CC BY
122
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 33 (171).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 14. С. 41-44.
Г. В. Горнова
АРГУМЕНТАЦИЯ В ПОЛЕМИКЕ УРБАНИЗМА И АНТИУРБАНИЗМА
В статье отражена полемика урбанизма и антиурбанизма. Приведена классификация основных аргументов. Подчеркивается необходимость сочетания естественно-научных установок экологического подхода и культурологических установок гуманитарного подхода при решении урбоэкологических проблем.
Ключевые слова: урбанизм и антиурбанизм, город, последствия урбанизации, экологическая проблематика, человек городской.
Мировоззренческие тенденции цивилизационно-урбанистического дискурса - урбанизм и антиурбанизм, возникшие вместе с появлением городов, окончательную концептуальную оформленность обрели в XIX в. В настоящее время урбанизм и антиурбанизм представляют собой, во-первых, совокупность эмоционально окрашенных ценностных суждений, во-вторых, социально обусловленные и идеологически насыщенные компоненты мировоззрения, в-третьих, эстетическую, смысловую и социальную установку, вызывающую устойчивые переживания и готовность действовать определенным образом. Структурные элементы урбанизма - это идеи, теории, ценности, объективированные формы духовности, отражающие сущностные особенности городской культуры.
Урбанизм и антиурбанизм в своей основе подразумевают два противоположных подхода к осмыслению городской цивилизации: оптимистический и пессимистический взгляды на специфику жизни в городе (прежде всего в крупном городе), позитивную и негативную оценку того влияния, которое оказывает город на человека, культуру и общество. В крайнем антиурбанизме, соответственно, отношение к современным большим городам максимально негативное. Это негативное отношение подкрепляется аргументацией экологического характера.
Двумя основными экологическими аргументами являются «аргумент от природы» и «аргумент от человека».
1) самим фактом своего существования город наносит непоправимый ущерб природе: он уничтожает природу в своих границах и, разрастаясь, выходя за свои пределы, массированно загрязняет окружающую среду в ближних и дальних окрестностях. Промышленное загрязнение почвы, возду-
ха и воды, связанное с городским метаболизмом, пагубно сказывается на состоянии атмосферы, гидросферы и биосферы. Экологическое равновесие невозможно само по себе в городской экосистеме.
2) город наносит вред физическому и психическому здоровью человека, поскольку условия жизни в техногенной среде города, насыщенной акустическими, вибрационными, электромагнитными и другими воздействиями, а также когнитивные перегрузки, вызванные большой концентрацией населения в городском пространстве, негативно воздействуют на горожанина. Как утверждал еще в 70-х гг. прошлого века греческий исследователь К. Доксиадис, человек потерпел сокрушительное поражение в городах1.
Сторонники урбанистической идеологии не отрицают этих негативных аспектов жизнедеятельности современного крупного города. Более того, они отмечают, что со сходными проблемами сталкивались жители Древнего Рима и Парижа эпохи Возрождения: шум, грязь, скученность существенно осложняли жизнь городских жителей, и способы борьбы с этими проблемами очень похожи на те, что используются сегодня. Еще в первом веке до нашей эры при Юлии Цезаре, был принят закон, регулирующий суточный график движения повозок и другого городского транспорта по узким римским улицам2. В современном Риме также периодически вводится ограничение на использование личного автотранспорта и именно по тем же причинам. Также не оспаривается утверждение об отсутствии экологического равновесия в городе.
Но на «аргумент от природы» урбанисты возражают следующим образом: стоит помнить, что город - это вторая природа, антропогенный ландшафт, преобразованный из природного творческой деятельностью чело-
века. Город, безусловно, является искусственной средой обитания, но в качестве «второй природы» он все-таки остается и природным феноменом. Стало быть, надо еще доказать, что прежний исторический опыт исчерпывает все возможности создания разумно организованной городской среды
Для обоснования своего несогласия с мрачной безнадежностью «аргумента от человека» сторонники идеологии урбанизма чаще всего приводят «социальноонтологический аргумент».
«Социально-онтологический аргумент» опирается на факт укорененности города в человеческом бытии. Если бы города исчерпали себя как носители социальной реальности, как форма сосуществования людей, то они должны были бы исчезнуть. В действительности же ничего такого не происходит. Напротив, в современном мире численность городского населения непрерывно увеличивается. Мероприятия, призванные ограничить территориальный рост больших городов, мало результативны, и справиться с так называемым «расползанием городов» не удается. Как результат, темп роста населения больших городов превышает общий рост населения по странам независимо от демографической ситуации.
