CC BY
29
УДК 811.512.111 '373.231
Э. В. Фомин1, А. М. Иванова2
ЛИЧНЫЕ ИМЕНА В КОНТЕКСТЕ ЧУВАШСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: ОПЫТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
Чувашский государственный институт культуры и искусств, г. Чебоксары, Россия
2Чувашский государственный университет имениИ. Н. Ульянова, г. Чебоксары, Россия
Аннотация. В статье рассматриваются имена героев чувашской художественной литературы. Как показывают наблюдения, поэтонимы на внешнем уровне во многом обеспечивают специфику чувашской беллетристики. Они представлены дохристианскими и православными именами, а также фамилиями чувашского происхождения. Православные имена делятся на субституирован-ные очувашенные и сохранившие оригинальную русскую фонетику. Выбор поэтонимов обуславливается несколькими условиями: содержательной стороной текста, хронотопом, эстетическими представлениями писателей. В чувашской литературе сложилась традиция воспроизведения архаичных имен в произведениях о современной жизни, что входит в противоречие с реальностью.
Ключевые слова: личные имена, поэтонимы, антропонимы, антропонимика, ономастика, чувашская литература, чувашский язык.
Актуальность исследуемой проблемы. Чувашская литература до последнего времени оставалась исключительно объектом литературоведческих исследований. Результатом самозамкнутого развития стали кризисные явления, которые были преодолены благодаря компаративному подходу к литературному процессу, и таким образом был обеспечен новый этап развития литературоведческой науки.
Другими аспектами, способными оживить национальное литературоведение, но еще не ставшими таковыми, следует признать инонаучные подходы, в частности, этно-и социолингвистические. Например, этнологический аспект изучения уже позволил установить интереснейшие статистические параметры, имплицитно присущие чувашской литературе [8].
Изучение поэтонимов в лингвистическом аспекте является другим подходом, который позволит целостно взглянуть на литературу и обнаружить некоторые закономерности ее функционирования. Так сложилось, что личные имена придают неповторимые чу-
© Фомин Э. В., Иванова А. М., 2018
Фомин Эдуард Валентинович - кандидат филологических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Чувашского государственного института культуры и искусств, г. Чебоксары, Россия; e-mail: [email protected]
Иванова Алена Михайловна - доктор филологических наук, профессор кафедры чувашской филологии и культуры Чувашского государственного университета имени И. Н. Ульянова, г. Чебоксары, Россия; e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 06.11.2018
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Кабинета Министров Чувашской Республики в рамках научного проекта № 18-412-210002 р_а
вашские черты художественному произведению. В силу этого поэтонимы воспринимаются в качестве сложной проблемы литературного процесса [7]. Их выбор не случаен, обусловлен различными обстоятельствами. По сути подбор личных имен в беллетристике сравним с имянаречением человека, но сложнее, поскольку обязан служить воплощению художественных идей писателя, а в случае с чувашской литературой - также дополнительно обеспечивать национальную специфику всей письменной культуры. Цель данной статьи - лингвистическое изучение личных имен, используемых в чувашской литературе.
Материал и методика исследований. Выводы строятся на анализе более чем тысячи имен, собранных в ходе составления поэтонимического словаря [10]. Материал рассматривается в лингвокомпаративном и переводческом аспектах.
Результаты исследований и их обсуждение. Национальная специфика чувашской литературы обеспечивается рядом элементов, подразделяемых на внутренние и внешние.
Признак, формирующий специфику чувашской литературы на внутреннем уровне, сводится к единству публицистичности и философичности содержания [5, с. 5-6]. На фоне завуалированного внутреннего стержня гораздо сильнее проявляются внешние факторы спецификации литературы, среди которых выделяются: язык - чувашский, хронотоп - деревня в прошлом, поэтонимы - в непременном национальном облике. Из всех перечисленных критериев именно имена персонажей обеспечивают максимальную специфику словесной культуры, ибо даже в переводных текстах сохраняют оригинальную фонетику, в то время как язык при переводе перестает быть неповторимым признаком, а хронотоп еще следует осознать в качестве специфичного.
