CC BY
35References and Sources
1. Mendeleev D.I. K poznaniyu Rossii. - SPb. 1907. - 559 s.
2. Nikolaev V.P. Zdravoohranenie Yakutii v HKH veke: ocherki istorii. - Yakutsk: Media- holding «YAkutiya», 2009. - 260 s.
3. Nacional'nyj arhiv Respubliki Saha (Yakutiya) (NA RS (YA)). F.306. Op.1. D. 17.
4. NA RS (YA). F. 306. Op.1. D. 686. L.L.6-9.
5. Vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii 1897 g. Yakutskaya oblast'. Itogi pervoj vseobshchej perepisi naseleniya. - SPb., 1905. 120 s.
6. Seroshevskij V.L. Yakuty Opyt etnograficheskogo issledovaniya. - M. 1993. - 713 s.
7. Tyrylgin M.A. Istoki fenomenal'noj zhiznesposobnosti naroda saha. -YAkutsk: Bichik, 2000. - 297 s.
8. Popov G.A. Sochineniya. - Yakutsk: YAGU: IGI i PMNS SO RAN, 2005. - 468 s.
9. NA RS (YA). F.343-i. Op. 2. D. 95.
10. NA RS (YA). F.343. Op.2. D. 11.
11. Okoneshnikova L.T. Androsov V.T. Istoriya nevrologicheskoj sluzhby YAkutii. - YAkutsk, 2003. -- 92 s.
12. Iohel'son V.I. Yukagiry i yukagirizirovannye tungusy - Novosibirsk: Nauka, 2005. - 666 s.
КУРЧАТОВА ТАМАРА ТИМОФЕЕВНА - кандидат исторических наук, доцент исторического факультета СевероВосточного федерального университета им. М.К. Аммосова ([email protected])
KURCHATOVA, TAMARA T. - Ph.D. in History, Associate Professor, Faculty of History, North-Eastern Federal University. M.K. Ammosov ([email protected]).
УДК 94(47).082«1882/83»
ЛУНЕВА Ю.В.
БОСФОРСКИЙ МИРАЖ РОССИИ НА ФОНЕ БРИТАНСКОЙ ОККУПАЦИИ
ЕГИПТА В 1882 Г.
Ключевые слова: Черноморские проливы, англо-египетский кризис, Россия, Великобритания, Босфорская экспедиция, российский флот.
В статье рассмотрены планы подготовки российской десантной экспедиции на Босфор во время англоегипетского кризиса 1882 года. Показано, что, вследствие экономического и политического ослабления Османской империи, Великие державы вынашивали различные планы ее расчленения, превращая вопрос о Босфоре и Дарданеллах в дело европейской значимости. В этой связи, Россия приступила к созданию боевого флота, который должен был господствовать в Черноморском регионе и защищать вход в море и побережье. При помощи сильного флота мог быть осуществлен захват Босфора. Захват Дарданелл считался практически невозможным. На основе неопубликованных архивных материалов прослеживается различие взглядов военного и дипломатического ведомств на реализацию данной операции. Организация Босфорской экспедиции флота началась в 1882 г. и продолжалась вплоть до крушения Российской империи.
LUNEVA, Y.V.
BOSPHORUS MIRAGE OF RUSSIA ON THE BACKGROUND OF THE BRITISH OCCUPATION OF
EGYPT IN 1882
Keywords: Black sea Straits, Anglo-Egyptian crisis, Russia, Great Britain, Bosphorus expedition, Russian Navy.
In the article considered the plans of preparation of the Russian landing expedition to the Bosphorus during the Anglo-Egyptian crisis of 1882. It is shown that, due to the economic and political weakening of the Ottoman Empire, the Great Powers hatched various plans for its dismemberment, turning the issue of the Bosporus and the Dardanelles into a matter of European significance. In this regard, the Russia began to create a combat fleet, which was to dominate the Black Sea region and protect the entrance to the sea and the coast. With the help of a strong fleet, the capture of the Bosphorus could be carried out. Capturing the Dardanelles was considered almost impossible. On the basis of unpublished archival materials, there is a difference in the views of the military and diplomatic departments on the implementation of this operation. The organization of the Bosphorus fleet expedition began in 1882 and continued until the collapse of the Russian Empire.
