CC BY
44
Аналитика в сфере безопасности и обороны: где границы и пределы?
Ol
О CJ
О О О Q.
С[ со
S
н о
0
1
о я с о т ф VO >5
о *
о ф
у
S
2
0
1
о *
о
2
ф
d
я <
S I
н
о ф
со
Военная аналитика, пиар и футуризм
В начале 2011 г. руководители отечественного Министерства обороны достаточно часто выступают с публичными заявлениями, якобы поясняющими суть так называемых реформаторских действий. Почему это происходит, ведь в последние несколько лет военное ведомство упорно хранило молчание в информационном пространстве? Никакая критика, никакие разумные и не очень пожелания и вопросы более трех лет не доходили до первых лиц Минобороны (об этом постоянно писали в прессе и выступали в СМИ В. Бе-лозеров, А. Гольц, И. Коротченко, А. Пе-ренджиев, А. Цыганок, А. Савинкин, В. Шлыков, А. Шаравин и многие другие ученые и аналитики).
Конечно, такую активность легко объяснить близостью федеральных выборов власти (парламента и президента) в 2011 и 2012 гг. Но есть и другие причины. На наш взгляд, российская общественность фактически заставила руководство отечественного военного ведомства (в первую очередь российского министра обороны и начальника Генерального штаба) объясняться в связи с возникшим недовольством граждан, военнослужащих и их родственников, а также СМИ по целому спектру направлений и проблем военного строительства и военного реформирования. Важно также подчеркнуть, что руководство отечественного Минобороны публично обязал объясняться с общественностью Президент РФ Д. Медведев.
Так, в последних числах марта 2011 г. в Культурном центре Российской армии выступил начальник российского Генштаба генерал армии Н. Макаров1. В прессе и некоторых экспертных кругах его выступление было расценено чуть ли не как программное, претендующее на идеологическое объяснение всего происходяще-
Мельков С.А. *
Стой здесь и жди. Когда начну, не знаю. Настоящие войны начинаются внезапно.
Дракон — Ланцелоту (Евгений Шварц. Убить дракона)
го в настоящее время в российских вооруженных силах.
Специалисты Ассоциации военных политологов внимательно проанализировали текст выступления начальника Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации. В целом считаем, что Н. Макаровым было высказано немало разумных мыслей — таких, например, как внедрение АСУ и принципа сетецентричности2. Банально, но без большого количества грамотных технических специалистов, тренажеров и массового внедрения сетевых технологий в деятельность органов военного управления Российская армия развиваться не сможет.
Верным, но запоздалым представляется вывод о значительном отставании российской военной науки от возможностей современного руководства Минобороны и развития военного дела в мире. Впрочем, как преодолеть этот секрет Полишинеля, начальник Генерального штаба, похоже, не знает.
В целом привлекательно прозвучал призыв начальника Генерального штаба ангажировать в армию «интеллектуально-развитых людей, способных освоить сложные образцы вооружений и военной техники, которые поступают в войска». На последней мысли остановимся подробнее, так как она четко высвечивает ключевую проблему развития российского военного организма и, возможно, действительно позволит сделать российские вооруженные силы качественно иными.
Как сегодня руководство Минобороны собирается привлекать интеллектуально-развитых людей? На наш взгляд, пока четко просматривается надежда на то, что увеличение денег автоматически привлечет в ряды вооруженных сил необходимое количество людей нужного (для
Сопредседатель Ассоциации военных политологов, доктор политических наук.
российского Минобороны) качества. Иного пути, иного подхода со стороны российского военного ведомства пока не видно и не слышно.
Другие реальные действия военного ведомства — сокращение количества ведомственных вузов и научно-исследовательских подразделений, массовое увольнение опытных офицеров — свидетельствуют о попытках сделать органы военного управления более эффективными. Вряд ли эта эффективность будет синонимична росту интеллектуального потенциала в вооруженных силах. Но, может быть, тем самым расчищается пространство, которое постепенно будет занято интеллектуально-развитыми людьми?
Известно, что процессы приобретения, накопления и распространения знаний, воплощаемых в созданных человеком (искусственных) средствах и способах его деятельности, считаются интеллектуальными/инновационными процессами. Интеллект органично связывает эти процессы с возникновением, развитием и распространением научно-технических новшеств. А отношения «наука — техника» играют ведущую/системообразующую роль в развитии связей между производством, наукой и образованием.
