CC BY
939
Н.И. Миронова УДК 81'33
АССОЦИАТИВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ: МЕТОДЫ АНАЛИЗА ДАННЫХ И АНАЛИЗ НА ОСНОВЕ УНИВЕРСАЛЬНОЙ СХЕМЫ
Разные типы ассоциативного эксперимента (АЭ) сейчас широко применяются не только в психологии и психиатрии, но и в лингвистике. При этом методы анализа данных АЭ нуждаются в дальнейшей разработке. Мы предлагаем использовать как основу анализа схему - используемую в когнитивной науке структуру для объяснения организации знаний. Метод анализа данных АЭ на основе схемы значительно увеличивает возможности интерпретации его результатов.
Ключевые слова: Ассоциативный эксперимент, методы анализа ассоциативного поля, когнитивная категория схемы.
Nataliya I. Mironova
ASSOCIATIVE EXPERIMENT:
METHODS OF DATA ANALYSIS AND ANALYSIS BASED ON THE UNIVERSAL SCHEME
Associative experiment is now being widely used not only in psychology and psychiatry, but also in linguistics. Different types of experiments are used in this area. At the same time methods of data analysis still require development. Here we propose to use scheme - the structure of information processing and storage - as analytic base. This concept came from the field of cognitive science, and this method of analysis greatly enhances possible interpretation of experimental results.
Key words: Associative experiment, associative field analysis, scheme.
Введение. Ассоциативный эксперимент представляет собой один из видов проективной методики исследования личности, позволяющей снять самоконтроль «Я». Сейчас это важный исследовательский метод, применяемый в разных областях науки: в психологии, психиатрии, криминалистике. С его помощью исследуют принципы организации и функционирования систем памяти, диагностируют патологические изменения психики и измененные состояния сознания, исследуют мотивацию личности и т.п. Метод свободных ассоциаций считается «одним из двух величайших деяний Фрейда» и «фундаментальным правилом терапии» [Томэ, Кэ-хеле 1996: 317] и применяется в современном психоанализе. В судебной практике АЭ используется для подтверждения истинности или ложности показаний. Он нашел широкое применение и в психолингвистике, социолингвистике, лингвокультурологии и т.д.
Антропоцентризм современной лингвистической научной парадигмы определил одну из ведущих тем исследований, проводимых методом АЭ. Это вопрос о том, как индивидуальные и групповые характеристики личности - пол (гендер), возраст, физическое и психическое состояние (в норме и патологии), социальный и профессиональный статус, этнокультурная принадлежность - проявляются в ассоциативном процессе. Часто подобные исследования носят контра-стивный характер. Интерес исследователей вызывает и сам ассоциативный процесс, его механизмы, связь с процессами мышления, процессами порождения и восприятия речи, с организацией семантической памяти и т.п.
Многообразие задач, решаемых с помощью АЭ, требует использования разных его типов. Тип АЭ определяется сочетанием параметров «единичность - множественность» и «свобода - контролируемость» ассоциаций. Эксперимент на множественную ассоциацию (реакцию) называют также «цепным» («цепочечным») и экспериментом на продолжающуюся реакцию (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев). Интерес к подобному лингвистическому материалу проявил в свое
время А.Н. Леонтьев, и только уровень развития психологии и лингвистики в первой трети XX века не позволил ему раскрыть все возможности такого АЭ.
Современный подход к устройству и функционированию систем памяти человека дает возможность по-иному взглянуть на АЭ на множественную реакцию и расширить сферу его использования. В свете коннекци-онизма, исходящего из тезиса параллельной переработки информации (Parallel Distributed Processing), снимается основная проблема, связанная с таким ассоциативным экспериментом - наличие и характер связи каждой конкретной реакции со словом-стимулом, поскольку речь идет уже не об установлении связи между двумя конкретными словами, а об определении соответствующего конкретному слову образца (паттерна) активации.
Методы анализа результатов ассоциативного эксперимента. Методы анализа данных АЭ зависят от задач исследования и от его объекта: отношений между стимулом и реакцией или ассоциативного поля в целом; на практике исследование часто ведется сразу по двум направлениям. Влияет на выбор метода и тип АЭ [Лурия 1928; А.А. Леонтьев 1977; Караулов 1994а; 1994б; 1999; Залевская 1994; 1999; Мартинович 1990; 1993; Горошко 2003; Береснева 1997; Соколова 1999 и др.].
Анализ данных АЭ в первую очередь предполагает формирование соответствующего задачам экспериментального массива, т.е. устранение неадекватных реакций.
Анализ отношений между стимулом и реакцией может быть формальным и содержательным. В рамках формального анализа обычно рассматривают фонетические и словообразовательные ассоциации. Традиционный подход к содержательному анализу ассоциаций состоит в выделении двух (парадигматических и синтагматических) или чаще трех (и тематических) типов отношений между стимулом и реакцией с последующим их более тщательным анализом. Но выделение этих типов отношений в ассоциативной паре демонстрирует несоблюдение
двух важнейших принципов научной классификации: единства основания деления и последовательности деления понятия.