Вопрос Черноморских проливов (Босфора и Дарданелл) являлся актуальным для внешней политики Российской империи на протяжении столетий. В связи с обострением Восточного вопроса, в XIX в. он приобрел поистине стратегическое значение. А к концу XIX в., в контексте роста противоречий между мировыми державами, в письме начальнику Генерального штаба Н.Н. Обручеву Александр III даже высказал мысль о необходимости овладения Проливами: «По-моему, у нас должна быть одна главная цель занятие Константинополя, чтобы раз и навсегда утвердиться в Проливах и знать, что они будут постоянно в наших руках» [ 1].
Впрочем, нужно понимать, что в Восточном вопросе определяющую роль играло взаимное недоверие и соперничество европейских держав, при их систематическом вмешательстве во внутренние дела Османской империи. В частности, после Берлинского конгресса 1878 г. Британия продолжала свою внешнеполитическую линию, которая заключалась в противодействии продвижению России в Восточное Средиземноморье и в недопущении русского контроля над Константинополем и Проливами. Наиболее благоприятным решением для Лондона являлся раздел Османской империи с последующей нейтрализацией Константинополя и обоих берегов Проливов. При этом решающий удар по России Великобритания могла нанести, захватив Проливы и установив контроль за ситуацией в Малой Азии и, главное, в бассейне Черного моря и на Кавказе. В ответ Россия угрожала Британии походом в Индию. Не случайно, «русский кошмар» стал одной из главных тем британской публицистики последней четверти XIX века [2].
В 1882 г. вспыхнул новый международный кризис: Англия оккупировала Египет. Резко возросшее колониальное проникновение и усиление социально-экономического кризиса в регионе вызвали при этом подъем национально-освободительного движения, выразившегося в восстании Араби-паши в Египте и войне махдистов в Судане. В мае 1882 г. английское и французское правительства договорились о морской демонстрации: они отправили в Александрию эскадры военно-морских сил. Состав английской эскадры адмирала Сеймура насчитывал 14 судов: 8 броненосцев, 5 канонерок, и 1 посыльное судно. Общее число экипажа составляло 4359 чел., при 213 орудиях (90 - большого калибра). Впрочем, между державами практически сразу возникли разногласия из-за отсутствия общей программы действий. Британия, планировавшая в перспективе превратить Египет в свою колонию, настойчиво стремилась лишить Францию возможности участия в оккупации. Поскольку Францию это не устраивало, она не считала возможным согласиться с планами англичан. Как следствие, британское правительство выразило в итоге готовность признать законный характер французской экспансии в Тунисе. В конечном счете, Франция признала целесообразность такого рода компромисса, и в июле 1882 г. британские части начали операцию по захвату Египта. Впрочем, при этом 10 августа 1882 г. премьер-министр Великобритании У. Гладстон заявил, что бессрочная оккупация не является ее целью и не отвечает принципам и приоритетам английского правительства, а также международным обязательствам страны. В результате наступления, британской армии удалось разбить силы местного сопротивления, и в сентябре 1882 года Египет был оккупирован. Однако с учетом крайне настороженного отношения к данной операции правительств России и Франции, даже после этого Лондон не решился официально объявить о включении Египта в Британскую империю. Либеральное правительство Гладстона постаралось излишне не осложнять отношения с этими странами. Правовой статус Египта, как составной части Османской империи, имел международное признание, а потому его пересмотр мог породить серьезный международный кризис.
