CC BY
12
кона конкретное содержание столь важной универсалии, субъект правотворчества обязан учитывать отмеченную выше двойственность культурного кода в целях обеспечения социальной интеграции и стабильности.
Литература:
1. Конституция Российской Федерации (в редакции 2020 года).
2. О внесении изменений в статью 5 Федерального Закона "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" и от дельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей. Федеральный Закон N^ 135 ФЗ от 29 июня 2013 года.
3. Малиновз И.П. Философия права и юридичес кая герменевтика: монография. - Екатеринбург:
Уральская государственная юридическая академия, 2013.- 172 с.
4. Нерсесянц B.C. Философия права: учебник для вузов. - АЛ.: ИНФРА-М -- НОРМА, 1997. - 652 с.
5. Печерская H.Ö. Перспективы российской семейной политики: принуждение к традиции // Журнал социологии и социальной антропологии. -2013.-Т. 16.-№4. -Ж 94-105.
6. Рулзн Н. Юридическая антропология: учебник для вузов / перевод с франц.; отв. ред. - членкор р. РАН, доктор юридических наук, профессор B.C. Нерсесянц. - М.: НОРМА, 1999. - 310 с.
7. Социология: учебник / О.Г. Бердюгина, В.А. Гла-зырин, A.B. Грибакин [и др.]; отв. ред. проф. S.A. Гла-зырин. - 3-е изд., перераб, и доп. -М.: Юрайт, 2011. - 399 с. - Серия: Основы наук.
8. Философия права: учебник / О.Г. Данильян, Л.Д. Байрачная, С.И. Максимов и др. / под ред. 0,Г. Да нильяиа. М.: ЭКСМО, 2006. ■■ 416 с. (Российское юридическое образование).
ARISTOTLE fN THE WORK OF WERNER JEAGER: THE CONTEXT OF APPEARANCE
Pavlova Da ha Alexandre ma. Postgraduate student, Department of Theoretical and Social Philosophy, Saratov State University named after N. G. Chernyshevsky, Saratov
Che ban Afexey Georgievich, Senior Lecturer, Department of Philosophy, Humanities and Psychology, Saratov State Medical University named after V. I Razumovsky, Saratov
The purpose of the study is to reveal the contextual features of the actualization of the ancient heritage, in particular, the figure of Aristotle in German thought in the first half of the twentieth century, in particular, in the work of Werner Jaeger. The article examines the relationship between classical philology and philosophy in the academic environment, as well as the influence on the philosophy from the poetic circle of Stefan George. The scientific novelty lies in the identification of non-philosophical factors determining scientific research at the beginning of the twentieth century, which contributed to the appeal to the ancient heritage in Germany. As a result, authors identify the main stages that German humanitarian thought went through from classical philology to its own historical and philosophical studies of antiquity, in particular, the figure of Aristotle.
Keywords: Werner Jaeger ¡Stefan George; Friedrich Nietzsche; German classical philology; ancient philosophy; Aristotle; paideia.
DO! 10.24923/2222-243X.2021 -40.29
АРИСТОТЕЛЬ В ТВОРЧЕСТВЕВЕРНЕРА ЙЕГЕРА: КОНТЕКСТ ПОЯВЛЕНИЯ
Цель исследования раскрыть контекстуальные особенности актуализации античного наследия, в частности, фигуры Аристотеля is немецкой мысли первой половины XX века, в частности - в творчестве Вернера Йегера. В статье рассматриваются взаимоотношения между классической филологией и философией в академической среде, а также влияние на последнюю со стороны поэтического круга Шгефана Георге. Научная новизна заключается в выявлении определяющих научное исследование начала XX века нефилософских факторов, которые способствовали обращению к античному наследию в Германии. В результате выявлены основные этапы, которые прошла немецкая гуманитарная мысль or классической филологии до собственных историко-философских исследований античности, в частности - фигуры Аристотеля. Ключевые слова: Вернер Йегер; Штефан Георге; Фридрих Ницше; немецкая классическая филология; античная философия; Аристотель; пайдейл.
УДК 1(091) ВАК РФ 09.00.03
0 Павлова Д.А., 2021 & ЧебанА.Г,, 2021
Введение
Традиционно творчество различных мыслителей рассматривается в связи с самым ближайшим им современным контекстом -
посредством сравнения с иными мыслителями, либо через принадлежность к той или иной философской школе. Однако фактически никогда не производилось исследование, которое, беря за основу отдаленную фигуру истории философии, прослеживало бы становление современной философии посредством влияния этой фигуры на актуальную мысль. В этой связи актуальность данного исследования заключается в прослеживании влияния фигуры Аристотеля на мысль Вернера Йегера.
