CC BY
16
JI. Н. Титова (Москва)
Йозеф Кнап (28.УП. 1900 - 13.ХП.1973)
Рубеж веков всегда призывает к подведению итогов. Попытки понять место уходящего столетия на исторической «лестнице» и многие другие «глобальные» проблемы приобретают особую актуальность в наши дниВ этой связи представляется закономерным выделить тему самочувствия, самоощущения личности в суровом XX веке, едва ли не самом драматическом и напряженном в истории человечества. Судьба людей, родившихся столетие назад, непроста, нередко и трагична, причем не только в силу «внешних)» обстоятельств, в которых им довелось жить (войны, революции, политические репрессии и т. д.), но и ряда внутренних причин. Некоторые из них были связаны с неприятием ведущих направлений эпохи.
Одним из таких направлений в 20-30-е гг. XX века, в пору творческого взлета тех, кто родился в 1900 году, был авангард. У кого-то он вызывал впечатление чужеродности, отпугивая своим антитрадиционализмом, ниспровержением старой культуры, чрезмерным субъективизмом. Зачастую такой человек расходился с авангардизмом не радикально, его взгляды пересекались с этическими воззрениями ведущих деятелей этого движения, его художественные произведения и критические эссе публиковались на страницах печатных органов авангардистов. Но, придерживаясь более традиционных позиций, мнений, такие люди вносили в художественную жизнь времени свой вклад, свои концепции, стилевые нюансы, свое восприятие окружающего мира, человека в этом мире, занимая особое место в творческих исканиях эпохи и — встречая недопонимание и недооценку со стороны современников. Это омрачало их судьбу. К писателям этого типа относился и Йозеф Кнап.
Й. Кнап родился 28 июля 1900 года в подкрконошском селе Подус-ши в бедной крестьянской семье и был седьмым из десятерых детей. После окончания гимназии в Ичине и философского факультета пражского и братиславского университетов, в 24 года он защищает диссертацию по драматургии Яр. Гилберта и начинает работать в театральном отделе Национального музея.
В начале творческого пути Й. Кнап входил в состав брненской Литературной группы (1921), возглавляемой Фр. Гётцем - литературоведом, критиком и драматургом пражского Национального театра (1927-1944, 1947-1969) и принимал самое активное участие в работе органа этой группы -ежемесячного журнала «Host» (1921-1929), перекликавшегося названием со сборником стихотворений И. Волькера «Host do domu». Манифест Литературной группы «Наша надежда, вера и труд» — «Host» № 1 за 1922 г. - вызвал
378
Л. Н. Титова
бурную дискуссию, выявив разные взгляды молодого поколения деятелей чешской культуры на политическую обстановку в стране и современное искусство. На страницах журнала публиковались критические статьи членов Литературной группы и близких ей авторов, в том числе, К. Библа, Ф. Гётца,
A. М. Пиши, И. Всшькера, Й. Кнапа, а также членов Деветсила — И. Гонзла,
B. Незвала, Я. Сейферга, К Тейге, В. Ванчуры и др.
Для меня Й. Кнап всегда был в первую очередь театроведом, автором многочисленных публикаций и трех книг о чешской театральной культуре: «Zóllnerové. Déjiny divadelního rodu» («Зёльнеры. История театрального рода», 1958), «Umelcové na pouti. Ceské divadelní spolecnosti v 19. st.» («Мастера театра в пути. Чешские театральные общества в XIX веке», 1961) и «Ctyíi herecky (studie о М. Spurné, Н. Vojtové, Т. Brzkové, О. Benískové)» («Четыре актрисы», 1967). Поражало обилие тщательно выверенного документального материала: Кнапу всегда можно безоговорочно верить (в отличие от некоторых его предшественников и даже современников, пишущих о чешском театре XIX века2).
Привлекает также его любЪвь к «материалу» театроведческих исследований: это ощущается и в характеристике актеров, и в описании-анализе спектаклей. Традиции «будительства» прослеживаются в его работах о театре гораздо отчетливее, чем в прозе и литературно-критических трудах.
