CC BY
15
Л. Н. Будагова (Москва)
Бурная жизнь тихой чешской провинции («Шрамкова Соботка». Ее люди, история и современность)
Жить в раю, пусть Чешском — благо, пей хоть воду там, хоть водку. Целый год я чахну в Праге, расцветаю лишь в Соботке.
Иржи Жачек (Перевод автора статьи)
Соботка, удостоенная городского статуса в 1498 г., хотя первое письменное упоминание о ней относится к началу XIV в., находится приблизительно на полпути от Праги до Крконош — горного массива на северо-востоке Чехии, где берет начало Лаба (Эльба), пролегают границы с Польшей и Германией, и открываются потрясающие виды на необозримые дали предгорья. Впрочем, с пейзажами Под-крконошья успешно спорят окрестности Соботки, расположенной в одном из живописнейших уголков Чехии, прозванном Чешским раем. Он оповещает о себе знаменитыми Тросками, черными развалинами средневековой крепости, воспетыми романтиком Махой. Сама же Соботка — колокольней собора св. Марии Магдалины, расположенном чуть в стороне от главной площади, окаймленной подпирающими друг друга домами со сводами. На холме над Соботкой высится и будто охраняет-ее как верный рыцарь на часах ренессансный замок Гумпрехт, ставший ее графическим символом. От Соботки разбегаются дороги и тропинки к стиснутой склонами лесистых холмов долине Плаканек с бьющими из-под земли родниками, к старому замку Кост, к знаменитым Праховским скалам, местам паломничества туристов. Еще недавно, до урагана 2000 г., приметой Соботецкого края была трехсотлетняя Семтинская липа, одиноко стоявшая в поле и видная далеко вокруг. Теперь от нее остался огромный пень, но она продолжает ветвиться и шуметь в людской памяти и в стихах.
Соботка влечет не только своими окрестностями и романтикой хорошо сохранившейся старины, но и особой духовной аурой. До сих пор стоит там просторная — с настоящим очагом внутри — изба, где родился и прожил свою короткую жизнь поэт-романтик Вацлав Шольц (1838-1871), один из основоположников чешской социаль-
ной поэзии и соботецких мотивов в отечественной литературе. Было время, когда туда приезжал на лето прозаик Карел Вацлав Райе (1859-1926). На доме, где он жил — мемориальная доска, удостоверяющая, что именно в этих стенах создавался его знаменитый роман «Патриоты из захолустья» (1894) об эпохе национального возрождения и подвижничестве провинциальной интеллигенции, самоотверженно служившей народу. В небольшом, как и сам городок, но обстоятельном путеводителе по Соботке, (он составлен И. Пелцовой, художником Я. Клапште, известным зоологом и большим знатоком памятников культуры соботецкого края К. Самшиняком, археологом И. Вальдхаузером), упоминается дом, связанный с именем уроженца Соботки — Йозефа Ладислава Турновского (1838-1901), писателя и актера. Женившись после смерти Йозефа Каэтана Тыла (1808-1856) на его свояченице, матери детей драматурга, он взял на себя заботу о них. Тот же путеводитель сообщает, что в Соботке останавливался Сватоплук Чех, воспевший в стихах и романтический Гумпрехт, и сытную еду в местном трактире. В Соботке бывали Йозеф Манес, Ярослав Врхлицкий, Карел Чапек, Йозеф Паливец, Ярослав Сей-ферт, Цирил Боуда и многие другие знаменитости. В двух шагах от Соботки — городок Йичин, где когда-то учился и учил других иезуит Богуслав Бальбин (1621 -1688), написавший во времена гонений на чешский язык трактат в его защиту («Dissertatio apologética pro lingua slavonica, praecipue Bohémica», 1672, изданный лишь через сто лет).
Маленький городок с идиллическим названием не просто тихо гордится своими знаменитыми земляками, гостями, соседями. «Соботка — одно из тех провинциальных местечек, которое с давних пор стремилось быть не самым маленьким кружком на карте чешской культурной жизни. Основную роль здесь сыграли учителя, священники, и в первую очередь студенты, которые отовсюду, где они учились, приносили домой брожение передовых идей и тягу к высоким целям», — писал учитель и историк литературы В. Гейн в сборнике «Соботка 1948» (Цит. по кн.: «Sobotecká Srámkovská tra-dice», Sobotka 1971, str. 4). В 1877 г. было создано Объединение соботецких студентов, заслугой которого стало увековечивание памяти Вацлава Шольца (возведение в 1880-х гг. надгробья и памятника знаменитому романтику), а также развитие местных театральных традиций.
