CC BY
35
H.A. Хуббитдинова, e-mail: [email protected] УДК 82.09 (470.57)
ФОЛЬКЛОР И БАШКИРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА НАЧАЛА XX ВЕКА: ТВОРЧЕСКОЕ ОСВОЕНИЕ И ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ СВЯЗИ
Аннотация
В статье на примере произведений отдельных башкирских писателей, определивших собой национальную литературу начала XX века, рассматриваются особенности творческого освоения ими фольклорных традиций, своеобразия интертекстуальных связей в виде реминисценций, намеков и подтекстов.
В период социально-политических потрясений, национального самоопределения в крае усиливается интерес писателей к истории родного края, ведется борьба за чистоту родного языка и т.д. В решении этих и других проблем писатели пребывали в поиске новых идей и способов художественного отражения действительности, решения ряда вопросов в современной литературе. Одной из них была проблема сохранения фольклора от исчезновения.
В связи с переходным историческим периодом писатели все чаще начинают обращаться к песенному фольклору, эпосу, легендам и преданиям, потому что «в них накоплен многовековой жизненный опыт народа», его мировоззрение и мироощущение, отразились «народная жизнь и народное искусство». В творчестве М. Гафури, Ф. Туйкина, Ф. Сулей-манова эти и другие фольклорные жанры, их традиции получили более всего яркое поэтическое перевоплощение. Художественные своеобразия, интертекстуальность фольклора и литературы во многом обогатили башкирскую поэзию этих лет. Писатели, во-первых, создавали на эпический сюжет его литературно обработанную письменную версию, во-вторых, порождали интертекстуальную связь фольклора и литературы, в-третьих, творчески использовали фольклорные жанры, сюжеты и мотивы.
Ключевые слова: фольклор, литература, творчество, эпос, народная песня, сказка, произведение, башкирские писатели, интертекстуальность, реминисцения
Nerkes A. Hubbitdinova
FOLKLORE AND BASHKIR LITERATURE OF THE EARLY 20™ CENTURY: THE CREATIVE DEVELOPMENT AND INTERTEXTUAL LINKS
Abstract
The article discusses the creative development of folk traditions, originality of intertextual relations in the form of reminiscence, hints and implications exemplified by the works of individual Bashkir writers who defined the national literature of the early 20th century.
In the period of socio-political turmoil and ethnic identification in the region writers expressed interest in the history of the native land and also one can observe a struggle for the purity of the native language, etc. Dealing with these and other problems writers were in search of new ideas and methods of artistic reflection of reality, they addressed a number of issues in modern literature.
The article specifies that in connection with the transitional historical period writers began to address song folklore, epics, legends, because they have accumulated a centuries-old experience of the nation, its worldview and attitude, reflect "the people's life and folk art". These and other folk genres, their traditions were given a new lease of life in the literary works by M. Gafuri, F. Tuykin, F. Suleymanov.
Artistic identity, the intertextuality of folklore and literature largely enriched Bashkir poetry during those years.
The article concludes that writers, first, created a literary adapted written version of the epic story, secondly, gave rise to intertextual links between folklore and literature, thirdly, they used folk genres, themes and motives in their creative activity.
Key words: folklore, literature, art, epic, folk song, tale, work, Bashkir writers, intertextuality, reminiscence
В начале XX в. в башкирской литературе продолжаются и даже усиливаются художественные своеобразия, которые в большинстве своем также достигаются писателями с помощью творческого освоения фольклорных мотивов, сюжетов, образов, а также жанров (баитов, песен, легенд и преданий), основывающихся на изображении реалистической картины жизни башкир, их духовного мира.
В связи с общественно-политическими переменами, происходящими в обществе, стал вопрос о родном языке, который был главенствующим для писателей того времени: «Рост самосознания башкир усилил внимание к языку и культуре... начинается движение за развитие национальной культуры» [3, с. 57]. В литературе наблюдается тенденция внесения в тексты произведений лексических, грамматических и орфографических особенностей башкирской разговорной речи [9, с. 374]. Замечается постепенное уменьшение использования арабо-персидской лексики, связанной преимущественно с общественно-политической сферой языка [8, с. 342].
