CC BY
20
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
УДК 821.161.1
ДУДИНА Е.Ф.
кандидат филологических наук, начальник отдела организации научных мероприятий и академического развития, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: L.Dudina-n@yandex.ru
UDC 821.161.1 DUDINA E.F.
Candidate of Philology, Head of scientific effort and academic development Department of Orel State University E-mail: L.Dudina-n@yandex.ru
АДРЕСНЫЕ ЛОКУСЫ В РОМАНИЗИРОВАННОЙ БИОГРАФИИ «ЖИЗНЬ ТУРГЕНЕВА».
К ВОПРОСУ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МЕТОДА Б.К. ЗАЙЦЕВА
ADDRESSED LOCUS OF THE ROMANIZED BIOGRAPHY "LIFE OF TURGENEV".
TO THE QUESTION OF THE FEATURES OF THE ARTISTIC METHOD B.K. ZAYTSEVA
Данная статья посвящена изучению адресной составляющей романа-биографии Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева». Выявлены конкретные источники, которые легли в основу упомянутых в произведении французских локусов. Определены особенности художественного метода Б.К. Зайцева.
Ключевые слова: Б.К. Зайцев, «Жизнь Тургенева», литературный локус, реализм, художественный метод.
This article is devoted to the study of the address component of the novel biography B.K. Zaitsev «The Life of Turgenev.» Specific sources were identified that formed the basis of the French loci mentioned in the work. The features of the artistic method B.K. Zaitseva.
Keywords: B.K. Zaitsev, "The Life of Turgenev", literary locus, realism, artistic method.
Ранее в своих работах мы уже обосновывали особенности индивидуального творческого метода Б.К. Зайцева, в рамках которого осуществлялся синтез реализма и модернизма, соотношение которых было различным на разных этапах творчества писателя [3, с. 192-193], что объясняется не только жизненными обстоятельствами (например, эмиграцией), но внутренней логикой развития самого творческого метода.
В период эмиграции Б.К. Зайцевым были созданы художественные биографии Тургенева (1929-1931 гг.), Жуковского (1947-1949), Чехова (1954), содержащие наряду с импрессионистичностью стиля и доминированием «художественного начала над познавательным (при отсутствии вымысла)» [2, с. 49] приметы реалистического художественного метода, выражающиеся в особенном документализме повествования.
В «Жизни Тургенева» автор стремится дать максимальную объективную картину действительности, подтверждая ее фактами, источниками которых служат воспоминания (Зайцев вводит прямые цитаты из мемуаров современников Тургенева), сохранившаяся переписка (отсылки к письмам И. С. Тургенева и его корреспондентов с указанием конкретных дат и места написания), собственное восприятие, основанное на посещении тургеневских памятных мест.
Такая биография - это практически научный труд, содержащий точные факты жизни и творчества писателя. Б.К. Зайцева интересуют мельчайшие подробности быта И.С. Тургенева. Он указывает города, улицы, точ-
ные адреса. Все это позволяет конкретизировать время/ пространство и заглянуть в обстоятельства личной жизни индивидуума.
Задача данной статьи состоит в том, чтобы проанализировать конкретные адресные локусы, выявить источники, которые легли в основу описываемых в «Жизни Тургенева» французских реалий.
И И.С. Тургенев, и его биограф большую часть своей жизни провели во Франции, и естественно предположить, что Б.К. Зайцев, пусть и спустя несколько десятилетий, самолично посещал места, где бывал Тургенев. Автор вводит в художественное пространство текста многочисленные названия: города и деревни - Париж, Куртавнель, Тулон, Иер, Булонь, Круассе, Буживаль, Ville d Avray; улицы - rue de la Paix, rue Tronchet, No 1, rue de Rivoli, rue de l'Arcade, rue de Douai, улица Мурильо; парки - Пале-Рояль, Тюильрийский сад, Парк Монсо; гастрономические заведения - ресторан у Вефура, ресторан Маньи, ресторан у «Адольфа и Пелле», ресторан Вуазена; культурные центры -Комическая Опера, Галерея Hotel Drouot. Все они выполняют в повествовании разные функции.
Неоднократно упоминается Зайцевым на французский манер деревня Куртавенель, название которой включено Тургеневым даже в поэтическое письмо Е.Я. Колбасину («Благополучно в деревню третьего дня я приехал / (Имя ей: Куртавнель); лежит она в области «Брие», / Близко от городишка Розe...» [6, с. 99]). Этим адресом подписаны тургеневские письма на француз-
© Дудина Е.Ф. © Dudina E.F.
ском языке («au châteaul de Courtavenel, près de Rozoy-en-Brie (Seine-et-Marne)» [5, т. 3, с. 122]. Однако, в русской части эпистолярия и воспоминаниях И.С. Тургенев называет это место иначе - Куртавнель. Именно это авторское написание используется в переводах тургеневских эго-документов составителями и комментаторами собрания сочинений и писем И.С. Тургенева в тридцати томах и считается общепризнанным в тургеневедении.