Образование и в целом система социализации формируют такую личность, которая ориентирована на интеллектуальное развитие. В науке и бизнесе эта личность может себя максимально творчески реализовать. Но социум в целом развиваться не сможет, он будет замыкаться сам на себя, если интеллект и новации не будут реализовываться в производстве. Пример — доля России на мировом рынке высокотехнологичной продукции составляет ныне всего 0,3 %.
Но о каком производстве сегодня идет речь? Ученые обосновывают идею о том, что знания являются основным производственным фактором. Фактически интеллект во многих странах мира способствовал формированию экономики знаний, которая сама развивает и накапливает интеллект. Одно без другого существовать не может.
В своей статье политолог Л.А. Радзи-ховский верно написал: «Чтобы поднять страну к вершинам научно-технического прогресса, можно собрать в кулак финансовые, технические, интеллектуальные ресурсы — и этим кулаком пробивать стены». Однако существует и иной путь, при котором общество признается первич-
ным, а экономика — вторичной. Тогда свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.
На самом деле есть вероятность того, что в армии и на флоте удастся осуществить то, что не удается сделать в стране, — сначала сформировать экономику знаний, а затем модернизировать все остальное? Ведь шесть лет назад в России количество промышленных предприятий, использующих объекты интеллектуальной собственности (по данным Росстата), составляло менее 30 % от их общего количества. При этом в год в США регистрируется примерно 50 тыс. изобретений, в РФ - 500 (в 100 раз меньше).
Что возобладает в сфере обороны и безопасности: политика или администрирование?
В последние месяцы 2010 г. и в начале 2011 г. в России появилось немало интеллектуальных разработок, в которых достаточно спокойно анализируется так называемая военная реформа и предлагается немало решений в сфере обороны и безопасности. Одним из весьма активно обсуждаемых документов стал доклад Института современного развития (ИнСоР) «Обретение будущего. Стратегия-2012»3.
Полагаем, следует принципиально поддержать две мысли создателей доклада ИнСоРа «Обретение будущего. Страте-гия-2012» (далее — Доклад) о том, что:
а) новый президент России должен до выборов предъявить обществу и гражданам план своих будущих действий;
б) любые предложения, проекты и планы, предлагаемые общественностью, гражданами и экспертами, полезны для дискуссии, которая, в свою очередь, объективно полезна для власти.
Действительно, задача приведения к современности, или — другими словами — модернизации, страны является проблемой ее физического выживания. На наш взгляд, это аксиома и в этом полностью согласимся с лейтмотивом Доклада. В Докладе поставлено немало серьезных вопросов, на которые ни власть, ни экспертное сообщество, ни дипломаты, ни общественные деятели и СМИ в настоящее время не отвечают. Подробнее остановимся на разделах «Оборона» и «Безопасность».
На наш взгляд, разработчикам любых доктринальных (или на эту роль претен-
N
О!
О СЧ
О
о о о.
с[ со
I-
О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
N
Ol
О СЧ
О О
о
Q. С[ CQ
s
I-
о
0
1
о я с о т ф vo >s о
о ф
У S
2
0
1
о *
о
2 ф d
я <
S I
н
о ф
со
дующих) документов вначале следует дать ответы на вопросы: какая будет война в будущем, с кем и в силу каких причин? Полагаем, это принципиальные вопросы, ответы на которые (или отсутствие адекватных публичных ответов) позволяют четко понять суть политического заказа (или его отсутствие) со стороны власти к собственным вооруженным силам.
Политологи уже неоднократно четко ставили вопросы, на которые ждут ясных ответов от высшей власти4:
> каково собственное политическое видение национальных интересов РФ российской политической элиты?
> каково собственное видение руководством страны будущего политического устройства страны и мира и место России в системе международной безопасности?
> какую систему политического руководства военной организацией государства выстраивает нынешнее российское руководство?
> какой высшее руководство государства видит будущую войну (причины, источники, формы), причем как в форме вооруженной борьбы, так и без нее?
К сожалению, разработчики Доклада связывают развитие российской сферы обороны с демографической ситуацией, революцией в военном деле, наличием ракетно-ядерного потенциала, способом комплектования, решением социальных проблем офицеров и членов их семей, пропорциями между офицерами и остальными военнослужащими и т.д. То есть в Докладе предлагается старая добрая методология, которая и ранее не давала положительного результата. Не даст она приращения ни науке (политической точно), ни власти и в настоящее время — по той простой причине, что национальные ресурсы как тратились до сих пор, так и в будущем будут тратиться на решение тех проблем, которые субъективно будут определяться руководством государства и Минобороны.
