CC BY
114
Раздел 3 ИСТОРИЯ
Редактора раздела:
НИКОЛАЙ СЕМЕНОВИЧ МОДОРОВ - доктор исторических наук, профессор Горно-Алтайского государственного университета, академик РАГН, (г. Горно-Алтайск)
ВАЛЕРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ БАРМИН - доктор. исторических наук, профессор Алтайской государственной педагогической академии(г. Барнаул), АлтГПА
УДК 942.074
Zotov S.A. THE BRITISH DEMOCRACY AND ITS ALTERNATIVES IN THOMAS CARLYLE'S WORKS. Thomas Carlyle, one of the greatest British thinkers of the Victorian epoch, in his compositions written in 1829-1850, consistently developed a number of arguments against strong and long existence of democratic system and doubted about real embodiment of a principle of democracy. The restoration of a priority of cultural wealth (first of all, religious bases) was, in Carlyle's opinion, the main condition of true political development: establishments of the social consent, diligent performance of the functions by all public groups, a recognition for each person of the right to a worthy life.
Key words: Victorian Britain, Thomas Carlyle, parliament democracy, industrial revolution, reform of Parliament, aristocracy of the spirit.
С.А. Зотов, канд. ист. наук, доц. каф. всемирной истории АГПИ им. А.П. Гайдара, г. Арзамас, E-mail: [email protected]
БРИТАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ И ЕЁ АЛЬТЕРНАТИВЫ В СОЧИНЕНИЯХ ТОМАСА КАРЛЕЙЛЯ
Томас Карлейль, один из крупнейших британских мыслителей Викторианской эпохи, в своих сочинениях, написанных в 18291850 гг., последовательно развивал ряд аргументов против прочного и длительного существования демократического строя и сомневался в реальном воплощении принципа народовластия. Именно восстановление приоритета духовных ценностей (прежде всего, религиозных основ) являлось, по мнению Карлейля, главным условием верного политического развития: установления социального согласия, добросовестного выполнения своих функций всеми общественными группами, признание за каждым человеком права на достойную жизнь.
Ключевые слова: Викторианская Британия, Томас Карлейль, парламентская демократия, промышленная революция, парламентская реформа, аристократия духа.
Тема демократии стала одной из ведущих в творчестве крупнейшего мыслителя Викторианской Британии - Томаса Карлейля (1795-1881 гг.). Его исторические и публицистические работы, выход которых становился заметным событием для современников, принесли автору известность одного из главного антидемократа XIX столетия.
Первые рассуждения о демократии появились в его очерках «Знамения времени» (1829 г.) и «Характерные черты» (1831 г.). Обе работы считаются переходными в его исследованиях: британский мыслитель перешёл от критики континентальной литературы и философии к изучению состояния современного ему общества [1]. В этих сочинениях проявилась собственная исследовательская манера Карлейля, подвигавшая «читателей к новым знаниям... путём эстетического подхода к материалу.» [2, р. 68]. Необходимо отметить также, что намеченные в этих эссе тезисы получили дальнейшее развитие во многих его последующих сочинениях.
Карлейль заявил о наступлении «Механического века», «века Машин», изменившем весь образ жизни человеческого существования. Особенностью времени являлась «исключительная вера во всеобщую значимость физических вещей», вещей внешних. Одно из выражений этой веры - всеобщий
интерес к политическому устройству. Во всех развитых странах, по Карлейлю, царило убеждение во всесилие институтов демократии: «Надлежащая структура законодательства, соответствующий контроль над исполнительной властью, мудрое устройство правосудия - это всё (курсив автора - З.С.), что требуется для человеческого счастья. Были бы законы, правительство в хорошем порядке, тогда всё будет хорошо с нами.» [3, р. 226, 231]. Однако «не учитывается нравственное, религиозное, духовное состояние людей», а лишь «их физическое, практическое, экономическое состояние». Тем самым «Политика Тела» (Body-politic) господствовала над «Политикой души» (Soul-politic). Общественная жизнь не ограничивается только лишь «демократическим участием», а зависит «от бесконечно более сложных влияний», от нравственного состояния индивидуумов. В очерке «Знамения времени» делался вывод о том, что «только основательное. исправление себя (курсив автора. - З.С.) является тем, с чего всё начинается и завершается» [3, р. 245].