Цель исследования структурировала следующие задачи-. 1) раскрыть контекст присутствия античной мысли в гуманитарном знании Германии на рубеже XIX-XX вв.; 2) выяснить отношение к фигуре Аристотеля в академической и внеакадемической среде того времени; 3} выявить значимость занятия Аристотелем для Вернера Йегера. Теоретической базой исследования послужили публикации, исследующие контекст интеллектуальной жизни Германии в интересующую нас эпоху, а также непосредственно работы самого Вернера Йегера.
Основная часть
На рубеже XVI 11-ХIX веков Германия, благодаря блестящей плеяде немецких идеалистов (от И. Канта до Г. В. Ф. Гегеля), во всей Европе занимала первое место. Просвещенная Франция отошла на второй план [1,5-34]. Однако политические события начала XIX века, последовавшие за Великой французской революцией и приведшие к наполеоновским войнам, заставили немцев более тщательно работать над поисками национальной идентичности. 8 самом деле, если И. Кант еще питал иллюзии в отношении космополитического устройства просвещенных государств, полагающихся на собственный разум [7], то последующие исторические события заставили ведущих интеллектуалов европейских держав переменить стратегию мысли. Уже у ГВ.Ф. Гегеля в его знаменитом завершении "Феноменологии духа" 1807 года Абсолютный дух воплощается в фигуре Наполеона [4]. На первый план выступает не рассуждающий и понимающий разум, а вопящий дух мировой истории.
Если обратиться к политическим событиям, то задолго до объединения Германии Вильгельмом! 18января 1871 года и воспоследовавшей за ним победоносной франко-прусской войны 1870-71 годов, Германия искала серьезные основания для собственного места в Европе, в первую очередь перед лицом таких государств, как Англия и Франция. Если Ангпия и Франция продолжали обоюдные претензии по поводу наследия римской империи, тем самым легитимируя собственное участие в политической жизни Европы на восходящем к древности непрерывном попитическом процессе, то Германия еще с начала XiX века стремилась выиграть этот спор, апеллируя к античной Греции, Йменно в Германии возникает и всячески поддерживается правительством лучшая школа классической филологии, занятая в первую очередь античностью греческой [9]. Расчет был беспроигрышным: независимо от того, какая страна будет считать себя прямой наследницей римской империи, в любом случае сам древний мир полагал колыбелью собственной культуры античную Грецию. Соответственно, тот, кто усмотрит, обоснует и продемонстрирует свою преемственность с античной Грецией, тот и выйдет победителем в этом соревновании современности. Таким образом, интерес академической среды в Германии к античной Греции был напрямую связан с национальной программой обретения немецкий идентичности [14, 233-250].
CU О OJ
-Q Q-LQ
сс; ¡-*—
X ш
О
о со
СИ
2: %
Р
1S9
ПАВЛОВА Дарья Александровна, аспирант, кафедра Теоретической и социальной философии, Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, Саратов
АШЬогЮ: 878198
ОЯС/0:0000-0001-8696-3980
ЧЕБАНАлексей Георгиевич, старший преподаватель> кафедра Философии, гуманитарных наук и психологии, Саратовский государственный университет имени ВМ Разумовского, Саратов АиГЬогЮ; 637894 ОЯС/0:0000-0002.-9096-8001
Первоначально философия в этом "античном" проекте участия не принимала. После смерти Г.8.Ф. Гегеля в рамках университетской философии была предпринята попытка возрождения и обновления немецкого идеализма поздним Ф.В.Й. Шеллингом, однако в целом первенство философии в рамках немецких университетских дисциплин было упущено (13),
Аристотель появляется в философии XX века, таким образом, не из собственно философских факультетов, но в результате развития и эволюции вышеозначенного проекта классической филологии. Примечательный случай в этом отношении - это фигура Фридриха Ницше, который сам, будучи изначально классическим филологом, в ходе жизни переключился на философию (правда, вне университетских стен [9]), Никогда не упускающий античность из вида, Ф. Ницше, тем не менее, нисколько не интересовался фигурой Аристотеля. Следы подобного интереса можно было бы усмотреть разве что в обращении Ф. Ницше к проблеме греческой трагедии постольку, поскольку первый трактат о таковой - "Поэтика" - принадлежит авторству Аристотеля. Однако в самом "Рождении трагедии" [12] никаких мыслей по поводу Аристотеля или, тем более, развивающих аристотелизм наблюдений не встречается. Связано это, конечно, с тем обстоятельством, что Ф. Ницше интересовали исторические истоки трагедии, уводящие его во времена, значительно предшествовавшие Платону и Аристотелю. Ф, Ницше в этом смысле хотел подойти к проблеме трагедии с другого конца: если Аристотель пишет "Поэтику" в период заката греческой трагедии, после Ев-рипида, то Ф. Ницше интересует время утренней зари этого явления - темные века диони-сийства. Поэтому, несмотря на общий предмет размышлений у Ф. Ницше и Аристотеля - греческую трагедию, прагматика их вопрошания так и не позволила состояться их продуктивному диалогу.