Но в своей книге Б.К. Зайцев упорно использует вариант произношения «Куртавенель»: «Зиму 1844/45 года Виардо вновь пела в Петербурге, вновь виделась и «дружила» с Тургеневым. Летом он ухитрился уехать за границу, разумеется, в Париж, и, разумеется, из-за нее. Тем же летом гостил в Куртавенеле, парижской «подмосковной» Виардо. Это и были первые шаги по пересадке нашего писателя на иноземную почву. И в истории его любви, и в истории писаний Куртавенель сыграл роль большую. Уже в письме 21 октября 1846 года (в Берлин из Петербурга), Тургенев вспоминает о Куртавенеле, говорит, что много думал о нем летом, спрашивает, достроена ли оранжерея. Начинаются те милые, столь для него впоследствии драгоценные подробности о «подмосковной», которых в дальнейшем будет еще больше. Переписка не совсем налажена. Виардо пишет неаккуратно, он упрекает ее: «А знаете, что большой жестокостью с вашей стороны было не написать ни слова из Куртавенеля»». В письме к Виардо от 21 октября 1846 года мы действительно находим следующие строки: «А знаете, милостивая государыня, что с вашей стороны было большой жестокостью не написать мне ни слова из Куртавнеля... Милый Куртавнель... Я часто думал о нем этим летом. Достроена ли оранжерея? Видели ли вы г-жу Санд?» [5, т.3, с. 359].
Второе, более подробное, описание Куртавнеля в романизированной биографии помечено у Зайцева 47 годом. Автор достаточно подробно, в свойственной ему поэтической манере, даёт описание Куртавнельского замка, с его замшелой крышей, цветниками, парком, каналами с водой; ему удается передать запахи, витавшие в воздухе, звуки; не забывает упомянуть о комнате, в ко -торой жил Тургенев. Отмечает, что сам Тургенев называл Куртавнель «колыбелью своей славы» [4].
Похожее описание Куртавнеля мы находим в воспоминаниях А.А. Фета: «... я стал рассматривать свое будущее пристанище. Пепельно-серый дом или, вернее, замок с большими окнами, старой, местами мхом поросшей кровлей, глядел на меня из-за каштанов и тополей с тем сурово-насмешливым выражением старика, свойственным всем зданиям, на которых не сгладилась средневековая физиономия», - с выражением, явно говорящим: «Э, вы, молодежь! Вам бы все покрасивее да полегче; а по-нашему попрочнее да потеплее. У вас стенки в два кирпичика, а у нас в два аршина. Посмотрите, какими широкими канавами мы себя окапываем; коли ты из наших, опустим подъемный мост, и милости просим, а то походи около каменного рва да с тем и ступай <...>. Кроме цветов, пестревших по клумбам вдоль фасада, под окнами выставлены из оранжерей цветы и
деревья стран более благосклонных. Насмотревшись на экспланаду, на каменный ров, в зеленую воду которого ветерок ронял беспрестанно листы тополей и акаций, позлащенные дыханием осени, на самый фасад замка, я позвонил...» [7, т.1, с. 172]. И далее: «В окна, противоположные главному фасаду, смотрели клены, каштаны и тополя парка. В простенке тех же окон стоял рояль, а у стены, противоположной камину, на дивание, перед которым была разложена медвежья шкура, сидели молодые девушки <...> дай хоть рассмотреть, где я. В окно виднелся тот же парк, который я мельком заметил из гостиной. Внизу, у самой стены, светился глубокий каменный ров, огибающий весь замок. Легкине, очевидно в позднейшее время через него переброшенные, мостики вели под своды дерев парка. Тишина, не возмущаемая ничем» [7, т.1, с. 173].
1849-м годом помечено третье, также очень подробное описание пребывания Тургенева в Куртавнеле: «Оправившись, он уехал в Куртавенель - третье, последнее лето Куртавенеля. Виардо отправилась петь в Лондон. Он остался один, прожил до сентября.
Нет в этой куртавенельской его жизни событий, но она замечательна. Деревня, свобода, мечтательность, творчество... - удивительно все перемешано. Спит Тургенев до десяти часов, завтракает, играет с веселым Ситчесом на биллиарде, потом у себя в кабинете в течение часа ищет сюжет, читает по-испански, пишет полстраницы... А там обед, прогулка одинокая, прогулка с Ситчесами, и уже опять устал: спит до девяти вечера... Но сколько успевает и сработать!
В промежутках: деревенские гости (всегдашние разговоры о сельском хозяйстве), ужение рыбы, катание в лодке по каналам. Сам очищает эти каналы от камышей, засоряющих их. Забавляется кроликами - на последний франк покупает их у крестьянина, кормит молоком, листьями латука. И все ходит, все смотрит, высматривает природу, хоть и галльскую, не орловскую, а и здесь он любит - и трепет листвы в тополях, и цвет отдельных листиков на розовом небе, и какую-то березу в Мезонфлере, которую назвал Гретхен. И дуб - имя ему дал: «Гомер»» [4, с. 76].
Источником такого подробного описания служат июньские и августовские письма И.С. Тургенева Полине Виардо 1849 года.
19 июня: «После вашего отъезда все отправились спать и спали до десяти часов; затем встали, довольно молчаливо позавтракали, поиграли не спеша на бильярде, затем принялись за дело: м-ль Берта с Луизой, г-н Ситчес с газетой, г-жа Ситчес не знаю где, а я в маленьком кабинете стал обдумывать известный вам сюжет. Я размышлял в течение часа, затем читал по-испански, затем написал полстраницы на этот сюжет, затем отправился в большую гостиную <. > Наконец, насладившись в течение часа обществом себе подобных (удовольствие, для которого, как утверждают, создан человек), мы встали со своих мест, направились в столовую, взяли светильники, пожелали друг другу доброй ночи и легли в постели, где тот час заснули». (Полине
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
Виардо, 19 июня, Куртавнель)» [5, т.1, с. 408].
12 июля: «Итак, я в Куртавнеле, под вашим кровом! Мы прибыли вчера вечером, при чудной погоде <...> Куртавнель показался мне довольно сонным; дорожки во дворе поросли травой; воздух в комнатах сильно охрип (уверяю вас) и в дурном настроении; мы его разбудили. <.> Сегодня утром парк весел как обычно, и тростник в овраге колышется столь же приятно, как всегда, не подозревая, что скоро он будет безжалостно вырван и пепел его развеян по ветру» [5, т.1, с. 413].