Попытку выхода за рамки этой привычной парадигмы представляет собой предложение рассматривать связь между двумя узлами ассоциативно-вербальной сети, стимулом и реакцией, как предикацию в широком смысле слова [Караулов 1994а; 19946; 1999] (подробнее см. ниже).
Смешение формальных и содержательных принципов часто происходит при анализе отношений между стимулом и реакцией, ориентированном на одно определенное слово-стимул и, следовательно, имеющем ограниченные возможности применения. Так, АС. Солохина [РДЯСОЛ 2006: 281282], исследуя представление концепта свобода в ассоциативных словарях разных языков, выделяет три его составляющих: понятийную, ценностную и образную. Она выделяет следующие типы отношений между стимулом и реакцией: синонимичные и анто-нимичные реакции, смежные понятия; ассоциации с историческими, культурными, социальными, политическими коннотациями; представления о свободе; речевые клише и устойчивые сочетания; прецедентные феномены; образы; прочие (индивидуальные) ассоциации. Как и все классификации, построенные для одного концепта, данная отражает во всей полноте проблему фрейма - адекватного перечня оснований для характеризации некоторого концепта. Можно отметить и непоследовательность автора: отсутствие единого основания анализа понятия, поскольку в один ряд включены и системные отношения лексем, и их коннотации, и прецедентные феномены, и образы и т.п.
Анализ ассоциативного поля (АП) как целого может базироваться на типах отношений между стимулом и реакций, задающих структуру поля, но может осуществляться и в других направлениях. Под ассоциативным полем понимается и совокупность реакций на одно слово-стимул, данных разными респондентами в ходе АЭ на единичную реакцию, и последовательность реакций на один
стимул, данная одним респондентом в ходе АЭ на множественную реакцию.
В контрастивных исследованиях АП, полученные на один стимул, могут сопоставляться между собой с помощью применения различных методик. Ю.Н. Караулов и М. Санчес Пуиг [ЯССиФ 2000: 109-110] определяют возможные направления сопоставления АП: сплошное сравнение одноименных АП по составу и частоте первых двух реакций; пословное сопоставление одноименных АП; сравнение семантической структуры одноименных АП; анализ ядра лексиконов представителей разных этносов; определение степени стандартности (ри-туализованности) ответов в разных языках; установление доминирующих структур - номинативной или предикативной; гендерный анализ ответов и не-ответов (отказов).
Часто исследователи предлагают выделять в АП центр и периферию, в некоторых случаях концентрируют внимание на единичных реакциях. Возможен анализ структуры поля с применением метода ранжирования, т.е. приписывания каждой реакции определенного «веса», определяемого в зависимости от очередности ее появления [Проблемы психолингвистики: слово и текст 1993]. Д. Нельсон и С. МакИвой определяют вероятность появления определенной реакции на стимул [Nelson, McEvoy 2000], популярной остается и методика Дж. Диза [Залевская 1999].
Интересный подход к анализу АП как целого предлагает Ю.Н. Караулов [ЯССиФ 2000: 107-109]. Он использует понятие «гештальт», введенное представителями гештальтпсихологии. Ю.Н. Караулов рассматривает семантический гештальт как одну из структур, позволяющих упорядочить состав АП. По словам автора, семантический гештальт воплощает тот аспект языкового сознания носителя языка, который связан с отражением окружающей реальности, образов национально-культурного мира, запечатленных в родном языке. Гештальт выстраивается на основе семантического анализа реакций АП и состоит из семи плюс / минус
двух семантических зон, каждая из которых является характеристикой некоторого существенного признака соответствующего референта. Например, семантический гештальт слова ПАМЯТНИК включает следующие зоны: история, слава, искусство, материал, вид, место, забвение. Сравнивая гештальты АП слов ГОСТЬ и HUESPED (исп.), автор отмечает и совпадение девяти семантических зон, и различия в образах сознания русских и испанцев.
Конечно, идея о том, что структура гештальта сопоставима с объемом кратковременной памяти человека и складывается из семи плюс / минус двух семантических зон, вызывает серьезные сомнения (и автор сам признает это). Понятно, что количество зон может варьировать в зависимости от оснований выделения, т.е. от уровня обобщения.
Ю.Н. Караулов предлагает и еще один, уровневый, подход к анализу АП [Караулов 1999: 45-46; 80-101]. Он выделяет три уровня анализа: грамматический и лексико-семантический уровень (раскрываемый во взаимоотношениях словоформ), когнитивный уровень (уровень языковой картины мира, раскрывающий взаимосвязи между лексемами в плане «язык - мир») и прагматический уровень (характеризующий взаимоотношения человека с миром и связанный с целым текстом, за которым стоит языковая личность). Безусловно, каждый уровень анализа может быть полезным для решения определенных задач.
