мировом рынке нет доступных за валюту стратегически важных сельскохозяйственных, промышленных и других достояний. Несанкционированный доступ к ним пресекается довольно жестко и не только экономическими методами.
Использование валюты для оплаты труда привлеченных зарубежных работников тоже не может быть значительным, поскольку такое использование в больших масштабах лишает рабочих мест свое собственное население и приводит к социальному напряжению. Использование валюты для оплаты труда своих работников в другой стране может происходить только в результате межстранового соглашения и по этой причине является весьма сложным делом.
Подтвердим сказанное примерами. На конец 2006 г. общий объем китайских инвестиций за рубежом составлял около 60 млрд долл.; в то же время золотовалютные резервы Китая составили более 800 млрд долл. При этом эти резервы не только не уменьшились, а наоборот — на конец сентября 2009 г. составили 2,27 трлн долл. Для Японии на этот же момент они составили 1,052 трлн долл.
Таким образом, не только опыт России, но и опыт таких государств, как Китай и Япония, значительно превосходящих нашу страну по запасам валюты, показывает, что крупным государствам действительно не удается использовать оставшуюся валюту так, чтобы обеспечить догоняющее развитие по отношению к самым развитым валютно-актив-ным государствам.
В результате описанных протекционистских действий со стороны валютно-активных государств и невозможности содержательного использования получаемой валюты валютно-пассивные государства вынуждены вкладывать не потраченную валюту в финансовую сферу валютно-активных государств, а точнее — обменивать валюту на разного рода финансовые «обязательства» по приобретению будущих финансовых благ.
Согласно данным Минфина Соединенных Штатов Китай владеет ценными бумагами Казначейства США на 626 млрд долл., Япония — на 626 млрд долл., банковские центры Карибского бассейна (Багамские, Бермудские, Каймановы, Антильские и Виргинские острова, а также Панама) владеют ценными бумагами на сумму 197,5 млрд долл.
Пятое место занимает Великобритания — с показателем в 130,9 млрд долл., далее следует Бразилия — 127 млрд долл.
Россия занимает седьмое место в этом списке. На конец 2008 г. наша страна владела ценными бумагами на сумму в 116,4 млрд долл. За год этот показатель вырос в три с половиной раза.
Можно сказать, что «стерилизация» в американских банках поступившей в Россию, Китай, Японию валюты означает не нежелание, а фактическую невозможность ее использования этими государствами для своего собственного догоняющего или обгоняющего развития.
В результате указанных вынужденных вложений валюта постепенно перетекает в учетную систему ва-лютно-активных государств. А у валютно-пассивных государств на руках взамен денег остаются только разного рода финансовые «обязательства».
Далее по описанному выше или иному сценарию производится «обрушение» выданных «обязательств». Выплаты по новым обесцененным «обязательствам» окажутся гораздо меньше выплат, ожидаемых по прежним «обязательствам».
В результате реализации описанной выше долговременной политики протекционизма и проведения кратковременной активной кампании «обрушения» выданных обязательств содержательное достояние валютно-пассивных государств оказывается изъятым за бесценок.
связь экономических кризисов с технологическими укладами. Кризисные (доверительный и валютно-протекционистский) способы изъятия денег и содержательных достояний неотъемлемо присущи денежно-налогово-кредитному способу изъятия содержательного достояния. Однако при этом возникает вопрос о том, когда их наиболее предпочтительно применять. Ясно, что это лучше всего осуществлять тогда, когда легче всего вменить населению и правительствам представление о надежности всех выданных «обязательств». Что же способствует укреплению представлений о надежности «обязательств»?
Если проследить историю экономических кризисов, то можно заметить, что укрепление представлений о надежности обязательств связано с иллюзией сверхэффективности новых технологических укладов. Примером «сверхэффективных» технологий являются информационные технологии. Сейчас постепенно начинает внедряться в массовое сознание мысль о том, что био- и нанотехнологии дадут очередную сверхэффективную отдачу.