Но громче всех прославил Соботку ее уроженец Франя Шрамек, один из крупнейших чешских писателей XX столетия. В своих стихах, романах, пьесах он развивал социальные и антивоенные мотивы, навеянные и глубоким демократизмом Шрамека, и опытом личного участия в революционном движении начала века и в Первой миро-
вой войне. Но в сознание своего народа Шрамек вошел прежде всего как поэт природы, молодости, любви, — тех ценностей жизни, которые не девальвируются ни при каких обстоятельствах, помогая их певцу успешно выдерживать любые испытания временем.
Шрамек родился в Соботке 19 января 1877 г., и хотя он провел школьные годы в Писеке, а затем, исключая периоды военной службы и войны, все время жил в Праге, где и умер 1 июля 1952 г., со своим родным краем Шрамек так и не расстался. Связь с ним олицетворяют не только стихи на соботецкие мотивы «Месяц на площади», «Соботецкое кладбище», «Семтинская липа», «Гумлрехт», «Знаю я прекрасный замок», «Либошовицы», «Между Прагой и сельской родиной», «Соботка», «Край под Тросками» (Сборники «Плотина», издания 1916 г. и других лет, «Новые стихи», 1928, «Еще звучит», -1933), но сама атмосфера и многие детали лирики Шрамека. Соботка не отделима от творчества поэта как его душа.
Шрамека связывали с Соботкой не только воспоминания. Он вновь и вновь вдыхал ее воздух, настоянный на запахах скошенной травы и окрестных лесов, приезжая туда в 1920-1930-е гг. на лето к овдовевшей матери. Очень скоро его безмятежная жизнь там наполнилась особым смыслом, обрела общественное значение. К поэту потянулась увлеченная искусством молодежь. Все началось с ее подготовки к 50-летней годовщине со дня смерти Вацлава Шольца. Объединение соботецких студентов решило отметить эту дату постановкой своими силами (в числе других мероприятий) известной пьесы Шрамека «Лето», отважившись просить автора быть ее режиссером. Успех спектакля, состоявшегося 24 июля 1921 г., основал новую культурную традицию Соботки: разыгрывать каждое лето любительские представления пьес Ф. Шрамека и других драматургов. Их репетировал где-нибудь на лесных лужайках или речном берегу сам Шрамек с приехавшими домой на каникулы студентами, порой приглашая на главные роли — для поддержания уровня — и начинающих профессионалов, впоследствии актеров столичного Национального театра. Для спектаклей возводились особые подмостки, хотя в Соботке, в подвале старой ратуши, имелся и переделанный в 1849 г. из соляного склада собственный маленький театрик. Известно, что его толстые каменные стены были расписаны по эскизам Йозефа Манеса, но росписи не сохранились после превращения в начале 1920-х гг. театра в кинозал.
Шрамек перестал ездить в Соботку в 1938 г., когда умерла его мать. Он не хотел возвращаться туда, где все напоминало о тяжкой потере. Изменилась и общая обстановка в стране. Во время немецко-фашистской оккупации чешских земель (1939-1945) стареющий
писатель в знак протеста обрек себя на добровольное затворничество в пражской квартире. Но, не покидая ее стен, он был в курсе трагических событий, откликаясь в стихах на ужасы протектората, гибель друзей, трагедию Лидице (сб. «Раны, розы», 1945). Шрамек вернулся в родные края лишь после смерти. Он был похоронен на некогда воспетом им тихом соботецком кладбище, откуда был виден весь городок с башенкой костела св. Марии Магдалины. А родная Соботка стала местом не только последнего успокоения поэта, но и разжигания неугасимого интереса к его творчеству у все новых и новых читательских поколений. Поэт прославил свою родину, а она не осталась у него в долгу.
Решающую роль здесь сыграла вдова писателя, Милослава Грдличкова-Шрамкова (1886-1958). Несмотря на возраст и болезни, ей хватило сил и средств купить в Соботке дом, где вскоре был создан музей и Литературный архив Шрамека, (прямо рядом с домом, где он родился), воспроизвести на новом месте их пражскую квартиру со всей обстановкой и книгами, и завещать все свое имущество и авторские права на издания произведений Шрамека — Соботке. Вместе с земляками и поклонниками поэта ей удалось так увековечить его память, что Шрамек, поднявшись на пьедестал признания и славы, не превратился в музейный экспонат, а войдя в сокровищницу национальной культуры, остался и по сей день ее живым действующим лицом.