14 июля: «Кстати, я забавлялся тем, что разыскиваю в окрестностях деревья, которые имели бы собственную физиономию, индивидуальность, и давал им имена; по вашем возвращении я могу их вам показать, если вы этого пожелаете. Primo, каштановое дерево, что во дворе, я прозвал Германом и подыскиваю ему Доротею. В Мезонфлере есть береза, которая очень похожа на Гретхен; один дуб окрещен Гомером, один вяз -милым негодником, другой - испуганной добродетелью, одна ива названа г-жой Вандерборгт» [5, т.1, с. 416].
16 июля: «А завтра великое истребление камышей! Завтра я остаюсь в одиночестве с Вероникой и Жаном. Жан будет мне помогать в великом деле разрушения» [5, т.1, с. 416].
19 июня: «Нет более тростников! Ваши рвы вычищены, и Человечество вздохнуло свободно. Но это далось не без труда. Мы работали, как негры, в течение двух дней - я имею ввиду право говорить мы, потому что и мне тоже досталось» (Полине Виардо, Куртавнель) [5, т.1, с. 417].
11 августа: «Со вчерашнего дня я сделался матерью, мне теперь ведомы радости материнства, у меня есть семья! У меня три прелестных крошечных близнеца, кротких, ласковых, милых, которых я сам кормлю и за которыми хожу с истинным наслаждением. Это три крошечных зайченка, которых я купил у одного крестьянина. Чтобы приобрести их, я отдал мой последний франк! Вы не можете себе вообразить, какие они хорошенькие и какие ручные. Они уже начинают пощипывать листья латука, которые я им подаю, но главная их пища - молоко. У них такой невинный и такой уморительный вид, когда они поднимают свои маленькие ушки!» [5, т.1, с. 434].
В «Жизни Тургенева» автор отмечает: «Виардо уехала в турне по Германии - пела в Дрездене, Гамбурге, Берлине. Тургенев поселился близ Пале-Рояля (позже жил на углу rue de la Paix и бульваров, снимал комнату. Смотря по денежным своим делам - то в верхних этажах, то ниже.)» [4, с. 67].
Из письма Тургенева П. Виардо (14,15 (26, 27) ноября 1847. Париж) узнаем следующее: «Я живу а маленькой, очень чистой квартирке, хорошо обставленной. Она мне очень нравится (это, знаете, очень важно, когда хочешь работать). В ней уютно, тепло, и я живу в ней, как «муха»... муха самой крупной породы. <.> Завтра у мен я «вечер»! Будет все семейство! Ведь комната моя может вместить десять персон, - уверяю вас» [5, т.1, с. 368, 370].
В воспоминаниях П.В. Анненкова указывается точное место проживания Тургенева в этот период: «Перед революцией 1848 года он, однако же, переехал совсем в Париж, занял очень красивую комнату в угловом доме Rue de la Paix и Итальянского бульвара, теперь уже снесенном, и переходил в том же доме то выше, то ниже, смотря по благоприятным или неблагоприятным известиям из России» [7, т.1, с. 97-98].
Б.К. Зайцев приводит довольно подробное описание парижской жизни Тургенева в 1847 году, упоминая конкретные адреса, названия парков, улиц, памятников и т.д.: «В два часа отправлялся к maman, г-же Гарсиа (матери Полины). Там встречался с веселым Ситчесом (братом maman) и его женою - с ними пришлось ему позже жить вместе в Куртавенеле. В эти дневные посещения испанцев вновь упражнялся в благородном lingua castellana [кастильскомязыке - исп.]. Потом шел гулять. Любил Тюильрийский сад. Любил веселых, скакавших там детей, зарумяненных морозцем, важных нянек, краснеющее сквозь каштаны закатное солнце, гладь и спокойствие вод в бассейнах, серую громаду дворца. «Все это очень нравится мне, успокаивает, освежает после работы целого утра. Там я мечтаю...»
В юго-западном углу Тюильри, недалеко от оранжереи и Площади Согласия, на террасе вдоль Сены стоит каменный лев - Бари. Он наступил на змею, жалящую его в лапу, исказился весь от боли, извивается, и не то он ее раздавит, не то сам погибнет, неизвестно. Тургенев очень любил этого льва. Каждый раз в саду заходил к нему. Ясно видишь его высокую фигуру, с палкой, вот прогуливается он в одиночестве по террасе - за рекой дымно розовеют облака, ползут по воде баржи. В вечереющем небе сквозь тонкие и голые ветви каштанов сухо, изящно вздымается купол со шпилем Инвалидов, темнеет благородный фасад Бурбонского дворца» [4 с. 68-69]. Подробное описание парижской жизни Тургенева мы находим в письме П. Виардо (2 (14) декабря 1847. Париж) [5, т.1, с. 376-376]. Здесь есть и описание прогулок по Тюильри, и играющие дети, и няньки, и Бариевский лев, скульптура которого стоит в Тюильрийском саду.
Далее упоминается ресторан «У Вефура», Б.К. Зайцев дает оценочный комментарий, описывающий это заведение: «Сейчас Вефур тихий, устарелый ресторан [В 1930 г. он еще существовал. Теперь его нет. (Примеч авт)] с венецианскими зеркалами - такой же немодный, как и весь Пале-Рояль - меланхолически запущенные портики с магазинами орденских крестов, пустынность, дети, играющие среди небогатой зелени. При Тургеневе все это было оживленнее, но все же главная слава Пале-Рояля уже отошла. (Наши ветераны войн 1814-1815 годов, встречаясь с кем-нибудь, вернувшимся из Парижа, неизменно спрашивали: «А как поживает батюшка Пале-Рояль?») [4, с. 68-69.]. Данный комментарий переводит давно случившееся событие в зайцевскую современность, увеличивает близость автора к своему герою. Следует отметить, что Б.К. Зайцев неоднократно вводит в свой текст подобные оценочные
комментарии. Этот элемент своеобразного автобиографизма усиливает реалистичность описываемых событий, подчеркивает их документальность.