В современной чувашской литературе можно выделить четыре вида поэтонимов:
1) дохристианские чувашские имена (Альпы, Емпике, Кёлпук, Мерчен, Нар-спи, Пинеслу);
2) очувашенные имена русского происхождения (Агния > Укане, Савелий > Сава-лей, Серафима > С^арахви, Тимофей > Тимуш);
3) русские фамилии чувашского происхождения (Азаматов < асамат (кёперё) 'радуга', Лупашкин < лупашка 'яма', Саламов < салам 'привет', Тымаров < тымар 'корень');
4) русские имена (Веня, Олег, Полина, Саша, Юля).
1) Дохристианские чувашские имена выступают главным элементом, формирующим самобытность национальной литературы. Данная разновидность поэтонимов актуализируется в беллетристике исторического содержания. К примеру, в повести С. Эльгера «Хён-хур айёнче» («Под гнетом») встречаются имена Алапит, Итапай, Итрен, Тайпи, Тевенеш, Чакка, Яртух, Ятарин; в трагедии Г. Тал-Мрза «Силпи -палхар пики» («Сильби - булгарская дева») - Етнер, Силпи, Тивлет; в драме А. Калгана «Анисса» - Анисса, Пиппав, Кашук, Менти, Пикментей, Сатай, Уркка, Эрнук. Имена данного пласта - исконно чувашского, а также арабского и иранского происхождения. Последние обусловлены татарским участием, что накладывает на них сильное восточное звучание [6, с. 3-32].
Собственно говоря, именно благодаря сохранившимся на периферии языческим именам, в XX в. сложились фонетически неординарные фамилии чувашского происхождения, ср., например: Алиндеев < Алинтей, Аргандеев < Аркантей, Едриванов < Етриван, Ишмендеров < Ишментер, Кадеев < Катей, Майруков < Майрук, Мурзуков < Мурсук, Сармандейкин < Сарментейккй, Тарбеев < Тарпей, Ухтеров < Ухтер, Хирбиков < Хёр-пик(е), Яндуткин < Янтутка (о проектируемом словаре см. [9]).
Предпринятые попытки лексикографирования поэтонимического материала показывают, что дохристианские имена являют незначительную часть чувашского антропоними-кона. В словаре чувашских поэтонимов зафиксировано менее 300 имен языческой эпохи [10, с. 5], для сравнения: в списке В. К. Магницкого содержится более десяти тысяч
имен [4]. Объяснить это можно незначительностью объема чувашской исторической литературы, востребованностью одних и тех же имен, уже использованных в классических текстах, а также неспособностью большей части антропонимов пройти эстетический отбор.
2) В национальной литературе преобладают христианские имена, приспособленные под чувашское произношение [3]. В произведениях они или тотальны, или сосуществуют с русскими именами, как исключение, антропонимы в текстах являются чисто русскими. Так, в рассказе А. Тарасова «Карачам» («Герасим») многие герои носят очувашенные имена: Валъкка < Валька (Валентин), Илюк < Илья, Куля < Коля (Николай), Микуд < Николай, Мишша < Миша (Михаил). Можно предположить, что в этом случае поэтонимы автобиографически обусловлены: писатель родом из Батыревского района Чувашской Республики, где личные имена до сих пор подвергаются значительной субституции. Имена в рассказе А. Мышкиной «Тимсрпс хусална сссксссм» («Цветы, поломанные железом») делятся на два вида - очувашенные (Натали < Наталья, Андрюш < Андрюша/Андрей) и сохранившие русское звучание: Наташа, Света, Сергей, Степан. В повести Б. Чиндыкова «Сур сср хыссанхи апатлану» («Ужин после полуночи») события разворачиваются в современной чувашской деревне, и герои носят русские имена {Артур, Гена, Зоя, Лена, Лилия, Люда), одно из которых переделано под иностранное звучание: Николас.
Все имена данного пласта претерпели фонетические изменения и в современном чувашском языке проявляют значительную вариативность: Андрей - Унтри, Энтри; Наталья - Натали, Наташ, Натташ; Федор - Хветёр, Хёветёр.
