CC BY
26С®4 ПРАВА ЧЕЛОВЕКА ^D
D0l:10.24412/2076-1503-2021-4-50-57 ГРУДЦЫНА Людмила Юрьевна,
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права и гражданского процесса Северо-Западного института (филиала) Университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА),
Почетный адвокат России, e-mail: ludmilagr@mail.ru
ЧАСТНОЕ И ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО В СИСТЕМЕ ОТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
Аннотация. Экономические и культурные отношения, регулируемые правом, не принадлежат исключительно ни к одной из его областей и составляют общий предмет как публичного, так и частного права. Так же несостоятельно разграничение права на частное и публичное при помощи интереса или характера общественных отношений, которые не составляют ни элементов правовой нормы, ни содержания субъективного права.
Ключевые слова: частное право, публичное право, гражданское общество, государство, права человека, социальная система, свобода.
GRUDTSINA Ludmila Yuryevna,
Doctor of Law, Professor, Department of Civil Law and Civil Process, Northwestern Institute (branch) of O.E. Kutafin University (Moscow State University), Honorary Lawyer of Russia
PRIVATE AND PUBLIC LAW IN THE SYSTEM OF RELATIONS BETWEEN THE STATE AND CIVIL SOCIETY
Annotation. Economic and cultural relations regulated by law do not belong exclusively to any of its areas and form a common subject of both public and private law. It is also untenable to distinguish the right to private and public by means of an interest or the nature of public relations, which do not constitute either elements of a legal norm or the content of a subjective right.
Key words: private law, public law, civil society, state, human rights, social system, freedom.
Государство представляет собой многогранное явление, охватывающее не только сферу публичных интересов, но и «проникающее» во все пласты общественной жизни индивида [1]. Например, жизнь гражданина в России будет отличаться от жизни местного населения в Германии или Великобритании, и разница будет не только в общественном укладе, мировоззрении, традициях, национальной идеологии, но и, в сущности, и модели существующей в странах политической и правовой системы [2].
С.С. Алексеев пишет о том, что развитие правовых систем идет в основном в одном направлении: происходит взаимное обогащение права и, в конечном счете, своеобразная интеграция в праве, при которой правовые системы соединяются в целостные правовые образования, юридические конструкции [3]. Такая конвергенция, отражающая закономерность развития национальных правовых систем, не ведет к нивелированию мето-
дов правового регулирования, поскольку никакого растворения частного права в публичном праве и наоборот, не происходит.
Вспомним Гегеля, у которого государство -многоплановое явление, охватывающее различные сферы человеческой жизни, а не только аппа-ратно-управленческую и политическую. Индивид, с одной стороны, вообще не может существовать вне государства, а с другой - обретение индивидом человеческого (нравственного) облика и объективация его как гражданина (в частности, законодательное наделение правами) возможны только в государстве [4]. Соответственно, на наш взгляд, само наделение государством - с помощью принятия соответствующих законов - индивида правами и свободами, а также обязанностями уже является актом проявления публично-правовых начал, что не исключает, в то же время, частноправовой характер самих прав и свобод, которыми индивид наделяется [5].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
Гегель, разделяя государство и гражданское общество как сферу всеобщих и сферу частных интересов, настаивает на их органическом единстве и взаимопроникновении: «По отношению к сферам частного права и частного блага, семьи и гражданского общества, государство есть, с одной стороны, внешняя необходимость и их высшая власть, природе которой подчинены и от которой зависят их законы и их интересы; но, с другой стороны, оно есть их имманентная цель, и его сила в единстве его всеобщей конечной цели и особенного интереса индивидов, в том, что они в такой же степени имеют обязанности по отношению к нему, как обладают правами» [6].
Для общества индивидов государство есть, с одной стороны, внешняя необходимость и высшая (координирующая) власть, с другой - оно есть их имманентная цель, и его сила в единстве его всеобщей конечной цели и особенного интереса индивидов. А именно: в том, что они в такой же степени имеют обязанности по отношению к нему, как обладают правами [7].
Но здесь же содержится указание на важный признак гражданского общества, а именно: наделение индивидов правами по отношению к государству, которое берет на себя соответствующие этим законным правам обязанности по их выполнению, гарантирует этот процесс [8].
В этой связи, по мнению Н.В. Андрианова, «индивидуальные права, обеспечивающие как защиту от необоснованного административного вмешательства, так и возможность влиять на административный аппарат, следует рассматривать в качестве важного элемента структуры гражданского общества» [9].
