CC BY
126
ПОКАЛИПСИС В СОВРЕМЕННОМ МАССОВОМ КИНО
УДК 008:791.43.01 Д. И. Павлич
Московский государственный институт культуры
Статья посвящена рассмотрению современных эсхатологических представлений людей, которые отражают процессы трансформации личности и осознания своего Я в культуре постмодерна, на примере массового кино, которое в большой степени отражает ожидания будущего, а значит, его анализ позволяет прогнозировать социокультурные процессы. Автор подчёркивает, что в основе современных эсхатологических представлений лежат мифологемы Апокалипсиса в смысле людской вседозволенности и плюрализма морали, где явно прослеживается понимание Конца как господства бессознательных инстинктов, потребления, но самое главное - как господства Мифа, который исполняет роль «защитника», когда человек в попытке уподобиться Богу попадает в ловушку своего бессознательного.
Ключевые слова: Апокалипсис, эсхатология, постмодерн, массовое кино, цикличность времени.
The article is devoted to the examination of modern eschatological representations of people that reflect the processes of personality transformation and the awareness of its self in the culture of postmodernity, with the example of mass cinema, which largely reflects the expectations of the future, and therefore its analysis allows us to predict socil and cultural processes. The author emphasizes that at the heart of modern eschatological representations lie the mythologems of the Apocalypse in the sense of human permissiveness and pluralism of morality, where the End is clearly perceived as the domination of unconscious instincts, consumption, but most importantly -as the domination of Myth, which acts as a "protector" In an attempt to become like God falls into the trap of his unconscious.
Keywords: apocalypse, eschatology, postmodern, modern mass movies, cyclical time.
Для цитирования: Павлич Д. И. Апокалипсис в современном массовом кино // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 1 (75). С.
ПАВЛИЧ ДИНАРА ИЛЬДАРОВНА - аспирантка кафедры теории культуры, этики и эстетики
социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры PAVLICH DINARA ILDAROVNA - doctoral student of Department of the theory of culture, ethics and aesthetics, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture
THE APOCALYPSE IN THE CONTEMPORARY MASS CINEMA
e-mail: [email protected] © Павлич Д. И., 2017
В современном культурфилософском знании такая тема, как современные эсхатологические манифестации в массовой культуре, является актуальной и вызывает большой интерес, в первую очередь из-за того, что многочисленные передачи, фильмы, шоу на тему Апокалипсиса транслируют отнюдь не исторический опыт в этой области культуры христианства, а нечто совсем иное. Они отражают процессы трансформации личности и осознания ею своего Я в культуре постмодерна.
Это представляется крайне интересным, так как эсхатология — это религиозное учение о конечных судьбах мира и человека, то есть благодаря подробному рассмотрению таких явлений культуры можно анализировать основные факторы формирования современной социокультурной среды. В рамках данного определения в статье эсхатологическая манифестация будет пониматься как проявление различных (вербальных, невербальных) апокалиптических представлений в культуре.
Рассмотрим эту тему на примере киноискусства. «Киноискусство включает драматургические, языковые, музыкальные, живописно-пластические элементы, игру актёров. Киноискусство не дублирует и не заменяет театр, литературу, живопись, а перерабатывает их опыт в соответствии с особенностями экранного творчества [4, с. 25-29]». Многие предметы современного киноискусства включают в себя элементы массовой культуры, отражая реалии общества потребления. Ж. Бодрийяр рассматривает потребление как цепную психологическую реакцию, которая направляется современной магией, природа которой бессознательна. Потребление предметов больше не связано с их сущностью - речь идёт, скорее, об отчуждённых
знаках предметов, которые существуют лишь в связи друг с другом. Ж. Бодрийяр считает, что общество потребления - это общество самообмана, где невозможны ни подлинные чувства, ни культура и где даже изобилие является следствием тщательно маскируемого и защищаемого дефицита [1, с. 15-17].
