Алгыс саха в записях А. Ф. Миддендорфа Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

- Филология -

УДК 801.6:7.031(571.56) Л.С. Ефимова

ААГЫС САХА В ЗАПИСЯХ А.Ф. МИДДЕНДОРФА

Рассмотрены записи «посвятительных речей», сделанных А.Ф. Миддендорфом во время проезда через Якутскую область в 1-й половине XIX века. Автор статьи, выводя цельную композиционную структуру, лексический состав и рассмотрев практическую направленность записей, считает их одним из видов алгыса саха — айан алгьЛа ‘алгыс на дорогу’.

Ключевые слова: алгыс саха, обращение, эвфемизм, адресант, адресат, композиционная структура, глагольные конструкции, инверсия.

В материалах А.Ф. Миддендорфа имеются тексты якутского фольклора. Он записал «ЬШыах тегулу или Хороводная хоровая песня, которая поется особенно в кумысовый праздник», «Отуу малаа^ша. Освящение привала», сделал короткие записи посвятительных речей, запись речи при подбрасывании ложки и олонхо [1]. Все тексты были зафиксированы в прозаической форме. На его материалы фольклорного характера со стороны исследователей не было обращено должного внимания. Возможно, это связано с трудностями чтения записей — материалы были записаны своеобразной транскрипцией.

В 1908 году Э.К. Пекарский транскрибировал первую часть хороводной хоровой песни, перевел песню с прозаической формы изложения в поэтическую [2]. Он привел новый вариант перевода хороводной песни и, в основном, обратил внимание на ее лексическую и фонетическую стороны.

В 1951 году была опубликована статья А.А. Попова [3]. В ней он транскрибировал оставшиеся части хороводной хоровой песни и все записи посвятительных речей, давая им свой вариант перевода на русский язык. Андрей Александрович впервые с научной точки зрения вкратце давал характеристику содержания посвятительных речей, называя их «молитвенными обращениями» путешественника или охотника. Он замечает, что обращения были посвящены духам рек Керби, Буреи и Лахарытты, духу лесных зверей — Байанаю. А.А. Попов не пытался определять жанр этих речей, хотя сам был весьма осведомленным человеком в области обрядовой поэзии якутов.

Из фольклорных материалов А.Ф. Миддендорфа мы будем рассматривать только записи «посвятительных ре-

ЕФИМОВА Людмила Степановна — к. филол. н., доцент ФЯФиК ЯГУ.

E-mail: [email protected]

чей». Он оставил описание обстановки произношения этих речей, им был зафиксирован обряд приношения даров духам гор. По его описаниям, посвятительную речь его спутники — якуты провозглашали перед пылающим огнем. Главного проводника обряда он называет «оратором», описывает участие второго якута, который приподнимал к небу горячий саламат, воздавая дань уважения культам поклонения — Высшим божествам Айыы. По окончании речи якуты вливали масло в огонь, угощали духа огня. А.Ф. Миддендорф с большим усердием пытался записывать очень трудный для не владеющего якутским языком человека язык устного народного творчества, уделял особое внимание «этнологическому значению записанного текста», пытался найти значения непонятных ему выражений. Но спутники уклонялись от ответа или отвечали ему, что «ведь это так следует, это именно так и прекрасно; это исстари так нужно». И он совершенно справедливо замечал, что «в обычаях и в языке якутов было много старинного, преемственного, чего народ в точности не понимал» [1, с. 792].

Сначала разберем первую запись, которая, по-видимому, ошибочно была названа «Отуу малаа^ша. Освящение привала». В записях много ошибок грамматического, фонетического, стилистического характера, поэтому материал будет представлен в исправленном варианте А.А. Попова.

