CC BY
14
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
УДК 82-6
UDC 82-6
ДУДИНА Е.Ф.
кандидат филологических наук, начальник отдела организации научных мероприятий и академического развития, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: L.Dudina-n@yandex.ru
DUDINA E.F.
Candidate of Philology, Head of Scientific Effort and Academic Development Department of Orel State University E-mail: L.Dudina-n@yandex.ru
Б.К. ЗАЙЦЕВ «ПОВЕСТЬ О ВЕРЕ» К ВОПРОСУ СВОЕОБРАЗИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЕТОДА ПИСАТЕЛЯ
B.K. ZAYTSEV "THE TALE OF VERA": REVISITING THE ORIGINALITY OF THE WRITER'S ARTISTIC METHOD
Данная статья посвящена анализу произведения Б.К. Зайцева эмигрантского периода «Повесть о Вере», соединившего в себе эпистолярное наследие с беллетристикой. Обозначены особенности изображения характера. Обозначены принципы изображения автором действительности, отмечены черты реализма и символизма.
Ключевые слова: Б.К. Зайцев, «Повесть о Вере», автобиографизм, эпистолярный жанр, реализм, историзм, психологизм, символизм, художественный метод.
This paper is devoted to the analysis of B.K. Zaitsev's work of the emigrant period "The Tale of Vera", combining the epistolary heritage with fiction. It specifies the features of the character image. The principles of the image of the author of reality are emphasized; the features of realism and symbolism are marked.
Keywords: B.K. Zaitsev, «The Tale of Vera», autobiography, epistolary genre, realism, historicism, psychologism, the artistic method.
Эмигрантский период творчества Б.К. Зайцева отмечен появлением в его творчестве произведений, имеющих документальную и автобиографическую основу, возникновением новых тем, героев, жанров (дневники, автобиографии, воспоминания, письма) [2, 3, 5].
Особое место в ряду документальных произведений занимают мемуарные повести Б.К. Зайцева, написанные им в 1967 - 1968 годы: «Повесть о Вере» и «Другая Вера. Повесть временных лет», посвященные супруге И.А. Бунина, В.Н. Буниной и собственной жене В.А. Зайцевой. Данные произведения не были предметом подробного рассмотрения ученых, а между тем, это уникальные источники, содержащие исторические факты, бытовые зарисовки, описывающие атмосферу литературного быта писателей-эмигрантов. Перед нами возникают реальные персонажи, с их внутренним миром, переживаниями.
Критик Н. Андреев отнес повести Б.К. Зайцева к весьма ценной литературе, такой как: автобиографии, письма, воспоминания и критика [1, с. 16], в которых содержится «драгоценный источник «аромата эпохи» и потока любопытных деталей о жизни зарубежных писателей» [1, с. 32].
Традиционно внимание исследователей привлекает эпистолярное наследие писателей. Несомненно, это богатый биографический источник. Именно из писем мы узнаем подробности жизни, бытовые детали, мысли о жизни и искусстве. Из мелких деталей, полунамеков складывается характер их авторов, в переписке открывается их нравственная и общественная позиция. То о чем нельзя было сказать вслух, но чем можно поделиться с собеседником (доверителем).
Перед нами личная многолетняя переписка спутниц великих писателей, раскрывающая внутренний мир, отношение к окружающему, к ситуации, в которой женщины вынуждены были существовать.
Являясь законченными литературными произведениями данные повести могут анализироваться как самостоятельные единицы, так и в совокупности друг с другом. Мы обратимся к произведению, посвященному В.Н. Буниной.
«Повесть о Вере» включает первоисточники 1925 - 1949 годов, фрагменты из 28 писем, адресованных В.Н. Буниной своей близкой подруге В.А. Зайцевой, произведение содержит обширные комментарии автора. Помимо этого, Б.К. Зайцев вводит в повествование несколько писем, адресованных лично ему.
В повести прямо указывается на условия возникновения эпистолярных отношений между В.Н. Буниной и В.А. Зайцевой. Коммуникаторам в период эмиграции требовался как обмен информацией о происходящем в Советской России, так и собеседование, обмен личными переживаниями, рассказ о личных событиях. Давняя дружба; неиссякаемая любовь друг к другу; общность интересов, хотя и различность характеров; образованность; общность судьбы; внутреннее духовное развитие - всё это легло в основу личной переписки между двумя Верами.
