CC BY
0
Вестник ПСТГУ Серия III: Филология.
Панченко Константин Александрович, доктор исторических наук, профессор, Институт стран Азии и Африки МГУ
2023. Вып. 77. С. 69-89
Б01: 10.15382МигШ202377.69-89
им. М. В. Ломоносова Москва, Россия const969@gmail.com https://orcid.org/0000-0003-4155-5187
Арабское книгописание в горах Самцхе: к истории антиохийско-грузинских связей ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV В.*
К. А. Панченко
Аннотация: XV столетие было временем максимального упадка и изоляции Ан-тиохийского патриархата. При этом, как ни парадоксально, именно в данный период резко активизировались связи православной Сирии с грузинскими землями. Грузия в 60-е гг. XV в. вступила в период политической дезинтеграции. Правители западных и южных грузинских земель стремились обособиться не только от власти царей Картли, но и от юрисдикции мцхетских католикосов, используя для этого авторитет антиохийских патриархов. Примерно в 1462— 1464 гг. антиохийский первосвятитель Михаил IV даровал автокефалию Абхазскому католикосу, до того пребывавшему в церковном подчинении Мцхете. В эти же десятилетия тесные связи с Антиохийским престолом поддерживали атабеги южногрузинского княжества Самцхе, рассчитывавшие на получение церковной автокефалии своих владений из рук антиохийского патриарха. Свидетельством этих контактов стали две арабо-христианские рукописи, созданные в грузинских землях в 1478 и 1488 гг. по заказу Кайхосро, сына атабега Самцхе Кваркваре. Видимо, они изначально предназначались в дар Синайскому монастырю св. Екатерины, ведущему духовному центру Православного Востока. Переписчик первой из этих книг, диакон Ефрем, был видным книгописцем и автором старейшего арабского описания Синая. Второй переписчик, Ильяс из Дамаска, каллиграф и поэт, тоже принадлежал к элитарным кругам мелькит-ских книжников. Оба они так или иначе были связаны с православным дамасским землячеством, которое в тот момент доминировало в церковной жизни Православного Востока.
Ключевые слова: Христианский Восток, Грузия, Антиохийский патриархат, Синайский монастырь, книгописание, православные арабы.
XV столетие было временем максимального упадка и изоляции Антиохийского патриархата в общем русле кризиса Христианского Востока в Позднее Средневековье. При этом, как ни парадоксально, именно в данный период резко акти-
© Панченко К. А., 2023.
* Автор выражает глубокую благодарность о. Александру Трейгеру (Галифакс, Канада) за указание на ряд источников, задействованных в настоящей статье, и помощь в доступе к ним, а также Гаге Шургая (Неаполь) и Н. Н. Крашенинниковой за ценные консультации по истории позднесредневековой Грузии.
визировались связи православной Сирии с грузинскими землями, и антиохий-ские патриархи стали играть заметную роль в церковно-политической истории Южного Кавказа. Если движение грузинских монахов и паломников в Святую землю и на Синай насчитывало на тот момент уже едва ли не тысячелетнюю историю, то во второй половине XV в. наблюдается обратный процесс — православные арабы стали появляться в грузинских землях. Одни из этих эпизодов, как дарование антиохийским патриархом Михаилом IV в 1460-х гг. автокефалии Абхазскому католикосату, давно стали предметом научного изучения, другие еще ждут своего исследователя. Задача настоящей статьи — вписать в исторический контекст все известные свидетельства мелькитско-грузинских контактов второй половины XV в.
О связях Антиохийского престола и Грузинской Церкви написано немало. Согласно церковной традиции, именно из Антиохии направлялась христианизация грузинских земель. В Раннее Средневековье сохранялась зависимость мцхет-ских католикосов от антиохийских патриархов. Впрочем, к XV в. она давно уже отошла в прошлое и осталась лишь в виде рудиментов, как сан «экзарха Иверии», который носил один из антиохийских митрополитов. Однако, как уже было сказано, во второй половине XV — начале XVI в. сирийско-грузинские связи пережили короткий ренессанс, когда антиохийские патриархи снова стали претендовать на церковную юрисдикцию над Южным Кавказом. Инициатива в данном случае исходила не от них, а от представителей грузинских правящих элит.
Политический контекст
В 60-е гг. XV в. грузинские земли вступили в период дезинтеграции. Правивший в Тбилиси царь Гиорги VIII (1446—1466) все менее контролировал своих могущественных вассалов, правителей земель западной и юго-западной Грузии — эристава Самокалако (местность под Кутаиси) Баграта и атабега княжества Самцхе Кваркваре.
Области Самцхе суждено было стать главным средоточием арабо-грузинских контактов, поэтому она заслуживает краткого описания. Эта территория охватывает крайний северо-восток нынешней Турции и юго-запад Грузии, бассейны реки Чорох и его притоков Олту и Тортума, а также верховьев Куры. Она представляет собой ряды горных цепей, протянувшихся с юго-запада на северо-восток, прорезанных узкими речными долинами, заселенными и возделанными. Склоны основных хребтов разрушены эрозией и почти лишены растительности, но в боковых ущельях местами сохранились первозданные леса. В IX—X вв. эта область, княжество Тао-Кларджети, была очагом грузинской культуры и государственности, но впоследствии центры гравитации картвельского мира сместились на северо-восток, в Тбилиси и Мцхету. С XIII в. в долине Чороха правил феодальный род Джакели, вассалы грузинских царей, носившие титул атабегов. Их столицей был Ахалцих в верховьях Куры. В середине XV в. владетели Самцхе выступили одними из инициаторов разделения Грузии.
К сожалению, источники по истории позднесредневековой Грузии скудны и противоречивы. Даже имена правителей Самцхе второй половины XV в.
до конца неясны — в литературе встречаются взаимоисключающие схемы политической истории и преемства власти в южногрузинских землях. Так, грузинский летописец XVIII в. Вахушти Багратиони предлагает следующую картину: после смерти атабега Агбуги (1444—1451) его сын Кваркваре был отстранен от наследования, а власть захватил дядя Агбуги Кваркваре II (1451—1466). Вслед за ним правили его сыновья Баадур (1466—1475) и Манучар I (1475— 1487), и только после этого на престол атабегов сел сын Агбуги Кваркваре III (1487—1500). Впрочем, уже в правление Манучара Кваркваре во многом определял политику государства. Кваркваре III наследовали его сын Кайхосро I (1500—1502) и Мзечабук I (1502—1516), которого Вахушти ошибочно называет сыном Кайхосро1, на самом деле он был его братом. Наряду с этим в научной литературе распространено утверждение, что единственным правителем Самцхе на протяжении почти всей второй половины XV в. был Кваркваре, сын Агбуги (Кваркваре II, 1451—1498), а после него правили его сыновья Кайхосро (1498—1500) и Мзечабук (1500—1515)2. Не имея возможности вынести собственное суждение о преемстве власти в Самцхе, отмечу лишь, что картина антиохийско-грузинских связей принципиально не меняется, примем ли мы первую или вторую схему престолонаследия. Атабеги, при всех колебаниях своей политики, проводили последовательный курс на укрепление независимости Самцхе от грузинских царей и мцхетских католикосов, что побуждало правителей Ахалциха развивать контакты с ближневосточными церковными иерархами.
В 1462 г. упомянутый эристав Имеретии Баграт отложился от Тбилиси. Его поддерживала коалиция владетелей Мингрелии, Абхазии и Гурии, а атабег Самцхе Кваркваре II, которого летописец называет тайным вдохновителем мятежа, не привел свои войска на помощь царю Гиорги. В результате Баграт сумел отразить поход царского войска и прочно утвердился в Кутаиси. Правда, как плату за поддержку со стороны своих западных вассалов, он признал фактическую самостоятельность Абхазии, Мингрелии и Гурии. В следующем году атабег Кваркваре тоже открыто вышел из повиновения Тбилиси. Изгнанный царем со своего престола, Кваркваре нашел убежище у Баграта, потом с помощью имеретинского войска вернул себе власть над Самцхе и подавил оппозицию местной феодальной знати. Царь Гиорги в 1464 г. выступил в новый поход против мятежника, но был разбит и пленен, после чего Баграт, воспользовавшись ситуацией безвластия, в 1465 г. овладел Тбилиси, положив начало эпохе политической раздробленности и полицентризма Грузии3. В литературе встречаются и несколько более поздние датировки пленения Гиорги и вступления Баграта в Кутаиси — 1465 и 1466 г. соответственно4.
