CC BY
151
рок-поэзии одухотворена мироощущением человека нашего времени, поколения 70-80-х гг.
Поэтический смысл многих рок-текстов удивительно богат, хотя и не лежит на поверхности. Судьба лирического субъекта тесно переплетена с судьбой поколения, более того, с судьбами мира. Рок-поэты создали запоминающийся и точный до мельчайших нюансов портрет поколения 70-80-х гг.
Чтобы осознать самого себя, лирическому субъекту нужна опора: и не просто опора - точка приложения сил, а источник этих сил. Такую опору рок-поэты находят в общей идее пути, в ощущении единства, в творчестве.
Драматический ход истории выдвинул волну поколения 7080-х гг., точнее мнимая стабильность брежневской поры породила в этом поколении глубочайший скепсис и недоверие к действительности. По определению Л.Аннинского , это - пропущенное поколение. Это они выдвинули совершенно новую концепцию реальности. Они попытались понять загадку "серединного" человека, или, говоря языком рок-поэзии, "нормального" человека. В рок-поэзии нет ни следа идеализма, так как ложь в 19701980-е гг. стала формой информации, скепсис - отдушиной. Они преодолевали реальность. Они предложили новый тип поведения: уход в независимость - "в сторожа, в дворники": обеспечить себе прожиточный минимум - минимум независимости. И думать, искать, готовиться. А потом: "Действовать будем мы!" (В.Цой).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Все тексты цит. по: Время колокольчиков. М., 1990.
2 См.: Аннинский Л. Шестидесятники, семидесятники, восьмидесятники... К диалектике поколений в русской культуре // Литературное обозрение. 1991. №4.
Е.А.КОЗИЦКАЯ
г.Тверь
«ЧУЖОЕ» СЛОВО В ПОЭТИКЕ РУССКОГО РОКА
В настоящее время перед академической наукой стоит серьезная задача: выявить конструктивные принципы, по которым строится рок-текст, определить, в каком отношении к отечественной литературной традиции находится поэзия русского рока, каково ее место в текущем литературном процессе. Одним из наиболее продуктивных подходов к анализу и интерпретации
конкретных текстов, к пониманию общих художественных установок русской рок-поэзии в целом является интертекстуальный подход1.
Трагическое ощущение катастрофичности окружающего мира, болезненное переживание тотальной девальвации высоких, идеальных ценностей в реальной практике сегодняшнего дня, сложное отношение к культурному наследию прошлого - типичные черты рок-мировосприятия, проявляющиеся не в последнюю очередь через обращение к «чужому» слову, через использование цитат, переосмысленных и зачастую иронически сниженных. Так, у Александра Башлачева традиционная поэтическая тема судьбы художника, мучительного поиска истины, вводимая в авторский текст через цитаты, через обращение к слову М.Лермонтова («Смерть поэта»), А.Блока («Незнакомка»), тут же демонстративно снижается, нарочито огрубляется, т.е адаптируется применительно к современной ситуации, какой ее видит автор:
Я приглашаю вас к барьеру -Моих испытанных врагов.
За убеждения и веру Плеваться с десяти шагов.
Сегодня всем раздали крести,
И умному и дураку.
Погиб поэт - невольник чести.
Сварился в собственном соку.
И далее:
И каждый вечер в ресторанах Мы все встречаемся и пьем.