Однако, главной сферой его творчества были отнюдь не книги по истории отечественного театра, а его проза: романы, новеллы, рассказы для юношества, лирическая поэзия; художественная критика, работы по истории чешской и скандинавской литератур, а также обширная общественно-культурная, редакторская и издательская деятельность.
Йозеф Кнап разделил тяжелую судьбу своего поколения3 — во время Второй мировой войны он был отправлен на принудительную работу в Германию (1944-1945); с 1954 по 1955 гг. был в заключении («по политическим мотивам»*), реабилитирован в 1967 г.; в течение года (1959) работал подсобным рабочим на стройке, а в 1960 г. вышел на пенсию, продолжая, однако, трудиться в Литературном архиве («по договору»), уже ставшему к тому времени частью Музея чешской письменности. Умер Йозеф Кнап скоропостижно в 1973 г. в Праге и был похоронен в своем любимом Подкрконошье — вблизи Ичина, где прошло его детство.
Что можно сказать о Кнапе - писателе? Из чешской литературы ему были близки, прежде всего, Франя Шрамек и Антонин Сова. Из столь любимой им норвежской — Кнут Гамсун, а из его произведений — роман «Соки земли», воспевающий труд земледельца.
Еще в студенческие годы вышел в свет первый роман Й. Кнапа «Ztra-cené jaro» («Потерянная весна»), несколько позже — сборник повестей, в
* Сфабрикованное обвинение в антигосударственной деятельности.
центре которых — любовные истории, как правило, с трагическим финалом: «Pisen na samote» («Песнь в одиночестве»).
Дальнейшее творчество Кнапа — прозаика и поэта опирается на традиции чешской деревенской прозы. Кнап мечтает о свободном, прекрасном человеке, дышащим одной жизнью с природой. Романы «Reva na zdi» («Виноградная лоза на стене», 1926), «Muzi а hory» («Мужчины и горы», 1928), «Veno» («Приданое», 1944), цикл повестей «Polni kytice» («Букет из полевых цветов») - во всех этих произведениях зримо выступает идеализация сельской жизни, ощущение радости от общения со своей малой родиной — местом рождения, с трудом предков, возделывающих землю.
Дух природы, родной земли особенно ярко выступает в романе Кнапа «Pusta» («Пушта», 1937). Речь в нем идет о чешских колонистах, которые переселились на земли Закарпатья. Закарпатская Украина представляла собой в те годы нищий и бесправный край Чехословакии. Но если И. Ольбрахт, В. Каня и Ст. К. Нейман обличали бесчеловечную политику правительства, то Й. Кнап причину отсталости и нищеты Закарпатья видел в том, что колонисты не знали мистический закон, гласящий, что каждая местность имеет свою душу, которая и определяет судьбу человека, либо не верили в него. Это не Бог — единый и всемогущий, как нередко можно прочитать у его рецензентов, упрекавших Кнапа, прославляющего «жалких и подлых» бедняков либо «хозяйчиков», безропотно покоряющихся Богу. Это скорее Дух земли, места, где ты родился и вырос. Он поддерживает только своих, помогает им в сельских работах, но чужаков не только не принимает, но и мстит им, иногда страшно, жестоко (один из романов Кнапа так и называется — «Cizinec» здесь — «Чужак», 1934. Земля колонистам — чужакам не поддается, не допускает до себя. Это своего рода миф родины, его любимого Подкрконошья.
Кнаповский Дух природы, родного места сродни Пану К. Гамсуна, в образ которого норвежский художник вложил свою очарованность природой. Кнапу присущ импрессионизм гамсуновского типа — весь мир он пропускает через себя, все вокруг окрашено его настроением. Кнап все одухотворяет, все в природе облекает в образы. Он, кажется, верит в душу дерева, воды или земли (подобно Метерлинку в «Синей птице»). Кнап ввел в чешскую литературу человека земли с его нравственным здоровьем, трезвостью мысли, и в то же время человека наивного, простодушного и доверчивого.