Южнее грузинских земель, от истоков Евфрата до степей Верхней Месопотамии лежали владения туркменской племенной конфедерации Ак-Коюнлу
1 См.: Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976. С. 193—198.
2 Информация предоставлена Г. Шургая и другими специалистами по картвелологии.
3 См.: Вахушти Багратиони. Указ. соч. С. 193—194.
4 Javaxisvili Iv. Txzulebani tormet' t'omad (Сочинения в 12-ти томах). Tbilisi: Mecniereba, 1982. Т. 3. С. 443 (ссылка предоставлена Г. Шургая).
(«белобаранных»). Это было воинственное и достаточно примитивное государственное образование, озабоченное в первую очередь контролем над путями своих сезонных перекочевок вдоль долины Евфрата и поборами с проходящих мимо караванов. С туркменскими номадами соседствовали курдские вождества со своими шейхами и горными твердынями, частью независимые, частью вовлеченные в структуры конфедерации. Тюрки-кочевники были исламизированы весьма поверхностно, в их среде сохранялись пережитки первобытного тотемизма, о чем свидетельствуют разбросанные по всей восточной Анатолии каменные надгробия этого народа в виде баранов с саблями на боку. В правление амбициозного вождя Ак-Коюнлу Узун-Хасана (1458-1478) орда номадов превратилась в империю, ведущую политическую силу между Евфратом и Иранским нагорьем. Европейские государи и римский папа искали союза с ним для противостояния растущему могуществу османов. Трапезундская империя, последний обломок Византии, какое-то время была вассалом Ак-Коюнлу, но это не спасло ее от поглощения османами в 1461 г. Узун-Хасан пытался найти новый выход к морю, чтобы обрести канал контактов с генуэзцами и доступ к поставкам пороха и артиллерии, в которых остро нуждались «белобаранные». С этой целью туркмены предприняли несколько опустошительных походов на западно-грузинские земли, в частности, в 1461 г.5
На территориях, подвластных Ак-Коюнлу, проживало немало арабо- и армяноязычных православных, паствы Антиохийского патриархата. Главный архиерейский престол Верхней Месопотамии находился в Амиде (Диярба-кыре), столице Узун-Хасана. Судя по поздним аналогиям, местопребыванием эрзерумского митрополита было селение Чемишгезек на одном из притоков среднего Евфрата — центр курдского вождества, союзников Ак-Коюнлу6.
Правый берег Евфрата, начиная от Малатьи, принадлежал Мамлюкскому султанату. Отношения мамлюков с воинственными кочевниками Ак-Коюнлу были достаточно сложными. Еще на рубеже 20-30-х гг. XV в. мамлюки в ответ на туркменские набеги предприняли ряд походов в Верхнюю Месопотамию, в результате чего вожди Ак-Коюнлу формально признали свою зависимость от Каира7. В последней трети XV в. во главе Мамлюкского султаната стоял Каитбай (1468-1496), правление которого считается последним периодом подъема и относительного процветания государства. В его подданстве находились антиохий-ские и другие мелькитские патриархи.
Ближневосточные православные патриархи после падения Византии в 1453 г. находились в состоянии политической дезориентации и искали новых покровителей. Изначально осудив Флорентийскую унию на соборе в Иерусалиме в 1443 г., через полтора десятилетия, в 1459 г., три мелькитских патриарха пошли навстречу уговорам папского легата Моиса Жибле и подписали акт об унии с Римским престолом и призыв к европейским государям о новом Кресто-
5 См.: Woods J. The Aq-Qoyunlu: Clan, Confederation, Empire. Salt Lake City, 1999. P. 88-92.
6 О положении Чемишгезека в составе государства Ак-Коюнлу см.: Ibid. P. 91-92.
7 См.: Garcin J.-C. The Regime of the Circassian Mamluks // The Cambridge History of Egypt. Cambridge, 1998. Vol. 1. P. 294-295.
вом походе8. Достаточно скоро на Православном Востоке разочаровались в этом альянсе (если изначально кто-то воспринимал его всерьез) и обратились к поиску других союзников. Иерусалимский патриарх Иоаким около 1463 г. лично отправился на Русь с просьбой о материальной поддержке его бедствующей Церкви. Престарелый первосвятитель умер на полпути, в генуэзской Кафе, однако его племянник Иосиф добрался до Москвы, где был принят с распростертыми объятиями9. Примерно в это же время антиохийский патриарх Михаил IV (после 1459 — до 1497?) получил приглашение западногрузинских владетелей поддержать их устремления к церковному обособлению от Мцхетского католикоса.
Поездка в Грузию патриарха Михаила IV
Картвельский мир был изначально полицентричен, в том числе и в церковно-административном плане. Параллельно с Мцхетским католикосом, чья власть распространялась на земли Восточной и Южной Грузии, существовал католико-сат Апхазети с центром в Бичвинте (Пицунде), окормлявший западногрузинские земли и, как считается, пребывавший в некотором подчинении по отношению к Мцхете. Правители земель западной и южной Грузии, выступившие против царя Гиорги VIII, стремились также и к церковному обособлению своих владений и использовали для этого авторитет антиохийского престола.
Именно с этим было связано появление в регионе патриарха Михаила IV. Первосвятитель, в обмен на богатую милостыню, пошел навстречу желаниям западногрузинской знати — эристава Самокалако Баграта и владетеля княжества Сабедиано (территории Мегрелии, Абхазии и Гурии) Шамадавлы Дадиани-Гуриели — и рукоположил епископа Иовакима Цаишел-Бедиели как католикоса Апхазети, независимого от Мцхетского католикоса. Данный акт сопровождался изданием от имени патриарха пространного документа под названием «Наставление в вере». Автором этого текста, как считается, был грузин, хотя изначальные тезисы могли принадлежать самому Михаилу. В «Наставлении» заявлено о древних правах Антиохийского престола на поставление католикосов Картли и Апхазети, правах, забытых «по древности и коварству времени». Извещая далее о рукоположении католикоса Иовакима, автор грозит страшными карами за неподчинение власти новопоставленного архиерея. Грамота включает также наставления по соблюдению постов, канонов, определяющих семейно-брачные отношения и властные прерогативы архиереев. Ббльшую часть текста занимают анафемы и проклятия тем, кто дерзнет ослушаться предписаний патриарха10.
8 Аутентичность этих документов, сохранившихся только в латинском переводе, подвергалась сомнению, однако в целом они не противоречат имеющимся представлениям о ближневосточных реалиях того времени.
9 См. о миссии Моиса Жибле, путешествии Иоакима и контактах с Москвой его племянника Иосифа: Панченко К. А. Патриарх Иоаким между Каиром, Римом и Москвой: к истории русско-палестинских контактов XV в. // Русская Палестина. Россия в Святой земле. СПб., 2010. С. 228-239.
10 См.: Рыбаков А. Л. Особенности канонического строя Грузинской православной церкви и фактор Антиохии в церковных делах средневековой Грузии // Исторический вестник.
