Австрия - не Германия? Как одна немецкая земля стала заграницей для немцев Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ГЕрхдрд Пендл

Австрия - не Германия?

Как одна немецкая земля стала заграницей для немцев

Вместо введения

Будучи австрийцем, я хотел бы привести небольшой абзац из принципов и постановлений съезда немецких студенческих обществ в замке Вартбург, где 18 октября 1817 года прошел большой праздник страстных патриотов Германии:

«Мы не хотим использовать слово "Отечество" применительно к той земле или к тому уголку, где мы родились. Наше Отечество — Германия; а земля, в которой мы родились, это наша Родина. Все немцы — братья; они должны быть друзьями».

Уже у Вальтера фон дер Фогельвей-де мы встречаем:

[Земли] от Эльбы до Рейна

И обратно до Унгерланда

Могут быть только самыми лучшими

из тех,

Что я нашел на всей земле...

Так миннезингер эпохи зрелого Средневековья, вероятно, происходивший из Южного Тироля (в любом случае из Южной Германии), предвосхитил строчки из текста будущего немецкого гимна1.

Статья написана специально для журнала «Вопросы национализма».

Перевод с немецкого Олега Кильдюшова.

1 Речь идет о первой строфе «Песни немцев» (нем,. «Das Lied der Deutschen, Deutschlandlied»), где есть такие слова: От Мааса до Мемеля, От Адидже до Бельта

Миф об обособленности исторической «Австрии» от Германии

Эта история началась довольно давно — более тысячи лет назад. На Юго-Восток франкского королевства при Карле Великом, то есть примерно около 800 г., сильное влияние оказали бавары, то есть их племенное герцогство. Из-за борьбы с аварами здесь еще не было устойчивых границ. Эта территория, на которой впоследствии возникла пограничная «Восточная марка» (Ostmark), в сущности охватывает лишь восток сегодняшней Австрии, то есть земли Верхняя и Нижняя Австрия. Остальные же федеральные земли современной Австрии были самостоятельными герцогствами или графствами в составе Священной Римской империи. В 1156 г. это маркграфство было превращено римско-германским императором Фридрихом I Барбароссой в герцогство и стало независимым от Баварии. Подлинность его жалованной грамоты «Privilegium Minus» может вызывать сомнения, но ее посредством невозможно доказать, что уже здесь начинается некая обособленность Австрии от Германии (Эрдман). Более того — наделенные этим герцогством Габсбурги с XIV до начала XIX в. (с коротким перерывом) сами являлись немецкими королями и тем самым избранными римско-германскими императорами. Последний из них, Франц II, сложил с себя имперскую корону в 1806 г. вследствие Заключительного постановле-

Германия, Германия превыше всего,

Превыше всего в мире!

(Здесь и далее примечания переводчика).

115

ния имперской депутации (Reichsdep utationshauptschluss). Позже на развалинах Священной Римской империи возник Германский союз в качестве свободного союза государств во главе опять-таки именно с Австрией. Это образование преимущественно немецкоязычных государств, просуществовавшее до 1866 г., было провозглашено 8 июня 1815 г. на Венском конгрессе. В качестве преемника как Священной Римской империи, так и созданного Наполеоном Рейнского союза он был задуман как свободное объединение отдельных немецких государств, одним из которых и являлось государство Габсбургов. Примечательно, что в Германский союз входили только те части Пруссии и Австрии, что до этого входили в состав Священной Римской империи германской нации. Это постнаполеоновское объединение распалось в 1866 г. после поражения Дунайской монархии Габсбургов и других германских государств в войне с Пруссией. Причиной австро-прусской войны являлась опять-таки борьба Австрии и Пруссии за лидерство в Германии, усугублявшаяся помимо прочего и прусской объединительной политикой. Однако устоявшийся после 1945 г. миф об исторической обособленности габсбургского государства уже не позволяет нынешним немцам описать этот конфликт как братоубийственную войну, поскольку он сознательно конструирует вечное противоборство Австрии с остальной Германией, хотя в 1866 г. именно вся Германия воевала против пруссаков на стороне австрий-цев2.

В рамках этого мифа сегодня даже пытаются обращаться к частично насильственно присоединенным (ненемецким) землям Дунайской монархии.

116

2 Примечательно, что в немецкой историографии этот конфликт чаще всего именуется «Германская война 1866 года», а изначально и вовсе назывался «Прусско-немецкой войной» (Preußisch-Deutscher Krieg).

