CC BY
313
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 654. 191 (430 344)
ББК Ч 631.3 (2 РОС. ЧУВ)
Вакку Григорий Владиславович
кандидат филологических наук, доцент г. Чебоксары Vakku Grigory Vladislavovich Candidate of Philology,
Senior Lecturer Cheboksary Чувашская литература и журналистика: пути взаимодействия и взаимовлияния The Chuvash Literature and Journalism: Interaction and Interference Ways
В работе в аспекте журналистиковедения рассматриваются взаимосвязи чувашской литературы и журналистики, устанавливаются смысловые объемы базовых терминов, отмечаются наиболее специфичные и общие черты литературного процесса и журналистики. С точки зрения автора, многие их общие элементы носят генетически обусловленный атавистический характер, а журналистику и художественную литературу следует рассматривать как разные системы отображения действительности.
The article considers interrelations between the Chuvash literature and journalism from the point of view of the journalistic science; establishes semantic contents of the basic terms; marks the most specific and common features of literary process and journalism. From the point of view of the author many of their general elements have a genetically caused atavistic character and the journalism and fiction should be considered as different systems of display of the validity.
Ключевые слова: чувашская журналистика, чувашская литература, литературный процесс.
Key words: the Chuvash journalism, the Chuvash literature, literary process.
Чувашская литература и журналистика - явления, генетически взаимосвязанные, эволюционно коррелирующие, но в соответствии с функциональными различиями все сильнее проявляющие дифференциальные качественные расхождения.
Литература - часть искусства, здесь слово осознается как элемент художественного отображения действительности, направлено на удовлетворение эстетических потребностей читателей, оно долговечно, а иногда и вовсе существует вне временных рамок, например, классическая литература.
ФИЛОЛОГИЯ
Журналистика служит идеологии, информирует общество о событиях, комментирует и анализирует их. Она имеет сильные временные ограничения.
Литература и журналистика - разные сущности, при этом взаимодополняющие друг друга, сосуществующие, пересекающиеся.
Казалось бы, элементарное определение: чувашской называется литература, созданная на чувашском языке.
Однако в последнее время все чаще наблюдается широкое понимание названного термина, позволяющее в разряд чувашской оригинальной литературы включать периферийные и даже переходные состояния. Таким образом, чувашская литература включает в себя следующие пласты:
1) классическую литературу, ту часть национальной культуры, которая делает ее совершенной, определяет неповторимость;
2) обычную литературу, создающей общий фон существования непрерывного литературного процесса, не менее важную, нежели классическая;
3) иноязычную литературу в переводе на чувашский язык, являющую достояние чувашской культуры на языковой основе. Нередко тексты русской и зарубежной классической литературы выступали образцами для чувашских писателей, и постижение их, освоение шло в ходе переводческой работы;
4) чувашскую литературу в переводе на другие языки. Чувашскость текстов в этом случае обусловлена генетически;
5) иноязычную литературу о чувашах, которая воспринимается как важная составляющая национальной культуры вообще - не только литературы, так как позволяет оценить обыденное национальное со стороны представителей иных культур.
Полевая структура чувашской литературы в этом случае будет состоять из центра - классической чувашской литературы, к которой примыкает литература фоновая. Собственно, эти два слоя и будут составлять узкое значение термина «чувашская литература».
Иноязычная литература в переводе на чувашский язык уже представляет переходный этап от литературы чувашской к иноязычной (но не наоборот, как бы логичной такая трактовка первоначально ни казалась).
Широкое понимание чувашской литературы включает в себя также литературу, существующую уже на иных языках, каковыми следует считать переводы чувашских авторов, а также иноязычную литературу о чувашах. В этом случае последние слои не есть исключительная принадлежность чувашской культуры, а уже явления других культур, которые можно представить в качестве переходных состояний.
