CC BY
942
УДК 340(091)
АНТРОПОЛОГО-ПРАВОВОЙ ОБЗОР РАБОТЫ ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА «ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДАРСТВА»
© Эрдынеев Алдар Эдуардович
аспирант Бурятского государственного университета Россия, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а E-mail: ealdar90@yandex.ru
В статье проводится реферативный обзор основных положений работы Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», в связи с современными научными взглядами на универсальные нормативные регуляторы поведения человека. Предлагается авторская позиция о комплексном подходе к изучению социальных норм и регуляторов, в основе которого находится тезис о необходимости изучения всего процесса антропогенеза с выделением ключевых «революционных» моментов. В связи с этим предложение Фридриха Энгельса о происхождении семьи и государства, основанное на поэтапном регулировании брачных отношений, начиная с промискуитета и заканчивая современной нуклеарной семьей, может быть полезным для исследования правогенеза. В статье предлагается авторская гипотеза о табу как универсальном социальном регуляторе, имеющем нормативный всеобщий характер. Ключевые слова: Фридрих Энгельс, Льюис Морган, происхождение права и государства, происхождение семьи, род, пуналуальная семья, социальный регулятор, табу, социально-нормативная инженерии, юридическая антропология.
ANTHROPOLOGICAL AND LEGAL REVIEW OF THE RESEARCH ON
«THE ORIGIN OF FAMILY, PRIVATE PROPERTY AND STATE» BY FRIEDRICH ENGELS
Erdyneev Aldar E.
Research Assistant, Buryat State University 24a, Smolina, Ulan-Ude, 670000, Russia
The article adduces a sum maty of the main statements work of Friedrich Engels' work «Origin of the family, private property and state» concerning with the modern scientific view on the universal norm-setting-regulators of human behavior. The author's position on the integrated approach to the study of social norms and controls is proposed, it is based on the thesis of the need to study the whole process of anthropogenesis highlighting key "revolutionary" moments. In this connection proposal of F. En-gels on the origin of the family and the state, based on the gradual regulation of marital relations, beginning with promiscuity and to the modern nuclear family, can be useful for research in the origin and evolution of law. The article proposes the author's hypothesis concerning taboo as a universal social regulator having normative universal nature.
Keywords: Friedrich Engels, Lewis Morgan, the origin of law and state, the origin of family, kinship, punalua family, social control, taboo, social and regulatory engineering, legal anthropology.
Исследование проблемы происхождения права и государства в современной юридической науке породило немало теорий, основывающихся на спорадически выявляемых закономерностях социальной организации человеческого общества. Приписывая таким закономерностям правовой и политический характер, исследователи встречаются с другой фундаментальной проблемой — а что, собственно, является правом и государством? Ответ на такой, казалось бы, философский вопрос, по нашему мнению, может скрываться в общем исследовании и детальном анализе всего процесса ан-тропосоциогенеза в междисциплинарном комплексе.
В связи с поставленной задачей первым трудом к исследованию и анализу может быть четвертое издание книги Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» [1]. Значение его работы трудно переоценить, хотя бы потом}?, что такая работа представляет научную ценность для многих наук: философии, социологии, истории, политологии, психологии, общей антропологии, антропологии права. В своей работе Энгельс исследует антропологические аспекты и значение системы родства для социальной и политической организации человечества, происхождение собственности и ее трансформацию из коллективной в частную, отношения собственности и их направленное влияние на возникновение современной моногамной семьи, а также разделение труда, приведшее к зарождению государства. Для юридической антропологии в работе Энгельса ин-
тересны, прежде всего, разделы, посвященные исследованию системы родства, генезису форм семьи, разделению труда, происхождению государства.
Системы родства в первобытных обществах, открытые и исследованные И. Я. Бахофеном [2], Дж. Мак-Леннаном [3], Л. Г. Морганом [4] и Ф. Энгельсом, интересны, в связи с большим конгломератом общественных отношений и их форм, требующих нормативной регуляции и подразумевающих, таким образом, наличие если не правовых, то уж социальных норм точно. При этом такая регуляция не была случайной, временной или возникшей только на определенной территории, а носила нормативный и всеобщий характер.