Рукоположение абхазского католикоса традиционно датировалось 1470— 1474 гг., периодом правления упомянутого в «Наставлении» одного из инициаторов этого акта владетеля княжества Сабедиано Шамадавлы Дадиани-Гуриели, однако ряд признаков указывает на более раннюю дату и предполагает пересмотр годов правления Шамадавлы. Очевидно, что после того, как Баграт овладел Тбилиси (1465 или 1466 г.) и объединил под своей властью значительную часть западной и восточной Грузии, он должен был потерять интерес к автокефалии Абхазского католикосата. Следовательно, поездка Михаила состоялась до этой даты. Логично предположить, что она укладывается в диапазон 1462—1464 гг., когда Баграт пребывал в прямом разрыве с царем Грузии. Раньше Михаил не мог появиться в грузинских землях по целому ряду причин: само его вступление на престол произошло незадолго до этого, после 1459 г., а в 1461 г. Имеретия подверглась нашествию тюрок Ак-Коюнлу, когда Баграт столкнулся с проблемами более серьезными, чем церковное обособление своих владений, а сама поездка патриарха по охваченным войной землям была бы более чем проблематичной. С другой стороны, русский путешественник гость Василий, посещавший Ближний Восток в 1465 г., упоминал многих встреченных им православных архиереев, но, хотя и был в Дамаске, ничего не сказал о патриархе Михаиле, что можно считать косвенным указанием на отсутствие патриарха в Сирии в этот год11.
Обращает на себя внимание непривычная титулатура Михаила IV в тексте «Наставления в вере». Он именуется «патриархом Иерусалимским и Антиохий-ским», «действующим благодатью небесного Иерусалима и подобной небесам Антиохии», а рукоположенный им католикос Иоваким назван «десницей Иерусалима»12. Скорее всего, столь амбициозные эпитеты были плодом творчества грузинского составителя «Наставления», желавшего придать максимальный вес документу. Однако можно предположить, что Михаил знал, что Иерусалимский престол после смерти патриарха Иоакима пустует, и никто не сможет оспорить присвоение антиохийским патриархом чужой титулатуры.
В этой связи очень любопытным выглядит факт практически синхронных поездок двух мелькитских патриархов — Иоакима и Михаила — к северным единоверцам. Исходя из того, что Иоаким умер по дороге в Кафе, можно предположить, что он отправился на Русь не через Константинополь, откуда удобнее было двигаться сухим путем через Валахию и Молдавию, а поехал через Восточную Анатолию и далее из Трапезунда или Синопа морем добирался до Крыма. Таким образом, более чем вероятно, что иерусалимский патриарх, проезжая через Сирию, встречался со своим антиохийским собратом (а может, даже проделал с ним вместе часть пути, если Михаил тогда же отправился в свое грузинское путешествие). И Иоаким Иерусалимский мог делегировать Михаилу свои полномочия и «благодать небесного Иерусалима» в разрешении грузинских церковных вопросов.
2017. Т. 20, июнь. С. 106-135.
11 См.: Хождение гостя Василия. СПб., 1884. С. 6.
12 См.: Рыбаков. Указ. соч. С. 124, 125.
Церковные интересы атабегов
Еще один интересный факт — отсутствие среди инициаторов появления документа атабега Самцхе, одного из главных в то время соперников грузинского царя. Объяснить это достаточно просто — епархии Самцхе не относились к юрисдикции Абхазского католикоса, а подчинялись католикосу Мцхеты. Для Кваркваре II вопрос церковного обособления от Мцхеты стоял еще более остро, чем для Баграта. Хронист Вахушти Багратиони приводит историю о конфликте атабега Самцхе с его епископами, которые в 1469 г. отправились в Тбилиси на коронацию нового грузинского царя Константина, при том, что сам атабег бойкотировал это торжество. Епископы заявили ему: «Мы не можем не идти, ибо пребываем под благословением католикоза [Мцхеты]»13. Более того, епископы должны были поминать на богослужениях не только католикоса, но и царя Карт-ли14. Самцхийские атабеги рассматривали Антиохийского патриарха как силу, способную перевесить духовный авторитет Мцхеты и обеспечить автокефалию южногрузинским епархиям.
Похоже, такие попытки отделения от Мцхеты предпринимались в южногрузинских землях неоднократно и задолго до Михаила IV и Кваркваре II. Сохранилось послание ацкурского епископа15, первенствующего среди архиереев Самцхе, Герасима Мацкверели о верности католикосу Микаэлу с клятвой выполнять его волю, не поминать антиохийского патриарха и не жаловать его посланцев. Историки предлагают разные датировки этого документа, наиболее частотные — второе или третье десятилетия XV в.16 К началу правления Кваркваре II, 1450-м гг., относят еще одну клятву верности мцхетскому католикосу Давиту III от некоего Иоане Кумурдоели Ласурисдзе, согласно описанию документа, «данную в то время, когда Мацкверели (епископ Ацкури. — К. П.) и самцхийские епископы не подчинялись католикосу и не рукополагались им»17. Автор брал обязательство не служить вместе с отложившимися епископами и не принимать церковные должности от атабега Кваркваре.
Едва ли можно сомневаться, что патриарх Михаил IV в ходе своего путешествия в западную Грузию проезжал через земли Самцхе и завязал тесные отношения с Кваркваре. Периодические попытки атабегов выйти из повиновения мцхетскому католикосу, опираясь на поддержку Антиохии, предполагают регулярные и разносторонние контакты южногрузинской знати с антиохийскими первосвятителями. Правители Самцхе регулярно отправляли милостыню на Православный Восток — в Иерусалим, на Синай, в Антиохию. Это было для них, во-первых, демонстрацией своего статуса, уподоблением другим православным государям, покровительствовавшим христианским святыням, а во-вторых —
13 Вахушти Багратиони. Указ. соч. С. 195.
14 См.: Таварткиладзе Д. Т. Грамота антиохийского патриарха Дорофея II (1512) // Арабы-христиане в истории и литературе Ближнего Востока. М., 2013. С. 228.
15 Селение Ацкури, церковный центр области Самцхе, расположено к северо-востоку от Ахалцихе, на полпути между этим городом и Боржоми.
16 См.: Какабадзе С. С. Грузинские документы Института народов Азии. М., 1967. С. 341. № 560.
17 Там же. С. 343. № 563.
способом обрести симпатии ближневосточных церковных иерархов, опереться на них в противостоянии с Мцхетой.
Восточная Анатолия и Южный Кавказ в конце 60-х — конце 70-х гг. XV в.
В какой мере политическая ситуация в Восточной Анатолии могла способствовать или препятствовать этим связям? Государство Ак-Коюнлу, лежавшее между грузинскими княжествами и коренными сирийскими землями Антио-хийского престола, в конце 60-х гг. XV в. достигло пика своего могущества. За очень короткий срок, чуть больше года (конец 1467 — начало 1469), Узун-Хасан уничтожил своего восточного соседа-соперника, такую же тюркскую прото-империю Кара-Коюнлу, а потом сокрушил хорасанских Тимуридов, поставив под свой контроль Ирак, Азербайджан и всю западную половину Иранского нагорья. Ускорилась трансформация кочевой орды в централизованное бюрократическое государство и оттеснение от власти тюркской племенной верхушки иранскими городскими управленческими кланами, что сопровождалось насаждением нормативного ислама и шариатских практик бытовой дискриминации христиан18.
Растущее могущество Ак-Коюнлу привело «белобаранных» к столкновению с западными соседями — османами и мамлюками. В 1472 г. Узун-Хасан выбил османов с территорий бывшего княжества Караман в центральной Анатолии и попытался овладеть приевфратскими землями Мамлюкского султаната. В эти годы связи Антиохийского патриархата с единоверцами к северу от мамлюкских пределов должны были быть прерваны из-за военных действий. Мамлюки отбросили туркменских номадов из Приевфратья, лишив Узун-Хасана надежды выйти к Средиземному морю и установить прямые связи со своими европейскими партнерами. В 1473 г. произошло финальное столкновение Ак-Коюнлу с османами — битва при Башкенте (совр. Башкёй в верховьях Евфрата), в которой конница «белобаранных» была сметена огнем османской артиллерии и аркебуз. Это поражение нанесло сильнейший удар по харизме Узун-Хасана и предопределило начало распада его государства19.