Большой интерес к Шрамеку, основанный в первую очередь на его качествах выдающегося художника, поддерживает, не давая ему угаснуть, ежегодный фестиваль «Шрамкова Соботка», научно-про-светительское мероприятие, посвященное проблемам чешской культуры, литературы, языка. Это своего рода продолжение и обновление в иных исторических условиях того «шрамковского периода» в культурной жизни Соботки 1920-1930-х гг., когда Шрамек каждое лето ставил там свои спектакли.
Идея фестиваля принадлежит той же М. Грдличковой-Шрамко-вой, предложившей отметить в 1957 г. восьмидесятилетие со дня рождения писателя. Однако концепция и программы «Шрамковой Соботки», которая живет уже более сорока лет, но далеко не сразу нашла себя, это поистине коллективное творчество. В нем принимали самое активное участие основатели и первые хранители Литературного архива Шрамека—супруги Вацлав (1898-1974) и Мария (1905-1987) Гейновы; учительница Драгомира Билкова-Кизиватова (1909-1990), директор женской школы (1951) и председатель местного национального комитета Соботки (1957-1964); мастер чешской прозы Ярмила Глазарова (1901-1977); руководитель Информационно-кон-
сультативного центра любительского искусства при министерстве культуры Чехии Витезслава Шрамкова, однофамилица писателя и один из первых летописцев фестиваля, и многие другие.
Супруги Гейновы, преподававшие в гимназиях Рыхнова над Кнежной, Трутнова и других городов, и проводившие свой отпуск в Соботке, хорошо знали Шрамека с довоенной поры. Вацлав Гейн, председатель Объединения соботецких студентов, участник любительских спектаклей 20-30-х гг., был близким приятелем Шрамека, приобщившим к его «дружине» и свою жену. Во время войны, занимая пост директора рыхновской гимназии, он был арестован нацистами и заключен в Освенцим и Бухенвальд, из которого ему удалось бежать. По свидетельству жены, он сидел там вместе с Йозефом Чапеком (1887-1945), подговаривая его к совместному побегу. Однако, Й. Чапек из фатализма или отсутствия сил от побега отказался, встретив смерть в неволе.
Вацлав Гейн стал главным организатором фестивалей. Его дело продолжила пани Мария Гейнова, удивительная женщина, интеллигентка старой закалки, блеснувшая талантом в «Книге о Милке» (Градец-Кралове, 1985), которую можно отнести к лучшим книгам о Шрамеке, хотя ее героиней была жена поэта. Мария Гейнова руководила подготовкой и проведением фестивалей с 1975 по 1987 г. Затем эту эстафету принимали Я. Шимунек (1931-1997), литературовед и редактор детского издательства «Альбатрос»; Алена Поспишилова (род. в 1953 г.), заведующая городской библиотекой Соботки (расположенной в доме, где родился Ф. Шрамек); Драгомира Флодрмано-ва — руководитель Культурного центра Соботки и др.