Свой идеал бытия по законам природы, Кнап, подобно Гамсуну, обосновывает и «отрицательным» путем — показом ничтожности жизни города, где люди гонятся за карьерой, за чинами и почестями. Эти мотивы нередко звучат в его поэзии. Слышатся они, впрочем, довольно отчетливо и в романе «Vzdälenä zeme» («Далекая земля», 1969)— последнем опубликованном произведении Й. Кнапа.
380
JI. H. Титова
Роман повествует о жизни врача небольшого провинциального городка. Действие его развертывается перед Первой мировой войной: анархически настроенный врач Мартин Пав вступает в брак с Марией, уходит от жены, непросто складываются его отношения с ее сестрой Камилой. Друг Пава учитель Краус влюблен в Марию, но после ее смерти женится на Камиле. Спустя десять лет приятели встречаются на фронте. Краус убит. Третья часть романа повествует в основном о дочери Пава - Эме, также ставшей врачом. Произведение заканчивается смертью Мартина Пава — «городского орла, который так никуда и не смог долететь». Отголоски русской революции 1905, а потом и 1917 гг. едва доносятся до обитателей провинциального местечка. Внимание автора полностью сосредоточено на внутренней жизни отца и дочери. Поиски «далекой земли» (название романа можно перевести и как «Смутная земля») воспринимаются как тоска по утраченному времени, неосуществленным мечтам, погибшим надеждам.
Критика отмечала близость Кнапа — автора этого романа — Пшибы-шевскому (в поэтике произведения), а также Ибсену и Чехову (осознание человеческой жизни как драмы, метафорика, философский характер диалога). Некоторая автобиографичность романа: в нем описываются молодые годы Кнапа - а именно здесь следует искать корни его поэтики — делает произведение созвучным прозе его учителей или предшественников — Франи Шрамека, Иржи Магена, Ивана Ольбрахта. Среди оценок романов Й. Кнапа (не только последнего, но и более ранних)4 оттеняется психологическая глубина его образов, особенно женских; многие рецензенты пишут об авторе как об отличном мастере пейзажа, прежде всего, своего родного края.
Последний сборник повестей Кнапа с символическим названием «Cas kopriv» («Когда цветет крапива», 1970) включил новеллы о послевоенной жизни Чехии — сельской и городской. Сборник тесно связан с книгой воспоминаний, озаглавленной «Без последней главы». Из печати вышел и сокращенный ее вариант — «Ветер в старых деревьях»: зарисовки из жизни родного дома, студенческого бытия, атмосфера в Национальном музее Праги, годы заключения — вот основные темы книги мемуаров.
Следует упомянуть и его повесть для детей и юношества «Dokud vane vítr» («Пока веет ветер»), повествующую о том, как везли в Прагу камень из горы Бланик5 для фундамента Национального театра ( 1881 г.). В этой повести как бы встретились два его увлечения, вернее, две области культуры, пожалуй, в равной степени его привлекающие — театр и литература.
Литературно-критическая, издательская и публицистическая деятельность Й. Кнапа поистине огромна. Достаточно перечислить, в каких журналах появляются его критические статьи, эссе, а также рецензии на новые книги и постановки, чтобы понять, насколько широк круг его ин-
тересов, насколько многочисленны и разнообразны (в плане эстетическом и идеологическом) издания, с которыми он сотрудничал.
Й. Кнап был одним из основных авторов — наряду с Э. Конрадом и Я. Гилбертом — беллетристического, критического и политического журнала «Критика» (1924-1928).
Статьи Кнапа, посвященные современной чешской литературе, появлялись почти в каждом из 13 вышедших в 1930-1948 гг. номеров альманаха «Кмен».