Но даже его интерес к Платону нельзя списать на индивидуальные пристрастия мыслителя. Дело в том, что ко второй половине Х!Х века немецкая классическая филология, освоившись с историческими реалиями античности, проведя их строгую периодизацию и систематизацию, подступилась к смысловому уровню собственных источников, в том числе и к философии. Однако основное внимание в этом отношении было уделено именно Платону, Возможно, данное обстоятельство объясняется тем, что тексты Платона, во-первых, сохранились до нас великолепнейшим образом, а во-вторых (и это главное), его диалоги пред-
ставляют собой помимо прочего законченное художественное произведение, совершенную литературу в своем роде. Но ведь именно литература, пусть и взятая во всем множестве исторических и политических условий своего существования, и является основным предметом занятий филологов. Как бы то ни было, но интерестакоготонкочувствующегосовремен-ность человека, как Ф. Ницше именно к Платону может служить для нас определенным маркером развития как классической филологии, так и философии в Германии второй половины XIX века. 8 самом деле, Г.В.Ф. Гегель был единственным из представителей немецкого идеализма, кто не просто обращался к античности по долгу философа, но полностью встроил достижения греческой мысли в собственную систему (3, 286-287]. Но именно это обстоятельство не столько подогревало интерес современников к античной мысли, сколько наоборот успокаивало сторонников Г.В.Ф, Гегеля в том отношении, что античность, во-пер-вых, полностью освоена, а во-вторых, "снята" последующим развитием мирового духа,
В таких обстоятельствах путь классической филологии в XiX веке представляет собой полную альтернативу всем достижениям немецкого идеализма (поэтому историкам философии так сложно продолжить стройную и прямую линию истории философии после смерти Г.В.Ф. Гегеля). Путь к античности идет здесь не от философии, но от комплекса совершенно иных дисциплин: истории, археологии, литературоведения. Не случайно, что подобный путь, проделанный классической филологией в течение ста лет, так и не вывел к Аристотелю, остановившись на фигуре Платона. Аристотель - философ par excellence, как и Платон, однако тексты его настолько сложны, что требуют, в отличие от диалогов Платона, специального философского настроения; их даже чисто физически невозможно воспринимать взглядом со стороны, с позиции любой нефилософский дисциплины; в то время как тексты Платона, хотя и предполагают ни один уровень интерпретации, однако, будучи эксо-терическими, приглашают разделить удовольствие от их прочтения любого образованного человека. Возможно, дойди до насэксотеричес-кие тексты Аристотеля, его трагедии и диалоги, речи и стихи, история распорядилась бы иначе. Однако ни один эксотерический текст, которыми так славился Аристотель даже еще среди образованных римлян, до нас не сохранился.
Итак, классическая филология в течение ста лет готовила фундамент для открытия Аристотеля в XX веке. Этому способствовала и поли-
тическая обстановка того времени: Германия укрепилась в качестве сильного самостоятельного государства, которое могло себе позволить усиление "специализации" на античности, создав для этого необходимые и оптимальные условия в своих университетах [13,351 ].
С подачи Ф. Ницше, который сам расстался с академической средой, спор об античности, в первую очередь о фигуре Платона, выходит за пределы университетских аудиторий и приобретает черты общественного резонанса. В первую очередь, мы имеем в виду деятельность круга Штефана Георге. Избрав изначально в качестве своего кумира фигуру Ф. Ницше, уже к началу XX века георгеанцы переключаются на Платона. Здесь можно было бы отметить одно парадоксальное обстоятельство: насколько Ф. Ницше в свое время полагал себя противником платонизма и насколько его боготворили георгеанцы, настолько же буквально сразу они начинают превозносить Платона, оставляя от Ф. Ницше разве что стиль его изложения и меткость формулировок [10,19].
