CC BY
38
Н.А. Хуббитдинова УДК 82.09 (470.57)
ПРОБЛЕМА ПЕРЕХОДА АВТОРСКОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ФОЛЬКЛОР (НА ПРИМЕРЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ВОСТОКА)
Аннотация
В статье на примере произведений башкирской литературы рассматриваются случаи двух-, трехсторонних связей между литературой и фольклором, когда сюжет фольклорного произведения художественно используется в литературном творчестве, а также наблюдаются случаи перехода или возврата в устную форму бытования. Этому также способствуют интертекстуальные связи, обогащающие как фольклор, так и литературу.
Автором отмечается, что аспект проблемы междисциплинарных интертекстуальных связей, «закономерности второй половины взаимосвязей литературы и фольклора» [13, с. 324] в фольклористике и литературоведении является актуальной проблемой, в национальной науке в особенности. Когда-то возникшее по мотивам устного народного творчества древнее литературное произведение, к примеру, «Кисса-и Йософ» (1212; «Кисса-и Йусуф» - «Сказание о Йусуфе») Кул Гали, приобретя широкую популярность среди читателей, иногда сохраняется, передаваясь из уст в уста, тем самым возвращается к своему первоначальному ядру. В данном случае происходит процесс перехода «произведений литературы письменной, авторской в устную стихию» [13, с. 324], при котором может оставаться без изменений основной сюжет литературного первоисточника, хотя могут наблюдаться ряд изменений в именах персонажей, стиле и форме повествования и т.д.
В статье также указывается на то, что изучение рассматриваемой обратной связи имеет огромное значение для осмысления литературных процессов не только у башкир, но и многих народов Востока.
Ключевые слова: фольклор, литература, интертекстуальные связи, фольклорно-литературные взаимосвязи, традиции, творчество
Nerkes A. Khubbitdinova
ON THE TRANSITION OF THE AUTHOR'S WORKS TO FOLKLORE (BASED ON MEDIEVAL ORIENTAL LITERATURE)
Abstract
In the article binary and ternary relationships between folklore and literature are considered on the example of works of Bashkir literature, when the story-line of folk works is used in literary ones, as well as cases of transition or return to the oral form of existence. This also contributes to intertextual connections that enrich both folklore and literature.
The author notes that the interdisciplinary aspect of intertextual relations, "patterns of the second half of the relationship of literature and folklore" in folklore and literary studies is an urgent and important issue, particularly so in the national science. There are cases when an old literary work once appearing being based on oral traditions, for example, Qissai Yusuf by Qol Ghali, gaining wide popularity among readers, is sometimes preserved, spread by word
Хуббитдинова Нэркэс Ахметовна, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела литературоведения Ордена Знак Почета Институт истории, языка и литературы - обособленное структурное подразделение Федерального государственного бюджетного научного учреждения Уфимского федерального исследовательского центра РАН (Уфа), e-mail: [email protected]
Nerkes A. Khubbitdinova, Dr.Sc. (Philology), Leading Researcher at the Order of Honor Institute of History, Language and Literature - Structural Unit of the Federal State Budget Scientific Institution, Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences (Ufa), e-mail: [email protected]
© Хуббитдинова Н.А., 2018
ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2018/2 (80)
of mouth, thus returning to its original nucleus. In this case, the transition "of a literary piece or some author's work into an oral element" is observed, while the basic plot of a literary source remains unchanged, though there may be a number of changes in the characters' names, in the style and narrative form, etc.
The article also points out that studying the said feedback is of great importance for the understanding of not only Bashkir literary processes, but also of many Oriental ones.
Key words: folklore, literature, intertextual connections, relationships between folklore and literature, traditions, creativity
Фольклорно-литературные взаимосвязи, как видно из самого названия, являются двухсторонними. Эту проблему можно было бы рассматривать в свете теории интертекстуального анализа произведения, когда выявляются соотношения между фольклором и литературой, фольклорными традициями и авторской творческой индивидуальностью. Как утверждает Юлия Кристева, «любая книга в нашей цивилизации представляет собой транскрипцию устной речи, цитирование и плагиат», «даже если при установлении их внепись-менного (устного) происхождения приходится обращаться к книгам», предшествовавшим им [11, с. 154]. В нашем же случае приходится обращаться к художественным традициям устно-поэтического народного творчества, которые предшествуют творчеству писателя.
