CC BY
30
И.Г. Кульсарина УДК 82.091
БАШКИРСКО-РУССКИЕ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ СВЯЗИ В ТВОРЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЕЙ ХХ ВЕКА
Статья посвящена проблеме интертекстуальности в художественном тексте на примере анализа произведений башкирских и русских писателей ХХ века. Наиболее распространенными формами интертекстуальных связей указано использование башкирскими авторами эпиграфов, цитат и реминисценций из произведений русских писателей. Особое внимание уделяется эпиграфам, проанализированы их идейно-эстетические функции в произведениях Р.Я. Гарипова, А.А. Тагировой. Интертекстуальные связи с русской литературой рассматриваются и в названиях произведений С. Алибая, Н. Наджми, Р. Нигмати, Г.З. Рамазанова. Определяется несколько форм использования цитат из русской классики башкирскими писателями: с конкретным указанием автора цитируемых строк; обращение к известным произведениям, легко дешифруемым читателями, без указания автора; цитаты-переводы с некоторыми смысловыми изменениями оригинала. Эксплицитные цитаты выявлены в поэзии Р. Нигмати, Р.Т. Бикбаева, Г.З. Рамазанова, Б.З. Рафикова, в прозе Р. Камала, А. Хайретдинова. Образные реминисценции из русской классики отмечены в поэзии Р. Нигмати, Н. Наджми, Г.З. Рамазанова. Как одна из распространенных форм башкирско-русских интертекстуальных связей указывается включение фамилий и имен известных русских писателей (А.С. Пушкин, М. Горький, Н.А. Добролюбов) или названий произведений («Тихий Дон», «Война и мир») в башкироязычные тексты. В статье подчеркивается идейно-художественная специфика стихов-посвящений русским писателям (А.А. Ахматовой, С.А. Есенину) и творческих переложений их произведений на башкирский язык в поэзии А.А. Тагировой, Р.Я. Гарипова.
Ключевые слова: интертекстуальность, башкирско-русские литературные связи, цитата, аллюзия, реминисценция, эпиграф, перевод, идейно-эстетические функции, творческое переложение
Irena G. Kulsarina
BASHKIR-RUSSIAN INTERTEXTUAL RELATIONS IN THE WORKS OF THE XX CENTURY WRITERS
The article is devoted to the problem of intertextuality in fiction by analyzing the works of Bashkir and Russian writers of the XX century. The most common forms of intertextual relations are the use of epigraphs, quotations, reminiscences of works of Russian writers by Bashkir authors. Special attention is paid to the epigraph as one of the most complex and multifunctional intertextual units. Ideological and aesthetic functions of epigraphs of Russian classics are analyzed in the works of R.Ya. Garipov, A.A. Tagirova. Intertextual relations with Russian literature are also considered in the names of works of S. Alibay, N. Nadzhmi, R. Nigmati, G.Z. Ramazanov. Several forms of the use of quotes of Russian classics by Bashkir writers are identified: specifying the author of the quoted lines; reference to famous works, easily deciphered by readers, without identifying the author; quotes-translations with some semantic changes of the original. Explicate quotes are revealed in the poetry of R. Nigmati, R. Bikbaev, G. Ramazanov, B.Z. Rafikov, in prose pieces of R. Kamal, A. Khairetdinov. Imagery reminiscences of Russian classics are found in the poetry of R. Nigmati, N. Nadzhmi, G. Ramazanov. The inclusion of the names of famous Russian writers (A. Pushkin, M. Gorky, N. Dobroljubov) or the titles of works (Quiet Flows the Don, War and Peace) into Bashkir texts are indicated as one of the most common forms of Baskir-Russian intertextual relations. Ideological and artistic specificity of verse-dedications to Russian writers (A.A. Akhmatova, S.A. Yesenin) and creative transposition of their works in the Bashkir language are indicated in poetry of A.A. Tagirova, R.Ya. Garipov.