Первая запись начинается с почтительного обращения к рекам Керби и Бурея: Эбэм Кэрбии эмээхсин, Бурайа эбэм эмээхсин. Якуты в силу анимистических представлений об окружающем мире наделяют его качествами одушевленного. Так, духов-хозяев срединного мира, особенно рек, озер, морей, местности, они уважительно называют эбэ ‘бабушка’. Реки Керби и Бурея являются притоками реки Амура на территориях современной Амурской области и Хабаровского края. Керби

— приток реки Амгуни, впадающей в Амур севернее, а Бурея — южнее. К названиям рек еще было прибав-

лено слово эмээхсин ‘старуха’. Оно также исходило из мифологических представлений древних якутов. Далее в первой части записей приведены обращения к духу перевалов, дорог то±ус тутаахтаах суол хаан иччитэ ‘девятидержавный дух большой дороги’ [все переводы примеров даны в варианте А.А. Попова — Л.Е.], духу-хозяину леса баай тыа иччитэ Байанай о±онньор ‘дух среднего богатого леса Байанай старик’, духу гор то±ус хайа иччитэ, а±ыс хайа иччитэ ‘духи девяти гор, духи восьми гор’ и в конце первой части упоминается Чаа-дай о±онньор ‘Чаадай-старик’.

В алгысах люди (адресанты) обращались только к адресатам. Адресатами у них выступали духи местностей, рек, лесов, гор и др., т.е. духи-хозяева срединного мира. В первой записи А.Ф. Миддендорфа обращения людей направлены духам рек Керби, Буреи, вселенной, лесов, гор. Следовательно, адресатами выступают духи срединного мира.

В обращении к духам рек Керби и Буреи излагается просьба, представляющая в синтаксическом плане сложное предложение, состоящее из двух частей. Первое предложение просьбы: дьол YрдYгэр кыара±аскар кы-бытан, киэццэр кистээн, хонноххор хор±отон тураццын дьолу таба туттар ‘на счастье, давая приют в своем узком, скрывая в своем широком и укрывая в пазухе, дайте уловить счастье’ является сложным (имеет деепричастные обороты, кыбытан, кистээн, хор±отон) и безличностным (подлежащее подразумевается, это — духи рек) предложением. Деепричастие кистээн букв. ‘скрывая’ и слово хонноххор ‘в пазухе’ в записях были пропущены, а восстановлены в транскрипции А.А. Попова. Обычно в обращениях к адресату якуты употребляют глаголы во множественном числе, образно представляя перед собой несколько духов-хозяев, также выражая этим почтительное отношение к ним. В данном случае путешественники обратились к духам двух рек: Керби и Буреи. Деепричастие во втором лице единственного числа тураццын должно было быть употреблено в третьем лице множественного числа тураццыт. Вместо глагола туттар- по семантике, по согласованию в лице и числе подходит глагол 3 лица множественного числа туттарыц-. Вторая часть просьбы: соргу YрдYгэр YтYвнэн айыылаа, ас YрдYгэр Фэ±и ‘счастье воздайте добром, чтобы можно было вкушать лучшее от пищи’, по-видимому, записана неправильно или произошла перестановка слов в предложении. В языке якутского фольклора, в том числе алгыса, порядок слов в предложениях никогда не нарушается. В данном случае наблюдается инверсия, нарушение порядка слов в предложении. Предложение соргу YрдYгэр YтYвнэн айыылаа ‘счастье воздайте добром’, является простым и безличностным. Выражение ас YрдYгэр иhэ±и, которое переводится как ‘лучшее от пищи’, записано в конце предложения и сформулировано не очень точно, поэтому часть просьбы ас YрдYгэр Фэ±и

остается непонятной. Возможно, сделана неточная запись. Если якут. ^э±и интерпретировать как якут. Фэх в значении ‘грязь на подошве ступни человека, приставшая к ногам грязь’ [4, ст. 965], то Фэх семантически не подходит к основному значению просьбы. Вместо Фэх, по-видимому, было сказано близкое по звучанию и подходящее по содержанию слово Фэ±эй ‘щедрость, добродеяние’ [4, ст. 963], у которого при записи или выпали, или неудачно транскрибированы второй инлаутный звук —э и конечный -й.