В романизированной биографии Б. К. Зайцев очень эмоционально комментирует поездку Тургенева в Ville d'Avray. Автор снова вводит прямую цитату из письма Полине Виардо: «Чтобы освежиться, выезжал он иногда из Парижа. Вот, например, Ville d'Avray, 1 мая: "Я более четырех часов провел в лесах - печальный, растроганный, внимательный, поглощающий и поглощенный. Впечатление, которое природа производит на одинокого человека, очень своеобразно. В нем есть осадок горечи свежей, как благоухание полей, немного ясной меланхолии, как и в пении птиц..."» [4, с. 73]. В письме Полине Виардо (Париж, суббота 29 апреля 1848) [5, т.1, с. 391392] есть точное упоминание Ville d'Avray, деревушки Сен-Клу, поэтическое описание природы, внутреннего состояния Тургенева.
Далее Б.К. Зайцев пишет: «Лето 48-го года провел в Куртавенеле, с Виардо - отдыхал после революции. Осенью ухитрился съездить на юг Франции, побывал в Тулоне, жил в Иере» [4, с. 75]. Автор « Жизни Тургенева» прямо указывает на источник данной информации: «Пейзажами тех милых мест, дождями сквозь тишину и радугу можно любоваться в его октябрьском письме к Виардо» [4, с. 75]. Действительно, в письмах Полине Виардо мы находим подробнейшее описание путешествия Тургенева (Лион, 13 октября 48 [5, т.1, с. 397-399], Иер, пятница 20 октября 48 [5, Т.1, с. 399-402]).
Автор романа-биографии обозначает один из адресов Тургенева: «Зимой поселился в Париже на rue Tronchet, No 1 - дом этот и поныне имеет приятный, старомодный вид, и когда проходишь мимо, радостно вспомнить, что вот за этими жалюзи восемьдесят лет назад сидел, писал, любил, тосковал наш Тургенев» [4, с. 75]. В письме А.А. Краевскому (14 (26) ноября 1848. Париж.) точно указан адрес: «Мой адресс: Rue Tronchet, № 1» [5, т.1, с. 277]. Затем идет упоминание rue de Rivoli и rue de l'Arcade: «Перебрался осенью и Тургенев -на rue de Rivoli, (а с января нанял квартиру 11, rue de l'Arcade). Много стонов мог бы записать Фет за эту зиму, едва ли не труднейшую для Тургенева. Точно бы все тут соединилось против него, начиная с климата: холода разразились беспощадные» [4, с. 99].
Прямое подтверждение проживания Тургенева на rue de Rivoli мы находим в письмах: В.П. Боткину (25 октября (6 ноября) 1856. Париж.): «Но тут случилась неприятность: первую квартеру. Которую я нанял, я принужден был бросить, до того она оказалась холодна. Теперь я поселился Rue de Rivili, No 206 - кажется, не дурно» [5, т.3, с. 132]. И.И. Панаеву (29 октября (10 ноября) 1856. Париж): «Я теперь окончательно поселился -Rue de Rivilim, No 206» [5, т.3, с. 136]. А.В. Дружинину (30 октября (11 ноября) 1856. Париж.): «Что касается до меня - то я не более десяти дней как переехал в Париж - долго не мог найти порядочной квартиры - и был, как говорится, en l'air; теперь наконец нанял себе комнатку в Rue de Rivoli, № 206 - и собираюсь приняться за ра-
боту серьезно <.. .> Пишите мне теперь: в Rue de Rivoli, № 206» [5, т.3, с. 139]. С.Т. Аксакову (1 (13) ноября 1856. Париж.): «Любезный и почтенный Сергей Тимофеевич, до сих пор я все странствовал - или, говоря точнее, до сих пор я не свил себе хотя временного гнезда - но теперь я поселился на квартере, rue de Rivoli, № 206, и взялся за перо.» [5, т.3, с.139]. М.Н. Лонгинову (7 (19) ноября 1856. Париж.): «Скажу тебе о себе, что я поселился на постоянную квартеру - Rue de Rivoli, № 206 <...> Ну прощая, милый толстяк; пиши мне Rue de Rivoli, № 206» [5, т..3, с. 145]. А.Н. Островскому (7 (19) ноября 1856. Париж.): «Адрес мой: Rue de Rivoli, № 206. - Paris» [5, т.3, с.147]. Л.Н. Толстому (16 (28) ноября 1856. Париж.): «Напишите мне - мой адрес теперь Rue de Rivoli, № 206» [5, т.3, с. 150]. Е.Я. Колбасину (26 января (7 февраля) 1857. Париж): «Я на днях перeехал на другую квартиру и живу теперь Rue de FArcade, № 11. Сообщите этот адрес всем приятелям и знакомым. Я живу теперь с Некрасовым, который приехал сюда из Рима» [5, т.3, с. 189]. П.В. Анненкову (28 января (9 февраля) 1857. Париж.): «Неделю тому назад приехал сюда Некрасов, и мы теперь вместе живем - Rue de FArcade, № 11» [5, т.3, с. 191]. П.В. Анненкогву (16 (28) февраля 1857. Париж.) «Пишите мне теперь: Rue de l'Arcade, № 11» [5, т.3, с. 193]. De l'Arcade зафиксирована и в воспоминаниях А.А. Фета: « На этот раз мы оставались в Париже недолго. Зима гнала нас и от французских каминной, как прогнала от итальянских. Тургенева в его de l'Arcade я застал в нескольких шинелях за письменным столом. Не понимаю, как возможна умственная работа в таких доспехах!» [7, т. 1, с. 178].