России был не выгоден англо-французский контроль над Египтом. Известный российский правовед Ф.Ф. Мартенс опубликовал в «Правительственном вестнике» статью. «Англо-французский контроль был с самого начала несправедлив, и англо-французский протекторат построен на необходимости защищать интересы кредиторов египетского правительства, он лишен всякого юридического основания. Нейтралитет Египта может быть получен при его полной независимости», - полагал Мартенс. «Что касается Суэцкого канала, - рассуждал правовед, - было бы желательно объявить его навеки нейтральным, как во время мира, так и во время войны». Впрочем, он сразу сделал оговорку, что Великобритания никогда на такое не согласится. Профессор международного права призывал найти компромисс между планами Англии в Египте и интересами других стран. В итоге, во время англо-египетского конфликта Россия осталась в стороне. Тем не менее, она держала ситуацию в Турции под контролем. Более того, в сложившихся условиях она начала разработку планов десантной экспедиции на Босфор в случае распада Османской империи.
20 мая 1882 г. состоялось Особое совещание по вопросу о будущем развитии русского военного флота [3, л.8]. Председатель совещания великий князь Алексей Александрович и
37
первые лица государства постановили, что для развития Черноморского военного флота необходимо построить в Николаеве судостроительный завод, а в Севастопольской бухте -военную станцию. Также для Черноморского флота «необходимо проектировать и строить броненосные суда самого сильного типа, пригодные для плавания в любое время года в Черном и Средиземном морях» [3, л.11]. Не предлагая ни размера, ни формы кораблей, комиссия постановила, чтобы новые броненосцы совмещали в себе «самую сильную артиллерию, толстую броню и высокую скорость хода» [3, л.11]. Наряду с этим Черноморский флот планировалось усилить тремя посыльными быстроходными судами и 20 миноносцами типа «Батум». Именно на данном совещании Российское военное ведомство выдвинуло также проект захвата Босфора. Для переброски войск предлагалось мобилизовать транспортный флот «Русского общества судоходства и торговли». Вместе с тем, была признана необходимость усиления военного флота: «В настоящее время необходимо иметь боевой флот, который мог бы удовлетворить военных и обеспечить десант, посылаемый на коммерческих пароходах» [3, л.11].
Вице-адмирал Шестаков указал, что российский военный флот одинаково необходим как в Черном, так и в Балтийском морях [3, л.10]. В итоге, по предложенной морским ведомством смете все проектируемые работы по усилению Черноморского, Балтийского и Тихоокеанского флотов могли бы быть распределены на двадцатилетний период. Итоговая сумма составляла 374.860.160 руб. По «нормальной смете» (так написано в документе. - авт.) Морского министерства ежегодно на развитие флота выделялось по 207 млн. рублей. Для выполнения программы требовалось «сверхсильное назначение» в размере 167.860.160 руб. или около 8.400.000 руб. ежегодно в течение 20 лет [3, л.11]. Между тем, Министерство финансов могло выделить на этот проект только часть средств, а Государственное казначейство и вовсе отказалось принять на себя обязательства, которые возлагало на него морское министерство. Министерство финансов заявило, что в 1882 г. возможен отпуск 3 млн. рублей для кораблестроения в 1883 году. В итоге Совещание постановило:
1. Предложить морскому министерству представить общий план судостроения нашего боевого и военного флотов, утвердить его и привести в исполнение в соответствии со средствами Государственного казначейства.
2. Выделить на «непредвиденные обстоятельства» на первое время особый кредит в 3 млн. руб.
3. Предоставить министру финансов по соглашению с председателем Правления Общества Добровольного флота и Управляющим Морским министерством назначение субсидий за рейсы Добровольного Флота на Дальний Восток [3, л.18].
К документам Совещания была приложена особая записка относительно назначения субсидий Обществу Добровольного флота. Председатель правления главного общества Добровольного флота К.П. Победоносцев подчеркивал, что суда Добровольного флота принесли немаловажную пользу отечественной торговле, установив прямое пароходное сообщение на Дальнем Востоке. «Между тем, несмотря на успешность своих действий, Общество Добровольного флота едва покрывает свои расходы и достигнутые им благие устремления могут погибнуть», - отмечалось в записке [3, л.19]. Победоносцев просил правительственную субсидию Добровольному флоту на пять лет в размере 7.500.000 руб.
