CC BY
287П. И. Красник
Английский парламент и польское восстание 1830—1831 годов
На основе стенограмм парламентских дебатов и материалов британской прессы рассматривается позиция палаты депутатов английского парламента по отношению к восстанию 1830—1831 гг. в Царстве Польском. Бездействие парламентариев объясняется тем, что они не желали конфронтации с Россией, были заняты другими насущными проблемами, а польский вопрос в качестве дипломатического инструмента исчерпал себя ещё до подавления восстания осенью 1831 г.
Одним из важнейших условий победы вспыхнувшего в ноябре 1830 г. в Царстве Польском восстания его руководители считали помощь из-за границы. Уже в декабре повстанческое правительство направило своих представителей в столицы некоторых европейских стран: Александра Велепольского — в Лондон, Константина Чарторыйского — в Вену, Эдварда Рачиньского — в Берлин, позднее генерала Кароля Княжевича — в Париж. Отношение Пруссии и Австрии к восстанию оказалось ожидаемо холодным, поскольку правящие круги этих стран не хотели, чтобы мятеж перекинулся на подконтрольные им бывшие польские территории. Впоследствии они закрыли свои границы с так называемой «Кон-грессовской Польшей», а Пруссия, по свидетельствам современников, даже начала снабжать российскую армию оружием и провизией1 . Главная надежда восставших была на помощь со стороны Франции, где за несколько месяцев до этого произошла Июльская революция, к которой враждебно отнёсся Николай I, и на Англию,
1 См.: История дипломатии. Т. 1. М., 1959. С. 548—549 ; Смит Ф. История польского восстания и войны 1830 и 1831 годов. СПб., 1863. Т. 2. С. 443—496.
в последние годы очень обеспокоенную усилением влияния Российской империи в европейских делах.
Данная статья посвящена рассмотрению позиции Великобритании и прежде всего английского парламента по отношению к польскому восстанию. Исследование на эту тему оказалось возможным благодаря тому, что недавно были обнародованы полные электронные версии стенограмм заседаний английского парламента с бесплатным открытым доступом1. Размещённая на парламентском сайте база данных снабжена удобными для исследователя инструментами поиска по ключевым словам и другим параметрам, что весьма облегчает получение интересующей информации. Всего автору статьи удалось выявить несколько десятков документов (текстов выступлений депутатов, петиций, заявлений и т. п.), так или иначе касавшихся польского вопроса, за период с начала декабря 1831 по январь 1833 г. Кроме того, автор работал с прессой 1830-х гг., доступной на общенациональном интернет-портале английских печатных изданий2. Было выявлено и прочитано свыше 30 статей и заметок по проблемам Польши и политики Англии в польском вопросе в 18 английских газетах3.
1 Для получения доступа к текстам парламентских дебатов надо зайти на сайт парламента <http://www.parliament.uk/>, перейти на вкладку Parliamentary business>, затем на вкладку <Publications & records>, далее <Hansard>, <Commons debates> и, наконец, <Historic Hansard>. Здесь представлены тексты парламентских дебатов обеих палат с 1803 по 2005 г., а также другие документы (письменные заявления, отчёты и т. д.).
2 Сайт электронного архива английских печатных изданий XVII — начала XX в. располагается по адресу http://www.britishnewspaperarchive. co.uk. На нём размещено около 5,5 млн печатных страниц нескольких сотен как столичных, так и провинциальных газет и журналов. Настройки поиска позволяют находить нужную для исследователя информацию по ключевым словам и темам; можно задать хронологические рамки и даже искать материал по изданиям, выходившим только в определённых городах и графствах Великобритании. Доступ к материалам ресурса платный, позволяющий использовать все возможности сайта от двух дней (стоимость — 7 английских фунтов) до года (80 фунтов).
3 В том числе «Newcastle Courant» (издавалась в городе Ньюкасл-апон-Тайн, графство Тайн и Уир, в 1700—1900 гг.), «The Examiner» (в 1808— 1886 гг.), «Leicester Chronicle» (город Лестер, графство Лестершир, 1827—1900 гг.).