1871 год в «Жизни Тургенева» отмечен проживанием Ивана Сергеевича на рю Дуэ (rue de Douai): «И великий Париж, оживающий, вновь всасывает эту странную русско-французскую семью. В декабре все уже на рю Дуэ» [4, с. 134]. Имеется ввиду rue de Douai, 48 (письма И. С. Тургенева с 1871 по 1874 годы помечены Адресом: Rue de Douai, 48), переименованная в 1974 году в rue de Douai, 50 (апрельские письма 1874 года помечены уже как «50 (ancient 48), Rue de Douai»). Б.К. Зайцев так описывает проживание И. С. Тургенева на rue de Douai: «И в Париже ожидала его некая торжественная усыпальница. Он поселился вновь с Полиной, на rue de Douai, в верхнем этаже особняка, стоявшего entre la cour et le jardin (между двором и садом). Низ принадлежал Виардо. Большой салон, гостиная, картинная галерея - устроено все было удобно и даже с роскошью. Здесь Полина давала уроки, устраивала музыкальные вечера, принимала. Наверх вела лестница темного дерева - в четырех комнатах жил Тургенев - более скромно, но все же с удобствами. (Он любил аккуратность: тщательно убранный стол, порядок в предметах - ненавидел бумажки, зря валявшиеся и т.п.) Стоял у него небольшой рояль, много книг, портреты любимых людей, картины» [4, с. 135-136].
В воспоминаниях современников И. С. Тургенева мы находим различные по эмоциональной передаче описания особняка на rue de Douai. Так, воспоминания
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
писателя и журналиста П. Д. Боборыкина пронизаны сочувствием к жизни писателя: «Живет он все там же, где и поселился первоначально, по соседству с Золя, в улице, имеющей почти такую же внешность, такую же тихую и порядочную, в rue de Douai. Вы подходите к воротам с решеткой. Перед вами двор; налево, весь крытый стеклом, подъезд отеля. Направо павильон привратницы. Двор небольшой, прекрасно вымощенный. Видны и деревья садика <...>. Если он дома, то сейчас же появится на крыльце с стеклянным навесом человек и проводит вас в верхний этаж. Витая лестница открывается с нижней площадки или передней и соединяет между собою все этажи; так что, в сущности, это одно помещение. Дом принадлежит семейству Виардо. По утрам раздаются всегда громкие звуки вокальных упражнений. Какой-нибудь сопрано или контральто выделывает сольфеджи. На каждой площадке вы находите вешалку. Верхний этаж состоит из комнат очень маленьких размеров, по крайней мере для нас, русских. Квартира похожа на помещение в парижских меблированных комнатах: такие же переходцы, крошечные коридорчики, такие же двери, камины, такая же мебель.
Принимает И. С. обыкновенно в своей рабочей комнате. Она же служит ему и салоном. Это низковатая, не особенно светлая комната в два окна. Прямо против входа небольшой письменный стол, на котором всегда лежат русские журналы и газеты. На стенах несколько картин и рисунков, в том числе небольшая картина Харламова, прекрасно написанная. <.> Я говорю о кабинете. Библиотека - по размерам комнаты; больше все из английских книг. Художественных вещей не особенно много. Мебель стояла в чехлах, по случаю скорого переезда на дачу. Вообще весь кабинет не такой, в котором писалось бы вполне удобно. В нем мало воздуха, негде почти расхаживать, особенно человеку таких крупных размеров, как И. С.» [1].
Г. Джеймс так описывает rue de Douai: «Когда я познакомился с Тургеневым, он жил в большом доме на Монмартрском холме, с семьей Виардо. Он занимал верхний этаж, и я живо помню его маленький зеленый кабинет <. >. Стены кабинета были покрыты зеленой драпировкой, портьеры также были зеленого цвета, и возле стены стоял диван, который, очевидно, был заказан по гигантским размерам самого хозяина, так как людям меньших размеров приходилось скорее лежать, чем сидеть на нем. Вспоминается мне белесоватый свет, проникавший с парижской улицы сквозь полузакрытые окна. Свет этот падал на несколько избранных картин французской школы, среди которых особенно выделялась картина Теодора Руссо, чрезвычайно высоко ценимая Тургеневым» [7, т.2, с. 315]. «В первом этаже дома на rue de Douai находилась картинная галерея <...> Отмечу еще несколько мелочей, ибо они интересны, когда речь идет о таком человеке, как Тургенев. Во всей его обстановке поражала доведенная до педантизма аккуратность. В его маленькой зеленой гостиной все стояло на надлежащем месте, нигде не было тех следов умственной работы, на которые обыкновенно натал-
киваешься в жилище писателя; то же наблюдалось и в его библиотеке в Буживале. В кабинете лежало лишь несколько книг; казалось, все следы работы были тщательно устранены. В гостиной прежде всего бросался в глаза огромный диван и несколько картин, - вся комната дышала особым комфортом» [7, т.2, с. 317].
Х. Бойесен так описывал свое посещение русского писателя: «. я со стесненным сердцем позвонил у старомодного дома на rue de Douai.