Key words: intertextuality, Bashkir-Russian literary relations, quotation, allusion, reminiscence, epigraph, translation, ideological and aesthetic functions, creative transposition
Кульсарина Ирена Галинуровна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и сопоставительной филологии, заместитель декана факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета (Уфа), e-mail: [email protected]
Irena G. Kulsarina, Cand. Sc. (Philology), Associate Professor of Russian and Comparative Philology, Deputy Dean of the department of Bashkir Philology and Journalism, Bashkir State University (Ufa), e-mail: kulsarina-bgu@ yandex.ru
© Кульсарина И.Г., 2016
Одним из перспективных направлений филологических исследований последних десятилетий стало изучение интертекстуальных связей в художественном тексте. Теоретические основы интертекстуальности, проблемы форм, видов и способов её проявления стали объектом внимания И.В. Арнольда, Ю.М. Лотмана, М.М. Бахтина, Ю.С. Кристевой, Р. Барт, С.Р. Абрамова, Н.О. Гучинской и др. Так, Р. Барт отмечает, что «текст представляет собой... многомерное пространство, где сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма, ни один из которых не является исходным; текст соткан из цитат, отсылающих к тысячам культурных источников» [1, с. 388]. Н.А. Фатеева утверждает, что интертекстуальность - это способ генезиса собственного текста и постулирования собственного поэтического «Я» через сложную систему отношений оппозиций, идентификации и маскировки с текстами других авторов (т.е. других поэтических «Я») [3, с. 13-14]. Интертекстуальные элементы исследователи подразделили на собственно интертекстуальные, образующие конструкцию «текст в тексте»; паратекстуальные; метатек-стуальные; гипертекстуальные; архитекстуальные. Отметим, что основным условием интертекстуального аспекта рассмотрения произведения является способность читателя увидеть, узнать и интерпретировать «чужое» слово в произведении.
Особый интерес вызывает вышеуказанная проблема в аспекте исследования межнациональных литературных связей. Разные формы башкирско-русских и русско-башкирских литературных контактов были раскрыты в трудах М.Г. Рахимкулова, С.Г. Сафуанова, Г.С. Кунафи-на, Э.Х. Абидовой, И.Г. Кульсариной и др. [4].
Наиболее распространенными формами башкирско-русских интертекстуальных связей можно назвать использование башкирскими авторами мотивов, цитат, аллюзий и эпиграфов из русской классики [5, с. 476-482]. Одной из самых сложных и многофункциональных интертекстуальных единиц является эпиграф. Он выступает как экспозиционный элемент композиции художественного произведения и, следуя после заголовка, открывает текст для интертекстуальных связей - ассоциаций. Так, пушкинские строчки удачно были использованы в качестве эпиграфов в стихах М. Карима, Н. Над-жми, Б. Бикбая и многих других поэтов ХХ века.
1 Здесь и далее перевод Кульсариной И.Г.
К стихам М.И. Цветаевой и А.А. Ахматовой обратились в основном поэтессы А.А. Тагиро-ва, Ф. Тугызбаева, Ю.С. Ильясова, Г.М. Кутуе-ва. В стихах Р. Кул-Давлета встречаются эпиграфы из А.А. Блока, Т. Искандария приводит строчки из произведений И.А. Бунина, Р.Я. Га-рипов - М. Горького и С.А. Есенина, Р. Нигма-ти - В.В. Маяковского и т.д. Эпиграф, являясь новым контекстом зачина произведения, выражает его идею, поэтому каждый автор подбирает к своему тексту в качестве эпиграфа слова близкого ему по духу писателя. Так, свое стихотворение «Дон-Кихот» Р.Я. Гарипов предваряет словами М. Горького «Я пришел в этот мир, чтобы не соглашаться». В монологе выражается внутреннее неудовлетворение лирического героя окружающим миром, где царствуют зло и ложь, а в обличье друзей обитают враги. Автор, не соглашаясь с несправедливыми законами социума, как и горьковские герои-буревестники, призывает всех Дон-Кихотов на борьбу [6, с. 286]. В стихотворении А.А. Тагировой, предпосланном стихотворными строками Н.А. Некрасова «...Яс вами не стяжал //Ни почестей, ни денег, ни похвал», выведен образ лирической героини, основным кредо судьбы которой стала жизнь по совести. Автор рельефно передает её моральные принципы: перед сильными мира сего «хвостом не виляла», вдохновлялась только природной красотой и смеялась искренне от души. Истинным лекарством от всех невзгод для героини стал труд, возвышающий её душу до горных высот и помогающий найти путеводную звезду в ночи. Состояние души лирической героини А.А. Тагировой, переданное в финальном двустишии сонета: «Моцдар бYлзк итте был йврж, // Тик ерлэнгэн йыр§ар kyберж» («Сердце это подарило много песен, // Но погребенных втуне всё же больше»)1 [7, с. 50], напоминает некрасовскую «обесславленную музу, умершую под кнутом без звука».