Часть русских имен была подвергнута чувашизации на деривационном уровне: Клавтюк < Клавдия, Митрюк/Митюк < Митя (Дмитрий), Тарук < Дарья, где -ук, -юк -аффиксы чувашского имяобразования, совпадающие с русским -ек/-ок (Витек, Лизок). Очувашенные русские имена в чувашской литературе нашли многовариантное выражение: Александр - Лексантйр, Сантйр, Санька, Санькка, Санюк, Саня, Саняк, Сашок, Са-шук, Шашшук, Элексантйр; Мария - Маня, Мари, Марид, Марук, Маруд, Марудка, Ма-рудда, Марье, Машук, Машша, Машшук, Маюк.
Атрибуция некоторых очувашенных поэтонимов проблемна. Согласно контексту и фонотаксису, эти имена признаются православными, но их облик и словообразовательные модели претерпели значительные изменения, в результате чего сложно установить исходные формы: Варккуд < Варвара (?) (Д. Гордеев. Шаркалча = Чирок); Велиме < Виле-на (?) (А. Лазарева. Савантар сынсснс = Приноси людям радость); Евьен < Елена (?) (Я. Ухсай. Силпири асамат кспсрс = Радуга в Сильби).
В орфографировании некоторых субституированных русских имен проявляется неустойчивость правил чувашского письма. Сложно представить, что поэтонимы Ванька [ва-ньга] 'Иван (Ванька)', (7тапан \стабан| 'Степан' и Тимка [т'имга] 'Дмитрий (Димка) 'соответствуют узуальному звучанию в виде Вань[к:]а, (7та[п:]ан, Тим[к:]а, орфографически предполагающему геминированное отражение глухих согласных (см. также [9, с. 385]).
В переводах художественных произведений на русский язык наблюдается трансформация очувашенных имен:
Ийван (< рус. Иван) —* 1) Иаван (3. Нестерова. И мужчины плачут); 2) Иыван (С. Фомин. Лихая година; Н. Максимов. Место в жизни);
Кётери(н) (< рус. Екатерина) —* 1) Кидери (В. Иванов-Паймен. Мост); 2) Кедерне (А. Савельев, В. Игнатьев. Зарницы счастья); 3) Кетерук (В. Давыдов-Анатри. Братишки); 4) Кедерук (Л. Таллеров. Перепеленок); 5) Катерук (М. Ухсай. Буйные ветры) (список чувашских поэтонимов, использованных в русском контексте, см. в [2, с. 185-209]).
Иначе говоря, субституированные имена возвращаются в русский литературный контекст в искаженном виде, что вполне соответствует канонам переводческого искусства.
3) Русские фамилии чувашского происхождения в беллетристике служат тем же задачам, что и субституированные православные имена, - создают специфичные черты эт-
нической словесной культуры. При этом такого рода фамилии воспринимаются читателями с недоверием, подобные образования лишь отчасти похожи на существующие, в них ощущается искусственность. Особенно неестественность проявляется в условиях допущения чувашских букв с диакритическими знаками: Кудкин (Л. Агаков. Салтак ачи-сем = Солдатские дети), Хурадкин (А. Лазарева. Савантар сынсснс = Приноси людям радость)) вместо нормативных Кусъкин, Хурасъкин. Последние нашли кодификацию в официальных документах (см. [1]).
Отличие чувашских фамилий-поэтонимов от объективно существующих сводится к тому, что первые часто возводятся к апеллятивной лексике, а вторые, как правило, являются отыменными, произведенными на основе дохристианских или очувашенных православных имен: Сурбанов (В. Сатай. Сер сирсм утам та висс талак = Сто двадцать шагов и трое суток) < сурпан 'женский головной убор', Пушмаков (А. Лазарева. Шанчакла туе = Надежный друг) < пушмак 'обувь', Янташов (В. Кузьмин. Варлана юрату = Украденная любовь) < янташ 'земляк', Актемиров < Актимёр, Атнекеев < Атнеккей, Деведеров < Деветер, Мидюков < Митюк Дмитрий', Ухванисов < Ухванис' Афанасий'.