Писатели начинают активно интересоваться фольклором, собирать и публиковать башкирские народные песни, создавать на их мотив свои собственные сочинения. «В конце XIX — начале XX века, в период интенсивного утверждения реализма в литературе, усилился интерес башкирских поэтов и ученых энтузиастов к песенному жанру» (З. Уммати «Башкорт, типтэрзэрзец йыр, бэйеттэре» (1909; «Песни, баиты башкирских тептярей»), Ф. Туйкин «Йыр^ар мэжмугэЬе» (1914; «Сборник песен») и др., М. Бурангулов зафиксировал эпосы «Урал батыр» («Урал-батыр»), «Акбу^ат» («Акбузат»), «И?ел менэн Яйык» («Идель и Яик») и др., а также песни, легенды, предания, кубаи-ры, С. Мухаметкулов — эпос «Кусэк бей» («Кусяк-бий»), Ф. Вали — «Ек Мэргэн» («Ек-Мэргэн»), М. Султанов «Башкорт вэ татар квйв» (1916; «Башкирские и татарские мотивы») и т.д. [10, с. 38]. На литературных вечерах часто звучали башкирские народные песни, о чем сообщалось на страницах газеты «Вакыт» [4, с. 57, 58].
Обращение к фольклору было обусловлено также и другими событиями, происхо-
дящими в стране. В период черной реакции, наступившей после поражения русской революции 1905—1907 гг., в творчестве многих писателей вселились чувства уныния, пессимизма. Как указывает Р.Т. Бикбаев, «крушение надежд, метания и разочарования на путях духовных поисков привели к широкому распространению романтизма» [3, с. 127] не только в башкирской поэзии, но и в прозе начала века.
В этот период писатели пребывали в поиске новых идей и способов художественного отражения действительности, решения проблем в современной литературе. Одной из них была проблема сохранения фольклора от исчезновения. Народный поэт Мажит Еафури (1880—1934), издавший в 1910 году башкирский эпос «Заятулэк менэн Ьыукы-лыу» («Заятуляк и Хыу-хылыу»), выражает свое беспокойство по поводу исчезающего духовного наследия народа: «Елядя на сегодняшнее состояние башкир, надо постараться, не растратив, собрать их мелодии, песни. Однако у нас еще не хватает воспитания, мужества и силы для того, чтобы понять, что они растают как соль» [6, с. 162—164].
Интертекстовую связь, точнее реминисценцию вызывает письменная версия эпоса, осуществленная В.И. Далем несколько десятилетий ранее М. Еафури. В обоих случаях основная сюжетная линия эпоса сохранена (отличие составляет лишь счастливый финал у М. Еафури, известный в некоторых устных вариантах эпоса), но наращена языковыми и стилистическими особенностями, образными сравнениями, эпитетами, явным авторским началом в повествовании, проведении авторской идеи, наблюдается обогащение сюжета этимологическими, топонимическими легендами, религиозными мотивами и т.д. В результате они приняли вид дополненной, законченной письменной версии народного эпоса, что, собственно, спасло их от забвения.
Здесь же можно отметить и наметить на будущее некоторые вопросы, связанные с творческим освоением фольклорных традиций в поэзии Мажита Еафури. В период революции 1905—1907 гг. призывы, протесты против национального гнета и бесправия [4, с. 154— 155] в произведениях поэта сопровождались,
идейно-эстетически углублялись и обогащались фольклорными традициями, поэтическими формами народного творчества (басни «Балыктар менэн кыдала» — «Рыбы и рак», «Энэ менэн еп» — «Игла и нитка», «Бабай менэн айыу» — «Старик и медведь» (все — 1910), «Гилем» — «Наука» (1903) и др., а также сказки «Агизел буйында» — «На берегу Агиде-ли» (1914), «Гэйеп хазина» — «Скрытый клад» (1915) и т.д.).