Так, в Австрии некоторое время назад (80-90-е годы) пытались «втереться в доверие» к народам Юго-Восточной Европы посредством концепта «Центральная Европа», где габсбургскую монархию заменяет Вена как «культурная метрополия», например в концепциях бывшего австрийского вице-канцлера Эрхарда Бузека. Одновременно это была попытка повернуться спиной к немецкому культурному пространству, неосознанно ища ему замену. В таком духе, основываясь на опыте государства Габсбургов, например, аргументирует историк Фриц Кленнер.

В целом в послевоенной историографии подчеркивается обособленное положение Австрии — уже не являющейся частью немецкой истории. В ее рамках предпринимаются постоянные попытки обнаружить здесь развитие, отличное от Германии, хотя глава последней (т.е. император Священной Римской империи германской нации) на протяжении веков находился именно в Вене!

Quod licet Jovi, поп licet bovi

После окончания Первой мировой войны и краха династически скреплявшейся Дунайской монархии немецкие австрийцы, подобно всем остальным частям населения (вроде проживавших в Австро-Венгрии поляков, румын, югославов и итальянцев), захотели объединиться с соседней страной, единство с языком и историей которой они ощущали. Как известно, в обещании самоопределения в духе президента США Вильсона заключалась приманка для народов Австро-Венгрии позитивно воспринимать Версальский мир. Однако в случае немцев Австрии все вышло иначе. Именно в этом самоопределении им было отказано во время мирных конференций в Сен-Жермене и Версале. «Мирный диктат» победителей не допустил того, чтобы немцы Австрии и Германии могли бы объединиться в одно государство

или немцы Австрии присоединиться к германским собратьям. А ведь именно такое решение было принято австрийским Национальным собранием немецкого «остатка» Дунайской монархии 12 ноября 1918 г. под руководством социалистической партии: «Немецкая Австрия есть составная часть Германской республики». Также не получили право голоса пограничные области немецкого ядра Австро-Венгрии: жители Нижней Штирии в бывшем герцогстве Штирия в Хорватии и судетские немцы в Богемии и Моравии были лишены права высказаться о том, желают ли они присоединиться к остатку Австрии, то есть к немецкой части Дунайской монархии. Начало этой дискриминации было сознательно заложено победителями в Первой мировой войне в 1919 г. в Сен-Жермене, чтобы не допустить восстановления мощи Германии. С этой целью страны Антанты воспрепятствовали присоединению Австрии к Германии.

Между тем в дискуссии об австрийской идентичности часто упускают из виду, что чувство принадлежности к немецкому культурному пространству не зависит от существования границ между государствами, например между Австрией и Германией3. К тому же мало кто из немецко-патриотически настроенных австрийцев ставит сегодня под вопрос существование австрийцев как государственной нации. В статье «Насколько немецкой является Австрия?» в венской ежедневной газете «Die Presse» от 17 октября 2010 г. журналист Дитмар Круг написал: «Кроме пригоршни маргиналов и

3 Для русских читателей ситуация австрийских немцев должна быть хорошо понятна сегодня, после развала единого восточнославянского государства, когда земли исторической Руси (Украина, Белоруссия) оказались за границей РФ как современной формы государственности России, а миллионы русских — нацменьшинствами в новых государствах.

лузеров модернизации с бритыми головами на моей родине ни один петух не кукарекает о Германии, которая будет граничить с Венгрией и Италией». Однако этого никогда не требовал ни один вменяемый немецкий патриот в Австрии. Но когда тебя сравнивают с «бритоголовыми» и презрительно называют «лузерами модернизации», тогда сразу становится понятно, что ты имеешь дело с очень своеобразными ревнителями так называемой «политической корректности».

Языковая идентичность: даешь австрийский язык?

Письменный и устный язык есть средство мышления и самого мировосприятия. Эта дефиниция, впервые предложенная Вильгельмом фон Гумбольдтом, исходит из того, что язык является необходимым при любых комплексных видах деятельности и мыслительных процессах. Тем самым язык есть не просто инструмент для достижения понимания между людьми, но он структурирует своими средствами любое понимание вещей и ситуаций. Таким образом человек живет «в языке» своей культуры, а не просто инструментально «использует» его. Это может звучать несколько академически-абстрактно, однако очевидно, что языковая идентичность является существенным элементом любого культурного пространства. Или, говоря словами Фридриха фон Шиллера, она есть «естественный венец» культурного самопонимания нации. Поэтому задача сохранения общего языка в центре Европы является особенно важной для немецкой (культурной) нации с ее неопределенными границами, поскольку язык стал духовной родиной немцев поверх всех границ (Йордис фон Лохаузен). Так что конструирование собственного «австрийского» языка есть попытка изнасилования языкового ландшафта немецкого культурно- _