Задачей английской внешней политики в начале 1830-х гг. оставалось сохранение баланса сил европейских держав на мировой арене при доминировании Англии, что оказалось под угрозой из-за революционных событий во Франции, Бельгии и Польше. Вследствие распространившихся в обществе и британской прессе настроений в поддержку восставших поляков не имея возможности совсем избежать вмешательства в польский вопрос, английское правительство ограничивалось лишь осторожной риторикой, прибегая к «польской карте» тогда, когда можно было её использовать для решения других дипломатических проблем.
Такие проблемы возникли в связи с усилением международных позиций Российской империи, в намерения которой входили интервенции во Францию с целью реставрации старшей ветви династии Бурбонов и в Бельгию для предотвращения её отделения от Нидерландского королевства. Англия, в знак недовольства политикой предыдущего французского монарха Карла X, а также в пику России, поддержала Луи Филиппа I. Форин-офис был готов согласиться на отделение Бельгии от Нидерландов, но при условии что она не попадёт под господство Франции (это чрезмерно усилило бы новоиспечённую Июльскую монархию и нарушило бы баланс, что тоже, несмотря на все симпатии к воцарившейся на французском престоле Орлеанской династии Бурбонов, не устраивало Англию). Польские события оказались удобны для английской дипломатии тем, что сковывали руки Николаю I: пока Россия не разобралась со своими внутренними проблемами, она не стала бы вмешиваться в европейские дела.
Едва только началось Ноябрьское восстание, Англия постаралась воспрепятствовать Пруссии и Австрии оказывать военную помощь России. Это не составило труда, поскольку Берлинский и Венский дворы, опосредованно содействуя подавлению бунта, активно вмешиваться во внешние дела не желали1. А после того как в Варшаве Николай I был низложен с польского престола, лорд Пальмерстон дал понять, что Польша не получит никакой помощи от Англии2.
Вновь дела Польши стали интересны Форин-офис в связи с близящейся развязкой в бельгийском вопросе. После избрания на бельгийский престол поддерживаемого Англией принца Леополь-
1 См.: Колмагоров К.Н. Англия и польское восстание 1830—1831 гг. // Проблемы славяноведения. Брянск, 2002. Вып. 4. С. 50.
2 История дипломатии. Т. 1. С. 549.
да Саксен-Кобургского Пальмерстон решил привлечь поляков к легитимизации этого акта, намекнув полномочному представителю польского правительства в Лондоне Александру Валевскому, что только после решения бельгийской проблемы Англия сможет заняться напрямую польскими делами. В Брюссель был отправлен представитель польского правительства граф Залуский с миссией солидарности. Однако после того как положение Леопольда стабилизировалось, Англия забыла о своих обещаниях помощи полякам. После этого польский вопрос окончательно перестал интересовать английское правительство, став лишь одной из тем для дискуссий в прессе и в парламентских дебатах1.
Палата общин почти вплоть до драматического окончания восстания в Царстве Польском избегала обсуждения польской тематики, молчаливо одобряя действия своего правительства. Политика Пальмерстона, заключавшаяся в ловком лавировании между различными сторонами конфликта ради обеспечения интересов Англии и статус-кво в Европе, устраивала членов нижней палаты. Только в августе 1831 г., всего за месяц до взятия Варшавы, стали раздаваться первые голоса в защиту восставшей страны и поддержания авторитета Великобритании, выступавшей одним из гарантов конституции Царства Польского.
Невнимание к польскому вопросу в этот период можно объяснить и непростой внутриполитической обстановкой в Великобритании в связи продвигаемой вигами избирательной реформой, расширявшей представительство в парламенте промышленной буржуазии, чему противились крупные землевладельцы и финансовая аристократия. Всё это вылилось в смену правительства герцога Веллингтона на кабинет лорда Грея и отразилось на работе трёх составов парламента в период с 1830 по 1832 г.