С самого начала шрамковские фестивали были увязаны с деятельностью каникулярного фонда, предназначавшегося для экскур-сионно-просветительской работы среди учителей (искекка ехкиггпё уг<1ё1ауаа гаЫасЬа). Это не только позволило включать в программу пешие и автобусные экскурсии по близлежащим городам и весям, связанным с творческой биографией писателей (К. Г. Махи, К. Светлой, Б.Немцовой, К.Я.Эрбена, Я.Гавличека, Я.Дуриха, Й.Горы, Я.Сейферта и т.д.), живописцев (В.Комарека и др.), композиторов (А. Дворжака и др.), но и обеспечило фестивалям широчайшую учительскую аудиторию. Она не ограничивается его непосредственными участниками и гостями, приезжающими из разных уголков Чехии и Моравии, но распространяется далеко за пределы Соботки, охватывая школы, гимназии и вузы, где работают побывавшие на фестивалях преподаватели. Проводятся же они в последние числа июня -первые июля, в любимые месяцы Шрамека и в самом начале школьных и студенческих каникул в Чехии, когда сами учителя получают
возможность сесть за парты. «Я никогда не посылала своим ученикам открыток из Соботки, но всегда ощущала там их присутствие, и все, что я в эти первые дни каникул слышала, открывала и узнавала, все, чем меня там одаривали, было и остается со мной и моими учениками и помогает нам», — написала Ярмила Печкова, преподавательница гимназии из г. Румбурка (Сб. 2аггак поуёЬо 8ро1есепзт. БоЬоГка 1996. Б. 9, изданный к 40-летию фестиваля и собравший отзывы его организаторов и участников). Учительским экскурсионным фондом, который был на попечении Д. Билковой-Кизиватовой, с 1975 г. успешно руководит выпускница пражского Педагогического института Мария Билкова, ныне Секерова (род. в 1940 г.). Сначала приезжая на фестиваль как его гость, она, выйдя замуж за уроженца Соботки, с 1965 г. осталась учительствовать в -местной школе, возглавила Культурно-просветительское общество (Оэускоуи Ьеэе-(1и) и стала одним из активнейших организаторов фестиваля. Теперь ей помогает ее сын — молодой историк Ян Билек, сотрудник пражского Института Масарика, эрудированный экскурсовод по Соботке и Гумпрехту и член оргкомитета фестиваля, от которого всегда исходит много полезных идей. Внук Д. Билковой-Кизиватовой, он стал олицетворением преемственности участвующих в фестивале поколений. Ян родился 6 июля 1972 г., в разгар 16-ой «Шрамковой Соботки», и многие вспоминают, как автобус со «шрамковцами», подрулив к окнам роддома в Йичине, дружно приветствовал новорожденного. Впитав с молоком матери интерес к чешской культуре, истории, литературе, Ян Билек занимается архивами Т. Г. Масарика, К. Крамаржа, Ф. Шрамека, а также исследует деятельность своего земляка — известного политика Индржиха Густава Маштялки (1866-1926) и страницы биографии Я. Глазаровой.
Если первые мероприятия 1957 и 1958 гг. были посвящены исключительно творчеству Шрамека, жанрам и стилю его поэзии и прозы, вкладу писателя в развитие чешского театра и кино, отношению к музыке и т.д., то впоследствии проблематика «Шрамковых Соботек» резко расширилась. Шрамек, выступая на первый план лишь в годы своих памятных дат, стал вдохновителем и добрым духом фестиваля, где рассматриваются самые разные аспекты культуры. Каждая «Шрамкова Соботка» посвящена какой-то определенной теме. Вот лишь некоторые из них, отвечающие веяниям времени и потребностям аудитории: 7-я «Шрамкова Соботка» (1964) — «Закуль-туру чешского языка», 10 (1966) — «И все же классики» (О классических традициях в чешской литературе, театре, музыке, живописи), 14 (1970) — «Заветы нации — Я. А.Коменский — заботы о родной речи», 22 (1978) — «Поэты и песенники», 26 (1982) — «Чтобы школа бы-
ла поэзии полна», 30 (1986) — «Чешское искусство перевода», 38 (1994) — «Живое наследие. Барокко и современность», 39 (1995) — «Родной язык и наука. Искусство эссе», 40 (1996) — «Родной язык и время», 41 (1997)— «И все же Шрамек. К 120-летию со дня рождения поэта», 42 (1998) — «Прогулки по литературному прошлому. В честь 500-летия города Соботки», 43 (1999) — «Мелодия языка», 44 (2000) — «Слово и память» (О жанрах мемуаров, автобиографий, дневников, эпистолярном наследии), 45 (2001)— «Пейзаж текста. Что можно вычитать из пейзажа и разглядеть в тексте». Лекции на «Шрамковых Соботках» в разное время читали и вели семинарские занятия известные писатели, ученые, педагоги — сотрудники институтов ЧСАН и ЧАН, профессора Карлова университета и других вузов (среди них — историки и теоретики литературы Феликс Водичка, Франтишек Бурианек, Ярослава Яначкова, Добрава Молданова, Владимир Мацура, Мирослав Червенка, Владимир Новотный, искусствовед Франтишек Черный, лингвисты Александр Стих, Мария Чехова, Иржина Гуркова, профессор Академии Музыкальных искусств — Дана Мусилова, режиссер Иржи Граше и многие другие), что определяло высокий уровень и большой вклад «Шрамковых Соботок» в чешскую культуру и педагогику. Эти фестивали не только пропагандируют уже обретенные знания. Они дают импульсы к новым исследованиям, сообщают результаты сделанных открытий, приближаясь некоторым образом к научным конференциям.