В эссе «Характерные черты» автор представил своё видение современного ему общества. Он справедливо утверждал, что «каждое Общество, каждая Политика имеет духовный принцип; является олицетворением какой-то Идеи» [4, р. 300].
Эта «Душа Государства» объединяет всех людей в одну «целостность». В британском обществе такой целостности не наблюдалось: богатство и бедность стали явно «противоположными, не сообщающимися, как силы на положительном и отрицательном полюсах». Карлейль подчёркивал социально-экономическое противоречие своей эпохи: «Печально смотреть, как на высшей стадии цивилизации» большинство людей «должны бороться в низшей битве дикого или даже животного человека, битве против Голода», хотя Британия «богатая, процветающая во всех видах роста, вне всякого примера» [4, р. 302]. В такой напряжённой социальной обстановке демократические проекты «в виде Кооперативных Обществ, Всеобщего Избирательного Права,... Голосования с помощью избирательного бюллетеня» не являлись «панацеями». Главный вывод «Характерных черт» содержался в авторском убеждении в приоритете нравственных ценностей в обществе: «Именно не Механицизмом, а Религией; не Эгоизмом, а Лояльностью люди управляются или управляемы» [4, р. 309].
Размышления Карлейля о демократии на основе исторического материала нашли отражение в его книге «Французская революция. История» (1837 г.), принесшей автору известность как в Великобритании, так и за её пределами1. Мыслитель указал на точку отсчёта, от которой современная демократия брала своё начало: именно война за независимость английских колоний в Северной Америке (1775-1783 гг.) возвестила «о рождении демократии», которая затем «подобно смерчу» охватила весь мир [5, с. 11, 21]. Её появление в Европе «нельзя было предвидеть», но этот процесс был закономерным в силу политических и социально-экономических причин Французской революции: день открытия Генеральных штатов (4 мая 1789 г.) стал «днём крещения демократии», которую «родило измученное время по истечении положенного срока» [5, с. 137-138]. В революции проявился фанатизм «отбрасывания формул», сметавший традиционные устои общества и сопровождавшийся кровопролитием, разгулом беззакония и падением нравственности. На наш взгляд, автор подразумевал под революционным процессом именно демократию, т.е. некий объективный переходный этап от старого общественного порядка к новому, в случае с Французской революцией, от «аристократии феодальных грамот» к «аристократии денежного мешка» [5, с. 543].
Новым толчком к развитию темы демократии послужили современные Карлейлю социально-политические события на родине, в частности - чартистское движение. Памфлет «Чартизм» (1840 г.) стал первым объёмным произведением, написанным на злобу дня. Автор передал общественный настрой конца 1830-х гг.: «Демократия. вещь, повсеместно страстно требуемая для наших дней», массы стремятся к ней «как к финальной цели и победному рубежу» [6, р. 53]. Сам чартизм назван «одним из наиболее естественных феноменов в Англии» на том основании, что вера в «расширение избирательного права» как средство спасения от всех бед являлась «древней Британской верой» [6, р. 55]. В этом сочинении Кар-лейль чётко сформулировал аргументы против реального и прочного существования демократического строя. Во-первых, полная победа демократии приводила в конечном итоге к нулевому результату. Демократия - это лишь «отработанная система восстания и отмены закона; она отменяет старые установления вещей и оставляет. ноль (курсив автора. - З.С.) и пустоту» для учреждения нового общественного порядка [6, р. 91]. Другой аргумент состоял в том, что в принципе невозможно утвердить «само-правление» большинства большинством», ибо во все времена «жизненным элементом человеческого Общества» являлось соблюдение чёткой иерархии, раз-
1 «Французская революция» только при жизни Карлейля была издана в Европе и США 17 раз (подсчитано нами по: Dyer I.W. 'A Bibliography of Thomas Carlyle's Writings and Ana. N.Y., 1968. P. 8589).