Просьба к духу-хозяину леса выражена в традиционной форме: кувх сарсыарда кувх кылааннаахта, хара сарсыарда хара кылааннаахта, ардай а^гылаахта ыйан кулу, дьор±оно сотолоохто тоhуйан кулу! ‘голубым утром укажи на имеющего темную шерсть и редкие клыки, дай нам встретить имеющих стройные голени!’ [3, с. 158]. Язык фольклора отличается метафоричностью и метонимичностью лексики. В данном случае составными словами ^вх кылааннаах букв. ‘с голубым оттенком’, хара кылааннаах ‘с темным оттенком’, выраженными метонимией, обозначены такие пушные звери, как песец и лиса. А под ардай аhыылаах ‘имеющий острые клыки’ подразумеваются звери (медведь, волки), дьор±оно сотолоох ‘имеющий стройные голени’ подразумеваются лось, олени. Основная просьба путешественников направлена духам гор: Yврэ хаалыц, аах-чуох санаамац, бу сонор хаар YрдYгэр YЧYгэйдик эл-льэ сырыт! ‘оставайтесь, радуясь, не подумайте худо, по верху этого глубокого снега позволь ездить благополучно!’ Здесь замечаем несоответствие глагольных форм как Yврэ хаалыц- ‘оставайтесь, радуясь’, аах-чуох санаамац-, ‘не подумайте худо’, которые употреблены в третьем лице множественного лица, а глагольная форма сырыт- ‘позволь ездить’ дана во втором лице единственного числа. Глагольные формы по мифологическим канонам обрядовой поэзии саха, как было отмечено выше, должны быть согласованы в лице и в числе. Если глаголы Yврэхаалыц- ‘оставайтесь, радуясь’, аах-чуох санаамац-, ‘не подумайте худо’ употреблены в третьем лице множественного лица, тогда глагол сы-рыт- должен быть соответственно в третьем лице множественного числа сырытыннарыц- ‘позвольте ездить’.

В просительной части алгыса просьба часто передавалась глаголами в повелительной форме. Употреблялись в ней, в основном, сложные составные глаголы в повелительном наклонении (соруйар киэп) второго (или третьего) лица единственного (или множественного) числа. Например, Антах кврвн KYЛYM аллайыц, Бэттэх кврвн мичик аллайыц! ‘Туда посмотрев, смехом разразитесь, Сюда посмотрев, улыбкой засияйте!’. В данном примере составные глаголы KYЛYM аллайыц-‘смехом разразитесь’, мичик аллайыц- ‘улыбкой засияйте’ употреблены в повелительном наклонении 3 лица множественного числа. Повелительное наклонение глагола выражает различные степени модальности

побуждения субъекта к действию: приказ, повеление, призыв, просьбу, пожелание, совет и т.д. Неотъемлемым признаком этого наклонения является интонация, которая может варьировать от самого грозного приказа до самой тихой просьбы-мольбы. Глаголы в записях А.Ф. Миддендорфа таба туттарыц- букв. ‘дайте уловить’, айыылаац- ‘воздайте’, ыйан кулу- ‘укажи’, тоhуйан кулу- ‘дай нам’, Yврэ хаалыц- ‘оставайтесь, радуясь’, аах-чуох санаамац- ‘не подумайте худо’ употреблены в повелительном наклонении третьего (или второго) лица множественного (или единственного) числа. Данные глагольные формы записей подходят к грамматическим нормам алгыса.

Угощение духов гор выражено следующими словами: кYндYЛYвтYм эhиэхэ, саламаатынан аhаттым ‘угостил и накормил вас саламатом’. Здесь описывается угощение духов саламатом — сакральной пищей якутов. Спутники А.Ф. Миддендорфа, по его записям, сначала обратились к духам срединного мира, т.е. адресатам. Затем они выразили им свои просьбы. И первая часть записей заканчивается угощением духов. По композиционной структуре «посвятительные речи» состоят из трех частей: обращения к адресатам, выражения просьбы и угощения их. Значит, эти речи по композиционной структуре близки к алгысу саха.