В контексте рассматриваемой проблемы семантическим дискурсом средневекового литературного произведения является фольклор, который в новом тексте цитируется, подвергается стилизации, художественной трансформации и т.д. В этом случае литературное произведение, возникнув на лоне фольклора, затем приобретает широкую известность в народе и сохраняется, передаваясь из уст в уста, возвращается к своему первоначальному ядру. Происходит переход «произведений литературы письменной, авторской в устную стихию». При этом могут сохраняться сюжетные линии литературного первоисточника, система образов, композиционный строй произведения, хотя могут наблюдаться ряд изменений в именах персонажей, стиле и форме повествования. Другими словами, аспект проблемы междисциплинарных и интертекстуальных связей, «закономерностей второй половины взаимосвязей литературы и фольклора» [13, с. 324] в фольклористике и литературоведении не теряет своей актуальности по сей день. Исследование этой обратной связи важно для понимания литературных процессов не только у башкир и татар, но, как считает Б.Л. Рифтин, и у многих народов Востока [13, с. 324]. Например, поэма тюркско-башкирского поэта средневековья Кул Гали «Кисса-и Йусуф» до своего издания была широко распространена в рукописной
форме среди народов Урало-Волжского региона. Однако, как утверждают ученые, отдельные сказители, мастера слова перенимали книжный сюжет, «переделывали и пересказывали его», «превращая письменное произведение в устное» [6, с. 7; 8, с. 6-7; 14, с. 380-443; 15, с. 20-24]. Об этом свидетельствуют более ста фольклорных версий и вариантов поэмы, собранные башкирскими и татарскими фольклористами и литературоведами. О широком распространении известного сюжета среди башкир как в книжной, так и в устной форме говорил еще видный общественный деятель, поэт-просветитель XIX в. М.Уметбаев [17, с. 221].
Если провести сравнительно-сопоставительное изучение поэмы Кул Гали с ее вариантами устных версий, то можно усмотреть интертекстовую связь между ними, присутствие диалога между текстами. Причем эта связь ощутима с самого начального этапа - коранический текст суры о Прекрасном Йусуфе наполнен символами и намеками, которые у Кул Гали в процессе литературной обработки, художественного наращивания сюжета приобретают более реалистические очертания, хоть и обрамлены религиозной мистикой и насыщены фольклорными традициями. Позже, перейдя в устную форму бытования, эти черты усиливаются, при сохранении основного дискурсного начала наращиваются различными новшествами. Однако, некогда выявленный М. Бахтиным и продолженный Ю. Кристевой диалог «между двумя несводимыми друг к другу, но сходными элементами (диалога как источника патетики и психологизма)», в данном случае между авторским и фольклорным текстами, всегда присутствует и имплицитно ощущается [11, с. 139; 18, с. 156]. Подобные ощущения не покидают нас, в какой бы форме устно не был распространен текст киссы - ни в сказочной с традиционным зачином «Борон-борон заманда йэшэгэн, ти... » («В стародавние времена жил-был...»), ни в прозаической либо поэтической.
Подобные диалоги между текстами фольклорного и литературного произведений можно также проследить и в случае с башкирской новеллистической сказкой «Ерэнсэ сэсэндец килен э^лэгэне»
(«Как Ерэнсэ-сэсэн невесту для сына искал»). Параллели сказки можно найти в казахских, каракалпакских, киргизских сказках о Джиренше-шешене (Джэренче-чечене) и в сказках-анекдотах многих тюркоязычных и ирано-арабоязычных народов об острослове Абу Нувасе, Хитроумном Джу-хе [4, с. 7].