Основная заслуга круга Штефана Георге в отношении рассматриваемой нами темы заключалась в том, что своим культом поклонения Платону они вывели имя этого философа за пределы университета. Будучи широко известным в немецком обществе благодаря своим стихам, Штефан Георге вступил в своеобразную конкуренцию с университетскими профессорами. Хотя сам он не писал ничего кроме стихов, однако его ближайшие ученики и почитатели, подхватив культ Платона со стороны учителя, адресовали свои работы [15] широкому кругу читателей. Реакция со стороны Университета оказалась троякой. Во-первых, большая часть преподавателей, в чьи прямые обязанности входило занятие Платоном, с самого начала предпочли игнорировать этот вызов со стороны непрофессионалов, демонстрируя тем самым обособленную и аристократическую функцию причастности к университету. Однако влиятельность и популярность произведений круга Штефана Георге были столь широки, что данная стратегия для читающей публики обернулась слабостью: молчащий Университет будто бы расписывался в собственной слабости, будто ему нечего сказать. Во-вторых, некоторые университетские авторитеты Бсеже отреагировали переосмыслением античных проблем, спровоцированных нападками со стороны круга Штефана Георге. В частности, самУльрих фон Виламовиц-Меллен-дорф, написавший в свое время самую разгромную рецензию на "Рождение трагедии" Ф, Ницше [2], не без влияния публикаций, вдох-
новленных Штефаном Георге, выпускает на закате своей жизни работу, посвященную истоку античной трагедии, в которой среди прочего соглашается со многими выводами Ф. Ницше, прежде столь его возмутившими. Круг Штефана Георге приписывал себе это событие в качестве значительной победы в той битве, которую они объявили Университету, в частности, избирая себе Ф. Ницше в качестве руководящей фигуры.
Но данный случай лишь демонстрирует ответ со стороны теряющей свои позиции уже в 10-х годах XX века классической филологии. Сам по себе он бы никогда не вызвал к жизни занятие философией Аристотеля, и потому нам следует ввести для подступа к нашей теме иной контекст, сохраняя при этом в качестве основного только что описанный сюжет.
Собственно философская атмосфера 8 Германии конца Х!Х - начала XX веков представляла собой довольно унылое, в сравнении с эпохой расцвета немецкого идеализма, зрелище. Несмотря на обилие университетских философов и соответствующих факультетов, ситуация радикально отличалась от периода столетней давности, от периода торжества немецкого идеализма. Университетскую философию в разных своих изводах всецело представляло неокантианство [11]. Уже сам этот факт демонстрирует тоску немецкой философии по своему век назад случившемуся величию. Если все представители немецкого идеализма после И. Канта выступили со своими оригинальными и блестящими проектами, и никто, будучи разбуженным И. Кантом, все-таки не мыслил себя просто его последователем, то в конце XIX века две школы неокантианства сошлись в споре о правильном толковании буквы и духа кантовского учения. Не отрицая той степени оригинальности, которой е итоге достигли эти толкователи И. Канта, мы тем не менее вынуждены констатировать, что никаких способов обращения к античности в университетской философии неокантианства в тех спорах не существовало. Не только Аристотель, но даже Платон и весь эллинизм не выступали для неокантианцев даже в роли аргумента, не то что в качестве самостоятельной цели исследования. Вэтом смысле первый том "Заката Европы" Освальда Шпенглера, выпущенный в 1918 году [16], а затем многократно переиздававшийся, обратил внимание на живую проблему античности куда более, чем сочинения неокантианцев. В отношении О. Шпенглера, кстати, не следует недооценивать тот общественный резонанс и соответствующий ему контекст, который был этим трудом выз-
ван: Германия, только что проигравшая Первую мировую войну и подписавшая условия унизительного для себя Веймарского договора, словно бы в одно мгновение утратила чувство столь долго формировавшейся национальной идентичности. Между ощущением, что все достижения обернулись ничем, и чувством последнего героического самоутверждения, книга О. Шпенглера, возводящая на один уровень величайшие древние цивилизации и современную потерянную, утратившую свою подлинность в больших городах Европу, бросала вызов обеим партиям. Первые видели в ней предвестие конца, а вторые - надежду на возвращение в большую историю. В любом случае, ничего подобного Университет в лице своих философов предложить растерянной общественности не смог.