деление социальных функций, стремление «всех человеческих сердец повсеместно и во все времена» установить правление «мудрейших», или «лучших». Эта иерархия простиралась над каждым человеком «вверх, степенью за степенью» «до самого Неба и Бога Творца, который создал Свой мир не ради анархии, а ради правления и порядка!» [6, р. 92-93]. Политические изменения, произошедшие после парламентской реформы 1832 г., дали Карлейлю основание для высказывания третьего аргумента. Представители радикальной партии, считавшиеся выразителями чаяний простых англичан, наиболее активно боролись за реформу. Но после их прихода к власти ситуация за «эти восемь лет» не изменилась: всё то же «Не-правление» правящих кругов вследствие политики laissez-faire2, все принятые законы лишь «тени фактов», в целом, «Реформированное Правительство» обмануло надежды народных масс. Радикалов Карлейль назвал «жирондистами». Для таких политиков избиратели только «взрывные массы для снесения Бастилий», «сырьё» для достижения собственных корыстных целей и прихода к власти. Исследователь лишь удивлялся, почему соотечественники продолжали настаивать на дальнейшем расширении избирательного права, на праве иметь «свою двадцатитысячную часть мастера языкового искусства в Национальной Говорильне»[6, р. 94-95].
Среди многих острых общественных проблем, поднятых Карлейлем в следующей книге «Прошлое и настоящее» (1843 г.), видное место принадлежало теме демократии. Новое, что появилось у мыслителя, - это чёткое выражение своего отношения к демократическим свободам. Сравнивая положение средневекового раба и современного ему наёмного рабочего, он приходил к выводу о более предпочтительных условиях жизни у первого: раб имел уверенность «по крайней мере, в ужине и в общем помещении». Таких гарантий крова и пищи каждый день рабочие не имели, хотя они рождены свободными. Это положение большинства населения названо «Свободой умереть с голода» [7, с. 257]. Такая незавидная перспектива - результат господства в обществе власти денег и политики невмешательства государства в рыночную стихию: «...Человек стоит отдельно от другого и не имеет с ним «никакого дела», кроме наличного платежа.» [7, с. 262]. Автор пришёл к выводу о том, что в атмосфере «общественного одиночества» демократические свободы, в частности, всеобщее избирательное право, не в состоянии восстановить социальное согласие и взаимную ответственность социальных групп.
Революции 1848-1849 гг. в странах континентальной Европы заставили Карлейля снова обратиться к проблеме демократии. Им было написано восемь очерков, вошедших в книгу «Памфлеты последнего дня» (1850 г.)3 и вызвавших у многих современников самую резкую критику [8]. Именно в этих социально-политических эссе, на наш взгляд, наиболее развёрнуто представлены взгляды на парламентскую демократию и её альтернативы.
Революционное движение, развернувшееся в большинстве европейских стран, стало «повсеместным восстанием» народных масс против правящих верхов, которые «делали не то
2 Laissez faire laissez passer (фр.) - «Пусть делают всё, что хотят» - принцип «невмешательства» экономистов-фритредеров, сторонников свободы торговли и невмешательства правительства в сферу хозяйственной жизни и экономических отношений. Первоначально принципы фритредерства были разработаны в трудах французских физиократов и позднее теоретически обоснованы А. Смитом и Д. Рикардо. В 1830-х гг. движение фритредеров усилилось, а его принципы получили дальнейшее развитие в трудах представителей Манчестерской школы политэкономии (Р. Кобден, Дж. Брайт).
3 "The Present Time", "Model Prisons", "Downing Street", "The New Downing Street", "Stump Orator", "Parliaments", "Hudson's Statue", "Jesuitism" (См.: Carlyle Th. Latter-Day Pamphlets // The Works of Thomas Carlyle in Thirty Volumes. Centenary Edition / Ed. by H.D. Traill.- L.,
1896-1901. Vol. 20. В русское издание (1907 г.) не вошёл второй памфлет - "Образцовые тюрьмы").