лингвистического пространства. Ведь 117 различия существуют лишь на уровне _

отдельных слов, но никак не на уровне структуры самого языка. В этом смысле другие части немецкого языкового ландшафта могли бы иметь гораздо больше прав считаться «отдельным» языком. В Австрии языковое пространство также не унифицировано. Об этом очень ясно написал в 2001 г. Вальтер Люфтль. Здесь наряду со стандартным (верхненемецким) языком используется множество южнонемецких диалектов (средне- и южнобаварский, а также алеманнские диалекты на западе страны). А поскольку государственные границы Австрии не являются историческими, то и используемые южнонемецкие диалекты имеют много общих свойств с наречиями в Баварии, Баден-Вюртемберге и восточной Швейцарии, образуя «немецкий диалектный континуум». Небольшие отличия одного местного говора от другого постепенно накапливаются и в конечном счете приводят к тому, что носитель диалекта из Фленсбурга лишь с трудом или совсем не понимает носителя диалекта из Берна или Больцано, а венец — жителя Форарльберга, и наоборот. Естественно, это в том случае, если не все владеют литературным немецким как общим надрегиональным стандартным языком.

Таким образом, разговорный идиом в Австрии включает в себя множество близких диалектов южнонемецкого языка, то есть баварского и франкского. Исключение здесь составляют расположенные на западе страны фо-рарльбержцы, которые хотя также говорят на одном из южнонемецких наречий, однако их алеманнский диалект столь же сильно отличается от немецкого литературного языка, что и «швейцарский немецкий», то есть является диалектом немецкого поверх границ государств. Примечательно, что в 1919 г. алеманнские форарль-бержцы подавляющим большинством стремились войти в состав Швейцарской конфедерации.

Языковые и иные различия между

отдельными германскими землями или племенами существовали всегда и сохраняются вплоть до сегодняшнего дня, даже внутри одной страны: например, между Баварией и Пруссией или Веной и остальной Австрией. Это обычная ситуация, встречающаяся также у других наций, например, во Франции. Так, на юге Германии, прежде всего в Баварии, часто критикуют северогерманский диалект и даже его отдельные слова как «чуждые»...

Стоит ли говорить, что при этом существует бесконечное число ясных высказываний австрийских писателей о немецкой нации. Например, Гуго фон Гофмансталь так высказывался за немецкое сознание австрийцев: «Все существование Австрии становится понятным, когда охватываешь живым взглядом всю немецкую историю как настоящее».

Однако в духе послевоенного оппортунизма образца 1945 г. обозначение такого школьного предмета, как «немецкий язык», в Австрии поменяли на абстрактный «язык обучения», хотя еще в конституции 1929 г., которая вновь вступила в силу 1 мая 1945 г., в ст. 8(1) говорится: «Немецкий язык является государственным языком республики, не нарушая прав языковых меньшинств, защищаемых федеральным законодательством».

В этом смысле очень характерный для Австрии феномен проявился в одной из венских газет в начале 80-х годов, сообщившей о проходившем тогда в Лейпциге съезде германистов ГДР. На этом филологическом форуме прозвучали требования усилить политическое измерение германистики ГДР, поскольку в ФРГ был принят тезис о единстве немецкой культурной нации на основе общего немецкого родного языка. На этом фоне тут же зазвучали стенания знаменитых австрийцев по поводу австрийского национального сознания, лишенного «всякой духовной субстанции» («Die Presse», 31.10.1980).

После 1945: в поисках различий

Общественное мнение в Австрии после 1945 г. в значительной мере определялось левыми интеллектуалами, контролировавшими ряд ведущих СМИ. Это привело к серьезным последствиям и для обсуждающегося здесь вопроса немецкой культурной и национальной идентичности австрийцев. С одной стороны, партикуляризм всегда был типичен для германских племен, а в XVI в. из состава Священной Германской империи и вовсе вышли Нидерланды и немецкие швейцарцы. С другой стороны, Австрия не просто отвернулась от Германии, а отреклась от немецкости после событий и катастрофических последствий Третьего рейха и проигранной национал-социалистической Германией войны. Ценой этой попытки «выхода» из немецкой истории стала необходимость создавать полностью «собственную» национальную историю и культурно позиционировать себя на противопоставлении с немецким культурным ландшафтом4. Прежде всего это объясняется стремлением не иметь ничего общего с преступлениями нацистского режима. А для этого нужно было убедить себя и мир и в том, что австрийцы были «освобождены» в 1945 г. от немецких нацистов. В этой связи примечательно наблюдение, сделанное мною в Музее Великой Отечественной войны в Москве: одна из витрин рассказывает об «освобождении Вены», однако вручавшаяся за него медаль с сине-голубой колодкой имеет надпись «За взятие Вены».5

