Научная статья на тему 'Человек и любовь-?????????? в трудах представителей Каппадокийской школы (василий Великий, Григорий Нисский, Григорий богослов)'

Человек и любовь-?????????? в трудах представителей Каппадокийской школы (василий Великий, Григорий Нисский, Григорий богослов) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
479
139
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
LOVE-?????????? / LOVE-???????????Z / «I» AND «YOU» / ЛЮБОВЬ-?????????? / «Я» И «ТЫ» / ДРУЖБА / ЛИЧНОСТЬ / FRIENDSHIP / PERSONALITY

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Павенков Олег Владимирович

Статья посвящена анализу семантического поля концепта «любовь-.....» в рамках предмета философии каппадокийцев Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The man and the love-?????????? in the works of representatives

Cappadocian school of thought (Basil the Great, Gregory of Nyssa, Gregory the Theologian) This article is devoted to the analysis of the semantic field of the term of "love-???? ?? ???? " in philosophy of Cappadocians Basil the Great, Gregory of Nyssa, Gregory the Theologian. Philosophical point of view of the Cappadocians is formed under the influence of platonic-aristotelian paradigm of thinking. We have made the conclusion that in the philosophy of Cappadocians friendly love-?????????? supports free development of personality through the communication with the "other", with friend, who become "you" for loving person. It is the main significance of the love-??????????.

Текст научной работы на тему «Человек и любовь-?????????? в трудах представителей Каппадокийской школы (василий Великий, Григорий Нисский, Григорий богослов)»

УДК 1:3+1:93

Павенков Олег Владимирович

Санкт-Петербургский государственный университет

pavenko v@yandex. ш

ЧЕЛОВЕК И ЛЮБОВЬ-ф1^а В ТРУДАХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ КАППАДОКИЙСКОЙ ШКОЛЫ (ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ, ГРИГОРИЙ НИССКИЙ, ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ)

Статья посвящена анализу семантического поля концепта «любовь-фгХш» в рамках предмета философии кап-падокийцев Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова.

Ключевые слова: любовь-фгХш, любовь-ауаяг), «Я» и «Ты», дружба, личность.

Антропологическая проблематика актуализировалась в византийской философии ГУ-У вв. в связи с главным хрис-тологическим вопросом, который ее волновал: как Бог стал человеком? Как человеческая и Божественная природа совмещаются во Христе? Поэтому в эпоху Никейского и Константинопольского вселенских соборов, в процессе триадологических и христологических дискуссий возрос интерес к проблеме человека, человеческой личности, одним из экзистенциалов которой является любовь.

В любви существует такое многообразие ценностей и смыслов, что их необходимо систематизировать. Для обозначения любви греческий язык более богат, чем русский и содержит как минимум четыре основных глагола для отображения в слове различных аспектов: ерау, ф1Ла(у, сттеруегу

( / т-ч и

и ауая'п. В данной статье мы рассмотрим с помощью герменевтического и диалектического методов смысловое поле глагола «ф^агу» или атог aйectюшs или любовь-йИа. Филия - это более уравновешенный вид любви, основанный на внутренней близости субъектов. К любовь-йИа относится также дружба. В восточной патристике подчеркивается ценность истинного верного друга. Объекты любви-йНа намного более многоразличны, чем узкой половой любви. К видам такой любви могут относиться [1], например, любовь к отцу и матери («филопатор» - «любящий своего отца»); любовь к детям («филопайс» - «детолюбивый»); любовь к братьям и сестрам («филадельфйа», от «адель-фос» - «брат» и «адельфэ» - «сестра»); любовь к своему отечеству («филопатрйа»); любовь к человеку («филантропйа», отсюда «филантропия»); любовь к славе («филендоксйа») и т.д. На уровне любви-йИа действуют такие «позитивные» ценности, как друзья, интересный человек, тактичность, общение, взаимопомощь, взаимопонимание. К «негативным» ценностям относятся непонимание друг друга, разлад, расхождение во взглядах, созависи-мость, коммуникативный разрыв. Любовь-йИа - это путь к преодолению сознанием иллюзорных «я» и «ты» через дружбу.

В отличие от любви-ерюд и тем более любви-ауая'п проблематике соотношения семантического поля любви-ф1^(а византийские философы удели-

ли меньше всего внимания. Это связано с изначально поставленным акцентом в византийской философии любви на тео- и agape- центричности. Пифагорейское учение о дружбе (фЛ(а), к сожалению, не отразилось на учении византийских философов. Однако платоно-аристотелевская парадигма мышления и понятийно-категориальный аппарат активно применялась ими для выражения своих сентенций, что позволяет установить концептуальную связь между аристотелевским и византийским, прежде всего, каппадокийским, философско-антропологическим учением о дружбе, о котором пойдет речь в данном параграфе. Научно установлено влияние Аристотеля и на учение о человеке каппадо-кийцев. Антропологическое учение Аристотеля, рассматривающее связь соотношения в человеке души и тела с трактовкой памяти оказало влияние, в частности, на учение Григория Нисского о конечной судьбе человека.