Хотелось бы остановиться и провести культурологический анализ фильмов, связанных с темой Апокалипсиса. Давайте рассмотрим «Судную ночь-2» (режиссёр — Джеймс ДеМонако). Фильм повествует об идеальном мире, где нет убийств и насилия, поскольку одну ночь в году власти позволяют людям безнаказанно убивать, грабить, насиловать и т.д. В этом фильме весьма интересно отношение к христианской морали и библейским текстам. Например, интересен образ типичной американской женщины средних лет, которая читает проповедь, находясь в полном экстазе, а внизу мы видим множество убитых ею людей. Получается, что обычный обыватель общества потребления выступает в роли проповедника, возлагая на себя миссию, скажем, апостола Павла. При этом режиссёр намеренно одевает её в типичную повседневную одежду современного американца и ставит её на крышу супермаркета - как одного из символов культуры потребления. Если разложить семиотическую структуру указанного выше сюжета по технологии «фрейм-набора» Ван Горпа, то в данном случае лексика женщины не несёт каких-либо культурных кодов, связанных с христианством, однако латентно речь выстроена в форме проповеди, что можно определить как ар-хеобраз христианства, задающий фрейм, то есть механизм восприятия. В данном случае центральной темой скрытого куль-
турного феномена является мифический сюжет, но одновременно с этим визуальными средствами зритель сразу отсылается к симулякрам культуры потребления, таким как, например, супермаркет типичного американского города.
Также любопытно обратить внимание на то, как сдвигаются ценностные ориентации в сторону возвышения отдельного человека не по принципу личных достижений, как, например, в христианской картине мира, а по принципу «общество позволяет». Не последнюю роль здесь играет миф. Можно говорить об «анархии мифа»1. Миф не помогает установлению культурной парадигмы личности и общества, а порождает их множество, в связи с чем бессознательное, как инструмент в борьбе с неявным и непонятным, выходит на первый план, «защищая» нас.
Поведение женщины из фильма проецируется на религию Спасения, в данном случае христианство, но оно не заложено в рамках это культурной картины мира, оно лишь проводит с ней аналогии, а значит, эта культурная картина мира не существует в рамках общества из фильма «Судная ночь-2», она порождена множеством разных мифом, а не мифом о приходе небиблейского Апокалипсиса.
С точки зрения формирования культурной картины мира и эклектического мировоззрения представляется необходимым разобрать ещё одну сцену, в которой манифестируется ветхозаветное братоубийство, совершенное двумя родными сёстрами. Убийство оправдывается героиней, так как это право ей дано государ-
1 Здесь и далее миф будем понимать как систему мифотворчества, которая выступает за ликвидацию любой иерархической системы социокультурного устройства.
ством, то есть опять можно говорить об отсылке к библейскому сюжету в качестве фрейма, но содержание данной сцены говорит о совершенно ином смысле, заключённом в восприятии симулякра о вседозволенности как основы мировоззрения героини. Ценностные установки отсутствуют, субъект находится в мире симуляции ценностей, с чем и связана возможность убийства. Данный кинотекст передаёт мифологемы Апокалипсиса в смысле людской вседозволенности и плюрализма морали, где явно прослеживается понимание Конца как господства бессознательных инстинктов, потребления, но самое главное - как господства Мифа. Мифа о справедливости подобной Судной ночи, полезности, мифа о том, что люди вправе вершить чужие судьбы и определять начало и конец той самой Судной ночи.