Полевая структура чувашской журналистики менее емка, но также многослойна. В узком значении ею признается журналистика, очерченная административно-территориальным признаком, иначе средства массовой информации Чувашской Республики без каких-либо языковых ограничений. В настоящее время центр полевой структуры чувашской журналистики составляют 195 газет различных уровней, 37 журналов, 6 телеканалов, 12 радиостанций.
Относительно названного центра существует другой пласт - диаспорная журналистика, также включаемая в состав собственно чувашской журналистики уже на языковой основе. Многочисленная чувашская диаспора обеспечивается автономной прессой регионального и районного уровней и представлена 13 названиями периодических изданий и электронной прессы.
И, наконец, переходную, периферийную суть являет журналистика, чувашская лишь по тематике, или содержанию. Сюда относятся публикации и передачи, реализованные на ином административно-территориальном уровне чаще нечувашскими специалистами и на другом языке.
Все обозначенные пласты в совокупности определяют чувашскую журналистику в широком смысле.
И чувашский литературный процесс, и журналистика - отпечаток времени.
Чувашская художественная литература в ее истоках - результат осмысленного обращения к опыту русской литературы со значительным допущением фольклорных традиций. На рубеже XIX - XX вв. «молодая чувашская литература с жадностью и упоением постигает достижения мировой художественной мысли. В ней практически одновременно существуют и действуют различные художественно-стилевые системы» [Александров 1990, с. 8].
Обозначенный акцент в исторической трактовке чувашской литературы не противоречит идее ее самобытности, но позволяет воспринять ее как составную часть общемирового литературного процесса, а также классифицировать в качестве развитой чуть ли не с первых образцов. Превосходных характеристик со стороны литературоведов заслужила ода Екатерине Второй: «Чуваши почувствовали, что слово их может существовать в гармоничной стихотворной последовательности, и такое слово можно не просто петь, но и читать торжественно» [Родионов Чаваш 2006, с. 94], [Исаев 1979, с. 35]. Достойное место в истории чувашской словесности определено творчеству Чуваш Хведи (примерно 1810 -?): «Его песни и импровизированные речитативы (такамаки) имеют явно выраженное индивидуальное начало. Хотя ради справедливости следует отметить, что в репертуаре этого юрйдй и такмакда имелись и чисто народные песни (например, свадебные). Но это не умаляет значения его поэтического творчества» [Родионов Чувашская 2006, с. 427]. Достоянием мировой классики признано произведение М.Ф. Федорова (1848 - 1904) «Ар£ури» (Леший): «Кто-либо скажет: следует ли так возвеличивать автора? Ведь всего лишь - “Леший”! Подобное сегодня сможет написать каждый». Сомнительно, такого уровня произведения в XIX в. более неизвестны, да и в конце XX столетия не создано произведений, равных “Нарспи” и “Колчаку”» [Станьял 1998, с. 4]. По настоящее время вызывает удивление глубиной содержания и выразительностью образов «Нар-спи» К.В. Иванова: «Константин Иванов - явление уникальное и во многом загадочное. В шестнадцать-восемнадцать лет он создает произведения, изучая которые мы, вооруженные опытом истории, всемирной литературы, достижениями литературоведческой науки, смежных дисциплин, еще не в силах придти к единству в интерпретации его идей, образов» [Александров 1990, с. 26].
Несмотря на то что чувашские литературоведческие исследования в последнее время достигли значительных успехов, справедливости ради следует заметить: в истории чувашской литературы яковлевского подпериода до сих пор встречаются имена, чье творчество еще не получило заслуженной
Периоды чувашской советской литературы известны различными ведущими проявлениями. Характер литературного творчества тех времен складывается во взаимосвязанную цепочку цитат.
С точки зрения современных литературоведов, «время с 1917 по 1930-е гг. составляет единый период в развитии чувашской литературы. Художественная литература становится самоценной, обладающей своими жанрами частью словесной культуры, выделившись из состава обрядовой и народной словесности» [Родионов 2008, с. 325].