дело» и «обанкротились». «Короли и правители, поспешили убраться», а их место заняла «неизмеримая демократия». Она стала «неоспоримой действительностью», наблюдалась «во всех речах и писаниях, во всех мыслях, модах и поступках людей». Все народы, сбросившие своих «королей-призраков», обратились к британской модели парламентской демократии как «к целительному средству против всех зол» и посчитали, что после введения всеобщего голосования «явится правда и наступит золотой век». Карлейль заявил об ином понимании демократии, об её «обратной стороне» [9, с. 11-12].
Он обратил внимание современников на качественные характеристики и кадровый состав британского парламента. Высший законодательный орган перестал быть «советом действительных правителей», наделённых «терпением, набожностью, честностью, скромностью». Члены верхней палаты превратились «в жирных капиталистов, железнодорожных директоров, в гигантских торгашей, королей денежной чумы», преследовавших только корыстные интересы и имевших только «кассовые» способности. Пэрство стало предметом торговли и предоставлялось «ничтожным» людям ради состояния и связей. Депутатами нижней палаты парламента становились представители «класса высших уличных ораторов», получившие популярность у выборщиков своими речами. Благодаря «искусству говорить» стало возможным достичь политического Олимпа. Эти «ораторы подмостков» обладали «жалким умом адвоката», прислуживавшие избирательному процессу и поднимавшиеся «по милости какого-нибудь влиятельного журналиста». Такие политики ценили только популярность, выступления в общественных местах и парламентские интриги: «Погружённые в мерзкую стихию, они десятилетиями барахтаются в ней, сталкиваясь друг с другом и борясь по мере сил, причём самый сильный из них или самый ловкий достигает цели и делается первым министром». Парламентская деятельность принуждала «говорить ложь, двусмысленные неясности, пышные фразы», а это значило, что политики перестали «правдиво мыслить». С другой стороны, по мере развития «вредной привычки разглагольствовать» исчезало желание работать, «всякая мысль о труде»4. По мнению Кар-лейля, парламент «сделался национальным празднословием»: в обстановке обострения социальных контрастов, угрозы взаимного истребления классов парламент «ведёт дебаты, вносит предложения и встречные предложения». Части функций этот орган власти лишился: обязанность парламентариев «заявлять о нуждах» граждан перешла к свободной прессе. Но самое главное заключалось в невозможности долее «нести функции верховной власти». Причиной стала неспособность депутатов «уменьшить парламентское красноречие», иметь единое «верное мнение» и делать дело в качестве «верховного правителя о 658 головах». Политическая практика показала тщетность пути реформирования этого органа. Парламентская реформа 1832 г. прошла безрезультатно. Власть держащие не изменили политического курса «Не-правления» (политики laissez-faire). Не подвергся изменениям и состав парламента: «Совершенно тот же сорт людей, которые раньше повиновались традициям тори, а теперь руководствуются теориями вигов и криками толпы» [9, с. 20]. Несмотря на критику, Карлейль признавал необходимость существования парламента. Такой орган являлся, наряду с прессой, отражением общественного мнения и был способен играть определённую роль в разработке государственной политики, но только лишь в качестве законосовещательного учреждения.
Идея ввести всеобщее избирательное право подвергалась в «Памфлетах» разносторонней критике. Авторская позиция
4 О теме труда в творчестве Т. Карлейля см. напр.: Осиновский И.Н. Этика труда у Томаса Карлейля // Политическая жизнь Западной Европы: античность, средние века, новое и новейшее время: межвуз. сб. науч. ст. вып. 5 / отв. ред. Е.В. Кузнецов. - Арзамас: АГПИ, 2008. С. 70-77.
