CC BY
110
УДК 343.13 ББК 67.411
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ХАРАКТЕРА И РАЗМЕРА ВРЕДА,
ПРИЧИНЕННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЕМ ПРИ ПРОВЕРКЕ ПОВОДОВ ДЛЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ
УГОЛОВНОГО ДЕЛА
ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ИВАНОВ,
заместитель начальника кафедры предварительного расследования Московского университета
МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс, E-mail: ida_2008_79@mail.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматриваются вопросы деятельности органов предварительного расследования и органов дознания по установлению характера и размера вреда, причиненного преступлением при проведении проверочных мероприятий на стадии возбуждения уголовного дела. Обосновывается значение и важность деятельности органов предварительного расследования и органов дознания по установлению характера и размера вреда, причинённого преступлением непосредственно с момента, когда компетентным органам стал известно о совершенном преступлении либо совершении покушения на преступление.
Ключевые слова: повод для возбуждения уголовного дела, следователь (дознаватель), заявитель, потерпевший, имущественный вред, выемка, обыск
Annotation. The article highlights the issues of the preliminary investigation and inquiry bodies to establish the property damage caused by the offense during the security check at the stage of a criminal case. The author proves the value and importance of the preliminary investigation and inquiry bodies to establish the size of the property damage caused to crime from the moment when the competent authorities became aware of the commission of the crime or attempted crime.
Keywords: pretext for a criminal case, the investigator (investigator), the complainant, victim, property damage, seizure, search
Вопросы возмещения вреда, причиненного преступлением, являясь квинтэссенцией института потерпевшего в уголовном судопроизводстве, разрешаются следователем (дознавателем) на протяжении всего процесса досудебного производства, начиная непосредственно со стадии возбуждения уголовного дела.
Стадия возбуждения уголовного дела начинается с момента поступления в компетентный орган сообщения о преступлении (п. 9 ст. 5 УПК РФ). Следует сказать, что исходя из той концепции, которая существует в настоящее время в уголовно-процессуальном законодательстве, можно вести речь об определенном круге процессуальных инструментов, в том числе, посредством применения которых устанавливается характер и размер вреда, причиненного преступлением. И как следствие, компетентными должностными лицами принимаются меры, направленные на возмещение вреда, причинённого уголовно-наказуемым деянием непосредственно с момента поступления сообщения о преступлении.
Здесь же автору видится не совсем уместным точка зрения Е.М. Николаева о том, что «факт совершения преступления и наступление в связи с этим неблагоприятных последствий не зависит ни от возбуждения уголовного дела, ни от принятия каких бы то ни было других процессуальных решений. Появление потерпевшего в уголовном деле, таким образом, не зависит от того, установлен ли факт причинения ему вреда,... зафиксировано ли оно в надлежащем процессуальном порядке»1.
Возражая относительно подобного рода высказываний, автор отстаивает свою позицию аргументом о том, что вопрос о причинно-следственной связи между совершенным уголовно-наказуемым деянием и причиненным вредом должен быть установлен в самые кратчайшие сроки после поступления сообщения о совершенном преступлении. Именно для этого необходимо использовать все возможности, предоставленные правоприменителю в лице сотрудников органов предварительного расследования и органов дознания
на стадии возбуждения уголовного дела. Только тогда, при наличии оснований полагать, что конкретное преступление и причиненный вред взаимосвязаны следователь (дознаватель) может принять законное решение о возбуждении уголовного дела и как следствие, предоставить возможность заявителю приобрести статус потерпевшего, а в дальнейшем гражданского истца, и право на возмещение (компенсацию) причиненного преступлением вреда.
По вопросам взаимосвязи момента возбуждения уголовного дела, признания лица потерпевшим, и непосредственного обличения пострадавшего в данную процессуальную форму давно существовали полярные и крайне противоположные мнения ученых-процессуалистов. Так, В.М. Савицкий, И.И. Потеружа, В.А. Ду-бривный утверждали, что обязательным условием для признания лица потерпевшим от преступления служит факт реального причинения ему какого-либо вида вреда (физического, имущественного, морального)2.
Противниками данного аргумента в свою очередь выступали В.П. Божьев и Л.Д. Кокорев, по мнению которых, любое уголовно- наказуемое деяние, в том числе приготовление и покушение, хотя бы и не причинившее вред, уже служит основанием для признания лица потерпевшим3.