О литературе периода Великой Отечественной войны существует справедливое представление, выраженное представителями самого военного поколения: «Одной из характерных черт чувашской литературы военных лет было стремление и в больших и в малых, и в эпических и в лирических формах, будь это публицистическая статья, очерк, песня, поэма, одноактная пьеса, памфлет, фельетон, повесть или рассказ, к художественным обобщениям, подчиненным одному: выявлению победной мощи советского народа и государства» [Сирот-кин 1956, с. 249]. Тот же автор продолжает: «Не все, что создано чувашскими писателями за время Великой Отечественной войны, может претендовать на художественную полноценность: многие произведения носят следы спешки и недостаточной отработанности» [Сироткин 1956, с. 266].
Высоким требованиям художественности отвечают литературные произведения 1950 - 1960-х гг. «Развитие чувашской литературы послевоенных лет шло на путях поисков новых жанровых форм и стилей. Писатели-фронтовики продолжают разрабатывать тему войны, создают прозаические и поэтические произведения малой и средней форм. <...> Одновременно с разработкой темы современности в литературе усиливается интерес к историческому прошлому народа. <...> Эта историко-романистская волна в решающей степени способствовала становлению эпических повествовательных форм в национальной литературе» [Артемьев 2001, с. 473].
Литература 1970 - 1980-х гг. носит явный отпечаток идеологии: «... в эти годы, а также в предыдущие коммунистическая идеология для многих писате-
лей являлась основной, некоторые посвящали этим идеям всю свою жизнь» [Федоров 1999, с. 3]. Особенностью времени стало «... не выражение характера, а описание общества, человеческой души, его умонастроений, морали, содержание философских понятий, на наш взгляд, было показательным и для прозы 70 - 80-х гг., и даже для мастеров слова предшествующего поколения - это доказали произведения П. Львова, А. Емельянова, Н. Мартынова, Ю. Скворцова, Хв. Агивера, Хв. Уяра» [Федоров 1999, с. 4].
Те же исторические события, политические целеполагания формировали чувашскую журналистику. Она, зародившись в годы первой русской революции как рупор чувашского этноса в виде еженедельной газеты «Хыпар» (Весть), продолжилась периодом массовой журналистики в 1920-е гг. Период характеризовался большим количеством заявленных газет и журналов, многие из которых выразились лишь несколькими номерами. Это было своего рода временем активного поиска путей развития форм и содержания чувашской журналистики, прерванное Великой Отечественной войной, и часть изданий, уже устоявшихся, перестало выходить (например, газета «Пионер сасси», журналы «Хатёр пул», Ё? хёрарамё», «Халаха вёрентес ё?»). Сроки их восстановления заняли многие годы вплоть до 1990-х гг.
По большому счету чувашская литература и журналистика военного времени есть образец их наибольшего сближения. Художественная литература «сжимается» в тематике до повествования о военных событиях («Все для фронта!..») и практикует малые формы, граничащие с журналистикой, а подчас являющиеся ее образцами (например, таково литературное творчество М. Дани-лова-Чалдуна). Тому условие - военное время. Писатели на фронте. Они, как правило, исполняют обязанности военных корреспондентов.
В 1960-е гг. система чувашских средств массовой информации усложнилась телевидением, и этим обозначилось большее расхождение между литературным процессом и журналистикой. Однако сотворчество литературы и журналистики еще долго существовало на Чувашском телевидении и выражалось в
манере подачи материала, в литературно-драматических передачах - студийных и сценических спектаклях, художественных телефильмах.
Усиление информативной деятельности электронных средств массовой информации с изменением их технических возможностей к настоящему времени полностью вытеснило литературные проекты.
