CC BY
61
9. Словарь Академии Российской. 1789 - 1794. М.: МГИ им. Е.Р. Дашковой, 2001. Т. 1-6.
10. Словарь русского языка XI - XVII вв. М.: Наука, 1975-1997. Вып. 1-22.
11. Срезневский И.И. Словарь древнерусского языка: в 3 т. М.: Книга, 1989.
ПАВЛОВА ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА. См. с. 95.
БАХТИНА СВЕТЛАНА ИВАНОВНА. См. с. 95.
УДК 811.161.1+811.512.111]:159.955 ББК Ш12=635.1 *003+Ш12=411.2*003
Н.И. РЕЦ
АРГУМЕНТАЦИЯ КАК ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ЯЗЫКА И МЫШЛЕНИЯ
Ключевые слова: язык и мышление, аргументация как проблема, аргументатив-ные модели, разноструктурные языки, русский и чувашский языки.
Проанализированы аргументативные модели в русском и чувашском языках как маркеры соотношения языка и мышления. Аргументативные отношения в сопоставляемых языках представлены в парадигматической и синтагматической моделях, что позволяет установить системную взаимосвязь в общеязыковой модели аргументации.
N. RETZ
ARGUMENTATION AS A RATIO PROBLEM OF LANGUAGE AND MIND Key words: language and thought, reasoning as a problem, argumentative models languages of different structures, Russian and Chuvash languages.
Analyzed argumentative models in Russian and Chuvash languages as markers of relationship between language and thought. Argumentative relations in comparable languages represented in the paradigmatic and syntagmatic models that allows you to set the interconnection system in the Common models of argumentation.
Новый взгляд на проблему соотношения языка и мышления, сформированный в рамках когнитивной лингвистики, расширяет возможности исследования аргументативных когнитивных структур (моделей) [1]. Лингвистическое моделирование предполагает использование абстракции и идеализации. Отображая релевантные существенные (с точки зрения исследования) свойства оригинала и отвлекаясь от несущественных, модель выступает как некоторый абстрактный идеализированный объект. Конструирование модели - не только одно из средств отображения языковых явлений, но и объективный практический критерий проверки истинности знаний о языке, в частности знаний о фрагменте «аргументация». Лингвистическая область аргументации находится в междисциплинарной зоне и поэтому пользуется концептуальным аппаратом большого числа взаимоинтегрирующих наук. Если в области естественных и точных наук аргументация строится на доказательстве («прототип» математика с конкретными категориальными данными), то природа естественного языка характеризуется спонтанностью и нечеткой логикой. Как известно, нечеткая логика (fuzzy logic), основанная на аппарате нечетких множеств (в частности всевозможные конструкции естественного языка), и интеллектуальные информационные системы на ее основе (в основу функционирования положен механизм нечеткого вывода) активно развиваются в последние десятилетия. В настоящее время попытки модельного описания при помощи аппарата нечетких множеств различных областей знания и его отношений с человеческим сознанием порождают многочисленные разновидности структурных отображений языковых, речевых, когнитивных объектов [4, 8]. В частности, процесс аргументации характеризуется специфическими коммуникативными целями и представлен определенными речевыми ходами, реализующимися через комплекс языковых средств.
Аргументация реализуется как аргументативный дискурс, определяющими особенностями которого становятся противоречие, выражающееся в когнитивном или аксиологическом конфликте, в столкновении мнений, и противопостав-
ление как когнитивное моделирование сообщения, как техника убеждения. Применение различных методик анализа в понимании естественного текста можно связывать с идеей различной степени строгости рассуждения. В теории аргументации данная проблема предусматривает анализ соотношения объяснения (explanation) и обоснования (justification US. argumentation). В разноструктурных языках одни и те же концепты, языковые явления могут интерпретироваться по-разному, неоднозначно. Зафиксированное в естественных языках разное мировосприятие носит системный характер. В отношениях аргументации, как показывает фактографический материал русского и чувашского языков, дифференциальные признаки базовых логических концептов образуют эквиполентную оппозицию каузальности (причинно-следственные отношения) и инкаузальности (обусловленность с отвергнутым основанием), что составляет семантическую субстанцию для изучения специфических типов парадигматических и синтагматических отношений внутри аргументативных конструктов. В связи с этим следует отметить, что вопрос об обязательной бинарности оппозиции в лингвистике как одно из основных понятий структурно-функциональной концепции неоднозначно трактуется, однако данные сопоставляемых языков подтверждают положения о том, что языки