И ищем истину в стаканах,
И этой истиной блюем...2
Существенно, что классические тексты - источники цитат -по-прежнему воспринимаются как авторитетные, и авторское слово строится с учетом «чужого» слова предшественников. Острота художественного переживания возникает именно за счет того, что редукции, опошлению подвергаются почти сакральные, культовые в национальном сознании тексты, в принципе не подлежащие пародийному снижению. В то же время реалии жизни, по мысли автора, таковы, что незыблемые ранее ценности оказались под сомнением, сместились этические и эстетические координаты, в сознании современного человека оказались сосуществующими ранее несовместимые идеи и представления, но исчезли твердые нравственные и художественные ориентиры. В
культуру, в область духовной жизни решительно вторгается вне-литературная и даже антиэстетическая среда, быт в самых низменных его проявлениях. Поэтому рок-поэты широко обращаются не только к цитатам литературно-культурного происхождения, но и к цитатам из «текстов жизни», сопрягая, таким образом, различные пласты бытия. Использование техники наложения, коллажа цитат в рок-поэзии, как и в творчестве постмодер-нистов3, выражает принципиальную мировоззренческую установку: «...сведение языков (от высокого государственного до бытового и низкого) на одной площади, где они разрешают взаимные амбиции, высветляя и отграничивая абсурдность претензий каждого на исключительное, тотальное описание мира в своих терминах»4. При этом «завершающая авторская интенция» (М.Бахтин) в роковом тексте, в отличие от постмодернистского, обычно содержит откровенно отрицательную оценку, поскольку ситуация осознается как ненормальная, болезненная. Подобным образом строится, например, башлачевское стихотворение «Не позволяй душе лениться»:
Не позволяй душе лениться.
Лупи чертовку сгоряча.
Душа обязана трудиться На производстве кирпича.
Ликует люд в трамвае тесном.
Танцует трудовой народ.
Мороз и солнце - день чудесный Для фрезеровочных работ.
В огне тревог и в дни ненастья Гори, гори, моя звезда!
Звезда пленительного счастья -Звезда героя соцтруда.
<...>
Не мореплаватель, не плотник,
Не академик, не герой -
Иван Кузьмич - ответственный работник,
Он заслужил почетный геморрой.
Его пример - другим наука.
Век при дворе. И сам немного царь.
Так, черт возьми, всегда к твоим услугам Аптека, улица, фонарь.
<... >
Как славно выйти в чисто поле
И крикнуть там: - ... мать!
Мы кузнецы. Чего же боле?
Что можем мы еще сказать?..5
Рассмотрим, как смонтирована, например, пятая строфа стихотворения («Его пример - другим наука...»). Соположенные цитаты из «Евгения Онегина» (ироническая характеристика дяди Онегина), «Горя от ума» (похвальный отзыв Фамусова о дядюшке Максиме Петровиче: «Век при дворе, и при каком дворе!»), «Бориса Годунова» (мнение бояр о Годунове: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, // Зять палача и сам в душе палач») помогают вписать характерный для эпохи застоя типаж «ответственного работника» в определенную парадигму образов русской классической литературы, образов, в которых для Башлачева оказывается актуальным сочетание комического и зловещего. Четвертая отмечаемая в строфе цитата - из А.Блока - подключает к авторскому тексту идею неистребимости пошлости, дурной, мучительной повторяемости происходящего.
Последовательно проведенный принцип монтажа цитат, использовавшийся еще в античной центонной поэзии, создает внешнее впечатление литературной игры. Подобно Башлачеву реминисцентными образами оперирует Майк Науменко в «Уездном городе N», который мы приводим в нескольких фрагментах: Этот город странен, этот город не прост,
Жизнь бьет ключом.
Здесь все непривычно, здесь все вверх ногами,
Этот город - сумасшедший дом.
Все лица знакомы, но каждый Играет чужую роль.
Для того, чтобы хоть что-то в этом понять,
Нужно знать тайный пароль.
<...>
Смотрите, вот леди Макбет с кинжалом,
Шатаясь ввалилась в кабак,
Прирезав педиатора Фрейда В очередной из пьяных драк.
<... >
Родион Романыч стоит на углу,
Напоминая собой Нотр-Дам.
Он точит топоры, он правит бритву,
Он охоч до престарелых дам.
Он с интересом наблюдает за дракой -Это наш молодежный герой Опять затеял битву с дураками6,
Но бьется он сам с собой.
<... >
Лев Толстой вырыл яму, залез в нее И наотрез отказался вылезать.
