CC BY
304
Роман оказывается прочно соединённым с такими понятиями, как «революция», «социализм», «диктатура пролетариата» и т. д. и фактически становится орудием не столько литературной, сколько политической борьбы в руках «Тудэ», которая до переворота 1953 г. достаточно успешно продвигала свои идеи и пропагандировала русскую реалистическую литературу в условиях сопротивления шахскому режиму. Сама фигура Шолохова использовалась в 40-е годы (до издания на персидском его главного труда) как пример борца за свободу простого человека и образец писателя, служащего обществу. Так под влиянием русской литературы, в том числе Шолохова, был сформирован персидский идеал «ответственной литературы», заботящейся об общественной пользе.
Данная трактовка русского романа и его связь с партией «Тудэ» негативно сказалась на его судьбе в Иране: по политическим причинам, из-за цензуры и давления на книгоиздателей роман был опубликован с большим опозданием, спустя 37 лет после издания первого тома эпопеи, когда уже были сделаны переводы более чем на 70 языков мира, в том числе на урду (1941) и арабский (1958). Это произошло только в 1965 году, после вручения Шолохову Нобелевской премии, когда невозможно было и дальше препятствовать публикации. Заметим, что, хотя Нобелевский комитет неоднократно подчеркивал художественную мотивацию своего выбора и независимость от политики, история перевода «Тихого Дона» в Иране вынуждает нас, пусть и с несколько иной стороны, признать сильную зависимость романа от политического контекста.
Издание перевода сопровождалось большими трудностями, однако перемены в умах иранского общества к 1965 году достигли той точки, что запретить перевод «Тихого Дона» стало затруднительно. Общество нуждалось в кардинальных изменениях, и почти дословный, художественно несовершенный перевод Бех-Азина стал своего рода знаменем революции и доказательством того, что масштабные сломы исторических эпох подвластны человеку. Надо понимать, что подобная утилитаристская трактовка сама по себе является достижением
Библиографический список
иранской литературы XX века и следствием модернизации и европеизации, которая проникала во все сферы персидской культуры.
Второй известный перевод «Тихого Дона», выполненный А. Шамлу (законченный только в 2003 г) и изначально противопоставленный переводу Бех-Азина, представляет собой другую сторону иранской модернизации, связанную с демократизацией литературы. В условиях европеизации и роста переводов в 1960-е годы Шамлу задумывается о сохранении живого народного языка и национальной культуры, наполняет «Тихий Дон» персидским фольклором и разноречием и вводит таким образом разговорный язык в персидскую прозу, что также является своего рода литературной революцией. Несмотря на то, что перевод Шамлу в языковом отношении богаче своего предшественника, он вызвал много критики в свой адрес и породил настоящую полемику в литературном сообществе Ирана.
Кроме проблемы перевода, при рассмотрении рецепции «Тихого Дона» в Иране встает также вопрос литературного влияния. Сегодня благодаря серьёзным компаративистским исследованиям нескольких иранских учёных несомненным фактом является связь крупнейших произведений персидской литературы XX века (в первую очередь многотомной эпопеи «Келидар» (1984) М. Доулата-бади, а также романов «Нулевая параллель» А. Махмуда и «Ненастные годы» А. Дарвишиана), повествующих о судьбе простого человека из народа на фоне масштабных исторических событий, с «Тихим Доном» Шолохова. Были выявлены сходства как на уровне содержания, так и на уровне формы (структуры). Несмотря на то, что такие критики, как Дастгейб, фактически обвинили автора «Келидара» в плагиате, открытым для дальнейшего исследования остается вопрос о характере литературного взаимодействия (заимствование, подражание, типологическое сходство и т. д.).
Перспективы данной работы связаны с углубленным анализом творческого усвоения современными персидскими писателями традиций русского реализма, и в частности соцреализма.
1. Балаев Х.А. О процессе по объединению азербайджанской демократической партии и народной партии Ирана (1952 - 1994). История государства и права. 2012; 2: 773 - 779.
2. Моради Ф. Анализ переводов, сделанных с 50-х до 70-х гг. в Иране на основе идеи П. Бордо. Кавошнаме. 2017; 31: 1 - 14.
3. Балаии К., Парастеш Ш. Появление романа в Иране - это знак модернизации. Кетаб-е-улуме-эджтемаии. 2004; 78: 9 - 13.
4. Сайях Ф. Михаил Шолохов. Пайям-е-ноу. 1946; 11: 56 - 66.
5. Деланова К. SAVAK в переводе А. Ник-Гохар. Тегеран: Тарх-е-ноу, 2013.
6. Фрушани З. Судьба человека М.А. Шолохова. Тегеран: НИЛ, 1960.
7. Бахарлу М. Реакция на сокращения в языке. Шарг. 2003; 3456.
8. Мозафари-Саводжи М. От Бамдада. Тегеран: Морварид, 2007.
9. Дехбаши А., Азаранг А. Разговоры про издательство и культуру - одиннадцатая беседа с Дж. Мансуром об издательстве НИЛ. Бохара. 1990; 16: 171 - 193.