Пришел новый руководитель — на автомате тут же появляется и артикулируется круг новых проблем. А то, что старые проблемы при этом не решены, никому уже и не интересно. Примеры известны — госпрограмму вооружений в современной России принимали уже четыре раза, но никто так и не посчитал нужным пояснить: почему не выполнены предыдущие и кто понес ответственность за изготовле-
ние предыдущих государственных программ в области вооружений.
Не определившись с вероятными и потенциальными противниками (противником), руководство страны и Минобороны продолжает сидеть на двух стульях. Сидит и, похоже, гадает: может быть, будет с такой-то страной война, а может быть, и не будет. Может быть, против нас применят ядерное оружие при этом, а может, и нет. А что Россия? Может быть, ответит ядерным ударом, а может быть, и не ответит. На наш взгляд, таким образом создать современные вооруженные силы не получится, так как под разные войны и конфликты нужны совершенно разные армии, разная степень мобилизации населения и экономики. Нам все же показалось, что авторы Доклада несколько упрощенно рассматривают суть военного строительства.
Так, авторы предлагают несколько вариантов действий главы российского государства и военного реформирования. Можно поддержать второй сценарий реформы, при котором именно президент, как пишется в Докладе, должен поставить вопрос о «достижении качественных изменений в боеготовности вооруженных сил». В то же время нет ответа на вопрос: на основании какой информации, чьего мнения глава государства должен это сделать? Мы считаем, что при этом в Докладе упущен ценностный анализ отечественной оборонной политики и военного строительства.
Как раз проблемы ценностного выбора и целеполагания в нашей стране до сих пор не только не решены, но, пожалуй, как следует и не поставлены. Жаль, но авторы Доклада пишут об этом как-то вскользь, походя. Есть желание спросить: с кем вы, господа политики и чиновники? С кем России следует дружить и сотрудничать, а кого рассматривать в качестве вероятного и (или) потенциального противника?
Отвечать на эти вопросы все равно придется. События в Ливии, когда большинство стран западной цивилизации стремятся остановить с помощью военной силы насилие и гражданскую войну, но в принципе не могут этого сделать, вынуждают всех возвращаться к анализу места и роли армии в мировом устройстве, в решении вопросов войны и мира. Авторы Доклада этот вопрос в данном разделе обошли, ограничившись инструментальными размышлениями.
Также вряд ли можно согласиться с авторским пониманием военной реформы (начатой в нашей стране в 2008 г.) как первой попыткой окончательного отказа от концепции массовой мобилизационной армии. Известно, что самая первая попытка перехода к контрактной армии в нашей стране была предпринята командой С.Б. Иванова (в бытность его министром обороны). Именно тогда был взят курс на строительство контрактной армии, были спланированы и реально реа-лизовывались две федеральные целевые программы по переводу военнослужащих на контракт.
Конечно, можно и нужно дискутировать об эффективности этих программ, о достаточности или недостаточности выделенных на их реализацию ресурсов, об отсутствии (или наличии) действенного государственного и политического контроля и т.п. Но в то же время мы против того, чтобы считать нынешнее руководство российского Минобороны пионерами в создании Российской армии в основном контрактного типа. Это утверждение не соответствует действительности.
Что мы приветствую в Докладе (в разделах «Оборона» и «Безопасность»)? Конспективно отметим несколько ключевых моментов.
Во-первых, следует поддержать мысль авторов Доклада о создании системы положительных, а не отрицательных стимулов для военнослужащих. Ассоциация военных политологов неоднократно писала о том, что вслед за изменением общественных отношений в России принципиально должны измениться внутриармейс-кие отношения. В новой Российской армии смогут качественно по-иному служить только граждане в погонах, рассматривающие военную службу в качестве профессии. Но пока, полагаем, реальных шагов по изменению отношений в воинских коллективах в целом ожидать не стоит (сопровождение призывников родителями до воинских частей и разрешение призывникам пользоваться мобильными телефонами — скорее из области доброй воли, чем заявка на реформирование отношений).