Самый дом, казалось мне, имел странный восточный вид. Больше того, мне казалось, что в атмосфере его носится тонкий всепронизающий запах какого-то восточного аромата... Нечего и говорить, что все это было плодом моего воображения. Из всей обстановки у меня остались в памяти лишь мягкие пушистые ковры и тяжелые драпировки. (...) Самыми выдающимися предметами в этой комнате были: большой письменный стол и превосходная картина, изображающая нагую женщину. Как я узнал впоследствии, Тургенев был большой любитель живописи и тонкий знаток в этой области. Я уселся на низком диване под картиной, а хозяин — у письменного стола» [7, т..2, с. 324].
Альфонс Доде отмечал: «Тридцатилетняя дружба связывала его с г-жой Виардо, - Виардо, великой певицей, Виардо-Гарсиа, сестрой Малибран. Одинокий холостяк, Тургенев долгие годы жил в этой семье, в особняке на улице Дуэ, № 50. <...> Особняк был обставлен с утонченной роскошью и большой заботой о красоте и удобстве. Внизу в щель приоткрытой двери я разглядел картинную галерею. Звонкие девичьи голоса раздавались за стеной. Их сменяло страстное контральто Орфея, звуки которого неслись вслед за мной по лестнице.
На четвертом этаже - небольшое помещение, теплое, уютное, уставленное мягкою мебелью, похожее на будуар. Тургенев перенял художественные вкусы своих друзей: музыку он любил, как г-жа Виардо, а живопись
— как ее муж» [7, т.2, с. 295].
Конечно Б.К. Зайцеву - поклоннику И.С. Тургенева были близки воспоминания современников, наполненные теплотой и искренней любовью к великому писателю. Имея в качестве источника подобные материалы, Б.К. Зайцев представляет жизнь великого писателя на rue de Douai несколько эмоционально и в то же время довольно реалистично.
Автор в своем произведении рисует живой, реалистичный образ главного героя. Этому способствуют комментарии и тонкие гастрономические замечания, содержащие указания на места присутствия И.С. Тургенева: «Кроме Флобера "широко" встретился с французскими писателями тоже в шестидесятых годах. На обедах в ресторане Маньи, куда ввел его Шарль Эдмонд» [4, с. 137]. «Кроме собраний у Флобера учредили они известные "обеды пятерых", или "освистанных авторов" <...>. Обеды устраивались в ресторанах
- то у «Адольфа и Пелле» за Оперой, то у Комической Оперы, то у Вуазена...» [4, с. 139-140].
Страницы из «Дневника» Эдмона и Жюля де
Гонкуров (1863 год) прекрасно иллюстрируют процесс вхождения русского писателя в парижскую литературную богему: 28 февраля: «Обед у Маньи. Шарль Эдмон привел к нам Тургенева - русского, который обладает таким изысканным талантом, автора «Записок русского помещика», «Антеора» и «Русского Гамлета»» [8, с. 262]. Суббота, 3 мая: «Сегодня вечером у Вефура, в Ренессансном зале (где как-то устраивал встречу Сент-Бева с Лажье) я обедал с Тургеневым, Флобером и г-жою Санд» [7, т.2, с. 265]. Год 1874, Вторник, 14 апреля: «Обед у Риша с Флобером, Золя, Тургеневым и Альфонсом Доде. Обед талантливых людей, уважающих друг друга, - в будущие зимы мы намерены повторять его ежемесячно» [7, т.2, с. 266]. Год 1875. Понедельник, 25 января: «Обедам у Флобера не везет. В прошлый раз, выйдя от него, я схватил воспаление легких. Сегодня нет самого Флобера: он в постели. За столом только Тургенев, Золя, Доде и я» [7, т.2, с. 267]. Пятница, 5 мая: «Нашему Содружеству Пяти пришла фантазия полакомиться буйябесом в ресторанчике, что позади Комической оперы. Все мы нынче вечером в ударе, словоохотливы, склонны к излияниям» [7, т.2, с. 271]. Год 1882. Понедельник, 6 марта: «Сегодня снова, как в прежние времена, состоялся наш обед Пяти, на котором уже не было Флобера, но опять присутствовали Тургенев, Золя, Доде и я» [7, т.2, с. 274].
Показательно, что в воспоминаниях французских писателей имя Тургенева фигурировало и после его смерти. Так, Альфонс Доде с восторгом описывал именитые застолья: «Как раз в это время нам пришла мысль устраивать ежемесячные собрания друзей за вкусным обедом. Эти сборища получили названия «обедов Флобера» или «обедов освистанных авторов» <...>. Да, нас нелегко было накормить, парижские рестораторы должны нас помнить. Мы часто меняли их. Мы бывали то у Адольфа и Пеле, за Оперой, то на площади Комической оперы, то у Вуазена, погреб которого примирял все требования и утолял все аппетиты» [7, т.2, с. 296-297].
Генри Джеймс, недолго проживший в космополитичном Париже, с нежностью вспоминал о русском писателе: « Имеются места в Париже, которые в моей памяти связаны с воспоминанием о Тургеневе, и, проходя мимо них, я всегда вспоминаю его разговоры со мной. На Avenue de l'Opéra есть кафе с особенно глубо -кими диванами, где я однажды беседовал с ним за чрезвычайно скромным завтраком и наша беседа затянулась далеко за полдень» [7, т.2, с. 318].
Особенно подробно описывает Б. К. Зайцев дружбу Тургенева и Флобера, указывая точные адреса их встреч: «Флобер и Тургенев действительно дружили. Тургенев ездил к нему в Круассе, встречался в Париже на обедах, посещал и на улице Мурильо, близ парка Монсо.
Квартира Флобера, небольшая, но изящно обставленная - в алжирском вкусе - выходила окнами в зеленый парк. Восточное оружие, диваны, книги... Тургенев любил глубоко засаживаться в мягкую мебель, иногда позволял себе даже лежать - таким запомнился в день
первой встречи Альфонсу Доде: при появлении в дверях черного, лохматого провансальца, с софы поднялась, не без медлительности, «огромная фигура с белоснежной головой»» [4, с. 138-139].