Многие современные авторы используют подходы к анализу ассоциативного поля, разработанные Ю.Н. Карауловым. М.В. Шаманова, например [Шаманова 2003: 308-309], исследуя содержание коммуникативной категории «общение» в русском языковом сознании, выявляет набор семантических гештальтов, представляющих содержание концепта «свобода». К таким гештальтам относятся: число общающихся, тематика общения, содержание общения, длительность, характер отношений собеседников, эмоциональный результат общения, оценочность, умение вести общение, стиль
общения, место общения, цели общения, потребность в общении, условия успешного осуществления общения и др. Автор делает вывод о том, что количество гештальтов может увеличиваться с добавлением материала, хотя, с нашей точки зрения, причиной увеличения количества гештальтов может быть и более дробная классификация, т.е. конкретизация признаков, по которым они выделяются.
С помощью «ассоциативного гешталь-та» анализирует материалы своего эксперимента и Д.И. Терехова [РДЯСОЛ 2006: 297299], выявляя этнокультурную специфику языкового сознания русских и украинцев. Ее исследование группы слов-стимулов, связанных с внутренним миром человека, показало значительное сходство в образах мира русских и украинцев.
Можно видеть, что исследование влияния характеристик адресанта на форму и содержание реакций является одной из главных задач, для решения которых применяется ассоциативная экспериментальная методология. Но традиционные методы анализа отношения между стимулом и реакцией (на основе установления парадигматических, синтагматических и тематических отношений) и АП в целом для решения данной задачи не подходят, поскольку не дают возможности получить информацию об особенностях интерпретации действительности респондентом. Гештальт - структура, предложенная Ю.Н. Карауловым для анализа АП в целом, - по сути является разновидностью когнитивной схемы, а идея анализа данных АЭ на основе схемы представляется нам весьма продуктивной. Но прежде всего требует определения само это понятие, чрезвычайно популярное сейчас в когнитивной науке, поскольку учет его особенностей поможет избежать недостатков существующих методов исследования АП, в том числе пригодности схемы для анализа только одного конкретного понятия.
Понятие «Схема» (фрейм, сценарий) в когнитивной науке. Большинство наших знаний структурировано сложным
образом, концепты связаны друг с другом таким способом, который отражает временную и причинную структуру мира. Наиболее широко используемый конструкт для объяснения сложной организации знаний - это схема. «Схема - это структурированный кластер концептов, обычно она содержит общие (generic) знания и может быть использована для представления событий, последовательностей событий, образов восприятия (percepts), ситуаций, отношений и даже объектов» [Eysenck, Keane 2003: 282]. Идея схемы как помогающей нам воспринимать мир структуры была высказана еще в
19 веке философом Кантом (правда, он считал эту структуру врожденной), а в 30-е годы
20 века сэр Фредерик Бартлетт воплотил эту идею в жизнь.
Термин схема используется по отношению к широкому набору разных конструктов, но почти все они имеют общие черты [Rumelhart, Ortony 1977; Medin, Ross 1997; Shank, Abelson 1977; Kintsch 1998; Дейк 1989]: схема есть индивидуальное знание; она отсылает к знаниям о мире конкретного человека; схема есть нечто обобщенное; она содержит информацию не об одной особой ситуации, а скорее, об особом типе ситуаций; схема обладает структурой, она не только состоит из некоторого набора фактов, но и включает информацию о том, как эти факты связаны друг с другом; схема используется для получения выводных знаний; схемы служат основой интерпретации действительности и используются в процессе понимания; схемы связаны между собой и могут образовывать иерархии.
Схема включает переменные / слоты, значения этих переменных и различные отношения, связи между ними. Переменные / слоты содержат понятия или другие подсхемы; каждое понятие, которое помещается в слот, обычно должно удовлетворять определенным условиям. Так, слот - аргумент «Agent» в отношении HIT (Agent, Object, Instrument) требует, чтобы понятие, которым заполняется слот, обозначало одушевленный объект. Слоты схем могут оставаться откры-
тыми (пустыми), при этом мы можем восстановить отсутствующие элементы. Если слот не заполнен, скажем, нам не говорят, какой инструмент использовал Гарри в ситуации (Гарри ударил ребенка), то мы можем предположить отсутствующее значение (например, рука) [Eysenck, Keane 2003: 253].
Схема как организующая структура может принимать разные формы для представления разных видов знаний. Для представления декларативных знаний («знаний что») используются фреймы, сцены и т.д., а для представления процедурных («знаний как») - скрипты, сценарии, планы и т.д. [Баранов 2001: 16-17].
Согласно М. Минскому, «фрейм - это структура данных, предназначенная для представления стереотипной ситуации» [Минский 1978: 254]. Так, фрейм покупки мороженого [Medin, Ross 1996: 298-299] будет включать слоты: «покупатель», «сорт мороженого» (включающий «форму мороженого» и «вкус мороженого»), «продавец», «стоимость». Слоты фрейма будут иметь конкретное наполнение (Джон, рожок, шоколадный, продавец магазина, 30 центов). Ограничения будут связаны с тем, например, что слот «вкус мороженого» не может содержать имя собственное. Некоторые слоты фрейма могут быть не заполнены, например слот «форма мороженого» (рожок, брикет, стаканчик или торт). Но если стоимость мороженого была 30 центов, то можно с уверенностью сказать, что Джон купил порционное мороженое, а не торт.