Отрезанный от выходов к морям, предводитель Ак-Коюнлу предпринял попытку пробить коридор для связей со своими новыми северными союзниками, прежде всего Золотой ордой, а также возродить поблекший образ «гази». В конце зимы 1477 г. он совершил еще один «газв» в Грузию20.
Грузия, распавшаяся на полдесятка царств и княжеств, в эти годы пребывала в состоянии войны всех против всех. Имеретинский царь Баграт боролся за гегемонию над картвельским миром с картлийским царем Константином, сыном Гиорги. Атабег Самцхе поддерживал то одного, то другого из соперников
18 См.: Woods. Op. cit. P. 99-100, 106.
19 См.: Ibid. P. 114-120.
20 См.: Ibid. P. 121-122. Грузинские летописи датируют это нашествие 1478 г., однако предпочтение следует отдать мусульманским источникам, близким по времени к описываемым событиям. Узун-Хасан скончался 5 января 1478 г., уже после завершения похода (Ibid. P. 123).
в расчете, чтобы ни один из них не усилился до опасных пределов. Вторжение Ак-Коюнлу в Грузию началось со стороны армянских земель, т. е., видимо, туркмены обошли Самцхе стороной и вторглись в Картли с юга. Царь Константин после некоторого сопротивления покорился Узун-Хасану, признал себя его вассалом и сдал туркменам Тбилисскую крепость. Баграт в этой ситуации также не стал сопротивляться и согласился на выплату дани. Самцхийский атабек, воспользовавшись политическим хаосом, захватил Джавахети, спорные земли к востоку от Ахалцихе, за которые много лет шла борьба между Самцхе и Картли. Вскоре, впрочем, Узун-Хасан со своим войском ушел с южного Кавказа. В январе 1478 г. харизматичный вождь Ак-Коюнлу умер, что усугубило внутренние конфликты в среде правящей элиты «белобаранных» и привело к нарастающей дезинтеграции их государства21.
Кайхосро и Синай
Как раз в эти годы на Южный Кавказ приехал весьма яркий представитель Православного Востока — синайский диакон Ефрем (Афрам), с именем которого связана новая страница в истории контактов Самцхе и ближневосточных мелькитов. Вещественным результатом пребывания Ефрема в южногрузинских землях стала переписанная им арабская рукопись Четвероевангелия (ныне хранится в собрании Синайского монастыря св. Екатерины под грифом Sin. Ar. 87), написанная по заказу Кайхосро22, одного из сыновей атабега Кваркваре II/III.
Книга размером 21 на 15 см, в деревянном переплете, обтянутом кожей с узорным тиснением, насчитывает 181 лист. Текст профессионально выполнен почерком насх, 18 строк на странице, заголовки написаны красными чернилами, начало каждого Евангелия украшают орнаментальные заставки, впрочем, невысоких эстетических достоинств. На л. 177 оставлен колофон писца: «Закончено переписывание святого Евангелия, а это четыре главы — Матфея, Марка, Луки и Иоанна Богослова — второго числа благословенного месяца ада-ра [марта] года 6986 от сотворения мира рукой раба рабов Слова, смиренного, убогого, грешного диакона Афрама, монаха святого монастыря Тур Сина горы Божьей Хорив. И он просит, и молит, и умоляет каждого, стоящего над ним из господ отцов священников и сынов святой Церкви прощения и извинения <...> за допущенные им ошибки, промахи и пропуски, да исправит их Господь Христос, и да простит его, и да облегчит участь его в час Страшного Суда, поскольку каждый человек ущербен и склонен ошибаться, и нет совершенных, кроме Бога Всевышнего Восхваляемого. А убогий переписчик был принужден к переписыванию, а он слаб рукой в письме, нет разумения у него и нет утруж-дения. А было тогда время обильное на все, что препятствует переписыванию,
21 См.: Woods. Op. cit. P. 122-123; Вахушти Багратиони. Указ. соч. С. 21-23, 195, 229-230.
22 Вахушти упоминает, что Кайхосро прожил 53 года (Вахушти Багратиони. Указ. соч. С. 198). Таким образом, он родился около 1449 г., а в момент встречи с диаконом Ефремом ему было чуть менее тридцати лет.
а также было это во время канунов23, в пору зимнюю и холодную, потому что был убогий в странствии»24.
То есть книга в целом была переписана зимой 1477—1478 гг. Переписчик жалуется на холод, видимо, ему было тяжело держать калам в замерзших пальцах, но не упоминает прямо о политических потрясениях, связанных с нашествием Ак-Коюнлу. Похоже, земли Самцхе эта война обошла стороной или уже была забыта.
На последнем листе рукописи переписчик поместил два четверостишия, видимо, собственного сочинения, весьма убогие, по оценке А. Атийи, автора каталога синайских рукописей25. Смысл виршей достаточно темен, но можно заключить, что первое из них трактует о бренности земной жизни.
Сразу после колофона в рукописи помещена владельческая запись. «Это святое Евангелие [изготовлено] по заказу эмирскому, господскому, почтеннейшему, услужаемому эмира Кайхосро, сына господина нашего и владыки Кар-кара, да укрепит его Всевышний Бог и да сокрушит и повергнет каждого, кто враждебен ему, под ноги его, и да даст ему победу над всеми ненавидящими его и врагами его. А Господь Христос да отпустит грехи эмиру Кайхосро Своей святой десницей, и облегчит ему их, и дарует ему благодать святого Евангелия, а также благодать и заступничество святых апостолов Матфея Евангелиста, Марка Евангелиста, Луки Евангелиста и Иоанна Богослова, и облагодетельствует его, и поместит его среди сидящих одесную, и да услышит он после долгих лет [жизни] радостный глас, возглашающий: "Приидите, о благословенные..." <...>»26.
Таким образом, мы наблюдаем нетривиальную ситуацию, когда грузинский эристав заказывает, формально для себя, переписывание арабской книги. Естественно, он с самого начала намеревался пожертвовать Евангелие в Синайский монастырь, хорошо зная, что там будет востребована книга именно на арабском языке. Для сравнения можно вспомнить, что в синайском собрании известно значительное число грузинских рукописей, как созданных местной грузинской братией, так и принесенных паломниками с Кавказа27. Похоже, богомольцы из картвельских земель продолжали делать вклады в Синайский монастырь грузинских книг, даже когда монахов-грузин там не осталось, и воспользоваться этими книгами никто не мог. На этом фоне шаг Кайхосро, заказавшего для Синая арабское Евангелие, свидетельствует, что сын самцхийского атабега хорошо представлял этнолингвистическую ситуацию в синайской братии и имел серьезные намерения установить с ней, конкретнее с арабоязычной ее частью, особо тесные отношения.
На обороте следующего листа рукописи другим почерком, достаточно небрежным, выполнена вкладная запись о принадлежности книги Синайскому
23 Досл. аль-вакт фи-ль-каванин. Можно предположить, что речь идет о названиях месяцев Канун аль-авваль и Канун ат-тани, декабрь и январь соответственно.
24 Рукоп. Sin. Ar. 87. Fol. 177v - 177r.
25 Atiya, 'Aziz. Al-Faharis al-tahliliyya li mahtutat Tur Slna al-'arabiyya. Al-Iskandariyya, 1970. S. 175.
26 Рукоп. Sin. Ar. 87. Fol. 177r - 178v.
27 См.: Цагарели А. Памятники грузинской старины в Святой земле и на Синае. СПб., 1888. С. 193-305.
монастырю: «Слава Господу вовеки. Это пречистое Евангелие и сияющий яркий светильник — то, что пожертвовал и сделал выкупом [за себя] и увековечил в святой монастырь Тур Сина, [вклад] эмирский, великий, высочайший, эмира Кайхосро, сына <...> величайшего эмира Каркара, да продлит Всевышний Бог (четыре слова неразорчиво). И нет ни у кого власти от Всевышнего Бога вынести его из святого монастыря и отменить вклад тем или иным способом. А кто ослушается и сделает это, участь его (?) да будет с Иудой, поприветствовавшим [поцелуем] Господа своего. Записал это ничтожнейший из архиереев Марк, по имени [только] митрополит, слуга святой горы Всевышнего Бога и святой Катарины <...>»28. Ниже стоит греческий монокондилион Марка — усложненная подпись, выполненная, не отрывая калама от бумаги.