Вспоминал этот парижский адрес и Альфонс Доде: «Это было лет десять - двенадцать назад у Густава Флобера на улице Мурильо. Маленькие нарядные комнаты, обитые полосатой тканью и выходившие окнами в парк Монсо, чинный аристократический парк, листва которого затеняла окна зелеными шторами. По воскресеньям мы собирались в этом уютном, чудесном уголке одной и той же тесной компанией - пять-шесть человек» [7, т.2, с. 292].
Ненавязчиво упоминает Б. К. Зайцев о пристрастии Тургенева в семидесятые годы к коллекционированию, пишет о посещениях Hotel Drouot (отель Друо), где он «покупал картины» [4, с. 138-139]: «Разумеется, делает Тургенев подарок: за несколько дней катит в карете в Париж, в Salle Drouot. Там он завсегдатай» [4, с. 150]. Упоминание отеля Друо присутствует и в воспоминаниях художника и литературного критика Людвига Пича: «В начале семидесятых годов новая страсть развилась у Тургенева, страсть, которая проявляется при продолжительном пребывании в Париже более, чем где-либо, - к собиранию коллекции картин и безделушек. Он сделался одним из постоянных посетителей отеля Друо и магазинов антиквариата в Париже. Его небольшая квартира скоро наполнилась отборными произведениями старой голландской и современной французской живописи, в особенности великих пейзажистов Диаса и Руссо. Коллекция бронзовых и фарфоровых вещиц из Китая и Японии каждый год пополнялась новыми дорогими экземплярами...» [7, т.2, с. 256].
Как известно, долгие годы И. С. Тургенев провел в Буживале. В романизированной биографии, кроме названия конкретного адреса, есть достаточно подробное описание самого поместья: «Вилла называлась Les Frenes ("Ясени"). С набережной ворота вели в парк. (Они и ныне существуют. На них доска с обозначением, что тут жил "знаменитый русский романист Иван Сергеевич Тургенев".) Две дороги, усыпанные песком, подымались вверх к дому. Вокруг кусты, зелень, чудесные ясени, плакучие ивы. Как и в Бадене, много воды. Она скоплялась в бассейнах, бежала ручейками, среди бегоний, фуксий по лужайкам, мшистых огромных деревьев. Главный дом, где жили Виардо, наверху. У Тургенева небольшое chalet [дача, сельский домик - фр.] в швейцарском духе, недалеко от дома - все в цветах, зелени. В rez-de-chausse [нижний этаж в доме - фр.] столовая и гостиная. Выше большой кабинет, много книг, картин, мебель обита темно-красным сафьяном. Из углового окна вид на Сену - на ней те же баржи, что и теперь, лодки, кабачки под ивами и тополями. Зеленые луга, коровы. Голубизна далей - тогда все было просторней, более деревенское. Еще этажом выше - спальня и комната для гостей.
Сюда выезжали каждую весну из Парижа, с rue de Douai в каретах, медленно и основательно кативших по
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
шоссе, с сундуками, баулами, картонками - на все лето. (Как бы парижское Нескучное или Царицыно.) Лишь ноябрьские туманы загоняли в город» [4, с. 147].
Для описания поместья Зайцев очень органично вводит в повествование цитаты из переписки Тургенева: «Мы с Виардо приобрели здесь прекрасную виллу - в трех четвертях часа езды от Парижа - я отстраиваю себе павильон, который будет готов не раньше 20-го августа - но где я немедленно поселюсь... - Я езжу в Париж три раза в неделю».
Это писано летом 1875 года. «Здесь» - Буживаль, недалеко от Сен-Жермен, на берегу Сены» [4, с. 146]. Здесь приведена прямая цитата из письма Е.Я. Колбасину от 15 (27) июля 1875. Буживаль [5, т. 14, с. 121].
Описание Буживаля мы находим и в воспоминаниях современников Тургенева. Описывает его в своих воспоминаниях Елена Ивановна Бларамберг (в замужестве Апрелева, псевдоним Е. Ардов) «В апреле, одновременно с семейством Виардо, Иван Сергеевич переехал в Буживаль, на свою дачу «Les Frênes». В мае и я по приглашению г-жи Виардо поселилась у нее в «Les Frênes» на все лето.
Дача Тургенева находилась саженях в двадцати от дачи г-жи Виардо. Подниматься приходилось к обеим дачам от набережной Сены легким подъемом в гору, где на некоторой высоте белелась меж ясеней дача Полины Виардо, а на том же уровне, справа от нее, точно выступая из корзины цветущих фуксий и махровых пеларгоний, густою кустистою порослью обхвативших словно пестрым ярко цветным поясом фундамент, бросался в глаза грациозный, изящный, как игрушка, резьбой украшенный «chalet» Ивана Сергеевича.
Швейцарский и русский стиль удачно соединялись во внешнем виде летнего приюта писателя, а внутри все отличалось строгою простотой и комфортом <...> Кроме общего сохранившегося в памяти впечатления художественного сочетания красок и линий во всей обстановке, мне припоминаются артистически расписанные стекла в дверях с изображением картин из русской жизни, в разных ее проявлениях: зимние пейзажи, сцены охоты, избы, сани, тройки.