В своих баснях поэт высмеивает не подумавших о последствиях совершаемого дела простаков, а также несообразность, леность. Например, произведение «Бабай Ьэм улем» (1911; «Старик и смерть») построено на сюжете известного башкирского анекдота (квлэмэс) о том, как старик пытался приобщить к труду Смерть и т.д.
М. Еафури в своих стихотворениях мастерски использовал народные пословицы и мудрые изречения, что способствовало художественному обогащению языка, усилению образности и народной иносказательности произведений. Так, в стихотворении «Хэл» (1905; «Состояние») для выражения пользы малословия и намека для находчивых поэт также обращается к народной мудрости:
Аз куззэн дэ куп мэвэнэ сыгыр, дудтар, Такыллыга етер, тщэр, бер ишара.
И из малословия выйдет много смысла, друзья, Для умного, говорят, достаточно намека
[6, с. 91] и т.д.
В этот период писатели все чаще начинают обращаться к песенному фольклору, потому что «в них накоплен многовековой жизненный опыт народа», отразились «народная жизнь и народное искусство» [10, с. 39]. Произошло сближение литературной авторской песни и народа. Одним из таких важных моментов была распространенная традиция мелодизации авторского стиха.
Издревле среди башкирского и татарского народов существовала традиция исполнения поэтических произведений нараспев или на известную народную мелодию, также в такой манере исполняли «Книгу Йусу-фа» [12, с. 116], священную книгу Коран, суры из него. По наблюдениям Н.Д. Еею-
шова, «религиозные тексты, в частности, тексты молитв и обрядов обычно расчитываются на чувственно-эмоциональное воздействие. Не случайно, что Коран считается великолепным образцом классической поэтики; в священной книге и других религиозных текстах довольно широко представлены образно-поэтические элементы» [7, с. 133] Это было связано с тем, что «...мелоди-зация ... оказывается той сферой, где также главенствуют принципы и нормы красоты и совершенства, но воплощенные уже в ому-зыкаленном звуке: понятие адап по отношению к чтению Корана предписывает красивое мелодичное интонирование» [8, с. 90, 96].
Традиция исполнения стихотворений на распев была распространенным явлением и в литературе. Г.С. Кунафин подобные произведения назвал «литературными «народными» песнями», под которым он, ссылаясь на исследования И.Н. Розанова, В.Н. Гусева, понимает следующее: «Это гибридный литературный жанр, сознательно ориентировавшийся на фольклор и образовавшийся от скрещивания книжной поэзии и поэзии устной, народной. Ориентация этого жанра на фольклор заявлена в самом названии» [10, с. 24-25].
В творчестве башкирских поэтов этого периода данная народная поэтическая традиция подчинялась законам жанра народной песни или предлагалось исполнять стихи на мотив, мелодию той или иной песни, тему и идею которой они продолжали. Например, в начале XX в. стихотворение «Йэш балаларга хитап» (1916; «Обращение к детям») С. Якшигулов предлагал исполнять под мелодию «Книги Йусуфа», Ш. Аминев-Тамъ-яни свое стихотворение «Килендэргэ» (начало XX в.; «Снохам») - народной песни «Куцырбуга юлы» («Дорога Кунгыр»), Ф. Туй-кин стихотворение «Урал тауына» (1915; «Горе Урал-тау») — под народную мелодию «Ишан», «Башкорт катыны» (1915; «Башкирскую женщина») — под «Ьакмар» («Сакмар») и т.д.
В этом отношении особенно выделяется поэзия Фазыла Туйкина (1887—1938), у которого стихи, как отмечает Р.Т. Бикбаев, с одной стороны, являются «самостоятельными художественными произведениями, с
другой — в них ясно видна общность со стилем и звучанием башкирских песен» [3, с. 59]. Однако Ф. Туйкин все же поступал в этом поприще по-новаторски [II, с. 164]. Например, в эпиграфе к стихотворению «Агизел» (1912; «Агидель») Ф. Туйкиным приводится строфа из народной песни «Агизел Ьыуы» («Воды Агидели»):
Агщелкэй алкын, кыуы калкын, Якын барма, тулкын какмакын, Агын кыу — Агщел кыуы.