Башкирско-русские интертекстуальные связи можно выявить и в заглавиях произведений, например, в стихотворениях «Батша ауылы» («Царское Село») С. Алибая и «Батша ауылым» («Мое Царское Село») Н. Наджми (по аналогии с произведением «Царское Село» А.С. Пушкина), «Эсэйгэ хат» («Письмо матери») и «Бородино яланы» («Бородинское поле») Г.З. Рамазано-ва («Письмо матери» С.А. Есенина и «Бородино» М.Ю. Лермонтова) и т.д.
Воспроизведение в тексте одного и более компонентов прецедентного текста играет важную роль в идейно-художественной структуре произведения. Можно выделить несколько форм использования цитат из русской классики в текстах башкирских писателей. Во-первых, автор цитируемых строк указывается конкретно, а прецедентное высказывание заключается в кавычки: «Бер сак Максим Горький у§е эйткэн, // Агщелгэ хайран калган килеш: // "Там, на Белой, места такой красоты - // ахнешь, сто раз ахнешь..." («Однажды сам Максим Горький сказал, // Восхищаясь Агиделью: // "Там, на Белой, места такой красоты - // ахнешь, сто раз ахнешь...") [8, с. 10]. В некоторых случаях писатели вводят в свой текст целое произведение русского автора. Так, в рассказе А. Хайретдиновой «Кайтыу» («Возвращение»), ожидая попутную машину на остановке, одна из героинь - Карима - читает «Шаганэ ты моя, Шаганэ...» С.А. Есенина [9, с. 63]. Здесь фрагмент стихотворения поэта включается в оригинале в башкироязычный текст. Есенинские строки «Как бы ни был красив Шираз, // Он не лучше рязанских раздолий» оказываются созвучными судьбе Каримы, вынужденной жить вдалеке от своих близких.
В большинстве случаев авторы передают фрагменты русских текстов в переводе на башкирский язык. Например, в произведении Р. Ниг-мати «Тимер юл» («Железная дорога») приводится отрывок из одноименной поэмы Н.А. Некрасова: «Ьорау бир§е бала: - Атай, // Кемдэр hалды икэн был юлды?// - Халык, - тине ата, Некрасовтыц "Тимер юлын"укыны: // "Ваня, ул дэhшэтле оло хе§мэт ине - // Кулынан килмэй яцгы§ кешенец! //Бер батша бар: ул аяу^г§ бат-ша, // Аслык уныц исеме // ... Туп-тура юл, тар насыптар, //Баганалар, рельстар, купер§эр... // Э ян-яклап рустыц hвйэктэре... //Бел, Ванечка, улар бик куптэр!» («Сын спросил отца: - Папа, // А кто строил эту дорогу? // - Народ, - ответил отец и прочитал "Железную дорогу" Некрасова: // "Труд этот, Ваня, был страшно громаден // Не по плечу одному! // В мире есть царь: этот царь беспощаден, // Голод названье ему. // Прямо дороженька: насыпи узкие, // Столбики, рельсы, мосты. // А по бокам-то всё косточки русские... // Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?") [11, с. 340]. Как мы видим, некрасовский отрывок, использованный в качестве ответа на заданный ребенком вопрос, помог автору противопоставить прошлое и настоящее страны, выбрав объектом для раз-
мышления строительство железной дороги, и в то же время углубил идею поэмы.