выражалась с самых первых страниц: «Есть вещи, которые можно решить всеобщим голосованием и относительно которых в высшей степени полезно обратиться к всеобщему голосованию. Но для правильности решения большинства дел огромной важности, в особенности относительно подбора людей, у всеобщего голосования почти нет никаких средств» [9, с. 33]. С одной стороны, «всеобщая подача голосов» никогда не могла постичь, а тем более отменить, «вечный порядок Вселенной», тайны которой лишь частично приоткрыты меньшинству, только «мудрым и благородно мыслящим умам». С другой стороны, среди избирателей насчитывалось «не мало глупцов, трусов, плутов и предателей, преследующих только свои собственные аппетиты». Такие люди могли считаться свободными в своём волеизъявлении, но их «внутренний рабский образ» не в силах принести пользу обществу в достижении его главной цели - «знать в чём должен состоять мудрый образ действий». Выборщики с имущественным цензом и, в целом, «избирательный мир с его любовью к красивым словам» не был способен верно определить подходящую кандидатуру. В эпоху «преклонения слову» не замечали «всё то, что глубоко и искренне», не узнавали мудрость, которая «отличается характером безмолвия»5. Не всегда всеобщее голосование вело по правильному пути согласно «божественным законам». Механический подсчёт голосов мог приводить к ошибке, к подмене «культа действительного» на «культ мнимого». Таким общественным заблуждением являлся «культ Гудзона6», свидетельствовавший о глубине падения нравственности. Финансист Джеймс Гудзон согласно общественному избранию стал «самым подлинным из королей»: «Гудзон был избран народом. Они отдали свои голоса за него, покупая его облигации с барышом для него. Это не было подачей голосов в форме слова; это было подачей голосов на деле. В нём они доподлинно выразили всё, чему научил их аппетит, сметка, глупость и страсть к наживе» [9, с. 49-50].
Разрабатывая тему демократии, Карлейль использовал также исторический материал. В Афинах и Риме не было демократии, они являлись аристократическими республиками. В истории парламентов только два имели успех в роли «верховного правителя» народа: «Долгий парламент» в Англии и «Якобинский Конвент» во Франции. Оба были «страшно серьёзны», так как их положение являлось «вопросом жизни и смерти»; каждый депутат был ответственным; «парламентское красноречие» было уменьшено в результате отсутствия оппозиции; в целом, их деятельность привела «к положительным результатам». Политический строй США, «символ надежды для всех народов», не являлся, по Карлейлю, образцом. В этой стране не сложилась единая нация, все основные ценности (конституция, английский язык, уважение к закону) были «в готовом виде» заимствованы «из английской старопуританской мастерской». Американцы ничего великого не совершили и не дали в духовном плане: ни «благородного дела», ни «великой души», ни «великой мысли». Америка дала лишь «хлопчатую бумагу, хлеб, доллары и полмира необработанной земли», на которой население, «уважающее Констебля», могло обойтись без правительства. Такой общественный строй назван «Анархией плюс Констебль». С точки зрения автора «Памфлетов», история свидетельствовала, что в течение долгого периода «ни одна нация не может существовать при Демократии» [9, с. 56-57].
Альтернативой развития парламентской демократии выступало усиление роли исполнительной власти, реформа «верховной корпорации правителей». По наблюдению Кар-
5 О теме молчания в творчестве Т. Карлейля см. напр.: Костикова И.В. Философско-социологические взгляды Томаса Карлейля. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983.
6 Гудзон Джеймс - один из крупнейших финансистов середины XIX в. Он контролировал, в частности, половину железнодорожной
сети Британии, поэтому его называли «железнодорожным королём».
лейля, «практическая организация государства» поставлена «криво и косо» и не отвечала потребностям населения: «сделать для английских граждан возможным жизнь и труд». Осуществление этих чаяний народа под силу лишь «реальной верховной власти» [9, с. 66-67]. В «Памфлетах» представлена программа практических шагов, которые должно было предпринять «новое правительство», точнее, ряд его важнейших министерств. Функции министерства иностранных дел сводились к поддержанию добрососедских отношений со всеми государствами, без вмешательства в их внутриполитические дела. Военно-морскому ведомству следовало в мирное время организовывать «рабочие полки» из личного состава армии и обучать военному делу всех граждан. По мере развития международных связей (главным образом, экономического сотрудничества) войны становились «менее и менее неизбежными», к тому же, ведение войн «никогда не было и не будет истинной задачей Англии». Колониальному ведомству необходимо сохранять и укреплять Британскую империю. Колонии рассматривались как неотъемлемая часть страны: «Они составляют части земли, на которых теперь живут дети Англии, где боги благословили их усилия и дали им право жить». Карлейль выступал против предоставления самостоятельности и учреждения конституций для колоний. Внимание современников обращалось на кадровый вопрос: «действительное средство для поправления дела заключается в том, чтобы найти такое министерство», которое сделает колонии «нашим благодеянием». Экономические проблемы империи доказывали, с точки зрения мыслителя, что способ управления колониями «нелеп и настоятельно нуждается в реформе». Основным государственным ведомством считалось министерство внутренних дел. На него возлагалась «совершенно небывалая задача» - ликвидация пауперизма путём реформирования «организации труда». Под этой реформой Карлейль подразумевал организацию общественных работ, полное упразднение безработицы и предоставление гарантий рабочим со стороны и государства, и предпринимателей («новой», «промышленной» аристократии) - эти меры «в течение нескольких поколений» приведут к созданию «настоящего благоустроенного государства». Вся эта правительственная программа направлена на то, чтобы государство стало «действующей силой, которая направляет свои усилия на практические цели и дела» [9, с. 70-74], забытые вследствие политики laissez-faire.