Кроме того, указанными учеными замечена особенность: понятия, которыми оперирует открытая указанными исследователями система родства в первобытном обществе, чаще не совпадает с понятиями, которые используются в современной системе. Бесспорно, что во все времена родственные обозначения (отец, ребенок, брат, сестра) подразумевали взаимные обязательства таких родственников друг перед другом. Принципиальная разница состояла в том, что существовавшая в первобытное время система родства находилась в противоречии с действительными родственными отношениями, а точнее, в противоречии с теми значениями, которые имеем в виду мы сегодня, говоря, например, об отце, брате, сестре и пр. Такому важному открытию мы обязаны Моргану, который исследовал современных ему ирокезов. Ирокез называет своими сыновьями и дочерьми не только собственных детей, но и детей своих братьев, а они называют его отцом [1, с. 28], и это несмотря на то, что всем было известно, кто является биологическим родителем.
Исследование такого несоответствия привело Моргана к открытию кровнородственной семьи, возникшей из первобытного состояния неупорядоченности, неурегулированности половых отношений между людьми. Если мы обратимся к этнологическим исследованиям, то, например, у отечественных ученых найдем, что предки человека в древнее время пребывали в состоянии промискуитета — неупорядоченности половых отношений между соплеменниками, отсутствия стабильных семейных пар [5, с. 75-76]. Учитывая, что результатом общественной эволюции человека стало образование традиционной семьи, то задачей является исследование генезиса брачно-семейных отношений, рациональное объяснение причинно-следственной связи между тем, что было и тем, что стало. Энгельс объясняет это поэтапным введением ограничений на промискуитет, причем каждый такой этап сопровождался новой формой семейно-родовых отношений: промискуитет — кровнородственная семья — пуналуальная семья — парная семья — моногамная семья.
Смысл кровнородственной семьи заключается в ограничении половых отношений между поколениями, однако братья и сестры все равно являются «супругами», т. е. имеют право вступать в половые отношения между собой. Запрет на половые отношения имел место только между поколениями.
Объясняя причины введения подобного ограничения, Энгельс ограничивается ссылкой на заключение Моргана о принципе естественного отбора: «... племена, у которых кровосмешение было благодаря этому шагу ограничено, должны были развиваться быстрее и полнее...» [1, с. 39]. Кроме того, такое ограничение сыграло важную роль в появлении рода — основы общественного порядка будущего человечества, и, по-видимому, такое объяснение должно стать самостоятельной причиной введения подобных запретов.
Дальнейшее ограничение свободы половых отношений должно было коснуться братьев и сестер. Оно привело к появлению пуналуальной семьи, а вместе с ней и рода. Пуналуальная семья образуется из кровнородственной в результате дополнительного исключения половых отношений внутри поколения между детьми одной матери. Введение таких ограничений, согласно Энгельсу, ведет к дуализации племени, основанной на принципе дозволения или, наоборот, запрета вступать в половые отношения с теми или иными «родственниками»; так, сын и дочь одной матери, ограниченные запретом вступать в половые отношения между собой, должны образовать две условные группы. Известное число сестер, единоутробных или более дальних степеней родства, было общими «женами» своих общих «мужей», из числа которых исключались их единоутробные братья. И, наоборот, известное число братьев были общими «мужьями» своих «жен», из числа которых исключались их единоутробные сестры.
Пуналуальная семья, приведшая к дуальности общины, ведет вместе с тем к появлению рода, основанного на материнском праве. Бахофен, вводя понятие «материнское право», подразумевал, что происхождение того или иного члена общины в рассматриваемый момент можно определить только по матери, так как свобода половых отношений, пусть и ограниченная вертикальными (предок — потомок) и частично горизонтальными (родной брат — родная сестра) половыми табу, все же не позво-
ляла определить биологического отца, зато по вполне понятным причинам возможно с точностью определить мать.
Дальнейшее введение ограничений на половые отношения между родственниками, которых в действовавшей системе родства было много, приводит к появлению парной семьи — семьи, уже бо-лее-менее похожей на традиционную нуклеарную, которая состоит из двух родителей (отца и матери) и их детей. Однако в парной семье мужчине все равно принадлежит право «сожительствовать» с любой другой женщиной, не являющейся по отношению к такому мужчине запретным родственником. Однако, учитывая все большее ограничение, а следовательно, все меньшее возможное количество вариантов у мужчины «сожительства», семья становится все более стабильно состоящей из двух родителей и их детей.
И снова введение таких ограничений связывается с естественным отбором. «...Браки между членами родов, не состоящих в кровном родстве, создавали породу более крепкую как физически, так и умственно, два прогрессирующих племени сливались воедино, и у новых поколений череп и мозг естественно достигали размеров, соответствующих совокупным способностям обоих племен...» [1, с. 49].
Следующая и последняя форма семьи — современная моногамная, обязана своим возникновением, по мнению Энгельса, развитию производственных отношений, появлению излишка продукта и частной собственности, а также порядком наследования.