Записи «посвятительных речей» были сделаны по частям, поэтому наблюдается нарушение ее композиционной целостности. Сначала приводится первая запись «Отуу малааhына. Освящение привала», затем идут «Вторая посвятительная речь», «Третья посвятительная речь (произнесенная в верховьях Лахарытты)» и «Речь при подбрасывании ложки (в другой раз)» [1, с. 797-798]. По данному поводу можно предположить, что А.Ф. Миддендорф оставил частичные записи одного из видов алгыса народа саха.

По выбору адресатов можно определить вид алгы-са. В алгысах на дорогу адресатом выступает несколько духов-хозяев, таких как дух-хозяин огня, дух-хозяин балагана, местности, лесов, озер, рек. Значит, одного, специально выбранного адресата, в таком виде ал-гыса не бывает. В записях выбраны такие адресаты, как духи рек Керби, Буреи, духи-хозяева лесов, гор и дух-хозяйка путей Сырынай кыыс, упоминается также один из редких адресатов — Чаадай о±онньор. Он был грозной силой, которой всегда поклонялись охотники

— Чаадай Боллох [5]. Значит, адресатами алгыса являются духи срединного мира, связанные с путешествием и отправлением в дальнюю дорогу. В некоторых местах пропущены или, наоборот, прописаны в другом месте эпитеты адресатов. Например, эпитеты духа путей, перевалов Сырынай кыыс во второй части записей находим вместе с эпитетами духа-хозяина леса Байа-ная: то±ус тутаахтаах суол хаан иччитэ Сырыы Хаан, Сырынай Т}ргэн, Сырынай Кыыс, Кура±аччы СYYPYк, Курулай Бэргэн, Сулкун Эккин, Элик Ханда. А.А. Попов

замечает, что «собственно дух дороги — только Сырынай ТYргэн, остальные — лесные духи» [3, с. 158]. Но у А.А. Попова объектом эпитета ошибочно был намечен Сырынай Т}ргэн, на самом деле объектом эпитета является Сырынай кыыс. В алгысах Кура±аччы СуYPYк, Курулай Бэргэн, Элип Ханда±ай являются эпитетами (или помощниками) духа-хозяина леса, тайги — Байаная [6]. Значит, произошла путаница в записях эпитетов. Эпитеты Кура±аччы СYурYк, Курулай Бэргэн, Сулкун Эккин, Элик Ханда должны были фигурировать в следующем отрывке, где объектом эпитета является Байанай. По адресатам можно установить, что А.Ф. Миддендорф оставил запись цельного айан алгыЛа ‘алгыса на дорогу’.

Теперь приступим к рассмотрению третьей части записей. Она была записана в верховьях реки Лахарытты [1, с. 798]. Исходя из материалов записей неясным представляется маршрут А.Ф. Миддендорфа. Судя по ним, он попал в Якутскую область через Хабаровский край. Алгыс начинается с обращения к духам двух рек: Керби и Буреи, находящихся на границе современной Амурской области и Хабаровского края. В конце третьей части записей упоминается речка Лахарытта, впадающая в одну из рек Якутии — Амгу. Тогда выходит, что он ехал в Якутскую область со стороны Хабаровского края. Обычно в алгысах на дорогу первыми адресатами выступают духи местностей, рек, озер, откуда путешественники отправляются в путь. Они называют названия этих мест, рек, озер с особым почтением. Река Лахарытта упоминается в конце записей, соответственно эту реку путешественники проехали в конце пути. По материалам С.Е. Мостахова, путешественник попал в Якутск через Иркутск, следуя затем через Удский острог на Шантар-ские острова — Амур — Иркутск — Петербург [7, с. 118]. Если он попал в Якутию через Иркутск, тогда в записи алгыса допущена серьезная ошибка. Предстоит еще детально изучить маршрут А.Ф. Миддендорфа.