Что касается авторской современной позиции, подтвержденной существующими реалиями общественных отношений, изучением опыта практической деятельности и углубленным исследованием фундаментальных теоретических основ о жертве преступления, то она склонна поддержать позицию второй группы ученых. В качестве дополнительного аргумента заметим, что уже приготовление и покушение, даже и не удавшееся в итоге, может причинить лицу тот или иной вид вреда. Например, при покушении на грабеж в процессе совершения насильственных действий в отношении потерпевшего ему может быть причинен вред не опасный для жизни и здоровья (ссадины, ушибы, синяки, кровоподтеки и т.п.), но в то же время само хищение не доведено конца по независящим от лица, совершившего преступление обстоятельствам (ч. 3 ст. 30 УК РФ). При попытке насильственного изъятия имущества лицо застигнуто сотрудниками полиции и вынуждено незамедлительно скрыться, не доведя таким образом начатое им преступление до конца, но факт причинённого насилия признается уже совершенным.
Практика также идет по пути вероятности причинения вреда как фактора, позволяющего пострадавшего обличить в процессуальный статус потерпевшего и направить усилия следователя (дознавателя) на установление характера и размера возможного вреда. Так, прокурором было возвращено для производства дополнительного расследования уголовное дело по
обвинению Х. в покушении на мошенничество, находившееся в производстве следователя СО ОМВД России по Мещанскому району г. Москвы. Среди одной из причин возврата прокурор указал, что в ходе допроса потерпевшего следователь не установил размер имущественного вреда, который мог быть причинен потерпевшему4.
Объясняя логику данной ситуации и учитывая, что преступление было не доведено до конца, реальный ущерб не был причинен потерпевшему, следователь не посчитал необходимым устанавливать его характер и размер в ходе производства предварительного расследования. По нашему убеждению данный факт является грубейшим нарушением уголовно-процессуального закона, так как при производстве предварительного расследования начиная уже со стадии возбуждения уголовного дела обязательно установление всех обстоятельств совершенного преступления (ст. 73 УПК РФ). И соблюдать прописные истины здесь необходимо, так как никаких оговорок насчет преступлений, которые не были доведены до конца (ст. 30 УК РФ «Приготовление к преступлению и покушение на преступление) уголовно-процессуальный закон не делает.
Опираясь на собственный опыт практической деятельности в органах предварительного следствия, автор приходит к выводу о том, что не всегда у следователя имеется возможность немедленно после возбуждения уголовного дела признать лицо потерпевшим, особенно если в качестве потерпевшего выступает юридическое лицо. В момент вынесения постановления о возбуждении уголовного дела факт причинения имущественного вреда юридическому лицу может быть установлен, но конкретная сумма не выяснена. В то же время факт наличия данных, дающих основание полагать, что юридическому лицу преступлением причинен имущественный вред, сумма которого еще не установлена окончательно, вполне достаточен для того, чтобы признать данное лицо потерпевшим. В дальнейшем, в процессе производства предварительного расследования юридическое лицо, признанное потерпевшим, на основании ч. 2 ст. 45 УПК РФ имеет право заявить гражданский иск, в котором и должны быть приведены абсолютно точные данные о сумме имущественного вреда, причиненного преступлением. Главным здесь является факт установления конкретной суммы вреда, причиненного потерпевшему к моменту предъявления лицу обвинения в совершенном преступлении5.
Следует также отметить, что деятельность следователя (дознавателя) по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением, протекает в течение всего досудебного производства. Она носит крайне разноплановый, комплексный характер. Наибольшая
эффективность процесса восстановления нарушенных преступлением прав достигается на первоначальном этапе расследования уголовного дела, когда следователь (дознаватель) во взаимодействии с сотрудниками органов дознания должен предпринять меры по установлению характера и размера вреда, причиненного преступлением. Комплекс совместный мероприятий направлен также на выявление принадлежности имущества, на которое может быть обращено взыскание в целях обеспечения возможности исполнения последующего судебного решения путем изъятия такого имущества или наложения на него ареста.