В составе избранного в июне 1831 г. парламента виги (370 мест) преобладали над тори (235 мест). Оставшиеся чуть больше 50 мест достались депутатам, которые не входили в две ведущие партии, — главным образом радикалам и националистам. Среди них самой многочисленной была группа ирландских парламентариев, представлявшая движение за отмену унии Ирландии с Ан-
1 См.: Дебидур А. Дипломатическая история Европы: Священный союз от Венского до Берлинского конгресса 1814—1878. Ростов н/Д, 1995.
С. 283—284 ; Колмагоров К.Н. Указ. соч. С. 52—54.
глией1. Именно ирландцы и шотландцы, в борьбе отстаивавшие собственную самостоятельность, испытывали к полякам наибольшую симпатию. Консерваторы-тори были склонны к невмешательству в русско-польские дела, тогда как виги по этой проблеме разделились во мнениях. Впрочем, говорить о закономерностях или какой-либо конкретной линии в политике партий по отношению к польскому вопросу не приходится. Наблюдались личные инициативы, собственные взгляды на польское восстание у отдельных депутатов, принадлежавших к разным политическим партиям.
Впервые польский вопрос вынес на повестку дня палаты общин 8 августа 1831 г. радикально настроенный депутат, будущий чартист Генри Хант, который подал петицию от жителей округа Вестминстер. В ней содержалась просьба оказать давление на правительство, чтобы оно каким-то образом помогло в урегулировании русско-польского конфликта. Кроме того, Хант обращал внимание, что подобная петиция, направленная Пальмерстону, была им полностью проигнорирована2.
Парламентская петиция была поддержана несколькими депута-тами-радикалами, преимущественно шотландцами и ирландцами, отмечавшими, что по непонятным причинам больше помощи и сочувствия со стороны английского правительства получает деспот-король Нидерландов, нежели борющаяся за правое дело Польша. Несмотря на это, палата общин в большинстве своем отклонила петицию с формулировкой: «... поскольку нет новой информации по русско-польской войне, то нет необходимости менять уже сложившуюся линию поведения Англии в этом вопросе»3.
Новая «информация по войне» появилась через неделю у подавшего другую петицию полковника Джорджа Де Лейси Эванса, позже генерала британских войск. Он указал в своей петиции, что
1 См.: The History of Parliament: The House of Commons 1820—1832 / ed.
D.R. Fischer. Cambridge, 2009. Vol. 1. P. 349—360.
2 Parliamentary Abstract // Newcastle Courant. 1831. 13 А^. Р. 4. Здесь и далее при ссылках на газеты указывается название публикации, наименование печатного органа, дата, номер страницы. При этом в сносках опускается электронный адрес архива английской прессы: http://www.britishnewspaperarchive.co.uk
3 Commons Sitting: 8.08.1831 — Poland. URL: http://hansard.millbanksystems. com/ commons/1831/aug/08/poland
польское восстание уже перестало быть внутренним делом Российской империи, оно начинает напрямую касаться и других стран. Пруссия, которая заявляет о своем нейтралитете, на самом деле занимается снабжением российской армии, а также закрыла все границы с Польшей, отчего страдает торговля не только Царства Польского, но и торгующих с ним государств, в том числе Великобритании. Петиция содержала предложение донести данную информацию до правительства и лично до короля с целью убедить их пересмотреть отношение к Польше. Но и это послание было в целом воспринято палатой общин вяло. Пальмерстон предложил отклонить петицию, сославшись на ненадлежащую форму её подачи. Большую часть депутатов эта формулировка устроила, и предложение Эванса не прошло1.
Всего через месяц, 7 сентября, на рассмотрение палаты полковником Эвансом была вынесена петиция от имени всё тех же жителей Вестминстера с просьбой к правительству обеспечить интересы английских торговцев в Царстве Польском и защитить их от бедствий войны. На сей раз депутаты проявили некоторый интерес к польскому вопросу, сойдясь на том, что этой проблеме в будущем надо уделить больше внимания и посредством дипломатической ноты выступить совместно с Францией против России, а также привлечь внимание прессы к происходящему в польском крае2. Но уже на следующий день, 8 сентября, Варшава пала и восстание фактически закончилось. Предлагаемые меры утратили актуальность, а палата общин благополучно забыла о «бравых и благородных поляках, сражающихся за свободу своей отчизны»3.