Во-вторых, в поддержке нуждается предложение о дальнейшем разделении функций Минобороны, Генерального штаба и Вооруженных сил РФ. Согласимся с тем, что само Минобороны — как орган политического руководства и управления — должно комплектоваться только гражданскими специалистами. Еще раз
напомним позицию Ассоциации военных политологов о том, что в военном ведомстве — федеральном органе исполнительной власти — не могут работать военнослужащие, оно (Минобороны) не может состоять из органов военного управления. А ведь получается (достаточно прочитать положение о российском Минобороны), что состоящее из органов военного управления министерство является частью вооруженных сил (которые состоят из органов военного управления, войск и сил).
В-третьих, полностью заслуживает поддержки мысль авторов Доклада о необходимости сущностных изменений отношений гражданина и государства. Единственно, сразу же возникает вопрос: как этого добиться? Сами авторы видят основную проблему в том, что система государственного принуждения, унаследованная от СССР, так и не изменила парадигму своей деятельности. Силовая составляющая и в деятельности власти, и в политике, пишут авторы Доклада, доминирует над правовой, процессуальной. Правоохранительная система остается неподконтрольной народу, полностью отгороженной от населения. Мысль верная, хотя и не новая, о ней достаточно регулярно говорит Президент РФ.
В-четвертых, вместе с авторами доклада считаем необходимым для власти и военного ведомства создание институтов независимой экспертизы в области обороны и безопасности. Современные демократии не могут существовать без институтов гражданского общества, способных заниматься стратегическим планированием и активно сотрудничающих с властью, в том числе с исполнительной. А Россия, если воспринимать всерьез положения ее Конституции, — это демократическое государство. В будущем роль экспертных сообществ для России, взявшей курс на демократизацию, объективно будет возрастать. Для нас важно быть уверенными в том, что создаваемые сетевые структуры во власти и Минобороны действительно нуждаются в открытых, а не только корпоративных экспертных сообществах.
В-пятых, считаем, что авторами Доклада в целом верно схвачена главная проблема отечественной системы безопасности — ее полная независимость от граждан и их защищенности. Институты безопасности в нашей стране существуют сами по себе, а граждане со своими инте-
N
О!
О СЧ
О
о о о.
со
I-О
0
1
о я с о т ф ю
О *
О ф
У
2
0
1
о *
о
2
ф
■а
я <
I I-
О ф
со
2 Ф d
я *
< s
I I-
о
Ф CQ
ресами и проблемами живут сами по себе. Незавершенность реформирования сферы (именно сферы, а не системы) безопасности общественной жизни России вызывает серьезные проблемы сегодня у всех. Но при этом вряд ли можно согласиться с утверждением о том, что в результате реформ силам органов государственного принуждения следует обеспечивать защиту народа (именно так, дословно, считают авторы Доклада).
На наш взгляд, последние 90 с лишним лет и российское государство, и отечественная система безопасности действовали под лозунгом «Все для народа». Результат известен — так называемые общественные интересы моментально подменяются интересами госаппарата, государственной бюрократии. Поэтому, полагаем, принципиально важно постараться перевернуть систему безопасности, то
есть ориентировать ее на безопасность человека и в целом не на национальную безопасность в качестве приоритета, а на комплексную безопасность (в которой защищенность потребностей и интересов человека с возможностью его развития будет являться императивом).
Как замечательно написал в своем рассказе «Сердце Змеи» советский писатель-фантаст Иван Ефремов: «Самое важное во всех поисках, мечтах и борьбе — это человек. Для любой цивилизации, любой звезды, любой галактики и всей бесконечной Вселенной главное — это человек, его ум, чувства, сила, красота, его жизнь!»5 Осталось только понять, как в условиях смешанной экономики, коррупции и иных социальных пороков достичь такого состояния, при котором жизнь человека, его потребности и интересы были бы поставлены в центр политики.
N
Ol
О CJ
О О
о
Q.
со
S
н о
0
1
о я с о
т ф
VO >5
о *
о ф
У S
2
0
1
о *
о
Литература и примечания
1. http://www.ng.ru/nvo/2011-03-30/10_genshtab.html (дата обращения 02.04.11).
2. http://nvo.ng.ru/realty/2010-07-16/1_online.html (дата обращения 02.04.11).
3. http://www.insor-russia.ru/ru (дата обращения 09.04.11).
4. http://vpk-news.ru/articles/2497 (дата обращения 09.04.11).
5. Ефремов И.А. Сердце Змеи: повести и рассказы. М.: ОНИКС, 2004. С. 383.