Особое место в башкирской литературе занимают произведения, посвященные русским писателям, в которых используется цитация их строк. В произведение «Пушкин тала^хнда идтэлектэр» («Воспоминания в городе Пушкине») Г.З. Рамазанов включил фрагмент из стихотворения А.С. Пушкина «19 октября 1825»: «Яцрап, балкып тора куцелдэр§э // Yлмэй торган шигыр hY§§эре: // «Я§мыш б姧е каща ташлаhа ла, // Илтhэ лэ ул бэхет Yренэ, // Шул ук бит бе§: бвтэ донъя - ят ер, // Царское Село - ил бе§гэ» («В сердцах звучат // Бессмертные строки стихотворения: // "Куда бы нас ни бросила судьбина // И счастие куда б ни повело, // Всё те же мы: нам целый мир чужбина; // Отечество нам Царское Село") [12, с. 203]. Вышеуказанные явные и легко узнаваемые читателем, заимствованные из преце-дентнего текста в неизменном виде эксплицитные цитаты особенно часто встречаются в поэзии.
В некоторых случаях строки из произведений известных писателей приводятся без указания автора. Например, есенинские строки встречаются в письмах главной героини романа Р. Камала «Таня-Та^ылыу» («Таня-Танхылу»): «Бвкрвнв кэбер генэ тв§этер, тщэрме эле? Хэйер, хэ§ер бик квйвп тэ китмэйем: "не зову, не плачу, не рыдаю", шагир эйтмешлэй» («Вроде говорят, горбатого только могила исправит? Хотя сейчас я особо не переживаю, если сказать словами поэта: "не зову, не плачу, не рыдаю"») [10, с. 75].
Один из сложных приемов использования цитат - это переводы оригинала с некоторыми изменениями и дополнениями. Наглядным примером может послужить стихотворение «Ватылмад ке^гелэр» («Небьющиеся зеркала») Ю.С. Ильясовой. «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» А.С. Пушкина стала отправной точкой для глубоких размышлений поэтессы о часто встречающихся явлениях в современном мире - самопоклонении и тщеславии некоторых людей. Начинается стихотворение с цитирования пушкинских строк: «hэммэhенэн мин бит сибэр, // Ап-ак йв§вм алма сагы, // Эйтмэhэц эгэр дврвдвн, // Белэhец бит ватасакты» [13, с. 227]. Пушкинский текст: «Свет мой, зеркальце! Скажи // Да всю правду доложи: // Я ль на свете всех милее, // Всех румяней и белее?» переведен на башкирский язык по смыслу, а не дословно, о чем свидетельствуют последние две строчки. Ю.С. Ильясова развивает и углубляет мысль великого классика, размышляя
о людях, жаждущих увидеть свое отражение в зеркале наилучшим, хотя это и не соответствует истине. Финальные строки стихотворения раскрывают смысл его заглавия и показывают реалии сегодняшнего дня: человеку, жаждущему лести и лжи, никто никогда не скажет правду: «Ялган квдэгэн кешегэ // Кем эйтhен инде дврвдвн, // Кемдэ якиллык квслврэк, // Шул хаклы - бына дврвдлвк» («Человеку, жаждущему лести // Никто не скажет правду. // У кого больше наглости, // Тот и прав - в этом и кроется вся правда») [13, с. 227].
