CC BY
63
АНГЛИЙСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ РОССИЙСКОЙ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА
В статье предлагается осмысление английской демократии ведущими представителями российской либеральной юридической науки второй половины XIX - начала XX века:
А.Д. Градовским, М.М. Ковалевским, В.М. Гессеным, Б.Н. Чичериным, С.А. Котляревским, Ф. Ф. Кокошкиным, В.И. Сергеевичем, Н.М. Коркуновым, П.И. Новгородцевым, Н.И. Лазаревским. Демократия рассматривается сквозь призму развития конституционализма.
Ключевые слова: Англия, демократия, парламентаризм, конституционализм, А.Д. Гра-довский, М.М. Ковалевский, В.М. Гессен, Б.Н. Чичерин, С.А. Котляревский.
Эпоха Нового времени охватывает относительно непродолжительный, по сравнению с предшествующими, исторический период. Однако именно в этот временной отрезок пристальное внимание представители российской либеральной юриспруденции уделяли изучению становления основных вех развития, особенностей, сущности почти повсеместно утвердившегося конституционализма, ростки которого лишь начинали просматриваться в предыдущую историческую эпоху. Новая политико-правовая данность требовала тщательного исследования, причем, очевидно, что в России чисто академическому сопутствовал интерес политический.
Становление конституционализма как системы демократических принципов, по мнению отечественных либеральных мыслителей, идет параллельно с развитием демократии, понимаемой в смысле приобщения народа к политической жизни. Так, например, Ф.Ф. Кокошкин комментирует этот процесс следующим образом: «Создание конституционного государства есть продукт процесса рационализации власти, который идет рука об руку с процессом ее демократизации. Конституционный строй необходимо предполагает известную степень сознательности населения в отношении его к государству и сам, в свою очередь, способствует дальнейшему развитию этой сознательности. Но раз пробудившееся политическое самосознание народа не может быть искусственно задержано в своих первоначальных формах... Признание конституционных начал влечет за собою, как логическое последствие, и признание начал демократических» [11, с. 218].
Англия, в отличие от европейских континентальных государств, не имеет конституционного акта в одной общей редакции; о ее основных законах можно говорить не в юридическом, а лишь в историческом смысле, отмечают российские исследователи. Первый камень древнейшей из всех европейских конституций был заложен, по мнению отечественных государствоведов, Великой хартией вольностей (1215), закрепившей право неприкосновенности частной собственности, а также обязанность короля взимать чрезвычайные налоги и заменять воинскую ленную повинность денежными сборами лишь с согласия своих вассалов [4, с. 328-330; 10, с. 230; 16, с. 206-207; 20, с. 314].
К числу актов, провозглашающих основные принципы английского публичного права, представители либеральной юриспруденции относят: статут «О неналожении податей» (1297), согласно которому установление налогов возможно лишь с согласия народного представительства; Петицию о правах (1628), подтверждающую исконные права и свободы английского народа; Билль о правах (1689), зафиксировавший основные права английских подданных и верховенство парламента в области законодательства; Акт об утверждении (1701), определяющий порядок престолонаследия и подтверждающий ограничения королевской власти. Последние два документа являются завоеванием весьма позитив-
но оцениваемой российскими учеными английской революции, рассматриваемой сквозь призму противостояния короны и парламента, защищавшего свои исконные права и интересы.
Значимым для обеспечения прав и свобод граждан, хотя и не имеющим конституционного значения, является, по мнению отечественных государствоведов, Act of Habeas corpus (1679), завершающий развитие законодательных постановлений, направленных на защиту граждан от произвольных арестов [3, с. 25-26; 4, с. 332-333; 7, с. 287].
Дальнейшее развитие конституционализма в Англии связано, по мнению российских либеральных ученых, с возвышением парламента и формированием системы парламентаризма. Рассматривая Англию как родину и страну классического парламентаризма, отечественные мыслители расходятся во мнениях относительно времени его установления. М.М. Ковалевский начало истории английского парламентаризма связывает с периодом правления Карла II (1660-1685), поскольку именно в это время возникает двухпартийная политическая система; правительство начинает формироваться из партии, составляющей парламентское большинство; на деле приобретают признание публичные права граждан (Habeas corpus Act) [7, ч. 1, с. 286-287].