Итак, два явления, две сущности, взаимодействие и взаимовлияние которых - одна из популярных тем в журналистиковедении. На то есть основания, среди которых генетическое родство филологии и журналистики, а более того, филологическая основа журнализма; прозаическая форма реализации материала; функционирование общих художественных жанров - очерка, зарисовки, фельетона, памфлета, эссе; недифференцированное восприятие бытовым сознанием условий работы журналистов и писателей; наличие «толстых» литературных журналов и допущение на газетных полосах и электронных средствах массовой информации художественных текстов.
Выступившая образцом русская письменная культура ко времени становления чувашской художественной и публицистической литературы имела ряд специфических черт, сложившихся в качестве ответной реакции на социальные, политические, исторические и другие события. Во-первых, ей была присуща особая манера взаимоотношений между писателем и читателем: мастера слова вкладывали в произведения скрытый смысл - открыто выражать идеи не позволяла цензура, почитатели талантов научились читать между строк [Бутенко 1997, с. 8 - 18]. Во-вторых, «...в России журнализм слишком долго был частью литературного процесса. Здесь еще сохранилось внимательное отношение к слову публициста» (Г. В. Жирков по: Евсеев).
И на такую мощную литературную основу, апробированную в течение столетий, накладывается чувашский опыт, как в литературе, так и в журналистике.
Внешними признаками филологических основ чувашского журнализма следует признать совмещение представителями обеих профессий писательского и журналистского творчества; развитие журналистского образования в Чува-
шии в структуре филологических специальностей; обращение к опыту журналистики в писательской работе и использование образа журналистов в художественном произведении.
Через журналистское творчество в писательское - основной путь становления современного чувашского писателя. Восприятие писательской работы в качестве ремесла и реальные условия, делающие ее таковой объективно, заставляют потенциальных писателей сочетать творческую деятельность чаще всего со службой в средствах массовой информации. В отличие от советского прошлого в настоящее время в условиях полуторамиллионной потенциальной чувашской аудитории писательское творчество не может стать настоящей профессией, способной обеспечить существование писателя.
На всем протяжении существования чувашской журналистики за небольшим исключением журналистским творчеством были заняты все профессиональные писатели. Для части из них журналистика стала местом временной или постоянной работы, другая группа практиковала внештатное сотрудничество. При том чаще журналисты сотрудничали с «толстыми» журналами или занимались литературной работой в соответствующих редакциях детских, молодежных, общественно-политических изданий.
Примечательно, что в советское время практически все государственные премии в Чувашской АССР носили имена поэтов, ср.: Государственная премия им. К. В. Иванова, Государственная премия ВЛКСМ им. М. Сеспеля. Премия Союза журналистов Чувашии им. С. В. Эльгера - продолжение этого ряда. Она учреждена 17 апреля 1974 г. с целью поощрения творческой деятельности журналистов за лучшие произведения [Журналисты 2005, с. 117].
С. В. Эльгер (1894 - 1966) - народный поэт Чувашии, писатель, публицист, прошедший журналистскую школу в редакциях республиканской газеты «Ка-наш» и литературного журнала «Сунтал».
Новые премии в области журналистики уже носят имена профессиональных журналистов: премии Н. В. Никольского (учреждена 24 декабря 2002 г.), им. Л. И. Ильина (учреждена 3 февраля 2004 г.).
Другой существенный фактор, свидетельствующий о филологической обусловленности чувашской журналистики, - наличие перекрестного членства в творческих союзах журналистов и писателей. Так, в 2009 г. в Союзе журналистов Чувашии насчитывалось 447 человек, тридцать из которых также значились в Союзе писателей России от Чувашской Республики (В. А. Эльби (Андреева), Н. Н. Артемьева (Мокина), А. И. Дмитриев, М. П. Сунтал (Желтов), М. Ф. Карягина, Н.Н. Максимов, А. А. Аслут (Николаев), С. Л. Павлов, Ю. С. Се-мендер (Семенов), Ю. А. Силем, И. Д. Вутлан (Тимофеев) и др.).