Скрипты (сценарии), схемы организации процедурных знаний, представляют собой структуры знаний, которые кодируют стереотипные последовательности действий (событий) в повседневной жизни, например, посещение магазина, поход в ресторан и т.п. [Schank, Abelson 1977; Eysenck, Keane 2003: 253]. Широко известный ресторанный скрипт Р. Шенка и Р. Абельсона [Schank, Abelson 1977] содержит 4 основных части: приход в ресторан, заказ, поедание пищи, уход. Каждая из этих частей включает определенные действия. Например, приход
включает в себя вход; поиск стола; решение, куда сесть; подход к столу. Слоты скрипта являются или ролями (официант), или заголовками для других подсхем, подчиненных скриптов (вход в ресторан). Они так же, как и слоты фрейма, имеют ограничения, касающиеся заполнителей. Так, ролевые слоты скрипта (официант, посетители, повар) заполняются понятиями, обозначающими конкретных людей в конкретной ситуации (высокий лысоватый официант). Обычно эти роли могут быть заполнены только объектами, которые удовлетворяют требованию «быть человеческим существом».
Активация схемы имеет много источников [Medin, Ross 1997: 305]. Это могут быть объекты или ключевые слова, а также релевантный контекст.
И для фреймов, и для сценариев характерны сильная ситуативная привязанность и конвенциональность [Eysenck, Keane 2003; Дейк 1989]. Сценарии часто описывают ри-туализованные события, например, военные или религиозные церемонии. И фреймы, и сценарии, представляя самое типичное в данном обществе, имеют этно- и социокультурную специфику [Макаров 2003: 153-154]. Так, фрейм «семья» будет по-разному организован в сознании жителей южнокорейского села, немецкого города, дагестанского аула или индусской деревни; разными окажутся и слоты, и их количество, и наполнение (будут различаться роли и статусы членов семьи, их права и обязанности, отношение к родственникам по мужской и женской линии и т.п.).
Анализ реакций на основе схемы (фрейма). Выбор метода анализа, во многом определяющего его результат и качество, является чрезвычайно важным моментом. Мы хотим показать, каким образом можно применить понятие «схема» (фрейм) для анализа данных АП, образованного в ходе АЭ и на множественную, и на единичную реакцию. В качестве примера мы взяли слова, обозначающие живых существ (младенец, старик, медведь, собака), и использовали их как стимулы в АЭ на множественную реакцию. Аналогичные примеры из АЭ на еди-
ничную реакцию были взяты из Русского ассоциативного словаря [РАС: 1994-1998]. Предварительно был сформирован экспериментальный массив, соответствующий задачам исследования (были исключены все неадекватные реакции). Все вошедшие в экспериментальный массив реакции тематически связаны со словом-стимулом. За ними стоят разные аспекты ситуаций, связанных в жизни современного человека с референтом (денотатом) слова-стимула.
Самая общая схема (фрейм) для некоторого объекта действительности будет содержать слоты, соответствующие элементам, выделенным в данном фрагменте опыта на основе общения человека с подобными объектами. Такими элементами являются участники ситуации, их характеристики и отношения между ними (их действия и состояния). Подобная общая (универсальная) схема, в отличие от схем, создаваемых для анализа одного концепта, позволяет представить любую ситуацию действительности, она применима для анализа любых концептов, что значительно расширяет исследовательские возможности.
Для одушевленного объекта, референта каждого из слов-стимулов (младенец, старик, собака, медведь), а также аналогичных слов-стимулов из Русского ассоциативного словаря универсальная схема выглядит так:
1. Возможные референты слова-стимула.
2. Действия, состояния и характеристики референта слова-стимула.
3. Другие субъекты - участники ситуации.
4.Действия, состояния и характеристики других субъектов - участников ситуации.
5. Объекты - участники ситуации.
6. Место ситуации.
7. События жизни референта слова-стимула и периоды времени.
8. Чувства и эмоции.
Под словом «ситуация» понимается типовая ситуация, т.е. определенный стереотип, выработанный на основе прошлого
опыта человека. В число участников ситуации входят возможные референты слова-стимула, другие субъекты, связанные с ним ситуативно, а также типичные в данной ситуации объекты. Отношения между участниками ситуации представлены их действиями и состояниями. Характеристики имеют отношение преимущественно к референту слова-стимула, а не к другим участникам ситуации. В некоторых случаях АП содержит и сведения о месте ситуации, типичной для референта слова-стимула. Слот «Чувства и эмоции» обладает в схеме особым статусом, поскольку может иметь отношение не только к участникам ситуации, но и к респонденту. Поэтому мы и не относим большое количество этих частотных реакций к слоту «Действия, состояния и характеристики референта слова-стимула». Содержит АП и такую информацию, как периоды и события жизни референта слова-стимула.