10. Рухи З. Литературное благородство и пророчество в 1960-е гг. Антропология и культура. 2016. Available at: https://anthropologyandculture.com/
11. Гаэди М. Дневник вспоминания и амнезии. Воспоминания об А. Шамлу. Тегеран: Тарх-е-ноу, 2009.
12. Шамлу А. Разве обязательство перед языком - не половина общественного долга писателя? Кетаб-е-Джомъе. 1979; 1: 64 - 74.
13. «Тихий Дон» от Бех-Азина к Шамлу Available at: http://www.pyknet.net/1383/hafteh/06shahrivar/hafteh_page/99done_aram.htm
14. Хадем-Наби М. Что такое перевод? Фаслнаме Тарджоме. 2015; 58: 41 - 49.
15. Шамлу А. Тихий Дон М.А. Шолохова. Тегеран: Мазиар, 2003.
16. Хосрави Ш. Литература революции и войны одной природы. Адабиат-е-дастани. 2016; 106: 22 - 28.
17. Маджиди Н. Отображение «Тихого Дона» в романе «Келидар». Оурмозд. 2018; 45: 4 - 17.
References
1. Balaev H.A. O processe po ob'edineniyu azerbajdzhanskoj demokraticheskoj partii i narodnoj partii Irana (1952 - 1994). Istoriya gosudarstva i prava. 2012; 2: 773 - 779.
2. Moradi F. Analiz perevodov, sdelannyh s 50-h do 70-h gg. v Irane na osnove idei P. Bordo. Kavoshname. 2017; 31: 1 - 14.
3. Balaii K., Parastesh Sh. Poyavlenie romana v Irane - 'eto znak modernizacii. Ketab-e-ulume-'edzhtemaii. 2004; 78: 9 - 13.
4. Sajyah F. Mihail Sholohov. Pajyam-e-nou. 1946; 11: 56 - 66.
5. Delanova K. SAVAK v perevode A. Nik-Gohar. Tegeran: Tarh-e-nou, 2013.
6. Frushani Z. Sud'ba cheloveka M.A. Sholohova. Tegeran: NIL, 1960.
7. Baharlu M. Reakciya na sokrascheniya v yazyke. Sharg. 2003; 3456.
8. Mozafari-Savodzhi M. Ot Bamdada. Tegeran: Morvarid, 2007.
9. Dehbashi A., Azarang A. Razgovory pro izdatel'stvo i kul'turu - odinnadcataya beseda s Dzh. Mansurom ob izdatel'stve NIL. Bohara. 1990; 16: 171 - 193.
10. Ruhi Z. Literaturnoe blagorodstvo i prorochestvo v 1960-e gg. Antropologiya i kultura. 2016. Available at: https://anthropologyandculture.com/
11. Ga'edi M. Dnevnik vspominaniya i amnezii. Vospominaniya ob A. Shamlu. Tegeran: Tarh-e-nou, 2009.
12. Shamlu A. Razve obyazatel'stvo pered yazykom - ne polovina obschestvennogo dolga pisatelya? Ketab-e-Dzhom'e. 1979; 1: 64 - 74.
13. «Tihij Don» ot Beh-Azina k Shamlu. Available at: http://www.pyknet.net/1383/hafteh/06shahrivar/hafteh_page/99done_aram.htm
14. Hadem-Nabi M. Chto takoe perevod? Faslname Tardzhome. 2015; 58: 41 - 49.
15. Shamlu A. Tihij Don M.A. Sholohova. Tegeran: Maziar, 2003.
16. Hosravi Sh. Literatura revolyucii i vojny odnoj prirody. Adabiat-e-dastani. 2016; 106: 22 - 28.
17. Madzhidi N. Otobrazhenie «Tihogo Dona» v romane «Kelidar». Ourmozd. 2018; 45: 4 - 17.
Статья поступила в редакцию 06.10.19
УДК 811.512
Rupysheva L.E., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages and General Linguistics,
East Siberian State Institute of Culture (Ulan-Ude, Russia), E-mail: rupysheva71@mail.ru
BURYAT NAMES OF BERRIES: ETHYMOLOGY AND SEMANTICS. The etymology and semantics of the names of berries is presented from various Buryat sources of literature. The relevance of the article is due to the increased interest in the study of the thematic berries group. The analysis of language units was carried out using semantic and component analyzes. It is possible to trace the process of development and formation of names of berries. The principles of nomination are highlighted in each case. The work identifies the frequency of their use according to the criterion of productivity. Actual material has been extracted from various dictionaries, non-fiction and fiction. At the initial stage, the most complete selection of Buryat items related to the corresponding group of phytonymic vocabulary is
made from available sources. 26 six names of berries are recorded, formed on the basis of eleven principles of nominations that are most significant according to the productivity criterion.
Key words: Buryat language, etymology, names of berries, principle of nomination, semantics.