Третья часть записей начинается с обращения к духу реки: Лахарытта эбэм Лахарытта бабушка' и к духу-хозяину вселенной а±ыс иилээх, а±ыс са±алаах аан дойду ‘восьмиобоюдная и восьмикраинная вселенная’ [3, с. 159]. В обращении к духу-хозяину вселенной допущена ошибка, ее даже А.А. Попов не исправил. В алгысах к духу вселенной обычно обращаются со словами: а±ыс иилээх-са±алаах, айгыр-силик, ацаат-муцаат аан ийэ дойдум иччитэ [8]. В записях написано: а±ыс иилээх, а±ыс са±алаах. В языке фольклора числительное а±ыс употребляется не по прямому назначению. Парное слово иилээх-са±алаах является неотъемлемой частью эпитета духа вселенной. За обращением следует непонятная фраза: аhыныаххыт суох буолла±ына, тYцнэhин\ Данная фраза оставалась бы совсем непонятной без перевода на русский язык в варианте А.А. Попова: ‘если угодно вам пожалеть мой вещий и солидный гадальный предмет, упади стоймя; если же не суждено пожалеть, — опрокинься!’. Выражение аhыныаххыт

суох буолла±ына, по-видимому, записано неправильно, скорее всего, подходит вариант аhыммат буоллаххы-тына ‘если не суждено пожалеть’. Фраза станет еще понятней, если рассмотреть следующую запись под названием «Речь при подбрасывании ложки» с пометкой «в другой раз». В ней записана просьба адресанта: твлквлввх теп тYврэхпm ууран кулу, квхсYбэр квтв±вн сылдьыахпын! Айыылаах алтан тYврэхпин CYYкэйдээн сылдьыахпын, ар±аспар ууран кулуц! ‘мой вещий и солидный гадальный предмет положи на спину, чтобы я мог носить его на себе! Предназначенный золотой гадальный предмет, чтобы я мог носить на спине, положи на загивок!’ [3, с. 159]. В синтаксическом плане в первой части просьбы твлквлввх твп тYврэхпин ууран кулу, квхсYбэр квтв±вн сылдьыахпын! наблюдается инверсия. Нарушен порядок слов в данном предложении. В якутском языке предложение обычно заканчивается сказуемым. Но в данном случае за сказуемым ууран кулу ‘положи’ следует деепричастный оборот квтв±вн сылдьыахпын букв. ‘как бы нося’, который был упущен А.Ф. Миддендорфом при переводе на русский язык. В смысловом отношении перевод данной фразы А.А. Поповым был сделан правильно. В предложении было написано квхсYбэр букв.‘на спине’. Обычно в языке алгыса употребляется слово тYвскэ или тYвспэр ‘на груди’. На самом деле данное предложение выглядело бы так: твлквлввх твп тYврэхпин квтв±вн сылдьыахпын тYвскэ ууран кулуц. Правильность нашего предположения подтверждается структурой и содержанием второй половины просьбы: айыылаах алтан тYврэхпин CYYкэйдээн сылдьыахпын ар±аспар ууран кулуц! При гадании ложкой, колотушкой или другими ритуальными атрибутами древние якуты приговаривали: твлквлввх твп тYврэхпин тYвскэ квтв^вх кврдYк бу алгъЛы таба ал±аабыт буоллахпына олордон кулу! ‘счастливый гадальный жребий бережно, как дитя, отпусти, если заклинание это верно я произнес, его посади удачно’ [9, с. 130]. В примере из алгыса употреблено слово тYвскэ ‘на груди’. Соответственно вместо выражения квхсYбэр квтв±вн сылдьыахпын по семантике просьбы и по принципу горизонтальной аллитерации подходит твлквлввх тYврэхпин тYвскэ квтв±вн сылдьыам курдук. По принципу синтаксической вариативности в поэтике фольклора можно восстановить недостающие или неправильно записанные слова, даже фразы. Якуты издревле боялись гадания, считая его «игрой» с собственной судьбой. Гадали они очень редко, только в самые важные моменты жизни.