Последнюю попытку вынести проблему Польши на обсуждение парламента Эванс предпринял в октябре 1831 г. На этот раз никакие его аргументы о несчастьях, постигших Польшу, и об ответственности Великобритании по Венским договорам как гаранта прав поляков на конституцию не вызвали отклика у депутатов. Канцлер казначейства лорд Спенсер безапелляционно заявил, что вопрос о положении Царства Польского больше рассматри-
1 Commons Sitting: 16.08.1831 — Poland. URL: http://hansard.millbanksystems. com/commons/1831/aug/16/poland
2 Commons Sitting: 7.09.1831—War In Poland. URL: http://hansard. millbanksystems.com/commons/1831/sep/07/war-in-poland ; Wednesday, Sept. 7 // The Examiner. 1831. 11 Sept. P. 5.
3 Commons Sitting: 8.08.1831 ...
ваться не будет, так как это может повредить нынешним дипломатическим переговорам и соглашениям, в том числе между Россией и Англией. В итоге, несмотря на ряд громких высказываний в защиту Польши в парламенте, её участь оказалась неинтересной большинству членов палаты1.
Так бы все и оставалось, если бы 26 февраля 1832 г. император Николай I не обнародовал «Органический статут», согласно которому Царство Польское объявлялось частью России, отменялась конституция, упразднялись сейм и польское войско. Старое административное деление на воеводства было заменено делением на губернии2. Фактически это означало переход к курсу на превращение Царства Польского из автономного и самоуправляющегося образования в обычную провинцию.
Царский манифест вызвал большое возмущение в Великобритании, в том числе в парламенте. Оно объяснялось не столько сочувствием к полякам, сколько опасениями по поводу усиления Российской империи с её экспансионистскими устремлениями, а также желанием отстоять авторитет Англии, выступавшей на Венском конгрессе гарантом польской автономии.
Восемнадцатого апреля 1832 г. обсуждение ситуации в Царстве Польском стало одним из основных пунктов повестки дня в парламенте. Вопрос был поднят шотландским юристом и политиком Робертом Фергюссоном. Он очень подробно проанализировал обстоятельства заключения Венских договорённостей, касавшихся Польши. В частности, он вспомнил лорда Каслри, присутствовавшего на Венском конгрессе в качестве главы британского МИД и утверждавшего, что «счастье и спокойствие для Польши не добыть уничтожением её традиций и обычаев», что соединение Польши с Россией «только приведёт к большему числу восстаний и нестабильности в Европе». По словам Р. Фергюссона, компромиссное решение, к которому в польском вопросе в итоге пришли, устраивало больше Россию, но гарантом конституционных прав Царства Польского становилась Англия, три представителя которой и подписали генеральный акт Венского конгресса3.
1 Commons Sitting: 13.10.1831 — Poland. URL: http://hansard.millbanksystems. com/commons/1831/oct/13/poland
2 О новом порядке управления и образования Царства Польского : Манифест 14 февраля 1832 года. URL: http://www.pereplet.ru/history/
Russia/Imperia/Nicolai_I/man14021832.html
3 Commons Sitting: 18.04.1832 — Poland. URL: http://hansard.millbanksystems. com/commons/1832/apr/18/poland
В своей речи Фергюссон основным виновником произошедшего в Польше назвал великого князя Константина, при котором постоянные злоупотребления властью, притеснения польского народа и многочисленные нарушения конституции стали нормой. Восстание, по его мнению, следовало подавить и наказать его зачинщиков, но никак не всю нацию, как произошло в действительности. Он сравнивал «польскую революцию» с восстанием ирландцев в 1798 г. и вторым якобистским восстанием в Шотландии в 1745 г., после поражения которых британское правительство не стало в наказание ликвидировать автономные права ирландцев и шотландцев. Россия же, напротив, безнаказанно позволяет себе решать судьбу целой нации, вмешивается во внутренние дела других стран и всячески демонстрирует свою готовность к разрушительной войне. Политика России за последние 80 лет напоминала Фергюссону амбициозностью и стремлением к бесконечному расширению влияния политику Римской империи, которая в своих аппетитах тоже не знала границ. Фергюссон предложил британскому правительству забыть обо всех обидах и, пока не поздно, объединить силы с Францией, где в отношении судьбы польского народа царили схожие настроения, для противостояния растущей экспансии Российской империи и в защиту Польши.