Л.Э. Рупышева, канд. филол. наук, доц. каф. иностранных языков и общей лингвистики, Восточно-Сибирский государственный институт
культуры, г. Улан-Удэ, E-mail: rupysheva71@mail.ru
БУРЯТСКИЕ НАИМЕНОВАНИЯ ЯГОД: ЭТИМОЛОГИЯ И СЕМАНТИКА
Этимология и семантика наименований ягод представлена из различных бурятских источников. Актуальность статьи обусловлена возросшим интересом к исследованиям тематической группы ягод в отечественной лингвистике. Анализ языковых единиц проведен с помощью семантического и компонентного анализов, в результате чего удалось проследить процесс развития и формирования наименований ягод, а также выделить принцип номинации в каждом случае. Значимым является и выделение частотности в их употреблении по критерию продуктивности. Фактический материал был извлечен из различных словарей, научной литературы и художественных произведений. На начальном этапе из доступных источников была проведена наиболее полная выборка бурятских наименований, относящихся к соответствующей группе фитонимической лексики. Было зафиксировано 26 названий ягод, образованных на основе 11 принципов номинаций наиболее значимых по критерию продуктивности.
Ключевые слова: бурятский язык, наименования ягод, принцип номинации, семантика, этимология.
Актуальность данной тематики обусловлена недостаточной изученностью наименований ягод. Вопрос этимологии и семантики фитонимической лексики бурятского языка до настоящего времени не являлся объектом специального изучения.
Некоторые аспекты данной группы уже подвергались исследованиям в других языках: Т. А. Бобровой [1] - фитонимы на -ик(а), иц(а) в русском литературном языке; Н.П. Гринковой - [2] - фитонимы в восточно-славянских языках; Е.И. Чинок [3] - некоторые вопросы номинации ягод и ягодных растений в современном русском языке; Ю.Ю. Саввина [4] - лексико-семантический анализ наименований ягод в елецком говоре; Е.Ю. Моисеева [5] - этнолингвистический анализ наименований ягодных растений с компонентами-зоонимами; В.Г Лебединская [6] - сравнительно-сопоставительный анализ наименований ягод в славянских языках.
Научная новизна состоит в том, что впервые изучена этимология и семантика наименований ягод, определена смысловая структура компонентов, выделены особенности и частотность их употребления в бурятском языке.
Цель данной статьи заключается в изучении наименований ягод, произрастающих на территории Бурятии, их происхождения и семантики. Для реализации поставленной цели были определены следующие задачи: выявить состав и частотность употребления наименований ягод в бурятском языке, определить этимологию и семантику рассматриваемых единиц, определить принципы номинации в каждом указанном случае.
Фактический материал был извлечен из различных словарей, научной литературы и художественных произведений. На начальном этапе из доступных источников была проведена наиболее полная выборка бурятских наименований, относящихся к соответствующей группе фитонимической лексики. Затем проведен интерпретационный анализ для определения этимологии и семантики наименований ягод.
Обратимся к этимологии слова жэмэс 'ягода' и постараемся рассмотреть сущность этого понятия. Ягоды представляют собой кладезь лесных даров и витаминов самых разных цветов и форм, ароматные вкусы и изумительные запахи не оставляют никого равнодушным. Ягодами называют плоды с тонкой оболочкой, сочной серединой, обычно с несколькими плотными семенами внутри.
Обобщающее значение 'ягода, плод, фрукт' в бурятском языке заключено в фитониме жэмэс. В монгольском языке жимс, жимсгэнэ 'ягода' [7, с. 597].
Этимологические словари указывают на тюркское происхождение: халх. жимс, бур. жэмэс 'фрукт, ягода'; заимствовано из тюркского, в частности, из древнетюркского jemis 'фрукт, плод' [8, с. 76]. Вероятно, семантическое развитие названия жэмэс, шло от праязыковой формы *jem&, которую производят от общетюркского глагола *е- 'есть, кушать' [9, с. 114], впоследствии перешло в существительное тюркского слова jem 'еда, съестное', jem ЮШ парн. 'пища и напитки'. В древнетюркском словаре широко представлены производные с корнем jem: jemШan- 'покрываться фруктами, давать плоды'; jemissiz 'без фруктов, без плодов'; jemislik 'сад' [10, с. 255]. Присутствие множества примеров с анализируемым звукокомплексом jem говорит о важности ягод в жизни и питании бурят. Что касается принципа номинации, то, очевидно, jem 'еда, съестное', jem ю^ парн. 'пища и напитки' указывает на функциональный тип «применение в пищевом рационе человека».
По мнению А. М. Щербак, переход тюркскогоj (й) вj (дж) в монгольских языках в слове бур. жэмэс 'ягода' < тюрк. jemis 'ягода' является характерным фонетическим признаком относительно раннего пласта тюркских заимствований в монгольских языках, где d - наиболее древний пласт, j - менее древний [11, с. 123].