Эта запись легко датируется — Марк, последний арабский епископ Синая и последний епископ перед долгим перерывом, когда Синайская кафедра пустовала, занимал этот пост приблизительно в 1480—1482 гг., после чего был избран на Иерусалимский патриарший престол. Таким образом, диакон Ефрем вернулся в монастырь через три-четыре года после выполнения заказа Кайхосро, и епископ Марк официально оформил вклад сына атабега.
Самое интригующее в этой вкладной записи — то, что имя дарителя и все, что стоит между словами «в святой монастырь Тур Сина» и «нет ни у кого власти от Всевышнего Бога вынести ее» вычеркнуто (что, кстати сказать, затрудняет прочтение этого пассажа), а вертикально на полях вставлено имя другого дарителя — Юваким аль-Курджи («Иоаким Грузин»). Кто такой этот Иоаким, аннулировавший вклад сына самцхийского атабега — остается только догадываться. Вероятно, это политический соперник владетелей Ахалциха, озабоченный тем, чтоб стереть память о них в стенах монастыря. Само переоформление вклада может быть датировано концом XV — началом XVI в. После этого арабы почти исчезли из рядов монастырской братии, и арабские книги стали выходить из обихода.
Диакон Ефрем
Человек, переписавший Четвероевангелие по заказу Кайхосро, стоит того, чтобы рассказать о нем подробнее. Диакон Ефрем был достаточно плодовитым книгописцем — до нас дошло два его манускрипта-автографа, что немало для конца XV в., времени тотального упадка арабского книгописания на Синае (от всего этого столетия в монастыре сохранилось только 18 арабских рукописей). Первая из книг Ефрема написана почти за десять лет до его поездки в Самцхе. Это рукопись Sin. Ar. 80, Четвероевангелие, законченное 22 сентября 6978 (1469) г. в настоятельство епископа кир Лазаря и пожертвованное в церковь «сириан», т. е. сироязычной части синайской братии, что подтверждено припиской священника этой церкви Арсения ас-Сурьяни29.
28 Sin. Ar. 87. Fol. 178r.
29 Sin. Ar. 80. Fol. 192r. И рукопись Ефрема, и приписка Арсения выполнены по-арабски — православные монахи-сирийцы в большинстве своем были двуязычны.
Оформление рукописи во многом похоже на Четвероевангелие, написанное Ефремом в Самцхе — те же заставки в начале каждого раздела: прямоугольные рамки, заполненные внутри ступенчатыми пирамидками в красной или черной окантовке, острые лучи или прямые стебли с листьями, расходящиеся от углов рамки, крест над ней между греческими буквами «ИС» и «ХР», кресты, вписанные в круг. В книге 1469 г. в заставки добавлены изображения птиц, настолько неумелые, что могут вызвать лишь снисходительную улыбку. Впрочем, следует помнить, что в среде православных арабов иконописание и, шире, тяга к рисованию, исчезли на несколько веков — с XIV в. по середину XVII в. Диакон Ефрем представляет собой редкое исключение. Текст четырех Евангелий предваряется мукаддимой, «предисловием», авторским зачином на три страницы в обрамлении из колонок и арок, выполненных в столь же примитивистском стиле. В этом предисловии Ефрем воздает хвалы евангельскому благовествованию и объясняет цель своего труда, как кажется, руководствуясь в первую очередь желанием показать свое литературное мастерство и владение приемами рифмованной прозы.
Помимо этих двух рукописей, диакону Ефрему, похоже, принадлежит авторство первого арабского описания святой горы Синай — Васф Тур Сина ва аб-ниййатихи («Описание горы Синайской и ее памятников»). Это сочинение, труд «диакона Ефрема монаха», известно в нескольких копиях, относящихся к XVII и XIX вв. Памятник был издан И. Гвиди в латинском переводе и Л. Шейхо в арабском оригинале30. Исследователи изначально навскидку датировали текст рубежом XVI—XVII вв. Как писал И. Ю. Крачковский, «внимательное отношение к некоторым историко-археологическим деталям описания позволило бы специалистам, быть может, датировать его точнее»31. Позже Ж. Насралла отождествил автора описания Синая с переписчиком арабских синайских рукописей 80 и 8732. В этом случае создание «Описания» следует отнести на столетие раньше, чем считали первые издатели текста.
«Описание Синая», составленное диаконом Ефремом по просьбе его неназванного друга, несомненно, принадлежит не паломнику, а постоянному насельнику обители33 и представляет собой инструкцию-путеводитель для пилигримов. В сочинении подробно описываются маршруты в монастырь из Египта через Суэц напрямую по пустыне и с ответвлением через ат-Тур (Раифу), а также из Иерусалима через Газу. Даются элементарные советы по выживанию в пустыне и описание колодцев на пути. Детально представлена топография монастыря, описаны паломнические маршруты на горы Хорив и св. Екатерины, оазисы-подворья в непосредственной близости от обители. Рассказывая про те или иные топографические объекты, автор излагает связанные с ними сюжеты из
30 [al-âb Luis Sayhu]. Wasf Тур Sïnâ wa abniyatihi // al-Masriq. 1906. S. 736-743, 794-799.
31 Крачковский И. Ю. Арабская географическая литература // Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. М.; Л., 1957. Т. 4. С. 681.
32 См.: Nasrallah J. Histoire du mouvement littéraire dans l'Eglise melchite du Ve au XXe siècle. Louvain; P., 1981. Т. 3 (2). P. 102-103.
33 Вопреки мнению И. Ю. Крачковского, считавшего автором текста паломника (Крачковский И. Ю. Указ. соч. С. 681).
библейской истории, агиографии и монастырских легенд, свидетельствующие о некоторой образованности сочинителя. Он, несомненно, принадлежал к авторитетным кругам братии, имел отношение к управлению монастырским хозяйством (Ефрем приводит, в частности, номенклатуру продуктов, поставляемых в монастырь, с указанием, какие привозятся из Египта, а какие — из Газы)34. Очевидно, что он лично и не единожды проделал путешествие из монастыря и обратно по египетскому и палестинскому маршрутам, возможно, выполняя функции сборщика милостыни — такие посланцы Синая добирались в конце XV в. даже до дворов государей Западной Европы.
Как кажется, предположение Ж. Насраллы о том, что диакон Ефрем-переписчик и диакон Ефрем-автор путеводителя — одно и то же лицо, вполне обоснованно. Многое сближает этих людей. Ефрем-создатель рукописей 1469 и 1478 гг. был творческой личностью (вспомним мукаддиму, вирши и уродливых птиц на его заставках), а также путешественником, доходившим до отрогов Кавказа, видимо, как сборщик милостыни для монастыря. То же можно сказать и про автора описания Синая — у него очевидны склонность к литературному творчеству и опыт путешественника.
В тексте «Описания» есть пара зацепок, позволяющих сузить временные рамки его датировки. Рассказывая о внутренней планировке монастыря, автор упоминает церковь св. Екатерины для франкских паломников, и рядом — дома для их расселения35. Столь тесное сотрудничество Синайского монастыря с западными христианами, вплоть до выделения им особой церкви, было для Православного Востока явлением уникальным и довольно непродолжительным — о нем сообщают только источники XV в.36 Ефрем приводит также краткие сведения об организационной структуре монашеской братии — в обители есть епископ, раис (игумен) и эконом, а также четверо старцев, надзирающих за делами монастыря37. Известно, что в период между 1482 и 1540 г. в Синайском монастыре не было епископа, что породило серьезные организационные проб-лемы38. Тем самым «Описание» Ефрема отражает ситуацию XV в., не включая его два последних десятилетия. Это полностью соответствует времени активности диакона Ефрема-переписчика.
