CC BY
131
СОДЕРЖАНИЕ
Исследования
Воронцова И. В.
Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев) и проблема «плоти и духа» в «неохристианстве» (На материале писем к диакону А. А. Лебедеву).7
Священник А. Мазырин
Попытка легализации церковного управления Ленинградской епархии в 1926 г. как предыстория «иосифлянско-алексиевского» разделения.23
Протодиакон О. Зонов
Хрущевские гонения в Удмуртии...................................54
Шубкин В. М.
Оренбургская епархия в период хрущевских гонений (1958—1964)... 69
___________________________Публикации_________________________________
Материалы из следственного дела Патриарха Тихона.
Об одном происшествии во Владимирской епархии
(Вступ. статья, публ. и примеч. Н. А. Кривошеевой)..............89
Проповеди священномученика Фадцея, архиепископа Тверского
(Окончание) (Публ. и коммент. И. И. Ковалевой и О. И. Хашовой)..97
_____________________________Рецензии_________________________________
Корнилов А. А. Публикация архивного каталога по истории Русского Зарубежья. Рец.: Цуриков В., прот. История России в документах архива Свято-Троицкой духовной семинарии
в Джорданвилле. М.: Изд-во ПСТГУ, 2012.........................137
Кострюков А. А. Рец.: Щеглов Г. Э. Хранитель. Жизненный путь
Федора Михайловича Морозова. Минск: Врата, 2012............... 142
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2013. Вып. 2 (51). С. 7-22
Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев) И ПРОБЛЕМА «ПЛОТИ И ДУХА» В «НЕОХРИСТИАНСТВЕ»
(На материале писем к диакону А. А. Лебедеву)
И. В. Воронцова
Религиозный реформизм начала XX в. в России имеет несколько исторических прецедентов в прошлом и настоящем. Одним из них могло быть религиозное мировоззрение богослова 2-й половины XIX в. архимандрита Феодора (Бухарева). Автор поднимает вопрос о рецепции «неохристианством» религиозных концепций бывшего архимандрита Феодора на примере концепций А. М. Бухарева о «телесности», о христианизации всех областей жизни человека. Для решения поставленной задачи автор использует корреспонденцию архимандрита Феодора к своему последователю диакону А. А. Лебедеву, в которой богослов разъяснял свои мысли и высказывания. Корреспонденция имеет историческое значение, так как была опубликована в академическом журнале за полтора года до революции 1917 г. и не могла не оказать влияния на либеральное духовенство. Дополнительным источником служат неопубликованные письма последователя архимандрита Феодора — единомышленника «неохристиан» — протоиерея А. П. Устьинского и ряд статей Бухарева. Автор делает вывод о неполной рецепции идей Бухарева «неохристианством» и о необходимости дальнейшей детальной разработки этого вопроса в контексте истории Русской Православной Церкви.
Религиозное творчество бывшего архимандрита Феодора занимает свое место в ряду феноменов, повлиявших на направления религиозного реформизма в России начала XX в. В своем сочинении «Три письма к Н. В. Гоголю»1 архимандрит Феодор вышел к российскому обществу как богослов, обозначивший тезис о решительной необходимости христианизировать все направления жизни социума. Неприятие Русской Церковью его сочинений, обосновывавших и развивавших эту идею, заставило архимандрита Феодора принять решение о снятии с себя монашеских обетов, т. к, воспринимая свое дело как служение Богу, он остался непреклонен к увещеваниям Святейшего Синода и лично митрополита Московского Филарета (Дроздова) прекратить писать на заявленную тему Святейший
'Три письма к Н. В. Гоголю, писанные в 1848 г. // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни: Сб. ст. М., 1991. С. 290, 291.
7
Синод в 1864 г. утвердил его прошение о расстрижении, и бывший архимандрит Феодор продолжил свою литературно-критическую деятельность как духовный писатель Александр Матвеевич Бухарев.
Религиозный реформизм, возникший в среде российской интеллигенции в начале XX в., подхватил ряд идей архимандрита Феодора — А. М. Бухарева и развил их в соответствии с потребностями нового времени. Религиозный реформизм был следствием крушения в России ценностей позитивизма 1860-х гг. Обнищавшая духом российская интеллигенция начала поиск Бога и своей религиозной идентичности с критики традиционного религиозного сознания и выработки рекомендаций к обновлению Русской Церкви. Среди первых тезисов еще не оформившейся доктрины созревавшего реформистского движения был бухаревский тезис о воцерковлении (христианизации) современности и всего интеллектуально-чувственного пространства человека2. Свои предложения представители религиозной интеллигенции вынесли для обсуждения с Русской Церковью на Петербургских религиозно-философских собраниях (1901—1903). К 1903 г. организовалось движение, которому современники дали название «новое религиозное сознание» (НРС), или «неохристианство». Как при всякой рецепции, акцент бухаревского тезиса о необходимости просвещения жизни общества светом Христовой истины в «неохристианстве» был изменен: НРС предложило Церкви признать святой «плоть мира» (по архимандриту Феодору — «телесность»), и может быть, как новый догмат.
Архимандрит Феодор, наблюдая нарушение принципа единства бытия и сознания в современном ему обществе, считал задачей каждого духовного лица христианизацию секулярной культуры и отстаивал мысль о проведении идеалов Христа во все формы общественной жизни, в том числе научную и экономическую, политическую, промышленную и хозяйственную. Этой главной теме посвящены его сочинения и письма, в частности к его ученику, последователю и помощнику диакону (с 1864 г. протоиерею) Александру Алексеевичу Лебедеву3. Архимандрит Феодор был убежден, что Церковь должна признать его идею как насущную необходимость (т. к. в мире нет ничего ничтожного, не проникнутого и не спасенного Христом4) и христианизировать «телесность». Так существует ли связь между тезисами НРС и архимандрита Феодора, или это две чуждые друг другу составляющие не связанных «систем» обновления религиозного сознания в России второй половины XIX и начала XX в.?
2 Сформулирован в статье «О двух борющихся меж собою направлениях современной мыслительности в России» (Бухарев А. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно русской. М., 1865. С. 407—443).
’См.: Феодор (Бухарев), архим. Письма к А. А. Лебедеву // Богословский вестник. 1915. Т. 3. № 10-12. С. 413-544 (далее — Письма к А. А. Лебедеву).