Е.В. Сундуева [12, с. 199] считает, что признак 'мелкое, круглое' реализуется в лексеме: п.-мо. мо. жимс, бур. жэмэс 'плоды, фрукты, ягоды', калм. meмсн, ойр. meмсен 'фрукты, плоды, ягоды, овощи', ср. др.-тюрк. 'овощи, фрукты'. П.-мо. ¡imisgen-e, мо. жимсгэнэ 'ягода, ягоды'. Авторы EDAL восстанавливают прототунг *jem 'округлый, шаровидный' (эвенк. ^Ьепе, нег. ¡еще), про-
тотюрк. ^ 'круглый; клубок', считая тюркско-тунгусскую изоглоссу выразительной, но недостаточно прочной [13, с. 1543].
Следует отметить, что слово жэмэс «ягода» широко употребляется в словосочетаниях для обозначения различных видов ягод и других плодов. Например, бур. алирhа жэмэс 'брусника', букв. 'брусника ягода'; бур. альма жэмэс 'яблоня', букв. 'яблоня ягода'; ург. цэцэггуйжимс 'винные ягоды', букв. 'без ягоды'; ург ар-шийн жимс 'фикус прямой'; ург гадил жимс 'банан'; ург хар бурам жимс 'фикус прямой' [14, с. 45].
Тематическая группа названий ягод в бурятском языке многочисленна по своему составу. Среди основных номинаций, значительную часть составляют брусника, голубика, ежевика, земляника, кислица, клубника, клюква, костяника, малина, смородина, черника, шикша. Перейдем к детальному рассмотрению каждого наименования.
Принцип номинации - «Характер произрастания растения». Ягода брусника обозначается словом алирhан - ярко-красные съедобные плоды кустарничка семейства вересковых [15, с. 114], название восходит к праязыковой форме *аНг^ип: халх. алирс(ан), бур. алирhан 'брусника', которое широко представлено в языках: эвенкийском - алерсун [16, с. 46], монгольском - алирс [17, с. 18], калмыцком - алирсин, алирсэн [18, с. 96]. Вероятно, бур. алирhан образовано от алирха зап. 'покрываться (порастать) сочной зеленью'. Ввиду того, что брусника в местах обитания устилает весь лесной полог лексическое значение 'зелень, зеленая трава' перешло на название растения. Вероятно, позднее, алирhан зап. появилось в значении 'отава, трава второго укоса (питательный корм для скота)'. Почти повсеместное её распространение, а также лечебные свойства обусловили широкое применение в качестве пищи, лекарства, напитка. Присутствующий словообразовательный суффикс ^а(н) характеризуется значением собирательности в названиях неодушевленных предметов [19, с. 28, 49]. Алирhан имеет древний источник происхождения, что подтверждается его присутствием в самодийских, пра-тунгусо-манчжурских языках [20, с. 53].
Наименование алирhан находит отражение в песнях, художественных произведениях. Например, Алайр ехэ дайдамни алиржа, ехэ hайхан 'просторная степь моя - Аларь, покрывшись зеленой сочной травой, весьма прекрасна (из песни)'; алтан дэлхэй дайдые алирhа ногоон гоёогоо 'землю-матушку украсила зеленая сочная трава (из песни)' [21, с. 46], где воспевается родная сторона, родина, отчий край. Лекарственное свойство брусники раскрывается в художественном произведении: Сибириинойсоогуур алирhанэлбэгюм. Заримгазарые нэгэ ургэлжэ хибэс мэтээр хушаhан байдаг. Жэмэсынь август-сентябрь hара-нуудта эдеэшэдэг. Байгал шадарай бухы аймагуудаар ургадаг. Арадай аргаар эмнэлгэдэ ехээр хэрэглэгдэдэг, тамир хугжеелгэдэ, халуу бууруулгада туhатай [22] [авторский перевод] «В сибирских лесах повсеместно растет брусника. В некоторых местах, словно одним сплошным ковром устилает лес. Ягоды созревают в августе-сентябре. Она растет вблизи озера Байкал, во всех районах республики. Применение брусники в народной медицине является очень эффективным. Благотворно воздействует на здоровье, дает силу, энергию, помогает снять жар и температуру». Таким образом, наименование ягоды брусника алирhа(н) несет в себе коннотацию собирательности, рода, семьи. Принцип номинации заключается в «характере произрастания растения».
Принцип номинации - «Место произрастания ягод». Место произрастания актуализировано в фитониме модоной улаагана зап. 'красная смородина', где модон 'тайга, лес, дерево', поэтому название имеет буквальное значение 'лесная кислица'; газарайулаагана 'костяника', букв. 'земляная кислица'.
Неразличение номинатором реалий приводит к разным трактовкам понятия: улаагана ург. 'смородина красная, вишня лесная, слива японская'; газар улаагана ург 'костяника'; морин улаагана ург 'калина красная' [14, с. 723].