С точки зрения Дж. Л. Коэна и Э. Арато, Гегель к основным достижениям гражданского общества (современного ему немецкого буржуазного общества) относил «абстрактные права юридического лица и принцип субъективной свободы морального субъекта, намерения и воля которого должны быть приняты во внимание в любом суждении о действии» [10].
Гегель рассматривает государство как единый организм, целостную систему, не сводимую только к власти и тем более к управленческому аппарату [11]. Вот что он прямо говорит по этому поводу: «Государство есть организм, т.е. развитие идеи в свои различия. Эти различенные стороны образуют различные власти, их функции и сферы деятельности, посредством которых всеобщее беспрестанно необходимым образом порождает себя, а поскольку оно именно в своем порождении предпослано, то и сохраняет себя. Этот организм есть политический строй: он вечно исходит из государства, так же как государство, в свою очередь, сохраняется благодаря ему; если оба они
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
расходятся, если различенные стороны становятся свободными, то единство, которое их порождает, больше уже не положено. К ним применима басня о желудке и других частях тела. Природа организма такова, что если не все его части переходят в тождество, если одна из них полагает себя самостоятельной, то погибнуть должны все» [12].
Следует отметить, что Гегель разделял три власти (не совпадающие с теорией разделения властей Монтескьё): законодательную, правительственную (куда включал исполнительную и судебную власти в их современном понимании) и власть государя (верховную). «Этот организм есть политический строй: он вечно исходит из государства, так же как государство сохраняется благодаря ему... Природа организма такова, что если не все его части переходят в тождество, если одна из них полагает себя самостоятельной, то погибнуть должны все» [13].
Очевидно, что понятие государства для Гегеля шире понятий политической власти и государственного аппарата (политический строй). Из этого следует важный методологический вывод: при исследовании вопроса о соотнесении категории «государство» с иными научными категориями, в т.ч. с категорией «гражданское общество», желательно, во избежание двусмысленностей, в каждом конкретном случае расшифровывать понимание термина «государство» [14]. Приведенные положения гегелевской теории гражданского общества сохраняют важное методологическое значение и еще будут использованы в настоящей статье [15].
Вернемся к гражданскому обществу. Прежде всего, любая интерпретация понятия «гражданское общество» предполагает соотнесение с понятием «государство», поскольку первое и в историческом и в теоретическом анализе возникает лишь при наличии второго [16]. При этом категория «государство» всегда требует от исследователя расшифровки: или под ним понимается система власти, или административный аппарат, или институционально организованное геополитическое пространство, или институционально организованное население, или все это вместе, объединенное «развитием идеи в ее различия». В противном случае приходится строить догадки по поводу сентенций в духе: «Гражданское общество призвано следить за государством» [17]. Кроме того, необходимо учитывать нетождественность понятий «общество» и «гражданское общество» [18].
Итак, для целей нашего исследования представляет непосредственное значение, во-первых, взгляд Гегеля на гражданское общество как сферу частных, единичных интересов, которая в определенных условиях приобретает самостоятельное
значение по отношению к сфере публичных (всеобщих) интересов.
Во-вторых, вывод о том, что дифференциацию гражданского общества от государства (как сферы политической власти и управленческого аппарата) обеспечивают индивидуальные права граждан, ограждающие их от произвольного административного вмешательства и предоставляющие возможность воздействия на властные институты (поэтому индивидуальные права следует рассматривать как важный элемент структуры гражданского общества) [19].
В-третьих, указание на возможность достижения индивидуальной цели только «при соотношении с другими», т.е. при наличии отношений солидарности, выступающей в качестве неотъемлемого элемента гражданского общества. Таким образом, согласно гегелевской концепции, сфера индивидуальных интересов, право и солидарность являются категориями, необходимыми для описания гражданского общества [20].
Пожалуй, наиболее основательный опыт создания систематической теории современного гражданского общества принадлежит американским исследователям Дж. Л. Коэн и Э. Арато, которые посвятили этой проблеме фундаментальный научный труд «Гражданское общество и политическая теория»1 [21]. Немаловажно также, что многие идеи этих авторов широко (и активно) используются как в области государственного строительства и конструирования «политтехноло-гий» в странах Восточной Европы, так и на постсоветском пространстве [22].