Подчеркивая сложность определения точной даты установления парламентарного строя, С.А. Котлярев- ский в качестве приблизительного времени его возникновения склонен видеть 1782 г. - момент, когда вотум недоверия впервые приводит к отставке одного из министров [12, с. 310-311]. Наиболее позднюю дату установления парламентаризма - 1832 г. - мы находим в работах Ф.Ф. Кокошкина, связывающего ее с формированием практики удаления в отставку министерства в случае вотума недоверия со стороны нижней палаты [11, с. 213]. Подобные разночтения, как представляется, обусловлены не расхождением в понимании сущности парламентаризма (солидарность отечественных исследователей в этом вопросе не вызывает сомнений), а выбором различных признаков в качестве критерия процесса трансформации конституционализма.
Согласно мнению С.А. Котляревского, разделяемому остальными представителями российского либерализма, сущность парламентаризма заключается в том, что «реальная исполнительная власть, ответственная за свои действия, согласована с волей законодательного собрания народных представителей: устанавливается гармония между выполнением закона. и самим законом» [13, с. 189].
Необходимым условием основанной на началах политической и гражданской свободы государственной жизни являются, по мнению отечественных либеральных ученых, политические партии. Дуализм партий служит «основным мотивом английского парламентаризма»; именно это обстоятельство «делает его столь классически определенным и типичным», заключает С.А. Котляревский [13, с. 194].
Следующей характерной чертой английского парламентаризма отечественные исследователи считают партийный характер министерства, формируемого главой правительственной власти из лиц, стоящих во главе господствующей в палате общин партии. Причем министры не только опираются на парламентское большинство, но сами принадлежат к нему. Поэтому министерство в Англии носит не только партийный, но и парламентский характер.
С 1830 г. формируется институт политической ответственности министров, благодаря которому правительственная политика, расходящаяся с волей парламента, становится невозможна. Институт политической ответственности министров, будучи краеугольным камнем парламентарного строя, безусловно, гарантирует подчинение правительственной власти законодательной [1, с. 417- 418].
Зависимость министров от народного представительства позволяет М.М. Ковалевскому утверждать, что «английская система кабинета. гарантирует в наших глазах начало народного самодержавия.» [6, с. 198]. «Через посредство парламента общественное мнение в Англии оказывает существенное влияние на политику правительства, и, таким образом,
народ является живым элементом, направляющим и контролирующим ход своей государственной жизни», - констатирует А.Д. Градовский [4, с. 285].
Главной движущей силой парламентаризма является сосредоточение власти в руках народного представительства, распространяющего свое непосредственное влияние на все государственное управление. Парламент Англии, по мнению российских исследователей, в полной мере соответствует этому требованию.
Таким образом, к числу основных признаков английского парламентаризма относят: наличие стабильной двухпартийной системы; формирование министерства из партии, обладающей большинством в парламенте; наличие кабинета - совокупности министров, связанных между собой солидарной ответственностью перед палатами; наличие института политической ответственности министров; сосредоточение фактической государственной власти в руках народного представительства [2, с. 248-251; 7, с. 286; 11, с. 212-213;
17, с. 237; 18, с. 249].
Анализ выработанного английской конституционной практикой механизма взаимодействия властей приводит российских ученых к однозначному заключению о безусловной доминанте в островном государстве власти законодательной. Верховенство закона как основной принцип английского государственного строя красной нитью проходит через творчество отечественных исследователей [1, с. 417; 7, с. 234, 238; 7, ч. 2, с. 75; 8, с. 27-28, 37; 19, с. 37-38].