4 У архимандрита Феодора «Христос Спаситель нес в себе оправдание забот о мирском преуспеянии настолько, насколько творческое начало, поверяемое Богом-Словом, признавалось как необходимое условие дальнейшего существования в искуплении первородного греха» (Серебренников Н. В. Архимандрит и отделение критики: Судьба Бухарева // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. СПб., 1997. С. 10).
Данный вопрос мы намерены рассмотреть на материале корреспонденции архимандрита Феодора к диакону А. А. Лебедеву, с ним автор писем был предельно искренен5 и разъяснял те из своих концепций, которые были неясно изложены в его сочинениях. Историческое значение этих писем определяется еще и тем, что, будучи опубликованы в 1915 г. в академическом журнале («Богословский вестник») Русской Церкви, за полтора года до революции, они, надо думать, сыграли свою роль в популяризации среди либерального духовенства идеи обновления церковного христианства. Дополнительным источником для статьи служат в большинстве своем непубликовавшиеся письма6 последователя архимандрита Феодора, — единомышленника «неохристиан» новгородского протоиерея А. П. Устьинского7 и сборник статей А. М. Бухарева8.
А. М. Бухарев (1824—1871) родился в семье диакона одной из сельских церквей Тверской губернии, закончил Тверскую духовную семинарию, где был лучшим воспитанником, в 1846 г. — Московскую духовную академию и был оставлен бакалавром по кафедре Библейской истории и греческого языка, а затем — по кафедре Священного Писания; преподавал здесь восемь лет и писал труд о толковании Апокалипсиса, который стал для него делом всей жизни. С 1848 г. он начал, не подписываясь, публиковаться в журналах духовного содержания. Еще студентом МДА он принял пострижение (1846), в 1852 г. получил звание экстраординарного профессора МДА, в 1853 г. возведен в сан архимандрита.
Митрополит Московский Филарет, ознакомившийся с его первыми сочинениями, в том числе с письмом к Н. В. Гоголю, где автор выразил свои воззрения на литературу как представляющую «вечные и всеобщие идеи», «всезиждущую волю» и любовь Творца9, посоветовал ему оставить литературные занятия, а в 1854 г., после прочтения его заметок к Апокалипсису, способствовал переводу архимандрита Феодора в Казанскую духовную академию на кафедру догматического и обличительного богословия. Здесь архимандрит Феодор получил звание ординарного профессора и стал членом редакционного комитета по изданию академического журнала «Православный собеседник». Вскоре в КазДА в новом преподавателе тоже увидели «опасного мечтателя, который... может подорвать существующие порядки академической жизни»10. Дело в том, что, определив для
5 Привлекаемые письма относятся преимущественно к 1860—1863 гг., периоду расцвета творчества архимандрита Феодора (Бухарева).
6Часть переписки опубликована: Протоиерей Александр Устьинский и «реформатор» Василий Розанов. История духовного суда над протоиереем Александром Устьинским, изложенная в переписке 1903 г. / Вступ. ст., публ. и примеч. И. В. Воронцовой // Вестник ПСТГУ:11. 2010. №3(36). С. 83-101.
7 См. о нем: Воронцова И. В. Протоиерей Александр Устьинский и «неохристианство». Путь от «реформаторства» к расколу: На материале переписки с В. В. Розановым 1907—1919 гг. // Вестник ПСТГУП. 2011. № 5 (42). С. 66-74.
8 См.: Бухарев А. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно русской. Собрание разных статей 1864 г. М., 1865.
9Три письма к Н. В. Гоголю, писанные в 1848 г. // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 290, 291.
“Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 172. «Увлечения его мистическими воззрениями доходили до крайности, — писал бывший студент КазДА А. А. Виноградов. Вместо обычных лекций по догматическому богословию он нам целый год читал объяснения
себя в 1848 г.11 значение литературы, архимандрит Феодор продолжил прибегать к ней как к интеллектуальной области, которая, по его мнению, хорошо иллюстрировала всеединство мира: он использовал античную литературу в качестве примеров по догматическому, а затем и нравственному богословию. Так, согласно воспоминаниям одного из студентов, читая в КазДА курс лекций, архимандрит Феодор избегал применять принцип, на котором построено «Догматическое богословие» митрополита Макария (Булгакова), т. е. отрицал метод ссылок на текст Священного Писания и сочинения святых отцов. Он придерживался мнения, что так «догмат не докажешь, разум должен соображать по Слову Бо-жию и в Его свете так, чтобы из этих соображений ясно становилось и то, почему так говорит и Слово Божие, и Предание о той истине»12. Он опирался на примеры из «Илиады» и «Одиссеи» также принципиально, как в своих письмах Н. В. Гоголю хвалил писателя за возведение «искусства к закону Христову», напоминая, что и искусство по-своему служит Христу, ощущая и отображая Его свет в земной человеческой жизни13. (Подобный тезис, но о сакральных возможностях литературы «символизма», обнародовал в своем литературном «манифесте» Д. С. Мережковский14.) С той же убежденностью, уже развивая свою метафизику «телесности», архимандрит Феодор писал позднее своему последователю диакону А. А. Лебедеву, чтобы он смелее рассматривал и «доискивался, что такое это духовное богатство у язычников» (Эсхила и Софокла. — И. В.) — «порождение естества» или благодати?15 И упрекал его: «Христос... не оставлял оставивших Его язычников, а мы эту славу похищаем у Его благодати»16. По признанию самих студентов, лекции архимандрита Феодора, в которые он вплетал собственные рассуждения по заботившим его вопросам, оставались так же малопонятны17, как и его произведения, изложенные многословно и запутанно.
первых двух глав Книги Бытия как пророчество и параллельно с этим объяснение Апокалипсиса как исполнения пророчества» (Виноградов А. А. , прот. Воспоминания о Казанской Духовной академии, относящиеся к 1852—1856 годам // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 137).
"«Выводимая (в “Трех письмах”.— И. В.) программа... после наложилась на то, что Бухарев написал как литературный критик о проблеме поколений (“Отцы и дети” Тургенева), о проблеме новых социальных отношений (“Что делать?” Чернышевского), о проблеме индивидуализма (“Преступление и наказание” Достоевского)» (Серебренников Н. В. Архимандрит и отделение критики: Судьба Бухарева // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. И).