В некоторых случаях трудно отнести реакции к определенному слоту. Например, слово пенсия может обозначать как период жизни старика (он сейчас на пенсии), так и объект, определенную денежную сумму (он получает небольшую пенсию). Реакции дом, поле, сад могут иметь отношение и к слоту «Объекты - участники ситуации», и к слоту «Место ситуации». Реакции на слово-стимул младенец типа котенок, пупс, зайка, медвежонок можно трактовать и как ласковые номинации референта слова-стимула, и как упоминания других объектов - игрушек, которые «участвуют» в ситуациях, характерных для референта слова-стимула. В подобных случаях реакции были помещены одновременно в несколько слотов, обычно в два. Ниже мы приводим примеры реакций, отнесенных к определенным слотам.
Слот 1. Возможные референты слова-стимула. К этому слоту отнесены реакции, которые связаны с конкретным референтом слова-стимула, примеры - реакции мой сыночек на слово-стимул младенец; мой дедушка, дядя Слава - на слово-стимул старик; моя собака, Арагон - собака соседа - реакции на слово-стимул собака. На слово-
стимул медведь подобные реакции по понятным причинам имеют отношение только к феномену прецедентности: Кнут (медвежонок из Берлинского зоопарка), Михайло По-тапыч, Винни-пух (персонажи сказок).
Отсылка к конкретному референту в реакциях встречается чрезвычайно редко, более частым является нереферентное употребление слова-стимула, поскольку реакции АП демонстрируют знания респондента о стереотипной ситуации. Категория нере-ферентности может быть представлена в реакциях разными статусами. Это может быть, например, «неиндивидуализированный эталонный представитель множества сущностей, составляющих экстенсионал соответствующего именного выражения» [Кобозева 2000: 236], в этом случае именные группы (ИГ) младенец и старик имеют родовой, или генерический статус. Этот статус ИГ имеет, например, в реакциях плачет, пьет из бутылочки, пухленький (младенец); плохо видит, больные ноги (старик).
Именные группы младенец и старик могут иметь и универсальный статус [Там же: 235]. В этом случае референтом ИГ является «все множество сущностей, обозначаемое соответствующим именным выражением, т.е. экстенсионал этого выражения». В качестве примеров можно привести реакции типа ребенок, дитя на слово младенец; человек, пожилой человек на слово старик; зверь, животное на слова собака и медведь. Приведенные примеры помещены уже в другой слот: «Действия, состояния и характеристики референта слова-стимула».
Аналогичные примеры из Русского ассоциативного словаря (в скобках дается слово-стимул): Галя, Люба, Лукерья (бабушка); Лена, Лида, Маечка (девочка); Галя (девушка); Юля, Петя (дитя); мама, сестра (женщина); брат, я (мужчина).
Слот 2. Действия, состояния и характеристики референта слова-стимула.
Такие реакции могут иметь разную языковую форму: глагол в личной форме, инфинитив, разные типы конкретных существительных, в том числе со значением части объекта
- партонимы (в разных падежных формах); отглагольное существительное со значением деятеля, действия, состояния или результата действия; прилагательные разного типа, от-адъективное существительное и причастие.
Примеры реакций: быстро растет, ползает, капризничает, начал ходить, ломает все, спать мешает; плакса, рева, крикун; рев, сон, лепет, плач по ночам; плакать, ползать, лепетать; кричащий, плачущий, ползающий (младенец); храпит, дает советы, медленно ходит, учит жить, ворчит, брюзжит, рано встает, курит папиросу, хромает; ворчун, рассказчик; воспоминания о прожитых годах, бормотание, брюзжание; впасть в детство, никуда не спешить, шаркать; часто болеющий, сгорбленный (старик); лает, кусает(ся), рычит, грызет, сторожит, линяет, нюхает, нападает, скалится, всегда чешется; рычание, нападение, линька; сторож, обжора; служить, сторожить, вилять хвостом; любящая, бегущая (собака); спит зимой, ест мед, ревет, рычит, сосет лапу, пробирается сквозь чащу леса; (зимняя) спячка, сон, рев, сосание лапы; любитель рыбы, сладкоежка; играть, есть, спать, реветь, рычать; спящий, измученные, разъяренный, залезший на дерево (медведь).
Многие реакции связаны с отнесением референта слова-стимула к определенному классу. Подобные реакции демонстрируют отражение в АП когнитивного процесса категоризации. Речь идет о таких реакциях, как реакция ребенок на слово младенец, реакция человек на слово старик, реакция животное на слова-стимулы собака и медведь.
Реакция ребенок на слово младенец отражает базовый уровень категоризации, а реакция человек - суперординатный уровень. Такие реакции обычно появляются первыми (наиболее частотной из них является реакция ребенок) и свидетельствуют о том, что процесс категоризации - один из основных процессов, связанных с идентификацией и пониманием слова.
Частота первой реакции ребенок легко объяснима. Экспериментально доказано, что
люди предпочитают оперировать понятиями базового уровня и что доступ к подобным понятиям в процессе переработки информации осуществляется легче [Guenther 1998: 184-185; Rosch, Mervis, Gray et al. 1976]. Есть и данные о том, что понятия базового уровня усваиваются раньше, чем суперорди-натные или субординатные. При этом специалисты в некоторой области знания обычно больше оперируют понятиями субординат-ного уровня, чем базового, поскольку усвоили больше признаков, различающих понятия именно этого уровня категоризации.