В отличие от произведений эпистолярного жанра, художественное произведение всегда трёхмерно, объемно. Мемуарный характер и реалистичность «Повести о Вере» придают введенные в текст портерные описания В.Н. Буниной и И.А. Бунина: «.. .степенная Вера Муромцева, очень красивая девушка с огромными светло-прозрачными глазами, нежным цветом несколько бледного лица, слушательница высших курсов Герье, неторопливая и основательная» [4, с. 373]. И очень коротко о Бунине: «Было ему тридцать шесть лет - изящный, худенький, с острой бородкой, боковым пробором» [4, с. 374].
В личной переписке раскрываются характеры героинь. Письма В.Н. Буниной более сдержаны. Тогда как В.А. Зайцева позволяет себе более яркие комментарии того или иного события («Другая Вера. Повесть временных лет»).
Автор указывает на степенность, неторопливость, основательность, тяготение к одиночеству в характере В.Н. Буниной. Основательность и усердие Веры Николаевны Б.К. Зайцев подчеркивает, введя в текст диалог с В.Н. Буниной, о точной дате её знакомства с И.А. Буниным: «А я, голубчик, помнила, что была суббота и начало ноября, только что снег выпал. Вот я и перебрала весь календарь за 1906 год, в ноябре суббота
© Дудина Е.Ф. © Dudina E.F.
Ученые записки Орловского государственного университета. №2 (87), 2020 r. Scientific notes of Orel State University. Vol. 2 - no. 87. 2020
оказалась именно 4-е» [4, с. 374]. Именно она «управляла, как настоящий капитан <...>, всем кораблем бельведерским. Вела и переписку с друзьями, с Парижем главнейшее» [4, с. 376]. Особо подчеркивает автор её деятельную натуру (как та могла раздобыть деньги посредством организации благотворительных творческих вечеров), природную доброту и отзывчивость [4, с. 387-388]. «Вообще беспокойства и страдания из-за других весьма для Веры характерны» [4, с. 387]. И еще одна важная деталь, указанная в комментарии Б.К. Зайцевым: «... Вера, вообще говоря, была бессребреницей, её радовал, конечно, успех Ивана, но никакого тяготения к роскоши, блеску в ней не было» [4, с. 386].
Эту основательную, степенную женщину окружали два взрывных характера - это супруг И.А. Бунин и близкая подруга В.А. Зайцева.
О непростом характере И.А. Бунина, о подвижности его натуры автор упоминает в основном в комментариях. До эмиграции: «Жизнь Бунины вели кочевую, бродячую. Иван не мог долго сидеть на месте» [4, с. 375]. О молодых литераторах, проживающих вместе с семейством Буниных в Грассе: «Иван любил, чтобы было «окружение»» [4, с. 376]. Отмечает редкостный талант Бунина и его «трудность». Из письма В.Н. Буниной от 24 февраля 1932 года: «Ян чувствует себя очень тяжело. Не по нём жить безвыездно, без людей. Ему скучно. А писать он может, когда его душа играет, а где взять игры, когда одни заботы» [4, с. 382]. Из комментария Б.К. Зайцева: «Часть премии Иван раздал сотоварищам литературным, остальное ушло в некоей беспорядочности, размахе после долгого поста - по стародворянской привычке Иван был отчасти расточителем» [4, с. 387].
Возникают в произведении мотивы одиночества, ис-поведальности, смирения, которые неразрывно переплетены с религиозной тематикой - всё это способствует раскрытию характера героини.
Любимое занятие Веры Николаевны - побыть наедине с собой, почитать любимую книгу. Именно одиночество, по мнению В.Н. Буниной дает человеку настоящую свободу: «В одиночестве переживаешь всё до конца и затем находишь скорей тот или другой выход. В самом тяжелом положении есть своя хорошая сторона. Это потребность, и сильная, быть одной. А ведь только когда ты одна, ты можешь идти куда хочешь и насколько хочешь.» [4, с. 378].
Мотив исповедальности в «Повести о Вере» не предполагает самоосуждение, а сводится к свободному душевному излиянию, раскрытию внутренне-возвышенных чувств, которые связаны с религией. 1932 год: «С людьми недуховными мне теперь скучно, безрадостно» [4, с. 383]. «У меня теперь совершенно разное отношение к людям верующим и равнодушным к Богу, с первыми, мне кажется, легко до всего договориться, найти общий язык, а со вторыми точно в детскую игру играешь: «Барыня прислала сто рублей» [4, с. 384]. В письмах неоднократно говорится, что героиня тоскует о Церкви.