12 Певницкий В. Е., прот. Записки // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 289. Курсив мой. — И. В.
13 Три письма к Гоголю, писанные в 1848 году // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 266.
14 «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893).
15 Письма к А. А. Лебедеву. С. 494.
16 Там же.
17 Длинные периоды со многими вводными предложениями, темный мистический язык его лекций делали их крайне трудными для понимания. Гдва ли десятая часть студентов понимали его лекции в достаточной степени...» (Виноградов А. А., прот. Воспоминания о Казанской духовной академии, относящиеся к 1852—1856 годам // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 137).
У архимандрита Феодора (Бухарева) были последователи18 и близкие ученики1', усвоившие его идеи напрямую или в меру своего понимания.
В 1858 г. архимандрит Феодор получил место цензора в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете20. «Либеральнейший из духовных цензоров»21, он сблизился с бывшим семинаристом, разночинцем и издателем журнала «Современник»22 Н. А. Добролюбовым, в деятельности которого разглядел искомый им идеал христианизации культурной и общественной жизни23. В эти же годы состоялось его знакомство с издателем журнала «Домашняя беседа» магистром богословия В. И. Аскоченским, доктринером, изверившимся как в самом себе, так и в церковном христианстве, которое он по чувству ли духовного долга, или по должности истово защищал в печати. В лице этих двух своих собеседников, часто посещавших его цензорскую квартиру в Санкт-Петербурге, архимандрит Феодор встретил, как ему представлялось, прошлое и будущее России. Однако с В. И. Аскоченским вскоре пришлось прервать общение24, смерть Н. А. Добролюбова (1861) также сделала значительную брешь в кругу общения архимандрита Феодора, здоровье его расстроилось и он ушел с должности цензора.
Часть современников тезис архимандрита Феодора о христианизации культуры, когда он был изложен автором в сочинении «О православии в отношении к современности» (1860), прочла именно в контексте, данном позднее тезису «неохристианством»25. Например, известный консерватор XIX в. А. Н. Загоскин увидел в тезисе «соглашение духа времени, духа греховного мира с духом Христовым» и «присвоение наслаждениям... высшего духовного чувства»26. После издания книги «О православии в отношении к современности» и открывшейся вокруг нее полемики (по преимуществу с В. И. Аскоченским), не без участия митрополита Московского Филарета, которому архимандрит Феодор предоставлял для прочтения свои сочинения27, автор книги был отправлен на жительство в
18 Диакон А. А. Лебедев, протоиерей А. П. Устьинский, редактор журнала «Странник»
А. И. Хитров, Н. Н. Неплюев, черниговский помещик, учредивший Православное трудовое братство с целью обосновать все роды и виды труда (сельского, промышленного и торгового) на христианских началах.
19 Например протоиерей В. Н. Лаврский, профессор МДАН. Н. Субботин.
20 Был членом Санкт-Петербургского комитета цензуры духовных книг до 1861 г.
21 Гиляров-Платонов Н. П. А. М. Бухарев. Некролог //Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 313.
22 Бухарев определил для себя два важнейших издания современности, которые просил всегда доставлять ему, — журнал «Современник» и газету «Сын Отечества».
23 Об особой симпатии к журналу «Современник» среди семинаристов 1850-х гг. см.: Пантелеев JI. Ф. Из воспоминаний прошлого. М.; Л., 1934. С. 568.
24 Ожесточенные выступления В. И. Аскоченского в печати обвиняли архимандрита Феодора в неправославии. Подозревали его в неправославии и другие. См. об этом: Виноградов А. А. , прот. Воспоминания о Казанской духовной академии, относящиеся к 1852—1856 годам // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 138.
25 См.: Б-в. Б. Т. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно русской //Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 495-496.
26 Загоскин А. Н. О недостатках сочинения «Об отношении православия к современности» //Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 422.
27 «Жалею я, — писал архимандрит Феодор, — что не решился я послать в “Сын Отече-
Переяславльский Никитский монастырь. В 1862 г. Святейший Синод остановил печатание многолетнего труда архимандрита Феодора, который он считал «делом Церкви и слова Божия»28, — толкования Апокалипсиса29. Узнав об этом, после раздумий, в 1863 г. он написал прошение о выходе из монашества, после утверждения прошения был лишен всех прав состояния, женился и стал жить литературными заработками. Но, как отметил Н. В. Серебренников, «сняв пастырский сан... он, возможно, лишился и благодати. 1863 год остался едва ли не самым творчески насыщенным годом Феодора Бухарева: он работал по-прежнему, однако почти все им за восемь лет написанное и опубликованное — это отредактированные лекции, читанные в академиях, а среди новых сочинений — случайные заметки, некрологи и две рецензии»30.
С кандидатом богословия, диаконом Екатерининской церкви в Санкт-Петербурге Александром Алексеевичем Лебедевым31 архимандрит Феодор познакомился в первые годы своего цензорства. Диакон А. А. Лебедев подыскивал архимандриту Феодору переписчиков его сочинений, работал с типографией над изданием «Трех писем к Н. В. Гоголю» — через него пересылались в журналы и типографии статьи, корректура и поправки, принимал непосредственное участие в публикациях; ему же было доверено делать некоторые исправления в текстах32. Диакон А. А. Лебедев оставался хранителем сочинений архимандрита Феодора, возвращенных редакторами и издателями33.Это был единомышленник, которому доверялись самые искренние религиозные мысли и чувства, при этом архимандрит Феодор просил никому не передавать прочитанного в письмах34; его призывал архимандрит Феодор «поднять вопрос о направлениях в деле веры, мысли, науки и жизни» и решить это «прежде других вопросов»35. С ним были связаны надежды уже вышедшего из монашества А. М. Бухарева, что он, наконец, сможет выговориться на страницах журнала, издание которого когда-либо предпримет диакон А. А. Лебедев и «в котором половина посвящалась бы
ства” последнее мое слово о “Домашней беседе” без представления митрополиту; как будто мало было мне уроков, что ждать мне от них... нечего!» (Письма к А. А. Лебедеву. С. 421).
28 «Я признал бы распоряжение Синодальное относительно дела об Апокалипсисе, а это распоряжение... метит не на недостатки ея... а на закрытие Апокалипсиса для моего истолкования; с этим распоряжением соглашаться, значит, по-моему, выдавать дело Церкви и слова Божия из-за личных опасностей и страхов... эта стражба досталась мне, — я и должен ее отстаивать» (Письма к А. А. Лебедеву. С. 447).