Соботка Шрамека, благодаря своим летним мероприятиям, стала настоящим центром чешской культуры с широкой сферой влияния, приобщающей людей к творчеству, литературе, театру. Большую роль здесь сыграла идея посвящать некоторые фестивали основам художественной декламации (5-я «ШС» в 1961 г.), забытому ораторскому искусству (9-я «ШС» в 1965 г.) и другим навыкам воспроизведения своих мыслей и литературных текстов, что необходимо не только словесникам, но и любому человеку. Это породило традицию включать в программу фестивалей, помимо концертов и представлений профессиональных театров, выступления самодеятельных коллективов, «полдни» и вечера поэзии, где вместе с профессионалами участвуют любители, а также проводить среди студентов конкурсы чтецов-декламаторов, на которые допускаются победители предварительных смотров самодеятельности. Перспектива выступить на «Шрамковой Соботке», да и поднятый ею престиж искусства декламации, активизировали создание на педагогических и философских факультетах вузов Чешской республики кружков художественного слова. Рано включилась в этот процесс и Соботка. В октябре 1962 г. в Доме Шрамека начала работать Студия трехлетнего обучения худо-
жественной декламации для молодежи в возрасте от 13 до 30 лет, где велись занятия по чешской литературе, технике речи и другим дисциплинам. Можно представить, с каким удовольствием спешили осенними и зимними вечерами по темным и пустынным улицам Со-ботки ее юные граждане в теплый дом на площади, чтобы научиться лучше понимать и доносить до других поэтическое слово. Выступления студийцев стали частью программ «Шрамковых Соботек». Через этот кружок прошли несколько поколений жителей местечка. Окончившие студию молодые люди потом посылали туда своих детей. Некоторые становились профессиональными актерами, как стали ими старшая дочь и сын из семейства выпускника студии, книготорговца Петра Пфейфера, одного из организаторов фестиваля и участника многих любительских спектаклей.
«Шрамкова Соботка» приобщает и к литературному творчеству. С 1963 г. в первые дни фестиваля оглашаются результаты регионального литературного конкурса по трем номинациям — поэзия и проза; работы по литературоведению и теорий художественного слова; краеведческие исследования. Жителей Соботки и ее гостей побуждает браться за перо и периодически выходящий «Вестник „Шрам-ковой Соботки"». На первых порах он был ежедневным спутником фестиваля, а его «заводилой» и издателем был Карол Билек, сын Б. Билковой-Кизиватовой, историк и литературовед, ныне директор Литературного архива в Старых Градах (филиала Литературного архива Музея чешской письменности в Праге). Со временем его функции расширились, и, как общегородское издание, он помимо материалов фестиваля стал публиковать местные новости, статьи и воспоминания о прославленных и забытых земляках, народных обычаях и традициях. Однако посты его редактора и издателя последовательно занимали ведущие (в разные годы) организаторы «Шрамковых Соботек» — М.Гейнова, Я. Шимунек, А. Поспишилова и т. д., что подчеркивало его первоочередную связь с основным детищем родины Шрамека. Творческая активность его земляков привела к выпуску серии «Библиотека Чешского рая». Помимо стихов Шрамека там вышли работы Я.Шимунека «Руралисты из Чешского рая» (1993), Ф.Черного «Драматург Ф. В. Ержабек» (1993), Д. Фамнеро-вой «Литература барокко в Чешском рае» (1994), Й. Кнапа «О поэтах нашего края» (1997). В 1995 г. увидели свет «Мои впоминания» Й. Фейфара (1895-1968), педагога, музыканта и художника. Директор мужской школы в Соботке и основатель детского хора, которому аплодировала вся страна, он как бы воплощал в себе лучшие качества чешского учителя, многосторонне образованного, владеющего музыкальной грамотой. Недаром синонимом слова «учитель» у че-
хов является слово из музыкального словаря — «кантор». Эти воспоминания опубликовала внучка И. Фейфара, унаследовавшая и его учительскую профессию, и способности к музыке — Ольга Бичиштева (род. в 1951 г.), одна из активнейших организаторов фестиваля. А ее дочь, Итка, изучающая западно-европейскую филологию, опубликовала в той же серии очерк «Йозеф Фейфар — учитель — музыкант — художник» (1995). Изданная в Библиотеке Чешского рая дипломная работа Зденека Сверака «Рассказы Шрамека в контексте его поэзии» (1997), обогатила представления о современном писателе и актере, авторе сценария чешского фильма 90-ххг. «Коля» (удостоенного премии Оскара), где поклонник Шрамека сыграл одну из главных ролей. Все эти работы написаны людьми разного возраста и опыта, но каждая из них исследует новый, мало известный материал, или -старый материал в новых аспектах и представляет интерес для специалистов и простых читателей.