Таким образом, можно уверенно говорить о подвизавшемся на Синае ярком деятеле арабо-христианской культуры, фигуре очень контрастной на фоне тогдашнего упадка ближневосточных христиан. Писатель, администратор, путешественник, копиист, художник, поэт — столь многогранной личностью был гость Кайхосро, оказавшийся в Самцхе зимой 1478 г.
34 [al-ab Luis Sayhû]. Op. cit. S. 797.
35 Ibid. S. 741.
36 См.: Eckenstein L. A History of Sinai. L., 1921. P. 166.
37 [al-ab Luis Sayhû]. Op. cit. S. 742.
38 См. об истории Синая в этот период: Панченко К. А. «Темный век» палестинского монашества: упадок и возрождение ближневосточных монастырей на рубеже мамлюкской и османской эпох // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2018. Вып. 57. С. 58-87.
Ильяс из Дамаска в стране Бана
Смерть царя Имерети Баграта в 1478 г. привела к радикальной перегруппировке сил на южном Кавказе. На лидирующие роли выдвинулся царь Картли Константин, стремившийся к собиранию грузинских земель под своей властью. Несколько раз он покорял и снова терял Имерети, с переменным успехом совершал походы на Самцхе. Летом-осенью 1486 г. грузинские земли подверглись новому нашествию кочевников Ак-Коюнлу под предводительством Якуб-шаха, сына Узун-Хасана. Самцхе оказалось на острие удара — пока знать отсиживалась в укрепленных замках, захватчики овладели Ахалцихе и Ацкури, разрушили города, угнали массы пленных и увезли самый ценный трофей — Ацкурскую икону Богоматери, главную святыню Самцхе. В 1488 г. нашествие повторилось. На сей раз главной целью «белобаранных» был Тбилиси, но царь Константин сумел отбиться39.
В этот год в землях Самцхе была создана еще одна арабская рукопись по заказу того же Кайхосро, сына атабега Кваркваре. Книга (ныне хранящаяся в синайском собрании под шифром Sin. Ar. 165) размером 23,5 на 16,5 см в кожаном переплете с рельефной резьбой насчитывает 274 листа. Текст, 13 строк на странице, выполнен с исключительным для арабо-христианской среды каллиграфическим мастерством. Ощущение парадности усиливает обильное использование красных чернил. Само содержание книги производит впечатление странного смешения разножанровых текстов: послания апостола Павла (л. 1—111), Деяния апостолов, предваряемые предисловием с кратким содержанием (л. 111—164), соборные послания (л. 165—190), изречения свв. Григория Богослова и Иоанна Златоуста (л. 191—193), Псалмы с кратким предисловием Епифания, еп. Кипрского (л. 193 об. — 269), духовные песнопения (л. 269 об. — 273 об.). В середине рукописи, на л. 188—190, находятся колофоны писца40.
Первый из них начинается с пространного, на весь разворот книги, славословия заказчикам рукописи, «царям грузин», из которых особо выделяется эмир Кайхсро, с массой гиперболических благопожеланий рифмованной прозой. Этот текст вполне можно считать маленьким литературным произведением, где автор постарался по максимуму продемонстрировать свое риторическое мастерство. Далее он начинает перечислять поименно членов правящего дома Самцхе.
«Да укрепит Бог царя Кваркваре (досл. Кургура) великого, поддерживающего, почитаемого, восхваляемого, защитника народа грузинского и ограду веры христианской, да увековечит Бог царство его, и да продлит надолго державу его мощью Своей»41. Затем идет перечисление сыновей атабега и славословия им: «Благословенные эмиры, благоверные <...>, милосердные (?), боящиеся Всевышнего Бога: великий эмир Кайхосро, почитаемый, уважаемый эмир Мзеча-бука (досл. Мзрджабук), почтенный эмир Манучехр, победоносный эмир Орав-жанда (досл. Ауруджанда), достойный эмир Йанку42 <...>, да даст им Бог победу
39 См.: Вахушти Багратиони. Указ. соч. С. 23—24, 195—196.
40 См.: 'Atiya, 'Aziz. Op. cit. P. 326-328.
41 Sin. Ar. 165. Fol. 189r.
42 А. Атийя неправильно прочитал это имя как «Нику», переставив точки над и под зубцами.
над врагами их и да защитит их семейства (досл. их жен), и да воздаст Бог госпоже оберегаемой <...>, сострадательной, любящей бедных, убогих и странников...»43 Под «госпожой», возможно, подразумевается супруга Кваркваре и мать его сыновей Дедисмеди (1437—1489/91).
Известно, что один из сыновей Кваркваре и, соответственно, брат Кайхос-ро, Бахадур, на тот момент уже умер. Он тоже упоминается в колофоне, причем эта запись добавлена вертикально на полях: «Упокой, Господи, брата, вызывающего сострадание и жалость, покойного почившего Бахадура в милости и довольстве и помести его в обитель милости одесную Авраама, Исаака и Иакова ходатайством Госпожи [Богоматери] и всех святых»44. Видимо, писец добавил этот текст позже по особому настоянию заказчика рукописи.
На том же листе стоит еще один колофон писца, на сей раз с именем и датой: «Закончена [эта] благословенная книга днем в субботу 7 хузейрана года 6996 от сотворения мира (7 июня 1488 г.; впрочем, это не суббота, а четверг. — К. П.) Божьим благопоспешествованием, аминь. И было это днем рождения благословенного сына Йуханны, да продлит Господь его жизнь.» Далее следуют еще полторы строки благопожеланий новорожденному и имя писавшего: «Написал это в стране Бана раб (досл. аль-мамлюк) Ильяс ибн Салем, брат покойного адиба45 Исы, мелькит, православный, да помилует Бог [их] и родителей их и того, кто читал и помолился о ниспослании им милости, аминь. Да помилует Бог украшавшего, и писавшего, и слушавшего заступничеством Госпожи [Богородицы] и всех святых, аминь»46. Упоминаемый в колофоне город Бана (совр. Пенек) на реке Олту был одним из епархиальных центров грузинской области Тао. Стоит заметить, что Ильяс из Дамаска работал не в Ахалцихе или Ацкури, а в городке, лежавшем довольно далеко от церковно-политических центров княжества, возможно, еще не оправившихся от погрома Якуб-шаха 1486 г.
В самом конце книге, на л. 269, там, где заканчивается блок текста с псалмами, имя переписчика повторено еще раз: «закончено. рукой слабейшего из рабов и ничтожнейшего из них, самого убогого из сынов крещения, скудного достоинствами, обильного грехами Ильяса ибн Салема, брата покойного ади-ба Исы, мелькита православного из богоспасаемого города аш-Шам (Дамаск)». При этом стоит дата: суббота, 4 тишрин аль-авваль, 6996 г.47, т. е. 4 октября 1487 г., правда, этот день приходится на вторник, а не на субботу. Видимо, Ильяс переписывал тексты на разрозненных листах, и только потом они были переплетены в единую книгу. Причем переплетены не в том порядке, в котором были переписаны. Так, псалмы, завершенные в октябре 1487 г., оказались через 80 страниц после финального колофона от 7 июня 1488 г.
Наконец, внизу той же страницы назван заказчик рукописи: «Написано по приказанию царя, сына царя, Кайхосро, да дарует Бог победу ему и родителю его
43 Sin. Ar. 165. Fol. 189r.
44 Там же.
45 Адиб (араб.) — высокообразованный утонченный интеллектуал, знаток наук, искусный в изящной словесности и обладатель достойных манер.
46 Sin. Ar. 165. Fol. 189r.
47 Sin. Ar. 165. Fol. 269v.
Куркара, и брату его Мзрджабук, и остальным братьям его возлюбленным <...>, им [приписано вертикально на полях: и покойному Бахадуру] [да будет] прощение от Бога, им и отцу их, всем вместе, аминь»48.