Он поносит всех оттуда такими словами,
Что неловко их повторять.
<... >
Это Маяковский в желтой кофте,
Доходящей ему до колен,
Везет пятнадцать мешков моркови На рынок города К..8
Толкование этого текста как своего рода травестийной рок-поэмы (литературное ёрничанье, выворачивание наизнанку традиционных образов) было бы слишком упрощенным и, что существенно, не соответствовало бы подчеркнутой концептуальности текста. Цитатен уже заголовок-рефрен стихотворения. «Уездный город №> - это взято, конечно, не из современной действительности, а из культурного контекста XIX в. Это сборная полигене-тическая цитата из обширного «текста классической русской литературы», так часто обращавшейся к изображению анонимных провинциальных городов, которые, по замыслу авторов, должны были представлять Россию в целом, типичность российского быта, образа жизни - вспомним хотя бы уездный город в «Ревизоре» или губернский город, в который въезжает бричка Чичикова («Мертвые души»). Как видим, Науменко здесь следует почтенной литературной традиции; логично предположить, что - в ее же русле - он стремится художественно воссоздать некую собственную модель российской жизни, утвердить свое представление о ней.
Автор, подготавливая читательское / слушательское восприятие, справедливо указывает на то, что «все лица знакомы, но каждый // Играет чужую роль». Леди Макбет, одержимая трагическими страстями у Шекспира, здесь превращается в заурядную хулиганку. Ромео, символ идеального возлюбленного на все времена, предстает пошлым развратником, мученик совести Раскольников - бессердечным убийцей. Маркизу де Саду, при всех его претензиях на утонченность и галантность, отведена роль обыкновенного сутенера, а Маяковский везет на рынок «пятнадцать мешков моркови», в то время как лирический герой поэмы «Хорошо!» в голодном Петрограде шел «к любимой в гости» с
двумя морковинками и т.д. Вывод напрашивается: перед нами последовательно проведенный прием карнавального развенчания в том же смысле, что описан в классической работе М. Бахтина, но служащий другой цели. Российская действительность (на самом деле - освоенное русским культурным сознанием пространство) предстает извращенным и абсурдным миром, где беспощадно сорваны все маски, где Наполеон «с лотка продает ордена, // Медали и выцветший стяг», но и это унижение оказывается не последним: император развенчан окончательно, он «просто коньяк». Науменко обнажает амбивалентную сущность цитированных образов, потенциально содержащих и свою противоположность. Эту свою потенциальную оборотную сторону и реализует в тексте каждый персонаж. При этом важно, что развенчание, карнавальное снижение образа невозможно было бы без отсылки к тексту-источнику цитаты, тексту-предшественнику, на фоне значений которого только и существуют, формулируются значения авторского текста, рождается авторская концепция. Эти новые значения никогда не оказываются у Науменко необоснованными, произвольно приписанными: так, «Гоголь, одетый как Пушкин», - отсылка к анекдотам Д. Хармса; Лев Толстой, ругающийся из ямы и произносящий поношения - апелляция не только к «тексту Толстого» в русском культурном сознании, но и к «тексту Аввакума» - другого великого ересиарха, к известным деталям его биографии; образ «шефа полиции нравов» Оскара Уайльда заставляет обратиться к фоновым знаниям
о литературной репутации и человеческой трагедии классика английского декаданса. Перед нами реминисцентно насыщенный, глубоко литературный в своей основе текст, художественная информативность которого для читателя / слушателя определяется степенью культурной подготовленности последнего.