Среди критических работ М. Пуймановой, В. Незвала, К. Чапека, Б. Вацлавека, неоднократно встречаются эссе и рецензии Кнапа на страницах журнала «Деятельность» («Püsobnost». Прага, 1877-1949), преимущественно в серии «Postavy a dílo» (издатель Й. Гора).
Книги и издания для юношества, а также переводная беллетристика рецензируются Й. Кнапом с 1928 г. в журнале «Листок розмарина».
Журнал «День», выпустивший в 1920-1921 гг. 27 номеров, публиковал его работы, посвященные театральной культуре, позже — художественной литературе (чешской и зарубежной), а также переводы со скандинавских языков.
В трех сериях: «Голоса земли», «Небольшие книжки» («Mensí knihy») и «Чешское творчество» журнала «Venkov» («Деревня») печатались новеллы Й. Кнапа, Ф. Кршелины и других руралистов, статьи о литературе.
На страницах журнала «Cesta» («Дорога»), выходившего в Праге в 1918-1930 гг., было опубликовано несколько романов И. Кнапа (в том числе, «Мужчины и горы»), а также критические эссе. Журнал сосредоточил широкий круг прозаиков, поэтов, критиков, зачастую стоящих в оппозиции к современным течениям в искусстве, но в то же время предоставлял свои страницы поэзии и прозе В. Незвала, И. Волькера, Я. Горы, Ф. Гру-бина, А. Совы, К. Чапека6.
Романы, новеллы и стихотворения Й. Кнапа регулярно появлялись также на страницах журналов «Lumir» (1873-1940), «Brázda» (1920), «Caso-pis agrarního studentstva» (1926-1928), «Casopis národního muzea» (1947), «Literární svét» (1927-1928), «Literárni rozhledy» (1923-1931), «Literární no-viny» (1927-1941, 1946-1951), «Druzstevní práce» (1922-1952, с 1952 г.-Státní nakladatelství krásné literatury, hudby a uméni, позже — Odeon).
Особо следует упомянуть о работе Й. Кнапа в журнале «Sever а Vychod» («Север и Восток»), который он редактировал в 1922-1925 гг. вместе с Яном Кнобом, Франтишком Кршелиной - с ним Кнап сблизился с середины 20-х гг., со времени сотрудничества в журнале «Venkov», а также В. Прокупеком.
Журнал «Sever a Vychod» был трибуной движения руралистов, во главе которого вскоре после его зарождения стал Кнап. Он был одним из творцов литературной программы руралистов, автором и редактором ря-
382
Л. Н. Титова
да сборников руралистов, председателем съезда этого движения в 1939 г. Кнап состоял членом клуба LUK (Literární a umélecky klub) при аграрном издательстве «Novina». Свои взгляды на рурализм: возвращение к истокам — земле, традициям сельского труда, как духовной опоры человека, Кнап изложил в статье «Literatura ceské púdy» (1939).
Резкой критике руралисты, особенно Ф. Габржина — автор романа «Огненная земля», подверглись со стороны Ю. Фучика, который писал о воздействии современного средневековья (имея в виду рурализм) на чешскую литературу и даже сравнивал берановский7 «закон почвы» с гитлеровским «законом крови»8.
Кстати, именно в годы работы Й. Кнапа в журнале «Sever a Vychod» началось его увлечение литературой и культурой скандинавских народов.
Художественно-критическая деятельность Й. Кнапа связана и с известным пражским издательством Ф. Топича: Кнап был литературным консультантом и редактором издательства, активно участвовал в сборниках: «Topicúv almanach» (20-30 гг.) и «Topicüv sborník» (1936).
Литературно-критические статьи Й. Кнапа, объединенные в сборник «Аллея сердец» (1920) были посвящены творческому наследию предшественников - поколению Франи Шрамека.
Кнапу принадлежит пособие по поэтике («Úvod do krásné literatury», 1924); несколько монографий, в том числе о Ярославе Гилберте (1926), Ф. Шрамеке (1937). Й. Кнап — составитель школьных хрестоматий по истории чешской поэзии и прозы, автор предисловий и послесловий к книгам Г. Прейссовой, а также скандинавских и прибалтийских писателей.
