CC BY
27
¡гионалмстика
\ - 'Ж® ■:■' .Л JVsx Ш
DOI: 10.14530/reg.2016.6
ИСАЕВ Артём
Геннадьевич
Кандидат экономических наук, старший научный сотрудник
Институт экономических исследований ДВО РАН, ул. Тихоокеанская, 153, Хабаровск, Россия, 680042
ISAEV Artem
Gennadyevich
Ph.D. in economics, senior research fellow Economic Research Institute FEB RAS, 153, Tikhookeanskaya Street, Khabarovsk, Russia, 680042
I ) [■' I л г ■ ■ j
а?* .
УДК 332.055
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК В СИСТЕМЕ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ
В статье на основе числовой симуляции многорегиональной неоклассической модели проанализировано влияние государственной инвестиционной политики на долгосрочные тенденции экономического роста регионов, индикатором которого выступает ВРП на душу населения. На примере Дальнего Востока показано, что ускоренное развитие макрорегиона по сравнению со средними показателями для РФ в долгосрочной перспективе требует постоянного поддержания нормы выделения государственных инвестиционных ресурсов для него, по размеру превышающей его удельный вес в национальном продукте. Ценой такого диспропорционального распределения будет являться снижение роста национальной экономики.
Факторы производства, государственные инвестиции, межрегиональные взаимодействия, модель роста, общественные блага, Дальний Восток
THE RUSSIAN FAR EAST IN INTER-REGIONAL INTERACTIONS SYSTEM
This paper adopts a neoclassical model for dynamic simulation to better understand the role of public investment in long-run regional growth in terms of GRP per capita. Taking the Russian Far East as a target region it is shown that the region's accelerated development compared with national average in the long-run requires the region's share of national public investment to be higher than the region's share in national product each period simulated. The price of such regional development acceleration is national economic growth retardation.
Factors of production, public investment, inter-regional interactions, economic growth model, public goods, Russian Far East
© Исаев А.Г., 2016
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта ДВО РАН № 15-!-8-013 «Оценка влияния внутрирегиональных и межрегиональных связей на устойчивость экономического роста Дальнего Востока» (раздел 7).
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
-и
Введение
Политика пространственного развития национальной экономики претерпевает изменения под воздействием как экономических, так и политических факторов, однако анализ механизма влияния одного из основных инструментов государственной политики развития регионов - инвестиций в основной капитал из федерального бюджета, требует более углублённого изучения. Этот инструмент может применяться как в форме финансирования отдельных инфраструктурных проектов, так и в форме программ развития территорий, где инвестиции в инфраструктуру играют существенную роль.
Государ ственные капиталовложения часто рассматриваются в качестве инструмента, призванного обеспечить сбалансированность развития регионов1. Однако механизм их непосредственного влияния на пространственное распределение факторов производства и, как следствие, долгосрочные тенденции роста регионов, изучен недостаточно. Формирование равновесия в пределах экономических регионов за счёт оптимального распределения ресурсов между ними является условием формирования динамического равновесия в рамках национальной экономики. Задача поддержания такого экономического равновесия сводится к задаче воздействия на поведение экономических агентов посредством региональной экономической 2
политики .
Применительно к российским реалиям, характеризующимся высокой дифференциацией регионов по доходам, проблема сбалансированного пространственного развития остаётся актуальной. Одним из способов её решения, помимо инструментов выравнивания бюджетной обеспеченности субъектов РФ, являются государственные капиталовложения с целью увеличения в регионах объёмов общественных
1 См., например, [8; 9; 10].
благ в виде объектов транспортной и социальной инфраструктуры. Одним из наиболее заметных объектов приложения такой политики выступает Дальний Восток. При этом в качестве первоочередной задачи государство ставит наращивание в макрорегионе транспортной инфраструктуры для его укрепления в качестве плацдарма для экспансии на рынки Северо-Восточной Азии. В этой связи открытым остаётся вопрос, в какой степени такая политика развития Дальнего Востока сопутствует преодолению его отставания от среднероссийского уровня по темпам роста ВРП на душу населения3.
В данной статье сделана попытка на основе простой многорегиональной динамической модели, позволяющей оценить влияние государственной инвестиционной политики на долгосрочные тенденции экономического роста регионов, провести числовую симуляцию для различных вариантов политики по отношению к Дальнему Востоку с целью определения долгосрочных тенденций роста последнего, а также выявления направлений конвергенции регионов по уровню среднедушевого ВРП.