29 «Исследование Апокалипсиса» опубликовано в 1913—1916 гг. в «Богословском вестнике» о. Павлом Флоренским.
,0 Серебренников Н. В. Архимандрит и отделение критики // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 11.
31 Впоследствии законоучитель 1-й гимназии в Петрограде и протоиерей Казанского собора; издал книжку «Приемы, знание и беспристрастие в критическом деле редактора “Домашней беседы” В. И. Аскоченского».
,2 «Поправки не только описок или речений, но и фраз делайте как найдете лучшими — без сомнения. Я уверен, что вы не будете портить дела...» (Письма к А. А. Лебедеву. С. 417).
33 Там же. С. 429.
раскрытию истины Христовой в направлении снисхождения ея на землю, а другая обозревала бы всю современную в России письменность»36.
По поставленному нами вопросу нет возможности назвать какую-либо научно-исследовательскую литературу. Сами теоретики «нового религиозного сознания» осознавали связь доктринальных тезисов НРС с «системой» архимандрита Феодора37. Упоминание о схожести тезисов встречается в критиколитературных статьях писателя В. В. Розанова38 (он назвал архимандрита Феодора «занесенным в наш век аскетом-созерцателем века VI или IX христианства», вышедшего из пустынь Фиваиды и потому готового с любовью смотреть на каждого встречного как на «досточтимую икону Божию»39) и его единомышленника и многолетнего корреспондента протоиерея А. П. Устьинского40. В. В. Розанов написал об архимандрите Феодоре по просьбе вдовы А. С. Бухаревой41 и настойчивым хлопотам протоиерея А. П. Устьинского42. Сам протоиерей А. П. Устьинский также написал статью об архимандрите Феодоре, где подчеркнул важность искомого им принципа, «объединяющего» общество, без которого «жизнь превращается в... повседневное крушение духа»43. Статья была написана в 1902 г., когда А. П. Устьинский еще не позволял себе открыто выражать свою позицию, так как только сближался с вождями НРС44. Наиболее полно по этому поводу высказался причастный в начале XX в. НРС Н. А. Бердяев, но уже в 1936 г., когда и частное общение его с основателем НРС Д. С. Мережковским давно прекратилось. «У него, — писал Н. А. Бердяев об архимандрите Феодоре, — уже есть все проблемы нового религиозного сознания — новое отношение христианства к
“Письма к А. А. Лебедеву. С. 447.
,7Унастник движения НРС А. В. Карташев высказался о А. М. Бухареве много позже того, как закончил свой путь в «неохристианстве»: «Он воспел... гимн сочетанию во Христе двух естеств и, по образу этой тайны, сочетанию в православии правды Царства Божия как на небе, так и на земле — в историко-культурном творчестве человечества» (Карташев А. В. Вселенские соборы. М., 2006. С. 357).
,8 Розанов В. В. Аскоченский и архимандрит Бухарев // Около церковных стен. СПб.,
1906.
19Розанов В. В. Аскоченский и архимандрит Бухарев (цит. по: Феодор (А. М. Бухарев), ар-хим. О духовных потребностях жизни. С. 30—31).
40 Устьинский А. П. Раздвоенность жизни // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 45—50. А. П. Устьинский вначале (1901 г.) планировал опубликовать заметку через В. В. Розанова в «Новом времени» (см. НИОРРГБ. Ф. 249. М. 4209. Ед. хр. 4. Л. 29). Но заметка затерялась в Санкт-Петербурге и была опубликована в книге В. В. Розанова.
41 Воспоминания А. С. Бухаревой впервые были опубликованы в кн.: Александр Матвеевич Бухарев (архимандрит Феодор): Из материалов к биографии // Свободная совесть. М., 1896. Кн. I. С. 1-20.
42НИОР РГБ. Ф. 249. М. 4209. Ед. хр. 3. Л. 36 об. - 37, 45; Ед. хр. 4. Л. 11, 29 об.; Ед. хр. 5. Л. 60; Ед. хр. 13. Л. 27 об.
43 Устьинский А. П. Раздвоенность жизни // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 45.
44 Впоследствии он был осужден Святейшим Синодом за свои печатные выступления в поддержку доктринальных тезисов НРС, но, поддержанный «неохристианами», продолжил свои выступления в печати (см.: Воронцова И. В. Протоиерей Александр Устьинский и «реформатор» Василий Розанов. История духовного суда над протоиереем Александром Устьинским, изложенная в переписке 1903 г. // Вестник ПСТЕУс II. 2010. № 3 (36). С. 83—101).
миру, преображение христианством всей полноты жизни, продолжение Богово-площения в истории, понимание христианства как религии Богочеловечества, преодоление того понимания православия, для которого христианство исчерпывается аскетической религией индивидуального спасения, борьба с духом закон-ничества и с юридизмом в Церкви»4". Явно преувеличив, он отнес архимандрита Феодора к тем деятелям культуры XIX в., в религиозной мысли которых находил «вполне ясно и сознательно выраженную» ими связь с «проблемой возможности новых откровений, догматического развития в Церкви»4". Из числа тех мыслителей начала XX в., которые не участвовали в НРС, об архимандрите Феодоре в данном контексте написал священник П. А. Флоренский, считая его имя «исходной точкой целых рядов и кругов мыслей... которые мы привыкли считать своеобразными чертами именно русской философской мысли и которые волнуют наше время под притязательным и глубоко неосновательным названием “нового религиозного сознания”»47.
Творчество архимандрита Феодора не один год привлекало внимание его современников, отклики были неоднозначны48. Полемику 1860-х гг. о его взглядах, затихшую разве что после смерти автора сочинений, в основных ее направлениях пересказал в начале XX в. профессор КазДА П. В. Знаменский (показавший архимандрита Феодора как явление многообещающее, но не получившее развития)49. Полемика в ее основном составе доступна50, потому нет смысла ее здесь пересказывать: нас интересует конкретный вопрос, относящийся к религиозному реформизму XX в. Общую характеристику религиозного творчества архимандрита Феодора дали в 1930-х гг. протоиерей Георгий Флоровский51 и В. В. Зеньков-ский. В контексте истории подготовки общества к церковным преобразованиям протоиерей Г. Флоровский «несомненной заслугой» архимандрита Феодора назвал «великую задачу воцерковления жизни» и напомнил, что в своих взглядах он был ближе всего к митрополиту Московскому Филарету, у которого и взял «основной замысел его “системы”... учение о Крестной любви»52. Он также ото-
45 Бердяев Н. О характере русской религиозной мысли XIX века // Современные записки. 1936. № LXII. С. 309-343.