Процесс категоризации проявляется при реакции животное на слова-стимулы собака и медведь. Эти слова-стимулы сами относятся к базовому уровню категоризации. Реакция животное представляет собой переход на суперординатный уровень. В АП, полученных на эти стимулы, отмечается и большое количество реакций, связанных с субординатным уровнем категоризации: колли, овчарка, далматинец, шпиц, чау-чау, сенбернар, бульдог, доберман (собака); бурый, белый, гризли, панда, коала (медведь).
Подобный переход на базовый или су-перординатный (родовой) уровень категоризации в процессе ассоциирования можно объяснить или большей легкостью оперирования понятиями базового и суперорди-натного уровня, или отсутствием знаний об объекте, представляющем видовой уровень.
Можно встретить и другие примеры отнесения референта слова-стимула к некоторому классу объектов: реакции мальчик, девочка на слово-стимул младенец; мужчина, иностранный турист, пенсионер на слово-стимул старик.
Характеристика референта слова-стимула часто связана с его «частями», соответственно, с частями тела.
Примеры реакций: маленькие ручки и ножки, пальчики, голубые глаза, мягкие ладошки, пятки, ноготки, розовое тельце, щеки, ушки, животик, маленький кулачок, красное личико; с маленькими ручками, без волос (младенец); борода, седые волосы, руки в мозолях, спина, усы, костлявые руки,
слезливые глаза; с длинной бородой, с лучистыми глазами, без зубов (старик); морда, уши, лапы, хвост колечком, пушистый хвост, когти, зубки, клыки, брюшко (собака); когти, лапы, шерсть, коричневый мех, шкура, уши, хвост, мокрый нос, маленькие глазки (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: вяжет, заболела, ворчит, ворчание, ворчунья, на пенсии, добрая, старенькая, седовласая, руки (бабушка); плачет, играет, маленькое, малыш, прелестное, прелесть, каприз (дитя); живет, хороший, добрый, гордый, любимый, мудрый, упрямый, надежный, огромного роста, гений, мужчина, глаза, голова (человек); ушел, ревет, ревел, толстый, лесной, неуклюжий, сильный, страшный, в спячке, мохнатый, мохнатость, коричневый, лохматый, огромный и сильный, увалень, волосатый (медведь); лает, лай, сидит, сторожит, пропала, злая, умная, верная, породистая, бешеная, черно-белая, лохматая, злой, злость, с глупой мордой, уши, шерсть (собака).
Слот 3. Другие субъекты - участники ситуации. В реакциях на слова-стимулы младенец и старик чаще всего упоминаются члены семьи и ближайшие родственники, в некоторых случаях также - домашние животные, но есть и реакции (как и для слов собака и медведь), связанные с другими участниками ситуации.
Примеры реакций: мама, родители, бабушка, папа, дедушка, отец, муж, нянька, сосед, родственники, медсестра, друг, подруга, собака (младенец); бабушка, внук, дети, друг, жена-старушка, сын, кошки (старик); человек, ветеринар, дети, кошка, черепаха, волк, вороны (собака); охотники, цыгане, дети (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: дедушка, дед, внук, внучка, родня, животные (бабушка); мать (дитя); мужчина, ребенок (женщина); женщина (мужчина); волк, заяц, бык (медведь); кошка, волк (собака).
Слот 4. Действия, состояния и характеристики других субъектов -участ-
ников ситуации. Надо отметить, что объем этого слота для слов-стимулов младенец и старик сильно различается: реакции, представляющие действия и состояния других субъектов-участников ситуации, встречаются значительно реже в АП слова старик, чем слова младенец. Такие особенности ассоциаций отражают естественное положение дел: младенцу, для того чтобы существовать, необходима помощь других людей.
Для языкового кодирования действий, состояний и характеристик других субъектов, ситуативно связанных с референтом слова-стимула, респонденты выбирали форму инфинитива или отглагольного существительного.
Примеры реакций: купать, кормить, гулять, ухаживать, мыть, учить, по ночам не спать, голову поддерживать, играть, пеленать, носить на руках, каждый день гладить пеленки, качать на руках; кормление грудью, купание, стирка, прогулка с коляской, вязание, уход, постоянная забота, хлопоты (младенец); уступать место в метро, уступать место в общественном транспорте, ухаживать; помощь, забота, уход (старик); кормить, гладить, выгуливать, мыть лапы после гуляния, убирать за ней; гуляние, мытье лап (собака); охотиться на медведя; охота, дрессировка (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: не обидеть бы (бабушка); накормить, накрыть на стол, не ждали, уборка, хлопоты (гость).
Слот 5. Объекты - участники ситуации. Для слов-стимулов (антропонимов) младенец и старик тематика реакций, связанных с объектами - участниками ситуации, примерно одинакова. Это еда (пищевые продукты); посуда; другие предметы, необходимые в быту; мебель; одежда; предметы гигиены. Для зоонимов собака и медведь это, в первую очередь, еда, а также другие предметы.