Страницу с колофоном завершают четыре стихотворные строки, где переписчик, обращаясь к читателю, рассказывает о своих трудах. Текст тщательно выписан, первые две строки выполнены красными чернилами с черными разделительными значками между синтагмами, следующие две — черными чернилами с красными значками.
Видимо, как и за десять лет до того в случае с диаконом Ефремом, сын самц-хийского атабега заказал эту арабскую рукопись для поднесения в дар одному из ближневосточных церковных центров, скорее всего, Синайскому монастырю, где книга ныне хранится.
Попытка анализа
Личность переписчика и обстоятельства его пребывания на берегах Олту остаются предметом догадок, равно как и фигура его дважды упомянутого брата адиба Исы. Очевидно только их дамасское происхождение, то, что они не носили духовный сан, и то, что Ильяс с семьей не менее года пробыл в землях Самцхе, где у него родился сын. В глазах Ильяса его брат был блестящим интеллектуалом, на которого переписчик смотрел снизу вверх (заметим, он нигде не упомянул своего отца; видимо, его заслонила фигура брата). Очевидно, что и сам Ильяс представляется человеком неординарным, о чем свидетельствуют и его непревзойденное каллиграфическое мастерство, и вирши, которыми он завершил свой труд. Несомненно, Ильяс и Иса принадлежали к элитарным кругам арабо-христианских книжников.
Что привело Ильяса в земли Тао? Опять же, воздержимся от догадок, указав только на схожего персонажа, некоего шейха аш-Шамса Насраллу аль-'Ади, православного араба, который в начале XVI в. состоял на службе у атабега Самцхе Мзечабуки. Тогдашний антиохийский патриарх Дорофей ибн ас-Саббуни упоминал его в своем послании 1512 г. к атабегу с величайшим почтением и массой славословий; отчасти это объясняется тем, что Насралла выступал посредником в контактах патриарха и атабега, переводил с арабского патриаршие грамоты49. Иными словами, был неформальным представителем антиохийского первосвятителя в грузинских землях, важного источника финансовой поддержки патриархата.
Возможно, подобную роль играл и Ильяс ибн Салем. Обращает на себя внимание его происхождение из Дамаска, резиденции антиохийского патриарха. Едва ли приходится сомневаться, что дамасские православные, которых насчитывалось всего несколько сотен семейств, знали друг друга хотя бы в лицо. Тем более это относится к узкому кругу монахов, священников и книжников. Патриарх Михаил не мог не знать Ильяса. Отметим также, что в тот период выходцы из Дамаска доминировали среди братии Синайского монастыря. Упомянутый
48 Sin. Ar. 165. Fol. 269v.
49 См.: Таварткиладзе. Указ. соч. С. 266.
выше синайский епископ Марк, после 1482 г. ставший иерусалимским патриархом, происходил из Дамаска. Как и один из лидеров монастыря в 80—90-е гг. XV в., именуемый в мамлюкских документах Муса ар-Рахиб (Моисей-монах)50. Учитывая, что рукопись Ильяса ибн Салема попала в конечном итоге в Синайский монастырь, можно предположить существование личных связей между всеми упомянутыми в настоящей статье мелькитскими клириками и интеллектуалами: патриархами Михаилом Антиохийским и Марком Иерусалимским51, диаконом Ефремом, старцем Мусой, книгописцем Ильясом и их всех — с самц-хийскими владетелями Кваркваре и Кайхосро. Правители Ахалциха поддерживали контакты не просто с Синайским монастырем, а с мощным разветвленным кланом мелькитских иерархов, монахов и книжников дамасского происхождения, которые несколько последних десятилетий XV в. доминировали на всем Православном Востоке52.
Эпилог
После смерти атабега Кваркваре ок. 1498 г. его трон унаследовал Кайхосро, который больше остальных своих братьев придавал значение связям с ара-бо-христианским миром. Однако правление нового атабега было недолгим, он умер через два года. Впрочем, линия на церковно-политическое обособление Самцхе и покровительство Православному Востоку была общей для сменявших друг друга атабегов. Пик самцхийско-антиохийских связей приходится на время правления брата Кайхосро Мзечабуки (1500—1515) и преемника Михаила антиохийского патриарха Дорофея II ибн ас-Сабуни (1497?—1523). Со стороны самцхийской знати поступали пожертвования, патриарх и атабег обменивались письмами и посланниками, при этом Дорофей выступал и как посредник в контактах между Ахалцихом и грузинским Крестовым монастырем в Палестине. По просьбе грузинского владетеля патриарх в 1512 г. даровал ацкурскому епископу, первенствующему в области Самцхе, автокефалию и власть над остальными 12 престолами княжества53. Как писал Дорофей Мзечабуке в июне 1512 г.:
50 См.: Панченко. «Темный век» палестинского монашества. С. 74—75; Он же. «Князья Церкви» Православного Востока в Позднее Средневековье: происхождение и взаимоотношения (в печати).
51 Можно вспомнить в этой связи арабскую рукопись Пятикнижия, перешедшую из ризницы иерусалимского патриарха Марка во владение его антиохийского собрата Михаила, а от него — к другому Марку, митрополиту Хомса, как явствует из владельческой приписки митрополита 1489 г. (Nasrallah J. Chronologue des patriarches melchites d'Antioche de 1250 à 1500. Jerusalem, 1968. P. 33). Т. е. два патриарха не просто поддерживали контакты, но и обменивались книгами.
52 Стоит отметить также, что и александрийские патриархи той эпохи — Григорий (1480— 1486) и Иоаким Пани (1486 — после 1567), хотя и не принадлежали к дамасскому землячеству (Григорий происходил из Бостры, а Иоаким был греком из Афин), тоже были тесно связаны с Синайским монастырем. Таким образом, он выступал главным «центром силы» Православного Востока.
53 См. подробности: Какабадзе. Указ. соч. С. 235. № 359. О взаимоотношениях антиохийского патриарха Дорофея и атабега Мзечабуки см.: Таварткиладзе. Указ. соч. С. 227-270. В том числе русский перевод арабского текста грамоты Дорофея: С. 258-266.
«А касательно того, что упомянул наш господин о приходе недостойного (так патриарх уничижительно именует себя. — К. П.) в страны грузинские, то сие было стремлением недостойного и пределом его стремлений. Ибо поистине, господин мой, не пройдет у недостойного ни дня без поминовения нашего господина. и воспоминания его государства, и святых мест, которые в нем. И Бог [да] дарует недостойному возможность прибыть к ним и облегчит ему путь к их лицезрению, чтобы он. завершил время своей жизни при их благоустроении. И он не вернется в эти страны сирийские и не увидит их совершенно.»54
Среди жертвователей на нужды Православного Востока из среды окружения Мзечабуки патриарх упоминает «дорогого брата, брата родного, сострадательного, господина достохвального, славного, почтенного, могущественнейшего господина Ианко, да благословит Господь его и его область, и жену его, и его детей, и все его распоряжения»55. Хотя, как указывает Д. Т. Таварткиладзе, брат Мзечабуки Ианко скончался еще в 1505 г., и речь тут идет о ком-то другом56, в тексте даритель прямо назван «родным братом» адресата. Возможно, представления о дате смерти Ианко (Йанко) следует скорректировать. В этом случае еще один сын атабега Кваркваре, упомянутый в колофоне рукописи Sin. Ar. 165, снова всплывает в истории арабо-грузинских связей.
Смуты, начавшиеся в Самцхе после смерти Мзечабуки, умерили амбиции его преемников, которые в конце 1510-х гг. отказались от претензий на церковную автокефалию и принесли клятвы верности Мцхетскому католикосу57.
Само княжество Самцхе под давлением османов к концу XVI в. потеряло свою самостоятельность. Правящая элита приняла ислам, чтобы сохранить свой статус и владения. Атабеги Самцхе превратились в ахалцихских пашей. Церковные структуры, лишенные государственной поддержки, рассыпались, монастыри опустели. Крестьяне, оставшись без духовного окормления, через несколько поколений утратили христианскую идентичность и тоже перешли в ислам, вслед за чем ассимилировались в туркоязычной суннитской среде.