Именно порядок наследования и право на наследство стали решающим фактором, определившим переход от материнского права (ведения родства по матери) к отцовскому (ведения родства по отцу), так как, согласно материнскому праву, умершему члену рода наследовали его сородичи [1, с. 58], а не потомки, таким образом, имущество оставалось внутри рода. Развитие же сельского хозяйства, животноводства, образовавшийся излишек продукта порождали стремление отца-собственника изменить традиционный порядок наследования в пользу своих детей. Но это не могло иметь место, пока происхождение определялось в соответствии с материнским правом [1, с. 59], поэтому материнское право должно было быть низвергнуто, и оно было низвергнуто, притом безболезненно: потомство членов рода мужчин стало оставаться внутри этого рода, а потомство женщин исключалось и переходило в род своего отца.
Таким образом, мы видим, что современная моногамная семья оформилась в существующей форме в результате трансформации из промискуитетной группы сначала через введение вертикальных и горизонтальных половых табу — запретов на половые отношения между поколениями и внутри поколений, а затем — через смену материнского права (основы родовой организации) на отцовское, выразившуюся в смене порядка определения происхождения и определившую новый порядок наследования.
Переходя от реферативного обзора работы Энгельса к антрополого-правовому анализу происхождения семьи и государства, отметим, что настоящая работа не ставит своей целью критику выводов, сделанных Энгельсом, однако необходимо учитывать, что критических исследований работы Энгельса в отечественной науке нет, или о них неизвестно.
Описанные в работе Энгельса различные формы семьи связываются с феноменом полового табу — запрета на половые отношения. Говоря об ограничении половых отношений, Энгельс поддерживает Моргана в вопросе о причинах такого ограничения. По их мнению, движущей силой, побудившей наложить запрет на половую свободу среди соплеменников, стал естественный отбор, борьба за улучшение генофонда, так как кровосмешение приводит к патологиям у потомков, однако у людей, не состоящих в кровном родстве, рождается здоровое потомство. Каких-либо других объяснений у Энгельса мы не встречаем. Вместе с тем такое объяснение абсолютно бездоказательно, оно является современным и в настоящий момент до сих пор полностью не исследованным и не подтвержденным.
Советскими этнографами, под руководством Ю. В. Бромлея, указывается, что становление человеческого общества с необходимостью предполагает подавление животных инстинктов, их введение в социальные рамки [5, с. 75]. Введение полового табу как раз должно было стать той «социальной рамкой», которая оказала большое влияние на развитие хозяйственной деятельности, так как неупорядоченность половых отношений, по-видимому, являлась серьезным препятствием к эффективному хозяйствованию и очень сильно влияла, например, на охоту. В обоснование такой точки зрения советские ученые описывают поведение современных им жителей деревни Лезу (о. Новая Ирландия, Меланезия) [5, с. 78], которые убеждены во вреде нарушения полового табу во время охоты,
или индейцев нутка, считавших причиной несчастных случаев в охоте на китов — нарушение кем-либо из охотников запрета на половые сношения [6, с. 227].
Несостоятельность такой гипотезы о причинах появление табу заключается в самой причине: введение полового запрета в жизнь наших предков должно было привести к развитию человеческого общества. Но разве можно предположить, что первобытный человек, идя к построению человеческого общества, намеренно вводит свое поведение в некие «социальные рамки»? Сама мысль, что первобытный человек идет к «построению человеческого общества», осознанно стремится к следующему, социально более развитому состоянию, абсурдна.
Психологическое объяснение табу предлагает Зигмунд Фрейд: табу представляет собой очень древние запреты, когда-то извне наложенные на поколение примитивных людей, то есть насильственно навязанные этому поколению предыдущим. Эти запреты касались деятельности, к которой имелась большая склонность. Они сохранялись от поколения к поколению, может быть только вследствие традиции, благодаря родительском}? и общественном}? авторитету, но возможно, что они уже «организовались» у будущих поколений как часть унаследованного психического богатства [7, с. 52]. Табу при этом поддерживалось в обществе, благодаря амбивалентности чувств: с одной стороны, у человека было очень сильное желание нарушить запрет, а с другой — это самое желание внушало не менее сильный страх.
Гипотеза Фрейда о табу не объясняет самой причины его появления, так как если такой запрет был наложен этом}? поколению предыдущим, то тогда возникает закономерный вопрос: кто наложил этот запрет предыдущему поколению?
