CC BY
32DOI 10.47643/1815-1337_2022_11_44 УДК 340.12
ДЕФИНИЦИЯ «ПРАВОВОГО ГОСУДАРСТВА» КАК ОЦЕНОЧНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОВРЕМЕННЫХ ГОСУДАРСТВ The definition of the "rule of law" as an evaluative characteristic of modern states
НЕСМИЯНОВ Алексей Николаевич,
кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории государства и права,
Санкт-Петербургский институт (филиал) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)». 198206, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Пионерстроя, 14/1. E-mail: [email protected];
Nesmiyanov Alexey,
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Theory and History of State and Law, St. Petersburg Institute (Branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia). 198206, Russia, St. Petersburg, Pionerstroya str., 14/1. E-mail: [email protected]
Краткая аннотация. В статье рассматривается проблема многофакторных подходов к определению правового государства, отсутствие общепризнанных трактовок таких понятий как «правовое государство» и «верховенство права». Отмечая западноевропейский цивилизационный характер оценочных признаков правового государства, поднимается проблема о необходимости оценки правового государства, исходя из его социокультурной обусловленности.
Abstract. The article deals with the problem of multifactorial approaches to the definition of the rule of law, the absence of generally accepted interpretations of such concepts as "rule of law" and "rule of law". Noting the Western European civilizational nature of the evaluative features of the rule of law, the problem of the need to assess the rule of law, based on its socio-cultural conditionality, is raised.
Ключевые слова: правовое государство, верховенство права, доктрина, необходимая субъективность, социокультурная обусловленность.
Keywords: the rule of law, the rule of law, doctrine, necessary subjectivity, socio-cultural conditionality.
Для цитирования: Несмиянов А.Н. Дефиниция «правового государства» как оценочная характеристика современных государств //Право и государство: теория и практика. 2022. № 11(215). С. 44-46. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_11_44.
For citation: Nesmiyanov A.N. The definition of the "rule of law" as an evaluative characteristic of modern states // Law and state: theory and practice. 2022. No. 11(215). pp. 44-46. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_11_44.
Статья поступила в редакцию: 26.10.2022
Закрепление положения о правовом государстве в Конституции РФ является одним из базовых, определяющих конституционный строй современной России. Данная новелла потребовала теоретической разработки содержания данного понятия с учетом специфики российской государственности. С учетом меняющихся подходов в юридической науке, абстрактное понятие правового государства «наполнялось разным конкретным содержанием» [7, с.17]. В отечественной правовой науке сформировалось ряд многофакторных подходов к определению правового государства, в основе каждого из которых лежат такие базовые признаки как подчиненность власти праву, юридическое равенство перед законом и судом, правовая определенность, эффективная независимая судебная система, конституционный режим, разделение властей. Отдельные исследователи в определении правового государства прибегают к интегративному подходу, сочетающему в содержании данного понятия как институциональный подход, так и верховенство закона, гарантии и признание и прав и свобод человека.
В теоретическом обороте часто фигурируют понятия «правовое государство» и «верховенство права». По мнению В.А. Виноградова, данные термины при их общеизвестности не имеют «эталонных», общепризнанных определений, а также высказывается идея о невозможности дать этим понятиям абсолютно корректные и всеобъемлющие определения «которые бы включали в себя все значения этих терминов и их эквивалентов в разных языках» [2, с.374]. Различия между двумя терминами исторически обусловлены их зарождением в «двух отличных друг от друга правовых культурах» [6, с.108], а именно, если концепция правового государства возникает в рамках континентального права, то концепция верховенства права неразрывно связана с англосаксонским правом. Нельзя не отметить, что в российской научной литературе сформировалось представление, что понятие «правовое государство» объемнее понятия «господства права», и последнее выступает в качестве одного из элементов первого, хотя, видимо и «решающим элементом» [8, с.10]. Встречаются и другие подходы в соотношениях данных терминов. Исходя из положения , что термин «верховенство права» является продуктом культуры прецедентного права, Гаджиев Г.А. отмечает, что «концепция правового государства фокусируется на природе государства, ориентирована на права человека в результате их позитивации, а государство признает и защищает их, доктрина же верховенства права ориентируется на сферу правовой реальности, на сущее» [3, с.229]. Анализируя соотношение доктрин верховенства права и правового государства как главного вопроса философии права и конституционализма, П.Д. Баренбойм в своей работе, конкретизирует идеи правового государства, отмечая, что «конституционалисты стран континентальной системы вкладывают в понятие правового государства содержание, которое нужно анализировать и признавать, а не смешивать с верховенством права» [1, с.34].
В реальности сложилась ситуация, что доктрина правового государства преимущественно нашла свое закрепление в странах континентальной Европы, имеющих писанные конституции, а на наднациональном уровне важную роль играет концепция верховенства права. Вместе с тем, в научных публикациях высказывается мнение, что теоретические аргументы носят еще достаточно противоречивый характер, а конститу-
Теоретико-исторические правовые науки
ционное провозглашение России правовым государством является лишь «заимствованным лозунгом» и «бессодержательной политической декларацией» [5, с.74.], что данное положение «существует как буква Конституции, но не как развитая научная доктрина» [1, с.49]. Конечно, такие декларации не являются сами по себе неоспоримым доказательством правового состояния государства.