Фамилии-поэтонимы, как правило, уникальны, повторению подлежит лишь их незначительная часть: Арланов < арлан 'хомяк' (А. Лазарева. Савантар сынсснс: А. Лазарева. Тёрёс ят = Правильное имя; П. Осипов. Какламан тымарсем = Невыкорчеванные корни; Р. Ярандай. Кёмёл сулалла сехет = Часы с серебряным браслетом); Ванюшин < Ванюш (В. Кузьмин. Сер пики = Земная дева; А. Савельев-Сас. Чулкасри сур кун не = Весна в Чулга-сах); Усламов < услам 'прибыль'(В. Кузьмин. Сумрах-ха эс, савниссм = Ты все еще рядом, любимая; П. Осипов. Сснс хум = Новая волна).
4) Русские имена, несмотря на их тотальную распространенность в современной чувашской среде, по сути представляют периферию поэтонимов, что вполне объяснимо: они творчески неинтересны и не способны придать текстам национальное звучание. Допущение в чувашскую беллетристику русских имен в неизмененном виде предполагает системные изменения - углубление внутренних специфичных параметров произведений чувашских писателей через отказ от традиционного хронотопа. Этот путь - долгий и сложный, видимо, нежеланием его пройти следует объяснить пристрастие чувашских авторов к архаичному антропонимикону.
Резюме. Поэтонимы - интереснейшее явление чувашской литературы: с одной стороны, они придают нежелательные архаичные черты современным произведениям, с другой - обеспечивают им устойчивое национальное звучание, которое служит этнообере-гающим целям.
Специфика использования личных имен способствует преемственности эпох развития чувашской художественной литературы. На рубеже Х1Х-ХХ вв. они были кодифицированы в виде собственно чувашских языческих и субституированных русских имен в соответствии с той действительностью, которая тогда существовала, - имена носили специфичный этнический отпечаток. Затем, после значительных качественных изменений в языковой ситуации, когда чуваши полностью перешли на аутентичные русские антропонимы, писатели продолжили использовать архаичные имена по инерции и, вполне возможно, неосознанно в качестве важного внешнего элемента, формирующего национальную специфику литературы.
Чувашские поэтонимы - неизменный компонент исторической художественной литературы. В произведениях, повествующих о предках современных чувашей, используются личные имена дохристианской эпохи, причем поэтонимом становится лишь то имя, которое способно пройти эстетический отбор.
Субституированные русские имена, в отличие от дохристианских, до сих пор остаются активными элементами художественного повествования, вступая в противоречие с реальностью. Актуализация русских личных имен, существующих в чувашской среде
в настоящее время в виде поэтонимов, возможна лишь при соблюдении одного условия -обретения чувашской литературой неповторимых этнических черт, что в современных условиях представляется крайне сложным. Отсутствующую специфику компенсируют внешние элементы, среди которых в первую очередь выступают имена персонажей художественных произведений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аставам: вёсен ячё халах чёринче = Память: их имена в сердце народном : в 6 т. - Чебоксары : Чуваш. кн. изд-во, 1995-2000.
2. Ерина Т. И., Фомин Э. В. Чувашское слово в русском контексте: опыт словаря. - Чебоксары : Изд-во Чуваш, ун-та, 2012. - 229 с.
3. Леонтьева А. А. Русские личные имена в чувашском языке : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.20. - Чебоксары, 2006. - 21 с.
4. Магницкий В. К. Чувашские языческие имена. - Казань : Тип. Император, ун-та, 1905. - 101 с.
5. Федоров Г. И. Наци кун-^улён санарла тёкёрё // Чаваш литературин антологийё. Т. 1. - Шупашкар : Чаваш кёнеке издательстви, 2003. - С. 5-14.
6. Федотов М. Р. Словарь чувашских нехристианских личных имен. - Чебоксары : Чуваш, гос. ин-т гуманитар, наук, 1998. - 148 с.
7. Фомин Э. В. Поэтонимы как составляющая специфики чувашской литературы // Языковые контакты народов Поволжья X: актуальные проблемы нормативной и исторической фонетики, грамматики, лексикологии и стилистики : сборник статей. - Ижевск, 2017. - С. 381-388.
8. Фомин Э. В. Проверить алгеброй гармонию: статистический портрет чувашской литературы // Компаративистика в изучении словесной культуры народов Урало-Поволжья : сборник статей. - Ижевск, 2017. -С. 219-226.
9. Фомин Э. В., Иванова А. М. Опыт словаря русских фамилий чувашского происхождения // Научное наследие В. А. Богородицкого и современный вектор исследований Казанской лингвистической школы. Т. 1. - Казань : Изд-во Казан, ун-та, 2018. - С. 236-240.