46Бердяев Н. А. О характере русской религиозной мысли XIX века // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 638.
47 Флоренский П., свящ. Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев) // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 586.
48 Собраны в сборнике «Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra».
49 Знаменский П. Богословская полемика 1860-х гг. об отношении Православия к современной жизни // Православный собеседник. Казань, 1902. № 4. С. 554—561; № 5. С. 640—654; № 6. С. 780-792; № 9. С. 325-352; № 10. С. 479-499; № И. С. 639-657.
'"Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. См. также: Наместников А. В. Православие и современность: Полемика архимандрита Феодора (А. М. Бухарева) и В. И. Аско-ченского // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1999. № 6. С. 41—47.
51 «Основным в его мировоззрении было очень яркое переживание совершившегося спасения. Грех мира... снят Агнцем Божиим, преграда греховности сломлена и разорена. ...В христианском опыте греховность теряет свое жало, сердце затоплено... чувством искупительного милосердия Божия. Но этой милости нужно быть действительным причастником» (Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Париж, 1937. Репр.: Вильнюс, 1991. С. 348).
52 Там же. С. 346—347.
звался об архимандрите Феодоре как о наивном мечтателе-«утописте» и «визионере, лишенном “духовной меры”». В. В. Зеньковский отметил, что «основная установка Бухарева состоит в усмотрении именно скрытого смысла новейшей культуры, — а ее внехристианской поверхности он не отрицает»53.
В 1916 г. священник П. А. Флоренский, будучи редактором «Богословского вестника», издал последнее неопубликованное сочинение А. М. Бухарева54, а в 1917 г. — его письма к друзьям55. Благодаря Флоренскому, инициировавшему работу над документами Бухарева, священником А. М. Белоруковым56 была подготовлена статья, поместившая архимандрита Феодора в ряд таких представителей религиозной философии, как Д. Ф. Голубинский, Вл. Соловьев. После 1990 г. вышел сборник его трудов57, а позднее — сборник отзывов и воспоминаний о нем58. В той же серии архимандрит Феодор как церковный культурный деятель был рассмотрен в 2001 г.59 То, что христианство, по мнению архимандрита Феодора, может конкретизировать в науке, искусстве и экономике факт Воплощения и спасения Христом мира, отметил в своей монографии, посвященной анализу христианской мысли XIX—XX вв., П. Валери60. Исследователь считает, что архимандрит Феодор делал акцент на открытости и толерантности христианства мирскому духу и мирским ценностям.
Наибольшие точки соприкосновения тезиса архимандрита Феодора о «просвещении» христианством современности обозначились у теоретиков «неохристианства» В. В. Розанова (до 1914 г.) и Д. С. Мережковского. В. В. Розанов познакомился с творчеством архимандрита Феодора по настоянию прот. А. П. Устьинского, убеждавшего писателя в том, что он является продолжателем Бухарева и настаивавшего на публикациях В. В. Розановым его биографии61, работ62, заметок, которые вернули бы Бухареву внимание общества63. Протоиерей А. П. Устьинский уже в конце XIX в. находил много общего в их взглядах
53Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 1. М., 1999. С. 368.
54 Бухарев А. М. (архим. Федор). Исследования Апокалипсиса. Сергиев Посад, 1916.
55 Письма архимандрита Феодора (Александра Матвеевича Бухарева) к казанским друзьям: В. В. Любимовой, А. И. Дубровиной и протоиерею В. В. Лаврскому / Изд., поясн., примеч. свящ. П. Флоренского. Сергиев Посад, 1917.
56 Белоруков А. М., свящ. Внутренний перелом в жизни А. М. Бухарева (архимандрита Феодора) // Богословский вестник. 1915. Т. 3. № 10-12. С. 785-876.
57 Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. М., 1991.
58Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra.
59Православие: Pro et contra. Осмысление роли Православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и Церкви. СПб., 2001.
60 Va Hiere P. Modern Russian Theology. Bukharev, Soloviev, Bulgakov. Orthodox Theology in a New Key. Michigan, 2000.
“НИОР РГБ. Ф. 249. M. 4209. Ед. xp. 2. Л. 2; Ед. xp. 3. Л. 36 об.
62Там же. Ед. xp. 2. Л. 4.
63 Там же. Л. 11. Протоиерей Устьинский писал Розанову о воспоминаниях вдовы Бухарева: «Очень хотелось бы увидеть их в печати. Попробуйте-ка позонтировать [так] почву, не напечатают ли их где-нибудь, напр., в Историческом Вестнике, Русской старине, Русском Архиве, или в ином органе. Она обещалась еще описать последние дни его жизни, что, конечно, должно иметь особенный интерес» (НИОР РГБ. Ф. 249. М. 4209. Ед. хр. 2. Л. 28 (1899 г.)). «Вы прекрасно сделали бы, если бы помянули его добрым словом в печати» (Там же. Ед. хр. 13. Л. 25—25 об.).