Полноводна Агидель, холодна ее вода, Не подходи близко, не коснулась бы волна, Быстротечная вода — вода Агидели.
Поэт дает свою интерпретацию известной народной застольной песни «Агизел Ьыуы», в которой он сперва восхваляет красоту берегов реки, описывает привольную жизнь башкир на ее побережье с игрою на курае и т.д., затем в финале высказывает свое авторское мнение, приближенное к реальной действительности. В стихотворении как бы противопоставляется жизнь башкир на берегу реки в давние времена и сейчас:
...Боткэн инде хэ^ер, тормагандар,
Бары калган уныц кыу^ары.
Авын кыу, Агщел кыуы
[14, с. 38].
...Закончилось все, не живут теперь,
Осталась лишь ее (Агидели) вода.
Быстротечная вода — вода Агидели.
Таким образом, Ф. Туйкин провел своеобразный поэтический опыт по наращиванию, дополнению и своеобразной интерпретации народной песни. Песенная лирика Ф. Туйкина развивалась в тесной связи с фольклором, которая, как верно отметил Г.С. Кунафин, «приобретает характер творческого использования традиционных художественных приемов, свободной интерпретации народнопоэтического сюжета» [10, с. 49].
В его творчестве, как драматурга, также можно проследить интересные случаи твор-
ческого использования фольклора. Например, сюжет народной сказки в поэме «Изел-бай» (1927; «Идельбай»). Здесь Ф. Туйкин подвергает художественной интерпретации известную башкирскую новеллистическую сказку «Ерэнсэ сэсэндец килен эзлэгэне» («Как Ерэнсэ невесту для сына искал»), на мотиве которой и строится литературный сюжет. Более того, в этой же поэме ощущается интертекстуальная связь с архаическим эпосом «Урал батыр», которая ощутима в сюжетном строе, в именах героев — отца и сына Уралбая с Идельбаем и т.д. Это еще раз говорит о том, что эпос «Урал батыр» был известен народу, передавался из уст в уста, что также подтверждается современными материалами из полевых исследований фольклористов [15, с.117—118]. В литературном творчестве он использовался в виде реминисценций, намеков.
Другой башкирский поэт Фатхелькадир Сулейманов1 в своем творчестве также обратился к традициям народной песни. В стихотворении «Башкорт моцо» (1914; «Грустная башкирская мелодия») Ф. Сулейманов художественно усваивает поэтические, лексические, языковые и стилистические особенности народной песни, дополняет авторские строки народными строфами (например, песню «Урал»), что усиливает идейно-художественные, эстетические своеобразия стиха, окрашивает его национальную самобытность.
В своем стихотворении «Башкорт егете йыры» («Песня башкирского егета») поэт и вовсе проделывает своеобразный творческий опыт: четверостишие
Инэкэйем мине, иркэлэтеп, Яу кайтаркын тиеп удтергэн. Хэлэл котон име^еп, тамырыма Батыр бабам канын кусергэн...
Моя матушка, лаская меня, Вырастила, чтоб отразил войну. Благородным своим молоком
вскормив, в мои жилы Влила кровь батыра предка моего...
[11, с. 156—157]
1 В эмиграции его знали под именем Абдулкадир Инан (1889—1976).
как лейтмотив используется в произведении «Тэгзиэ» («Приговор»):
БалаЬы:
Текмэ мицэ, инэй, ецле кулмэк, Мин кейермен ецкез кулмэгем. Без китэбез, инэй, алыд юлга, Без килэ тип, инде котмэген.
ИнвИе:
Балакайым, кине мин тыузырзым, Яу килгэндэ каршы сыккын, тип. Ил одтонэ килгэн яу-дошмандыц Йорэгенэ угын тыккын, тип...
