CC BY
41
нии, то понятно, что все мы «вышли» из какой-то традиции, инерцию которой бывает очень трудно преодолеть. Все это, впрочем, не отменяет главного вывода: книга Н.В. Драннико-вой, без сомнения, положила начало нового этапа отечественных исследований в обширной и крайне интересной области прозвищного фольклора. Вслед за автором будем надеяться, что эта работа будет продолжена1.
Библиография
Иванова Т.Г. «Водохлёбы, косоротые, трескоеды...». Рец. на: Н.В. Дран-никова. Локально-групповые прозвища в традиционной культуре Русского Севера: Функциональность, жанровая система, этнопоэтика. Архангельск, 2004 // Живая Старина. 2005. № 4. С. 58-60.
Левин И. «Двоеверие» и народная религия в истории России / Пер.
с англ. А.Л. Топоркова и З.Н. Исидоровой. М., 2004. Рулан Н. Юридическая антропология: Учебник для вузов / Ред. В.С. Нер-сесянц. [Перевод: N. Rouland. Anthropologie juridique]. М., 2000. Шахнович M.M. Отношение провинции к столице (по материалам русских сказок о пошехонцах) <http://drevn2005.narod.ru/ 7.htm>.
Анна Кушкова
Birgit Beumers. Pop culture Russia!: media, arts and lifestyle. (Series: Popular cultures in the contemporary world). Santa Barbara (CA): ABC-CLIO, 2005. 399 pp., ill.
Как известно, слово культура может отсылать к существенно разным понятиям. Отчасти следуя словоупотреблению автора рецензируемой книги, ниже этот термин будет употребляться в несколько необычном для «Антропологического форума», не вполне антропологическом, смысле — как,
Из совсем недавних работ по данной теме назовем статью [Шахнович 2005].
скажем, в словосочетании «институт культуры» (этот термин передан как cultural institute (P. 255), не путать с «социальный институт»). Речь в этой книге энциклопедического характера идет о позднесоветской и современной российской поп-культуре. Соответственно под одной обложкой собраны сведения, имеющие отношение к различным и, казалось бы, далеко друг от друга отстоящим сферам — от церкви до телесериалов и от спорта до ресторанов. Ибо даже рестораны хороши не хлебом единым. Получилась впечатляющая картина важного фрагмента жизненного мира нашего соотечественника.
У нас не было возможности сравнить это издание с другими книгами той же серии «Популярная культура в современном мире» издательства ABC Clio, где все заглавия имеют вид «Pop-culture UK! Media, Arts, and Lifestyle» (в вольном переводе: «Поп-культура (название региона)! Средства массовой информации, искусство и стиль жизни»). Среди регионов как отдельные страны (Индия, Япония, Израиль, Франция), так и сразу много стран, относительно которых постулируется общность их поп-культуры (Латинская Америка, Карибский бассейн, Западная Африка). Возможно, структура книги отражает общие установки для всех изданий серии.
Книгу открывает хронология политических и культурных событий — со смерти Черненко (1985) до выборов Путина президентом в 2004 г. «Введение» носит исторический характер. Здесь хронологически выстроенные разделы указывают на основные вехи и тенденции в культуре, на ее взаимоотношения с властью и официальной идеологией. Начинается же «Введение» с необходимого разъяснения относительно смысла термина «популярная культура» применительно к советскому обществу: в отличие от коммерческой индустрии развлечений в капиталистическом мире в СССР массовая культура была призвана вносить свой вклад в образование («повышение культурного уровня») населения и служить политическим целям. Сегодняшняя российская ситуация иная, но истоки некоторых ее особенностей вполне советские.
Далее следуют главы, каждая из которых сопровождена справочным разделом (там приводятся краткие сведения об основных героях главы и дается определение специфическим для данного предмета понятиям) и библиографией, в которую включены только англоязычные издания. Первая глава посвящена обзору средств массовой информации (телевидение, радио, интернет, газеты, журналы), затем идут главы о визуальной культуре (куда включаются, в частности, ремесла и архитектура, причем отдельный раздел посвящен церквям и иконам), сценических искусствах (театр, эстрада и цирк),
музыке (глава называется «Музыка и слово», в нее включен раздел о молодежном сленге), «популярных развлечениях» (спорт, популярная литература и сериалы) и культуре потребления (реклама, досуг, праздники и мода). Внутри глав мы встречаем выразительные фотоиллюстрации (чаще всего из архива «Коммерсанта») и специально подобранные примеры — английские переводы текстов песен, список православных праздников, список бытовых суеверий, пересказ сюжета «Двенадцати стульев» и т.п.; нельзя не отметить, что примеры красноречивы и их подбор исключительно удачен. В конце книги помещен краткий (на трех страницах) глоссарий и тематический указатель.