Можно сказать, что Кнап ввел в чешскую литературу скандинавских авторов — как неутомимый переводчик и критик. В 1969 году, во время своего вторичного посещения Осло, он получил медаль св. Олава «за распространение норвежской литературы в мире».
Разумеется, и до Кнапа в Чехии была неплохо известна литература скандинавских народов, прежде всего, по переводам Туго Костерки (до него с норвежскими, шведскими и датскими авторами чехи знакомились через немецких посредников). Однако, Г. Костерка ограничивался в своей переводческой деятельности преимущественно периодом рубежа XIX-XX веков. Кнапа же больше интересовали его современники - это было время, когда скандинавские драматурги и прозаики оказывали могучее влияние на всю европейскую культуру.
Обширная и многогранная деятельность Йозефа Кнапа — писателя, театроведа, переводчика, критика несомненно ставит его в один ряд с выдающимися деятелями чешской культуры, столетний юбилей которых мы отмечаем в этом году.
Примечания
Об этом, в частности, свидетельствуют как выходящие в последние годы работы (например, сб. «Европейское искусство XIX-XX веков: исторические взаимосвязи. М., 1998), так и тематика научных форумов: проблемы, о которых идет речь, легли в основу концепции Второго международного конгресса литературоведческой богемистики «Чешская литература в конце тысячелетия» (Прага, июль 2000 г.); Международной научной конференции «Литературы стран Центральной и Юго-Восточной Европы 1990-х годов. Прерывность-непрерывность литературного процесса» (ноябрь 1999 г.) и др. Чешский литературовед М. Отруба особо отмечает, что никто не работал так тщательно с театральными архивами Праги и Плзеня как Й. Кнап. Он не упускал из вида мельчайшие факты театральной жизни Чехии XIX в. - инструкции и предписания областных и районных полицейских управлений, списки гонорарных выплат бенефициантам и другие документы, не говоря уже о личной корреспонденции членов любительских трупп, сохранившейся в архивах небольших чешских городов (Otruba М. Kazbundova rukopisná mono-grafie o J. К. Tylu 11 Monologi o Josefu Kajetánu Tylovi. Praha, 1993. S. 36). Многие друзья и соратники Кнапа подверглись таким же испытаниям: прозаик и журналист Вацлав Прокупек в 1951-1964 гг. находился в тюремном заключении. Поэт, прозаик, литературный критик и журналист Франтишек Кршелина провел в заключении с 1951 по 1960 г., в 1960 г. попал под амнистию, работал, как и Кнап, подсобным рабочим на стройке; оба (Прокупек и Кршелина) были реабилитированы в 1967 г.
Перечислим лишь основные: Götz F. Ztracené jaro// Host, 1922/23. S. 210; К. H. (Hikl). Réva na zdi // Nase doba, 1926/27. S. 248; Pisa A. M. Muzi a hory// Sever a Vychod, 1928. S. 359; Salda F. X. Vysoké jarní nebe // Saldüv zápisník, 1932/33. S. 11; G. (Götz F.). Cizinec // Národní osvobození. 1.3.1934; G. (GötzF.). Pusta ¡I Národní osvobození. 21.11.1937; Ny (Nyklová M). Vzdalená zemé // Lido-vé noviny. 18.2.1971.
С этой горой (Бланик), как известно, связана прекрасная чешская легенда о спящих рыцарях, которые выйдут на волю и спасут Чехию в момент наивысшей опасности, угрожающей чешской земле.
Журнал «Cesta» публиковал и переводную литературу. Так, сдвоенный номер журнала (№ 29-30) за 1923 год был целиком посвящен русской литературе. Р. Беран — лидер аграрной партии, с которой идеологически было связано движение руралистов. FucikJ. Stati о literature. Praha, 1951. S. 291.