В упомянутой сказке Ерэнсэ-сэсэн в поиске невесты для своего сына избирает необычный способ: в соседнем ауле подъезжает к дому, где живет девушка, и начинает хлестать своего сына кнутом. На недоуменный вопрос потенциальных невест он отвечает, мол, «за послушание», т.е. послушен во всем, все делает только по указке, по подсказке. Когда же девушки восклицали: «Разве человека бьют за послушание?.. Ведь послушный - значит умный...», Ерэнсэ со своим сыном уходили прочь. Дойдя до последнего дома, все вновь повторилось. Появившаяся девушка, услышав сказанное Ерэнсэ-сэсэном о причинах истязаний своего сына, стала подначивать старика, мол, бей, дедушка его сильней, «уже егетом (юношей. - Н.Х.) стал, хватит ему только чужим умом жить, пора и свой иметь» [4, с. 30]. Эти слова понравились старику, и он незамедлительно сосватал умную и находчивую девушку.
Сюжет этой сказки без каких-либо изменений наблюдается в произведении «Кисса-и Лотсман Хэким» («Кисса-и Лукман Хаким» - «Сказание о Лукмане Хакиме»), вошедшем в сборник «Киссас эл-энбийа» (1310-1311; «Киссас аль-анбийа» -«Жития пророков») Насретдина бине Бурханет-дина Рабгузи - писателя XIV века. Известно, что Лукман Хаким - известный пророк, отмеченный в отдельной суре священного Корана, как и пророки Юнус, Ибрагим, Йусуф [10, с. 164, с. 185, с. 200, с. 327].
Художественно изложив легенду о мудром святом Лукмане Хакиме, Рабгузи выстроил повествование на определенной сюжетной линии, напоминающей сказку «Как Ерэнсэ-сэсэн невесту для сына искал», чем сумел достичь литературности. Если в кораническом варианте больше преобладают религиозно-дидактические мотивы, то у Рабгузи, как и в народной версии сказки, -новеллистическое начало [19, с. 45-46].
В то же время обращает на себя историзм новеллистической бытовой сказки о Ерэнсэ в центре. Исследователи М.А. Бурангулов, Г.Б. Хусаинов, М.Х. Идельбаев считают, что он был исторической личностью и в 1730 году был еще молодым юношей, жил в эпоху правления хана Абулхаира
[5, с. 244; 20, с. 53]. По мнению казахского ученого Е.Д. Турсунова, Жиренше-шешен был реальным историческим лицом, жившим в XV в. во времена правления Жанибек-хана [16, с. 188]. Согласно шежере башкирского племени Юрматы, Жанибек-хан представлен современником Аксак-Тимура - Тамерлана (1336-1405) [2, с. 31, с. 53, с. 180, с. 200], по новеллистической сказке - Тура-хана [44]. Он также упоминается в башкирском эпосе «ИзеYкэй менэн Мора^ым» («Идукай и Мурадым») как ногайский хан или как башкирский хан в эпосе «Бабсатс менэн ^сэк» («Бабсак и Кусяк»). «Тем не менее, - писал Р.Г. Кузеев, - он представляет немалый интерес с точки зрения изучения истории Башкирии XIV-XV вв.» [2, с. 199; 18, с. 45]. Следовательно, мы можем предполагать, что Ерэнсэ-сэсэн жил в этот период. Исходя из этого, возникают следующие вопросы: как происходил процесс перехода фольклорного сюжета в письменную форму бытования? Был ли анализируемый выше сюжет сперва литературным, позже перешел в устное народное искусство или он все же был фольклорным произведением, затем пережил художественное переосмысление в литературе?
Возвращаясь к герою обеих форм творчества - к Лукману Хакиму, скажем, что он был хорошо известен в древнеарабских сказках, легендах, латифах (в пер. с араб. «анекдот, шутка»), где представляется мудрым, находчивым и бессмертным человеком. Позже, как утверждает М.Б. Пиотровский, он был возведен в ранг святых пророков и увековечен в священном Коране [12, с. 150]. У башкир он также считался прародителем племени Карагай-Кыпчак [2, с. 199], чему, видимо, способствовала каноничность святого Лукмана.
