CC BY
61
Доржи ЦЫБИКДОРЖИЕВ
БУРЯТЫ КНР И МОНГОЛИИ КАК ВОЗМОЖНЫЕ УЧАСТНИКИ
ПРОГРАММЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ
Предложение решить проблему низкой плотности населения в восточных регионах РФ путём привлечения бывших соотечественников из СНГ не единственное в ряду подобных проектов. Оно дополняется идеей возвращения представителей коренных народов из Китая и других стран. Масштабное осуществление проекта фактически ещё впереди, но сегодня имеет смысл рассмотреть перспективы плана на примере бурят, одного из немногих коренных народов РФ, имеющих сравнительно крупные диаспоры в Монголии и КНР.
В 2006 г. на конференции «Россия: приоритетные национальные проекты и программы развития» Марина Сайдукова представила доклад, поднявший проблему репатриации бурят1. Работа вызвала общественный резонанс. Под многолетние дискуссии о необходимости репатриации бурят зарубежья подводилась научно-теоретическая составляющая. Более ранние публикации в бурятских СМИ отталкивались от идей исторической справедливости и получения российскими бурятами положительных импульсов от реэмигрантов в возрождении традиционной культуры, языка2.
В работе М. Сайдуковой проблема рассматривается на уровне макрорегионов, Федерации и СНГ и почти не затрагивает внутренние бурятские отношения. Экспертные оценки, привлёченные исследователем, определяют русскоязычный миграционный потенциал из СНГ менее чем в 4 млн чел. При этом констатируется очень низкая вероятность выбора ими Бурятии в качестве места постоянного жительства. В самой республике отрицательное сальдо миграций сохранялось на протяжении 2000-х гг., причём 2001 г. стал пиком
1 Сайдукова М. Возвращение соотечественников: бурятское и тувинское измерения // «Угай зам», 2007, № 19, стр. 6.
2 Махачкеев А. Русские буряты в Китае // Информ-полис, 07.07.2004.
оттока молодёжи до 29 лет, а в 2004 г. этот показатель снова проявил тенденцию к росту. Для республики с населением менее миллиона человек это заметные потери. В ближайшие годы следует ожидать ухудшения демографических показателей сразу по нескольким пунктам. Кроме того, исследователь привела пессимистичный прогноз Ж. Зайончковской, которая определила возможные потери СФО в результате миграции населения с 2006 по 2026 гг. в 1 млн чел. Общий вывод доклада заключался в призыве расширить спектр участников программы возвращения соотечественников путём включения в неё этнических бурят и тувинцев.
Особо отметим, что шеститысячная община бурят в КНР отличается полным владением родным языком. Подавляющее большинство бурят КНР проживает в сельской местности, где занимается скотоводством, причём переход к рыночному хозяйствованию произошёл у них значительно раньше, чем в РФ. Только в одном из бурятских поселений КНР на 3600 бурят приходится 150 тыс. голов скота - овец, коз, коров, лошадей и верблюдов, тогда как во всей Республике Бурятия насчитывается около 400 тыс. голов скота.
Буряты КНР не так сильно тяготеют к крупным городам, как мигранты из СНГ. Они сохранили большинство навыков разведения аборигенного скота, а именно к этому направлению правительство Бурятии пару лет назад решило возвращать сельское хозяйство. Земли Бурятии в перспективе без ущерба для природы могут обеспечить содержание почти 2 млн голов аборигенного скота, хорошо приспособленного к местным суровым природным условиям и способного самостоятельно кормиться зимой.
Сотрудничество с Китаем в регионах СФО и Дальнего Востока будет нарастать. Уже сегодня в Республике Бурятия востребованы специалисты со знанием китайского языка, даже простые переводчики. Как правило, российские фирмы прибегают к услугам переводчиков, предоставляемых китайской стороной. Чувствуя конъюнктуру рынка, бурятские семьи начинают всё чаще присматриваться к образованию в вузах КНР. С учётом того факта, что выс-
шее образование у бурят, традиционно являясь особо приоритетной целью, нередко отнимает у семей почти все сбережения, когда речь идет об учёбе за границей, надо признать ориентацию на вузы КНР не идеальным выходом. Ведь тут скрывается не только перевод каких-то финансов за рубеж, но и автоматическое понижение роли российских региональных вузов, которым и без того предстоит вскоре ощутить на себе все последствия демографического спада 1990-х. Китайские буряты могли бы закрывать часть потребности в посредниках и переводчиках, необходимых для полноценного приграничного сотрудничества. Вообще показатель количества лиц с высшим образованием всегда являлся предметом особой гордости для бурят. Тяга к образованию, давно став частью этнического самосознания, является одним из стимулов к возвращению в Россию для бурят КНР.
Сложнее обстоит дело с бурятской диаспорой Монголии. По официальным данным их число составляет около тридцати с небольшим тысяч. На протяжении многих лет общаясь с бурятами Монголии, автор отмечал, что идея возвращения на родину предков не имеет столь значимой роли в их общественном сознании, как у китайских бурят. В отличие от бурят КНР монгольские буряты имеют все возможности для получения высшего образования и для реализации своего потенциала в самых разнообразных сферах деятельности. Буряты Монголии не ограничены традиционными видами хозяйствования и территорией проживания, они широко представлены в бизнесе и госструктурах. Главой правительства страны в 1990-1992 гг. был этнический бурят Д. Бямбасурен. Нынешний Президент Монголии Н. Энхбаяр имеет бурятские корни по материнской линии. Буряты Монголии приняли активное участие в бархатной революции 1989-1990 гг. Но высокая концентрация бурятской интеллигенции в рядах демократов тех лет была связана с тем, что буряты в целом имели большое количество интеллигенции «среднего звена».