Часто встречаются в произведениях башкирских поэтов аллюзии на творчество известных русских авторов. Репрезентантами аллюзии в башкирской литературе часто выступают герои русской классики. Как известно, с течением времени имена некоторых популярных литературных героев переходят в разряд нарицательных, обозначая круг лиц, обладающих определенными схожими признаками. Так, в стихотворении Г.З. Рамазанова «Гоголь менэн» («Вместе с Гоголем») есть строки: «Тарас Бульба Ъымак, Ыгу§ар кистек //Бо§ло, hалкын Днепр - йылгала, //Ьуцгы Хлестаковтар бвтhвн всвн //Яцы донъя кор§ок донъяла. // Yлек йэндэр э§лэп эле лэ дошман // Чичиковтар йврвй уралып» («Как Тарас Бульба, прошли // Через ледяную реку Днепр // Чтобы уничтожить последних Хлестаковых // Строили новую жизнь // В поисках мёртвых душ все ещё // Кружат вокруг Чичиковы») [12, с. 68]. Используя литературные образы, в некоторых случаях авторы дают пояснения читателю. Например, описывая период коллективизации в стране, Р. Нигма-ти в одном из своих стихотворений пишет: «На-гульновтар, кулактар§ы кыуып, // Колхоз тв§вй ине ул сакта» (Нагульновы, разгоняя кулаков, // Строили в то время колхоз» [11, с. 43]) и в сноске указывает: «Нагульнов - герой романа М. Шолохова "Тихий Дон"». Или же: «Улар шахмат уй-най. Йэ укыщар // Иван Сударевтыц hY§§эрен» («Они играют в шахматы. Или читают // Рассказы Ивана Сударева») [11, с. 154]. В примечаниях отмечается об упоминании произведения А.Н. Толстого «Рассказы Ивана Сударева».
Одна из распространенных форм башкирско-русских интертекстуальных связей - это включение фамилий и имен известных писателей или названий их произведений в художественные тексты. Например, «Бабам минец Бэлэбэщэн башка // Кала курмэй Yлгэн мэрхYмец. // Ул гынамы?// Ул сак комЫ§ батша // Юлын быуган хатта Горькищыц» («Дед мой кроме Бе-
лебея // Не видя города помер // ... И разве только это? // В то время алчный царь // Перекрыл дорогу даже Горькому») [12, с. 51]. «Маяковский мицэ маяк булды, // Э мин барам ана шул юлдан» («Маяковский стал для меня маяком, // И иду я по его пути») [10, с. 69]. Как видно, введение приема литературной реминисценции обусловлено идейно-художественными задачами автора.
Важную роль в развитии башкирско-русского межкультурного диалога играют стихи-посвящения и произведения, имеющие подзаголовок «Из...», о чем неоднократно указывали и другие исследователи [5, с. 472]. К примеру можно привести стихотворения А.А. Тагировой «Из Цветаевой» (творческое переложение стихотворения М.И. Цветаевой «Ошибка»), Р.Я. Га-рипова «Из Есенина» («Доброе утро» С.А. Есенина) и т.д. Так, Р.Я. Гарипов в своем произведении на башкирском языке передает небольшую зарисовку русского поэта, описывающую пробуждение мира под первыми лучами ласкового летнего солнышка. Как известно, перу С.А. Есенина свойственна особая образность, которую необходимо было передать Р.Я. Гарипову как можно зримее и полнее. Башкирский поэт справился с этой нелегкой задачей, причем, используя национально-культурные реалии своего народа. У Есенина под воздействием теплых солнечных лучей сонные березки «улыбнулись» и «растрепали шелковые косы». У деревьев «шелестят зелёные сережки» и «горят серебряные росы». Р.Я. Гарипов передает это следующим образом: «Уяндылар ап-ак кайындары, // Балкып китте квмвш олоно. // Шыптырлатып йэшел сулпыла-рын, // Елберлэште ебэк толомо» («Проснулись белоствольные березы, // Засверкали серебряные стволы. // И зелеными украшениями-монетами // Зашелестели их шелковые косы») [6, с. 251]. Башкирский поэт изобразил берёзу с серебряным стволом, а её листья сравнил с зелёными сулпы-монетками, которыми украшали башкирские девушки свои длинные косы. Таким образом, пейзажная лирика русского поэта в передаче Р.Я. Га-рипова зазвучала также образно и в то же время обогатилась национальным колоритом.