Авторы определяют гражданское общество как «сферу социальной интеракции между экономикой и государством, состоящую, в первую очередь, из сфер наиболее близкого общения (семья), объединений (в частности, добровольных), социальных движений и различных форм публичной коммуникации». По их мнению, «современное гражданское общество создается с помощью определенных форм самоконституирования и самомобилизации. Оно институционализируется и генерализируется посредством законов и в особенности субъективных прав, стабилизирующих социальную дифференциацию» [23].
Для определения границ современного гражданского общества (в социальной жизни)
1 Впервые работа опубликована в 1992 году в США. Авторы, подчеркивая основополагающий характер концепции Г. Гегеля, опираясь и одновременно подвергая обстоятельному критическому анализу теоретические воззрения А. Грамши, Т. Парсонса, X. Арендт, Н. Лумана, К. Шмидта, М. Фуко, Ю. Хабермаса, других известных исследователей гражданского общества, предлагают собственную теорию и намечают пути реконструкции и воссоздания гражданского общества в странах Запада.
авторы предлагают следующий методологический подход. Во-первых, они исходят из того, что само понятие гражданского общества обозначает как раз ту область современной жизни Запада, для которой логика не только административно-властных, но и экономических механизмов создает наибольшие опасности [24]. Во-вторых, настаивают на том, что предложенная Гегелем дихотомическая модель «общество - государство» (и адекватная общественным процессам в XIX в.) не пригодна для исследования современного западного гражданского общества. В-третьих, они прибегают к известной в науке трехчастной модели А. Грамши [25] (применяемой также Т. Парсонсом), устанавливающей разграничение как между гражданским обществом и государством, так и между гражданским обществом и экономикой. Признавая приоритет А. Грамши в выдвижении трехчастной модели, авторы придают особое методологическое значение выводу о том, что рыночная экономика и государство интегрируются через механизмы, организованные деньгами и властью, и что гражданское общество, в отличие от них, координируется с помощью коммуникативных средств порождения согласия [26].
Отмечая, что дихотомическая модель «государство - общество» все еще используется «некоторыми марксистами, а в особенности неолибералами, неоконсерваторами и сегодняшними наследниками утопического социализма», Дж. Л. Коэн и Э. Арато подчеркивают, что фундаментальным положением их концепции является превосходство трехчастной схемы гражданского общества [27].
Но авторы усложняют трехчастную модель. С их точки зрения, необходимо отличать гражданское общество от политического общества, являющегося сферой жизни партий, иных политических организаций и органов публичной политики (в частности, парламентов), а также от экономического общества, состоящего из организаций, занятых производством и распределением товаров и услуг.
Акторы, или, иначе говоря, субъекты политического и экономического общества, являются непосредственными участниками осуществления государственной власти и экономического производства, задача их — контролировать соответствующую сферу, управлять ею. Они не могут себе позволить поставить стратегические и инструментальные критерии в зависимость от характерных для гражданского общества типов нормативной (ценностно-ориентированной) интеграции и открытой коммуникации. Даже в своем парламентском воплощении публичная сфера политического общества предполагает наличие важных формальных и временных ограничений,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
налагаемых на процесс коммуникации. Эти временные ограничения отсутствуют в гражданском обществе [28].
В свою очередь, политическая часть гражданского общества непосредственно связана не с контролем или захватом власти, а с влиянием, проводником которого являются демократические ассоциации и свободная дискуссия в интеллектуальных кругах. Правда, подобная роль неизбежно сопряжена с распыленностью и неэффективностью воздействия.
Таким образом, Дж. Л. Коэн и Э. Арато предлагают пятичастную модель:
• политическое общество — государство — гражданское общество
• экономическое общество — экономика — гражданское общество
По мнению Дж. Л. Коэна и Э. Арато, политическое и экономическое общество выступают здесь в качестве сфер-посредников, через которые гражданское общество призвано влиять на политико-административные и экономические процессы. При этом авторы предостерегают от противопоставления гражданского общества государству и экономике. Антагонистическими эти отношения становятся лишь тогда, когда институты экономического и политического обществ начинают изолировать процессы принятия решений и тех, кто эти решения принимает, от воздействия со стороны социальных организаций, инициатив и публичного обсуждения [29].
Дж. Л. Коэн и Э. Арато не только проводят границу между гражданским обществом и политическим и экономическим обществами. Они настаивают на строгом различении гражданского общества и общества в широком смысле. В частности, по их определению, гражданское общество выполняет функцию интегративной подсистемы общества, сферы общества, состоящей из нормативно-правовых компонентов и принципов ассоциации. Именно эту сферу авторы именуют «наиболее актуальной реконструкцией понятия гражданского общества».