4 Вновь напрашивается сравнение с активным «изобретением прошлого» — постсоветскими республиками, например, с активной «исторической политикой» на той же Украине, приобретшей особенно клинические формы при президенте В. Ющенко.

5 Подмеченные автором особенности семантики советских медалей, вручавшихся участникам боев за тот или иной населенный пункт, действительно примечательны. Так,

В дискуссиях в Австрии после 1945 г. подчеркивается все то, что разделяет ее с немецким культурным пространством, и замалчивается все то, что объединяет. Поскольку в последние десятилетия о своей приверженности немецкой культуре открыто заявляет лишь Австрийская партия свободы, то любое признание в немецкости тут же диффамируется леволиберальны-ми СМИ как неофашистское и неонацистское. Для борьбы с подобными «неразумными» выступлениями в аудиториях и печати посредством соответствующего законодательства расставляются ловушки, чтобы заткнуть рот инакомыслящим.

Именно во времена благопристойного антирасизма в Австрии отдельному гражданину можно заявить о своей принадлежности к любому народу Европы и всего мира, но только не к немецкому. Такое самоотождествление определяется в австрийской прессе как «постыдное и смехотворное» («Der Standard», 29.5.2003. S. 47: «O du mein sterreich»). По сути, речь идет об избирательном расизме применительно к немцам. Существует бесконечное число примеров подобных мнений и комментариев «новых австрийцев» — преимущественно из левой сцены политической добропорядочности, но подобные голоса также звучат в католическом лагере и среди евангелических теологов. Хотя до Второй мировой войны последние имели очень сильное немецкое сознание.

Итак, после 1945 г. новое самопонимание Австрии проецируется уже и

награды за боевые действия в советских городах носят название «За оборону...» (Кавказа, Киева, Ленинграда, Москвы, Одессы, Севастополя, Советского Заполярья и Сталинграда), что вполне понятно. Что касается европейских городов, то награды за них разделяются на медали «За освобождение.» (Белграда, Варшавы и Праги) и на медали «За взятие.» (Берлина, Будапешта, Вены и Кенигсберга).

120

на прошлое, несмотря на то что бюсты Лессинга, Гете и Шиллера по-прежнему украшают фронтоны венского Бургте-атра, важнейшего в республике.

Очень типичным для подобного обособления от Германии любыми способами была история с общеевропейским постановлением 1989 г., вводившим для автомобильных номеров черные буквы на белом фоне в качестве све-товозвращающего обозначения автомашин. Тогда Австрия должна была поменять номера, так как до этого на них применялись белые буквы на черном фоне. Однако из страха перед тем, что посредством этих новых номеров случится символический «аншлюс» с Германией, давно использовавшей белые таблички, австрийские ведомства ввели на нижнем или верхнем краю новых номеров маленькие красно-бело-красные полоски, которые к тому же были почти не видимы...

Большой переполох в СМИ вызвала и одна из реплик доктора Йорга Хайдера, тогдашнего председателя немецко-патриотической Австрийской партии свободы, когда он 18 августа 1988 г. констатировал в одной из передач: «Вы знаете так же хорошо, как и я, что австрийская нация являлась выкидышем, идеологическим выкидышем, поскольку этническая принадлежность — это одно, а государственная — это другое». Эта позиция, точно описывающая положение Австрии в 1919 г., после 1945 г. оскорбила чувство собственного достоинства многих, хотя и далеко не всех австрийцев. Однако возмущение по этому поводу также продемонстрировало то, насколько не уверены официальные «австрийцы» относительно их новой нации.

Это неуверенность касается даже такого «национального символа Австрии», как Вольфганг Амадей Моцарт. Куда отнести его? Ведь он родился в княжестве-архиепископстве Зальцбург в составе Священной Римской империи германской нации, еще не относившемся к наследственным

австрийским владениям. Каково же было возмущение австрийцев, когда в немецком телевизионном шоу «Лучшие из нас» (ZDF) в 2003 г. «австриец» Моцарт оказался на 20 месте в рейтинге «великих немцев»6.