Следовательно, можно предположить, что сюжет киссы Рабгузи является наиболее древним, в его центре изначально был легендарный Лукман Хаким. Этот коранический сюжет с доминирующим новеллистическим началом (с эффектом неожиданности в конце произведения) затем не раз пересказывался в народе в форме сказки. В какой-то определенный момент, в результате различных социально-политических перемен, в духовном мире людей, конкретного народа также происходили изменения, переосмысление эстетических ценностей, в произведениях зазвучали социальные нотки. Это привело к замене главного героя: вместо святого пророка устойчивое место занял более близкий по духу народу Ерэнсэ-сэсэн - сторонник простого люда
и обличитель несправедливых богачей [19, с. 46]. Таковым он был и остается и у других тюркских народов. Следовательно, можно предположить, что слава об этом находчивом и мудром человеке с чувством юмора и сатирическим взглядом на окружающую действительность распространилась далеко за пределы родного края - иля, он был увековечен как герой многих юмористических, новеллистических сказок и анекдотов-кулямасов.
Интерес вызывает и то, что об известном из Корана святом Лукмане в народе бытовала одноименная новеллистическая сказка «Лотсман Хэ-ким» («Лукман Хаким») [3, с. 88], повествующая о том, как пророк пытался обмануть смерть. В одном из произведений Рабгузи этот сказочный сюжет дан в его художественном переосмыслении [1, с. 61-62]. Это говорит о наличии не только традиционной двусторонней, а трёхсторонней интертекстуальной связи. В этом случае наблюдается, как один и тот же сюжет (либо текст) или образ может иметь дословное отражение как в священной книге Коране, так и в литературе, фольклоре. Этому способствовали различные толкователи и проповедники Корана, которые своей деятельностью оказывали большое влияние на формирование местных мифологических сказаний, мифических образов и на развитие религиозного фольклора [7]. Наличие сказочного сюжета, возможно, говорит о том, что зачастую не знающему грамоту люду было удобнее запомнить сложные и длинные суры из Корана или полюбившийся народу находчивый и остроумный образ позже нашел свое отражение в фольклоре. Писатели чаще всего за творческой пищей обращались к образцам устного народного творчества и использовали их в своих литературных целях. Нравоучительный характер и назидательность идеи и темы произведения всегда были популярны в народе.
Таким образом, литература, зародившись на основе фольклорных традиций, во все века вновь и вновь обращается к этим традициям и художественно перенимает их в своих творческих целях. В процессе такой творческой деятельности была заложена основа для развития фольклорно-литературных взаимосвязей, ставшей актуальной проблемой в филологической науке. Актуальность её усиливается при обнаружении того, что эта связь может быть не только односторонней, когда взаимообогащение и взаимосвязь происходит лишь в одном направлении, но двусторонней, развиваемой в обратном направлении - литература - фольклор. В этом случае письменное литера-
турное произведение, перейдя в среду устного бытования, продолжало существовать в устной форме, получив тем самым более широкое распространение и большую популярность в народе. В этом отношении самым ярким примером, как видим, является сборник рассказов «Киссас аль-анбийа» Насретдина бине Бурханетдина Рабгузи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Башкорт эзэбиэте антологияЪы: ХШ-ХУШ бб. / тез., баш hY3 авт. М.Х. Нэзерголов, F^. Хесэйенов. 9фе: Китап, 1999. Т. 1. 464 б. (Антология башкирской литературы: ХШ—ХУШ вв. / сост., авт. вступ. сл. М.Х. Надергу-лов, Г.Б. Хусаинов. Уфа: Китап, 1999. Т. 1. 464 с.).
2. Башкирские шежере / сост., пер. текстов, введен. и коммент. Р.Г. Кузеева. Уфа: Башкнигоиздат, 1960. 304 с.
3. Башкорт халык ижады: Новеллистик экиэттэр / тез., инеш hY3 менэн ком. авт. Э.М. Селэймэнов. Эфе: Башк-н кит. нэшр-е, 1981. Т. 4. 400 б. (Башкирское народное творчество: Новеллистические сказки / сост., введен. и коммент. А.М. Сулейманова. Уфа: Башкнигоиздат, 1981. Т. 4. 400 с.).