Более сорока лет существования «Шрамковой Соботки» при разных режимах, смене власти и внешнеполитической ориентации Чехии налагали на программы фестиваля свою печать, ставили организаторов в трудные условия, вынуждали порой лавировать между государственными установками и культурными запросами интеллигенции или приспосабливаться к экономическим обстоятельствам. Можно условно выделить три этапа в жизни фестиваля.
— Конец 50-60-х гг. — годы становления и поиска себя;
— 70-80-е гг. — трудный период «сохранения себя», своего права на свободу мнений в условиях ужесточения политического режима в ЧССР и преследований инакомыслящих;
— 90-е гг. — период борьбы за выживание и поиска материальных средств для продолжения фестиваля. Если прежде спонсорами «Шрамковых Соботек» выступали в первую очередь государственные учреждения и органы местной власти, то теперь — фирмы и частные предприниматели, патриоты своей земли. Но при всех переменах есть в соботецких фестивалях и некое постоянство, те неизменные качества, которые из года в год притягивают к ним массу людей. Это взятая на себя «Шрамковой Соботкой» миссия: помогать учителю, углубляя собственные знания, пробуждать и развивать у молодежи интерес к родной словесной культуре, а еще — укреплять союз искусства, науки и образования. Вполне естественный для страны великих педагогов, ученых и поэтов, он постоянно нуждается в обновлении.
«Шрамкова Соботка», которая делает важное дело и патронируется рядом официальных учреждений, — всегда была далека от официоза. На ней царила и царит атмосфера непринужденности в обще-
нии между участниками и какой-то особый настрой. Первый из фестивалей назывался «Лирическая Шрамкова Соботка». Потом понятие «лирическая» ушло из названия, но смысл слова остался, растворился в летнем воздухе фестивалей. Местом их проведения всегда был весь городок и его окрестности. Лекции, беседы, смотры, встречи с писателями и работниками столичных издательств «Альбатрос», «Фортуна», выставки, спектакли профессиональных и любительских театров, концерты, поэтические вечера и «полдни» проходят в скромном зале сберегательной кассы (эрогИеЫу), непременно украшенном бюстом Шрамека и огромным букетом полевых цветов, в здании «Соколовны» (построенном до войны для местной соколь-ской организации), на ступеньках замка Гумпрехт, д саду Дома Шрамека, на зеленой лужайке «усадьбы Шольца», перед старым бревенчатым домом, где запах старины смешивается с кофейным ароматом. Выступления юных чтецов обычно проходят на маленькой сельской площади с изваянием св. Анны. Читают стихи и на Соботецком кладбище, у могилы Шрамека и его жены, рядом с которыми покоятся и супруги Гейновы.
Лирический тон задают фестивалю уже его программки с непременными рисунками художника Зденека Млчоха (1921-1995). При его жизни рисунки менялись. Теперь они из года в год повторяются: милое девичье лицо с чуть грустной улыбкой (олицетворение Со-ботки?), а на заднем плане — едва намеченные контуры Гумпрехта. В программах не всегда обозначены вошедшие в привычку походы по проселочным дорогам к Семтинской липе (теперь — ее пню), замку Кост, в долину Плаканек, или посещения гостеприимного домика Зденека Керды (род. в 1928 г.), художника, чей сказочный стиль, где. элементы реальности не связаны ею, а подчиняются свободной фантазии, не похож ни на чей другой. Каждая «Соботка» открывается и закрывается неофициальным гимном, народной песней края «Знаю я прекрасный замок недалече Йичина» о любви знатной дамы к простому пастушку, не пожелавшему променять свободу на панские милости. Эту песню любил Шрамек, сочинивший свои вариации на ее мотивы. Вообще же в дни фестиваля поют часто и много. Народные песни звучат и на вечерних сборищах у пылающего очага в усадьбе Шольца, где ее нынешний хозяин, доктор биологии Карел Самшиняк угощает гостей вином и остроумными байками, а его подруга и певунья Аничка Кафкова чаем и кофе, и в соботецких трактирах, и у костра за школой, где обычно размещается основная масса учителей, среди которых всегда есть бывшие русисты, не забывающие русских песен.