Однако, используя дефиницию правового государства как оценочную характеристику современных государств, нельзя не согласиться с мнением, что «современная наука не располагает бесспорными методами оценки государств на предмет определения их правовой или неправовой природы» [5, с.86]. В актах национального законодательства четкого определения правового государства, его характерных признаков не содержится. В зарубежной практике попытки сформулировать признаки правовой государственности был предприняты в докладе «О верховенстве права», утвержденный Венецианской комиссией на 86-й пленарной сессии (Венеция, 25-26 марта 2011 года).
На практике, для характеристики современных государств часто используются исследования некоммерческой организации World Justice Project (WJP), которая предоставляет информацию для политиков, организаций гражданского общества, ученых, граждан и юристов и т.д. World Justice Project позиционируется как «ведущий в мире источник оригинальных и независимых данных о верховенстве права» и ежегодно публикует WJP-индекс верховенства права. В 2021 году исследованиями были охвачено 139 стран и юрисдикций. По заявлению исследователей из WJP они оценивают, как в той или иной государственной юрисдикции реализуются принципы правового государства. Данный индекс опирается на национальные опросы домохозяйств, практикующих юристов и экспертов для измерения того, как верховенство права воспринимается в практических, повседневных ситуациях широкой общественностью по всему миру. Отмечается, что 70% стран, охваченных Индексом, снизили ограничения на государственные полномочия. За последний год в 82 % стран, включенных в Индекс, наблюдалось снижение в измерении гражданского пространства (гражданское участие, свобода мнений и их выражения, а также свобода собраний и ассоциаций), 94% стран столкнулись с увеличением задержек в административных, гражданских или уголовных разбирательствах. Почти в двух третях стран системы гражданского правосудия демонстрировали увеличение задержек.
По данным Индекса WJP 2021 года, общий показатель верховенства права в Российской Федерации снизился менее чем 1%. Заняв 101-е место из 139 стран и юрисдикций мира, Российская Федерация в мировом рейтинге поднялась на одну позицию. В регионе Восточной Европы и Центральной Азии Россия занимает 13-е место из 14 стран и 34-е место из 40 стран с уровнем дохода выше среднего. В систему оценок верховенства права международной организацией World Justice Project включаются восемь критериев: ограничение полномочий правительства; открытое правление; правопорядок и безопасность; основные права человека; отсутствие коррупции; гражданское судопроизводство, уголовное судопроизводство; правоприменительная практика.
Но насколько данные критерии и исследования являются объективными и обоснованными? В XX веке в определении правового государства доминировали доктрина подчинения государственной власти формальному закону, режим господства законности в общественной жизни, равенство перед законом, независимость судебной власти, защита прав человека. Все эти критерии были выработаны для оценки политико-правовой действительности с позиций западноевропейских ценностей и правовых позиций.
Существующий подход не может быть признан достаточным и объективным и вызывает споры, неизбежные ввиду несовпадения мировоззренческих воззрений в различных сообществах. Начиная с вопроса правопонимания, который неразрывно связан с такими «производными» как сущность и содержание права, его функциональное назначение. В современных подходах в правопонимании нет единства, и они носят не только различный, но иногда и взаимоисключающий характер. При этом актуализируются как проблема определения характерных признаков, отражающих сущность правового государства, так отсутствие единого подхода к определению таковых. Вторым аспектом данной проблемы выступает вопрос - являются ли оценочные признаки правового государства универсальными для всех современных государств, либо носят цивилизационный характер и присущи в большей мере для западноевропейского политико-правового типа государств.
Поэтому, в современном мире в научных дискуссиях получает распространение тезис о «необходимой субъективности» любой теории и заслуживает внимания идея моделирования правового государства с содержанием, отражающим доминирующие в конкретном обществе как правовые, так и морально-этические ценности и сложившиеся правовые институты. Отталкиваясь от «антропологической парадигмы», правовое государство необходимо рассматривать «исходя из социокультурной его обусловленности, включая его восприятие человеком - как правоприменителем, так и обывателем» [7, с.16]. Автоматическое копирование принципов правового государства порождает т.н. «правовую мимикрию», когда при внешней форме неизменным остается собственное содержание. Также нельзя исключать, что на определенном этапе развития общества модель правового государства перестанет предоставлять странам «конкурентные преимущества», что повлечет необходимость теоретических разработок новых «образцов для подражания» [2, с.375].