представляют собой как систему взаимопротивопостав-ленных элементов, в лингвистике частотны типы двучленных оппозиций, оппози-тивная значимость выполняет семиологическую функцию [3]. В частности, семантическая и формальная специфика конструкций со значением обусловленности с отвергнутым основанием «может быть наиболее точно охарактеризована при их сопоставлении с причинными, условными и адверсативными конструкциями, поскольку, с нашей точки зрения, концепт «уступительное значение» не относится к числу семантических примитивов, а является сложным и формируется на базе концептов “причинное значение”, “условное значение”... » [7. С. 10]. Также отметим, что существуют общие принципы устройства объективной действительности, отражающие восприятие соответствующего мира человеком, и из этих соображений говорящий оценивает развитие ситуаций-фрагментов в устройстве окружающего его мира: если импликативные каузальные конструкции отображают естественное следование ситуаций, то инкаузаль-ные аргументативные конструкции - конфликтное следование ситуаций, т.е. оформляют оппозицию в аргументативном фрагменте наивной картины мира. Ср.: а) каузальная аргументативная ситуация: - А это вот зачем: кончаешь ты долевую борозду и на выгоне завертаешь быков, так? Ежели круто их поворачивать, так им шеи побьешь ермами, и - готов бык, негож пахать! Потому вдоль пробороздишь, а потом вывернешь плуг и гонишь пятнадцать сажен порожнем (Шолохов). - Ку ака мёншён: эсё тарахла май сухаласа тухатан та, лаптак вёдне дитсен дерем динче вакарусене даварса тарататан. Çапла-и? Ытах та вёсене кёскен туртса даварсан, эсё вёсен майёсене сусменпе шайарса пётеретён, вара вакару пётсе те ларчё, сухалама юрёхсёр. Çавäнпа та тарахла сухаласа тухна хыддан плугна касаран каларатан та пёр вун пилёк чалашне пушаллах уттарса каятан; б) инкаузальная ситуация: Он помогал своей любушке в хозяйстве, с охоты нес ей убитого зайца или вязанку куропаток. Но Марина никогда не злоупотребляла своей властью и не обделяла матери Андрея, хотя и относилась к ней с чувством скрытой враждебности (Шолохов). - Хайён савнине вал худалахра та пулашать, сунартан пёр-пёр мулкача е дыххипе хир чаххисем тыта-тыта килсе парать. Анчах Марина хай владёпе тивёдсёр уса курмасть. Андрей амашне ашра кураймасар пуранать пулин те, ана мён пама тивёдлине памасар хавармасть.
Язык, как известно, представляет собой целостную систему взаимосвязанных и взаимообусловленных компонентов, и аргументативные отношения в сопоставляемых языках можно представить не только в парадигматической,
но и в синтагматической моделях, т.е. можно установить системную взаимосвязь в организации парадигматической и синтагматической оси общеязыковой модели аргументации. В связи с этим отметим, что, в основном, к синтагматическим отношениям относятся «связи и зависимости между словоформами в предложении. Синтагматические отношения лежат в основе так называемого дистрибутивного анализа, т.е. объективного анализа единиц по их валентным свойствам, по их окружению» [5. С. 26-38]. Парадигматическим отношениям присуща «значимость, или выражаемая сторона единиц; с помощью парадигматических отношений изучаются единицы по их значимости, семантике, содержанию и т.д.» [5. C. 34].
Языковые единицы в дискурсе, как известно, могут изменять свои функции, что приводит к переориентации категориальных характеристик. Аргумен-тативные модели в русском и чувашском языках могут подвергаться онтологическим процедурным дивергентным и конверегнтным преобразованиям, ибо эти процессы «протекают в противоположных направлениях и с разной силой в разное время, в ходе истории они могут сменять друг друга, но в принципе развитие того или иного языка никогда не сводится лишь к одному из этих двух направлений» [6. C. 123].
Дивергентность форм выражения аргументативных значений, как показывают материалы сопоставляемых языков, определяется самой сущностью причинно-следственных отношений. К факторам, способствующим их проявлению, относятся как собственно языковые (явление асимметричности; закон «давления ряда» - адаптация языковой единицы к включающей ее системе; закон семантической компенсации - восполнение семантических компонентов аргументативных единиц при их дивергентном использовании; закон концеп-тивной конгруэнтности - зависимость формальной языковой сочетаемости от совместимости некоторых понятийных сущностей), так и дискурсно значимые показатели (экспликация/импликация причины и условия, наличие общих фоновых знаний у коммуникантов и др.). В ходе реализации дивергентных свойств аргументативных форм происходит перераспределение семантического потенциала по оси «интенсионал - импликационал», а также при образовании дивергентных рядов происходят изменения лексико-грамматического статуса аргументативных конструктов.