Иллюзия сверхэффективности каких-либо технологий подкрепляется тогда, когда блага, получаемые населением от новой технологической волны, становятся достаточно заметными и ощу-
тимыми. Например, создание персональных компьютеров и мобильных телефонов действительно открыло новые блага и создало дополнительные возможности. Именно это значительно укрепило представление о том, что использование этих средств существенно увеличивает норму прибыли. Отметим, что анализ эффективности применения информационных технологий в американской экономике, проведенный в монографии А. Кобякова и М. Хазина, показал, что никакого увеличения нормы прибыли использование информационных технологий американской экономике не дало. Но такое представление о сверхэффективности информационных технологий стало господствующим не только в США, но и во всем мире.
Именно тот момент времени, когда обретаемые блага заметны и ощутимы для достаточно широкого круга потребителей, и становится началом активной кампании больших обещаний, т. е. кампании вменения населению и правительствам различного рода обязательств и обеспечения высокого уровня доверия к ним.
В тот момент, когда становится ясно, что возможности значительного увеличения благ для потребителей от поднятой технологической волны исчерпываются, указанная выше кампания вменения заканчивается и начинается новая сверхактивная кампания большого краха, т. е. кампания «обрушения» выданных обязательств.
Таким образом, эпоха больших обещаний связана с восходящим этапом нового технологического уклада, а эпоха большого краха связана с исчерпанием возможностей для дальнейшего ускоренного развития этого уклада.
Отсюда следует, что поскольку новые технологические уклады возникают достаточно редко, экономические кризисы, связанные с ними, отделены во времени достаточно далеко друг от друга.
Россия в условиях мирового кризиса как объект кризиса. Экономическая ситуация в России в условиях последнего мирового кризиса разительно отличалась от ситуации в США и в Европейском Союзе (ЕС), по крайней мере в двух отношениях:
1) в США и ЕС происходило снижение цен, отражавшее снижение мировых цен на энергоносители, а в России — цены практически не снижались;
2) в США и ЕС центральные банки резко снизили учетные ставки по денежным кредитам, а в России — учетная ставка не снижалась.
В чем причина таких различий? Объяснение может быть следующим.
Из приведенного выше описания следует, что центральные банки США и ЕС совместно осуществляли возврат денег, введенных в мировую экономику. При этом деньги меняли владельца. Сначала они принадлежали некоторым внешним по отношению к ФРС единицам, а после изъятия и возвращения их владельцем становилась ФРС. После этого деньги снова запускались в мировую экономику. Поскольку во время кризиса наступала пора всеобщего недоверия и опасения, то ФРС была вынуждена привлекать заемщиков выгодными условиями заимствования. Поскольку центральный банк ЕС действовал совместно с США, то он осуществлял в Европе аналогичные мероприятия.
Как было описано выше, США и ЕС осуществляли внутри своих стран изъятие денег посредством доверительного способа, т. е. посредством финансовых инструментов.
Ценовой способ изъятия денег был ими практически не задействован. Поэтому в этих странах происходило снижение цен на товары в соответствии со снижением мировых цен на импортируемые ими энергоносители.
Россия, в отличие от США и ЕС, как валютно-пассивная страна была не субъектом кризиса, а его объектом. Поэтому из нее происходило изъятие валюты и возвращение ее в ФРС. Чтобы как-то возместить валютные потери, власти Российской Федерации были вынуждены осуществлять изъятие денег внутри страны из ее единиц. В силу слабости финансовой системы России такое изъятие не могло проводиться финансовыми инструментами, т. е. посредством доверительного способа. Поэтому преимущественно использовался ценовой способ изъятия. Именно этим объясняется повышение цен в России во время кризиса.
Из-за высокой скорости повышения цен ни Банк России, ни другие банки не могли осуществлять выдачу кредитов под малые проценты. В противном случае они бы лишались банковской прибыли. Это стало причиной высокой учетной ставки Банка России.