Идеальную модель «правового государства» трудно реализовать на практике, полностью искоренить такие негативные явления как коррупцию, издержки бюрократии, т.е. «де-юре и де-факто встречаются в постоянном диалектическом противоречии» [1, с.33]. Поэтому, более корректно не относить то или иное государство к «правовому», а оценивать степень приближения фактического состояния правовых и политических институтов общества к некой идеальной модели правового государства с учетом цивилизационного аспекта, культурных и национальных особенностей. Принципы правового государства могут иметь разную степень их реализации в том или ином политическом устройстве общества и актуальным остается положение, высказанное В. Д. Зорькиным, что концепция правового государства, «во взаимосвязи с реалиями XXI столетия ещё ждет своей доктринально-концептуальной разработки» [4, с.28]. В связи с этим актуализируется проблема анализа концепции правового государства как социокультурного и конкретно-исторического механизма взаимоотношений человека и государственной власти.
Библиогра фия:
1. Баренбойм П.Д. Соотношение доктрин Верховенства права и Правового государства как главный вопрос философии права и конституционализма. - М.: ЛУМ, 2013. - 128 с.
2. Виноградов В.А. Правовое государство и верховенство права: доктрины, конкуренция юрисдикций, обеспечение правовой свободы. Позиции Конституционного Суда РФ в отношении правового государства// Доктрины Правового Государства и Верховенства Права в современном мире/ Сборник статей. Отв. Ред.: В.Д.Зорькин, П.Д. Баренбойм - М.: ЛУМ, Юстицинформ, 2013. С.373-395. - 560 с.
3. Гаджиев Г.А. Российская судебная доктрина верховенства права: двадцать лет спустя//Доктрины Правового Государства и Верховенства Права в современном мире / Сборник статей. Отв. Ред.: В.Д.Зорькин, П.Д. Баренбойм - М.: ЛУМ, Юстицинформ, 2013. С. 213-237. - 560 с.
4. Зорькин В.Д. Философия права: прошлое, настоящее и будущее//Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики / Пред. Миронов В.В., Солонин Ю.Н.; издание Московско-Петербургского философского клуба. — М.: Летний сад, 2010. С. 28-45. - 320 с.
5. Кондрашев А.А. Идея правового государства в России: конституционная мифология и правовая реальность // Lex Russica/ 2017. №3 (124). С.74-88.
6. Недзел Н.Е. Верховенство права или Правовое государство: откуда мы пришли и куда идем? //Доктрины Правового Государства и Верховенства Права в современном мире / Сборник статей. Отв. Ред.: В.Д.Зорькин, П.Д. Баренбойм - М.: ЛУМ, Юстицинформ, 2013. С. 108-148. - 560 с.
7. Честнов И.Л. Антропологическое измерение правового государства // Гражданское общество и правовое государство как факторы модернизации российской правовой системы: Материалы международной научно-практической конференции/ Под общ. ред. Н.С.Нижник. - СПб.: Астерион, 2009. - 388 с.
8. Чиркин В.Е. Верховенство права в правовом государстве: терминологические вопросы конституционного права// Право и современные государства. 2016.
№5. С.9-19.
References:
1. Barenboim P.D. Correlation of the doctrines of the Rule of law and the Rule of law as the main issue of the philosophy of law and constitutionalism. - M.: LUM, 2013.
- 128 p.
2. Vinogradov V.A. The rule of law and the rule of law: doctrines, competition of jurisdictions, ensuring legal freedom. Positions of the Constitutional Court of the Russian Federation in relation to the rule of law// Doctrines of the Rule of Law and the Rule of Law in the modern world/ Collection of articles. Ed.: V.D.Zorkin, P.D. Barenboim - M.: LUM, Justicinform, 2013. pp.373-395. - 560 p.
3. Gadzhiev G.A. Russian judicial doctrine of the rule of law: twenty years later//Doctrines of the Rule of Law and the Rule of Law in the modern world / Collection of articles. Ed.: V.D.Zorkin, P.D. Barenboim - M.: LUM, Justicinform, 2013. pp. 213-237. - 560 p.
4. Zorkin V.D. Philosophy of law: past, present and future//Philosophy of law at the beginning of the XXI century through the prism of constitutionalism and constitutional economics / Prev. Mironov V.V., Solonin Yu.N.; edition of the Moscow-Petersburg Philosophical Club. — M.: Summer Garden, 2010. pp. 28-45. - 320 p.
5. Kondrashev A.A. The idea of the rule of law in Russia: Constitutional mythology and legal reality // Lex Russica/ 2017. No. 3 (124). pp.74-88.
6. Nedzel N.E. The rule of law or the Rule of Law: where did we come from and where are we going? //Doctrines of the Rule of Law and the Rule of Law in the modern world / Collection of articles. Ed.: V.D.Zorkin, P.D. Barenboim - M.: LUM, Justicinform, 2013. pp. 108-148. - 560 p.
7. Chestnov I.L. Anthropological dimension of the rule of law // Civil society and the rule of law as factors of modernization of the Russian legal system: Materials of the international scientific and practical conference/ Under the general editorship of N.S.Nizhnik. - St. Petersburg: Asterion, 2009. - 388 p.
8. Chirkin V.E. The rule of law in a state governed by the rule of law: terminological issues of constitutional law// Law and modern States. 2016. No.5. pp.9-19.