Важно отметить, что судьба Проливов во время англо-египетской войны тревожила не только Россию. Турция, обеспокоенная появлением английской эскадры в Проливах, усилила оборону Босфора и Дарданелл. В Проливах ставились самодвижущиеся мины [4, л.38]. Однако от российского военного агента поступали тревожные телеграммы: «Дарданеллы с монтированными минами не могут выдержать атаку английского флота, который сейчас у берегов Египта» [4, л.40].
В разгар Египетского кризиса российский посол в Стамбуле А.И. Нелидов выступил с проектом занятия Проливов. В его записке «О занятии Проливов», предназначенной для Александра III, особо подчеркивались нестабильное положение Османской империи и возможность ее распада. «России в силу своих политических, торговых, военных интересов
38
необходимо занять Черноморские проливы», - писал Нелидов [5]. Посол полагал, что, заняв Босфор и Дарданеллы, Россия утвердит свою власть в бассейне Черного и Мраморного морей и получит свободное сообщение с океаном. При этом Нелидов с сожалением отмечал, что западные державы препятствовали утверждению России в Проливах. «С другой стороны, англичане не перестают внимательно следить за Дарданеллами, - сообщал посол, - и, вероятно, будут искать при случае возможность укрепиться там, чтобы иметь в своих руках ключ Черного моря и располагать по своему усмотрению нашей южной торговлей» [6, л.6].
Российский посол предлагал три варианта овладения Проливами:
1) с использованием военной силы в ходе русско-турецкой войны;
2) военной экспедицией при обострении ситуации в Турции или при внешней опасности;
3) мирным путем на основе союза с Турцией.
Особо отметим, что Александр III считал наиболее приемлемым последний вариант. Не случайно, на документ он наложил резолюцию: «Это было бы самое желательное» [6, л.6].
В соответствие с первым вариантом, в случае широкомасштабной войны с Турцией, главной задачей России становилось военное занятие Проливов. Нелидов видел три пути ее решения: Европейский - через Балканы, Азиатский - через Малую Азию, и морской - с высадкой десанта у Босфора. Первые два пути для России были бы крайне затруднительными. Англичане в ответ заняли бы Дарданеллы с прилегающими к ним территориями и имели возможность оказывать всестороннюю поддержку Турции: «Идя Азиатским путем, мы встретим еще больше препятствий если не военных, то естественных. И та, и другая дороги обойдутся нам весьма дорого во всех отношениях» [6, л.8]. Наиболее перспективным, хотя и довольно опасным, послу представлялся вариант переброски десанта по Черному морю. Поэтому подготовка операции по занятию Босфора «должна быть начата как можно скорее и проведена с крайней тайной и осторожностью» [6, л.9]. При успешном ее выполнении Россия могла не только утвердиться на Босфоре, но и занять стратегические позиции в Дарданеллах.
Вариант занятия Проливов путем неожиданного нападения с моря был легче в исполнении. В этой связи Нелидов разделял мнение морского министерства: «Военно-морские приготовления тут должны будут иметь совершенно иной характер, пункты для занятия должны будут выбраны другие, так как, и защита будет, вероятно, несравненно слабее, если действительно захватить окрестности турецкой столицы, совершенные врасплох» [6, л.10]. Российский посол также не исключал, что в случае столкновения Турции с какой-либо европейской державой: «Мы могли бы воспользоваться им для ограждения наших интересов и занять вход в Босфор. Такое решение могло бы быть принято по соглашению с какою-либо иностранною державой, Англией или Австрией, если бы отчаянное положение турецкой империи принудило бы европейские кабинеты позаботиться о ее будущности и подумать о начале ее раздела» [6, л.11].