Таким образом, по композиционной структуре, по лексическому составу, по практической направленности записи «посвятительных речей» близки к алгысу саха. Можно считать, что А.Ф. Миддендорф оставил запись одного из разновидностей алгыса — айан алгыИа. Алгыс им был записан по пути следования у своих проводников — якутов, поэтому запись была осуществлена

по частям. Это был композиционно цельный алгыс, состоящий из обращения, просьбы и угощения. Он заканчивался гаданием через гадальную ложку. Из этого следует, что спутники придавали особое значение практической значимости алгыса.

Предлагаем восстановленный и переложенный в стиховую форму вариант айан алгыАа ‘алгыса на дорогу’. Алгыс дается нами в сравнении с записями А.Ф. Миддендорфа и с транскрибированным вариантом А.А. Попова, но без перевода на русский язык. У Миддендорфа имеется два перевода записей «посвятительных речей» [1, с. 790-791; с. 795-798]. А.А. Попов внес свой вариант перевода [3]. В некоторых местах даются комментарии и исправления. В квадратных скобках взяты восстановленные, по смыслу подходящие или пропущенные слова.

Эбэм Кэрбии эмээхсин,

Бурайа (у Мидд. правильно Бурайа, у Попова ошибочно Бырайа) эбэм эмээхсин,

Дьол урдугэр ^арын],

Кыарадаска (у Мидд. kдragas, у Попова кыара±аскар, по семантике алгыса подходит кыара±аска) кыбытан, Киэн'нэ (у Мидд. kiniser, у Попова киэццэр, по правилам синтаксической вариативности киэццэ) кистээн (у Мидд. пропущено),

Хонноххо (у Мидд. пропущено, у Попова хонноххор, по вариативности хонноххо)

хордотон туранныт (семантически подходят глаголы во множественном числе)

Дьолу (у Мидд. дьол, у Попова правильно дьолу) таба туттарын,

Соргу (у Мидд. сор, Попов исправил на соргу) урдугэр

YтYeнэн айыылаан аhарын (у Мидд. аас, у Попова неправильная трактовка ас, по семантике подходит глагол аhарыц-)!

№эдэйи [ирээттиир]

YрдYк [Айыыларбыт] (восстановлено по смыслу перевода Мидд. Вы, которые питаясь, явились с высот [1, с. 790]),

№иги (вместо эhиги) ааккыт (у Мидд., у Попова ааккытынан, грамматически подходит ааккыт)

Соргубутун YPДэттин (у Мидд. Yрдэт написано два раза),

[Тодус те^л Тодой суолбутун

Дьолунан тускулаатын] (восстановлено по переводу Мидд. девять раз счастлив да будет наш поход [1, с. 790])!

Тодус тутаахтаах Суол хаан иччитэ —

Сырыы Хаан,

Сырынай ТYргэн,

Сырынай Кыыс (переставлены нами со с. 797 у Мидд. с целью восстановления эпитета Сырынай Кыыс),

Угса диэки —

То±ус хайа иччитэ,

Хагсас диэки —

Л§ыс хайа иччитэ,

Эhигини KYHДYЛYeтYм,

Саламаатынан аhаттым,

Yeрэ хаалыгс,

Ahаан-сиэн туругс,

Aах-чуох санаамагс,

Бу сонор хаар YPДYгэр

YчYгэйдик илльэ (вместо илдьэ) сырытыннарыгс (у Мидд. съ^ым, по семантике подходит сыpыmыннаpыц-), Тойотторбутугар Дьол YPДYгэр

Yeрэн-кeтeн тиийиэххэ [ыйаахтаан]

YчYгэйдик ильльэн (вместо илдьэн) иhин',

Бастыгсы барgардын' (у Мидд. баpаm, что не соответствует сакральной функции алгыса, по-видимому, подходит баp±аpдыц-),

Ортону (у Мидд. орто, по принципу вариативности подходит opmoну) YPДэтигc (у Мидд., у Попова Ypдэm, подходит Ypдэmиц-)!