Очень важно для понимания внутреннего состояния героини, включенное в повествование письмо В.Н. Буниной, адресованное лично Зайцеву (1944 год). Именно это письмо открывает мир духовных взаимоотношений Буниных - Вера Николаевна была в своей духовности, веровании одинока. По словам Б.К. Зайцева, И.А. Бунин «от религии отошел. Особенно далеко было ему чувство греха» [4, с. 391]. Автор тактично, в свойственной ему манере оправдания, объясняет такое отношение Бунина: «Он обладал необыкновенным чувственным восприятием мира, всё земное, «реальное» ощущал с почти животной силой - отсюда огромная зрительная изобразительность, но все эти пейзажи, краски, звуки, запахи - обладал почти звериной силой обоняния, - думаю, подавляли его в некоем смысле, не выпускали как бы из объятий. В последние годы старческой болезни и некие обстоятельства «общественно-политического» его поведения очень его ожесточили - вообще против всего и всех» [4, с. 391].
В отличие от семейства Буниных, Зайцевы были едины
в отношении вопроса веры. Тем острее чувствуется важность переписки с Верой Алексеевной, возможность поделиться с родственной душой самым сокровенным, потому как Вера Бунина считала, что «вера в Бога - это самое важное, что есть в человеческой жизни» [4, с. 390].
Революция в России, изменившийся политический строй, вынужденная эмиграция - всё это не могло не найти отражения как в творчестве писателя, так и в общении (переписке) людей, вынужденных существовать в данной ситуации.
В повести возникают картины голодающей Советской Москвы, парижского и провинциального быта, эмигрантского литературного существования. Прослеживается отношение самих коммуникаторов и автора к Советской России (еще ярче это проявляется в письмах В.А. Зайцевой «Другая Вера. Повесть временных лет»).
Образ трагической Советской Москвы предстает нам через образы родных, оставшихся на родине: отца Веры Николаевны, её брата Павла. Из письма В.Н. Буниной от 17 октября 1932 года: «Мне Соня Рохманова прислала письмо, что он (отец - Е.Д.) «почти голодает», так что «жаль на него смотреть», ибо давно не имеет ни масла, ни сахару. Просит прислать для него немного денег <...> последние годы папа почти в забросе. Главное нет ухода. Ему приходится самому накладывать заплаты, убирать комнату, и это в восемьдесят лет! <.. > «Ян ждал денег с сентября, да что-то не присылают, и если не пришлют, то померзнем. Но в Москве мерзнут еще больше, а всё-таки живут» [4, с. 383]
Начало 1933 года, до получения И.А. Буниным Нобелевской премии. Письмо В.Н. Буниной от 17 апреля: «Он (брат - Е.Д.) в нервной больнице. У него туберкулёз. Прописано усиленное питание, а в больнице дают бурду вместо супа <...>. Павлик в первый раз за все эти страдные годы попросил прислать ему 15 - 20 франков» [с. 384 - 385]. Письмо от 4-го мая: «Никогда в жизни я не переживала таких тяжелых дней и почти всё время была одна. Главное, мучило, что там голодают, что не могу я им помочь, и до безумия хотелось быть там» [4, с. 385].
Благодаря мелким деталям, возникает реконструкция эмигрантского быта первой половины ХХ века, главной отличительной чертой которого, становится бедность. Деньги то появляются, то исчезают. Вера Бунина: «Если бы мы не были так ases, то сами купили бы салье. До чего обидна бедность!» [4, с. 382]. Письмо от 17 октября 1932 года: «... а у нас сейчас хоть шаром покати, а живем мы сейчас так скромно, как никогда не жили, каждый день сокращаемся и сокращаемся <.. > Должны были получить за перевод книги Яна на шведский, Ян ждал деньги еще с сентября, да что-то не присылают, и если не пришлют, то померзнем» [4, с. 383]. Нередко не хватало средств на поездку в соседний городок.