Модель
В российской практике имеется опыт моделирования экономических отношений между федеральными округами на основе оптимизационных моделей, а также инструментария вычислимых моделей общего равновесия. В частности, обобщённое описание инструментария оптимизационных моделей межрегиональных взаимодействий было дано в одной из статей А.Г. Гранберга, С.А. Суспицина и В.И. Суслова [2]. В работе В.Л. Макарова и А.Р. Бахтизина [4] приводится описание вычислимой модели общего равновесия, обеспечивающей количественную оценку
Подробнее см. в [1; 6].
Особняком здесь стоит Сахалинская область; однако, учитывая структуру её экономики, её отличие от прочих дальневосточных субъектов РФ можно признать лишь формальным.
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
__Л
последствий различных мер государственной региональной политики центра по отношению к федеральным округам РФ.
В основу настоящего исследования была положена сконструированная на базе неоклассической теории роста межрегиональная модель [7], цель которой заключалась в демонстрации механизма влияния федеральных инфраструктурных инвестиций на долгосрочные тенденции роста региональных среднедушевых доходов. Общая логика рассматриваемого подхода состоит в следующем: инфраструктурные инвестиции участвуют в повышении экономического потенциала региона - физической возможности поддерживать определённый уровень выпуска и способности управлять рынком в некоторых границах, что, в конечном счёте, сказывается на скорости притока в регион факторов производства; с другой стороны, рост региональных объёмов выпуска и производительности может столкнуться с нехваткой инфраструктуры (эффект «транспортного затора») и, как следствие, замедлиться. Поскольку в указанную модель явным образом включены дистанция и транспортные издержки, долгосрочные тенденции роста регионов также зависят от их взаимного географического расположения.
Инфраструктуру, в которую направляются государственные инвестиции, можно разделить на 2 типа - локально-ориентированную и сетевую. Первый тип инфраструктуры вносит непосредственный вклад в физическое повышение производительности, так как улучшает условия для применения факторов производства непосредственно на территории своего расположения. Сетевая инфраструктура главным образом улучшает доступность региона, то есть влияет на решения о выборе мест производства и проживания. Другими словами, она влияет на конкурентные преимущества региона в части улучшения его доступности и расширение рыночного ареала.
Производственные мощности и кон-
курентные преимущества региона вместе определяют его экономический потенциал, который, в свою очередь, определяет привлекательность региона для размещения факторов производства. В конечном итоге, привлекательность региона обуславливает пространственное перемещение факторов производства и, как следствие, производственные возможности регионов.
В рассматриваемой модели также присутствует механизм обратной связи. Так, рост выпуска в результате повышения производительности сам оказывает влияние на производительность. Также при достижении определённого уровня выпуска регион может столкнуться с эффектом нехватки инфраструктуры, который будет замедлять производительность. Однако обеспечение дополнительной инфраструктурой будет преодолевать данный негативный эффект.
Таким образом, рассматриваемая модель предполагает анализ совокупности нескольких регионов и содержит блоки «региональное производство», «межрегиональные перемещения факторов производства», а также «пространственные взаимодействия между регионами». Товарные потоки между регионами не рассматриваются.
Региональное производство
В основе модели находится неоклассическая производственная функция Коб-ба-Дугласа с убывающей отдачей факторов производства, в которой в качестве последних выступают частный капитал (К), труд (Ь) и эффективный инфраструктурный капитал (фG):
У, = АК?1»Х<р&у
(1)
где У^ - ВРП региона /; ф - коэффициент эффективности инфраструктуры; А - совокупная факторная производительность; а, в, Л - эластичности выпуска по К, Ь и О соответственно. Инфраструктурный капи-
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
Л.
тал выступает в качестве общественного блага (неоплачиваемого фактора производства). Эффект затора выражается через коэффициент ф. В случае постоянной отдачи от масштаба (сумма всех параметров производственной функции равна единице) эластичности выпуска тождественны доле соответствующего фактора в общем доходе. Тогда заработная плата и норма прибыли на капитал (г) определяются следующим образом:
Ш!