Принцип номинации - «Значимость ягоды е питании». В Республике Бурятия распространены всего два вида голубики (голубика обыкновенная Vaccinium иУд^ит Ь s. str. и голубика мелколистная Vaccinium иУд^ит
subsp. microphyllum Lange): нэрпэн, xyx3 нэрпэн. Слово nersün образовано от праязыковой формы *ner-sün: халх. нэрс(эн), бур. нэрЬэн, калм. нерсн 'голубика' [8, с. 195]. При анализе наименования бур. нэрЬэн 'голубика' необходимо обратиться к морфемному членению, чтобы понять основу номинации ягоды. Первый компонент нэрэ в бурятском языке материально совпадает с словом в монгольском языке нэр(с) 'имя, название, наименование'. Во втором значении в бурятском языке это слово выступает как 'имя, честь, репутация, авторитет, престиж, популярность'. Заметим, что 'имя, наименование' имеет отношение к репутации, она ассоциируется с наличием некоей связи со славой. Данное значение прослеживается в словосочетаниях бур. нэрэ муутай 'пользующийся плохой репутацией'; монг нэр сайтай 'имеющий хорошую репутацию'; монг нэр XYнд хорш. 'слава, известность, популярность'. В качестве второго компонента в рассматриваемом фитониме выступает суффикс -пэн, имеющий значение собирательности для неодушевленных предметов, для примера: Yрэhэн 'семя, семена' от Yрэ 'плод' [19, с. 28]. Таким образом, наименование нэрhэн можно интерпретировать буквально как 'популярный, известный', объяснение чему мы находим, обратившись к этнографическим данным, что голубику буряты издавна любили и ели в свежем виде, добавляя в молочные продукты [23, с. 108 - 109]. Для наименования нэрhэн 'голубика' характерен принцип номинации - «значимость ягоды в питании».
Принцип номинации - «Цвет ягод». В наименовании XYXэ нэрhэн голубика, черника обыкновенная' отражен принцип номинации «цвет ягод», указывается голубой или синеватый оттенок ягод с сизым налетом с помощью прилагательного XYXэ 'синий, голубой'. В наименованиях хара нэрhэн 'черника обыкновенная', харагана 'кислица обыкновенная Oxalis acetosella L.'; хара ш^г-сэр 'шикша черная', букв. 'черная шикша' акцент делается на черный цвет ягод с помощью прилагательного хара 'черный'.
В фитониме улаагана, улаалзаргана хорин. 'смородина голенькая Ribes glabellum Hedl., смородина колосистая Ribes spicatum Robson s. str.' реализовано указание на присутствие оттенка красноватого цвета, характерного для ягод, за счет прилагательных бур., монг. улаан, калм. улан и сформировавшихся на их основе компонентов.
Принцип номинации - «Форма ягод». Как мы уже отметили, первое наименование бYЛзэргэнэ, белжиргене сопоставляется со словом белзег 'кольцо', имеющее ассоциативную связь 'нечто круглое': визуальное восприятие плодов ежевики способствует этому сравнению. В результате мы можем говорить о том, что в наименовании бYЛзэргэнэ, белжиргене 'ежевика', букв. 'кольцо=ягода' просматривается принцип номинации - «морфологические признаки растения (форма)».
Если рассматривать монг беерелзгене ург. 'малина'; беерелжгене ург. 'костяника', то можно выявить общий смысловой корень беере 'почки', которые также имеет взаимосвязь с нечто круглым: в подтверждение этому мы приводим данные из словаря [21, с. 118] - беерэнхы 'круглый, шарообразный'; беерэнхы-дэхэ 'быть круглым, шарообразным'; беерэнхылхэ 'делать что-либо круглым, закруглять', что является еще одним примером соответствия принципу номинации «морфологические признаки растения (форма)». В данных наименованиях присутствует суффикс -гэнэ, гене, по которым образуются названия растений по их особенно характерным признакам [19, с. 20].
Следующий представитель ягодной флоры - гYЛзеергэнэ земляника объединяет два вида растений: земляника Fragaria orientalis L., клубника Fragaria viridis L. Земляника - «травянистое лесное растение с белыми цветами и душистыми сладкими ягодами (у самой земли) красного или розового цвета» [15, с. 323 - 324]. Клубника (от др.-рус. Клуб «клубок, шарообразное тело») -название растений и их плодов (ягод, многоорешков) некоторых видов рода Земляника (Fragaria), а также распространенное разговорное название крупноплодных сортов этого рода [25]. В русском языке мотивировано - по низкой подвеске ягод: спелые ягоды земляники почти лежат на земле, стелются по земле, жмутся к ней и поэтому являются как бы более «землянными», чем другие ягоды [15, с. 324]. В бурятском языке название образовано от слова гYлдэгэр 'с вытянутой шеей и наклоненной головой' [26, с. 59]. Название растения возникло в результате наиболее характерного внешнего вида, формы. Имеет тонкий волосистый стебель 5-20 см высотой, цветы расположены на длинных цветоножках, ягоды повислые. Принцип номинации - «морфологические признаки растения (форма)».
При морфемном членении анализируемого слова ташаргана 'клюква' вычленяется основа ташар 'сухощавый (о человеке)' с добавлением суффикса -гана, образующий названия растений по их особенно характерным признакам [19, с. 20]. Можно предположить, что путь становления фитонима получил свое развитие от формы гибкого нитевидного стебля растения. Принцип номинации -«морфологические признаки растения (форма)».