К теоретическим заслугам Гегеля относится четкая принципиальная постановка вопроса именно о взаимосвязи социально-экономических и политических сфер гражданского общества и государства, о необходимом и закономерном, диалектическом характере этих связей и соотношений. «Государство есть действительность нравственной идеи, - нравственный дух как явная, самой себе ясная, субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает» [30].
Иными словами, политическое общество и экономическое общество - это сферы гражданского общества, но никак не отдельные общества,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
оторванные, но якобы соприкасающиеся с гражданским обществом.
Отдельная личность черпает из жизни о государстве истинные понятия о нравственности, она лишь в государстве осуществляет свою подлинную свободу, реализует свои интересы (удовлетворяет потребности), ибо здесь достигается, по мнению Гегеля, единство объективной свободы, т.е. всеобщей воли и субъективной свободы отдельной личности, которое в своих действиях руководствуется законами, нравственными основоположениями, имеющими всеобщее значение [31].
Целью поддерживаемого государством гражданского мира является защита государством отдельного гражданина. Гражданин — это «естественная» единица или атом (хотя даже в условиях гражданства имеется определенный «конвенциональный» элемент). С другой стороны, членами или единицами (атомами) нашего международного порядка являются государства. Однако государство в принципе не может быть таким же «естественным» элементом, как гражданин: ведь не существует естественных границ государства, они меняются, и могут быть определены только посредством применения международного принципа status quo, а поскольку этот принцип всегда указывает на некоторую произвольно выбранную дату, то определение границ государства — чисто конвенциональная процедура.
Отдельного рассмотрения требует учение Т. Парсонса о «социальной системе», под которым понимается общество, находящееся в «равновесии». Возможны небольшие колебания, но обычно общество пребывает в состоянии покоя. Все его части гармонично сочетаются друг с другом. Принадлежащие обществу индивиды обычно ориентируются на одни и те же нормы благодаря одинаковой для всех социализации. Они интегрированы в систему, следуют единым ценностям, без труда исполняют предписанные им роли. В нормальном состоянии конфликты между ними отсутствуют; изменения системы подобны помехам в работе отлаженного механизма [32].
Иными словами, образ общества, получивший свое теоретическое выражение в понятии социальной системы, как полагает Н. Элиас, при ближайшем рассмотрении оказывается идеальным образом нации [33].
Как отмечал немецкий философ-марксист Г. Клаус, столь высоко организованная динамическая система, какой является всегда в соответствии с государством организованная на основе определенных производственных отношений общественная система, может быть только многоустойчивой системой, которая при необозримом множестве регулируемых величин способна
сохранять относительно устойчивое состояние в течение продолжительного времени только благодаря тому, что связанные друг с другом частными функциями частичные системы частично также обладают относительной самостоятельностью [34].
Об экономической необходимости, «всегда прокладывающей себе путь» [35], писали К. Маркс и Ф. Энгельс: «Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т.д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономическую основу [36].
Как отмечает Г. Клаус, «мы хотим не только понимать общественные системы, но и владеть ими. Владеть, однако, не значит знать все причинные связи системы. При известных обстоятельствах достаточно уже знать закономерности ее поведения» [37]. Возьмем эту мысль на вооружение.
В.А. Энгельгардт полагал, что можно говорить о трех моментах, характеризующих взаимоотношения целого и части. Во-первых, это - возникновение взаимодействующей системы связей между частями целого. Во-вторых, утрата некоторых свойств части при вхождении в состав целого. В-третьих, появление у возникающей новой целостности новых свойств, обусловленных как свойствами основных частей, так и возникновением новых систем связей между частями. К этому нужно добавить еще упорядоченность частей, обусловленность их пространственного и функционального взаимоотношения [38].
По мере возрастания целостности увеличивается и относительная независимость организма от среды, что связано с возникновением механизмов, позволяющих восстанавливать нарушение функций, вызванное изменениями в среде, сохранять в пределах нормы определенные, присущие организму параметры [39].