В один ряд с Фрейдом можно привести взгляды представителей британского структурализма, например, Рэдклиффа-Брауна. Он говорит, что табу есть ритуальный запрет — правило поведения, которое связано с верой в то, что нарушение этого правила приведет к нежелательному изменению в ритуальном статусе нарушителя. Это изменение ритуального статуса в разных обществах представляется по-разному, однако везде присутствует идея, что нарушение вызывает вероятность большого или небольшого несчастья с человеком, который нарушает правило [8, с. 134—143]. Табу, являясь общественной ценностью, способствует благополучию общества, защищает от зла [8, с. 264—265].
О суггестивной природе табу пишет отечественный антрополог Б. Ф. Поршнев. Согласно Б. Ф. Поршневу, табу является фактором, обусловливающим подавление желания вступать в половые отношения у одного человека другим. Само понятие «суггестия» можно иначе назвать внушением, психологическим воздействием на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок [9, с. 567-589]. Иначе говоря, половое табу является категорическим императивом, который один человек внушает другому. К потенциальным причинам необходимости такого внушения Б. Ф. Поршнев относит дивергенцию между палеоантропами и неоантропами, «отпочковавшимися» от палеоантропов в ходе биологической эволюции и являющимися прямыми предками современного человека. Б. Ф. Поршнев пишет, что начавшаяся дивергенция объективно должна была породить суггестию у неоантропа в виде запрета вступать в половые отношения со своим рядом живущим «предком» — палеоантропом, так как у последнего, на фоне острого дефицита еды, мог развиться каннибализм. Неоантроп, в целях подавления такого вредного качества, путем суггестии внушал другому неоантропу не вступать в половые отношения с палеоантропом, и таким образом каннибализм не должен был транслироваться от палеоантропа-каннибала на нашего предка [9, с. 506-509].
Такие разнонаправленные взгляды на природ}? и причины табу показывают, что табу является универсальным социальным регулятором, распространенным раньше повсеместно, и вместе с тем до конца не изученным в настоящее время феноменом. Для юриста-антрополога же важен вывод, что табу имело нормативную регулирующую силу. Как было указано ранее, именно табу на половые отношения сначала между поколениями привело к формированию кровнородственной семьи, а затем табу на половые отношения внутри поколения между родными братьями и сестрами — к пуналуаль-ной семье. Появление такой формы семьи как пуналуальная привело также к оформлению рода. Говоря об ирокезском роде, Энгельс описывает обычаи, имевшие место, например, у племени сенека: избрание сахема (старейшина для мирного времени) либо вождя и их смещение, экзогамию каждого рода, имущественные отношения внутри рода и пр. Однако, собственно, род сам по себе не является предтечей государства, также в нем не могло зародиться право. По утверждению В. В. Лапаевой и А. Т. Тумуровой, единым и единственным источником социогенеза, политогенеза и правогенеза является дуальная структура первичного первобытного социума [10, с. 15]. Дуально-родовая организа-
ция первобытного общества носила всеобщий характер. Огромная роль, которую сыграла дуальная организация в жизни первобытного общества, раскрыта в работах С. П. Толстова [11] и А. М. Золотарева [12].
Почему же род не мог быть первичной протогосударсвенной и протоправовой структурой? Отношения внутри рода основывались на жесткой экономической зависимости членов рода между собой, поэтому нормы, регулирующие такие отношения, не могли вырабатываться свободной волей и были построены по принципу братской солидарности [12, с. 14]. Вместе с тем либертарная теория правопонимания исходит из того, что право строится на принципах свободы, формального равенства и справедливости. Внутри рода принцип свободы реализоваться не мог по указанной причине. Однако дуально-родовая организация, в которой роды равны между собой, а также свободны по отношению друг к другу, могла создать и, по нашему мнению, создала почву для генезиса права. Зачатки государства в дуально-родовой организации общества прослеживаются в управлении дуальной организацией родовых общин, оформившей межродовые институты власти, ставшие институциональной формой обеспечения равноправных отношений между родами [12, с. 15]. Отметим, что под государством в данном контексте понимается правовая форма общей (публичной) власти [13, с. 56].
Итак, в связи с проведенным обзором обозначенной работы Фридриха Энгельса важно отметить существование еще не исследованных, скрытых закономерностей происхождения государства и права. Казалось бы, Энгельс пролил свет на тайну возникновения государства, однако в связи с появляющимися в последнее время новыми исследованиями [14, 15] вопрос происхождения права и государства приобретает новые грани и требует новых подходов к своему изучению.
Литература
1. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. — М., 1976. — 240 с.
2. БахофенИ. Я. Материнское право. —М., 1861.
3. Мак-Леннан Дж. Первобытный брак. Исследование о происхождении обряда похищения в свадебных церемониях. — 1865.