Продолжение темы находим в фильме Терри Гиллиама «Теорема Зеро». В первую очередь нужно сказать, что мы видим футуристическую картину мира, в котором живёт одинокий гений. Следовательно, мы наблюдаем циклическую картину времени в этом фильме. Она проявляется в том, что главный герой решает теорему зеро, которая доказывает, что рано или поздно мир сожмётся до сверхплотной материальной точки, где нет ни времени, ни пространства, ни материи, ничего. В центре внимания вновь Человек, а не Бог, способный доказать всё, что угодно, а также упорядочить Хаос, доказав теорему, как и в архаике, мы наблюдаем Миф как основу общества и его открытий, а также субъективное начало в понимании исторического времени. Финал также интересен — герой вместо упорядоченного Хаоса, который он в своих мечтах видел всё время, видит субъективное бессознательное, пребывая
в грёзах о несостоявшейся любви. Хочется подчеркнуть, что основная линия по заявленной теме связана с финалом, наполненным мифами о теореме зеро, упорядоченном хаосе, где человек выступает в роли наблюдателя и, как бы он ни старался изменить существенно ход событий, это заканчивается провалом. Также интересно понимание виртуальной реальности как неотъемлемой части жизни главного героя, ведь только в пространстве виртуальной реальности он смог найти женщину по сердцу. Если посмотреть, например, на эсхатологию некоторых племён, то мы увидим, что вера, например, в способность вождя изменить ход вещей так же безусловна, как и вера миллионера из фильма в этого одинокого гения, а все сторонние люди - просто наблюдатели.
Эсхатологической теме посвящён и фильм «Люси» Люка Бессона. Основной сюжет - девушке вводят вещество, активизирующее способности мозга, в результате чего она должна раскрыть остальному человечеству тайны мироздания. Но за это она платит жизнью, ведь человек не способен раскрыть вселенские законы и остаться при этом невредимым. Одновременно с развитием умственных способностей на героиню фильма с огромной силой начинает давить бессознательная часть психики, что и сводит её с ума. На мой взгляд, это прямая аллегория на всё современное общество постмодерна в смысле постулирования эгоценризма и нарциссизма. В центре сюжета находится миф о сверхчеловеке, который способен уподобиться Богу. Опять же, по основному фрейму, зрителя отсылают к христианскому сюжету о Сыне Божием, но дальнейшие события раскрывают лишь ценности общества потребления, такие
как возможность изучить квантовую физику на основе чтения заголовков ссылок в Интернете, изучение китайского языка по губам говорящих в течение одной минуты, что делала главная героиня. Такой подход к осмыслению сложных явлений раскрывает зависимость современного индивида от медиапространства. Вспоминается «Золотая ветвь» Дж. Фрейзера, в которой он описал, как, например, женщины во время охоты своих мужей не должны были выходить из дома, а если они выйдут, то охота не состоится, и никому и в голову не приходило это проверить, этому просто свято верили и исполняли [8].
Стоит подчеркнуть, что ни один из вышеперечисленных кинотекстов не привязан жёстко к эсхатологическому сюжету -вследствие того, что отсутствует ссылка от одного явления к другому, то есть можно сказать, что данные тексты представлены в виде дискурсов, наполненных множеством сюжетов, но сюжеты не находятся в иерархической, смысловой или иной связи. Апокалиптическая мифологема в данном случае не является одним из факторов формирования целостного мировоззрения, а представляет собой программу с произвольным наполнением. Как говорилось выше, серийность эсхатологических сюжетов меняет мифологический хронотоп, где апокалиптический сюжет более не финальная часть временного континуума, а лишь привычный сюжет, тиражируемый медиапространством, не имеющий смысловой нагрузки. Здесь можно говорить о «тотальном» времени, по терминологии Левинаса, то есть о бесконечном времени, которое в любой точке может отменить или исказить предыдущие события, делая актуальным только время «здесь и сейчас». Эсхатологический сюжет в таком
контексте находится вне связи с предыдущими и лишается финальной точки, благодаря которой он сохранял целостную структуру.