Понятие «обратной связи», такое простое и естественное в некоторых элементарных случаях, становится искусственным и малополезным, когда взаимосвязь частей становится более сложной. Если число частей возрастает хотя бы до четырех и каждая часть воздействует на три остальные части, то через них можно провести двадцать замкнутых петель, однако знание свойств всех этих двадцати петель ее не дает полной информации о системе. Такие сложные системы не могут рассматриваться как переплетающееся множество более или менее независимых петель обратной связи - их можно рассматривать лишь как целое [40].
Все принадлежащие к ней люди (в силу одинаковой социализации) следуют одинаковым нормам, стремятся в тем же самым ценностям,
обычно хорошо интегрируются в систему и пребывают в гармоничных отношениях друг с другом. В такого рода «социальной системе» мы имеем образ нации как сообщества, лишь выраженный иначе [41]. В качестве чего-то само собой разумеющегося здесь предполагается, что внутри такой системы существует высокая степень равенства: ведь интегрированность всей системы покоится на одинаковой социализации, на единстве ценностей и норм [42].
Таким образом, подобная «система» представляет собой понятийную конструкцию, абстрагированную от демократически понимаемого национального государства. С какой бы стороны мы ни смотрели на эту конструкцию, мы всякий раз обнаруживаем, что в ней стерты различия между тем, чем действительно является нация, и тем, какой она должна была бы быть [43]. По мнению Н. Элиаса, в моделях развития XIX в. происходило смешение фактических наблюдений с принимаемым за реальность желательным вариантом развития к будущему с социальным прогрессом, понимаемым с позиций того или иного идеала [44].
Список литературы:
[1] Каллагов Т.Э. Конституционно-правовой статус Президента Российской Федерации в системе органов государственной власти // Юстиция. - 2013. - № 1. - С. 5.
[2] Шанхоев И.И., Гандалоев Р.Б. Правовое регулирование помилования в системе российского законодательства // Государственная служба и кадры. - 2018. - № 1. - С. 128 - 131.
[3] Алексеев С.С. Линия права. - М.: Статут, 2006. - С. 114.
[4] Андрианов Н.В. Гражданское общество как среда институционализации адвокатуры. - М.: ЛИБРОКОМ, 2011. - С. 35 - 36.
[5] Каллагов Т.Э. Особенности правового регулирования муниципальной службы в условиях реформирования местного самоуправления в Российской Федерации // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. - 2014. -№ 2 (33). - С. 36 - 38.
[6] Албогачиев А.А. Политические и экономические предпосылки возникновения сослов-но-представительских органов в Европе: сб. науч. тр. Ингушского гос. ун-та. - Магас, 2002. - С. 31 -44.
[7] Шанхоев И.И., Гандалоев Р.Б. Характеристика законодательства об амнистии и помиловании в современной России // Закон и право. - 2018. - № 2. - С. 115 - 118.
[8] Гандалоев Р.Б. Понятие института гражданского общества // Вестник Московского уни-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
верситета МВД России. - 2014. - № 4. - С. 230 -232.
[9] Андрианов Н.В. Гражданское общество как среда институционализации адвокатуры. - М.: ЛИБРОКОМ, 2011. - С. 35 - 36.
[10] Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. - М., 2003. - С. 380.
[11] Каллагов Т.Э. Задачи и функции муниципальной службы в Российской Федерации // Правозащитник. - 2013. - № 2. - С. 6.
[12] Гегель Г.В.Ф. Указ. соч. - С. 287.
[13] Гегель Г.В.Ф. Указ. соч. - С. 293.
[14] Саламов А.Х., Бокова Л.М., Султыгова З.Х. К вопросу о совершенствовании преподавания неорганической химии в вузе // В сборнике: Вузовское образование и наука: материалы региональной науч.-практ. конф. - 2014. - С. 171 - 172.
[15] Саламов А.Х., Инаркиева З.И., Султы-гова З.Х. Научно-исследовательская работа студентов при выполнении курсовых работ по методике преподавания химии // В сб.: Вузовское образование и наука: материалы региональной науч.-практ. конф. - 2014. - С. 173 - 174.
[16] Гаджиахмедов К.Г., Гандалоев Р.Б. Амнистия и помилование в законодательном развитии (краткий исторический экскурс) // Криминалистъ. -2018. - № 2 (23). - С. 75 - 82.
[17] Блестящий анализ гегелевской концепции гражданского общества содержится в работе классика отечественной теории государства и права П.И. Новгородцева (см.: Новгородцев П.И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве.
- СПб., 2000. - С. 330 - 351).