Сыш:
Не шей мне, матушка, рубашку с рукавами, Я одену рубашку без рукавов. Уходим, матушка, мы в далекий путь, Не жди уж нас, что вернемся вновь.
Мать:
Сыночек мой, родила я тебя,
Чтоб ты отразил войну.
Чтоб вонзил свой лук в сердце
Воина-врага, напавшего на страну... [11, с. 157].
Семантическим дискурсом последней строфы, вложенной в уста уходящего на войну сына («Не шей мне, матушка, рубашку с рукавами, Я надену рубашку без рукавов.»), служит обрядовый фольклор башкир, связанный с погребальным ритуалом прощания, высказывания прощальных мунаджатов2. Известны определенные ритуалы, связанные с прощанием умирающего человека с белым светом, поэтическим прощанием в последние минуты жизни с родными и близкими или мунаджатами, исполняемыми живым человеком от имени умершего:
Ьузылып мин ятып улермен, Ефез генэ кулмэк кейермен.
Нэцке, Моцкор килеп корау алыр, Ни нэмэ тип яуап бирермен?..
или
. ..ЕцЬез кулдэк кещерер^эр,
Башкыз атка мендерерзэр.
Каты hopay барган ергэ
Бер уземде еткерерзэр h.6.
Растянувшись лягу и умру,
Без рукавов рубашку одену.
Когда ангелы придут и спросят,
Как же я на них отвечу?
или
...Рубашку без рукавов оденут,
На коня без головы посадят.
Там, где суд и вопросы суровы,
Меня одного оставят и т.д. [I, с. 328].
Как пишут A.M. Сулейманов и P.A. Сул-тангареева, в народе «специальные носилки называются «лошадью без головы», саван — «рубашкой без рукавов». В мунаджате ... своеобразно отразились не только мотивы горя, прощания, но и погребальная атрибутика, древние традиции» [I, с. 76].
В этом смысле приведенная в произведениях Ф. Сулейманова строфа о рубашке без рукавов становится более чем понятной. Своей иносказательностью, образностью языка упомянутая рубаха, следовательно, восходит к погребальной обрядности башкир и несет в стихотворениях важную идейно-художественную функцию, выражающуюся в изображении образа истинного батыра. Автор, таким образом, с помощью элемента обрядового фольклора своего народа, сумел изобразить важную для своего времени картину подготовки батыра к борьбе, к войне за жизнь и благополучие своей страны.
Таким образом, несмотря на изменения в общественно-политической, экономической жизни страны, башкирского края в частности, художественная словесность развивалась, укреплялась как в идейно-тематическом, содержательном отношении, так и по форме, внешнему составляющему. Писатели в своем творческом поиске часто обращались к фольклорным традициям. Выделяются следующие формы творческого освоения фольклора в творчестве писателей: создание на эпический сюжет его литера-
2Мунаджаты — «древний жанр, относящийся к культуре многих тюркских народов... Мунаджаты смерти и баиты генетически связаны с погребальными обрядами и причитаниями. Типичны мотивы повествования от имени умершего, жалобы, оплакивания ухода в мир вечной темноты.» (по: Башкирское народное творчество: Обрядовый фольклор. — Уфа: Китап, 2012. — Т. 12. — С. 74).
турно обработанной письменной версии, интертекстуальность фольклора и литературы, творческое использование фольклорных жанров, сюжетов и мотивов в идейно-эстетических целях автора.
ЛИТЕРАТУРА
1. Башкирское народное творчество: Обрядовый фольклор / сост., введ. и коммент. А.М. Сулейманова, РА Султангареевой. — Уфа: Китап, 2010. — Т. 12. — 592 с.
2. Башкорт э?эбиэте тарихы: 6 т. Т. 1. Урта бы-уаттар / Г.Б. Хосэйенов (баш ред.), редкол.: Р.Н. Ба-йымов, Р.Т. Бикбаев h.6. — Вфо: Башкортостан кит. нэшр., 1990. — 608 б.