Однако апелляция к прошлым ценностям в рок-тексте может выполнять и другую функцию - функцию попытки найти какую-то духовную опору, без которой невозможно ощущать свое существование полноценным. В рок-стихотворении М.Науменко «Свет» такой опорой выступает библейское, молитвенное («Отче наш...») слово, оппозиционное всему строю современной жизни. Оно подключает к авторскому тексту тему высокого духовного устремления:
И когда мне так плохо,
Что вынести это никак нельзя,
И когда жизнь - это не жизнь, а просто Осколок странного дня,
Когда в сером небе над полем
Кричит воронье,
Я шепчу: «Да святится имя твое,
Да святится имя твое!»9
По той же модели и со сходной целью использует цитату из знаменитого стихотворения М.Исаковского «Враги сожгли родную хату...» Башлачев в стихотворении «Сегодня ночью дьявольский мороз...», лирический герой которого, чтобы «переспать с солдаткою-вдовою», рассказывает ей жалобную, но лживую историю о своей судьбе. Однако признавшись в своем обмане, герой встречает неожиданную реакцию, и этот момент оказывается переломным в течении лирического сюжета:
А ты ответишь: - Это ничего...
И тихо покачаешь головою.
И вот тогда я кое-что пойму,
И кой о чем серьезно пожалею.
И я тебя покрепче обниму.
И буду греть тебя, пока не отогрею.
Да, я тебя покрепче обниму.
И стану сыном, мужем, сватом, братом.
Ведь человеку трудно одному,
Когда враги сожгли родную хату10.
Цитата оказывается «пуантой стихотворения» (Т.Сильман): обращение к традиционным гуманистическим ценностям, носившее в начале стихотворения спекулятивный характер, вдруг оказывается наполнено подлинным содержанием, а сами ценности (сострадание, помощь одинокому человеку) дополнительно утверждаются как непреходящий закон отношений между людьми.
Не претендуя на полноту и тем более окончательность наших выводов, все же подведем некоторые итоги. Нам кажется несомненным, что русская рок-поэзия - законная наследница традиций русского поэтического слова, что выражается, в частности, в обращениях рок-поэтов к «чужому» слову, в их диалоге с предшественниками, осуществляемом через цитату. Как представляется, в русской рок-поэзии цитатное слово выполняет существенную функцию: оно становится средством воссоздания «связи времен», поэтической реализации сложного отношения современного поэта к классической традиции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: Логачева Т.Е. Русская рок-поэзия 1970-1990 гг. в социокультурном контексте: Дис. ... канд. филол. наук. М..,
1997; Козицкая Е.А. Функции цитирования в русской рок-поэзии (к постановке проблемы) (в печати).
2 Цит. по: Слово рока. [ СПб., 1992.] С.61-62.
3 Поэты с совершенно различными исходными установками и мировоззренческими позициями выражают тем не менее сходное ощущение своего времени. Видимо, не случайной деталью литературного быта является посвящение Тимуру Кибирову, яркому представителю постмодерна, башлачевского стихотворения «Петербургская свадьба»
4 Немировская Ю. Ирония - изнанка печали // Литературная газета. 1990. № 52.
5 Башлачев А.Н. Посошок. Л., 1990. С.41.
6 Аллюзия на известный текст А.Макаревича «День гнева»:
Сегодня - самый лучший день,
Сегодня - битва с дураками.
7 Ср. у Маяковского:
Не домой,
не на суп,
а к любимой
в гости
две
морковинки
несу
за зеленый хвостик.
8 Слово рока. С.81-84.
9 Там же. С.78.
10 Там же. С.60-61.
Т.Е.ЛОГ АЧЕВА г.Москва
РОК-ПОЭЗИЯ А.БАШЛАЧЕВА И Ю.ШЕВЧУКА —
НОВАЯ ГЛАВА ПЕТЕРБУРГСКОГО ТЕКСТА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Одним из отличительных свойств, присущих рок-композициям А.Башлачева и Ю.Шевчука, является высокая степень реминисцентности текстов, обилие аллюзий, встроенность в культурную парадигму. Вследствие этого происходит контаминация или столкновение сходных, но не тождественных комбинаторно-приращенных смыслов; мифологические, литературные, историко-культурные реминисценции многократно наслаиваются. Анализ различных семантических уровней текстов "пе-