на проблемы современности и христианства64. Сам писатель не признавал65, что есть значительные параллели66 между «вытканной из любви к Богу» «системой» (В. В. Розанов) архимандрита Феодора и его темой в НРС — «пол и брак в христианстве»67, но отметил общее в подходе НРС и архимандрита Феодора к задачам Церкви в обществе68. По мнению В. В. Розанова, если бы Церковь в лице митрополита Петербургского Исидора (Никольского) и митрополита Московского Филарета (Дроздова) поддержала архимандрита Феодора, и его идеи «привились», «Церковь русская миновала бы благополучно» те «затруднительные положения», в которые она попала в веке XX — «раскол, равнодушие... образованных классов, “вольномыслие” многих отдельных светских людей, которые религиозны®, но уже не церковио-р ел и г и оз н ы »7,1. Писатель считал, что архимандрит Феодор дал «церковную форму», церковное выражение тем идеям, что были востребованы позднее. Не желая сам публично обнаружить какую-либо связь между идеями своими и Бухарева, Розанов предоставил эту возможность представителю Церкви — протоиерею Устьинскому, чью статью разместил в своей книге71. Протоиерей А. П. Устьинский в статье подхватывал мысль писателя о том, что церковная литература не привила себе «дичок» — мысль архимандрита Феодора о христианизации современности, углублял ее акцентом на всю историю духовной литературы, где аскетические и монашеские идеалы заслонили способ спасения в христианской семье, развивал тезис о «тройственности»72
64 «Если попадет Вам в руки книжка Бухарева “Печаль и радость по слову Божию”, то просмотрите в ней страницы 99—114. А может быть, было бы полезно Вам прочитать и весь помещенный в ней очерк “Песни Песней”. <...> Предлагаю это в надежде, не встретите ли Вы там хотя малой поддержки своих взглядов» (НИОР РГБ. Ф. 249. М. 4209. Ед. хр. 2. JI. 36. (1899 г.)).
65 Бердяев написал, что архимандрит Феодор «придавал особенное религиозное значение браку» (см.: Бердяев Н. А. Русская идея // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 642). Отношение архимандрита Феодора отличается внутренней собранностью и чистотой, тогда как письма В. В. Розанова не свидетельствуют об аналогичном.
66 А. М. Бухареву было присуще религиозное восприятие брака, сообщая диакону А. А. Лебедеву свое решение о выходе из монашества, а затем и о своей женитьбе, он писал, что решил на себе испытать возможности христианизации этих сфер человеческого бытия, связывая тем самым практику своих действий с принципом и главным тезисом своей «системы». См. об этом: Письма к А. А. Лебедеву. С. 455, 456, 463.
67 Архимандрит Феодор в 1848 г. в «Трех письмах к Н. В. Гоголю» воспел «гимн» женщине, подчеркнув значение ее души для мужа, семьи и общества (см.: Феодор (Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 282—283).
68 Розанов в контексте своего «бытового» восприятия православия отметил, что «арх[имандрит] Феодор и дал первый... народным залежам духа богословское оправдание, догматическое изъяснение» (Розанов В. В. Об одном забытом человеке: пропущенный юбилей // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 551. Курсив Розанова. — И. В.).
69 Здесь и далее курсив Розанова. — И. В.
70 Розанов В.В. Аскоченский и архимандрит Феодор Бухарев // Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 33.
71 Розанов В. В. Около церковных стен. Т. 2. СПб, 1906.
72 Подобно супругам 3. Н. и Д. С. Мережковским, он старался находить «тройственность», как отражение образа Святой Троицы, во всех сферах человеческой жизни.
новозаветного идеала жизни73 и подводил к связи «учения» Д. С. Мережковского о «святости плоти» с проповедью В. В. Розанова о принятии православием ветхозаветной святости семейных отношений и тезисом архимандрита Феодора об отношении православия к современности. Протоиерей А. П. Устьинский писал: «Все истинные и неподдельные сыны Нового Завета из группы семейных должны повторить вместе с Мережковским: “Мы хотим, чтобы жизнь была во Христе и Христос в жизни”»74, — лозунг, который в статье Устьинского ничем не отличался от принципа Бухарева о единстве религиозного сознания в Церкви и в повседневности.
Н. А. Бердяев отметил близкий его собственной системе тезис архимандрита Феодора о том, что «творческие силы человека есть отсвет Бога-Слова» (у Бердяева творчество — категория, относящаяся к «святости»75, а у Бухарева художник и поэт — провозвестники Божией воли, находятся в «законном соприкосновении с Богом»76). В. В. Зеньковский по этому поводу подчеркнул, что «Бухарев резко бичует... пугливость перед Божественным», нежелание видеть, что все «творческие силы и идеи есть... не что иное, как отсвет того же Бога Слова»77, и обратил внимание на его высказывание, что «Христос, как Агнец Божий, взял на себя и философские грехи»78. Если Н. А. Бердяев в 1905 г. не связал «систему» архимандрита Феодора с НРС, то все-таки подчеркнул, что богослов «хочет осуществлять... христианскую человечность», «держась за монархию»79, — что показывает сопоставление Н. А. Бердяевым «систем», — ведь НРС в 1905 г. отказалось от поддержки самодержавия.
Очевидно, неслучайной является и схожесть подходов Д. С. Мережковского и архимандрита Феодора к роли литературы и искусства в христианизации современности. По Бухареву, если дух Христов (Бога-Слова), дух добра, красоты, духовного богатства, проникал собой мир язычников и их поэтические творения, то современный мир он тем более проникает как «дух... добросовестного сыновне-свободного стремления к истине»80, и, может быть, «бессознательно»; и произведения Белинского81, Добролюбова, Чернышевского тому пример. Нуж-
73 Устьинский А. П. Раздвоенность жизни // Феодор (А.М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 48.
74 Там же.
75 «Культ святости должен быть дополнен культом гениальности», — писал философ в своем программном сочинении. См.: Бердяев Н. О новом религиозном сознании. М., 1999. С. 349. Первая публикация статьи — 1905 г.
76 Феодор (А. М. Бухарев), архим. О духовных потребностях жизни. С. 292.
11 Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 1. С. 367.
78Там же. С. 368.
79 Бердяев Н. А. Русская идея // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra. С. 643-644.
“Письма к А. А. Лебедеву. С. 423.
81 Известно, что Д. С. Мережковский также отнес В. Г. Белинского к революционерам духа, преобразовывающим действительность, но не осознающим, что делают они дело Бо-жие (см.: Мережковский Д. С. Завет Белинского: Религиозность и общественность русской интеллигенции. [Пг.,1915]). В. В. Розанов почтил его память статьей: 50 лет влияния: Памяти
В. Г. Белинского // Новое время. 1898. № 7988. 26 мая.
но только правильно на них смотреть, убирая лишнее, временное (т. е. историческое).