Первый из каппадокийцев, кто дал определение любви как таковой, был Григорий Нисский, основатель философской антропологии, который проводит однозначную бинарную оппозицию «любовь-ненависть». В своем определении он вводит понятие общее для любви - «ф(^троу», которая не тождественна любви-ф1^(а, однако, любовь-ф^га является неотъемлемым аспектом любви-ф(^хроу. «Любовь (ф(^хроу) есть духовная (q sv8ia9sxoj) связь (ct%scti<;) с тем, что приятно, производимая радостью (-qSovrj) и пристрастием (яростяа9а(а j). Ненависть (цгстод) есть отчуждение от неприятного и отвращение от оскорбляющего. То или другое из сих расположений можно употреблять и с пользою, и вопреки тому; и всякая добродетельная жизнь (кaк^av р(од) отсюда ведет свое начало» [18, с. 417]. В русском переводе слово «q svSia9sTOj» переводится как «внутренняя», но не все внутренне духовно, а Григорий Нисский говорит именно о духовной связи, что видно из контекста сказанного. Итак, любовь есть духовная связь с субъектом любви, с которым осваивается душа во всех ее свойствах, с тем, что выше по естеству всего сущего, тем, что есть истинно. Поэтому использование для анализа отношений любви субъект-объектной парадигмы не возможно. Отношения любви - это всегда отношения субъект-

© Павенков О.В., 2013

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

73

субъектные. Данные определения ф(^хроу и цгстод, данные в букве и в духе аристотелевской парадигмы мышления, позволяют нам однозначно решить вопрос том, какие факторы влияют на любовь в человеке. К ним относятся следующие анализируемые и в этических трудах Аристотеля факторы: 1) ^8оугд, под которой может пониматься как духовная радость (и тогда речь пойдет о любви духовной), так и чувственное наслаждение (и тогда речь пойдет о низменной любви); 2) яростяа9а(а<;, которое может быть переведено как «пристрастие», которое может быть как склонностью к познанию добра, так и порочной страстью.

Как ненависть, так и любовь амбивалентны: они могут как полезны, так и не полезны по своим действиям, однако эту полезность не следует как рациональную утилитарность. Добродетельная жизнь (как(ау р(од) не состоит из одной лишь любви (ф(^хроу). Она предполагает и ненависть по отношению к злу в различных его видах. Вопрос состоит в том, как распоряжается человек своей любовью и ненавистью, куда он направляет «векторы» этих двух чувств: на естество добра (х^ фистег хюу ауа9юу) или на неразумное чувство [18, с. 418].

Итак, имеет место быть семантический континуитет аристотелевской терминологии в определении любви (ф(^хроу) Григория Нисского, в котором содержится не просто противопоставление ее «ненависти», но и амбивалентность, даже противоречивость, любви в зависимости от направленности факторов, действующих на душу.

По Григорию Нисскому любовь-фг^(а, принятая в «сердце», как средоточий духовно-душевных сил человека, открывает ему возможность созерцания истины самой по себе. Благодаря любви-ф1^(а еще потенциальный союзник становится для человека другом и объявляется таковым [17, с. 781] Любовь-ф1^(а позволяет прийти в согласие и единомыслие в межконфессиональном диалоге между пребывающими в ереси и христианами. К такой любви, обретаемой через «царский путь», предполагающий поиск аристотелевской умеренности, Григорий Нисский призывает, в частности, ариан и савеллиан: «Вы, последователи Савеллия и Ария, столь между собою различающиеся, познав из ска-заннаго всю истину (а^г|9агау), обретете со мной любовь (фг^(ау), и шествуя (царским путем) между той и другой сетями; обретете путь истины (а^^9а(ад), идя по которому, узрите вечную жизнь (ашугоу ^юг|у)» [17, с. 85]. Проведение герменевтического и семантического анализа отрывка позволяет нам говорить о том, что любовь-фг^(ау выступает путем истины (а^^9а(ад) и дает возможность созерцания вечных идей.