Все эти факты показывают наличие возможностей для реализации своего потенциала у бурят Монголии. Следует отметить и весьма высокую толе-
рантность основного населения страны - халха-монголов - к представителям других этносов. В Монголии сравнительно развит «гражданский национализм»: осознание и готовность активно отстаивать политические и экономические интересы монгольского народа как совокупности граждан страны вне зависимости от их этнической принадлежности. Существующие в Монголии праворадикальные молодёжные объединения направлены против китайского бизнеса. Отношение же к монгольским бурятам характеризуется бесконфликтностью. Не случайно сами монгольские буряты не стремятся к политизации этнического фактора1.
Здесь уместен маленький экскурс в недавнюю историю движений за культурно-просветительскую деятельность в монгольских регионах КНР и РФ, которая в прессе часто неправильно ассоциируется с панмонголизмом. В первой половине 1990-х отмечались акции солидарности с монголами КНР, голодовки у посольства Китая, активные контакты с членами подпольной Южно-Монгольской народной партии, беженцами и эмигрантами из Китая. Несколько лет действовала организация «Дэмчиг Донров тайдж», занимавшаяся защитой прав монголов КНР. В 1993 г. в Улан-Баторе состоялся Всемирный форум монголов, на котором присутствовали в основном представители официальных кругов и интеллигенции. На форуме была создана Ассоциация монголов мира во главе с Д. Бямбасуреном, ставившая целью расширение культурных контактов между монгольскими народами.
На неофициальном уровне немногочисленные убеждённые сторонники политического сближения монгольских народов отрицательно относятся к идее репатриации бурят на историческую родину, лоббируя поправки в законодательстве страны, позволившие бы представителям монгольских народов по упрощённой форме получать монгольское гражданство. Монголия им видится центром миграционного притяжения.
1 Билэгсайхан С. Буряты - мост между Монголией, Россией и Китаем // «Угай зам», 2008, №22, стр. 4.
Со второй половины 1990-х, когда появились богатейшие возможности для предпринимательства и сотрудничества со странами АТР и регионами Китая, культурно-просветительские объединительные тенденции пошли на спад и деятельность большинства организаций, ставивших подобные цели, фактически прекратилась. В конце 1990-х гг. в Монголии всё отчётливее стали воспринимать общемонгольское историко-культурное наследие как способ повышения привлекательности страны для инвестиций в экономику и сотрудничества в сфере бизнеса и новых технологий. В 1999 г. в Улан-Баторе с размахом проводился Всемирный съезд бизнесменов монгольского происхождения, в котором принимали участие представители отдаленных регионов, например, Татарстана. В августе 2006 г. в Улан-Баторе состоялся Конвент монголов мира, на котором вновь много говорилось об изучении и пропаганде культуры и истории монгольских народов. Кроме того, были специально отмечены недостаточное информирование зарубежной общественности о Монголии, малое количество публикаций на языках мира и узость их темати-ки1. Можно предполагать, что так был сделан шаг в направлении популяризации положительного образа Монголии в мире, необходимый для развития туризма и привлечения инвестиций.
У бурят Монголии нет таких стимулов к возврату на родину, как у бурят КНР, поэтому в ближайшие годы нереально ожидать массовых обращений отсюда. Естественно, это не повод для отказа от какой-либо деятельности, включая исследовательскую, среди монгольских бурят. В первую очередь, потенциально продуктивной следует признать работу по информированию монгольских бурят, предпринимателей и журналистов из их числа о перспективных социально-экономических проектах в Бурятии, особенно в сфере среднего бизнеса. Многие вопросы, десятилетиями поднимаемые бурятскими общественными организациями и не встречающие поддержки со стороны государственных органов Республики Бурятия и соседних областей, могли бы
1 Гомбосурэн Ц. Монгольские этносы: глобализация и сотрудничество. «Угай зам», 2007, №19. - С.5
находить хотя бы частичное решение в русле сотрудничества с сильной диаспорой в Монголии. На данном этапе предпринимательство в окраинных регионах РФ выглядит в глазах монгольских граждан рискованным занятием с туманным будущим, и предстоит потратить немало сил на изменение сложившихся стереотипов.
Ситуация же с бурятами КНР такова, что, несмотря на серьёзное разочарование многих из них в возможностях Бурятии, сегодня всё ещё имеется определённое количество соотечественников, способных на возвращение в РФ. Возможность получения образования в российских вузах, перспективы развития фермерства на сравнительно богатых пастбищных угодьях Бурятии представляют интерес для части бурят КНР. Отмечавшаяся исследователями низкая конфликтогенность в среде этих эмигрантов1 находит подтверждение даже в их восприятии истории, приведшей эту группу зажиточных бурят в Китай. Сегодня известно, что буряты уходили в Китай несколькими волнами в 1917-1918, 1919-20 и 1929-32 гг. от участившихся случаев стихийных экспроприации и реквизиций, а позднее - от коллективизации, антирелигиозной кампании и принудительных переселений, осуществлявшихся под предлогами мероприятий военно-оборонительного характера. В исторических сочинениях потомков беженцев тех лет проявляется тенденция представить эти события в относительно спокойном свете - как переселение под руководством тогдашних бурятских лидеров в поисках хороших пастбищных угодий и мест, где можно сохранить традиционную культуру.
ЦЫБИКДОРЖИЕВ Доржи Владимирович - к.и.н., научный сотрудник отдела истории и культуры Центральной Азии Института монголоведения, буддологии, тибетологии СО РАН
1 Сайдукова М. Возвращение соотечественников: бурятское и тувинское измерения // «Угай зам», 2007, № 19, стр. 6.