Возможная финансовая стратегия Китая в пос-лекризисный период и ее последствия для России. Выше была обрисована невозможность использования излишней валюты для догоняющего или обгоняющего развития страны. Кроме того, мировой финансово-экономический кризис привел к значительным потерям валютных накоплений многих стран. Поэтому для руководства государств, имеющих большие валютные резервы и
пострадавших в результате кризиса, естественной послекризисной финансовой стратегией могла бы стать стратегия избавления от излишних валютных резервов по одному из трех способов, описанных авторами. Рассмотрим эту возможную стратегию применительно к Китаю.
Развитие любой страны может происходить всего двумя путями: во-первых, за счет эксплуатации природной среды (своей или зарубежной) и, во-вторых, за счет эксплуатации населения (своего или зарубежного).
Поскольку эксплуатация зарубежной природной среды и зарубежного населения уже осуществлялась развитыми странами, для Китая оставался только путь эксплуатации своей природной среды и своего населения. Накопление золотовалютных резервов в размере 2,27 трлн долл. показывает, что до сих пор происходило только изъятие из Китая его содержательного достояния и результатов труда его огромного сельского населения, ничего не давшее взамен в равном размере этому населению. Это изъятие происходило посредством экономической политики китайского руководства при тесном взаимодействии развитых стран и китайского среднего класса, расположенного в больших городах и прибрежных зонах. Поэтому в настоящее время совершенно естественно стремление Китая каким-то образом ускоренно восполнить это изъятие.
Вдобавок сокращение китайского экспорта вследствие мирового кризиса привело к высвобождению из процесса труда части прежде занятого населения. Поэтому для руководства Китая возникла настоятельная необходимость обеспечить эту часть населения работой.
Решить сразу две эти задачи, по-видимому, можно посредством широкого использования накопленной валюты (причем, использования до того момента, когда она потеряет значительную часть своей ценности) и посредством перехода к широкой эксплуатации природной среды (своей или зарубежной).
В связи с этим руководство Китая объявило об использовании как своих валютных резервов, так и свободной рабочей силы для модернизации внутреннего Китая и, в частности, его инфраструктуры — с целью замещения исчезнувшей части внешнего спроса внутренним. В Китае принято решение выделить 586 млрд долл. на борьбу с текущим кризисом, к числу антикризисных мер относится строительство и модернизация аэропортов, очистных сооружений, железных дорог, застройка новых территорий в городах. То есть развитие инфраструк-
туры, как это было сделано в США в соответствии с «новым курсом» Рузвельта». Однако по поводу этого решения возникают следующие вопросы:
1) почему это нужно начинать делать только сейчас?
2) как можно вменить внешнему миру, только что перенесшему тяжелый кризис, такую большую сумму?
3) не является ли это «решение» большим лукавством, отвлекающим внимание от чего-то другого?
Как представляется авторам, у Китая имеется еще один путь для решения двух указанных задач. Из сказанного ранее следует, что для этой страны значительное увеличение использования валюты по первым двум способам из трех, описанных выше, оказывается довольно затруднительным. Поэтому у Китая в настоящее время остается только возможность ускоренно задействовать третий способ — использования накопленной валюты при одновременной эксплуатации зарубежной природной среды.
Для этого нужно:
1) заключить необходимые соглашения с руководством РФ и перевести часть своей свободной рабочей силы для долговременной работы на территории России в рамках всякого рода совместных предприятий и концессий;
2) вносить свою долю при организации этих совместных предприятий в основном в долларах;
3) оплачивать труд своих работников на этих предприятиях и концессиях также долларами.
Китайские работники для обеспечения своей долговременной жизнедеятельности на территории России будут вынуждены обменивать получаемые ими доллары на рубли, оставляя тем самым полученную ими валюту в нашей стране.
По-видимому, именно для обеспечения этого второго пути и были заключены начальные соглашения между КНР и РФ о сотрудничестве на территории Сибири и Дальнего Востока.
При таком пути будет осуществляться эксплуатация природной среды зарубежного государства, будет происходить избавление от излишней (и пока бесполезной) долларовой массы и будет задействовано не нашедшее работу население Китая.