В башкирской литературной сокровищнице есть посвящения А.С. Пушкину (М. Харис «А.С.Пушкину», Б. Бикбай «Пушкину», А. Вали «Наш Пушкин», М. Каримов «Черная Речка», Р. Шаммас «Живой воде подобен ты», Т. Юсупов «Снежное поле» и др.), М.М. Пришвину (С. Ку-даш «Весна»), А.А. Блоку (Н. Наджми «Удел
великих») и т.д. А. Тагирова создала стихотворный цикл «Моцло шагирэнец э^е буйлап...» («По следам поэтессы...»), посвященный Анне Ахматовой. Привлекает внимание необычная композиционная структура цикла, на что обратила внимание и башкирский литературовед З.Я. Шарипова [14]. Первый раздел своего триптиха А.А. Тагирова предваряет цитатой из А.А. Ахматовой, во втором разделе приводит строки М. Цветаевой, посвященные Анне Ахматовой, а в третьем разделе, озаглавленном «В церкви», лирическая героиня совершает ритуал - зажигает свечу в память Ахматовой. В другом стихотворении А. Тагирова обращается к именам четырех известных поэтесс ХХ века: «Анна, Оля, Юля haMМарина//Бергэ йъшылгандар табынга» («Анна, Оля, Юля и Марина // Собрались вместе за одним столом») [15, с. 114]. Собравшихся за одним столом Анну Ахматову, Ольгу Берггольц, Юлию Друнину, Марину Цветаеву объединяет нелегкая судьба и беззаветное служение поэзии. Лирическая героиня не решается к ним присоединиться, объясняя это тем, что ещё не до конца испытала и пережила все страдания, выпавшие на её долю: «Мин ситтэмен h姧эн... // Минец эле // Ер§э газаптарым бетмэгэн» («Я не с вами. // У меня еще // Не закончены страдания на этой земле») [15, с. 115].
Таким образом, многогранные башкирско-русские интертекстуальные связи в отечественной литературе свидетельствуют о росте поэтического мастерства башкирских авторов, об успешном продолжении и развитии ими образов и мотивов русской словесности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М.: Прогресс, 1989. - 616 с.
2. Арнольд И.В. Объективность, субъективность и предвзятость в интерпретации художественного текста // Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность: сб. статей. - СПб.: изд-во Санкт-Петербургского университета, 1999. - 445 с.
3. Фатеева H.A. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе // Известия АН. Серия литературы и языка. 1997. - Т. 56. - № 5. - С. 12-21.
4. Рахимкулов М.Г. Страницы дружбы. К проблеме русско-башкирских литературно-фольклорных связей. - Уфа: Баш. кн. изд-во, 1972. - 256 с.; Сафу-анов С.Г. Межнациональные связи башкирской литературы. - М.: Наука, 1980. - 279 с.; Кунафин Г.С. Культура Башкортостана и башкирская литература
XIX - начала XX века. - Уфа: Китап, 2006. - 280 с.; Кунафин F.С. XIX быуат башкорт эзэбиэте. - 9фе: Китап, 2010. - 408 б. (Кунафин Г.С. Башкирская литература XIX века. - Уфа: Китап, 2010. - 408 с.); Абидо-ва Э.Х. Башкирско-русские контактные литературные связи XIX - начала ХХ веков: автореф. ... дис. канд. филол. наук. - Уфа: РИЦ БашГУ 2011. - 22 с.; Куль-сарина И.Г. Межкультурный диалог в творчестве современных русских писателей Башкортостана // Вестник Башкирского государственного университета. -2015. - Т. 20. - № 2. - С. 543-546.
5. Кунафин F.С. XIX - XX быуат башы башкорт эзэбиэте Y^еш Y3енсэлектэре. - 9фе: БР 9фе поли-графкомбинаты ДУП, 2014. - 740 б. (Кунафин Г.С. Особенности развития башкирской литературы XIX -начала XX веков. - Уфа: ГУП РБ «Уфимский поли-графкомбинат», 2014. - 740 с.).