3. Бикбаев Р.Т. Шайхзада Бабич: Жизнь и творчество. — Уфа: Китап, 1995. — 304 с.
4. Валеев Д.Ж. История башкирской философской и общественно-политической мысли. Основные тенденции развития. — Уфа: Китап, 2001. — 352 с.
5. Гафури М. Эдэр?эр: 4 т.: Шигыр?ар / то?., ком. И. Булэковтыкы. — Вфо: Башкортостан кит. нэшр., 1978. — Т. 1. — 496 б.
6. Гафури М. Эдэр?эр: 4 т.: Проза / то?., ком. F. Рамазанов менэн М. Хамидуллинаныкы. — Вфо: Башкортостан кит. нэшр., 1978. — Т. 2. — 416 б.
7. Геюшов Н.Д. Мистические элементы в фольклорных и письменных традициях // Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. Труды Международной конференции. — Казань, 1992. — Т. 2. — С. 133—135.
8. Имамутдинова З.А. Профессиональное и непрофессиональное в устных музыкальных традициях мусульман Урало-Поволжья // Народное творчество стран Востока. — М.: Ком-Книга, 2007. — С. 85—105
9. История башкирской литературы: с древнейших времен до начала ХХ века: в 3 т. Т. 1 / Г.Б. Хуса-инов (ответ. ред.), Р.М. Булгаков, М.Х. Надергулов. — Уфа: Китап, 2012. — 560 с.
10. Кунафин Г.С. И песней, и сатирой. Развитие жанровой системы башкирской литературной песенной и сатирической поэзии XIX— нач. XX в. — Уфа: Китап, 1999. — 256 с.
11. Насыров Р. Ил усагы биргэн оскон // Аги?ел. — 2001. — № 1. — 151—159-сы бб.
12. Татар эдэбияте тарихы: 6 т. Т. 1. Урта быуат-тар / Ш.Ш. Абилов (баш ред.), редкол.: Н.Ш. Хиса-мов, Х.Ю. Минцегулов. — Казан: Татарстан кит. нэшр., 1984. — 567 б.
13. Тимофеев Л., Венгеров Н. Краткий «Свод» литературоведческих терминов. — М., 1955. — 179 с.
14. Туйкин Ф. Ил каЬармандары / то?., баш hy?, текстол. эш М.Х. Надергуловтыкы. — Вфо: Китап, 2007. — 200 б.
15. Юлдыбаева Г.В. Эпос «Урал-батыр» в памяти народной // Современное состояние башкирского фольклора: сб. научных статей / сост., авт. вст. сл. Г.В. Юлдыбаева. — Уфа: ИИЯЛ, 2012. — С. 117—119.
REFERENCES
1. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo: Obriadovyi fol'klor. T. 12 [Bashkir Folk Art: Ritual Folklore. Vol 12]. Сотр., Introd. and Сотт. by A.M. Suleirnanov, R.A. Sultangareeva. Ufa, Kitap publ, 2010. 592 р. (In Russ.)
2. Istoriia bashkirskoi literatury: v 6 t. T. 1. Srednie veka [The History of Bashkir Literature. In 6 Vol. Vol. 1. The Middle Ages]. Ed. G.B. Khusainov, R.N. Baimov, R.T. Bikbaev, etc. Ufa, the Bashkir Publishing House, 1990. 608 p. (In Bashkir).
3. Bikbaev R.T. Shaikhzada Babich: Zhizn' i tvorchestvo [Shaikhzada Babich: Life and Creative Activity]. Ufa, Kitap Publ., 1995. 304 p. (In Russ.).
4. Valeev D.Zh. Istoriia bashkirskoi filosofskoi i obshchestvenno-politicheskoi mysli. Osnovnye tendentsii razvitiia [The History of Bashkir Philosophical and Political Thought. Main Trends in Development]. Ufa, Kitap Publ., 2001. 352 p. (In Russ.).