Именно учитывая данные, далеко выходящие за пределы философских факультетов обстоятельства, мы можем теперь подступить к теме появления Аристотеля в мышлении XX века. Для начала резюмируем сказанное выше. С одной стороны, перед нами развитая традиция немецкой классической филологии, для которой целью самой по себе является рафинированное погружение в античность, с другой стороны, в Университетах господствует схоластический дух новых толкований И. Канта. При этом широкая общественность вновь озабочена поисками и осмыслением места Германии в мировой истории. Мы полагаем, что данный комплекс обстоятельств, будучи исторически неповторимым, порождает на сеет то особое отношение к фигуре Аристотеля, которое мы наблюдаем в немецкой мысли XX века. В первую очередь, возвращаясь к кругу Штефа-на Георге, мы не упомянули третьего способа реакции со стороны Университета на работы, посвященные Платону. Если одни предпочитали умалчивать, другие переосмысливать в рамках своих статей и монографий, то третьи, оставаясь университетскими профессорами, открыто или неявно симпатизировали тому вызову, который бросал этот поэтический круг современности. Среди них для нас важнейшую роль играет Вернер Йегер,
Итак, перед нами Аристотель, до которого не успела дойти классическая филология, но к которому следует обратиться после провокаций со стороны Штефана Георге.
Уже ко второй половине Х!Х века классическая филология вполне освоилась с первоначально возложенной на нее задачей: был описан и либо готовился к публикации, либо
уже опубликовался список основных античных источников. Неудивительно, что немецкие ученые, которым всегда была свойственна рефлексия не только над непосредственно предметом своих занятий, но и над условиями, а также последствиями своей деятельности, и в данном случае, занялись осмыслением задач, которые косвенным образом продуцировала их прямая обязанность. Каким целям служит занятие античностью? Какую пользу современность может извлечь из этих занятий? Каким образом немецкая классическая филология сделает нынешнего человека лучше? - вот примерный перечень вопросов, побудивших уже Ф. Ницше к написанию как "Рождения трагедии", так и более второстепенных, но не менее значимых работ вроде "Мы, филологи" и "О будущности наших образовательных учреждений". Однако в то время, если судить по отзыву 8и-ламовица-Меллендорфа, подобные вопросы занимали лишь отдельные умы: большая часть филологов-классиков довольствовалась чисто научными изысканиями в созданных для них идеальных академических условиях. Но к началу XX века, когда миссия филологов классиков подходила к концу, и наступила пора для решающего этапа, а именно: погружению текущей немецкой современности в роль прямой наследницы античной Греции, подобных вопросов было уже не избежать. Как было сказано выше, отчасти на себя эту задачу вопреки Университету, взял круг Штефана Георге. Вдохновляясь этим начинанием, В. Йегер [10, 307] пишет фундаментальнуюработу "Пайдейя" где вопреки намерениям круга Штефана Георге, преступает за несомненную фигуру Платона и обращается к Аристотелю. Таким образом он сразу и отвечает академическим образом на вызов поэтов данного круга и поддерживает их порыв. Само понятие пайдейи, трудно переводимое на любые современные европейские языки (включая русский), во всем множестве своих античных значений, является ответом на означенный выше вопрос. Пайдейя - вот что является одновременно и процессом и результатом обращения к античности. Но ведь именно ее и ценили превыше любой человеческой деятельности античные философы, в первую очередь, Сократ, Платон и Аристотель. Удивительным образом в самом названии своей работы В, Йегер та к удач но сочетает как обращение к античности, так и стремления самой античности. В этом смысле греки и немцы, пусть, хотя и разделены значительным историческим периодом, но заняты одним делом:
греки - собственной пайдейей, а немцы - собственной лайдейей, когда заняты пайдейей греков. Пайдейя греков и немцев, следуя интерпретации В, Йегера, сливается в одну. Для нас особенно значимо, что В, Йегер не удовольствовался фигурой Платона, который делал пайдейю (например в "Софисте" или "Государстве"} центром своих размышлений, но обратился к Аристотелю. Подобное обращение позволило В, Йегеру, преследующему отнюдь не аристотелеведческие цели, явить образ Аристотеля как самостоятельного мыслителя в академический мир современной ему философии, Вернер Йегер дал новую интерпретацию наследия Аристотеля. Платон и Аристотель для него - те фигуры, без которых невозможно понимание культуры эллинов, а значит, и европейской культуры вообще,