Британский исследователь подчёркивал, что смысл любого политического режима, «всякого политического усилия» состоял в том, чтобы поставить во главе государства «способных людей», но не все политические методы подходили для этого. «Крупинок чистого золота» почти невозможно найти среди парламентариев, судя по их кадровому составу. Следовало отказаться от практики назначения на высшие государственные посты депутатов парламента, т.к. нельзя ручаться, что «искусный парламентский оратор есть в то же время и администратор, способный управлять колониями или внутренними делами». В вопросе, где найти нужных людей, автор «Памфлетов» не расходился со своими «демократическими друзьями»: «Пусть человек, которого боги одарили мудростью, доблестью и способностью быть полезным стране берётся из всех классов, не из нескольких сотен, а из нескольких миллионов» [9, с. 80]. Принципиальное расхождение состояло в способе выбора: право выбирать «среди всех английских граждан» Карлейль предоставлял «настоящему государственному человеку-реформатору, благородному ценителю и знатоку человеческого ума, наделённому талантом опытного политика». Таким государственным деятелем считался Роберт Пиль, один из лидеров либерального крыла партии тори7. Наличие в пра-
7 Роберт Пиль (1788-1850 гг.), премьер-министр в 1834-1835, 1841-1846 гг., на которого так надеялся Карлейль и с которым был лично знаком, внезапно скончался после падения с лошади, когда писался восьмой памфлет в июле 1850 г.
вительстве одного или нескольких «истинных руководителей и королей» предстаёт в качестве предварительного условия всех необходимых политических преобразований. На наш взгляд, это утверждение не даёт оснований обвинять Карлейля в приверженности авторитаризму или тоталитаризму, т.к. параллельно с этим развивался другой тезис. Появление национальных лидеров8 возможно лишь в результате высоко нравственного выбора каждого члена общества: «Оказывать наше уважение тому именно, кому следует, заставлять каждого из нас поступать так, чтобы почтенный человек. пользовался везде почтением, а способный попадал на то место, на которое он имеет вечное право» [9, с. 93]. Воздавать каждому по заслугам, проявлять взаимное уважение, молиться о получении «мудрости, вместо банковских билетов» - в этом состоит «социальная нравственность» для каждого гражданина в мире. Целью и идеалом таких всеобщих усилий будет установление «иерархии духа». В «Памфлетах» повсеместно присутствует призыв автора к современникам обратиться к религиозным основам, смысл которых заключался в «уважении к ценности человека, серьёзном и упорном к ней стремлении, благородной её поддержке и поощрении» [9, с. 107]. В заключении выражалась глубокая уверенность в том, что общество никоим образом не может строиться на «законах спроса и предложения», на потребительском отношении людей друг к другу: «Несомненно. это равнодушие ко всему, что не имеет отношения к Мамоне9, не есть естественное состояние человеческого рода. Должны быть и другие состояния или же мы никогда не бывали обществом, не было между нами и благородных деяний». Тех же, кто будет продолжать гнаться за деньгами, ждёт не человеческое счастье, а «океан тоски» [9, с. 130].