Принцип номинации - «Вкусовые свойства ягод». Сходный по своей сути смысл заложен и в слове забаан зэдэгэнэ 'малина обыкновенная', букв. 'безвкусная земляника', только первый компонент указывает на принцип номинации - «вкусовые свойства ягод».
Принцип номинации - «Размер растения». Для плодов малины обыкновенной Rubus idaeus L. зафиксировано еще одно наименование гандагаа-ри, букв. 'большой, крупный' от слова гандагар 'большой, крупный; рослый (о человеке)'. Производное гандагаршаг 'довольно крупный, довольно большой' [21, с. 159]. Принцип номинации - «размер растения».
Принцип номинации - «Использование ягод животными в качестве корма». Наименование булганай эдеэн тунк. 'черника обыкновенная Vaccinium myrtillus L.', букв. 'соболья еда' указывает на употребление ягод в качестве корма.
Принцип номинации - «Соотнесение ягод с определенными частями тела животных». Съедобная округлая ягода смородины черно-бурого цвета с глянцевой кожицей ассоциируется с глазом быка: ухэр нюдэн 'смородина черная Ribes nigrum L.', букв. 'бык глаз'. Черная смородина - многолетний кустарник, относящийся к семейству крыжовниковых. Плод - многосемянная черная или темно-фиолетовая душистая круглая блестящая ягода.
Тэндэ ухэр нюдэн болошоод байhан байха («Турэл нюmагhаа холо» Ч. Цы-дендамбаев, 1958) [авторский перевод] «там черная смородина, наверное, уже поспела» [24].
В монгольском языке представлен названием унг ухрийн нуд. В русском языке получило название от слова сморода, смердеть, смрад, номинация - по сильному и терпкому запаху растения. Принцип номинации - соотнесение ягод с частью животного.
Данный принцип номинации, как выявилось в ходе дальнейших исследований, оказался характерным для ряда наименований представителей плодово-ягодной флоры. 'Кислица обыкновенная Oxalis acetosella L.' хулганаан шэхэн, букв. 'мышиное ухо'. Нежные листья кислицы обыкновенной рассечены на три доли и напоминают овальной формы мышиное ухо. Листья длинночерешковые, тройчатые, мягкие. Дольки листа кислицы имеют свойство складываться вдоль и поникать в непогоду или перед наступлением ночи.
Первый компонент ухэр 'бык, корова' фитонима ухэр булзэргэнэ 'ежевика Rubus L.', имеющее в монгольском языке соответствующее ухэр белжиргене, беерелзгене 'ежевика' [7, с. 100], несет в себе значение большого размера растения или плода. Растение не произрастает на территории Республики Бурятия, но представлено в словарях. Второй компонент булзэргэнэ этимологически связано с монгольским словом белжиргене 'ежевика' [17, с. 547], вероятно, образовано от белзег 'кольцо' [17, с. 55]. Мотивация - 'нечто круглое'. Следует отметить, что монгольское белжиргене также обозначает малину: монг белжиргене ург. 'малина'; монг. хонин белжиргене ург. 'малина мелкая'; монг. беерелзгене ург 'малина' [14, с. 410]; [7, с. 638]; беерелжгене ург 'костяника' [14, с. 414]. Это связано с неразличением самих реалий носителями языка из-за большого внешнего сходства, ежевика, малина и костяника относятся к одному роду Rubus L., но различаются видами.
Бурятское название смородины двуиглой таранушки (Ribes diacanthum Pall.) тэхын шээг, букв. 'козлиный половой орган' указывает на принцип номинации - «соотнесение ягод с определёнными частями тела животных». В составном наименовании тэхын шээг присутствует мотивировочный признак номинации «естественно-биологические (морфологические) особенности плодов». Побеги прямые, железистые, с парными шипами, похожие на органы козла, почки коричневые, яйцевидные, без опушения.
Принцип номинации - «Соотнесение растений с определенными видами животных». Для другого названия земляники и клубники зафиксировано наименование зэдэгэнэ зап., букв. 'съежившаяся'. Наименование образовалось от слова зэдэгэнэхэ, букв. 'ежиться', очевидно, плод похож на ежа, что соответствует принципу номинации «соотнесение растений с определенными видами животных».
Итак, анализ 26 наименований ягодной флоры бурятского языка позволил выявить 11 принципов номинации, которые легли в их основу. По критерию продуктивности представим в порядке убывания: форма ягод (6 фитонимов); цвет ягод (6 фитонимов); соотнесение ягод с определенными частями тела животных (4 фитонима); место произрастания (2 фитонима); значимость ягоды в питании (2 фитонима); соотнесение ягод с определенными видами животных (1 фитоним); применение в пищевом рационе человека (1 фитоним); характер произрастания растения (1 фитоним); использование ягод животными в качестве корма (1 фито-ним); вкусовые свойства ягод (1 фитоним); размер растения (1 фитоним).
Непрямой способ номинации следует признать доминирующим, что является свидетельством ассоциативного мышления носителей языка и богатстве выразительных средств обозначения окружающей действительности. Подобные исследования номинации тематических групп фитонимической лексики способствуют глубокому пониманию представлений о жизни, обычаях, традициях народа. Практическая значимость исследования заключается в систематизации материала, самых разных возможностях для продолжения изучения данной темы и связанных с ней областей.