Конвергентные изменения отражают взаимопереплетение логических категорий, связей объективной действительности, и вследствие этого происходит сближение гомогенных и гетерогенных грамматических категорий, ибо при коммуникации конструкты аргументации способны приобретать и утрачивать отдельные дифференциальные признаки, т.е. формируются слабые и сильные оппозиции для противопоставленных компонентов системы.
Таким образом, модели отношений аргументации в языке выступают как универсалии, что объясняется единством отражаемой языками объективной действительности, общностью законов мышления и функций национальных языков мира.
Литература
1. Брюшинкин В.Н. Критическое мышление и аргументация // Критическое мышление, логика, аргументация. Калининград: КГУ, 2003. С. 29-34.
2. Валимова Г.В. Явления синкретизма как результат функционирования системы языка // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов-н/Д.: Изд-во Ростов. ун-та, 1992. С. 4-14.
3. Кантино Ж. Сигнификативные оппозиции // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972.
4. Ким Г.А. «Утверждение» как речевая тактика аргументативного дискурса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2011. № 2. С. 78-81.
5. Ломтев Т.П. Природа синтаксических явлений (к вопросу о предмете синтаксиса) // Научные доклады высшей школы. Сер. Филологические науки. 1961. № 3. С. 26-38.
6. Сусов И.П. Введение в теоретическое языкознание М.: Восток-Запад, 2006. 382 с.
7. ХраковскийВ.С. Типология уступительных конструкций.СПб.: Наука, 2004.
8. Kaplan R.M., Bresnan J. Lexical-functional grammar: A formal system for grammatical representation // The mental representation of grammatical relations / Ed. by Bresnan. Cambridge, MA: MIT Press, 1982. P. 173-281.
РЕЦ НАТАЛИЯ ИВАНОВНА - докторант кафедры русского языка как иностранного, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
RETZ NATALIA - doctoral candidate in Russian as a foreign language, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 80/81+398 ББК 81.2+82.3(0)
О. Г. РУБЦОВА
МОТИВЕМА «МАГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА»
В ФИТОНИМАХ РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКОВ (на материале марийского, русского, немецкого и латинского языков)
Ключевые слова: фитоним, поверье, сказание, легенда, мотивема, немецкий язык, русский язык, марийский язык, латинский язык.
Рассмотрены фольклорные фитонимы, обобщенные по принципу номинации «магические свойства», в марийском, русском, немецком и латинском языках. Все представленные фитонимы классифицированы по подгруппам на основании определенного мотивировочного признака, выявляющего семантические особенности номинации денотата. В фитонимах прослеживается взаимосвязь названий лекарственных растений с национальными (языческим) праздниками, их обрядовой стороной, народной магией и демонологией, их использованием в различных целях.
O. RUBTSOVA THE MOTIVE «MAGICAL PROPERTIES» IN PHYTONYMS OF DIFFERENT SYSTEMS LANGUAGES (AS EXEMPLIFIED IM MARI, RUSSIAN, GERMAN AND LATIN LANGUAGES)
Key words: phytonyms, legend, popular legend, story, motive, Latin, Mari, German, Russian.
In the article it is shown the popular phytonyms in Mari, Russian, German and Latin languages. These phytonyms are generalized on the principle nomination «magical properties». All of presented phytonyms are classified on the subgroups on the basis of the common features of motive which specify semantic features of naming of denotation. Interactions of the names of medical plants with public holiday, their devotions, folk magic and de-monology, using with a different purpose are detected.
Названия растений (фитонимы) как объект исследований представляют огромный интерес для лингвистов. Фитонимы в разносистемных языках рассматриваются и классифицируются лингвистами, филологами по определенным мотивированным типам номинации. Понятие «принцип номинации (мотивема)» достаточно широко используется в современной диалектной лексикологии при описании различных тематических групп лексики, в первую очередь - фитонимов. Особенностями типологического характера в фитоними-ческой лексике являются разнообразие и многочисленность принципов номинации: по цвету, по применению в медицине и т.д. [4].
Целью данной работы является семантический анализ фитонимов в разносистемных языках, объединенных мотивемой «магические свойства (поверья и легенды)». Фактический материал извлечен путем сплошной выборки из четырехъязычного словаря лекарственных растений [18], двуязычных словарей [1, 2, 3, 7, 15, 18, 24, 25] и из одноязычных словарей и справочников по лекарственным растениям [6, 10, 13, 14, 17, 22, 24]. Внутри указанной лексико-семантической группы названий растений выделены отдельные подгруппы с общим мотивировочным признаком.