Коренным признаком демократизации политического режима российские либеральные ученые справедливо считают понижение избирательного ценза. К наиболее значимым вехам на этом пути в английской избирательной системе они относят следующие: Билль о реформе 1832 г. (понижен избирательный ценз, открыт доступ в парламент среднему классу), избирательная реформа 1867 г. (более равномерно распределены избирательные округа, существенно понижен избирательный ценз как в городах, так и в графствах), законы 1884 и 1885 гг. (первый распространил избирательное право на сельских рабочих, второй коренным образом перераспределил избирательные округа, положив в их основу критерий численности проживающего населения) [9, с. 34-35; 10, с. 223; 11, с. 211; 14, с. 278279; 18, с. 384-385].
Анализ современного состояния избирательного права в Англии позволяет В.М. Гессену и М.М. Ко- валевскому сделать заключение о его, если и не всеобщности, то максимальной приближенности к демократическому идеалу [1, с. 232; 6, с. 176]. Таким образом, «Англия стала демократической монархией.», подчеркивает М.М. Ковалевский [5, с. 134].
Рассматривая английский парламентаризм начала ХХ века, П.И. Новгородцев и Ф.Ф. Кокошкин (вслед за Д. Брайсом, С. Лоу и Г. Еллинеком) обращают внимание на любопытную тенденцию - переход руководящей власти от парламента к кабинету министров. Этот процесс, по мнению отечественных исследователей, является закономерным следствием усложнения государственной жизни, чрезвычайно широкого круга интересов и колоссального объема обязанностей палаты общин, на фоне которых деловые преимущества министерства не вызывают сомнений. Таким образом, «в странах с наиболее развитыми демократическими формами народная воля, в сущности, определяется волей немногих, стоящих наверху», заключает П.И. Новгородцев [15, с. 167]. Однако «“деспотизм” современных политиков проявляется лишь в узких пределах текущей политики, устои же демократии и естественные права граждан остаются для него неприкосновенными» [15, с. 168].
Рост самостоятельности исполнительной власти (в лице кабинета) по отношению к власти законодательной идет параллельно с процессом усиления ее зависимости от проявляемого на выборах общественного мнения. Так, П. И Новгородцев отмечает: «Если, как в Англии, исполнительная власть пользуется все большей независимостью от парламента, то исключительно потому, что она стала в более непосредственную связь с народом» [15, с. 168]. Этого же мнения придерживается и Ф.Ф. Кокошкин [10, с. 220, 235]. Таким обра-
зом, так называемый «кризис парламентаризма» интерпретируется российскими учеными как неуклонное возрастание роли народа в политической жизни страны.
Анализ парламентаризма в Англии позволяет российским мыслителям рассматривать островное государство не только как передовую европейскую демократию, но и в качестве эталона современных конституционных государств.
Литература
1. Гессен В.М. Основы конституционного права. Петроград, 1917.
2. Гессен В.М. Теория правового государства // Вестник права. 1905. Кн. 3.
3. Градовский А.Д. Государственное право важнейших европейских держав: Лекции, читанные в 1885 г. / Под ред. Н.М. Коркунова. СПб., 1895.
4. Градовский А.Д. Государственное право: Лекции, читанные в 1881-1882 акад. году. СПб., 1882.
5. Ковалевский М.М. История монархии и монархических доктрин. СПб., 1912. Вып.
III.
6. Ковалевский М.М. Кризис в западных конституциях // Вестник Европы. 1886. № 5.
7. Ковалевский М.М. Общее конституционное право: В 2 ч. СПб., 1908.
8. Ковалевский М.М. Учение о личных правах. М., 1906.
9. Ковалевский М.М. Что такое парламент? СПб., 1906.
10. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву / Под ред. и с предисл.
В.А. Томсинова. М., 2004.
11. Кокошкин Ф.Ф. Русское государственное право. В связи с основными началами общего государственного права. Симферополь, 1918.
12. Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. СПб., 1915.
13. Котляревский С. А. Конституционное государство. Опыт политико-
морфологического обзора. СПб., 1907.
14. Котляревский С.А. Система двух палат // Конституционное государство: Сб. статей. СПб., 1905.
15. Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. М., 1909.
16. Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1903.
17. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М., 1898. Ч. III.
18. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1899.
19. Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. М., 1858.
20. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. М., 1883. Ч. II.