[18] Албогачиев А.А. Аномия в ингушском обществе: социальная и политическая характеристика // В сб.: Вузовское образование и наука: материалы региональной науч.-практ. конф. -2007. - С. 221 - 225.
[19] Каллагов Т.Э. Формирование и развитие муниципальной службы в условиях модернизации местного самоуправления в современной России // Финансовое право и управление. - 2014. - № 2.
- С. 32 - 40.
[20] Гандалоев Р.Б., Богатырев Я.А. Теоретические основы продовольственной безопасности // Социально-гуманитарное обозрение. - 2019.
- № 2. - С. 21 - 27.
[21] Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. - М., 2003.
[22] Дугиева А.Я., Аушева И.А., Арчакова Р.Д. и др. Современные требования к качеству дизельных топлив и методы его улучшения / В сб.: Вузовское образование и наука: материалы региональной науч.-практ. конф. - 2014. - С. 163 - 167.
[23] Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. - М., 2003. - С. 7.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
[24] Коэн Дж. Л., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. - М., 2003. - С. 6.
[25] Грамши А. Тюремные тетради. - М.,
1999.
[26] Грамши А. Тюремные тетради. - М., 1999. - С. 243.
[27] Албогачиев А.А. К истории возникновения института народного представительства в Европе: сб. науч. тр. Ингушского гос. ун-та. - Магас, 2006. - С. 291 - 304.
[28] Каллагов Т.Э. Конституционно-правовой статус Президента Российской Федерации в системе органов государственной власти // Юстиция. - 2013. - № 1. - С. 5.
[29] Албогачиев А.А. К истории возникновения института народного представительства в Европе: сб. науч. тр. Ингушского гос. ун-та. - Магас, 2006. - С. 291 - 304.
[30] Парсонс Т. Система современных обществ / под ред. М.С. Ковалевой; пер. с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. - М.: Аспект Пресс, 1998. - 270 с.
[31] Каллагов Т.Э. Конституционно-правовой статус Президента Российской Федерации в системе органов государственной власти // Юстиция. - 2013. - № 1. - С. 5.
[32] Ильгова Е.В., Сметанникова А.И. Проблемы правоприменительной практики при рассмотрении дел об административных правонарушениях комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав // Право. Законодательство. Личность. - 2018. - № 1 (26). - С. 7 - 10.
[33] Элиас Н. О процессе цивилизации: в 2 т. Т. 1. - С. 38.
[34] Клаус Г. Кибернетика и общество / пер. с нем. - М.: Прогресс, 1967. - С. 98.
[35] Цит. по: Клаус Г. Кибернетика и общество / пер. с нем. - М.: Прогресс, 1967. - С. 99.
[36] Маркс К., Энгельс Ф. Избр. письма. - М.: Госполитиздат, 1953. - С. 470.
[37] Клаус Г. Кибернетика и общество / пер. с нем. - М.: Прогресс, 1967. - С. 128.
[38] Энгельгардт В.А. Интегратизм - путь от простого к сложному в познании явлений жизни // Вопросы философии. - 1970. - № 11. - С. 108.
[39] Афанасьев В.Г. Мир живого. Системность, эволюция и управление. - 2-е изд. - М.: Изд-во ЛКИ. - 2010. - С. 158.
[40] Эшби У.Р. Введение в кибернетику/ пер. с англ.; под ред. В.А. Успенского. - 4-е изд. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - С. 83 - 84.
[41] Ильгова Е.В., Сметанникова А.И. К вопросу о снижении возраста административной ответственности // Вестник СГЮА. - 2018. - № 5 (124). - С. 58 - 61.
[42] Каллагов Т.Э. К вопросу о совершении правонарушений в сфере государственной граж-
данской и муниципальной службы // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. -2014. - № 4 (35). - С. 93 - 96.
[43] Ильгова Е.В., Вершинина Г.И., Ермолаева Т.А., Стародубов А.А. К вопросу о должностных и уполномоченных лицах комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав // Вестник СГЮА. - 2018. - № 6 (125). - С. 98 - 105.
[44] Элиас Н. О процессе цивилизации: в 2 т. Т. 1. - С. 38.
Spisok literatury:
[1] Kallagov T.E. Konstitucionno-pravovoj status Prezidenta Rossijskoj Federacii v sisteme organov gosudarstvennoj vlasti // Yusticiya. - 2013. - № 1. - S. 5.