Художественная литература о журналистах - выражение художественным слогом собственного опыта писателей, когда-то занимавшихся журналистской работой; подведение итогов деятельности на ином уровне - эстетическом, в представлении самих писателей, уровне более высоком; желание противостоять дифференциальным процессам, все отдаляющим журналистику и литературу.
Нельзя сказать, что тема журналиста и журналистики в чувашской художественной литературе популярна (хотя абсолютное большинство писателей прошло журналистскую школу). Имеется ряд произведений, персонажем которых выступают журналисты. Таковы, например, роман Л. Агакова «Чи хакли» (Самое дорогое), повесть Ю. Скворцова «£ын ашши» (Человеческое тепло), повесть Н. Максимова «Пар айен те шыв юхать» (Подледное течение), рассказ Ф. Агивера «Оля-Ольа?ам-Ульха!.. (Серме купаспа калама ?ырна тунсахла кеве)» (Оля, моя Оля, Ольга!... (Минорная мелодия для игры на скрипке)», молодежная проза Б. Чиндыкова и др. Книги же И. Ахрата «Кавак £ута килсен...» (На заре), П.К. Андреева «Тавах сана, театр» полностью основаны на материале, написанном ими в ходе работы в редакциях музыкального и художественного вещания на Чувашском радио.
В части произведений персонаж - журналист - выступает в качестве рассказчика. В повести Ю. Скворцова «£ын ашши» журналист Арсений Аленецев рассказчик и участник событий. По сути повесть построена из рассказов, объединяет их в единое целое повествователь.
Герой размышляет о судьбах журналистов в сравнении с писательским творчеством: «Писатель не будет работать над произведением до тех пор, пока не почувствует душой своего героя, пока не начнет жить его жизнью. У журналиста небольшой газеты никогда не будет такой возможности. Ему каждый месяц нужно писать о жизни нескольких десятков человек! Попробуй пережить их жизни! Сегодня собери факты, цифры и завтра же - в печать».
Активным героем представлен радиожурналист в рассказе Ф. Агивера «Оля-Ольа?ам-Ульха!.. (Сёрме купаспа калама ?ырна тунсахла кёвё)». Рассказ этот - по большей части монолог-размышление о журналистской судьбе: «... И теперь мне важнее работы радиожурналиста не найти. Я всегда в командировках, всегда среди людей - я знаю, чем дышит народ, и дышу тем же, радуюсь результатам своей работы. В свободное время в меру своего таланта пишу рассказы и новеллы. Месяца три назад вышла моя первая книга - «Солнечные тропинки в поле». Это сборник произведений о людях, о которых я узнавал в своих путешествиях. Конечно, сложно совмещать работу журналиста и писателя - но что же поделать - мне нравится. Для радио, скажем, нужно работать оперативно (нужно успеть в срок!) - рассказы между тем любят упорный труд, требуют долгих размышлений и образность».
Такой подход - сделать журналиста рассказчиком - удобная композиционная форма передачи рассказа в рассказе или соединении в одном крупном тексте не связанных между собой событий и героев.
В других произведениях журналист - не более чем рядовой персонаж. В романе Л. Агакова «Чи хакли» присутствует образ активного молодого корреспондента (и начинающего поэта!) Николая Чатайкина. Образ согласован с народными представлениями о журналистах: Чатайкин ходит в очках, носит костюм с галстуком, холеричен, живет в работе и только работой ...
В целом чувашской литературе сложился положительный образ журналиста.
Современная структура чувашского журналистского образования складывалась с конца 1960-х гг.: в истоках специализация, затем отделение на филологическом факультете и самостоятельный факультет.