Сокращения
букв. - буквально зап. - западный парн. - парное ср. - среднее
Языки и диалекты
бур. - бурятский язык др.-рус. - древнерусский язык др.-тюрк. - древнетюркский язык
калм. - калмыцкий язык мо. - халха-монгольский монп - монгольский язык нег - негидальский язык ойр. - ойратский язык
прототюрк. - прототюркский язык тюрк. - тюркский язык
тунк. - тункинский диалект бурятского языка ург - ургинский диалект бурятского языка халх. - халхаский язык эвенк. - эвенкийский язык
п.-мо. - старописьменный монгольский язык
Библиографический список
1. Боброва Т.А. Фитонимы на -ик(а), -иц(а) в русском литературном языке. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 1976.
2. Гринкова Н.П. О названиях некоторых ягод в восточнославянских языках. Славянская филология. Москва, 1958: 97 - 123.
3. Чинок Е.И. Номинация ягод и ягодных растений в современном русском языке. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Киев, 1985.
4. Саввина Ю.Ю. Лексико-семантический анализ наименований ягод в елецком говоре. Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. Кострома, 2008; Т. 14; № 4: 214 - 217.
5. Моисеева Е.Ю. Отражение народных представлений о животном мире в наименованиях ягод (на материале русского и немецкого языков). Вестник Томского государственного педагогического университета. 2015; 10 (163): 62 - 68.
6. Лебединская В.Г. Наименования ягод в славянских языках: сравнительно-сопоставительный анализ. Международный научно-исследовательский журнал. 2017; 3-2 (57): 33 - 35.
7. Кручкин Ю.Н. Большой современный русско-монгольский - монгольско-русский словарь. Москва, 2006.
8. Санжеев Г.Д., Орловская М.Н., Шевернина З.В. Этимологический словарь монгольских языков: в 3 томах. Москва, 2016; Том II. [G-P].
9. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: лексика. Москва, 2001.
10. Наделяев В.М., Насилов Д.М., Тенишев Э.Р, Щербак А.М. Древнетюркский словарь. Ленинград, 1969.
11. Щербак А.М. Ранние тюркско-монгольскиеязыковые связи (VIII - XIVвв.). Санкт-Петербург, 1997.
12. Сундуева Е.В. Фоносемантические функции согласного m в односложных корнях монгольских языков. Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2010: 194 - 199.
13. Starostin S., Dybo A., Mudrak O. (with assistance of Ilya Gruntov and Vladimir Glumov). Etymological Dictionary of the Altaic Languages. Leiden; Boston: Brill, 2003. Part I [A - K], Part II [L - Z], Part III [Indices].
14. Большой академический монгольско-русский словарь. Москва, 2001. Т. 1: [А - Г].
15. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Москва, 1999. Т. 1: А - Пантомима.
16. Санжеев Г.Д., Орловская М.Н., Шевернина З.В. Этимологический словарь монгольских языков: в 3 томах. Москва, 2015. Том I [А - Е].
17. Кручкин Ю.Н. Монгольско-русский словарь. Москва - Улан-Батор - Лос-Анджелес, 2013.
18. Бардаев Э.Ч. Фитонимы в монгольских языках. Вопросы грамматической системы монгольских языков. Элиста, 1980: 98 - 108.
19. Дондуков У-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. Улан-Удэ, 1964: 54 - 66.
20. Сахарова О.В., Зеремская Ю.А. Происхождение наименований ягодной флоры в селькупском языке. Вестник Томского государственного педагогического университета. 2015; 4 (157): 48 - 55.
21. Бурят-монгольско-русский словарь. Составитель К.М. Черемисов. Под редакцией Ц.Б. Цыдендамбаева. Москва, 1951.
22. Алирhан. Википедия. Available at: http://ru.wikipedia.org/wiki/
23. Бадмаев А.А. Будничное питание бурят в конце XIX-начале XX века. Археология, этнография и антропология Евразии. 2009; 1 (37): 101 - 109.
24. Национальный корпус бурятского языка. Available at: http://www.web.corpora.net/BuryatCorpus/search/
25. Клубника. Большой толковый словарь русского языка. Санкт-Петербург, 1998.
26. Рупышева Л.Э. Названия растений бурятского языка (Флоронимическая лексика). Улан-Удэ: ИПК ФГБОУ ВО ВСГИК, 2016.
1. Bobrova T.A. Fitonimy na -ik(a), -ic(a) vrusskom literaturnom yazyke. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 1976.
2. Grinkova N.P. O nazvaniyah nekotoryh yagod v vostochnoslavyanskih yazykah. Slavyanskaya filologiya. Moskva, 1958: 97 - 123.
3. Chinok E.I. Nominaciya yagod i yagodnyh rastenij v sovremennom russkom yazyke. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Kiev, 1985.
4. Savvina Yu.Yu. Leksiko-semanticheskij analiz naimenovanij yagod v eleckom govore. Vestnik KGU im. N.A. Nekrasova. Kostroma, 2008; T. 14; № 4: 214 - 217.