[2] Shanhoev I.I., Gandaloev R.B. Pravovoe regulirovanie pomilovaniya v sisteme rossijskogo zakonodatel'stva // Gosudarstvennaya sluzhba i kadry. - 2018. - № 1. - S. 128 - 131.
[3] Alekseev S.S. Liniya prava. - M.: Statut, 2006. - S. 114.
[4] Andrianov N.V. Grazhdanskoe obshchestvo kak sreda institucionalizacii advokatury. - M.: LIBROKOM, 2011. - S. 35 - 36.
[5] Kallagov T.E. Osobennosti pravovogo reg-ulirovaniya municipal'noj sluzhby v usloviyah reform-irovaniya mestnogo samoupravleniya v Rossijskoj Federacii // Uchenye trudy Rossijskoj akademii advokatury i notariata. - 2014. - № 2 (33). - S. 36 - 38.
[6] Albogachiev A.A. Politicheskie i ekonomich-eskie predposylki vozniknoveniya soslovno-pred-stavitel'skih organov v Evrope: sb. nauch. tr. Ingush-skogo gos. un-ta. - Magas, 2002. - S. 31 - 44.
[7] Shanhoev I.I., Gandaloev R.B. Harakteris-tika zakonodatel'stva ob amnistii i pomilovanii v sovremennoj Rossii // Zakon i pravo. - 2018. - № 2. -S. 115 - 118.
[8] Gandaloev R.B. Ponyatie instituta grazh-danskogo obshchestva // Vestnik Moskovskogo uni-versiteta MVD Rossii. - 2014. - № 4. - S. 230 - 232.
[9] Andrianov N.V. Grazhdanskoe obshchestvo kak sreda institucionalizacii advokatury. - M.: LIBROKOM, 2011. - S. 35 - 36.
[10] Koen Dzh. L., Arato E. Grazhdanskoe obshchestvo i politicheskaya teoriya. - M., 2003. - S. 380.
[11] Kallagov T.E. Zadachi i funkcii municipal'noj sluzhby v Rossijskoj Federacii // Pravozashchitnik. -2013. - № 2. - S. 6.
[12] Gegel' G.V.F. Ukaz. soch. - S. 287.
[13] Gegel' G.V.F. Ukaz. soch. - S. 293.
[14] Salamov A.H., Bokova L.M., Sultygova Z.H. K voprosu o sovershenstvovanii prepodavaniya neorganicheskoj himii v vuze // V sbornike: Vuzovskoe obrazovanie i nauka: materialy regional'noj nauch.-prakt. konf. - 2014. - S. 171 - 172.
[15] Salamov A.H., Inarkieva Z.I., Sultygova Z.H. Nauchno-issledovatel'skaya rabota studentov pri vypolnenii kursovyh rabot po metodike prepodavaniya himii // V sb.: Vuzovskoe obrazovanie i nauka: materialy regional'noj nauch.-prakt. konf. - 2014. - S. 173 - 174.
[16] Gadzhiahmedov K.G., Gandaloev R.B. Amnistiya i pomilovanie v zakonodatel'nom razvitii (kratkij istoricheskij ekskurs) // Kriminalist". - 2018. -№ 2 (23). - S. 75 - 82.
[17] Blestyashchij analiz gegelevskoj koncepcii grazhdanskogo obshchestva soderzhitsya v rabote klassika otechestvennoj teorii gosudarstva i prava P.I. Novgorodceva (sm.: Novgorodcev P.I. Kant i Gegel' v ih ucheniyah o prave i gosudarstve. - SPb., 2000. - S. 330 - 351).
[18] Albogachiev A.A. Anomiya v ingushskom obshchestve: social'naya i politicheskaya harakteris-tika // V sb.: Vuzovskoe obrazovanie i nauka: materialy regional'noj nauch.-prakt. konf. - 2007. - S. 221 -225.
[19] Kallagov T.E. Formirovanie i razvitie municipal'noj sluzhby v usloviyah modernizacii mestnogo samoupravleniya v sovremennoj Rossii // Finansovoe pravo i upravlenie. - 2014. - № 2. - S. 32 - 40.
[20] Gandaloev R.B., Bogatyrev Ya.A. Teoret-icheskie osnovy prodovol'stvennoj bezopasnosti // Social'no-gumanitarnoe obozrenie. - 2019. - № 2. - S. 21 - 27.
[21] Koen Dzh. L., Arato E. Grazhdanskoe obshchestvo i politicheskaya teoriya. - M., 2003.