= (— \а +
К
(3)
Пространственные взаимодействия
Блок пространственного взаимодействия присутствует в модели для отражения влияния на региональную динамику экономического потенциала территорий (Е и транспортных издержек (Т) и формулируется традиционным для класса гравитационных моделей способом. В данной модели используется подход У. Изарда к относительному потенциалу дохода территории [3, гл. 11]. Этот потенциал зависит как от масштабов производства и экономики территории, так и от региональных удорожающих факторов, а также от потенциалов других территорий:
: = ;, (4)
ч
где Тг - внутрирегиональные транспортные издержки, Ту - транспортные издержки между регионами г и / Они представляют собой произведение соответствующей дистанции (ё) и удельных транспортных затрат (т). Вообще говоря, внутрирегиональные транспортные издержки в представлении формулы (4) могут трактоваться в качестве удорожающего фактора как такового (например, экономический потенциал территории снижается не только за счёт более высоких транспортных, но
ш
и энергетических тарифов). Первое слагаемое в формуле (4) представляет внутренний потенциал региона и зависит от формы представления переменной дистанции. В случае Ту берётся в расчёт дистанция между центрами соответствующих регионов, а если между этими регионами расположены другие, то включается их фактическая дистанция ё:
(5)
где индекс т относится ко всем регионам, лежащим между г и/
Таким образом, экономический потенциал региона зависит от его географического положения и удельных транспортных затрат (которые могут изменяться в зависимости от развития региональной инфраструктуры). Этот потенциал определяет конкурентные преимущества региона, его способность привлекать факторы производства из других регионов. Следовательно, благодаря данному параметру модель позволяет оценить важный рычаг региональной экономической политики, влияющий на региональный экономический рост.
Динамика факторов производства
Ключевым динамическим свойством модели является пространственное распределение факторов производства. Динамика частных факторов производства определяется в модели эндогенно, тогда как распределение инфраструктурного капитала экзогенно и является рычагом государственной политики. Модель является закрытой в национальном масштабе, тогда как на региональном уровне присутствует свободная мобильность факторов производства. Корректировка уровней трудовых ресурсов и капитала (межрегиональный трансфер) моделируется при помощи замкнутых уравнений одновременно для всех регионов; таким образом, чистый
ШЩШ;:^
кегионалмстикз
11
ф
- Ж А,, Г;: •• ¿¿ШШ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
г^чй-У - Ш '•.
__Л
^ ' п. ь. ]-
трансфер ресурсов на национальном уровне является нулевым. Помимо прочего, это даёт возможность сравнения выгод и потерь от перетока факторов для каждого региона.
1) Частный капитал
Общий объём инвестиций формируется на национальном уровне через норму сбережения I = sY. В общих инвестициях определяется объём инфраструктурных и частных инвестиций - 1о и 1Р соответственно:
1С = Ы
(6)
Частные инвесторы выбирают тот или иной регион исходя из относительной доходности капитала и потенциальных возможностей экономики региона. Таким образом весь объём национальных частных инвестиций распределяется между регионами. Каждый регион имеет свою долю qi в общем объёме валовых частных инвестиций 1р, генерируемую эндогенно на основе их относительных конкурентных возможностей - объёма выпуска, региональной нормы прибыли на капитал и регионального экономического потенциала:
Л.
Ч
;=г[1+а
=
Е1
(8)
Параметры вг и вЕ представляют степень влияния разниц нормы прибыли и экономического потенциала (относительно их средних национальных значений) на распределение инвестиций между регионами. Для соблюдения условия равенства суммы региональных долей единице необходима их корректировка:
= Ч
(9)
Объём частных инвестиций в основной капитал в регионе определяется как
-.¿Г У '
Щ
Ш
= qiIP, а прирост капитала в регионе можно выразить как
ЛЛ Л: = - (10)
где ёр - норма амортизации для частного капитала.
2) Трудовые ресурсы
Трудовые ресурсы также свободно перемещаются между регионами в целях максимизации своего благосостояния. В каждом регионе имеется некоторая часть трудовых ресурсов, которая в зависимости от социально-экономических условий может как поменять регион, так и остаться в своём регионе. Она составляет национальный пул мобильных трудовых ресурсов, который распределяется между регионами в зависимости от их экономической привлекательности. Таким образом, при некоторых условиях часть мобильного пула может оставаться внутри своих регионов (внутрирегиональная миграция). Каждый регион вносит свой вклад Рi в формирование национального мобильного пула р, который зависит от количества трудовых ресурсов, естественного темпа роста занятости gЬi и темпов роста национального ВВП - gy:
Р{ =рЬ^иду
р = const
(11) (12)
Коэффициент региональной миграции рассчитывается по следующей формуле:
(13)
Параметры ом, и аЕ представляют степень влияния на въездную миграцию в регион разниц заработной платы и экономического потенциала (относительно средних национальных значений). Для соблюдения условия равенства суммы коэф-
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
__Л
фициентов единице также необходимо выполнить корректировку:
Л.