Более того, такое освоение Сибири и Дальнего Востока оказывается выгодным и для США, поскольку, во-первых, валюта частично перераспределится между Китаем и Россией и не будет безвозвратно возвращена Соединенным Штатам и, во-вторых, часть освоенных китайцами ресурсов
может оказаться полезной (а возможно, и крайне необходимой) и этому государству.
Окажется ли такое «освоение» выгодным для России в целом, а не для некоторой части ее населения, будет зависеть от характера заключаемых соглашений. Кроме того, на таком пути усиливаются геополитические и геоэкономические угрозы для России.
Альтернативы развития России в послекри-зисный период. В работе Е. Ясина и М. Снеговой отмечено, что одной из альтернатив развития России является путь либеральной демократии и интеграции с развитыми странами, открывающий новые возможности повышения благосостояния и рассвета культуры. Звучит очень заманчиво и многообещающе. Однако пока этот заманчивый путь привел к общему спаду производства.
За исключением нескольких отраслей, обслуживающих добычу и продажу за рубеж нефти, газа, леса и ископаемого сырья, промышленное производство, особенно в его производящей части, сократилось более чем на треть. В результате промышленный импорт сильно вырос.
Более того, за годы рыночных реформ в России спад производства в высокотехнологичных отраслях оказался более значительным, чем в среднем по промышленности. При этом резко снизилась инновационная активность предприятий. Если в конце 1980-х гг. доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внедрение нововведений в бывшем СССР, составляла около 65 %, то после радикальных реформ к 2002 г. она снизилась до 9,8 % (в развитых странах эта доля превышает 70 %). Невосприимчивость российской экономики к новым знаниям выразилась в огромном разрыве между Россией и США по уровню коммерческого использования инноваций. Если США контролирует в настоящее время 40 % мирового рынка высоких технологий, то Россия — мене 0,5 %. Между тем при сопоставлении кадрового потенциала двух государств возникает иная картина: в России работает 12 % от общемировой численности ученых и разработчиков, в США — 25 %. Указанный заманчивый путь привел не только к общему спаду производства, но и к экономическому кризису в России.
Е. Ясин и М. Снеговая утверждают, что искусственное подталкивание роста, предпринятое, в частности, ФРС во главе с А. Гринспеном в 2001 г. посредством снижения учетной ставки до 1 %, вызвало удешевление кредитов. А потом условия изменились. ФРС повысила учетную ставку, чтобы не
допустить роста инфляции. Кредиты подорожали, и спираль кризиса стала раскручиваться. В результате этих действий совокупный корпоративный долг России перед Западом оказался в районе 500 млрд долл. И этот долг еще предстоит отдавать либо имеющимися у государственной власти валютными резервами, либо существенной долей активов компаний-должников.
Таким образом, путь либеральной демократии и интеграции с развитыми странами не только не открыл перед страной новые возможности повышения благосостояния, но и полностью закрыл старые. В качестве утешения ученые отмечают, что кризисы — были и будут. У них есть такое свойство — они рано или поздно проходят. Действительно, кризисы проходят, но кое-какие страны после них не только лишаются своих содержательных достояний и валютных накоплений, но и приобретают вдобавок огромные внешние долги.
Рискнем предложить иной путь выхода из кризиса и развития страны.
Слишком быстрое и неподготовленное встраивание России в мировую хозяйственную систему привело к резкому ослаблению и даже разрушению внутренних экономических связей. Кроме того, это стало основой слишком сильной вовлеченности страны в мировой экономический кризис.
Для выживания России в условиях современного неустойчивого и непредсказуемого мира необходимо ускоренное укрепление внутренних экономических связей между различными частями страны. Вряд ли это может быть сделано только на основе «невидимой руки рынка».
Как подчеркивает в своей книге Ю. М. Лужков, процесс создания новой производственной базы страны и развертывания новых производительных сил требует решающей координационной роли со стороны государства. Ведь сегодня, при принятии решений о создании новых производств, бизнес, как всегда, ориентируется на краткосрочную, максимум среднесрочную перспективы возврата инвестиций. Между тем только государство может адекватно оценивать комплексные долгосрочные задачи развития экономики, взаимосвязи отраслей, регионов для решения этих задач.