5. Gafuri M. Proizvedeniia: v 41.: Poeziia. T. 1 [Literary Works. In 4 Vol. Poetry. Vol. 1]. Comp. by I. Bulyakov. Ufa, the Bashkir Publishing House, 1978. 496 p. (In Bashkir).
6. Gafuri M. Proizvedeniia: v 41.: Proza. T. 2 [Literary Works. In 4 Vol. Prose. Vol. 2]. Comp. by G. Ramazanov and M. Khamidullina. Ufa, the Bashkir Publishing House, 1978. 416 p. (In Bashkir).
7. Geyushev N.D. Misticheskie elementy vfol'lornykh i pis'mennykh traditsiiakh [Mystical Elements in Folklore and Written Traditions]. In: Iazyki, dukhovnaia kul'tura i istoriia tiurkov: traditsii i sovremennost'. Trudy Mezhdunarodnoi konferentsii. T. 2 [Languages, Spiritual Culture and History of the Turks: Traditions and the Contemporaneity. Proceedings of an International Conference. Vol. 2]. Kazan, 1992 , pp. 133—135 (In Russ.).
8. Imamutdinova Z.A. Professional'noe i neprofessional'noe v ustnykh muzykal'nykh traditsiiakh musul'man Uralo-Povolzh'ia [The Professional and the Nonprofessional in Oral Musical Traditions of the Volga and Urals Region Moslems]. In: Narodnoe tvorchestvo stran Vostoka [Folk Art of the Eastern Countries]. Moscow, Kom-Kniga Publ., 2007, pp. 85—105 (In Russ.).
9. Istoriia bashkirskoi literatury: s drevneishikh vremen do nachala XX veka: v 31. T. I [The History of Bashkir Literature: From Ancient Times to the Early 20th Century: in 3 Vol.,Vol. I]. Ed. G.B. Khusainov, R.M. Bulgakov, M.Kh. Nadergulov. Ufa, Kitap Publ., 2012. 560 p. (In Russ.).
10. Kunafin G.S. I pesnei, i satiroi. Razvitie zhanrovoi sistemy bashkirskoi literaturnoi pesennoi i satiricheskoi poezii XIX— nach. XX v. [Both Song and Satire. Development of the Genre System of Bashkir Literary Songs and Satirical Poetry in the 19th and Early 20th Centuries]. Ufa, Kitap Publ., 1999. 256 p. (In Russ.).
11. Nasyrov R. Iskra, ot kotoroi vozgorelos' plamia ilia (strany) [The Spark from which the Flame of Motherland Started]. Agidel, 2001, no. 1, pp. 151-159 (In Bashkir).
12. Istoriia tatarskoi literatury: v 61. T.I. Srednevekovyi period [The History of Tatar Literature. In 6 Vol. Vol. 1.
The Middle Ages]. Ed. Sh.Sh. Abilov, N.Sh. Khisamov, Kh.Yu. Minnegulov. Kazan, the Tatar Publishing House, 1984. 567 p. (In Tatar).
13. Timofeev L., Vengerov N. Kratkii «Svod» literaturovedcheskikh terminov [Short Body of Literary Terms]. Moscow, 1955. 179 p. (In Russ.).
14. Tuykin F. Syny Otechestva [The Sons of Motherland]. Comp. M.Kh. Nadergulov. Ufa, Kitap Publ., 2007. 200 p. (In Bashkir).
15. Yuldybaeva G.V. Epos «Ural-batyr» v pamiati narodnoi [The Epic Ural-Batyr in the People's Memory]. In: Sovremennoe sostoianie bashkirskogo fol'klora: sbornik nauchnykh statei [The Current State of Bashkir Folklore: Collection of Scholarly Articles]. Comp. G.V. Yuldybaeva. Ufa, Institute of History, Language and Literature Publ., 2012, pp. 117-119 (In Russ.).