т
: = Ч/^Ч
(14)
Таким образом, чистый миграционный приток в регион составит:
(15)
Отрицательное значение Мг будет сигнализировать об оттоке рабочей силы из региона. В результате рост трудовых ресурсов региона определяется как
А^/АЬ (16)
3) Инфраструктура
Как уже было отмечено ранее, инвестиции в инфраструктуру для каждого региона являются экзогенным параметром. Центральное правительство может распределять их между регионами по своему усмотрению. Государственные инвестиции обеспечивают прирост в регионах объёма общественных благ. Они управляются при помощи региональной доли инфраструктурного капитала Ьг, устанавливаемой централизованно:
(17)
Вообще говоря, параметр Ьг может быть пропорционален различным региональным макропоказателям (например, таким, как величина выпуска или численность населения). Кроме того, в модели предпринята попытка принять в расчёт возрастающие издержки обеспечения регионов дополнительной инфраструктурой. По мере накопления инфраструктурных объектов возрастают и удельные издержки их производства. Это связано со многими факторами, например, такими, как удорожание земли по мере роста масштабов экономики, возведение более дорогостоящих объектов инфраструктуры по той же причине и т.д. Таким образом, при достижении объёма инфраструктуры некоторого порогового уровня каждый дополнитель-
"" щщшшшшшшшшм,
ный рубль инвестиций в неё сопровождается меньшим приростом объёмов инфраструктурного капитала:
(18)
¡л = 1, если С: < ё и О < р < 1, если С, > С
Ранее также упоминалось ещё одно важное свойство, связанное с объёмом инфраструктурного капитала - эффект затора, который в модели проявляется через коэффициент ф. Предполагается, что до достижения определённого соотношения масштаба экономической деятельности и наличного запаса инфраструктуры данный эффект проявляется слабо и возрастает по мере роста интенсивности использования инфраструктуры. Пусть:
с;
<р, = 1; если < С
(19)
- константы
Таким образом, уравнения (1)-(19) представляют собой рекурсивную систему динамической многорегиональной модели, взаимосвязи которой основываются на известных зависимостях неоклассической теории.
Симуляционные расчёты
Поскольку модель достаточно сложна для аналитического решения, последствия региональной инвестиционной политики могут быть продемонстрированы при помощи числовой симуляции. Все описанные блоки модели определяют функционирование каждого региона; региональная динамика в общем случае может быть совершенно различной даже при полной идентичности регионов. Если регионы расположены так, как показано в левой части рисунка 1, то при условии распределения государственных инвестиций между ними пропорционально их вкладу в нацио-
■
ге
■ #> -У*. -¿Э^ШШ^
гианалистика
.Л Ж //'А,.*.. ' О-
РО!: 10.14530/гед.2016.6
¡Ш
Ж
11!»
^ №
Рис. 1. Способы расположения регионов в пространстве
нальную экономику (например, в зависимости от динамики населения или выпуска отдельного региона) долгосрочные темпы роста среднедушевых доходов всех трёх регионов будут совпадать1. Помимо равных начальных экономических условий и одинаковых размеров регионы также расположены равноудалённо друг от друга, что, при прочих равных условиях, не создаёт для каждого из них конкурентных или географических преимуществ.
В случае линейно расположенных регионов (как показано в правой части рисунка 1) разница в экономической динамике между регионами будет проявляться уже в силу их взаимного географического расположения. Так, в более выгодном положении окажется регион 2, поскольку его преимущество заключается в симметричном взаимодействии с двумя другими регионами при минимальных транспортных издержках. Транзакционные издержки взаимодействия регионов 1 и 3 друг с другом будут более высокими, чем в случае взаимодействия каждого из них с регионом 2. Эта особенность скажется на относительном снижении их экономического потенциала по сравнению с регионом 2. Как следствие, в долгосрочной динамике будет наблюдаться дивергенция регионов 1 и 3 с одной стороны и региона 2 - с дру-
1 Независимо от того, постоянной или возрастающей отдачей от масштаба характеризуются их производственные функции.
гой.
Для того чтобы при помощи симуля-ционных расчётов можно было показать динамику модели, были приняты следующие базовые значения переменных и параметров модели (в качестве условного примера):
К0 = 100 И = 0,07
Ь0 = 100 =
Ос = 20 в к = 1
а = 0,3 ом, = 4
в = 0,6 о к = 1
X = 0,1 Еь = 0,015
д р - = 0,1 /л = 1
д О = 0,07 ф = 1
Б = 100 у = 1
При условии «нейтральной» (Парето-оптимальной) политики распределения государственных инвестиций (в данном примере - пропорционально удельному весу ВРП региона в ВВП страны) региональная динамика ВРП на душу населения будет такой, как показана на рисунке 2. Ситуация кардинально не изменится, даже если государство решит экзогенно увеличить долю регионов 1 и 3. Регион 2 всегда будет иметь естественные преимущества над остальными даже при минимальной государственной поддержке.
I
Щ;. ■ /Г/У' '■/.