В третьем - «мирном» варианте занятия Проливов Босфорский мираж вставал перед глазами посла, и он выдавал свои мечты за реальность. «Весьма вероятно, что и сами турки, после нанесенного нами решительного удара обратятся в нашу сторону и сами допустят, а может быть и пригласят нас занять Дарданеллы» [6, л.12]. После столь утопического предположения посол рассуждал о возможности русско-турецкого соглашения наподобие Ункяр-Искелесийского договора: «Если бы иностранная держава, например, Англия угрожала Константинополю, ... Россия могла бы помочь Турции при внешнем кризисе, далее при внутреннем кризисе, когда султана хотят свергнуть» [6, л.13].
Получая Проливы, Россия, как предполагалось, не только защищала свои коммерческие интересы, но и обеспечивала безопасность Юга империи. По существу, она тем самым приобретала доминирующее положение на Ближнем Востоке и на Балканах: «Держа в руках узел путей из Балканских стран в Азию и обратно, мы приобрели бы решающее влияние на судьбы Балканского и Малоазиатского полуостровов» [6, л.14]. Нелидов полагал, что в интересах России вытеснить Австро-Венгрию с Балканского полуострова, но поддерживать существование Османской империи: «В самом Константинополе нам никогда и ни под каким видом не следовало бы являться полновластными хозяевами. Как город всемирной торговли,
39
всевозможных исторических воспоминаний, религиозных верований и самых разнообразных народностей Царьград должен быть и оставаться городом независимым, принадлежащим только самому себе» [6, л.16]. Таким образом, Россия выступала в роли покровителя Константинополя, но непосредственно не занимала его: «.. .Свободные жители Византии и ее небольшой территории с несколькими пунктами на Дарданеллах видели бы в русском протекторате залог своей безопасности и своего благосостояния» [6, л.16].
Полагаем, Нелидов осознавал, что утверждение России на Босфоре противоречит интересам Европы. Укрепив южные границы, империя теоретически могла использовать высвободившиеся силы на Западе. Поэтому, по его мнению, операцию по занятию Босфора нужно было проводить в наиболее удачный момент. Дальнейшая же внешняя и внутренняя политика России по отношению к Европе неизбежно принимала в дальнейшем антизападный характер, основанный на обеспечении безопасности российских границ и сотрудничестве с славянскими странами. Впрочем, эти задачи представлялись лишь перспективными, актуальными лишь после решения Восточного вопроса, в том числе после занятия Проливов.
Хотя записка и была озаглавлена «О занятии проливов», в ней не содержалось прямого призыва к реализации предложенного плана. В свою очередь, Александр III не взял на себя ответственность окончательного решения, а написал «размытую» резолюцию: «Все это весьма дельно и толково. Дай Бог, нам дожить до этой отрадной и задушевной для нас минуты! Я не теряю надежды, что рано или поздно, а это будет и так должно быть. Главное не терять времени и удобного момента» [6, л.16].
Заметим также, что России не удалось сохранить в тайне планы приготовления к Босфорской экспедиции. Так, осенью 1882 г. российский военный агент в Болгарии сообщал, что болгарский князь говорил ему, что им известно, что «Россия готовится к захвату Босфора и главное действующее лицо посол в Константинополе А.И. Нелидов, который ведет дело так, что турки будут не в состоянии противиться этой высадке. Зимой 1882-1883 г. когда у меня (российского военного агента - авт.) произошел окончательный разрыв с партией болгар, турецкий агитатор Юсуф-бей, который заявил ему, что Вулкович сказал, что русские не увидят Константинополя как своих ушей» [7]. Сведения о готовившейся экспедиции доходили до Софии. Уже в октябре 1882 г. стало ясно, что об экспедиции знают все и ее секретность сохранить невозможно [7]. Между тем, российские военные агенты продолжали проводить исследования на Босфоре, а Нелидов оказывал им всевозможную поддержку. «Чтобы не испортить дело с подготовкой к занятию Босфора, наш военный агент должен указывать полное безучастие к этому делу», - писал Нелидов в МИД [8, л.91]. За российскими военными агентами в Стамбуле, которые занимались исследованием военно-технических и навигационных вопросов в Проливах, внимательно следили тамошние сотрудники германского посольства. «По приезде сюда А.И. Нелидов сообщил мне о дошедших сюда слухах, что германскому правительству известно о нашем исследовании Босфора и что его необходимо приостановить на какое-то время, - доносил военный агент» [9, л.58].