Антиохийские патриархи, периодически посещавшие Южный Кавказ для сбора милостыни, своими глазами наблюдали агонию православия на бывших землях Тао-Кларджети. Пытаясь сохранить остатки православной общины, патриарх Кирилл аз-За'им в кон. XVII в. добился у османских властей передачи этой территории в церковную юрисдикцию Антиохийского престола и рукополагал в Ахалцих своих митрополитов.
К тому времени история амбициозных самцхийских атабегов и их связей с Православным Востоком была уже всеми забыта, и только две арабские синайские рукописи хранили дарственные записи Кайхосро и славословия его братьям.
54 Цит. по: Там же. С. 262—263. В текст цитаты мной внесены небольшие стилистические изменения, как кажется, более точно отражающие арабский оригинал.
55 Цит. по: Там же. С. 264.
56 См.: Там же. С. 233.
57 См.: Там же. С. 237-238.
К. А. Панченко. Арабское книгописание в горах Самцхе: к истории антиохийско-грузинских связей... Список источников и литературы Рукописи
Рукоп. Sin. Ar. 80. Рукоп. Sin. Ar. 87. Рукоп. Sin. Ar. 165.
Источники
Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976. Какабадзе С. С. Грузинские документы Института народов Азии. М., 1967. Хождение гостя Василия. СПб., 1884.
'Atiya, 'Aziz. Al-Fahâris al-tahliliyya li mahtutât Tur Sîna al-'arabiyya. Al-Iskandariyya, 1970. [al-âb Luis Sayhü]. Wasf Tür Sînâ wa abniyatihi // al-Masriq. 1906. S. 736-743, 794-799.
Литература
Крачковский И. Ю. Арабская географическая литература // Крачковский И. Ю. Избранные сочинения. М.; Л., 1957. Т. 4. Панченко К. А. «Князья Церкви» Православного Востока в Позднее Средневековье:
происхождение и взаимоотношения (в печати). Панченко К. А. Патриарх Иоаким между Каиром, Римом и Москвой: к истории русско-палестинских контактов XV в. // Русская Палестина. Россия в Святой земле. СПб., 2010. С. 228-239.
Панченко К. А. «Темный век» палестинского монашества: упадок и возрождение ближневосточных монастырей на рубеже мамлюкской и османской эпох // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2018. Вып. 57. С. 58-87. Рыбаков А. Л. Особенности канонического строя Грузинской православной церкви и фактор Антиохии в церковных делах средневековой Грузии // Исторический вестник. 2017. Т. 20, июнь. С. 106-135. Таварткиладзе Д. Т. Грамота антиохийского патриарха Дорофея II (1512) // Арабы-
христиане в истории и литературе Ближнего Востока. М., 2013. С. 227-270. Цагарели А. Памятники грузинской старины в Святой земле и на Синае. СПб., 1888. Eckenstein L. A History of Sinai. L., 1921.
Garcin J.-C. The Regime of the Circassian Mamluks // The Cambridge History of Egypt.
Cambridge, 1998. Vol. 1. P. 290-317. Nasrallah J. Chronologue des patriarches melchites d'Antioche de 1250 à 1500. Jerusalem, 1968. Nasrallah J. Histoire du mouvement littéraire dans l'Bglise melchite du Ve au XXe siècle. Louvain; P., 1981. Т. 3 (2).
Woods J. The Aq-Qoyunlu: Clan, Confederation, Empire. Salt Lake City, 1999.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
2023. Vol. 77. P. 69-89
DOI: 10.15382/sturIII202377.69-89
Konstantin Panchenko, Doctor of Sciences in History, Professor, Institute of Asian and African Studies, Moscow State University Moscow, Russia const969@gmail.com https://orcid.org/0000-0003-4155-5187
Christian Arabic Book Making in the Mountains of Samtskhe: From the History of Contacts between Georgia and the Church of Antioch at the Latter Half of the 15th Century
Abstract: The 15th century was a period of deep decline and isolation of the Rum Orthodox Church of Antioch. Nevertheless, it was during this time that contacts between the Arab Christians and Georgian lands became more intense. In the 1460-s, the political disintegration of Georgia began. Rulers of western and southern Georgian lands strived for independence not only from political power of kings of Kartli but also from the ecclesiastical jurisdiction of Catholicos of Mtskheta trying to find moral support from the Patriarchs of Antioch. In about 1462—1464 Patriarch of Antioch Mikhail IV gave the autocephaly to the Catholicos of Abkhazia previously subordinate to Mtskheta. At the same period atabegs of south-Georgian principality of Samtskhe maintained close contacts with the Church of Antioch intending to receive ecclesiastical autocephaly of their lands from the Patriarch of Antioch. These contacts are evidenced by two Arabic Christian manuscripts written in Georgian lands in 1478 and 1488 at the request of Kaykhosro, the son of atabeg of Samtskhe Kvarkvare. Presumably from the very beginning, these books were intended to be a donation to Sinai monastery of St. Catherine, the main spiritual centre of the Christian East. The scribe who composed the first MS, Deacon Ephrem, was a prominent copyist and author of the earliest Arabic description of Mount Sinai. The second scribe, Elias from Damascus, was a calligrapher and poet who undoubtedly belonged to the elite of the Melkite intellectuals. Both scribes in one way or another were connected with the Melkite community of Damascus which in that period dominated in ecclesiastical affairs of the Orthodox East.
Keywords: Christian East, Georgia, Patriarchate of Antioch, Sinai monastery of St. Catherine, book making, Rum Orthodox Arabs.
K. Panchenko
References
Garcin J.-C. (1998) "The Regime of the Circassian Mamluks", in Cambridge History of Egypt, Cambridge, vol. 1, pp. 290-317.
Krachkovskii I. (1957) "Arabskaia geograficheskaia literatura", in I. Krachkovsky, Izbrannye sochineniia, Moscow; Leningrad, vol. 4 (in Russian).
Nasrallah J. (1968) Chronologue des patriarches melchites dAntioche de 1250 à 1500. Jerusalem.
Nasrallah J. (1981) Histoire du mouvement littéraire dans l'église melchite du Ve au XXe siècle. Louvain; Paris, vol. 3/2.
Panchenko C. "Kniaz'ia Tserkvi"Pravoslavnogo Vostoka vPozdnee Srednevekov'e:proiskhozhdenie i vzaimootnosheniia (in print) (in Russian).
Panchenko C. (2010) "Patriarkh Ioakim mezhdu Kairom, Rimom i Moskvoi: k istorii russko-palestinskikh kontaktov XV v.", in Russkaia Palestina. Rossiia v Sviatoi zemle, St. Petersburg, pp. 228-239 (in Russian).
Panchenko C. (2018) "«Temnyi vek» palestinskogo monashestva: upadok i vozrozhdenie blizhnevostochnykh monastyrei na rubezhe mamliukskoi i osmanskoi epoch". Vestnik PSTGU. Ser. III. Filologiia, 2018, vol. 57, pp. 58-87 (in Russian).
Rybakov A. (2017) "Osobennosti kanonicheskogo stroia Gruzinskoi pravoslavnoi tserkvi i faktor Antiokhii v tserkovnykh delakh srednevekovoi Gruzii". Istoricheskii vestnik, 2017, vol. 20, pp. 106-135 (in Russian).
Tavartkiladze D. (2013) "Gramota antiokhiiskogo patriarkha Dorofeia II (1512)", in Araby-khristiane v istorii i literature Blizhnego Vostoka, Moscow, pp. 227-270 (in Russian).
Woods J. (1999). The Aq-Qoyunlu: Clan, Confederation, Empire. Salt Lake City.
Статья поступила в редакцию 22.09.2023
The article was submitted 22.09.2023