/У г 1 с V ..
шоналмстика
РО!: 10.14530/гед.2016.6
>Регион2 РегпонЗ
Рис. 2. Динамика среднедушевого ВРП (условный пример)
Очевидно, что, изменяя начальные значения переменных, отдельные параметры регионов и их производственных функций, можно исследовать влияние государственной инвестиционной политики на региональные системы, характеризующиеся различными социально-экономическими и географическими условиями.
В настоящем исследовании на основе данной модели проведены симуляционные расчёты для четырёх макрорегионов России - «Запад», «Сибирь», «Юг Дальнего Востока», «Север Дальнего Востока», для которых параметры модели, а также начальные значения переменных были подобраны на основе статистических данных. Эти расчёты призваны продемонстрировать долгосрочную динамику региональных доходов в зависимости от различных параметров государственной региональной инвестиционной политики.
Для удобства интерпретации территория России была разделена на три крупные территориальные общности - Запад, Сибирь и Дальний Восток, которые сопоставимы по площади и географически расположены линейно. Каждую из этих общностей можно рассматривать как относи-
тельно однородную пространственную экономическую единицу. Они различаются как по структуре экономики, так и по плотности экономической деятельности. Поскольку структура экономики регионов в модели не учитывается, необходимо было выделить структурно однородные единицы экзогенно. Запад, в который включены все федеральные округа, за исключением Сибирского и Дальневосточного округов, а также Тюменской области, характеризуется высокой плотностью населения и экономической деятельности. Сибирь и Дальний Восток заметно отличаются от Запада как по плотности населения, так и по структуре экономической деятельности (что, помимо прочего, может являться основанием для отличий в производственных функциях трёх территорий). Наконец, несмотря на его внутреннюю неоднородность, Дальний Восток (в данном исследовании - ДФО за исключением Сахалинской области) выделяется особо, поскольку существенно отличается от двух других в части удорожающих факторов, а также поскольку является объектом приложения государственной политики, призванной ускорить его экономическое развитие. Так
й а
►егионалистика
¡З^ТЕ
а- т
__Л
' П. Е\Ь
как Дальний Восток представляет собой довольно неоднородное экономическое образование, целесообразно также выделить из него северную и южную части, которые характеризуются относительной внутренней однородностью. К южной зоне относятся Приморский и Хабаровский края, Амурская область и Еврейская автономная область. В состав северной зоны включены Республика Саха (Якутия), Камчатский край, Магаданская область и Чукотский автономный округ. При этом следует понимать, что государственная политика ускоренного развития Дальнего Востока подразумевает главным образом развитие его южной зоны как селитебного и инфраструктурного каркаса всего макрорегиона.
Были заданы значения параметров и переменных модели для каждой территории. При этом следует помнить, что здесь важны не столько точные значения, сколько относительные масштабы величин переменных между регионами. Для выполнения расчётов были взяты данные за 2013 г., представленные в таблице 1.
Значения ВРП необходимы для оценок параметра совокупной факторной производительности А (формула (1)) в предположении, что производственные функции регионов - однородные первой степе-
РО!: 10.14530/гед
2016.6
Л.
ни (а + в + X = 1), то есть характеризуются постоянной отдачей от масштаба. В качестве показателя объёмов инфраструктуры взята протяжённость автомобильных дорог, которая хотя и не исчерпывает этого понятия, однако даёт представление об относительной наделённости ею каждого из регионов. Величины удельных транспортных затрат были определены экспертно относительно макрорегиона «Запад». Как отмечалось ранее, внутрирегиональные транспортные издержки могут в данном случае трактоваться в более широком смысле как региональный удорожающий фактор, оказывающий влияние на экономический потенциал территории. В качестве переменных дистанции взяты расстояния в километрах по автодорогам между экономическими центрами соответствующих макрорегионов (табл. 2).
Параметр удельных затрат также учитывается при расчёте коэффициента л для каждого макрорегиона. Предполагается, что стоимость строительства единицы нового объекта инфраструктуры неодинакова в разных макрорегионах в силу различных региональных удорожающих факторов. Помимо этого она также возрастает при увеличении физического объёма инфраструктуры в данном регионе. Были приняты следующие значения основных
Таблица1
Основные макроэкономические показатели макрорегионов РФ
Макрорегионы Основные фонды, млрд руб. Занятость, млн человек Общественный капитал Удельные затраты Справочно
ВРП, млрд руб. номинальная заработная плата, тыс. руб. / год
Запад 95 976 53,5 7 435 1 40 652 349
Сибирь 29 185 11,0 1 954 1,1 10 553 369
ДВ-Юг 4 944 2,2 366 1,1 1 298 376
ДВ-Север 1 976 0,7 159 1,5 837 610
Примечание: В качестве меры общественного капитала взята общая протяжённость автомобильных дорог с твёрдым покрытием. Хотя этот показатель и не отражает в полной мере масштабы общественных благ в макрорегионах, он, тем не менее, даёт представление об их относительных масштабах. Источники: данные Федеральной службы государственной статистики.