Об авторе
Хуббитдинова Нэркэс Ахметовна (р. 27.02.1971, РБ, РФ) — литературовед. Д-р филол. наук (2013). В 1993 г. окончила БГУ, в 1996 г. — аспирантуру при Институте истории, языка и литературы УНЦ РАН, в 1997 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме «Фольклорные основы «Башкирской повести «Куз-Курпяч» Т.С. Беляева» (Баш-ГУ), в 2013 г. — докторскую по теме «Башкирский фольклор в литературе XIII—XIX веков: творческое освоение его мотивов, сюжетов, образов, традиций в башкирской литературе и произведениях русских писателей XIX в.» (БГУ).
С 1996 г. старший научный сотрудник отдела литературоведения Института истории, языка и литературы УНЦ РАН, с 2014 г. дир. МБУ «Дом-музей В.И. Ленина» г. Уфа.
Автор более 150 научных трудов, в т.ч. 5 монографий, 3 книг в соавторстве.
Главные направления научных исследований: фольклористика, литературоведение; проблемы взаимосвязи фольклора и литературы; художественное воплощение фольклорных сюжетов, мотивов, образов в литературном творчестве; применение интертекстуального метода исследования проблемы фольклорно-литературных связей.
Соч.: Башкорт э^эбиэтенда фольклор (XIII—XIX бб). Офо, 2004 (Фольклор в башкирской литературе (XIII— XIX вв.); Реликвия Курайчи. Уфа, 2005; Курайсы комарткыЬы. Офо, 2009 (Памятник, оставленный одним курайчем); Художественное отражение фольклора в литературе XIX века (к проблеме русско-башкирских фольклорно-литератур-ных взаимосвязей). Уфа, 2011; XIX быуат а^агы — XX быуат а^агы башкорт э^эбиэтенда фольклор традицияларыньщ художестволы сагылышы: фольклор-э^эби бэйлэнештэренэ карата. Офо, 2013 (Художественное отражение фольклорных традиций в башкирской литературе конца XIX — нач. XX века: к проблеме фольклорно-литературных связей).
About the Author
Nerkes A. Hubbitdinova (b. February 27, 1971, the Republic of Bashkortostan, the Russian Federation), literary scholar. Dr.Sc. (Philology) (2013), in 1993 graduated from the Bashkir State University, in 1996 did postgraduate studies at the Institute of History, Language and Literature, Ufa Science Center, the Russian Academy of Sciences, in 1997 she defended her thesis for a candidate's degree on Polklore Basics of T. Belyaev's Bashkir Story Coosy-Kurpyach (the Bashkir State University), in 2013 she defended her doctoral dissertation on Bashkir Polklore in the Literature of the 13th — 19h Centuries: Creative Development of Its Motives, Themes, Images and Traditions in the Bashkir Literature and Works of Russian Writers of the 1Wh Century (the Bashkir State University); since 1996 a senior research fellow at the Institute of History, Language and Literature, Ufa Science Center, the Russian Academy of Sciences, since 2014 head of V. Lenin's Memorial House Municipal Budgetary Institution in Ufa; the author of over 150 scientific papers, including more than 5 books, 3 books co-authored.
The main research area: folklore, literature, interrelation of folklore and literature, artistic presentation of folklore plots, motives, images in literary works, the use of an intertextual method in studying folklore and literary connections.
Scholarly works: Folklore in Bashkir Literature (the 13th — 19th Centuries). Ufa, 2004 (in Bashkir); The Relic of a Kuraychi. Ufa, 2005 (in Russ.); A Monument Left by One Kuraychi. Ufa, 2009 (in Bashkir). Artistic Reflection of Folklore in the Literature of the 19th Century (on the Problem of Russian-Bashkir Folklore and Literary Links) Ufa, 2011 (in Russian); Artistic Reflection of Folk Traditions in the Bashkir Literature of the Late 19th and Early 20th Centuries: On the Problem of Folklore and Literary Connections. Ufa, 2013 (in Bashkir).