10. Фомин Э. В., Иванова А. М. Чаваш поэтонимёсен пуххи. - Шупашкар : Чаваш университечён издательстви, 2016. - 83 с.
UDC 811.512.lir373.231
E. V. Fomin1, A. M. Ivanovo2
PERSONAL NAMES IN THE CONTEXT OF CHUVASH LITERATURE: LINGUISTIC ANALYSIS
Chuvash State Institute of Culture and Arts, Cheboksary, Russia
2I. Ulyanov Chuvash State University, Cheboksary, Russia
Abstract. The paper deals with the names of the heroes of the Chuvash literature. The investigations prove that the poetic names at the external level largely provide the specificity of the Chuvash bel-
© Fomin E. V., Ivanova A. M., 2018-
Fomin, Eduard Valentinovich - Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, Chuvash State Institute of Culture and Arts, Cheboksary, Russia; e-mail: [email protected]
Ivanova, Alena Mikhaylovna - Doctor of Philology, Professor of the Department of Chuvash Philology and Culture, I. Ulyanov Chuvash State University, Cheboksary, Russia; e-mail: [email protected]
The article was contributed on November 06, 2018
BecniHUK 'H 'liy iiM. K X. Hmejieea. 2018. № 4(100)
letristic. They are represented by the pre-Christian and Orthodox names, as well as the surnames of the Chuvash origin. The Orthodox names fall into the borrowed ones and those preserving the original Russian phonetics. The choice of poetic names is determined by several terms: the content-related side of the text, chronotope, aesthetic ideas of the writers. In the Chuvash literature, there is a tradition of reproducing archaic names even in works on modern life, which contradicts the current reality.
Keywords: personal names, poetic names, anthroponyms, anthroponymics, onomastics, Chuvash literature, Chuvash language.
REFERENCES
1. Astavam: vesen yache halah cherinche = Pamyat': ih imena v serdce narodnom : v 6 t. - Cheboksary : Chuvash. kn. izd-vo, 1995-2000.
2. Erina T. iV., Fomin E. V. Chuvashskoe slovo v russkom kontekste: opyt slovarya. - Cheboksary : Izd-vo Chuvash, un-ta, 2012. - 229 s.
3. Leont'eva A. A. Russkie lichnye imena v chuvashskom yazyke : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk : 10.02.20. - Cheboksary, 2006. -21 s.
4. Magnickij V. K. Chuvashskie yazycheskie imena. - Kazan' : Tip. Imperator. un-ta, 1905. - 101 s.
5. Fedorov G. I. Naci kun-fulen sanarla tekere // Chavash literaturin antologije. T. 1. - Shupashkar : Chavash keneke izdatel'stvi, 2003. - S. 5-14.
6. Fedotov M. R. Slovar' chuvashskih nekhristianskih lichnyh imen. - Cheboksary : Chuvash, gos. in-t gu-manitar. nauk, 1998. - 148 s.
7. Fomin E. V. Poetonimy kak sostavlyayushchaya specifiki chuvashskoj literatury // Yazykovye kontakty narodov Povolzh'ya X: aktual'nye problemy normativnoj i istoricheskoj fonetiki, grammatiki, leksikologii i stilistiki: sbornik statej. - Izhevsk, 2017. - S. 381-388.
8. Fomin E. V. Proverit' algebroj garmoniyu: statisticheskij portret chuvashskoj literatury // Komparativistika v izuchenii slovesnoj kul'tury narodov Uralo-Povolzh'ya : sbornik statej. - Izhevsk, 2017. - S. 219-226.
9. Fomin E. V., Ivanovo A. M. Opyt slovarya russkih familij chuvashskogo proiskhozhdeniya // Nauchnoe nasledie V. A. Bogorodickogo i sovremennyj vektor issledovanij Kazanskoj lingvisticheskoj shkoly. T. 1. - Kazan' : Izd-vo Kazan, un-ta, 2018. - S. 236-240.
10. Fomin E. V., Ivanovo A. M. Chavash poetonimesen puhhi. - Shupashkar : Chavash universitechen izdatel'stvi, 2016. - 83 s.