4. Маркс К. Конспект книги Л. Г. Моргана «Древнее общество» // Архив Маркса и Энгельса.— М., 1941. —
Т. 9.
5. Бромлей Ю. В. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины. — М., 1986. — С. 75-76.
6. Sproat G. M. Scenes and studies of savage life. — London, 1868.
7. Фревд 3. Тотем и табу. — СПб., 2005. — С. 52.
8. Radcliffe-Brown A. R. Structure and function in Primitive Society. — Cohen&West, 1952.
9. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). — М., 2006.
10. Лапаева В. В., Тумурова А. Т. Процессы генезиса права с позиций принципа формального равенства // Актуальные вопросы истории и теории государства и права.
11. Толстов С. П.: 1) Пережитки тотемизма и дуальной организации у туркмен / Проблемы истории докапиталистических обществ, 1935. —№ 9-10; 2) Древний Хорезм. —М., 1948.
12. Золотарев A. M.: 1) Родовой строй и религии ульчей. — Хабаровск, 1939; 2) Родовой строй и первобытная мифология. — М., 1964.
13. Нерсесянц В. С. Философия права: учебник для вузов. — М., 1998. — С. 56.
14. Швецов С. П. Метаморфозы права. Право и правовая традиция. — М., 2014. — 408 с.
15. Даймонд Дж. Ружья, микробы и сталь: история человеческих сообществ / пер. с англ. М. Колопотина. — М., 2010.—604 с.
References
1. Engels F. Proiskhozhdenie sem'i, chastnoi sobstvennosti i gosudarstva. V svyazi s issledovaniyami L'yuisa G. Morgana [Origin of a Family, Private Property and a State. In connection with Lewis G. Morgan studies], Moscow, 1976. 240 p. (transi, from Germ.)
2. Bakhofen I. Ya. Materinskoe pravo [Matriarchy], Moscow, 1861.
3. McLennan J. Pervobytnyi brak. Issledovanie o proiskhozhdenii obryada pokhishcheniya v svadebnykh tser-emoniyakh [Primitive marriage. The study of the origin of ritual abduction in wedding ceremonies], 1865. (transi, from Engl.)
4. Marx K. Konspekt knigi L. G. Morgana «Drevnee obshchestvo» [Summary of L.G. Morgan's book "Ancient Society"]. ArkhivMarksa i Engel'sa- Archive of Marx and Engels. Moscow, 1941. Vol. 9.
5. Bromley Yu. V. Istoriya pervobytnogo obshchestva. Epokha pervobytnoi rodovoi obshchiny [Prehistory. The era of the primitive tribal community], Moscow, 1986. P. 75-76.
6. Sproat G. M. Scenes and studies of savage life. London, 1868.
7. Freud S. Totem i tabu [Totem and Taboo], St Petersburg, 2005. P. 52. (transl. from Germ.)
8. Radcliffe-Brown A. R. Structure and function in Primitive Society. Co-hen&West, 1952.
9. Porshnev B. F. O nachale chelovecheskoi istorii (problemy paleopsikhologii) [On the beginning of human history (problems of paleopsychology ). Moscow, 2006.
10. Lapaeva V. V., Tumurova A. T. Protsessy genezisa prava s pozitsii printsipa formal'nogo ravenstva [Processes of law genesis on the strength of formal equalityprinciple], Aktual'nye voprosy istorii i teorii gosudarstva i prava - Actual problems of history and law theory of State.
11. Tolstov S. P. 1) Perezhitki totemizma i dual'noi organizatsii u turkmen [Remnants of totemism and dual organization of Turkmens], Problemy istorii dokapitalisticheskikh obshchestv - Problems of pre-capitalist societies history, 1935. No 9-10; 2) Drevnii Khorezm [Ancient Khorezm], Moscow, 1948.
12. Zolotarev A. M. 1) Rodovoi stroi i religiya ul'chei [Tribal system and religion of Ulchas]. Khabarovsk, 1939; 2) Rodovoi stroi i pervobytnaya mifologiya [Tribal system and primitive mythology], Moscow, 1964.
13. Nersesyants V. S. Filosofiya prava [Philosophy of law], Moscow, 1998. P. 56.
14. Shvetsov S. P. Metamorfozy prava. Pravo i pravovaya traditsiya [Law metamorphoses. Law and law tradition], Moscow, 2014. 408 p.
15. Diamond J. Guns, Germs, and Steel: The Fates of Human Societies. Moscow, 2010. 604 p. (transl. from
Engl.)