Несмотря на осведомленность турецких властей об указанных планах России, еще более серьезную опасность для них представляли, видимо, противоречия с Британией. Не случайно, в 1883 г., когда встал вопрос о пропуске через Проливы русской военной флотилии, Турция дала на это согласие (русские суда прошли Проливы на рассвете по одному, без пушек и орудий на борту). В свою очередь, Россия обещала тогда, что, в случае возникновения военного конфликта, она окажет поддержку Османской империи. По существу, обе державы в данном случае явно нарушили нормы Берлинского трактата. В этой связи Великобритания немедленно выразила Турции неудовольствие, потребовав строгого соблюдения норм международных трактатов, а также аналогичных прав для своих военных кораблей.
На наш взгляд, важно особо отметить еще одно обстоятельство. Еще в середине XIX в. Британия создала недалеко от Босфора особые «спасательные станции», позволявшие держать под контролем всю обстановку в проливах: «В те времена турецкое правительство доверяло Англии, а ее торговый флот составлял почти половину всех судов, проходящих через Проливы, что приносило Турции ощутимые финансовые выгоды» [10, л.106].
40
В дальнейшем ситуация изменилась, и в 1880 г. в Константинополе была образована международная комиссия для ревизии счетов спасательных станций и маяков в ведении турецкой администрации. Комиссия признала необходимым заниматься переустройством администрации. Английскими делегатами было предложено поставить главным инспектором комиссии одного из европейских чиновников. Во время одного из заседаний российским делегатом Юговичем было внесено предложение об учреждении комиссии для проведения ревизии. Он предлагал включить в совет префекта Константинопольского порта, председателя от имени турецкого правительства и двух делегатов иностранных держав, но Англия отклонила это предложение. В итоге, по данным русского военного агента, в январе 1884 г. вблизи Босфора на европейском берегу Черного моря насчитывалось восемь спасательных станций, на азиатском - еще семь, а также спасательные баркасы. На них проходили службу 129 нижних морских чинов. «Сверх того на плавучем маяке, находящемся в Черном море в 15 милях перед входом в Босфор, стоят 4 офицера и 20 матросов под начальством англичан» [9, л.97]. Как следует из сообщения агента: «На плавучем маяке не пригодном для жизни чередуются два англичанина под надзором турецкого жандарма. Все эти англичане шкиперы по своей части, а отнюдь не военные офицеры, они стоят на службе по частному контракту и носят феску и мундир» [9, л.97]. Военный министр России П.С. Ванновский внес предложение «иметь на одной из станций русского военного офицера». Он также настаивал на том, чтобы дать послу Нелидову указание принять: «В интересах нашего правительства меры по ослаблению воздействия англичан в вопросе о завладении маяком и спасательными станциями» [10, л.107]. Однако осуществить этот проект, заменив или дополнив англичан русскими, было невозможно. «Предложение о таком назначении возбудит подозрительность турок относительно наших интересов в Проливах, но если представится удобный случай, императорское посольство позаботится об этом», - писал Нелидов [10, л.109].