Помимо бытовых проблем (самостоятельное приготовление еды, стирка, уборка), женщины активно участвовали в решении финансовых вопросов посредством организации творческих вечеров, благотворительных балов в пользу литераторов. Существовало, так называемое, эмигрантское братство, благодаря, которому появлялась возможность финансово помочь нуждающимся литературам, оплатить наём жилья, осуществить дальнюю поездку, да и просто выжить какое-то время. Из комментария Б. Зайцева (1940 год): «4-го апреля! Через два месяца немцы будут в Париже, а мы, очевидно, устраивали какое-то мое чтение, наверное в консерватории, -да ведь есть-пить надо и за квартиру надо платить» [4, с. 389]. Из письма Веры Буниной от 24 февраля 1932 года: «Не всё ли равно, каким образом получать деньги, все мы живем главным образом подаянием. Книг никому не нужно. А писателей всё же поддерживать нужно, так как без них у эмиграции совсем не было бы никакого оправдания. Если о России говорят, что она велика лишь Толстым, Гоголем да Достоевским с Пушкиным, то, что сказать об эмиграции, если отнять у неё писателей?» [4, с. 382]. Действительно в то время перед русской литературной эмиграцией стояла сверхзадача сохранения
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
русской культуры, её истории, языка.
Ранее, рассматривая особенности индивидуального творческого метода Б.К. Зайцева, мы говорили о сложном переплетении символистских и реалистических тенденций в его творчестве. Реалистические в сюжетном плане произведения осложняются символистскими деталями, образами.
В данном произведении автор также вводит в повествование образы-символы. Так пачка писем в руках писателя - это символ памяти, который воскрешает прошлое. Б.К. Зайцев сравнивает письма, адресованные В.А. Зайцевой с «Розой Иерихона», которую символично в «знак веры в жизнь вечную, в воскрешение мертвых, клали на Востоке в древности <.. > в гроба, в могилы» [4, с. 377]. «Вот и пачка писем, будто незаметный и иссохший стебель, но любовью внутренней оживленный, раскрывается и расцветает в писании одной Веры к другой» [4, с. 377].
Образ самой Веры Николаевны, представленный в повести Б.К. Зайцевым, становится символом смирения и верности.
Благодаря вниманию к портретному описанию, к детали, быту перед нами предстают реальные, живые образы. В данном произведении находят отражение принципы историзма и психологизма. Затронуты проблемы социальных катаклизмов, происходящих в Советской России, описывается жизнь литературной эмиграции. Изображен сложный внутренний мир В.Н. Буниной, с её переживаниями, сомнениями, внутренним конфликтом.
Введя в повествование портретные описания, комментарии, размышления, воспоминания, оценку того или иного события, Б.К. Зайцев превратил бытовой документ - письмо в литературный факт.
Библиографический список
1. Андреев Ник. Об особенностях и основных этапах развития русской литературы за рубежом (Опыт постановки темы) // Русская литература в эмиграции. Сборник Статей под редакцией Н. Полторацкого. Отдел славянских языков и литератур Питтсбургского университета. Питтсбург, 1972. С. 15-38.
2. Бикеева С.Г. Поэтика мемуарной прозы Б.К. Зайцева//Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Специальность 10.01.01 Русская литература. Саранск, 2014. 205 с.
3. Громова А.В. Жанровая система творчества Б.К. Зайцева: литературно-критические и художественно-документальные произведения // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Орел, 2009. 47 с.
4. Зайцев Б.К. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 6 (доп.). Мои современники: Воспоминания. Портреты. Мемуарные повести. М.: Русская книга, 1999. 555 с., 1 л. портр.
5. ЛюбомудровА.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б. К. Зайцев, И. С. Шмелев. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2003. 272 с. ISBN 5-86007-377-1
References
1. Andreev Nik. On the peculiarities and main stages of the development of Russian literature abroad (Experience in setting the theme) // Russian literature in exile. Collection of Articles edited by N. Poltoratsky. Department of Slavic Languages and Literature at the University of Pittsburgh. Pittsburgh, 1972. Pp. 15-38.
2. Bikeeva S.G. B.K. Zaitsev's poetics of memoirs prose // Candidate dissertation in philology. Specialty 10.01.01 Russian literature. - Saransk, 2014. 205 p.
3. GromovaA.V. Genre system of B.K. Zaitsev's works: literary-critical and fiction-documentary works // Author's abstract: Doctoral dissertation in Philology. Orel, 2009 . 47 p.
4. ZaitsevB.K. Collected works: In 5 vol. Vol. 6 (ext.). My contemporaries: Memories. Portraits. Memorial novels. Moscow: Russkaya kniga, 1999. 555 p., 1 sheet with a portrait.
5. LyubomudrovA.M. Spiritual realism in the literature of the Russian abroad: B. K. Zaitsev, I. S. Shmelev. St. Petersburg: "Dmitry Bulanin", 2003. 272 p. ISBN 5-86007-377-1