В толковании на книгу «Экклезиаст» Григорий Нисский проводит разграничение: А) Любви достойной и доблестной (хг|у еяагуахг|у фг^(ау) и любви нечистой и низменной (хгд рияарад

фг^(ад); Б) меры времени любить и времени ненавидеть. Время, как у бл. Августина, носит метафизический характер. Время в данном контексте - это готовность души следовать по пути достижения истинного блага. С) слышание слова любви (хои фг^стаг ^оуоу) и той фоновой информации («скверны»), которая препятствует этому слышанию. «Время любити (фг^стаг), и время ненави-дети (Еккл. 3:8). Кто будет иметь, вопрошает Григорий, - столько чистый слух, чтобы чисто принять слово о любви (хои фг^стаг ^ауоу), не привнеся в себя с ним ничего из нечистой любви (х^ д рияарад фг^(ад)?.. Божественным прикосновением истинного Слова способность слуха (хг|у аког|у) у души нашей освобождена была от всякой скверны, заграждающей слух, и уразумели мы достойную похвалы доблестную любовь (хг|у еяагуахг|у фг^(ау), вняли душею, когда время любити (фг^^стаг), и когда время ненавидети (хои цгст^стаг)» [18, с. 417]. Мы можем выстроить цепочку взаимосвязанных понятий, выступающих в качестве последовательно идущих этапов: аког|у (способность слышания) - мистическое воздействие Логоса - освобождение от «скверны» - уразумение любви, то есть усвоение ей разумом - усвоение любви всей душой человека. Герменевтический анализ данного фрагмента показывает, что здесь сосуществуют три смысловых контекста: контекст слышания любви, контекст мистического вмешательства и контекст усвоения любви, сначала постигаемой только рациональной способностью, а на последнем этапе уже всеми силами человеческой души. Во всех контекстах действующим субъектом является слово о любви (хои фг^стаг ^ауоу), действующее на душу, очищающее ее, а душа выступает как пассивное воспринимающее начало, обучающееся слову любви.

Из данного фрагмента, однако, не ясен ряд моментов. Что такое «время любви»? Когда приходит время чистой любви? Как может распознать человек в себе готовность к доблестной любви? Сравнивая любовь с жаждой, Григорий Нисский противопоставляет любовь чистую (фг^(ад) и нечистую «любовь» юности (рияароу хгд уеох^ход ф(^хроу), которая любовью не является: «Ибо юность (^ уаох'пд), кипя страстями своего возраста, говорит: что ей время любить то, что; любезно юности (х^ уаох^хг ф(^а): но Екклесиаст противоречит юности, определяя иное время чистой любви (фг^(ад): потому что погрешительная связь души с тем, что; ни с чем несообразно (йхояа), не есть и любовь (фг^(ау) ... нечистая любовь юности (каг хо рияароу хгд уеох^ход ф(^хроу) есть не любовь (ф(^хроу), но болезнь воли... Поэтому не всякая любовь (фг^(а) благовременна (аикагроу), а только ощущаемая к достойному предмету любви (ауая^хоу)» [18, с. 421]. Из контекста понятно, что любовь-фг^(а здесь выступают как любовь во-

74

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

обще, а любовь-ауая'п лишь как достойная, благовременная (еикагроу) любовь. Благовременность (a^ai^ov) любви наступает тогда, когда душа человека достигает единства с любовью-ауая'п, критерием чего является достижение добродетельной жизни ^atoav p(oj).

Итак, гносеологическими усилиями невозможно уразуметь благовременную и доблестную любовь (^aivsxr|v ф1A^av). Познание ее по Григорию Нисскому происходит через логос и воздействие логоса. Любовь логосна. Логосность любви -это неотъемлемое ее качество.

В едином «духе» с Григорием Нисским понимал любовь-ф1^(а Василий Великий. Для статистики отметим, что из шести изученных автором трудов [2; 3; 4; 6; 7; 8; 9] Василия Великого, не считая его личных писем, слово «ф1А(а» употребляется всего 13 раз. Василий Великий говорит о любви-фЛга по отношению к субъект-субъектным богочеловеческим отношениям. Тот человек, кто имеет непреложную и неизменную в своей твердости любовь ко Христу, тот достоин Его дружбы [7, с. 392]. Для ответа на этот вопрос он использует метод аналогии, построенной метафорически и наполненной эпитетами: «Если кто, убив чьего-нибудь любимого сына ^ovsuaaj ауая'птс^), окровавленные еще после убийства руки станет простирать к разгневанному отцу, прося у него правой руки в знак дружбы (ф1^(а j) и умоляя о прощении, то кровь сына, видимая на руке убийцы, не к большему ли еще гневу подвигнет оскорбленного отца?» [4, Chapter 1, section 37]. Аутсайдерская позиция сыноубийц, как тех, кто оказывается вне возможности установления субъект-субъектных отношений дружбы с Богом, может относиться и к тем, кто убивает любовь в самом себе.