Но лучшим украшением этой очаровательной дачи был, несомненно, кабинет Тургенева во втором этаже, обширный, высокий, светлый, где темно-красным обоям соответствовали массивные, черного дерева кресла,
стулья, диван, обтянутые красным сафьяном, художественной работы книжные шкафы, черного же дерева внушительных размеров письменный стол, крытый тоже красным сафьяном. Свет проникал с двух сторон. Три окна выходили в парк, а одно, более широкое, приспособленное для занятий живописью, было проделано в фасаде. Отсюда открывался вид на Сену и ее расцвеченные садами и кокетливыми дачками берега. Близ этого окна помещался всегда мольберт с начатою или законченною картиной.
Вторая дочь г-жи Виардо, Claudie Chamerot, проводившая лето с мужем и малюткой-дочерью у родителей в «Les Frênes», занималась живописью, и для нее-то и был устроен в кабинете уголок мастерской художника...» [7, т.2, с. 176-177].
А.Н. Луканина в мемуарах «Мое знакомство с И.С. Тургеневым» так описывает Буживаль: «Однако в конце концов я осталась довольна тем, что видела «Les Frênes» - они стоят того. Это большая дача, дом стоит на горе вправо; еще выше и правее находится chalet, в котором живет Иван Сергеевич. Гора вся зеленая, на заднем плане и по бокам деревья, посредине луг, на котором разбросаны цветники, наполненные тысячами бегоний и фуксий всех родов и сортов. Меня несколько удивило, что я вижу только бегонии и фуксии да еще красные крапивки. Я пошла по правой дорожке, — она повела меня вдоль оранжерей, на гору, в густую крутую аллею, где становилось все темнее; вправо журчал ручей, и к дому я вышла из-под раскидистой плакучей ивы. Меня провели в chalet Ивана Сергеевича <...> В течение разговора я высказала, что мне очень нравятся «Les Frênes»» [7, т.2, с. 212].
Введение в текст романизированной биографии конкретных адресов, названий улиц, городов и деревень позволяет автору «Жизни Тургенева» конкретизировать субъективное пространство текста, придать описываемым событиям реалистическую точность детализации, усиленную анализом собственных впечатлений от памятных тургеневских мест, глубоко прочувствовать психологическое состояние своего героя. Этому же служит и включение многочисленных цитат из писем, обращение к воспоминаниям современников, формирующих своеобразный документальный фон лирико-импрессионистического повествования Б.К. Зайцева.
Библиографический список
1. Боборыкин П.Д. У романистов // Слово, 1878. №11. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://dugward.ru/library/boborykin/ boborykin_u_romanist.html
2. Громова А.В. Жанр беллетризованной биографии в литературе русского зарубежья (произведения Б.К. Зайцева) // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина: Научный журнал. № 2(12). Сер. филология. СПб, 2008. С.43-53.
3. ДудинаЕ.Ф. Творчество Б.К. Зайцева 1901-1921 годов: своеобразие художественного метода: дис. ... канд. филол. наук: 10.01.01: Орел, 2007. 230 с.
4. ЗайцевБ.К. Собр. соч.: В 5 т. Т.5 Жизнь Тургенева: Романы-биографии. Литературные очерки. М.: Русская книга, 1999. 544 с.
5. Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 18 т. / Изд. 2, исправ. и доп. Письма. Т.1. 1831-1849. М.: «Наука», 1982. 607 с.; Т.3. 1855-1858. М.: «Наука», 1987. 702 с.; Т.14. 1875. М.: «Наука», 2003. 419 с. В сносках приводятся номер тома и страницы издания.
6. Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12 т. М.: «Художественная литература», 1979. Т. 11. Стихотворения, поэмы, «Литературные и житейские воспоминания», переводы. 654 с.
7. И.С. Тургенев в воспоминаниях современников. В 2-х т. / Вступ. статья С.М. Петрова; Подгот. текста С.М. Петрова и В.Г. Фридлянд;
Коммент. В.Г. Фридлянд. М.: «Худож. лит.», 1983. Т. 1. 527 с.; Т. 2. 557 с. (Серия литературных мемуаров). В сносках приводятся номер тома и страницы издания.
References
1. BoborykinP.D. The novelists // Slovo, 1878. No. 11. [Electronic resource] Access mode: http://dugward.ru/library/boborykin/boborykin_u_ romanist.html
2. GromovaA.V. The genre of fictionalized biography in Russian literature abroad (works of B.K. Zaitsev) // Bulletin of the Leningrad State University named after A.S. Pushkin: Scientific journal. No. 2 (12). Ser. philology. St. Petersburg, 2008. P.43-53.
3. DudinaE.F. Creativity B.K. Zaitsev 1901-1921: the originality of the artistic method: dis. ... cand. filol. Sciences: 10.01.01: Orel, 2007. 230 p.
4. Zaitsev B.K. Sobr. Op .: V 5 vol. T.5 Life of Turgenev: Novels-biographies. Literary essays. M .: Russian book, 1999.554 p.
5. TurgenevI.S. Full Sobr. Op. and letters: In 30 t. Letters: In 18 t. / Ed. 2, correct. and add. Letters. T.1. 1831-1849. M .: "Science", 1982. 607 p .; T.3. 1855-1858. M .: "Science", 1987. 702 p .; T.14. 1875. M.: "Science", 2003. 419 p. Footnotes provide the volume number and page of the publication.
6. TurgenevI.S. Sobr. Op .: V 12 vol. M: "Fiction", 1979. T. 11. Poems, poems, "Literary and everyday memories", translations. 654 p.
7. I.S. Turgenev in the memoirs of contemporaries. In 2 t. / Entrance. article S.M. Petrova; Prep. text S.M. Petrova and V.G. Friedland Comment V.G. Friedland. M .: "Hudozh. lit. ", 1983. T. 1. 527 p .; T. 2. 557 p. (Series of literary memoirs). Footnotes provide the volume number and page of the publication.