По-видимому, дополнением к «невидимой руке рынка» могло бы стать ускоренное частичное воссоздание слаженной общественной системы внутренних хозяйственных связей. Такая параллельная созданной рыночной системе хозяйствования дополнительная общественная система хозяйствования могла бы стать гарантом экономической
безопасности страны, основой вывода страны из экономического кризиса и локомотивом модернизации. Рыночная и общественная системы хозяйствования могли бы стать коплементарными, т. е. дополняющими друг друга и занимающими разные хозяйственные ниши.
Указанная дополнительная система хозяйствования должна быть направлена не на удовлетворение частного интереса каждого субъекта, а на достижение выживаемости и конкурентоспособности всей общественной системы в целом. Поэтому она должна быть основана на долгосрочном планировании национального развития. Это планирование должно опираться на способы оценивания работы предприятий, отличные от используемых в рыночной системе. Планирование национального развития нельзя строить, опираясь только на финансовые показатели виртуальных капитализаций компаний, независимо от того, что они производят, делают ли это хорошо и производят ли вообще что-то реальное. В эту систему должны обязательно войти те хозяйственные единицы, которые жизненно важны для существования государства в настоящее время и в обозримом будущем и которые в принципе не могут и не должны быть «рыночно эффективными».
Создание общественной системы внутреннего хозяйствования могло бы происходить путем частичной национализации. При этом, по словам Ю. М. Лужкова, государству необходимо национализировать не убытки, давая обанкротившимся собственникам и управленцам деньги на покрытие долгов, но национализировать — хотя бы временно, для наведения порядка — сами бизнесы, предприятия и корпорации. Правильным был бы и прямой выкуп государством оставшихся обязательств бизнеса перед Западом, и последующее вхождение государства в капитал, и управление этими бизнесами.
Приобретение государством реальных производств, энергетики, земли, конечно, временная мера, после которой последует цикл денационализации. Цель национализации — сохранить суверенитет страны в сфере важнейших производств и отраслей, поставить на ноги производство и обеспечить трудозанятость, налоговую базу бюджета и насыщение реального сектора экономики своей продукцией. Вложить средства в науку и модернизацию.
Национализацию справедливо проводить по кризисным, «обвальным», а не рыночным ценам. Там же, где национализация не нужна, следует оговаривать поддержку государства или безуслов-
ными ограничениями в хозяйственных правах, или сменой управленцев.
Отметим, что проблема любого вида хозяйствования не только в том, чтобы произвести, но произвести то, что кому-то нужно. Эту проблему в послекризисный период слаженная общественная система хозяйствования может решить особенно быстро. Она должна быть слаженной в том смысле, что:
1) в нее должны войти предприятия всех основных укладов (аграрного, индустриального и сервисного);
2) в ней должно использоваться как главное понятие дохода, а не прибыли;
3) в ней должно быть известно, кто от кого получает объекты производства и кто кому передает продукты производства;
5) в ней должны присутствовать все хозяйственные цепочки от получения сырья из природной среды до создания конечного продукта, необходимого как самой общественной системе, так и всему хозяйству в целом, и т. д.
Отметим также, что, по-видимому, для общественной системы нужна своя отдельная денежная система, не связанная с получением прибыли, а предназначенная для обеспечения деятельности общественной системы, как текущей, так и инновационной. Поэтому должен быть создан свой собственный источник эмиссионного беспроцентного кредитования. «Внутренние источники и резервы, а не внешние займы и ресурсы мировых рынков должны рассматриваться как основной мотор развития экономики на годы вперед, — утверждает Ю. М. Лужков. — Соответствующая экономическая политика должна проводиться не только как антикризисная и временная. Но как стабильная и долгосрочная».
Наконец, эта система должна быть социально ориентированной, и поэтому она должна учитывать основные социальные архетипы России.
Можно сделать вывод, что кризисы организуются с конечной целью перераспределения получения и присвоения содержательных достояний. Это перераспределение производится посредством постепенного целенаправленного введения денег и затем быстрого их изъятия. В финансово-экономических кризисах существуют как объекты кризиса, так и его субъекты, осуществляющие кризис в соответствии со своими целями и по своим схемам.