В отличие от Григория Нисского, понятие лю-бовь-ф1^(а используется Григорием Богословым (Назианзином), прежде всего, для рассмотрения феномена дружбы. Не испытав влияния пифагорейского учения о дружбе, Григорий Назианзин полагает, что дружба - это вид любви-фЛа^, духовная связь, единосущность душ, которая устанавливается трансцендентно. Любовь-фЛга - это «дар Божий» [13, col. 831 b, с.]. Друг не заменим, друг уникален и самобытен. Дружба является важной для раскрытия личностей, пребывающих в фЛа^, духовной ценностью. Дружеские отношения являются важным аспектом субъект-субъектных отношений.

Итак, любовь-ф1^(а - это ценность, приносящая qSovrj (радость) от общения, если друг равно-добродетелен и сам является носителем любви. Известно, например, какое большое значение Григорий Назианзин придавал дружбе с Василием Великим. В своих словах он подчеркивает духовную полезность дружбы. «Ежели есть мне что полезное в жизни, так это твоя дружба (ф1^(а) и обращение с тобой. Так я думаю об этом, и желал бы всегда так думать» [15, Epistle 57, section 4].

Дружба тверда только с тем человеком, который придерживается сходных духовно-нравственных принципов и правил поведения. «У меня, - пишет про себя Григорий Назианзин, - дружба и близость тверды только с теми, которые держатся таких правил» [15, Epistle 100, section 3].

С одной стороны, Григорий Назианзин полагает, что дружба может быть характерна не только для христиан, но и для представителей политеистических религий. В частности, он хвалит язычника Кандиана за то, что он уважает дружбу. «Хотя по вере ты язычник и настоящему державцу воздаешь должное его державе... К похвальным твоим качествам принадлежит и то, что при таком бремени правления уделяешь несколько уважения и дружбе и... находишь досуг не только помнить друзей, но и оказывать им честь своими письмами, свидетельствовать свою к ним любовь (фг^(а)» [15, Epistle 10, section 12]. Однако, с другой стороны, дружба, как и любое земное отношение, не должна абсолютизироваться. Григорий Назианзин, задаваясь вопросом «ибо почему важно название христианин?», отмечает, что христиане являются христианами не потому, что со Христом завязали земную, чисто человеческую дружбу, а по причине Богоче-ловечества Христа [14, с. 301]. Итак, «фЛт» как чисто земная любовь в этом контексте противопоставляется Григорием Назианзином богочеловеческим отношениям, где уже нет места земной привязанности. Через дела милосердия и любви-ф^т человек может соответствовать данному ему нравственному закону и имени [14, с. 301].

Таким образом, значение дружеской любви-ф1^(а по учению представителей каппадокийской школы состоит в том, что она способствует свободному раскрытию личности в коммуникации с тем «другим», другом которого стал «ты» для любящего. Так же как для каппадокийцев, концепт любви-дружбы по Аристотелю имеет антропогносеологи-ческое значение. Через познание друг друга в любви, человек познает самого себя. Если в любви eros нет диалога, а есть стремление овладеть любимым, то дружба диалогична и друзья могут свободно общаться без какого-либо стремления к взаимному обладанию. В любви-ф^т первоначально единый логос разделяется и будучи единым становится двойственным, чтобы в этой двойственности, в отделении «Я» от «друга» человеческий разум мог познавать себя как часть единства образуемого двойственностью единством «мы».

Библиографический список

1. Рюриков Ю. Б. Детство человеческой любви // Философия любви. Ч. 1 / под общ. ред. Д.П. Горского; сост. А. А. Ивин. - М.: Политиздат, 1990. - С. 45.

2. Basilius Caesariensis Theol. Adversus Eunomium // Patrologia Graeca / P.Migne - Vol. 29. -

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

75

Paris, 1858-1866.

3. Basilius Caesariensis Theol. Commento al profeta Isaia, 2 vols. Turin: Societvisan, San Internazionale, 1939: 1:3397; 2:3-575. (Cod: 97, 762: Exeget.)

4. Basilius Caesariensis Theol. Enarratio in prophetam Isaiam [Dub.], ed. P. Trevisan, San Basilio.

5. Basilius Caesariensis Theol. Epistulae, ed. Y. Courtonne, Saint Basile. Lettres, 3 vols. Paris: Les Belles Lettres, 1:1957; 2:1961; 3:1966: 1:3-219.