Kураgаччы СYYPYK,

Куралай Бэргэн,

Сулкун Экин,

Элик Ханда (перенесено со с. 797 как часть эпитета Байанай),

Баай хара тыа иччитэ —

Бараахы СYYPYK,

Баай Барыылаах о±онньор,

^ех сарсыарда KYeх кылааннаахта,

Хара сарсыарда Хара кылааннаахта

Киэгс марбаны киэптээн (у Мидд. кшпмээ, у Попова правильно киэnmээн)

Уhун тиhиги Толорон [кулу],

Aрдай а^іьілаахта Ыйан кулу,

Дьор±оно сотолоохто Тоhуйан кулу!

[Эн] буор дьиэлээ±и (у Мидд., у Попова буop дьиэлэ-эх, по семантике алгыса подходит дьиэлээ±и)

Борогс аттаабытыгс (у Мидд., у Попова 6opon аmmаммыmыц, по смыслу алгыса борон аттаабытын', т.е. давал возможность исправить социальное положение (разбогатеть),

Мас балаgаннааgы (у Мидд., у Попова бала±аннаах) Маgан аттаабытыгс (у Мидд., у Попова ошибочно ааттаммыт)!

Arn^ кєрєн KYЛYм гын,

Бэттэх кєрєн Мичик гын!

Чаадай [Боллох] (у Мидд., у Попова Чаадай о±онньор, правильно будет Чаадай Боллох, по представлениям древних якутов, сила, препятствующая охотникам [5, с. 2З2-2З4] ),

СYhYeхтээgи бYДYPYTYмэ,

Aтырдьах [атахтааххын] ( у Мидд., у Попова ошибочно аты^дьах муoсmааxnын, правильно аты^дьах атахтааххын, адааp муoсmааxxын),

[Aдаар] муостааххын араарыма,

Kыламаннааgы чыпчылытыма,

Уоттаах хараххынан (у Мидд. уommааx xаpаxmааx, у Попова уommааx xаpаxmаа±ы. По смыслу перевода Мидд. ‘не гляди сюда пристально сверкающим глазом’ [1, с. 791] подходит уommааx xаpаxxынан)

Утары кeрYмэ,

Сытыы (у Мидд. пропущено, восстановлено Поповым) тылгынан (у Мидд. тыллаа±ы, у Попова тыллаах-ха, по принципу параллелизма подходит mылгынан) Таба этимэ (у Мидд., у Попова эmиmимэ, но семантически подходит этимэ, т.к. Чаадай Боллох относится к злым силам, препятствующим охотникам, поэтому просят у него)!

Этэгсгсэ эльэ (у Мидд., еіій, у Попова й^й, подходит эльэ (вместо эрэ) сырытыннар (у Мидд., у Попова сы-pыm, но больше подойдет сыpыmыннаp-)!

Лахарытта эбэм,

Л§ыс иилээх-саgалаах

Aан дойду[м] [иччитэ] ( у Мидд. а±ыс иилээх, а±ыс са±алаах аан дoйду, Попов не исправил, дается в исправленном варианте),

Ahынан туругс!

Ahыныах буоллаххытына (у Мидд. ошибочно аhыныаxxыm буoлла±ына, у Попова пропущено) Телкелеех теп TYeрэх

Олоро [TYCTYH] (у Мидд. oлop, у Попова пропущено), [Ahыммат буоллаххытына] (у Мидд., записано неправильно аhыныаxxыm суox буoлла±ына, Попов не исправил)

ТYгСнэстэ TYCTYH (у Мидд., у Попова mYЦнэhин, в алгысах употребляется сложная глагольная форма mYЦнэсmэ mYO)!