6. Fэрипов Р.Й. Эдэрзэр. - 9с томда. - Беренсе том. - 9фе: Китап, 1996. - 448 б. (Гарипов Р.Я. Сочинения. - В 3 т. - Т. 1. - Уфа: Китап, 1996. - 448 с.).
7. ТаЫрова Э.А. ЙьЛан геле. Сонеттар, шигырзар, тэржемэлэр. - 9фе: Китап, 2001. - 296 б. (Тагирова А.А. Цветок Вселенной. Сонеты, стихи, переводы. - Уфа: Китап, 2001. - 296 с.).
8. Бикбаев Р. Т. Ьайланма эдэрзэр. - Икенсе том. Шигырзар, хэзистэр hэм тэржемэлэр. - 9фе: Китап, 2008. - 560 б. (Бикбаев Р.Т. Избранные произведения. - Т. 2. - Стихи, хадисы и переводы. - Уфа: Китап, 2008. - 560 с.).
9. Хэйретдинова А. Климу // Шоцкар. - 9фе, 2015. - № 12. - 62-72-се бб. (Хайретдинова А. Возвращение // Шонкар. - Уфа, 2015. - № 12. - С. 62-72).
10. Камал Р. Э. Таня-Тацкылыу. Роман 11эм пове-стар. - 9фе: Китап, 1996. - 368 б. (Камал Р.А. Таня-Танхылу. Роман и повести. - Уфа: Китап, 1996. - 368 с.).
11. Нигмэти Р.Н. Эдэрзэр. - Ике томда. - Беренсе том. Шигырзар, поэмалар. - 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1982. - 448 б. (Нигмати Р.Н. Сочинения. -В 2 т. - Т. 1. Стихи, поэмы. - Уфа: Баш. кн. изд-во,
1982. - 448 с.).
12. Рамазанов Г.З. Алтмыш азым. Шигырзар, поэмалар. - 9фе: Башкортостан китап нэшриэте,
1983. - 544 б. (Рамазанов Г.З. Шестьдесят шагов. Стихи, поэмы. - Уфа: Баш. кн. изд-во, 1983. - 544 с.).
13. Ильясова Ю.С. Бэхет янында. Шигырзар, поэма. - 9фе: Китап, 2005. - 304 б. (Ильясова Ю.С. Возле счастья. Стихи, поэма. - Уфа: Китап, 2005. - 304 с.).
14. Шэрипова З.Я. Художестволы эдэрзэрзэ эзэби алынмаларзыц функциякы // Агизел, 2008. - № 6. -139-152-се бб. (Шарипова З.Я. Функции литературных реминиценций в художественных произведениях // Агидель, 2008. - № 6. - С. 139-152).
15. Tahupoea Э.А. Йерэк йэдкэре. Шигырзар, со-неттар, поэмалар, тэржемэлэр. - 9фе: Китап, 1996. -208 б. (Тагирова А.А. Память сердца. Стихи, сонеты, поэмы, переводы. - Уфа: Китап, 1996. - 208 с.).
REFERENCES
1. Bart, R. Izbrannye raboty. Semiotika. Poetika [Selected works. Semiotics. Poetics]. Moscow, Progress publishers, 1989, 616 p. (In Russ.).
2. Arnold, I.V Objektivnost', subjektivnost' i predvzjatost' v interpretacii xudozhestvennogo teksta [Objectivity, subjectivity and preconceived notions in the interpretation of a literary text]. In: Arnold I.V Semantika. Stilistika. Intertekstual'nost': sb. statey [Semantics. Style. Intertextuality: col. articles]. St. Peterburg, publishing house of the St. Peterburg University, 1999, 445 p. (In Russ.).
3. Fatejeva, N.A. Intertekstual'nost' i jejo funkcii v xudozhestvennom diskurse [Intertextuality and its function in the literary discourse]. Izvestija AN. Serija literatury i jazyka [Proceedings of the Academy of Sciences. Literature and language Ser.]. 1997. Vol. 56. No. 5, pp. 12-21 (In Russ.).