В "Пайдейе" он отмечает одновременно непереходящесть и живость образа жизни и достижений античного грека: аристотелевская логика, конечно, является необходимой для нас, но она уже понимается нами иначе, в контексте нашего времени оставляя подле себя место для новых построений. Греческий идеал В, Йегер описывает, цитируя Аристотеля, и на его основе показывает, насколько сегодня сместился акцент в понимании человеком внутреннего и внешнего: "для Аристотеля само собой разумеется, что слово "этические" должно прежде всего относиться к вопросам общественного бытия, а для нас, наоборот, "этическое" обычно противопоставляется "политическому"" (5,87]. Не раз показывает он на примере этики Аристотеля - с аристократической необходимостью обладания "арете во всей своей полноте" [6, 39] - сложность восприятия и принятия для современности тех древнегреческих идеалов, которые тем не менее, очевидно, по мнению В. Йегера, вечны. Разница в том, что если современник, продолжая идеалы гуманизма, направлен на совершенствование себя, то во времена Аристотеля - на прекрасное (бштокаХоу) содействие окружающим, дружбу, в которых только и проявляется подлинная арвтг|. Арктт! тесно связана с воспитанием, образованием и государственностью, Пайдейя в свою очередь связана с медициной, что отражено в этике Аристотеля, например, в вводимом им понятии середины и ее индивидуальном, но не всеобщем характере.
Другим интересным для современности мотивом являются авторство и оригинальность: Платон и Аристотель уделяли немалое
внимание достижениям прочих наук, используя их для собственных размышлений и построения аналогий, что не умаляло значения их размышлений, а наоборот, - возвышало их, придавало большего авторитета.
Несмотря на критику Аристотеля "теории идей" Платона, именно Аристотель выступает в "Пайдейе", с одной стороны, свидетелем, с другой - открывателем некоторых направлений философии Платона, насчет которых у историков философии возникали сомнения, как то: "Платон очень редко сколько-нибудь пространно излагает учение об идеях. Много материала об этой теории содержится в книгах Аристотеля, особенно в той ее стадии, которую называют математической, - когда Платон рассматривал идеи как числа; мы с удивлением узнаем из сообщений Аристотеля, что Платон и его ученики в Академии разработали целую философскую систему, о существовании которой в его диалогах, написанных в это время даже не упоминается. Только с помощью Аристотеля удается обнаружить кое-какие следы ее существования" [5,122],
У В, Йегера отсутствует резкое противопоставление Платона и Аристотеля, отсутствует и невнимательное сближение их. Конечно, Аристотель в качестве ученика Платона продолжает некоторые его пути мысли (часто в тексте встречается словосочетание "Платон и Аристотель") и дает развитие там, где Платон не желает идти дальше, но не становится, тем самым, платоником. Например, Аристотель в этике говорит о любви к себе, cpiX-mma, одной из тем и Сократа тоже, все так же понимая ее как условие apeiri, но не себялюбие в дурном непродуктивном смысле.
Но главным отличием концепции Йегера выступает внимание к биографической стороне, так как он один из первых, кто рискнул рассмотреть философию Аристотеля как отображение биографии. Вернер Йегер попытался избежать той попытки, которая обычно, как кажется, держится совершенно бесплодного способа интерпретации, но вместо того установил в качестве гештальта жизнь Аристотеля: возможно, впервые к философии поздней классики были применены категории классической философии и, тем самым, сформулировано само понятие "классики", о чём свидетельствует конференция в Наумбурге (место рождения Ф. Ницше), где, наконец, в защиту настоящего концепта выступили такие видные учёные, как К. Райнхардт и В, Йегер.
Заключение
Таким образом, по результатам исследования сформулированы следующие выводы.
1. Существенную роль на интерес академической философии в Германии XX века к античности сыграли не столько собственно историко-философские штудии предшественников, сколько, с одной стороны, достижения классической немецкой филологии и, с другой стороны, поэтический круг Штефана Георге.
2. Обращение к фигуре Аристотеля послужило результатом поиска Германией своей национальной идентичности на почве античности, при этом предварительно таковым ориентиром для философов стал Платон.