шлкш0Шт^ Щ
кешанапмстика
**
РО!: 10.1
Матрица расстояний макрорегионов
Таблица 2
Запад Сибирь ДВ-Юг ДВ-Север
Запад Санкт-Петербург - Екатеринбург Москва - Новосибирск Москва - Хабаровск Москва - Якутск
Сибирь Екатеринбург - Чита Новосибирск - Хабаровск Новосибирск - Якутск
ДВ-Юг Чита - Владивосток Хабаровск - Якутск
ДВ-Север Чита - Магадан
параметров модели для выполнения симу-ляционных расчётов:
вг = 4
а = 0,25 в = 0,6 X = 0,15 д к = 0,1 д о = 0,05
вЕ = 1
о„ = 3
ОЕ = 2
В качестве нормы сбережений было принято фактическое отношение инвестиций в основной капитал на протяжении последних нескольких лет - 0,25. Удельный вес федеральных капиталовложений был принят равным 0,07%. Следует отметить, что ввиду спецификации модели темпы роста населения во всех макрорегионах сохраняются положительными (несмотря на фактические отрицательные показатели в большинстве регионов).
С помощью формулы (2) были получены следующие значения годовой ставки заработной платы в базовом периоде: Запад - 536; Сибирь - 677; ДВ-Юг - 416; ДВ-Север - 844. Эти значения отражают реальную заработную плату исходя из технологических возможностей экономик регионов. Они не совпадают с номинальными значениями, указанными справочно в таблице 2. Однако последние, как известно, содержат в себе различные региональ-
ные удорожающие факторы.
Политика государственных капиталовложений характеризуется относительно высоким удельным весом федеральных инвестиций в ДФО. Если в 2005 г. доля ДФО в общем объёме инвестиций в основной капитал из федерального бюджета составляла 7%, то к 2013 г. она выросла до 10,3%. В то же время ВРП Дальневосточного федерального округа в 2013 г. составлял 5,2% от общенационального уровня. Эти цифры указывают на то, что в рамках политики развития Дальнего Востока имеет место быть перераспределение крупных финансовых ресурсов в макрорегион. В частности, более 80% из почти 4 трлн рублей инвестиций, проектируемых в Государственной программе развития Дальнего Востока и Байкальского региона до 2025 г., предназначалось для строительства инфраструктуры - БАМ, Транссиб, другие виды транспорта, энергетика и газоснабжение [5]. Таким образом, политика государственных капвложений характеризуется относительно высоким удельным весом федеральных инвестиций в ДФО, в пропорции большей, чем округ вносит свой вклад в национальный продукт. Однако остаётся открытым вопрос: может ли привести подобная политика к ускорению роста Дальнего Востока в части среднедушевого ВРП в долгосрочной перспективе?
й а
►егионалистика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
Проведём числовую симуляцию модели в рамках трёх сценариев государственной политики регионального распределения капиталовложений.
В рамках первого сценария доля отдельного региона в общем объёме направляемых государственных инвестиций соответствует вкладу региона в национальный продукт (назовём такое распределение Парето-оптимальным):
Л.
-.¿Г У '
ш
ь, =
По второму сценарию Дальний Восток (как север, так и юг) постоянно получает более высокий норматив федеральных инвестиций, превышающий значения по первому сценарию. В данном случае это перераспределение происходит за счёт западного макрорегиона: ь запад = 0,7; ьсибирь = 0,2; Ьдв-юг = 0,06; Ьдв-север = 0,04.
Наконец, по третьему сценарию
повышенная финансовая поддержка Дальнего Востока (как по второму сценарию) осуществляется первые 15 лет, а затем распределение осуществляется способом, представленным в первом сценарии.
При первом сценарии доля каждой территории в объёме федеральных инве-
стиций равна доле этой территории в национальном продукте. В базовом году эти значения были следующими: Запад -0,762; Сибирь - 0,198; ДВ-Юг - 0,024; ДВ-Север - 0,016. Динамика среднедушевых ВРП четырёх территорий в долгосрочном периоде представлена на рисунке 3.