В первой главе, где рассмотрена история современного российского телевидения со всеми перипетиями приватизации и деприватизации, на конкретных примерах (Чернобыль, Вильнюс, августовский путч, расстрел Белого дома, президентские выборы) показаны постсоветские изменения в стиле и содержании новостных программ, описана роль СМИ в политических процессах, а также дан обзор развлекательного вещания. Меньше места уделено радио, однако рынок печатных СМИ описан достаточно подробно, отдельный раздел посвящен «толстым» журналам.
Глава «Визуальная культура» начинается с весьма подробного и внятного обзора истории и основных достижений (преимущественно) постсоветского кинематографа, в том числе анимационного кино — Масяне, например, посвящены две страницы. Автор отмечает возросшую по сравнению с советской эпохой роль визуальной культуры в современной России, причем включает в число значимых явлений этой визуальной культуры концептуалистов-инсталляторов, митьков и постперестроечную разновидность матрешек, которые изображают политических деятелей (они, оказывается, называются по-русски не «матрешки», а «патрешки»). Постперестроечные изменения в городском ландшафте знаменуют собой памятники (бывшие кумиры убраны, появились принципиально другие), а также «лужковская» архитектура сегодняшней Москвы. Образ города, как пытается показать автор, напрямую связан и с культурой потребления, в свете чего логично выглядят параграфы, посвященные организации торговли. Последние шесть страниц главы больше всего напоминают туристический путеводитель по православной церкви.
Российские театр и кино — основная область специализации автора; глава о сценических искусствах заслуживает наивысших похвал своей емкостью, информативностью и отчетливостью концепции. В контексте «больших», публичных сцени-
ческих искусств только на первый взгляд немотивированно смотрится раздел про анекдот, где описана и проиллюстрирована примерами тематика советского и перестроечного анекдота: сама жизнь становится перформансом в зеркале этой маленькой приватной пьесы. Влияние кино на повседневный язык (в т.ч. на советские анекдоты) также весьма проницательно и уместно подмечено автором. Заметим, что давно витала в воздухе идея составить словарь речевых клише, восходящих к популярному советскому кино. Недавно она была воплощена в жизнь. Однако приводимые в книге в качестве иллюстрации примеры крылатых выражений из фильмов (P. 180), скорее всего, выглядят загадочно для западного читателя, который не видел этих фильмов и контекста этих цитат не представляет.
«Музыка и слово» — так называется глава, обращающаяся к теме отечественной поп- и рок-музыки. Начинается она с краткого параграфа о джазе (от Цфасмана до середины 1980-х гг.), затем автор переходит к бардовской песне (с упором на Высоцкого), после чего следует подробное и вполне компетентное изложение основной проблематики главы, сопровожденное социолингвистическим экскурсом (речь идет о молодежном сленге и ругательствах). Ознакомившись с содержимым этого раздела, пытливый иностранец не пропадет в молодежной тусовке. Довольно сложно, однако, представить себе, как будет воспринимать эту главу читатель, который в отличие от автора книги не слышал описываемой музыки.
Предпоследняя, пятая глава («Popular entertainment») наиболее гетерогенна по своей тематике: за эскизной картиной истории советского и постсоветского спорта следует обзор рынка массовой литературы, переходящий в разговор о телесериалах отечественного производства. Очевидно, речь идет о развлечениях, которые собрались в главу, поскольку в другие главы не попали и не хотели оставаться в одиночестве.
Примечательна завершающая книгу глава о потребительской культуре. Если исключить из нее написанные местами в духе популярного путеводителя разделы о праздниках и народных суевериях, имеющие к потребительской культуре весьма косвенное отношение, она могла бы стать отправной точкой интереснейшего специального исследования. К сожалению, в существующем виде в тексте заметен некоторый дефицит концептуальных построений и обобщений, что отчасти объясняется задачами издания, задуманного скорее как справочник, нежели как серия исследований.