На «Шрамковых Соботках» всегда царил, по мнению его участников, дух свободы и человечности. Так было не только во времена
«оттепели» конца 50-х — начала 60-х гг., или в период «пражской весны», когда боролись за «социализм с человеческим лицом», но и в 70-80-е гг. (когда про это лицо забыли), и после «бархатной революции», открывшей путь для строительства капитализма, которому тоже не помешал бы более человечный облик. «Шрамкова Соботка» этот облик никогда не теряла. Неся на себе печать конкретных десятилетий, она в то же время умудрялась проявлять самостоятельность, проводить не столько общегосударственную, сколько свою политику — культурную и кадровую, плыть не по, а против официальных общественных течений, руководствуясь соображениями не конъюнктуры и моды, а здравого смысла. В годы искоренения побегов «пражской весны», в период так называемой «нормализации», она оставалась чуточку «ненормальной», со скрытым налетом диссидентства. Вероятно, здесь сказывалась и удаленность от Праги, и личные качества ее организаторов. Они не боялись приглашать в Соботку ученых, «вычеркнутых» или «исключенных» из рядов КПЧ, а стало быть и из профессиональной деятельности. Лишенные университетских кафедр филологи (Ф. Бурианек, А. Стих и др.) получали кафедру соботецкого фестиваля, читали там свои лекции. В кружках Дома Шрамека, на семинарах и в жюри конкурсов продолжали работать изгнанные из госучреждений специалисты. Среди них — пражская актриса и педагог Шарка Штембергова-Кратохвилова, удостоенная в 1998 г. премии города Соботки, режиссер Иржи Граше, ныне читающий лекции по радиожурналистике на Социологическом факультете Карлова университета и другие. «Шрамкова Соботка» давала приют и опальным педагогам, вынужденно пополнившим ряды рабочего класса. Так, не прервал своих ежегодных поездок на фестиваль учитель и исследователь чешской литературы Алеш Феттерс, директор гимназии в Находе, работавший в 70-е гг. истопником. «Шрамкова Соботка» позволяла ему вновь окунуться в привычную среду, отдохнуть душой «среди своих» — учителей и студентов. На глазах «шрамковцев» происходило его возвращение из кочегарки к работе учителя младших классов. После «бархатной революции» он вновь стал директором, а потом и инспектором гимназий.
Запрещенные в Праге 70-80-х гг. стихи и песни А. Галича и В.Высоцкого часто звучали на поэтических вечерах «Шрамковой Соботки».
И в настоящее время «Шрамкова Соботка» не плывет послушно по течению, а сопротивляется многим из современных тенденций, и прежде всего — вульгаризации родной речи, американизации и коммерциализации чешской культуры, поддерживая ее лучшие традиции и осознавая, что влиться в мировую культуру не означает потеряться в
ней. Ведь всемирную славу принесли Чехии художники самобытные, глубоко связанные с родными корнями, как были связаны с ними Я. Гашек и Ф. Шрамек или навещавшие его в 30-е гг. в Соботке Карел Чапек и лауреат Нобелевской премии 1985 г. Ярослав Сейферт, у которого неподалеку в Йичине жила любимая девушка, его будущая жена.
Организаторы и участники фестивалей продолжают и сейчас дружить с московской богемистикой (хотя надобность в этом «политическом талисмане» давно отпала) и проявлять интерес к русской культуре. Прежде он поощрялся свыше государственной властью, а порой и навязывался ею, как навязывались, например, в 70-80-е гт. ежегодные школьные конкурсы на чтение пушкинской поэзии, от которых буквально плакали чешские учителя. Теперь он возникает вопреки официальной ориентации Чехии на Запад, возникает вполне естественно, как движение снизу, как потребность учителей и студентов ликвидировать пробелы в знаниях. Вероятно сказывается и ностальгия по русскому искусству, объективной информации о котором в Чехии сейчас явно не достает. И «Шрамкова Соботка» дает эту информацию, приглашая москвичей с лекциями о современной русской литературе и культуре, собирающими большую и благодарную аудиторию (36-я «ШС» в 1992 г., 41-я «ШС» в 1997 г.). Что же касается А. С. Пушкина, то и тут все стало на свои места. На фестивалях идут его пьесы, звучат стихи, а на 43 «Шрамковой Соботке» 1999 г. ему была посвящена целая программа. О переводах «Евгения Онегина» рассказывали чешские русисты и поэт Милан Дворжак, которому принадлежит на наш взгляд лучший чешский перевод этого «романа в стихах», изданный в Праге вместе с оригиналом в тот же юбилейный год. А потом состоялся вечер, посвященный 200-летней годовщине со дня рождения русского поэта.