Среднегодовые темпы роста ВРП на душу населения в южной зоне ДФО будут ниже общенационального темпа роста (0,8% в год против 1,2% в год на промежутке симуляции в 50 периодов/лет). Таким образом, при данном сценарии конвергенции по среднедушевым доходам между территориями в долгосрочной перспективе не произойдёт. Северная зона ДФО изначально характеризуется наиболее высоким уровнем ВРП на душу населения. В долгосрочной перспективе положительная динамика показателя здесь будет сохраняться, в том числе за счёт самых низких темпов роста населения среди всех макрорегионов.
На рисунке 4 показана динамика среднедушевых ВРП в рамках второго сценария.
По второму сценарию в долгосрочной перспективе южная зона Дальнего
Щ;. ■ /Г/У' '■/.
/у г 1 с V ..
шоналмстика
« ^ .>Г Ж ¡Г■ ■ -
РО!: 10.14530/гед.2016.6
Рис. 4. ВРП на душу населения по второму сценарию
Востока всё же преодолевает отставание и по уровню среднедушевого ВРП опережает Западный макрорегион. Таким образом, в долгосрочной перспективе при таком варианте политики для Дальнего Востока превышение среднероссийского уровня подушевого дохода теоретически осуществимо.
Наконец, по третьему сценарию отставание южной зоны ДФО сначала сокращается, но после прекращения политики ускоренного развития ДВ конвергенция замедляется (рис. 5). Следует отметить,
что даже после изменения политики и примерно до 30 периода (то есть в течение около 15 лет) силы, запустившие процесс ускоренного развития территории, ещё продолжают действовать по инерции, сокращая разрыв со среднероссийским уровнем. Сравнивая данный сценарий с первым, необходимо также отметить более высокие значения ВРП на душу населения в южной зоне ДФО в конце периода симуляции.
Темпы роста национальной экономики в долгосрочном периоде при трёх вари-
й а
►егионалистика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
' П. Е\Ь
антах развития событий выглядят следующим образом: первый сценарий -194,1%; второй сценарий - 192,8%; третий сценарий - 193,3%. Как видно, политика ускоренного развития Дальнего Востока приводит к снижению роста национальной экономики в долгосрочном периоде. Это происходит главным образом за счёт перераспределения ресурсов от быстрорастущих территорий в пользу медленнорастущих.
Заключение
Проведённое исследование позволило сделать следующие основные выводы.
Во-первых, обеспечение ускоренного развития Дальнего Востока по сравнению со средними показателями для РФ в долгосрочной перспективе требует постоянной повышенной нормы выделения инвестиционных ресурсов для макрорегиона. В любом ином случае возврат к Парето-оптимальному распределению государственных капиталовложений между регионами приведёт к снижению среднедушевых темпов роста Дальнего Востока по отношению к среднероссийскому уровню.
Во-вторых, изменение пропорций распределения ресурсов в пользу Дальнего Востока приведёт к замедлению темпов роста остальных регионов и, как следствие, национальной экономики в целом. Таким образом, «цена ускорения» развития отдельного макрорегиона в многорегиональной системе - снижение совокупного темпа роста ввиду необходимости перелива ресурсов.
Анализ программ развития Дальнего Востока показывает, что задача ускоренного развития территории увязывается с масштабным строительством объектов транспортно-энергетической инфраструктуры. Несмотря на важность инфраструктурного обеспечения территории для её развития как такового, научным сообществом вполне справедливо приводятся аргументы о том, что ускорение темпов роста
Л.
ж Ж■:■:■; л - ;;,
Дальнего Востока связано с масштабным перераспределением ресурсов внутри страны, и в конечном счёте оно приведёт к потере темпов роста национальной экономики1. Оценки, полученные с помощью представленной модели, позволили придать таким высказываниям большую обоснованность.
Числовая симуляция на базе обоснованно принятых значений параметров распределения позволила сравнить эффективность различных вариантов государственной инвестиционной политики в отношении регионов. Разумеется, данная модель в силу своего высокого уровня абстрактности имеет ряд существенных ограничений, о которых стоит сказать отдельно. Рассматриваемая в ней национальная экономика носит закрытый характер, следовательно, не учитывается влияние на региональное развитие внешних источников ресурсов. Кроме того, поскольку данная модель односекторная, она не отражает перераспределение факторов производства и изменение структуры региональных экономик. Уже в силу этих ограничений модель не является прогнозной. Усовершенствование модели с целью преодоления указанных недостатков является задачей дальнейших исследований.
Список литературы
1. Гранберг А.Г. Моделирование пространственного развития национальной и мировой экономики: эволюция подходов // Регион: экономика и социология. 2007. № 1. С. 87-107.