6. Basilius Caesariensis Theol. Homilia de gratiarum actione // Patrologia Graeca / P. Migne -Vol. 31. - Paris, 1858-1866.

7. Basilius Caesariensis Theol. Homiliae super Psalmos // Patrologia Graeca / P.Migne - Vol. 29 -Paris, 1858-1866.

8. Basilius Caesariensis Theol. Prologus 7 (de judicio dei) // Patrologia Graeca / P. Migne - Vol. 31. -Paris, 1858-1866.

9. Basilius Caesariensis Theol. Regulae morales // Patrologia Graeca / P. Migne - Vol. 31 - Paris, 18581866.

10. Basilius Caesariensis Theol., Homiliae in hexaemeron, ed. S. Giet (Cod: 35,834: Exeget., Homilet.)

11. Basilius Caesariensis Theol.Asceticon magnum sive Quaestiones (regulae brevius tractatae) // Patrologia Graeca / P. Migne - Vol. 31. - Paris, 18581866.

12. Gregorii Nysseni opera, vol. 3.1. Leiden: Brill, 1958: 71-85. 2. 85.

13. Gregorius Nazianzenus Theol., Ad Gregorium Nyssenum (orat. 11) // Patrologia Graeca / P. Migne -Vol. 35/ - Paris, 1858, col. 831 b, c.

14. Gregorius Nazianzenus Theol., In dictum evangelii: Cum consummasset Jesus hos sermones (orat. 37). {2022.045} Volume 36/

15. Gregorius Nazianzenus Theol.Epistulae, ed. P. Gallay, 2 vols. Paris: Les Belles Lettres, 1:1964; 2:1967: 1:1-118; 2:1-148

16. Gregorius Nyssenus Theol. Adversus Arium et Sabellium de patre et filio, ed. F. Mueller, Gregorii Nysseni opera, vol. 3.1. Leiden: Brill, 1958: 71-85.

17. Gregorius Nyssenus Theol., Encomium in xl martyres ii. {2017.067} Volume 46.

18. Gregorius Nyssenus Theol.In Ecclesiasten (homiliae 8), ed. P. Alexander, Gregorii Nysseni opera, vol. 5. Leiden: Brill, 1962: 277-442. (Cod: 31,078: Exeget., Homilet.)

УДК 101.1: 316

Латышева Жанна Вячеславовна

кандидат философских наук Владимирский государственный университет им. А.Г и Н.Г Столетовых

[email protected]

СОЦИАЛЬНО-ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ СОСТАВЛЯЮЩИЕ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ КАТЕГОРИИ СОЦИАЛЬНОГО ТРАНСЦЕНДИРОВАНИЯ

В статье на методологической основе феноменологии Э. Гуссерля и социальной феноменологии А. Щюца впервые ведется разработка теоретических оснований категории социального трансцендирования. Раскрываются такие конституирующие её понятия, как повседневное знание, темпоральность социального мира, зоны релевантности, типизация, множественные реальности и др. Выявляются основные типы социального трансцендирования — повседневное и внеповседневное.

Ключевые слова: социальное трансцендирование, жизненный мир, повседневность, повседневное знание, Мы-отношение.

Каждый человек переживает изначально присутствующие и постоянно сопутствую. щие его жизни трансцендентности, стоит перед лицом истинной «трансцендентной бесконечности социального мира» [9, с. 499 -500] и «трансцендентной бесконечности мира природного» [9, с. 500]. А. Щюц, основоположник социальной феноменологии, по этому поводу пишет: «Я переживаю обе эти трансценденции - Природы и Общества - как в двояком смысле мне навязываемые: с одной стороны, в любой момент моего существования я нахожусь пребывающим в природе и обществе; они постоянно остаются соконституи-рующими элементами моей биографической ситуации и, следовательно, переживаются как неизбежно ей принадлежащие. С другой стороны, они конституируют общую рамку, в которой лишь я обла-

даю свободой моих потенциальностей, а это значит, что они задают диапазон всех возможностей определения моей ситуации. В этом смысле они не элементы моей ситуации, а ее детерминанты. В первом смысле, я могу - и более того, должен - принимать их как данность. Во втором смысле, я должен к ним приспособиться» [9, с. 500].

Природные и социальные трансцендентности обнаруживаются через ощущение и осознание границ непосредственной очевидности опыта человека. Снятие непостижимых моментов социального плана, приспособление к ним, обозначаемое нами социальным трансцендированием, предстает, поэтому, основным способом расширения означенных границ, одним из важнейших путей упорядочивания, организации совместного пространства жизни людей.

76

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2013

© Латышева Ж.В., 2013

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.