4. Башкирское народное творчество: Бытовые сказки / сост. А.Сулейманов, авт. коммент. Л. Бараг и А. Сулейманов. Уфа: Башкнигоиздат, 1990. Т. 5. 496 с.
5. Боранголов М. Сэсэн аманаты / тез., баш hY3 авт. Б. Байымов. Эфе: Китап, 1995. 352 б. (Бурангу-ловМ. Завещание сэсэна / сост., авт. вст. сл. Б. Баимов. Уфа: Китап, 1995. 352 с.).
6. Гэли Кол. Кисса-и Йософ / терк-н башк-га эйлэн.-е З.Я. Шэрипова. Эфе: Китап, 1993. 272 б. (Гали Кул. Кисса-и Йусуф / перелож. с тюркск. З.Я. Шариповой. Уфа: Китап, 1993. 272 с.).
7. Грязневич ПА. Мусульманская мифология. URL: http://www.edic.ru/myth... (дата обращения: 02.02.2013).
8. Зарипов Н.Т. Мехэббэт туракында дастанда-рыбыз hэм киссаларыбыз // Башкорт халык ижады: Эпос: Киссалар hэм дастандар / тез. Н. Зарипов, Э. Селэймэнов, Г. Хесэйенова Ьб. Эфе: Китап, 2002. Т. 6. 6-10-сы бб. (ЗариповН.Т. Дастаны и Киссы о любви // БНТ: Эпос: Киссы и дастаны / сост. Н. Зарипов, А. Сулейманов, Г. Хусаинов и др. Уфа: Китап, 2002. Т. 6. С. 6-10).
9. Идельбаев М.Х. Башкирская литература XVIII в. и творчество Салавата Юлаева. Уфа: РИО БашГУ, 2003. 158 с.
10. Коран / пер. с араб., ком. И.Ю. Крачковского; предисл. к изд. 1963 г. В. Беляева, П. Грязневича. М: Изд-во «Раритет», 1990. 528 с.
11. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / пер. с франц. Г.К. Косикова, Г.К. Нарумова. М.: РОССПЭН, 2004. 656 с.
12. Пиотровский М.Б. Коранические сказания. М.: Наука, 1991. 219 с.
13. Рифтин Б.Л. Литературное произведение и его народные варианты // Теоретические проблемы восточных литератур / З. Берзинг (ред.). М.: Наука, 1969. С. 324-332.
14. Свлэймэнов Э.М. Беззец киссаларыбыз h9M дастандарыбыз // Башкорт хальгк ижады: Эпос: Киссалар h9M дастандар / тез. Н. Зарипов, Э. Свлэймэнов, Г. Хесэйенова кб. 9фе: Китап, 2002. Т. 6. 380-443-се бб. (Сулейманов А.М. Наши киссы и да-станы // Башкирское народное творчество: Эпос: Киссы и дастаны / сост. Н.Т. Зарипов, А.М. Сулейманов, Г.Б. Хусаинов и т.д. Уфа: Китап, 2002. С. 380-443).
15. Татар халык ищаты: Дастанлар / тез., баш сYЗ авт. Ф.В. Эхмэтова. Казан: Тат-н кит. нэшр-е, 383 б. (Татарское народное творчество: Дастаны / сост., авт. вступ. сл. Ф.В. Ахметова. Казань: Таткнигоиздат, 1984. 383 с.).
16. Турсунов Е.Д. Генезис казахской бытовой сказки. Алма-Ата: Наука, 1973. 216 с.
17. УметбаевМ. Ядкар / сост., авт. вст. сл. Г.С. Ку-нафин. Уфа: Китап, 2011. 344 с.
18. Хуббитдинова Н.А. Фольклорная версия литературного произведения как один из способов коммуникативной деятельности (на примере средневековой общетюркской литературы) // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 2 (293). Филология. Искусствоведение. Вып. 74. С. 155-157.
19. Хуббитдинова Н.А. Фольклор в башкирской литературе: художественно-эстетический аспект (XIII -начало XX в.): диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. URL: https:// cyberleninka.ru (дата обращения: 16.04.2018).