Шрамковский фестиваль в местечке под Гумпрехтом, превратившийся из местной в общенациональную традицию, «вызвал к жизни чудо нового сообщества людей, преданных культуре», как написал еще в 1969 г. Феликс Водичка. Постоянно обновляясь, это сообщество пока сохраняет свою основу, тот коллектив энтузиастов, благодаря которым живет «Шрамкова Соботка», ставшая частью их судьбы. К ним относятся люди разных возрастов и профессий. Многие были названы в этой статье. Всех достойных перечислить невозможно. Но нельзя обойти молчанием еще несколько имен, очерчивающих широкий социальный диапазон истинных «шрамковцев». Это и такие верные участники фестиваля, как учителя школ и гимназий из разных краев республики Мария Нидрова, Ярмила Петранкова, Надя Любояцка, Яна Кршенкова, Либуша Зедникова, преподаватель Силезского университета в Опаве Владимир Пфеффер, режиссеры Милослав Кучера и Гана
Кофранкова, актеры Ева Зееманова, Альфред Стрейчек, Отто Лишка и его жена Марта. Это такие гостеприимные хозяева Соботки, как староста Ярослав Колумпек и сменивший его Петр Гейн (дальний родственник зачинателя фестиваля), секретарь городской управы Ярослава Врана, заведующая библиотекой Ленка Дедечкова, пани Людмила — мать старосты Колумпека, некогда продавщица обувного магазина, прошедшая школу знаменитого фабриканта Томаша Бати, а ныне смотрительница Гумпрехта и постоянный корреспондент «Вестника „Шрамковой Соботки"». Среди энтузиастов фестиваля — поэты Драга Златникова, Индржих Гилчр, Иржи Жачёк и представители технической интеллигенции — инженер-изобретатель Йозеф Индра, архитектор и строитель Ярослав Секера, любящий поддразнивать окружающих лозунгом «Долой культуру!», а на самом деле глубоко преданный ей.
Некогда К.Чапек, любивший Соботку, называл ее «деревянным местечком сапожников». Теперь было бы справедливее назвать ее городом поэтов и учителей. О том, какое значение там придают поэзии, говорит ежегодный фестиваль, почитание В. Шольца и Ф. Шра-мека. Об уважении к детям и учителям свидетельствует средняя общеобразовательная школа в Соботке. На исходе 1990-х гг. она, сохранив свой старый исторический фасад конца XIX в., была расширена, подвергнута «евроремонту» и превращена в настоящий дворец с просторным холлом под стеклянной крышей, живыми деревьями на разных этажах, несколькими спортивными залами, великолепно отделанными туалетами и умывальниками, с лифтом, прекрасной библиотекой, где есть маленький амфитеатрик и сцена. Примечательно, что огромные средства жители и власти Соботки вложили не в постройку новой мэрии (она ютится в старом помещении) или банков, как это" любят делать в странах, где процветают банкиры и бедствуют учителя, а именно в школу. Такая школа, как в Соботке, сделала бы честь любой столице.
Очередной шрамковский фестиваль 2002 г. его организаторы собираются по инициативе Я. Яначковой посвятить — в связи с круглой датой со дня смерти Божены Немцовой (1820-1862) — теме «Женщина и литература» («Как женщина творит слово, а слово со-творяет ее»). Пожелаем ему успеха, а «Шрамковой Соботке», несмотря на материальные трудности, продолжений. «Крайне важно, чтобы „Шрамкова Соботка" выстояла, — написал в уже упоминавшемся сборнике „Чудо нового сообщества" преподаватель Карлова университета в Праге О. Хаузенблаз. — Ведь это то самое место, где люди, не ограничивая свою свободу, дружно отдаются служению искусству и красоте».