Специализация по журналистике в основу журналистского образования всецело ставила филологическую подготовку. Она на факультативной основе предлагалась студентам чувашского отделения историко-филологического факультета с самого основания Чувашского университета в 1967-м г. При этом журналистские знания наслаивались на базовое филологическое, но поскольку фрагментарность подготовки не охватывала все многообразие журналистского образования, выпускникам квалификация журналиста до конца 1980-х гг. не присваивалась. Но именно на основе этой специализации в Чувашской Республике новейшего времени формируется профессиональное журналистское образование: вначале в рамках филологической специальности с присвоением дополнительной квалификации журналиста (с 1988 г.), затем - отдельной специальности в составе филологического факультета (1994) и в настоящее время -факультета со значительным блоком филологических дисциплин, практикующий подготовку специалистов для работы в средствах массовой информации на чувашском и русском языках (с 1995 г.).
В 1970-е гг. параллельно со специализацией складывается практика целевой подготовки журналистских кадров в ведущих учебных заведениях Российской Федерации - в основном в Московском и Ленинградском университетах. На продолжение учебы в названных вузах обычно после второго курса историко-филологического факультета Чувашского университета имели право успевающие студенты.
Журналистику 1970 - 1980-х гг. и даже в последующее десятилетие делали специалисты, имевшие филологическое образование с журналистским уклоном. Стратегические же моменты современной чувашской журналистики определяются специалистами, получившими образование в основных вузах России. Ср.: председатель Союза журналистов Чувашской Республики В. П. Комиссаров, декан факультета журналистики Чувашского университета А. П. Данилов, главный редактор, генеральный директор ГУП «Советская Чувашия» А. Г. Соловьев и др.
- выпускники факультета журналистики Московского университета.
Современное интегративное восприятие литературного и художественного творчества атавистично. Журналистика особенно с появлением электронных средств массовой информации настолько обособилась от художественной литературы, что пора признать их равноудаленность и равнозначность. Они отражают одну и ту же действительность, только различными средствами.
Библиографический список
1. Александров, С. Константин Иванов / С. Александров // Иванов, К. Сочинения. -2-е изд., испр. и доп. - Чебоксары, 1990. - С. 8 - 26.
2. Артемьев, Ю. М. Чувашская литература / Ю. М. Артемьев // Краткая чувашская литература. - Чебоксары, 2001. - С. 471 - 473.
3. Бутенко, И. А. Читатели и чтение на исходе XX века: социологические аспекты / И. А. Бутенко ; Рос. ин-т культурологии. - М. : Наука, 1997. - 140 с.
4. Евсеев, И. Журналистика как среда обитания : [интервью Г.В. Жиркова] [Электронный ресурс] / И. Евсеев. - Электр. дан. - Режим доступа:
http://www.ioumal.spbu.ru/2006/21/3.shtml.
5. Журналисты Чувашии. - Чебоксары : Чуваш. кн. изд-во, 2005. - 207 с.
6. Исаев, М. И. Языковое строительство в СССР: (Процессы создания письменностей
народов СССР) / М. И. Исаев ; АН СССР, ин-т языкознания. - М.: Наука, 1979. - 295 с.
7. Леонтьев, А. ^утталла / А. Леонтьев // Чавашсен пёрремёш ха^ачё «Хыпар»: 1906
- 2006. - Шупашкар, 2006. - С. 11 - 138.
8. Революцичченхи чаваш литератури : / Чаваш патшалах гуманитари аслалахёсен институчё. - Шупашкар : Чаваш кёнеке издательстви, 1984. - 256 с.
9. Революцичченхи чаваш литератури : ку^арусемпе вырасла ^ырнисем / Чаваш
патшалах гуманитари аслалахёсен институчё. - Шупашкар : Чаваш кёнеке издательстви,
2001. - 526 с.
10. Родионов, В. Г. Чаваш литератури. XVIII - XIX ёмёрсем : вёрену пособийё / В. Г. Родионов. - Шупашкар : Чаваш кёнеке издательстви, 2006. - 463 с.
11. Родионов, В. Г. Чувашская литература XVIII - XIX вв. / В. Г. Родионов // Чаваш
литератури. XVIII - XIX ёмёрсем. - Шупашкар, 2006. - С. 416 - 462.