Примеры реакций: молоко, коляска, соска, подгузник, кроватка, чепчик, кашка, пинетки, мокрые пеленки, детская одежда, игрушки, стульчик, «Нестле», носочки, при-
сыпка, пустышки; с соской, в пеленках, в колыбели (младенец); клюка, газета, бутылки из-под пива, водка, жилет, палочка-трость, пальто, папироса, пенсне, протез, радиоприемник 60-70 годов, самовар, трубка, фуфайка, шерстяные носки, шляпа, штаны в заплатах; с палочкой, в очках, в тулупе, в шляпе и пальто, в темной одежде, с клюкой (старик); корм, еда, косточка, миска, намордник, ошейник, поводок, корзина, подстилка, конура, будка, цепь, игрушки (собака); малина, мед, берлога, капкан (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: очки, блины пироги, в очках, в платочке (бабушка); в ползуночках, детская кровать, коляска (дитя); шляпа, в шляпе, машина (человек); малина, берлога, дробовик, мед (медведь); кость, на поводке, цепь (собака).
Слот 6. Место ситуации. Реакции, отнесенные к этому слоту, в большинстве своем отнесены одновременно и к слоту «Объекты - участники ситуации», поскольку они обозначают и объекты действительности, ситуативно связанные с референтом слова-стимула, и возможное место действия (ситуации). Однозначно могут быть отнесены к данному слоту лишь реакции типа на завалинке, в лесу (старик).
Примеры реакций: больница, большая комната, деревня, детский сад, г. Орел, поликлиника, роддом, родильный дом, ясли (младенец); больница, дача, деревня, дом, кладбище, огород, поле, рынок, сад, сумасшедший дом; на завалинке (старик); двор, парк, улица, деревня, дом, комната, квартира (собака); лес (зеленый), чаща, зоопарк, цирк (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: в деревне, избушка, дом (бабушка); из школы, из деревни (девочка); дом (дитя); магазин (женщина); песочница, зоопарк (мальчик); земля, вселенная, с луны (человек); цирк, зоопарк, в клетке, в лесу, джунгли, Африка (лев); деревня, село, Волга (лошадь); лес, в лесу, тайга, берлога (медведь).
Слот 7. События жизни референта
слова-стимула и периоды времени. Реакции, составившие этот слот, представляют периоды жизни референта слова-стимула, например детство, младенчество (младенец); старость, пенсия, 60-е годы (старик). В этот же слот включены реакции, связанные с типичными событиями жизни референта, соответственно, крестины (младенец) и война, 9 мая, День победы (старик), а также реакции, связанные с определенными периодами времени, обычно это весна и лето для младенца, осень, зима (реже лето) для старика. Для слов-стимулов собака и медведь реакции связаны с временами года; у слова-стимула медведь часто встречается реакция зима, связанная с зимней спячкой как одним из самых характерных признаков медведя.
Примеры из Русского ассоциативного словаря: молодость (девочка); молодость (девушка); 8 марта (женщина); армия (сын); август (лев).
Слот 8. Чувства и эмоции. Реакции, вошедшие в этот слот, могут иметь отношение к чувствам / эмоциям как самого респондента, так и участников ситуации, связанной с референтом слова-стимула. Языковые формы выражения - разные, но чаще всего это существительное.
Примеры реакций: радость, любовь, нежность, счастье, умиление, беспокойство, отвращение, бешенство, тревога, восторг (младенец); жалость, грустно, любовь, уважение, тяжело, брезгливость, гордость, любовь (старик); любовь, радость, счастье (собака); страх, ужас (медведь).
Примеры из Русского ассоциативного словаря: доверие (сестра); нежность, волнение (сын); люблю животных (лев); ужас (медведь).
Заключение. Предложенная нами универсальная схема дает возможность сравнения состава слотов, позволяет увидеть особенности их заполнения и различия в языковых способах оформления реакций. Все эти особенности мы обнаружили в АП целевых слов младенец и старик, они отражают разную степень актуальности для наших респондентов - студентов и школь-
ников - ситуации создания семьи и воспитания детей. Подтвердили это и данные по контрольным словам собака и медведь.
Практика показала, что АЭ может с успехом применяться в лингвистике и в смежных дисциплинах. Наилучший результат дает использование ассоциативной экс-
периментальной методологии совместно с другими методами исследования, например опросами и интервью. При этом вопросы, связанные и с формой проведения эксперимента, и с методами обработки его данных, и с трактовкой его результатов требуют дальнейшей разработки.
Список литературы
Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику : Учебное пособие / А.Н. Баранов.
- М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.
Береснева Н.И. Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе (ассоциативный эксперимент) : Дисс. ... канд. филол. наук / Н.И. Береснева. - Пермь, 1997. - 145 с.
Горошко,Е.И. Языковое сознание: гендерная парадигма : Монография / Е. И. Горошко.
- М. - Харьков : Изд. Дом «ИНЖЭК», 2003. - 440 с.
Дейк Ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация : пер. с англ. / В.И. Герасимов. - М. : Прогресс, 1989. - 312 с.
Залевская А.А. Функциональная основа разграничения парадигматических и синтагматических связей при анализе материалов ассоциативных экспериментов / А.А. Залевская // Структурно-семантические исследования русского языка: Сб. ст. - Воронеж : Воронежск. ун-т, 1994. - С. 5-13.