Тезис Д. С. Мережковского о «святой плоти» также вырос из «метафизики» Бухарева о пронизанности всей «телесности» светом истины Христа82: у теоретика «неохристианства» плоть мира пребывала «святой» по причине соединения ее с Божеством Христа. Архимандрит Феодор «святой» плоть мира не называл. Но внимательное прочтение его высказываний позволяет говорить о таком допущении. Как и позднее Д. С. Мережковский, он постулировал, что плоть («телесность») очищена страданиями Христа, но, в отличие от «неохристиан»83, считал, что через страдания же она освящена своей причастностью телесности Богочеловека. Признав взаимосвязь мирской «телесности» с духом Христовым теоретически, по архимандриту Феодору, следует всемерно практически способствовать тому, чтобы христианизировать и все остальные области человеческого бытия — науку, политику, экономику, промышленность (т. е. находить в них «дух Христов»)84. Метафизическое обоснование тезиса о «телесности» было уточнено Мережковским, развито в доктринальный тезис о «проблеме плоти и духа»85 и акцентировано в сторону приоритетов НРС.
Архимандрит Феодор также не считал, что носителем греховной немощи является плоть. Дух и плоть в его понимании тесно связаны и потому находятся в равном отношении к греху. Он писал, что «не может согласиться с идеей (ходячей у нас...) и... разделяемой и Ректором Московской академии86 и митрополитом самим87 и покойным Феодором Александровичем]88... будто грех в человеке [лишь] слегка коснулся духа, притупившись (чрез преимущественное раскрытие...) в телесности. Это все клонится к уничижению тела пред духом. ... Это не позволит... Христос, наравне взявший и телесность человеческую вместе с духом — в Свою Богочеловеческую личность»89. Бухарев подчеркивал «родство “телесности”... с Богочеловечеством»90, призывая не смотреть на «телесность», как на «чуждую благородства». Бердяев также утверждал, что у Бухарева «естественное неотделимо от сверхъестественного»91.
82 Бухарев А. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно о русской. Собрание разных статей 1864 г. С. 28.
83 В «неохристианстве» не придавалось значения искупительным страданиям Христа в этом аспекте.
84 Письма к А. А. Лебедеву. С. 492.
85 «Неохристиане» добивались от Церкви признания того, что плоть, по сравнению с духом, была умалена в «историческом» христианстве, и это привело к «уклону» в аскетизм, росту представителей монашества в структурах церковного управления и на должностях инспекторов и ректоров духовной школы; культурная и общественная жизни при этом остались за пределами сферы духовных ценностей.
“Протоиерей А. А. Горский (1812—1875), историк, археограф, член-корреспондент Петербургской АН (1857), ректор МДАс 1864 г.
87Митрополит Московский Филарет (Дроздов).
“Профессор МДА, богослов Ф. А. Голубинский.
“Письма к А. А. Лебедеву. С. 442.
90Там же. С. 445.
91 Бердяев Н. А. Русская идея // Архимандрит Феодор (А. М. Бухарев): Pro et contra.
C. 648-639.
Говоря о христианизации всех сторон человеческой жизни, архимандрит Феодор де-факто видел ее освящаемой во Христе: «Скажу главное... грех притупляется в нашей телесности потому», что верующий по воле и «помимо своей воли... вводится в общение страстей Христовых, которыми одними притупляется жало греховное... во всем, и в гражданстве, и в науке, и во всяком роде жизни»92. Фраза «помимо своей воли» имеет важное значение в «системе» архимандрита Феодора: «помимо воли» или сознания у него духом Христовым охвачен весь мир, в том числе язычники. Так истолковано им учение Церкви о естественном Откровении.
Для успешной христианизации жизни, по архимандриту Феодору, необходимо усвоение благодати93 — это условие проведения «света... [Христа] во всякую среду — не только наук или искусств, но и купли и продажи, земледелия, всякой службы гражданской»94. Для усвоения благодати, восприемлющий ее должен рационально владеть усвояемой истиной, «знать прямо», в чем именно существо и сила дела Христа. Рациональное понимание (знание) предполагает разграничение «Христова дела от нашего усвоения Его благодати»95. Усвоение Христом, по архимандриту Феодору, всего «фальшиво-человеческого (надо полагать, здесь подразумевается плотское и естественные страсти. — И. В.) не было помехою Христу совершать наше спасение через несение наших фалыпей в Себе Самом, в своем святом Богочеловечестве»96. Также не должно это «фальшивочеловеческое» в нас мешать и нам (смущать нас) в христианизации жизни97.
Таким образом, сравнив воззрения на «телесность» архимандрита Феодора с решением проблемы «плоть и дух» в НРС, где «плоть» поставлена на один уровень с духовным (по причине Воплощения и взятия на Себя Христом грехов мира), можно констатировать схожесть тезисов. У архимандрита Феодора (Бухарева) «плоть» оправдана и уврачевана своей причастностью страданиям Христа; как и в «неохристианстве», ничем не умалена от духа: человеческий дух у него причастен «греху», а из физической взаимосвязи «тела и духа» следует, что «связь нашего духа с телом есть для нас благодать»98 (по причине Воплощения).
Учитывая мнения современников о том, что такой подход есть «предельно широкое толкование Халкидонского догмата»99, уместно спросить, были ли «пределы» у архимандрита Феодора для «широкого толкования»? В одном из писем диакону А. А. Лебедеву он выделил в своей «системе» упомянутые нами выше положения, которым должен был следовать всякий, придерживающийся его концепции о христианизации «телесности». Первое — осмысление и понимание «дела Христова» как бы с точки зрения Самого Спасителя, второе — непременное подражание Христу в том, чтобы «фальшиво-человеческое» не ме-
92 Письма к А. А. Лебедеву. С. 445—446.
wТам же. С. 439.
94 Там же.
95Там же.
96Ср.: Ис. 53.4: «Он взял на Себя немощи наша и понес беззакония наша».
97 Письма к А. А. Лебедеву. С. 440.
98Там же. С. 446.
99Гаврюшин Н. К. «Церковь в нас должна святиться»: архимандрит Феодор (А. М. Бухарев) ( http : //www. nne. ru/pub .php ?id=4 01).
шало «держаться духа Его любви». Общим в них является жертвенная любовь Богочеловека. Этот, последний, по преимуществу нравственный императив «неохристианством» был сведен к вопросу подмен в религиозном (церковном) сознании, церковному акту «освящения» плоти, а христианизация жизни — к задачам социального плана (после 1905 г.). Акцент Бухарева на важнейшем значении в его «системе» Второй Ипостаси Святой Троицы был устранен в НРС, по этому поводу протоиерей А. П. Устьинский писал: «Теперь пора бы высказать, что все, что говорил покойный Бухарев, совершенная истина. Но неточность его состояла в том, что он говоримое им относил не к той Ипостаси Пресвятой Троицы, к какой следует. Он чуял истину. Но не мог определить ея географии»100. Выражением «любви» в НРС стал образ Святой Троицы, но в платоническом контексте.