[22] Dugieva A.Ya., Ausheva I.A., Archakova R.D. i dr. Sovremennye trebovaniya k kachestvu dizel'nyh topliv i metody ego uluchsheniya / V sb.: Vuzovskoe obrazovanie i nauka: materialy regional'noj nauch.-prakt. konf. - 2014. - S. 163 - 167.
[23] Koen Dzh. L., Arato E. Grazhdanskoe obshchestvo i politicheskaya teoriya. - M., 2003. -S. 7.
[24] Koen Dzh. L., Arato E. Grazhdanskoe obshchestvo i politicheskaya teoriya. - M., 2003. -S. 6.
[25] Gramshi A. Tyuremnye tetradi. - M., 1999.
[26] Gramshi A. Tyuremnye tetradi. - M., 1999. - S. 243.
[27] Albogachiev A.A. K istorii vozniknoveniya instituta narodnogo predstavitel'stva v Evrope: sb. nauch. tr. Ingushskogo gos. un-ta. - Magas, 2006. - S. 291 - 304.
[28] Kallagov T.E. Konstitucionno-pravovoj status Prezidenta Rossijskoj Federacii v sisteme organov gosudarstvennoj vlasti // Yusticiya. - 2013. - № 1. - S. 5.
[29] Albogachiev A.A. K istorii vozniknoveniya instituta narodnogo predstavitel'stva v Evrope: sb. nauch. tr. Ingushskogo gos. un-ta. - Magas, 2006. - S. 291 - 304.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
[30] Parsons T. Sistema sovremennyh obsh-chestv / pod red. M.S. Kovalevoj; per. s angl. L.A. Sedova i A.D. Kovaleva. - M.: Aspekt Press, 1998. -270 s.
[31] Kallagov T.E. Konstitucionno-pravovoj status Prezidenta Rossijskoj Federacii v sisteme organov gosudarstvennoj vlasti // Yusticiya. - 2013. - № 1. -S. 5.
[32] Il'gova E.V., Smetannikova A.I. Problemy pravoprimenitel'noj praktiki pri rassmotrenii del ob administrativnyh pravonarusheniyah komissiyami po delam nesovershennoletnih i zashchite ih prav // Pravo. Zakonodatel'stvo. Lichnost'. - 2018. - № 1 (26). - S. 7 - 10.
[33] Elias N. O processe civilizacii: v 2 t. T. 1. -
S. 38.
[34] Klaus G. Kibernetika i obshchestvo / per. s nem. - M.: Progress, 1967. - S. 98.
[35] Cit. po: Klaus G. Kibernetika i obshchestvo / per. s nem. - M.: Progress, 1967. - S. 99.
[36] Marks K., Engel's F. Izbr. pis'ma. - M.: Gospolitizdat, 1953. - S. 470.
[37] Klaus G. Kibernetika i obshchestvo / per. s nem. - M.: Progress, 1967. - S. 128.
[38] Engel'gardt V.A. Integratizm - put' ot prostogo k slozhnomu v poznanii yavlenij zhizni // Voprosy filosofii. - 1970. - № 11. - S. 108.
[39] Afanas'ev V.G. Mir zhivogo. Sistemnost', evolyuciya i upravlenie. - 2-e izd. - M.: Izd-vo LKI. -2010. - S. 158.
[40] Eshbi U.R. Vvedenie v kibernetiku/ per. s angl.; pod red. V.A. Uspenskogo. - 4-e izd. - M.: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2009. - S. 83 - 84.
[41] Il'gova E.V., Smetannikova A.I. K voprosu o snizhenii vozrasta administrativnoj otvetstvennosti // Vestnik SGYuA. - 2018. - № 5 (124). - S. 58 - 61.
[42] Kallagov T.E. K voprosu o sovershenii pra-vonarushenij v sfere gosudarstvennoj grazhdanskoj i municipal'noj sluzhby // Uchenye trudy Rossijskoj akademii advokatury i notariata. - 2014. - № 4 (35). -S. 93 - 96.
[43] Il'gova E.V., Vershinina G.I., Ermolaeva T.A., Starodubov A.A. K voprosu o dolzhnostnyh i upolnomochennyh licah komissij po delam nesovershennoletnih i zashchite ih prav // Vestnik SGYuA. -2018. - № 6 (125). - S. 98 - 105.
[44] Elias N. O processe civilizacii: v 2 t. T. 1. -
S. 38.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2021