Таким образом, Томас Карлейль в своих исторических и публицистических сочинениях, написанных в 1829-1850 гг., придерживался одной определённой точки зрения относительно демократии. Мыслитель последовательно развивал ряд аргументов против прочного и длительного существования этого общественного строя и сомневался даже в реальном воплощении принципа народовластия. Он признавал демократию в качестве закономерного, но лишь временного этапа, когда в тех или иных исторических условиях происходили революционные, глубокие социальные, экономические и политические изменения в обществе, затрагивавшие интересы каждого человека. Критика парламентской демократии в работах этого мыслителя была связана, прежде всего, с исторической действительностью Британии второй четверти XIX века. В результате завершения промышленной революции в стране резко обострились социальные контрасты между меньшинством имущих и власть держащих и большинством неимущих, рухнули прежние социальные связи и нравственные нормы. Однако в обстановке роста напряжённости и падения духовности в обществе правящие круги придерживались политики невмешательства государства в социально-экономическую сферу. Парламент в этих условиях не проявил себя как орган власти, отвечавший требованиям широких сло-ёв населения и способный к решительному изменению государственного курса. Причиной неэффективности Карлейль считал его кадровый состав, формировавшийся или из состоятельных людей, или из политиков, добившихся дешёвой популярности у своих избирателей. Реформа парламента 1832 г. не внесла принципиальных изменений в политическую жизнь. Карлейль выступил не за дальнейшую демократизацию политического строя, а за реформирование государственной реальной политики, прежде всего, за участие государства в регули-
8 Подробнее концепцию «героев» Т. Карлейль изложил в книге «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841 г.). Это произведение британского автора выдержало в России пять изданий.
9 Мамон(а), Маммона - 1) миф. бог богатства у древних сирийцев; 2) перен. алчность, корыстолюбие.
ровании отношений труда и капитала. Осуществление этой основной задачи времени возлагалась на одного или нескольких национальных лидеров, представителей аристократии духа. Возможность их появления у власти обусловлена нравственным возрождением общества. Именно восстановление приоритета духовных ценностей (прежде всего, религиозных
Библиографический список
основ) являлось, по мнению Карлейля, главным условием верного политического развития: установления социального согласия, добросовестного выполнения своих функций всеми общественными группами, признание за каждым человеком права на достойную жизнь.
1. Rosenberg, Ph. The Seventh Hero: Thomas Carlyle and the Theory of Radical Activism. - Cam. (Mass.), 1974.
2. LaValley, A.J. Carlyle and the Idea of the Modern. Studies in Carlyle's Prophetic Literature and Its Relation to Blake, Nietzsche, Marx and Others. - New Haven etc, 1968.
3. Carlyle, Th. Signs of the Times // Carlyle Th. Scottish and Other Miscellanies. - L., 1897.
4. Carlyle, Th. Characteristics // Carlyle Th. Critical and Miscellaneous Essays. - N.Y., 1873.
5. Карлейль, Т. Французская революция. История / пер. с англ. Ю.В. Дубровина и Е.А. Мельниковой. - М.: Мысль, 1991.
6. Carlyle, Th. Chartism. - L., 1840.
7. Карлейль, Т. Прошлое и настоящее // Карлейль Т. Теперь и прежде / сост., подгот. текста и примеч. Р.К. Медведевой. - М.: Республика, 1994.
8. Coldberg, M.A. Universal "Howl of Execration": Carlyle's Latter-Day Pamphlets and Their Critical Reception // Carlyle and His Contemporaries. Essays in Honour of Charles Richard Sanders. - Durham, 1976.
9. Карлейль, Т. Памфлеты последнего дня / пер. с англ. А.М. Белова. - СПб., 1907.
Bibliography
1. Rosenberg, Ph. The Seventh Hero: Thomas Carlyle and the Theory of Radical Activism. - Cam. (Mass.), 1974.
2. LaValley, A.J. Carlyle and the Idea of the Modern. Studies in Carlyle's Prophetic Literature and Its Relation to Blake, Nietzsche, Marx and Others. - New Haven etc, 1968.