Эта идея нашла поддержку у депутатов, хотя некоторые из них и выразили определённые сомнения на предмет того, что помощь полякам запоздала и вмешательство Британии ничего не даст. Не прозвучало также и конкретных предложений о возможных практических шагах, если не считать расплывчатых заявлений о том, что «против Российской империи надо выступить всей Европой» и «лучше обойтись без насилия». В целом, несмотря на демонстративную поддержку поляков и ряд резких высказываний (как, например, слова сэра Чарльза Форбса о том, что «этого монстра» князя Константина следовало бы повесить1), никаких решений палата общин не приняла2.
Дискуссия по этому вопросу продолжилась 28 июня, когда виконт Эбрингтон предоставил на рассмотрение палаты ряд новых петиций с просьбой к правительству о вмешательстве в польские дела как от имени англичан, проживавших в самых различных уголках страны, так и от укрывшихся в Англии польских бежен-
1 Commons Sitting: 18.04.1832
2 Ibid.
цев. Вновь с обширной речью в защиту Польши выступил Роберт Фергюссон, повторивший свои предыдущие тезисы насчет Венских соглашений и постоянного несоблюдения российской властью польской конституции. Его главный аргумент был сформулирован в виде риторического вопроса: если Царство Польское в соответствии с решениями Венского конгресса присоединялось к Российской империи только при условии предоставления ему конституции, то на каком основании теперь оно продолжает находиться в составе России, раз конституции отменена? Фергюссон отметил, что во всей Европе никто не поддерживает своеволие Николая I1. В своей речи он резко осудил репрессии в отношении повстанцев, ссылку в самые отдалённые участки России неблагонадёжных, преследование беженцев за границей, уничтожение польских национальных институтов. В качестве примера он поведал о судьбе «принца Сангушко»2, принявшего участие в мятеже и лишённого за это дворянства и состояния, в том числе имений в Литве, приговорённого к ссылке в Сибирь. Весь путь он должен был пройти пешком в кандалах, а его восьмилетнюю дочь едва не отняли у оставшихся на свободе родственников. Свою речь Фергюссон закончил призывом остановить агрессию «новой Римской империи» и положить предел её стремлению уничтожить существование самобытного польского королевства. Для начала он предложил разослать копии Манифеста Николая I от 26 февраля и Органического статута всем членам британского правительства для ознакомления и побудить их тем самым заняться реше-
3
нием польского вопроса .
Депутаты поддержали петицию. Только Пальмерстон весьма осторожно заметил, что не верит историям о жутких репрессиях против поляков и не считает выгодным для Николая I уничтожение их как нации. «Уничтожение Польши как в моральном, так и в политическом отношении настолько невыполнимо, что я считаю всякие опасения насчёт попытки подобного рода излишними» — эти слова Пальмерстона в своё время были даже процитированы К. Марксом4.
1 Commons Sitting: 28.06.1832 — Poland. URL: http://hansard.millbanksystems. com/commons/1832/jun/28/poland
2 Речь идёт о князе Романе Сангушко (1800—1881) из рода Гедиминовичей. После 14 лет ссылки и службы на Кавказе вернулся в Царство Польское.
3 Commons Sitting: 28.06.1832 ...
4Маркс К. Лорд Пальмерстон // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М., 1957. Т. 9. С. 376.
Вновь прозвучало множество слов сочувствия и симпатии в отношении поляков. Споры вызвало лишь предложение о военном вмешательстве в конфликт Польши и России. Большинство депутатов выступило за дипломатическое решение проблемы, желательно совместно с Францией, но некоторые, как упомянутый полковник Эванс, настаивали на том, что при необходимости следует начать войну с Россией и даже отторгнуть от нее часть территорий в Азии. Разногласия вызвал и вопрос о допустимости чересчур фамильярных и резких выражений отдельных депутатов в адрес Николая, который был поименован «негодяем», «варваром» и «современным Аттилой»1.