Поскольку Россия как валютно-пассивная страна является не субъектом, а объектом происходящего в настоящее время мирового финансо-
во-экономического кризиса, его последствия для страны являются особенно разрушительными.
Основой сильной вовлеченности нашей страны в мировой кризис стало слишком быстрое и неподготовленное встраивание в мировую хозяйственную систему, что привело к резкому ослаблению и даже разрушению внутренних экономических связей.
Поэтому выход из кризисного процесса вряд ли может быть основан только на «невидимой руке рынка». По-видимому, дополнительным основанием могло бы стать ускоренное частичное воссоздание слаженной общественной системы внутренних хозяйственных связей. Такая параллельная созданной рыночной системе хозяйствования дополнительная общественная система хозяйствования могла бы стать основой вывода страны из экономического кризиса и гарантом экономической безопасности страны.
Список литературы
1. Аникин А. В. История финансовых потрясений. Российский кризис в свете мирового опыта. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес». 2002.
2. Ветрова Н. Ценные бумаги казначейства США. URL: http://globalist.org.ua/?p=9839.
3. Губарь О. В., Захаров В. К. Номология как преодоление экономикоцентризма. Ростов н/Д: РГЭУ. 2006.
4. Голубовский Д. Н. Заговор банкиров. М.: Эксмо. Алгоритм. 2009.
5. Журавлев С. Загадки эпохи джаза // Эксперт. 2009. № 1. С. 61-64.
6. Захаров В. К. Некоторые архетипические признаки социального государства в России. Всероссийская научная конференция «Россия: путь к социальному государству». М.: Научный эксперт. 2008.
7. Захаров В. К., Голикова Е. И. Деньги как средство управления // Финансы и кредит. 2009. № 21. С. 8-16.
8. Захаров В. К., Губарь О. В., Половинкин Е. С., Яшин А. Д. Об одной агрегированной модели
государственного управления. Международная конференция «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации». М.: МГУ. 2006.
9. Захаров В. К., Яшин al. Д. Архетипы государственного устроения и государственного управления. Международная конференция «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации». М.: МГУ. 2007.
10. Захаров В. К. Об одной потенциальной геоэкономической угрозе безопасности России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2009. № 12. С. 48-55.
11. Ивантер А. Сколько камней в саду Реандзи? // Эксперт. 2009. № 1. С. 80-84.
12. Кирдина С. Г. Х и Y экономики: Институциональный анализ. М.: Наука. 2004.
13. Кобяков al. Б., Хазин М. Л. Закат империи доллара и конец «Pax Americana». М.: Вече. 2003.
14. Лужков Ю. М. Транскапитализм и Россия. М.: Московские учебники и Картолитография. 2009.
15. Меньшиков С. М. Анатомия российского капитализма. М.: Междунар. Отношения. 2004.
16. Мировая экономика: прогноз до 2020 года / под ред. акад. А. А. Дынкина. М.: Магистр. 2007.
17. ПолюбинаИ. Б. Экономическийкризис иразвитие российской экономики: стратегия и тактика // Финансы и кредит. 2009. № 21. С. 2-7.
18. Стариков Н. Кризис: как это делается. СПб.: Питер. 2009.
19. Чабанов В. Е. Экономика XXI века, или Третий путь развития. — СПб.: БХВ-Петербург. 2007.
20. Широков Б. Объятия дракона. URL: http://rus. ruvr.ru/2009/11/17/2332968.html.
21. Экономика знаний: коллективная монография /под ред. В. П. Колесова. М.: ИНФРА-М. 2008.
22. Якунин В. И., Багдасарян В. Э, Сулакшин С. С. Новые технологии борьбы с российской государственностью. М. : Научный эксперт. 2009.
23. Ясин Е. Г., СнеговаяМ. В. Тектонические сдвиги в мировой экономике: что скажет фактор культуры. М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ. 2009.