Вместе с тем, главным принципом в «системе» архимандрита Феодора было единство религиозного сознания и повседневной жизнедеятельности христианина, основой выступало всеединство мира во Христе. «Неохристианство» переместило принцип с его центрального места на место одного из незначительных тезисов своей доктрины, поставив акцент на необходимости волевого освящения Русской Церковью всех форм внецерковной человеческой жизни, и добавило принятие догмата о социальных задачах Церкви в миру. Но архимандрит Феодор также считал большой ошибкой Церкви непринятие на себя задачи волевой христианизации «телесности» мира. В письмах к диакону А. А. Лебедеву показательна уверенность А. М. Бухарева в безусловной правоте своего тезиса101 и убежденность в своей мессианской роли102 при мнении о фарисейском «следовании букве» тех клириков и архиереев Русской Церкви1"', что «единодушно учат, что так и следует вне Христа вести мысли и слова», не желая предпринять усилие и опыт войти по отношению к мирской мысли104 и слову в дух Христова снисхождения со святого своего Неба в наш грешный мир»105.
Таким образом, при различиях «систем» есть в них и явные параллели, и взаимосвязь. То, что никто из теоретиков НРС в годы движения (1900—1917) не заявлял о прямом заимствовании идей архимандрита Феодора (Бухарева) «неохристианством», с одной стороны, могло быть продиктовано личными мотивами интеллектуального первенства, с другой — как бы ни сотрудничали в своих интересах деятели НРС с «церковниками», представители русского духовенства
100НИОР РГБ. Ф. 249. М. 4209. Ед. хр. 13. Л. 25 об.
101 Письма к А. А. Лебедеву. С. 430, 431, 432, 455.
102 В 1860 г. он пересмотрел свою мысль, что письма к Гоголю были написаны им для поддержки писателя, и настаивал на том, что они есть выражение того, насколько долго, тщательно и плодотворно выращивалась архимандритом Феодором «идея отношения православия к современности». «Ужели в моих письмах к Гоголю, — писал он диакону А. А. Лебедеву, — еще не видно того, что писаны они не из усердия к другу, каким Гоголь никогда и не был для меня, а из усердия послужить тому, чтобы дело светской мысли и слова, дело в особенности... искусства, было ведено по Христу...?» (Письма к А. А. Лебедеву. С. 432).
103 Там же. С. 441.
104 Речь идет о христианизации философии.
105 Письма к А. А. Лебедеву. С. 432.
оставались для них в ряду «внешних»106. Третьей и важной стороной могла быть одна из «неточностей» (Устьинский) «системы» Бухарева — «поиск духа Христова» в различных областях практической деятельности следовало вести после воспитания в себе самом следования этому духу107. А это означало бы для вождей НРС — идею церковного обновления заменить чуждой им проповедью духовного самосовершенствования.
Тезис «системы» А. М. Бухарева о связи всесторонней «телесности» (плоти мира) с Христом имел свое значение в истории Русской Церкви: будучи развитым в XX в. «неохристианством», он был объективирован в сознании общества, получил сторонников среди либерального священства, а после революции 1917 г. реализован в обновленческом расколе.
Ключевые слова: архимандрит Феодор (Бухарев), неохристианство, отношение православия к современности, диакон Александр Лебедев.
Archimandrite Feodor (A. M. Bukharev) and the Issue of “the Flesh and the Spirit” According to “Neo-Christianity”
(according to Materials of the Letters to Deacon A. A. Lebedev)
I. Vorontsova
The religious reformism of the beginning of the twentieth century in Russia was based on some historical precedents. One of them was probably the religious worldview of archimandrite Feodor (Bukharev), the religious thinker of the second half of the XIX c. The author raises the question about the perception of archimandrite Feodor’s religious conceptions by New-Christianity. The author uses Bukharev’s conceptions: 1) about “corporeality”, 2) about Christianization of all areas of a human’s life. The article covers Bukharev’s correspondence to deacon A. A. Lebedev, his follower, in which the archimandrite explained his ideas and statements. The correspondence had an important meaning because of publishing in an academic journal and the influence on a liberal clergy over six months before the revolution. The supplementary sources is the not published letters of archpriest A. Ust'inskiy, Bukharev’s follower supporting the views of New-Christians. Also the author uses some articles of Bukharev.
106 То есть не вышедших из Русской Церкви и не принявших метафизику НРС.
107 Бухарев А. О современных духовных потребностях мысли и жизни, особенно о русской. Собрание разных статей 1864 г. С. 39-40.
Keywords: archimandrite Feodor (Bukharev), New-Christianity, Orthodoxy and the present, deacon Alexander Lebedev.
Список литературы
1. Arhimandrit Feodor (A. M. Bukharev): Pro et contra. Lichnost’ arhimanclrita Feodora v otsenke russkih myslitelej i issledovatelej (Archimandrite Feodor (A. M. Bukharev): Pro et contra. Archimandrite Feodor’s personality in the assessment of Russian thinkers and researchers). St.-Petersburg, 1997.
2. Buharev А. М. О sovremennyh duhovnyh potrebnostjah mysli i zhyzni, osobenno russkoj (About Modern Spiritual Needs of Life and Thought, Especially a Russian one). Moscow, 1864.
3. Feodor (Buharev), arhimandrit. 1915. Bogoslovskijvestnik, Vol. 3, no. 10, 11, 12. pp. 413—544.
4. Zen’kovskij V. V. Istorija russkoj religioznoj ifilosofii (The history of the Russian Religious Philosophy). In 2 w.. Vol. 1. Moscow, 1999.
5. Feodor (Buharev), arhimandrit. О duhovnyh potrebnostjah zhyzni (About the Spiritual Needs of the Life). Moscow, 1991.
6. Florovskij G., protoierej. Puti russkogo bogoslovija (The Ways ofthe Russian Theology). Vilnius, 1991. (Repr. Paris, 1937.)