12. Родионов, В. Г. Чувашская литература (1917 - 1930-е гг.) / В. Г. Родионов // Чаваш литератури. 1917 - 1930-мёш ^улсем : вёрену пособийё. - Шупашкар, 2008. - С. 325 - 425.
13. Сироткин, М. Я. Очерк истории чувашской советской литературы / М. Я. Сирот-кин ; Науч.-исслед. ин-т яз., лит., истории и экономики при Совете Министров Чуваш. АССР.
- Чебоксары : Чуваш. гос. изд-во, 1956. - 350 с.
14. Станьял, В. П. Таван поэзи шурампу^ён ^алтарё / В. П. Станьял // Чаваш литерату-рин классикё Михаил Федоров. - Шупашкар, 1998. - С. 3 - 30.
15. Федоров, Г. И. Редактортан / Г. И. Федоров // Санар. - Шупашкар, 1999. - С. 3 - 9.
Bibliography
1. Alexandrov, S. Konstantin Ivanov / S.Aleksandrov//Ivanov, K. Oeuvre. - 2 Edition, Rev. and Enl. - Cheboksary, 1990. - P. 8 - 26.
2. Artemyev, Yu. M. Chuvash Literature / Yu. M.Artemyev // Brief Chuvash literature. -Cheboksary, 2001. - P. 471 - 473.
3. Butenko, I.A. Readers and Readings at the End of the XX-th Century: Sociological Aspects / I.A.Butenko. - Russian Institute of Culturology. - М: Science, 1997. - 140 p.
4. Fedorov, G.I. From the Editor / G.I.Fedorov // Character. - Cheboksary, 1999. - P. 3 - 9.
5. Isaev, M.I. Language building in the USSR: (Processes of Writings Creation of the USSR People) / M.I.Isaev. - М: Science, 1979. - 295 p.
6. Journalists of Chuvashiya. - Cheboksary: Chuvash Publishing House, 2005. - 207 p.
7. Leontev, A. To Education / A. Leontev// The First Chuvash Newspaper "Message" (1906 -2006). - Cheboksary, 2006. - P. 11 - 138.
8. Pre-Revolutionary Chuvash literature: Chuvash State Institute of the Humanities. - Cheboksary: “Chuvash Book” Publishing House, 1984. - 256 p.
9. Pre-Revolutionary Chuvash Literature: Transfers and Products in Russian Language / Chuvash State Institute of the Humanities. - Cheboksary: “Chuvash Book” Publishing House, 2001. -526 p.
10. Rodionov, V.G.Chuvash Literature. XVIII - XIX Centuries: Manual / V.G.Rodionov. -Cheboksary: “Chuvash Book” Publishing House, 2006. - 463 p.
11. Rodionov, V.G.Chuvash Literature XVIII - XIX Centuries / V.G.Rodionov. - Cheboksary: “Chuvash Book” Publishing House, 2006. - P. 416 - 462.
12. Rodionov, V.G.Chuvash Literature. 1917 - 1930th: Manual / V.G.Rodionov. - Cheboksary: “Chuvash Book” Publishing House, 2008. - P. 325 - 425.
13. Sirotkin, M.Ya. An Outline of Chuvash Soviet Literature History / M.Ya.Sirotkin; Research Study Institution of Languages, Literature, History and Economy at Ministerial Council of the Chuvash Republic. - Cheboksary: Chuvash State Publishing House, 1956. - 350 p.
14. Stanyal, V.P. The Chuvash Star / V.P.Stanyal// Classic of the Chuvash Literature Michael Fedorov. - Cheboksary, 1998. - P. 3 - 30.
15. Yevseyev, I. Journalism as a Living Environmentn: [G.V.Zhirkov's Interview] [Electronic Resource] / I.Yevseyev. - Access Mode: http://www.journal.spbu.ru/2006/21/3.shtml.