В целом, перспективы утверждения России в Проливах воспринимались многими вполне реалистично и скептически. К примеру, в письме барона А.П. Моренгейма -российского чрезвычайного и полномочного посла во Франции представлен взгляд опытного дипломата на проблему: «Если вас даже впустят в Константинополь, то лишь для того - будьте в этом уверены, - чтобы не дать вам оттуда выйти, ибо в тот самый день англичане с помощью итальянцев воздвигнут в Дарданеллах Гибралтар, который запрет вам всякий выход». Параллельно с этим, одной из главных задач политики и стратегии Великобритании в 80-е гг. стало установление контроля над Египтом и обеспечение главной коммуникационной линии британской колониальной империи - Суэцкого канала. В силу этого Восточное Средиземноморье становилось зоной приоритетного внимания Лондона, а опасения эвентуального прорыва русского флота через Босфор и Дарданеллы - устойчивой чертой политического и военного мышления британского истеблишмента. Поэтому Великобритания, подобно России, настойчиво совершенствовала свои планы военных действий в районе Проливов. Одной из характерных черт периода стало то, что вначале и Россия, и Англия рассматривали свои взаимоотношения в вопросе о Проливах как предмет двустороннего дипломатического торга и возможно такого же вооруженного противостояния (поскольку военный потенциал Османской империи не считался самостоятельной величиной). Размещение английских войск на Кипре в 1878 г. и оккупация Египта в 1882 г. отчасти изменили вектор британской политики: теперь не Константинополь, а Суэц рассматривался как ключ к морскому пути в Индию.
Вследствие экономического и политического ослабления Османской империи, великие державы вынашивали разнообразные планы ее расчленения, превращая вопрос о Босфоре и Дарданеллах в дело европейской значимости. В числе других включилась в эти «проекты» и Россия. В российском военном ведомстве полагали, что, овладев Верхним Босфором, Россия обеспечивала себе безопасность на Черном море. В дипломатическом ведомстве считали, что занятие Проливов Россией - задача чрезвычайно сложная и выполнимая только в условиях войны Турции с крупной Европейской державой. Соответственно, Россия приступила к созданию боевого флота, который должен был господствовать в Черноморском регионе и
41
защищать выход в море и на Черноморское побережье. При помощи сильного флота мог быть также осуществлен захват Босфора. Захват Дарданелл считался практически невозможным. Планы Босфорской экспедиции российского флота вынашивались с 1882 г. и вплоть до крушения империи в 1917 году [11-16].
Литература и источники
1. Записка Александра III. Красный архив. Т.3(46). - М., 1931. - С. 180-181.
2. Public Record Office. ADM 1/8869. Pt.1. General outline possible naval operations against Russia. ADM 1/8870 Pt.2. Questions affecting Mobilization.
3. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Секретный архив министра. Оп.467. Д.446/465. Л.8. 20 мая 1882.
4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) Ф. 450. Д. 101. Кор. 1. Управление делами военного учетного комиссара.
5. НелидовА.И. О занятии проливов// Красный архив. - 1931. - N»46(3). - С.182-187. Записку А.И. Нелидова, советский историк В.М. Хвостов охарактеризовал как показатель новых авантюр России. На наш взгляд ближе к истине утверждение С.Д. Сказкина, полагавшего, что после Крымской войны политику России определял не курс на захват Проливов, а политика недопущения передачи их в другие руки.
6. АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 439/458. На подлиннике документа на полях напротив этой фразы стоит красная вертикальная черта с пометой «Это главное». Л. 6.
7. РГВИА. Ф. 400. Д. 586. Л. 34.
8. АВПРИ. Ф. Посольство в Константинополе. Оп. 517(2). Д. 4126. Л. 91.
9. РГВИА. Ф. 450 Коллекция Турция. Д. 101. Кор. 1.
10. АВПРИ. Ф. Посольство в Константинополе. Д. Оп. 517(2). Д. 4113.
11. Бубнов А.Д. В царской ставке. - М.: Вече, 2008. - 272 с.
12. БубновА.Д. В царской ставке: Воспоминания адмирала Бубнова. - Нью-Йорк: изд-во им. Чехова, 1955.
13. Curtright, Lynn H. Muddle, Indecision and Setback: British Policy and the Balkan States, August 1914 to the Inception of the Dardanelles Campaign. Institute for Balkan Studies. Thessaloniki, 1986. P. 173-175.
14. Айрапетов О.Р. Забытая карьера «Русского Мольтке». Николай Николаевич Обручев (1830-1904). - СПб., 1998.