В целом можно сказать, что приводимые автором факты, оценки и объяснения не вызывают существенных возражений. Некоторые неравномерности в оценках масштаба событий и
другие мелочи не влияют на общее весьма позитивное впечатление. Ну да, пусть про первый приз «Машины времени» на Тбилисском фестивале 1980 г. автору известно, а про скандальное выступление на этом же фестивале «Аквариума» не сказано ни слова; пусть композитор Александра Пахмутова оказывается поп-певицей из тех, что начали свою карьеру в 1970-х гг. (P. 8); или же всплывает всегдашняя антитеза ума и сердца: указывается, что Сергей Курехин умер от рака мозга (P. 258), а не от саркомы сердца, как на самом деле. Таких мелочей в энциклопедическом издании неизбежно накапливается много, но они не достигают критической массы.
Отметим, впрочем, некоторые из не чисто технических мелочей. Например, раздел «Молодежная культура и язык» содержит наряду с верными замечаниями социолингвистического характера и явно ошибочные суждения (в том числе об уменьшении числа слов в русском языке в XX в. по сравнению с XIX в., о чем якобы свидетельствуют словари, изданные в советский период; или, скажем, слово «нотариус» перечислено среди вошедших в русский язык после перестройки). Переводы и истолкования жаргонных и матерных слов — дело довольно тонкое, поскольку требует от автора языкового чутья и понимания контекстов, что не может быть заменено доверием к информанту или источнику. В основном автор справляется с задачей, но в число валидных примеров попадают какие-нибудь курьезные «остаканиться», «ографиниться» и «офлако-ниться» (как разные варианты to drink), а распространение слова «базарить» связывается с «более коммерческим представлением о повседневной действительности», так как это слово восходит к «базар» (market). Примечателен также перевод слова pizdets как «idiot», что применительно к одному частному значению в весьма распространенном контексте весьма точно, но никак не может быть указано в качестве словарного значения.
В объяснениях местами проступают следы поп-культурных мифов о советском обществе. Так, во «Введении» мы видим следующий пассаж, в буквальном переводе которого мы выделили некоторые выражения (P. 11):
«Советская система принимала в расчет два центра власти (power centers): партия представляла официальную идеологию, а диссидентствующая интеллигенция была в оппозиции партийной линии. Между этими двумя полюсами имелся „средний" класс, не интересовавшийся идеологией и политикой и вместо того озабоченный своей повседневной жизнью. Эта большая группа населения питала „вторую экономику" (или „теневую экономику"), которая — на черном рынке или подпольно — предоставляла
товары и предметы потребления: иностранные книги, американские джинсы, западную моду».
В самом первом приближении здесь все верно. Однако если мы задумаемся о словах, выделенных полужирным шрифтом (почему употреблены именно они и почему именно здесь и в таком контексте), то окажется, что рисунок сделан такими большими штрихами, что приспособлен только к частным задачам изложения: он, кажется, не претендует на глубину и достоверность. Вполне простительно поэтому, что, например, определение, данное в глоссарии понятию «интеллигенция», удивительным образом упускает из вида техническую интеллигенцию, учителей и врачей, ср. «класс общества, представлявший собой „мозговой центр " (think tank) коммунистического режима, состоявший из мыслителей, писателей и ученых» (P. 373).
Книга окажется безусловно полезным введением и источником справочной информации для интересующихся современной русской культурой (в обоих смыслах «культуры») и готовящихся в нее погрузиться. Кроме того, здесь содержится обширный материал к размышлению для исследователя, задумывающегося над проблематикой сопоставления соответствующих сфер в разных культурах, культурных влияний и глобализации. Для русского читателя сама затея представит новый, непривычный взгляд на хорошо знакомое — он проявляется не только в оценках, но и в самом подходе, в отборе материала. В этом отношении показателен не только набор феноменов, включенных в рассмотрение, но и то, какие культурные феномены здесь не упомянуты.
Даже учитывая тот факт, что о советской и российской массовой культуре уже написаны некоторые работы (свидетельство тому — библиографические сведения в конце каждой главы), работа Биргит Боймерс вызывает удивление масштабностью замысла и значительностью затраченных усилий; усилия не пропали даром.
Илья Утехин