[Бу алгы^ы

Таба алgаабыт буоллахпына] (восстановлено по смыслу алгыса)

Телкелеех теп TYeрэхпин

[ТYeскэ] (у Мидд. пропущено, у Попова ошибочно квxсYбэp, по смыслу алгыса и по правилам горизонтальной аллитерации больше подходит mYвскэ) кєтє±єн сылдьыам курдук

lOO

Ю.Г. Хазанкович. БИЛИНГВИЗМ КАК ПРОЦЕСС МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ И ЕГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В ПРОЗЕ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Айыылаах алтан туерэхпин

Ардаска суукэйдээн сылдьыам (у Мидд., у Попова сылдьыахпын, исходя из принципа синкретизма подходит сылдьыам) [курдук]

Ууран кулуи!

Литература

1. Миддендорф А.Ф. Путешествие на Север и Восток Сибири. Часть II. Отдел VI. — СПб., 1878.

- С. 833.

2. Пекарский Э.К. Миддендорф и его якутские тексты. Отдельный оттиск. — СПб.: Типография императорской Академии наук, 1908. - 16 с.

3. Попов А.А. Якутские записи А.Ф. Миддендорфа // Тюркологический сборник. — № 1. — 1951.

— С. 155-159.

4. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. — Л.: АН СССР, 1958-1959. — 3858 ст.

5. Предания, легенды и мифы саха. — Новосибирск: Наука, 1995. — 400 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

6. Ястремский С.В. Образцы народной литературы якутов. Том VII. — Л.: АН СССР, 1929. — 226 с.

7. Мостахов С.Е. Русские путешественники — исследователи Якутии. — Якутск: Книжное изд-во, 1982.

— 192 с.

8. Образцы народной литературы якутов. Том I. Часть IV. — Петроград, 1916. — С. 309.

9. Обрядовая поэзия саха (якутов). — Новосибирск: Наука, 2003. — 512 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 24).

L.S. Efimova

Blessing of Sakha in A.F. Middendorf’s notes

The author examines the notes of “dedicatory texts”, written by A.F. Middendorf during his trip to Yakut oblast’ at the first part of XIX century. Having had a good look on compositional structure, vocabulary and practical orientation of the notes the author considers that one of the kinds of Sakha blessings is blessing to the journey.

Key words: blessing o Sakha, addressing, euphemism, addresser, addressee, compositional structure, verbal structure, inversion

УДК 82.0 (-925.14) Ю.Г. Хазанкович

БИЛИНГВИЗМ КАК ПРОЦЕСС МЕЖКУАЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ И ЕГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В ПРОЗЕ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Рассмотрены типы двуязычного художественного творчества - «условное двуязычие» и «творческий билингвизм». Исследуются особенности функционирования русскоязычной прозы на материале повестей эвенкийки Г. Кэптукэ, чукчи Ю. Рытхэу и романа нивха В. Санти.

Ключевые слова: межкультурная коммуникация, условное двуязычие, творческий билингвизм, проза малочисленных народов Севера.

Языковая политика - часть межнациональных отношений и компонент национального государственного регулирования. Русскоязычие с 20-30-х годов ХХ века прочно вошло в культурную жизнь «малых» народов Севера и Дальнего Востока в силу разного рода причин. Это обусловлено лингвокультурной ситуацией в 1930-1970-е годы, отсутствием широкой читательской аудитории на

ХАЗАНКОВИЧ Юлия Геннадьевна - к. филол. н., доцент ФЛФ ЯГУ

E-mail: [email protected]

родном языке и возможности выхода к всесоюзному (всероссийскому) читателю, а также тем, что уровень развития национальных языков был в стадии становления. Билингвизм стал фактором межкультурной коммуникации. Во времена кризиса культурной самоидентификации, необходимости преодоления стереотипов восприятия инонациональных культур, гармонизации межнациональных отношений проблемы диалога культура актуализируются и требуют глубокого изучения.

Язык является частью культуры каждого этноса и отдельного его представителя. Необязательно у билинг-