15. Турицын И.В. Колониальная практика и национализм эпохи Первой мировой войны (на материалах Азербайджана) // Современная научная мысль. - 2015. - №4. - С.31-54.
16. Айрапетов О.Р. Колчак у ворот Царьграда. Планы десанта на Босфор в 1917г. // Родина. - 2004. - №9. - С.25.
References and Sources
1. Zapiska Aleksandra III. Krasnyj arhiv. T.3(46). - M., 1931. - S. 180-181.
2. Public Record Office. ADM 1/8869. Pt.1. General outline possible naval operations against Russia. ADM 1/8870 Pt.2. Questions affecting Mobilization.
3. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii (AVPRI). F. Sekretnyj arhiv ministra. Op. 467. D. 446/465. L. 8. 20 maya 1882 g.
4. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA) F. 450. D. 101. Kor. 1. Upravlenie delami voennogo uchetnogo komissara.
5. Nelidov A.I. O zanyatii prolivov// Krasnyj arhiv. - 1931. - №46(3). - S.182-187. Zapisku A.I. Nelidova, sovetskij istorik V.M. Hvostov oharakterizoval kak pokazatel' novyh avantyur Rossii. Na nash vzglyad blizhe k istine utverzhdenie istorika S.D. Skazkina, polagavshego, chto posle Krymskoj vojny ne zahvat Prolivov, a nedopushchenie peredachi ih v drugie ruki opredelyalo politiku Rossii.
6. AVPRI. F. 138. Op. 467. D. 439/458. Na podlinnike dokumenta na polyah naprotiv ehtoj frazy stoit krasnaya vertikal'naya cherta s pometoj «EHto glavnoe». L. 6.
7. RGVIA. F. 400. D. 586. L. 34.
8. AVPRI. F. Posol'stvo v Konstantinopole. Op. 517(2). D. 4126. L. 91.
9. RGVIA. F. 450 Kollekciya Turciya. D. 101. Kor. 1.
10. AVPRI. F. Posol'stvo v Konstantinopole. D. Op. 517(2). D. 4113.
11. Bubnov A.D. V carskoj stavke. - M.: Veche, 2008. - 272 s.
12. Bubnov A.D. V carskoj stavke: Vospominaniya admirala Bubnova. - N'yu-Jork: izd-vo im. CHekhova, 1955.
13. Curtright, Lynn H. Muddle, Indecision and Setback: British Policy and the Balkan States, August 1914 to the Inception of the Dardanelles Campaign. Institute for Balkan Studies. Thessaloniki, 1986. P. 173-175.
14. Ajrapetov O.R. Zabytaya kar'era «Russkogo Mol'tke». Nikolaj Nikolaevich Obruchev (1830-1904). - SPb., 1998.
15. Turicyn I.V. Kolonial'naya praktika i nacionalizm epohi Pervoj mirovoj vojny (na materialah Azerbajdzhana) // Sovremennaya nauchnaya mysl'. -2015. - №4. - S.31-54.
16. Ajrapetov O.R. Kolchak u vorot Car'grada. Plany desanta na Bosfor v 1917g. // Rodina. - 2004. - №9. - S.25.
ЛУНЕВА ЮЛИЯ В. - кандидат исторических наук, независимый исследователь ([email protected]). LUNEVA, YULIA V. - Ph.D. in History, independent researcher.
УДК 94(420)«188»:930.9(66)
МЕДВЕДИК И.С. БРИТАНИЯ В БОРЬБЕ С ФРАНЦИЕЙ ЗА ЗАПАДНУЮ АФРИКУ
(80-Е ГОДЫ XIX В.)
Ключевые слова: Британия, Франция, переговоры, дипломатическая борьба, колониальное соперничество, западноафриканский регион.
В статье рассматривается один из аспектов колониального соперничества Британии и Франции: дипломатическая борьба в связи с разделом западноафриканского региона в 80-е годы XIX в. Анализируется внешнеполитический