3. Вернер Йегер пишет работу об античной пайдейе, ориентируясь на актуальность задач воспитания современного немца, и именно в этой связи он актуализирует фигуру Аристотеля, обращая внимание на те аспекты его творчества, которые прежде для истории философии оставались скрытыми.
Литература:
1. Везен Ф., Федье Ф. Философия французская м философия немецкая. Воображаемое. Власть I пер. с фр., общая ред. и послесловие В.В Бибихи-на. - Изд. 2-е, - М.: Едиториал УРСС, 2010. - 152 с.
2. Виламовиц-Мёллендорф У. фон. Филология будущего! Выпуск второй. 1} Ницше Ф. Рождениетра гедии / сост., общ. ред., комме нт. и вс. ст. A.A. Росси уса. - М.: Ad Marginem, 2001. - С 356-385.
3. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. - СПб.: Наука, 1993. - 349 с.
4. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. / пер. с нем. Г. Шлета, - СПб.: Наука, 1992. - 444с.
5. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека: (Эпоха великих воспитателей и воспитательных систем) Т. 2. / пер. с нем. М.Н. Ботвинника. -М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1997, - 334 с,
6. Йегер В. Пайдейя: Воспитание античного грека. - Т. % - М, 2001. - 593 с,
7. Кант И. Ответ на вопрос: что такое просвеще НИе? и Соч.: в. 8 т. - Т. 8. М., 1994, - С. 29-37.
8. Коже в А. Идея смерти в философии Гегеля / пер. с франц. и послесл. И. Фомина. Редакция В, Большакова. - М, : Логос, Прогресс-Традиция, 1998. - 208 с.
9. Колесников И. Д. Фридрих Ницще и античность. Образ классической древности в немецкой гуманитарной мысли XVHI-XX веков. - М.: Культурная революция, 2020. - 432 с.
Ю.Маяцкий М. Спор о Платоне. Круг Штефана Георге и немецкий университет. - М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2012. - 345 с.
11.Михайлов И.А. Ранний Хайдеггер, Между феноменологией и философией жизни. - М. : Прогресс-Традиция; Дом интеллектуальной книги, 1999.-284 с.
12. Ницше Ф, Рождение трагедии. Сост., общ. ред., коммент. и вс. ст. A.A. Россиуса.- М.: Ad Marginem, 2001,- С47-215
13.Рингер Ф. Закат немецких мандаринов. - М. : НЛО, 2008. - 648 с.
14.Философия Мартина Хайдеггера и современ ность. - М. : Наука, 1991. - 608 с.
15.Фридеман Г. Платой! Его гештальт. - СПб.: Вла димир Даль, 2020. - 359 с.
16.Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Гештальт и дей' ствительность / пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К. А. Свасьяиа. - М.: М ЫСЛЬ, 1993,1998. - 667 с.
SHAMANISM IN A MODERN GLOBALIZING WORLD
Pofyakova Olga Andreevna, Lecturer, Department of Philosophy and methodology of science URiU RANFPA, Postgraduate student of the Department of Philosophy of Religion and Religious Studies SFEDU, Rostov-on-Don
The purpose of the study is to reveal the phenomenon of modern shamanism (neo Shamanism), founded by M. Harner. To define the problems of the emergence and development of shamanism as a primitive religion and its modern interpretation of terminology with its significance in the spiritual life of society. The article discusses a way of rebirth and transformation of shamanism due to the shaman's journey into a daily reality by building a complete picture of the world, that is, cartography. The scientific novelty is that on the example of modern shamanism (neo-Shamanism) it is possible to prove the principle of the leadership qualities of the modern shaman, which help a modern person find support in the global world. Shamanism aims to preserve traditional knowledge and transfer to future generations. As a result, it was revealed that shamanism is able not only to form, but also to develop relations between man and nature,
Keywords; shamanism; shaman; mythological consciousness; myth; self-consciousness; leadership; shaman - leader-cartography; daily reality; shamanistic journey; Foundation for shamanistic research.
DOI 10.24923/2222-243X.2021 -40.30
УДК 129 ШАМАНИЗМ В СОВРЕМЕННОМ
ВАК РФ 09.00.14 ГЛОБАЛИЗУЮЩЕМСЯМИРЕ
Ф Полякова О,А,, 2021 Цель исследования - раскрыть феномен современного шаманизма (неоша-
манизма), основанного М. Харнером; определить проблемы возникновения и развития шаманизма как первобытной религии и ее современную интерпре-