Противники урбанизма указывают на асимметричность процесса урбанизации: в экономически развитых странах имеет место деурбанизация, состоящая в переселении наиболее состоятельной части населения в пригородную зеленую зону с малоэтажной застройкой; активное же развитие урбаниза-ционных процессов характерно для бедных, развивающихся стран. Другими словами, урбанизация - это удел слабо развитого в экономическом отношении и отсталого общества. В своих контрдоводах оптимисты резонно замечают, что деурбанизация имеет естественный предел, прямо пропорциональный энергетическим затратам при расширении пригородной зоны. Судя по всему, этот естественный предел в недалеком будущем может привести к возвращению в города.
В теоретическом плане весьма перспективным представляется развитие «культурноантропологический аргументации» урбанистов. Речь идет о поисках ответа на вопрос, что же такого есть в городе, что позволяет ему существовать и развиваться, несмотря на все его недостатки. В полемике эти аргументы
применяются редко, поскольку они относится к пока еще мало разработанной области философского знания - к городской антропологии. Антропологи-урбанисты указывают, что ссылки на физический и психический вред городской жизни по существу редуцирует человека к уровню физического существования, и психика при таком подходе рассматривается не иначе как эпифеномен соматики. Кроме того, ссылки подобного рода не принимают в расчет духовных аспектов городской жизни.
Последний аспект урбанизации находит свое отражение не только в экологическом дискурсе, но, прежде всего, в социальной экологии и экологии культуры. Социальная экология занимается поисками гармоничных моделей взаимоотношений между человеческими сообществами и социо-природной средой их обитания. Экология культуры ищет пути восстановления и сохранения элементов культурной среды, создаваемой человечеством на протяжении своего исторического развития. При этом, особое внимание уделяется знаковому содержанию антропогенного ландшафта, его осмысленности.
«Культурно-антропологический аргумент» подчеркивает общественную сторону человека как «животного политического» и как существа творческого. По Аристотелю, человек может должным образом существовать только в полисе. Человек вне полиса - либо зверь, либо Бог; сущность индивида реализуется только в городе. По О. Шпенглеру, человек не что иное, как «градостроящее животное», сама природа которого включает в себя творческую потребность в создании города. В свою очередь, город формирует человека нового типа; в соответствии с требованиями городской культуры одни человеческие качества изживаются как неприемлемые, а другие, напротив, получают свое развитие.
Культура города формирует сознание «человека городского» (homo urbanus). Примечательно, что в толковых словарях и теориях цивилизации смысловое содержание терминов «цивилизация» (civitas) и «город» (urbs) часто пересекается и исторически одно нередко определялось через другое. Термин «цивилизация» подчеркивает определенное состояние социальной жизни, производное от появления города как особой формы социальной реальности. «Цивилизованность» обозначала качества, помогающие человеку жить в сложной среде большого города: разумность,
воспитанность, снисходительность. Цицерон и Квинтиллиан понимали под цивилизованностью меру развития человека. Римские риторы указывают, что качества культурного и цивилизованного человека неразрывно связаны, во-первых, с умственной деятельностью как соответствующей природе человека (рассудительностью, воспитанностью, ироничностью, умеренностью) и, во-вторых, с городским образом жизни. Цицерон ввел в обиход понятие «человечность» ^иташ^), образовав этот неологизм по аналогии со словом игЬап^3. Х. Ортега-и-Гассет в «Восстании масс» подчеркивает, что сутью цивилизации является воля к сосуществованию, эта суть зримо представлена в пространстве города4.
Современные урбанисты уверенно утверждают, что личность не может развиваться, не урбанизируясь, поскольку большие города являются носителями эволюционного начала, и урбанизация представляет собой естественноисторический процесс. Развитие личности обусловлено сложностью городской жизни, для соответствия сложности которой необходимо как усвоение норм и установок городской культуры, так и обогащение внутреннего мира человека5. В случае отсутствия такого соответствия человека неминуемо ожидает маргинализация. Антиурбанисты полагают, что сложная, насыщенная предметами, знаками и человеческими взаимодействиями городская среда оказывает на человека больше негативного, чем позитивного воздействия. Однако они забывают, что среда, лишенная сенсорных раздражителей, не только не дает ничего для развития человека, но вызывает эмоциональный голод и отупляюще действует на психику. Наличие антиурбанистических настроений в массовом сознании может, в частности, быть следствием того, что люди не справляются со сложностями городской жизни и не могут адекватно отвечать на требования, предъявляемые к жителям современного города.