3. Carlyle, Th. Signs of the Times // Carlyle Th. Scottish and Other Miscellanies. - L., 1897.
4. Carlyle, Th. Characteristics // Carlyle Th. Critical and Miscellaneous Essays. - N.Y., 1873.
5. Karleyjlj, T. Francuzskaya revolyuciya. Istoriya / per. s angl. Yu.V. Dubrovina i E.A. Meljnikovoyj. - M.: Mihslj, 1991.
6. Carlyle, Th. Chartism. - L., 1840.
7. Karleyjlj, T. Proshloe i nastoyathee // Karleyjlj T. Teperj i prezhde / sost., podgot. teksta i primech. R.K. Medvedevoyj. - M.: Respublika, 1994.
8. Coldberg, M.A. Universal "Howl of Execration": Carlyle's Latter-Day Pamphlets and Their Critical Reception // Carlyle and His Contemporaries. Essays in Honour of Charles Richard Sanders. - Durham, 1976.
9. Karleyjlj, T. Pamfletih poslednego dnya / per. s angl. A.M. Belova. - SPb., 1907.
Статья поступила в редакцию 10.06.11
УДК 947.086
Podrepny Y.I. THE BEGINNING OF THE FIGTHER MIG-25 AT THE GORKY AIRCRAFT PLANT (1962-1980-s).
The article relates to the beginning of the fighter MiG-25 at the Gorky aircraft plant No 21. Its production started in 1962 and lasted about 22 years. The MiG25 aircraft is one of the world's most renowned jet fighters. Key words: MiG-25, aircraft, plant, technology.
Е.И. Подрепный, канд. ист.наук, доц. ННГУ им. Н.И. Лобачевского, г. Нижний Новгород, E-mail: [email protected]
МИГ-25 - НИЖЕГОРОДСКИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
В статье на основе мемуарных и документальных источников освещаются некоторые ранее неизвестные эпизоды из истории одного из самых известных отечественных самолетов ХХ века - МиГ-25. Особое внимание уделяется вкладу нижегородских инженеров, конструкторов и технологов в совершенствование этой машины.
Ключевые слова: МиГ-25, авиационная промышленность, самолет, развитие, технология.
МиГ-25 - этапный самолет в истории отечественной авиационной промышленности. Этой машине посвящено немало публикаций [1, с. 131-134], однако, в последние годы вышло достаточно много воспоминаний работников Нижегородского авиастроительного завода «Сокол», которые позволяют существенно дополнить предыдущие работы по данной теме [2; 3; 8].
Серийное производство стальной машины МиГ-25 для Горьковского авиационного завода им С. Орджоникидзе ознаменовало не только переход к очередному крылатому изделию, но и настоящую техническую революцию на предприятии. В статье В.П. Князюкова (начальник отдела 30 в 19711984 гг.), посвященной истории технологической службы авиазавода им. С. Орджоникидзе, отмечено: «Безусловно, освоение и производство этого новейшего самолета без снятия с производства серийно выпускаемого заводом самолета МиГ-21 потребовали решения большого числа вновь возникших проблем». [3, с. 142].
Освоение и начало серийного производства стального сварного самолета потребовало от руководства завода и тех-
нологической службы проведения глубокого анализа действующей структуры и ее совершенствования под изменившиеся во многом условия выполнения правительственного задания. В основном производстве были созданы новые цехи, участки, лаборатории. В службе главного технолога организовали новый специализированный отдел - главного сварщика. В действующих цехах открылись новые бюро. Очень важным и своевременным было перемещение цехов подготовки производства и отделов главного технолога в новый, только что построенный корпус № 102. В корпусе, кроме механических и слесарных участков, были построены и организованы термические и гальваническое отделения, что позволило цехам подготовки производства изготавливать оснастку с замкнутым циклом от раскроя заготовок до окончательной сборки [3, с. 143-144].
Материалы «МиГовских чтений» позволяют лучше понять вклад отделов и служб завода в создание уникального самолета. Так, Е.С. Коровин, начальник отдела 22 (1973-1999 гг.) пишет, что «конструкторами отдела 27 спроектированы уникальные разделочные комплексы на все агрегаты самоле-