5. Moiseeva E.Yu. Otrazhenie narodnyh predstavlenij o zhivotnom mire v naimenovaniyah yagod (na materiale russkogo i nemeckogo yazykov). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2015; 10 (163): 62 - 68.
6. Lebedinskaya V.G. Naimenovaniya yagod v slavyanskih yazykah: sravnitel'no-sopostavitel'nyj analiz. Mezhdunarodnyj nauchno-issledovatel'skijzhurnal. 2017; 3-2 (57): 33 - 35.
7. Kruchkin Yu.N. Bol'shoj sovremennyj russko-mongol'skij- mongol'sko-russkij slovar'. Moskva, 2006.
8. Sanzheev G.D., Orlovskaya M.N., Shevernina Z.V. 'Etimologicheskijslovar'mongol'skih yazykov: v 3 tomah. Moskva, 2016; Tom II. [G-P].
9. Sravnitel'no-istoricheskaya grammatika tyurkskih yazykov: leksika. Moskva, 2001.
10. Nadelyaev V.M., Nasilov D.M., Tenishev 'E.R., Scherbak A.M. Drevnetyurkskijslovar'. Leningrad, 1969.
11. Scherbak A.M. Rannie tyurksko-mongol'skie yazykovye svyazi (VIII - XIV vv.). Sankt-Peterburg, 1997.
12. Sundueva E.V. Fonosemanticheskie funkcii soglasnogo m v odnoslozhnyh kornyah mongol'skih yazykov. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gercena. 2010: 194 - 199.
13. Starostin S., Dybo A., Mudrak O. (with assistance of Ilya Gruntov and Vladimir Glumov). Etymological Dictionary of the Altaic Languages. Leiden; Boston: Brill, 2003. Part I [A - K], Part II [L - Z], Part III [Indices].
14. Bol'shoj akademicheskij mongol'sko-russkij slovar'. Moskva, 2001. T. 1: [A - G].
15. Chernyh P.Ya. Istoriko-'etimologicheskij slovar' sovremennogo russkogo yazyka. Moskva, 1999. T. 1: A - Pantomima.
16. Sanzheev G.D., Orlovskaya M.N., Shevernina Z.V. 'Etimologicheskij slovar' mongol'skih yazykov: v 3 tomah. Moskva, 2015. Tom I [A - E].
17. Kruchkin Yu.N. Mongol'sko-russkij slovar'. Moskva - Ulan-Bator - Los-Andzheles, 2013.
18. Bardaev 'E.Ch. Fitonimy v mongol'skih yazykah. Voprosy grammaticheskoj sistemy mongol'skih yazykov. 'Elista, 1980: 98 - 108.
19. Dondukov U.-Zh.Sh. Affiksal'noe slovoobrazovanie chastejrechi v buryatskomyazyke. Ulan-Ud'e, 1964: 54 - 66.
20. Saharova O.V., Zeremskaya Yu.A. Proishozhdenie naimenovanij yagodnoj flory v sel'kupskom yazyke. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2015; 4 (157): 48 - 55.
21. Buryat-mongol'sko-russkijslovar'. Sostavitel' K.M. Cheremisov. Pod redakciej C.B. Cydendambaeva. Moskva, 1951.
22. Alirhan. Vikipediya. Available at: http://ru.wikipedia.org/wiki/
23. Badmaev A.A. Budnichnoe pitanie buryat v konce XIX-nachale XX veka. Arheologiya, 'etnografiya i antropologiya Evrazii. 2009; 1 (37): 101 - 109.
24. Nacional'nyj korpus buryatskogo yazyka. Available at: http://www.web.corpora.net/BuryatCorpus/search/
25. Klubnika. Bol'shoj tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Sankt-Peterburg, 1998.
26. Rupysheva L.'E. Nazvaniya rastenij buryatskogo yazyka (Floronimicheskaya leksika). Ulan-Ud'e: IPK FGBOU VO VSGIK, 2016.
Hkidirova E.S., Cand. Of Sciences (Philology), researcher, Folklore Sector, Institute of Language, Literature and Arts n.a. G. Cadasy, RAS (Makhachkala, Russia), E-mail: Xidirova69@mail.ru
THE PERCEPTION OF THE WORLD AND THE REALITIES IN ESSAYS OF A.A. BESTUZHEV-MARLINSKY. The article considers Bestuzhev-Marlinsky essays of Caucasian period of life. The focus is on the literary text, which accumulates the author's life experience, on the one hand, and life in its fullness, development and diversity, on the other hand. The essays, which are based on a dominant folklore, have a particular interest. Having veiled the progressive thoughts under the poetry of folk Gorski legends successfully, the author achieves an unusual effect. Functional fullness of folklore is multiplane. The writer-decabrist appeals to it not only to strengthen the artistic and visual arsenal, but in other cases, the genres of oral poetry have the plot-forming role. The main problem of essays of the Decembrist
References
Статья поступила в редакцию 04.10.19
УДК 82-3.820