В самой «официальной» Германии пытаются всячески угодить этой австрийской установке. Так, в Германском историческом музее в Берлине Австрия осознанно вынесена за скобки: «малонемецкое» представление об истории ретроспективно проецируется и на время до 1945 г. Тем самым Австрия удаляется из немецкой истории. Так что в военном отношении Германия потеряла Австрию после войны в 1945 г., а культурно — уже в последующие годы...

Итоговый комментарий

В качестве заключения автор этих строк хотел бы сообщить читателю об одном факте из собственной биографии. Одна публикация о проблеме немецкой Австрии привела автора к переписке с известным немецким историком К.Д. Эрдманном (Киль), который специально занимался обсуждаемой здесь проблематикой. В одном из писем я написал:

«<...> Этим самоедским наушничеством против собственных братьев мы лишь в очередной раз доказываем, сколь бесконечно немецкими являемся мы, австрийцы ».

К тому же решением австрийского Конституционного суда от 4 октября 2000 г. было установлено, что большинство населения Австрии относится к немецкому этносу.

6 Здесь трудно вновь не заметить параллели с украинской ситуацией, когда в списке «Великие украинцы» (телеканал «Интер») на первом месте оказался древнерусский князь Ярослав Мудрый, а на втором — советский кардиохирург Николай Амосов, родившийся в Вологодской губернии еще Российской империи.

Использованная и рекомендуемая литература

Rudolf Buchner: Deutsche Geschichte imeuropäischeRahmen. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt, 1975.

Erhard Busek: Mitteleuropa: Eine Spurensicherung. Kremayr & Scherian, Wien, 1997.

Karl Dietrich Erd-mann: Die Spur Österreichs in der deutschen Geschichte. In: Geschichte in Wissenschaft und Unterricht (GWU) 1987/10, 597626. Zeitschrift des Verbandes der Geschichtslehrer Deutschlands, Hsg. K.D. Erdmann, J. Rohfels und H. Bookmann. Friedrich Verlag in Zusammenarbeit mit Ernst Klett Verlag.

Karl Dietrich Erdmann: Die Spur Österreichs in der deutschen Geschichte. Drei Staaten — zwei Nationen — ein Volk? Manesse Verlag, Zürich, 1989.

Norbert Gugerbauer: Wie deutsch

ist Österreich? In: Das Volk ohne Staat. Hsg. Hubert Grosser. Verlag Dietrich Pfaehler, Bad Neustadt a. d. Saale, 1981. S. 47-75.

Hugo von Hofmannsthal: Reden und Aufsätze. Gesammelte Werke, Fischer Tb., 1979. Band 2. S. 392.

Fritz Klenner: Eine Renaissance Mitteleuropas. Die Nationswerdung sterreichs. Europaverlag, Wien, 1978.

Heinrich Jordis von Lohausen: Das Gesetz des Raumes. Die deutsche Frage als Funktion der Geopolitik. In: Andreas Mölzer(Hsg.): Ö sterreich und die deutsche Nation. Aula-Verlag, Graz, 1985.

Walter Lüftl: Die Österreichische Nation und die Deutschen in Österreich. In: Eckhartbote, Wien, Juni 2001. S. 1819.

Gerhard Pendl: Leserbrief «Wie deutsch wir sterreicher doch sind» an die Zeitung «Frankfurter Allgemeine Zeitung» vom 5. November 1987.

КНИЖНАЯ НОВИНКА Издательская группа «Скименъ» выпустила в свет книгу великого русского мыслителя Василия Розанова «Мимолётное. 1915 год»

Впервые вниманию читателя будет представлен полный текст книги, выверенный по авторской рукописи и содержащий более 1500 разночтений с её первым изданием.

«Мимолётное. 1915 год» — книга, составленная из уникальных записей в знаменитом розановском жанре «опавших листьев». Перед вами пронесётся подлинный «вихрь чувств» великого мистика русского слова, вбирающий в себя все его излюбленные темы: христианство, пол, еврейство, русская литература, философия и политика. Одной из важнейших линий книги является страстное изобличение антирусских сил в политике и литературе. Только с высоты XXI века стала понятна пророческая боль писателя за грядущие муки и судьбу русского народа.

По вопросам распространения и приобретения:

8-964-580-19-12; lasido@mail.ru (Надежда Шалимова).