Таким образом, апокалиптические сюжеты в основном раскрываются в пространстве массовой коммуникации с коммерческими целями, а не с целью формирования единой культурной парадигмы. Например: предсказание племени Майя о конце света, который должен был наступить в декабре 2012 года, наступление после 2012 года непродолжительного ледникового периода, вспышки на Солнце, столкновение Земли с каким-либо небесным телом или те же локальные катаклизмы могут перерасти в глобальные. Тем более что в мире и так происходит достаточ-
ное количество различных катастроф локального характера. Все эти мифы активно поддерживаются в СМИ, что также способствует их развитию. Притягательность конца света — в мгновенном мощном и бесповоротном разрушении однообразного существования, это реализация желания глобальных перемен, желания начать жизнь заново. Ведь многие воспринимают конец света оптимистично, в современном мире это скорее надежда, чем трагедия. Кроме того, возможно, это способ избавиться от технократизма, вернуться к идиллии с природой. Рассмотрев сюжеты описанных выше фильмов, можно сделать вывод о том, что в современном массовом кинематографе, так же как и в архаике, стираются границы реальности и вымысла.
Примечания
1. Бодрийяр Ж. Общество потребления : его мифы и структуры / [пер. с фр., послесл. и примеч. Е. А. Самарской]. Москва : Республика : Культурная революция, 2006. 269 с.
2. Воеводина Л. Н. Философия культуры в эпоху постсовременности // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 3 (59). С. 29—35.
3. Зайцева А. Ф. Эстетические ожидания потребителей в системе рекламных коммуникаций // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 2 (64). С. 265—270.
4. Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин : Ээсти раамат, 1973. 135 с.
5. Ремизов В. А., Коробкина А. Н. Сущность и структура современного медиакультурного пространства // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 2 (64). С. 83—86.
6. Тихонова В. А. Глобализация и геополитика: духовно-ценностные основы противоречий // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 1 (63). С. 45—50.
7. Философия : Энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. Москва : Гардарики, 2004. 1072 с.
8. Фрейзер Дж. Золотая ветвь: исследования магии и религии / пер. [с англ.] М. К. Рыклина. Москва : Академический Проект, 2012. 854 с.
9. Чижиков В. В. Пространство потребления — от объективного к субъективному // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 3 (65). С. 52—57.
10. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии : пер. с англ. Москва : REFL-book, Киев : Ваклер, 1996. 288 с.
References
1. Baudrillard Jean. The Consumer Society: Myths and structures, 1998 (In Rus. ed.: Bodriiyar Zh. Obshchestvo potrebleniia: Mify i struktury [The consumer society: Myths and structures]. Moscow, Publishing house "Republik", Publishing house "Cultural Revolution", 2006. 269 p.
2. Voevodina L. N. Philosophy of culture in post-modernity. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, no. 3 (59), pp. 29-35. (In Russian)
3. Zaytseva A. F. Consumer aesthetic expectations in the system of advertising communications. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 2 (64), pp. 264-270. (In Russian)
4. Lotman Yu. Semiotika kino i problemy kinoehstetiki [Semiotics of the film and the problem of cinema esthetics]. Tallin, Eesti Raamat Publishing House, 1973. 135 p.
5. Remizov V. A., Korobkina A. N. The nature and structure of modern cultural space media. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 2 (64), pp. 83-86. (In Russian)
6. Tikhonova V. A. Globalization and geopolitics: spiritual and value basis of contradictions. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 1 (63), pp. 45-50. (In Russian)
7. Ivin A. A., ed. Filosofiya: Entsiklopedicheskii slovar [Philosophy: Encyclopedic dictionary]. Moscow, Publishing House "Gardariki", 2004. 1072 p.
8. Frazer, James George. The golden bough. London, 1923. (In Rus ed.: Freizer Dzh. Zolotaya vetv': issledovaniya magii i religii [Gold branch: researches of magic and religion]. Moscow, Publishing house "Academic Project", 2012. 854 p.)
9. Chizhikov V. V. The space consumption is from the objective to the subjective. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 3 (65), pp. 52-57. (In Russian)
10. Eliade M. [Eliade Mircea] Mify, snovideniya, misterii [Myths, dreams, mysteries]. Moscow, REFL-book Publishing House, Kiev, Vakler Publishing House, 1996. 288 p.