2. Гранберг А.Г., Суслов В.И., Суспицын С.А. Экономико-математические исследования многорегиональных систем // Регион: экономика и социология. 2008. № 2. С. 120-150.
3. Изард У. Методы регионального анализа: введение в науку о регионах. М.: Прогресс, 1966. 670 с.
4. Макаров В.Л., Бахтизин А.Р. Современные методы прогнозирования последствий управленческих решений // Управленческое
1 См., например, [5].
¡> а
►егионалистика
ÍJtTE
^ ж
DOI: 10.14530/reg.2016.6
¡И 4L * \ » . .]>. I:. I, % \\
консультирование. 2015. № 7. С. 12-24.
5. Минакир П.А. Государственная программа и новая модель управления Дальним Востоком и Байкальским регионом // Russia's Regional Development Plans and International Cooperation. Materials of 8th KIEP-ERI Seminar. Seoul: Korea Institute for International Economic Policy, 2013. Pp. 13-20.
6. Минакир П.А., Демьяненко А.Н. Пространственная экономика: эволюция подходов и методология // Пространственная экономика. 2010. № 2. С. 6-32.
7. Acharya S., Morichi S., Yoshida T. Role of Infrastructure Investment in Regional Growth. A Dynamic Simulation Approach // Journal of Eastern Asia Society for Transportation Studies. 1999. Vol. 3. № 4. Pp. 39-54.
8. Boarnet M. Spillovers and the Locational Effects of Public Infrastructure // Journal of Regional Science. 1998. Vol. 38. № 3. Pp. 381-400.
9. Bröcker J., Rietveld P. Infrastructure and Regional Development // Handbook of Regional Growth and Development Theories. Ed. by R. Capello, P. Nijkamp. Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2009. Pp. 152-181.
10. Chandra A., Thompson E. Does Public Infrastructure Affect Economic Activity? Evidence from the Rural Interstate Highway System // Regional Science and Urban Economics. 2000. Vol. 30. № 4. Pp. 457-490.
References
1. Granberg A.G. Modelling Spatial Development of National and World Economies: Evolution in Approaches. Region: ekonomika i sociologiya [Region: Economy and Sociology]. 2007. No. 1. Pp. 87-107. (In Russian)
2. Granberg A.G., Suslov V.I., Suspitsyn S.A. Economic-Mathematical Studies of Multiregional Systems. Region: ekonomika i sociologiya [Region: Economy and Sociology]. 2008. No. 2. Pp. 120-150 (In Russian)
3. Isard W. Methods of Regional Analysis: An Introduction to Regional Science. Moscow, 1966. 670 p. (In Russian)
4. Makarov V.L., Bakhtizin A.R. Modern Methods of Forecasting of Consequences of Administrative Decisions. Upravlencheskoe konsul'tirovanie [Managerial Consulting]. 2015.
m
J SPPl •
No. 7. Pp. 12-24. (In Russian)
5. Minakir P. A. The State Program and New Model of Management of the Russian Far East and Baikal Region. In: Russia's Regional Development Plans and International Cooperation. Materials of 8th KIEP-ERI Seminar. Seoul: Korea Institute for International Economic Policy, 2013. Pp. 13-20. (In Russian)
6. Minakir P.A., Demyanenko A.N. Spatial Economics: The Evolution of Approaches and Methodology. Prostranstvennaya ekonomika [Spatial Economics]. 2010. No. 2. Pp. 6-32. (In Russian)
7. Acharya S., Morichi S., Yoshida T. Role of Infrastructure Investment in Regional Growth: A Dynamic Simulation Approach. Journal of Eastern Asia Society for Transportation Studies. 1999. Vol. 3. No. 4. Pp. 39-54.
8. Boarnet M. Spillovers and the Locational Effects of Public Infrastructure. Journal of Regional Science. 1998. Vol. 38. No. 3. Pp. 381400.
9. Brocker J., Rietveld P. Infrastructure and Regional Development. In: Handbook of Regional Growth and Development Theories. Ed. by R. Capello, P. Nijkamp. Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2009. Pp. 152-181.
10. Chandra A., Thompson E. Does Public Infrastructure Affect Economic Activity? Evidence from the Rural Interstate Highway System. Regional Science and Urban Economics. 2000. Vol. 30. No. 4. Pp. 457-490.
Для цитирования:
Исаев А.Г. Дальний Восток в системе межрегиональных взаимодействий // Ре-гионалистика. 2016. Т. 3. № 6. С. 33-46. For citing:
Isaev A.G. The Russian Far East in InterRegional Interactions System. Regionalistica [Regionalistics]. 2016. Vol. 3. No. 6. Pp. 3346. (In Russian)
Ш