Напоследок к польскому вопросу вернулись в связи с бурно обсуждавшейся депутатами проблемой русско-голландского займа. Во время войны с Наполеоном Александр I сделал большой заём у голландского банка Гопе и К°. После падения Бонапарта король Нидерландов Вильгельм, «желая должным образом вознаградить союзные державы за освобождение его страны», а также за аннексию Бельгии, предложил России заключить договор, по которому он обязывался оплатить за неё долг в 25 млн гульденов, выплачивая его по частям. Англия присоединилась к договору и обязалась погасить часть российского долга за свой счет. Это соглашение было включено в заключительный акт Венского конгресса с условием, что «платежи прекратятся, если до погашения всего долга уния между Голландией и Бельгией будет разорва-на»2. Когда Бельгия в результате революции отделилась от Голландии, последняя отказалась от дальнейшей выплаты российского долга. Англия продолжила выплачивать свою долю, считая, что денежное обязательство вынудит Россию продолжить соблюдать Венские соглашения. Однако после уничтожения польской конституции перед британским правительством встал вопрос о судьбе соглашений по русско-голландскому займу. Несколько ожесточённых дискуссий по этому поводу прошло в парламенте в июле. В итоге возобладала точка зрения Пальмерстона, настоявшего на продолжении субсидирования России3.
1 Commons Sitting: 28.06.1832 ... ; House of Commons // Leicester Chronicle. 1832. Jul. 7. P. 1.
2 См.: Маркс К. Указ. соч. С. 384.
3 Там же. С. 384—385.
Седьмого августа в палате общин вновь выступил полковник Эванс, предложивший британскому правительству, поскольку оно взяло на себя обязательства по дальнейшему следованию этому договору, потребовать от Российской империи соблюдения решений Венского конгресса, особенно пунктов, касавшихся Польши. Предложение о чём-то большем и конкретном, чем просто информирование британского правительства о положении дел в Царстве Польском, не встретило особенного энтузиазма в парламенте. Поддержал Эванса только сэр Фрэнсис Бёрдетт, тори, впоследствии склонившийся к радикальным воззрениям в политике. Он произнёс пламенную речь об агрессии России по отношению к Турции и Персии и её вмешательстве в дела итальянских государств и Греции, о возможной потере важных для Англии территорий (таких, как Индия), если экспансия России не будет остановлена, и о том, что Англия, примеряющая на себя роль арбитра в международных делах, стала из-за потакания России посмешищем в глазах мирового сообщества. Чтобы разрешить польский вопрос, по мнению оратора, достаточно было бы ввести британский флот в Балтийское море, и тогда русские отступят. В противовес Бёрдетту выступил Джон Рассел, будущий премьер-министр Великобритании, на тот момент казначей вооружённых сил. Аргументы Рассела заключались в том, что Англия не позволит втянуть себя в опустошающую войну, в которой Англия и Франция столкнутся с Россией, Австрией и Пруссией, ради каких-то абстрактных принципов свободы. Это мнение и стало решающим, а ходатайство Эванса было отклонено1.
В итоге английский парламент после череды дискуссий по польскому вопросу ничего не предпринял. Судьба поляков в действительности волновала лишь нескольких представителей палаты общин. Как дипломатический инструмент польский вопрос себя исчерпал ещё в 1831 г., а в 1832 г. парламент и британское правительство больше интересовали предстоявшая избирательная реформа и обострявшееся положение дел в Греции и на Ближнем Востоке, особенно в Турции. Великобритания, бывшая гарантом
1 Commons Sitting: 7.08.1832 — Poland-Russian-Dutch Loan. URL:
http://hansard.millbanksystems.com/commons/1832/aug/07/poland-russian-
dutch-loan
польской конституции, утверждавшая некогда, что не допустит исчезновения с лица земли польской нации, оставила Польшу наедине с её печальной судьбой.
Об авторе
Павел Игоревич Красник — аспирант кафедры зарубежной истории и международных отношений Балтийского федерального университета им. И. Канта, [email protected]