20. Хвсэйенов Г.Б. Заман, эзэбиэт, эзиб. Эфе: Башк-н кит. нэшр.-е, 1978. 431 б. (Хусаинов Г.Б. Эпоха, литература, писатель. Уфа: Башкнигоиздат, 1978. 431 с.).
REFERENCES
1. Bashkort 3Öabi3te antologiyahy: XIII-XVIII bb. [Anthology of Bashkir Literature: XIII-XVIII Centuries]. Compiler, Foreword by M.Kh. Nadergulov, G.B. Khu-sainov. Ufa: Kitap, 1999. Vol. 1. 464 p. (in Bashkir).
2. Bashkirskie shezhere [Bashkir Shezhere]. Compiling, Translation, Introduction and Comments by R.G. Kuzeev. Ufa: Bashknigoizdat, 1960. 304 p. (in Russ.).
3. Bashkort khalyk izhady: Novellistik akiattar [Bashkir Folk Arts: Novelistics Tales]. Compiler, Introduction and Comments by A.M. Suleymanov. Ufa: Bashknigoizdat, 1981. Vol. 4. 400 p. (in Bashkir).
4. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo: Bytovye skazki [Bashkir Folk Art: Household Tales]. Compiler by A.M. Suleymanov, Comments by L.G. Barag and A.M. Suleymanov. Ufa: Bashknigoizdat, 1990. Vol. 5. 496 p. (in Russ.).
5. Burangulov, M. Sasan amanaty [The Sesen's Will]. Compiler and Foreword by B. Baimov. Ufa: Kitap, 1995. 352 p. (in Bashkir).
6. Ghali Qol. Kissa-i Jusuf [Qissa-i-Yusuf]. Translated from Turkic by Z.Ya. Sharipova. Ufa: Kitap, 1993. 272 p. (in Bashkir).
7. Grjaznevich, P.A. Musul'manskaja mifologija [Muslim Mythology]. URL: http: //www.edic.ru/myth ... (Accessed February 2, 2013) (in Russ.).
8. Zaripov, N.T. Mokhabbat turahynda kissalarybyd [Dastans and Kissas about Love]. In: Bashkort khalyk izhady: Epos: Kissalar ham dastandar [Bashkir Folk Art: The Epic: Kissas and Dastans]. Compiled by N. Zaripov, A. Suleymanov, G. Khusainov, etc. Ufa: Kitap, 2002. Vol. 6. P. 6-10 (in Bashkir).
9. Idelbaev, M.H. Bashkirskaja literatura XVIII v. i tvorchestvo Salavata Julaeva [The Bashkir Literature of the 18th Century and Salavat Yulaev's Creativity]. Ufa: Bashkir State University press, 2003. 158 p. (in Bashkir).
10. Koran [The Quran]. Translated from Arabic by I.Y. Krachkovsky; Foreword to the 1963 Edition by V. Belyaev, P. Gryaznevich. Moscow: Raritet press, 1990. 528 p. (in Russ.).
11. Kristeva, Ju. Izbrannye trudy: Razrushenie poetiki [Selected Works: The Destruction of Poetics]. Translated from French by G.K. Kosikov, G.K. Narumov. Moscow: ROSSPEN, 2004. 656 p. (in Russ.).
12. Piotrovskij, M.B. Koranicheskie skazanija [Legends of the Quran]. Moscow: Nauka, 1991. 219 p. (in Russ.).
13. Riftin, B.L. Literaturnoe proizvedenie i jego narodnye varianty [The Literary Work and Its Folk Options]. In: Teoreticheskieproblemy vostochnykh literatur [Theoretical Problems of Oriental Literatures]. Berzing Z. (ed.). Moscow: Nauka, 1969. P. 324-332 (in Russ.).
14. Suleymanov, A.M. Beddey kissalarybyd ham dastandarybyd [Our Kissas and Dastans]. In: Bashkort khalyk izhady: Epos: Kissalar ham dastandar [Bashkir Folk Art: The Epic: Kissas and Dastans]. Compiled by N.T. Zaripov, A.M. Suleymanov, G.B. Khusainov, etc. Ufa: Kitap, 2002. P. 380-443 (in Bashkir).