У сторонников урбанизма эта полемика по проблеме города нередко переплетается с настроениями так называемого технологического оптимизма, то есть с акцентом на роль человека как демиурга, как победителя природы и её господина. Лишь в относительно недавнее время этот пафос стал исчезать, сменяться более осторожным отношением к рукотворным изменениям мира природы.
В рамках городской среды эти настроения
отражались в градостроительных проектах и затем зримо воплощались в архитектурных формах. Возможно, технологический оптимизм начали испытывать одними из первых античные градостроители, умело вписывающие здания в природный ландшафт, строители знаменитых римских дорог, которые все, как и полагается, ведут в вечный город. Последними среди градостроителей и проектировщиков, кто испытывал технологический оптимизм и пытался творить «машину города», были конструктивисты и функционалисты. Однако и они оказались вынужденными соотносить свои разработки с экологическими требованиями, более органично учитывать взаимодействие человека с социальной, технической и природной средой.
Даже такой бескомпромиссный конструктивист как Ле Корбюзье предлагал размещать свои гигантские высотные жилищно-рабочие комплексы из стекла и бетона среди парковых массивов зеленой зоны. Затем последовал долгий период увлечения проектами типа «города-сада» Э. Говарда, где пасторальные фантазии соседствовали с удобствами и преимуществами городской жизни. Проект «города-сада» возник, очевидно, из наблюдения того, что культурная идентичность горожанина не мешает ему часть года жить вне города, и эта смена обстановки воздействует на него самым благотворным образом. Э. Говард решил пространственно сблизить эти контрастные ландшафты. По ряду причин эти проекты остались не реализованными, но их мощный экологический посыл повлиял на возникновение так называемого «средового» подхода в архитектуре, который после кризиса 60-70-х гг. XX в. пришел на смену принципам конструктивизма и функционализма.
Таковы основные доводы и контрдоводы, чаще всего воспроизводимые в полемике по проблемам города и среды. Самая сильная сторона антиурбанистики представлена экологической аргументацией, фактами ее обеспечивает естественно-научный подход к городу. Самый сильный довод урбанизма связан с природой человека. Природа человека изучается в рамках гуманитарного подхода. Необходимо отметить также, что мировоззренческими основаниями урбанизма и антиурбанизма являются, соответственно, антропоцентризм и биоцентризм. Для антропоцентризма характерно признание человека конечной целью мироздания, биоцентризм
наделяет внутренней ценностью все живое. Биоцентристы считают, что причину современного неудовлетворительного экологического состояния надо искать в рецидивах антропоцентрического подхода, который проявляет себя даже в тех случаях, когда речь идет
о разумном ограничении природопользования, поскольку разумность в данном случае не освобождается до конца от антропоцентрической интенции.
Традиционно экологические проблемы, ценности, императивы - явно или неявно -присутствуют во всех областях философского знания: от метафизики до этики и эстетики. Очевидно, что и сейчас, пока не будет найден «срединный путь» нового жизненного миро-отношения, отвечающий требованиям и потребностям современного этапа истории и не удастся преодолеть жесткого противопоставления антропоцентризма и биоцентризма, полемика между урбанизмом и антиурбанизмом не приведет к нахождению путей выхода из урбоэкологического кризиса.
Для сведения к минимуму негативных последствий урбанизации при решении город-
ских проблем: планирования, управления, проектирования - необходимо сочетание естественно-научных установок экологического подхода и подхода гуманитарного. Для перехода к устойчивому развитию города нужна ценностная переориентация общественного сознания в духе экологической и гуманистической этики.
Примечания
1 См.: Голд, Дж. Психология и география : Основы поведенческой географии. М, 1990. С.12.
2 Там же. С. 25.
3 См.: Мажуга, В. И. Культурные идеалы античности в средневековой Европе. Город как их символ // Городская культура. Средневековье и начало Нового времени / под ред. В. И. Рутенбурга. Л., 1986. С. 239-245.
4 См.: Ортега-и-Гассет, Х. Избранные труды. М., 2000. С. 85.
5 Такого мнения придерживаются Л. Б. Коган, В. Л. Глазычев, Э. А. Орлова и др.