Залевская А.А. Введение в психолингвистику / А.А. Залевская. - М. : Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. - 382 с.
Караулов Ю.Н. От структуры ассоциативного словаря к структуре языковой способности / Ю.Н. Караулов // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. «Филология, журналистика». - 1994а. - № 1. - С. 15 -26.
Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г. А. Черкасова // Русский ассоциативный словарь. - М. : Помовский и партнеры, 1994б. - Кн. 1. - С. 191-218.
Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю.Н. Караулов. - М. : ИРЯ РАН, 1999. - 180 с.
Кобозева И.М. Лингвистическая семантика : Учебное пособие / И.М. Кобозева. - М. : Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.
Леонтьев А.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах / А.А. Леонтьев // Словарь ассоциативных норм русского языка. - М. : Изд-во МГУ, 1977. - С. 5-16.
Леонтьев А.Н. Опыт структурного анализа цепных ассоциативных рядов (экспериментальное исследование) // Избранные психологические произведения : в 2 т. - М. : Педагогика, 1983. - Т. II. - С. 50-71.
Лурия А.Р. Экспериментальное исследование речевых реакций ребенка / А.Р. Лурия // Речь и интеллект в развитии ребенка : Тр. психологической лаборатории Академии коммунистического воспитания : в 2 т.- М., 1928. - Т. I. - С. 11-45.
МакаровМ.Л. Основы теории дискурса / М.Л. Макаров. - М. : ИТДГК «Гнозис», 2003.
- 280 с.
Мартинович Г.А. Типы вербальных связей и отношений в ассоциативном поле / Г.А. Мартинович // Вопросы психологии. - 1990. - № 2. - С. 143-146.
Мартинович Г.А. Опыт комплексного исследования данных ассоциативного эксперимента / Г.А. Мартинович // Вопросы психологии. - 1993. - № 2. - С. 93- 99.
Минский М. Структура для представления знаний : пер. с англ. / П.Л. Уинстон // Психология машинного зрения. - М. : Мир, 1978. - С. 249-338.
Проблемы психолингвистики: слово и текст : Сб. науч. тр. / А.А. Залевская. - Тверь : ТГУ, 1993. - 151с.
РДЯСОЛ - Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности : Тез. докл. XV Междунар. симпоз. по психологии и теории коммуникации. - Калуга : Изд-во «Эйдос», 2006. - С. 194-195, 281-282, 297-299.
Русский ассоциативный словарь : в 4 т. / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. - М. : Помовский и партнеры, 1994-1998.
Соколова Т.В. Ассоциативный тезаурус ребенка 3-6 лет : Автореф. дисс. ... д-ра фи-лол. наук / Т.В. Соколова. - М., 1999. - 65 с.
Томэ Х., Кэхеле Х. Современный психоанализ : в 2 т. : пер. с англ. / А.В. Казанская. -М. : Прогресс, 1996. - Т. I. - С. 317-335.
Шаманова М.В. Общение как категория русского коммуникативного сознания // Языковое сознание: устоявшееся и спорное : Тез. докл. XIV Междунар. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации. - М. : Ин-т языкознания РАН, 2003. - С. 308-309.
ЯССиФ - Языковое сознание: содержание и функционирование : Тез. докл. XIII Меж-дунар. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации. - М. : Ин-т языкознания РАН, 2000. - С. 107-109, 109-110.
Eysenck M., Keane M. Cognitive psychology. A student's handbook / M. Eysenck, M. Keane. - 4nd ed. - Hove; N.Y. : Psychology Press, 2003. - 631 p.
GuentherR. Human cognition / R. Guenther. - L. : Prentice Hall Inc., 1998. - 522 p. Kintsch, W. Comprehension: A paradigm for cognition / W. Kintsch. - Cambridge : Cambridge University Press, 1998. - 461 p.
MedinD., RossB. Cognitive psychology / D. Medin, B. Ross. - 2nd ed. - Orlando : Harcourt Brace College Publishers, 1997. - 608 p.
Nelson D., McEvoy C. What is free association and what does it measure? / D. Nelson, C. McEvoy // Memory and Cognition. - 2000. - Vol. 28, N 6. - P. 887-899.
RoschE., Mervis C., Gray W., JohnsonD., Boyes-BraemP. Basic objects in natural categories / E. Rosch, C. Mervis, W. Gray, D. Johnson, P. Boyes-Braem // Cognitive Psychology. - 1976. -Vol. 8. - P. 382-439.
Rumelhart D., Ortony A. The representation of knowledge in memory / R. Anderson, R. Spiro, W. Montague // Schooling and the acquisition of knowledge. - Hillsdale, N.J. : Lawrence Erlbaum, 1977. - P. 99-135.
Schank R., Abelson R. Scripts, Plans, Goals, and Understanding: An Inquiry into Human Knowledge Structures / R. Schank, R. Abelson. - Hillsdale, N.J. : Lawrence Erlbaum Associates, 1977. - 248 p.