15. Tatar khalyk izhaty: Dastanlar [Tatar Folk Art: The Dastans]. Compiling, Foreword by F.V Akhmetov. Kazan: Tatknigoizdat, 1984. 383 p. (in Tatar).
16. Tursunov, E.D. Genezis kazakhskoj bytovoj skazki [The Genesis of the Kazakh Domestic Tale]. Almaty: Nauka, 1973. 216 p. (in Russ.).
17. Umetbaev, M. Jadkar [The Heritage]. Compiled with Foreword by G.S. Kunafin. Ufa: Kitap, 2011. 344 p. (in Bashkir).
18. Khubbitdinova, N.A. Fol'klornaya versiya literaturnogo proizvedeniya kak odin iz sposobov kommunikativnoj deyatel 'nosti (naprimere srednevekovoj obshchetyurkskoj literatury) [Folklore Version of a Literary Work as One of the Ways of Communicative Activity (on the Example of the Medieval Turkic Literature)]. Vestnik
Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta - Bulletin of Chelyabinsk State University. 2013. No 2 (293). Philology. Arts Studies. Issue 74. P. 155-157 (in Russ.).
19. Khubbitdinova, N.A. Fol'klor v bashkirskoj literature: khudozhestvenno-esteticheskij aspekt (XIII -nachaloXX v.) [Folklore in Bashkir Literature: The Artistic and Aesthetic Aspect (XII - Early XX Century)]. Ph.D. Thesis. URL: https://cyberleninka.ru (Accessed April 16, 2018).
19. Khusainov, G.B. Zaman, adabiat, adib [Epoch, Literature, Author]. Ufa: Bashknigoizdat, 1978. 431 p. (in Bashkir).
Г.С. Ханова, Г.В. Юлдыбаева УДК 398.221
БАШХОРТ ХАЛЬЖ ИЖАДЫНДА КАРГЫШ МОТИВЫ (МОТИВ ПРОКЛЯТИЯ В БАШКИРСКОМ НАРОДНОМ ТВОРЧЕСТВЕ)*
Аннотация
Статья посвящена рассмотрению мотива проклятия в башкирском фольклоре на примере мифологического баита «Сак-Сук» («Сак-Сук»), распространенного также в татарском и чувашском фольклоре. В баи-те повествуется о двух детях, из-за незначительной шалости в сердцах проклятых матерью или отцом. Проклятие превращает их в птиц, которым не суждено встретиться друг с другом и вернуться в отчий дом. Одним из основных мотивов, который чаще всего встречается в вариантах баита, является проклятие матери. По нашим исследованиям в баите «Сак-Сук» было выявлено два вида материнского проклятия: случайное и умышленное. Случайное проклятие произносится матерью по неосторожности, а вот умышленное она закрепляет магическими ритуалами и временем его произношения. Имеются отдельные варианты, в которых
* Публикация подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного проекта № 16-34-01020-ОГН «Мифологический баит „Сак-Сук" (варианты и исследования)»
Ханова Гульназ Салимьяновна, аспирант Ордена Знак Почета Институт истории, языка и литературы -обособленное структурное подразделение Федерального государственного бюджетного научного учреждения Уфимского федерального исследовательского центра РАН (Уфа), e-mail: [email protected]
Юлдыбаева Гульнар Вилдановна, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Ордена Знак Почета Институт истории, языка и литературы - обособленное структурное подразделение Федерального государственного бюджетного научного учреждения Уфимского федерального исследовательского центра РАН (Уфа), e-mail: [email protected]
Gul'naz S. Khanova, PostGraduate Student, the Order of Honor Institute of History, Language and Literature -Structural Unit of the Federal State Budget Scientific Institution, the Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences (Ufa), e-mail: [email protected]
Gul'nar V. Yuldybaeva, Cand.Sc. (Philology), Senior Researcher, the Order of Honor Institute of History, Language and Literature - Structural Unit of the Federal State Budget Scientific Institution, the Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences (Ufa), e-mail: [email protected]
© Ханова Г.С., Юлдыбаева Г.В., 2018