4. Rakhimkulov, M.G. Stranicy druzhby. K probleme russko-bashkirskix literaturno-fol'klornyx svjazej [Pages of friendship. On the problem of Russian-Bashkir literary and folklore relations]. Ufa, Bashkir publishing house, 1972, 256 p. (In Russ.); Safuanov, S.G. Mezhnacional'nye svjazi bashkirskoj literatury [International connections of the Bashkir literature]. Moscow, Nauka, 1980, 279 p. (In Russ.); Kunafin, G.S. Kultura Bashkortostana i bashkirskaya literatura XIX - nachala XX veka [Culture of Bashkortostan and the Bashkir literature of the XIX -beginning of XX century]. Ufa, Kitap, 2006, 280 p. (In Russ.); Kunafin, G.S. Bashkirskaya literatura XIX veka [Bashkir literature of the XIX century]. Ufa, Kitap, 2010, 408 p. (In Bash.); Abidova, E.Kh. Bashkirsko-russkie kontaktnye literaturnye svjazi XIX - nachala XX vekov: avtoref. ... dis. kand. filol. nauk [Bashkir-Russian literary contact relations of XIX - early XX centuries. Ph.D. Thesis abstract]. Ufa, 2011, 22 p. (In Russ.); Kul'sarina, I.G. Mezhkul'turnyj dialog v tvorchestve
sovremennyx russkix pisatelej Bashkortostana [Cross-cultural dialogue in works of modern Russian writers of Bashkortostan]. Vestnik Bashkirskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Bashkir State University]. 2015. Vol. 20. No. 2, pp. 543-546. (In Russ.).
5. Kunafin, G.S. Osobennosti razvitiya bashkirskoj literatury XIX - nachala XX vekov [Features of development of the Bashkir literature of the XIX - early XX centuries]. Ufa, State Unitary Enterprise of RB "Ufimskij poligrafkombinat", 2014, 740 p. (In Bash.).
6. Garipov, R.Ya. Sochineniya [Works]. In 3 vol. Vol. 1. Ufa, Kitap, 1996, 448 p. (In Bash.).
7. Taghirova, A.A. Cvetok Vselennoj. Sonety, stixi, perevody [The Flower of The Universe. Sonnets, poetry, translations]. Ufa, Kitap, 2001, 296 p. (In Bash.).
8. Bikbaev, R.T. Izbrannyeproizvedeniya. T. 2. Stixi, khadisy iperevody [Selected works. Vol. 2. Verses, hadith and translations]. Ufa, Kitap, 2008, 560 p. (In Bash.).
9. Khajretdinova, A. Vozvrashchenie [Coming back]. Shonkar [Merlin]. Ufa, 2015. No. 12, pp. 62-72 (In Bash.).
10. Kamal, R.A. Tanya-Tanhylu. Roman i povesti [Tanya-Tanhylu. Novel and Narratives]. Ufa, Kitap, 1996, 368 p. (In Bash.).
11. Nigmati, R.N. Sochineniya. V 2 t. T.1. Stixi, poehmy [Works. In 2 vol. Vol. 1. Poetry, poems]. Ufa, Bashkir book publishing house, 1982, 448 p. (In Bash.).
12. Ramazanov, G.Z. Shest'desyat shagov. Stixi, poehmy [Sixty steps. Verses, poems]. Ufa, Bashkir book publishing house, 1983. 544 p. (In Bash.).
13. Il'yasova, Yu.S. Vozle schast>ya. Stixi, poehma [Near happiness. Verses, poem]. Ufa, Kitap, 2005, 304 p. (In Bash.).
14. Sharipova, Z.Ja. Funkcii literaturnyx remini-cencij v xudozhestvennyxproizvedeniyax [The function of literary reminiscence in fiction]. Agidel', [The Agidel']. 2008, no. 6, pp. 139-152. (In Bash.).
15. Taghirova, A.A. Pamyat' serdca. Stixi, sonety, poehmy, perevody [Memory of the heart. Poems, sonnets, verses, translations]. Ufa, Kitap, 1996, 208 p. (In Bash.).