Относительно установления имущественного вреда как одной из наиболее часто встречаемых категорий, автор в корне не согласен с позицией Ю.Н. Шаниной, которая голословно утверждает, что «наиболее простым является доказывание по делам о хищении имущества, принадлежащего физическим лицам. Как правило, характер и размер такого вреда указан уже в заявлении о преступлении»6. Аргумент высказанный Ю.Н. Шаниной, не выдерживает критики, так как чаще всего первоначальные данные о характере и размере имущества, похищенного у физических лиц, не являются досконально выверенными и окончательными по вполне объективным причинам. Среди таких причин можно указать: душевное волнение на фоне совершенного в отношении заявителя преступления, отсутствие документов на весь перечень похищенного имущества, страх заявителя перед третьими лицами, если похищенное имущество находится общей (совместной или долевой) собственности, изменение первоначально заявленной стоимости имущества посредством установления более точной информации о предмете посягательства (автомобиль, изделия из драгоценных металлов и сплавов, предметы культурного, исторического наследия и т.п.).
Относительно сложностей установления точной суммы в момент подачи заявления свидетельствует следующая часто возникающая на практике ситуация при расследовании преступлений, предусмотренных ст.158 УК РФ (Кража) когда предметом хищения является автомобиль. В случае хищения автомобиля заявитель первоначально указывает определенную сумму, которую он уплатил при его покупке. Следователь (дознаватель) изначально прописывает данную сумму в описательно-мотивировочной части постановления о возбуждении уголовного дела. Однако, в дальнейшем в ходе расследования устанавливается, что потерпевший получил страховую выплату по полису «КАСКО», которая с учетом износа может быть на 30-50 % меньше указанной им суммы в момент возбуждения уголовного дела. Данный казус на практике в настоящее время в большинстве случаев следователями (дознавателями)
не принимается во внимание, и сумма имущественного вреда остается той, которую потерпевший указал первоначально. Однако, нам видится что такой подход нецелесообразен, так как окончательная сумма в таких случаях должна быть изменена в сторону уменьшения ввиду степени износа и года выпуска автомобиля.
Здесь следует также предположить ситуацию, которая теоретически возникает во всех случаях, когда потерпевший получает страховые выплаты по фактам хищения автомобиля. Так, на основании ч. 1 ст. 965 ГК РФ в случаях, если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. В нашем случае таковым лицом является обвиняемый (подозреваемый), который будет установлен, и виновность его будет доказан вступившим в законную силу приговором суда. Соответственно и окончательное требование в исковом заявлении здесь будет не сумма, которую заявил сам потерпевший на момент возбуждения уголовного дела, а сумма, которую страховщик выплатил потерпевшему. В связи, с чем автор мотивированно предлагает следователю (дознавателю) поменять их позицию, которая усматривается в большинстве случаев, и оценивать в подобных ситуациях имущественный вред на основании документов о выплате страховых сумм, которые необходимо истребовать у потерпевшего, страховой кампании и приобщить к материалам уголовного дела.
Дополнительно в подтверждение данной позиции свидетельствуют и крайне немногочисленные факты назначения товароведческих и автотехнических экспертиз в ходе производства которых устанавливается реальная стоимость предмета на момент хищения, и именно, она указывается потерпевшим в дальнейшем при подаче искового заявления.
О необходимости проведения активной работы, направленной на установление характера и размера имущественного вреда, причинённого преступлением, говорят и многочисленные материалы, подготовленные на основе изучения опыта следственной практики. Так, методические рекомендации, разработанные управлением организации дознания МВД России по г. Москве для дознавателей, специализирующихся на расследовании угонов и краж автотранспорта содержат объемный перечень обстоятельств, подлежащих выяснению при производстве предварительного расследования. Примечателен и положителен тот факт, что в приведенном перечне указана и обязанность должностного лица, проводящего проверку по фактам угонов и краж автотранспорта, установить обстоятель-
ства возмещения ущерба со стороны предполагаемого подозреваемого еще до момента возбуждения уголовного дела7. Рекомендуемые действия, несомненно, важны, так как первоначальные меры, направленные на возмещение имущественного вреда на стадии возбуждения уголовного дела позволят в дальнейшем при производстве предварительного расследования создать условия для реального и полноценного восстановления всех нарушенных прав.
Однако, зачастую следователи (дознаватели) забываю об этом, и вопреки многочисленных положений уголовно-процессуального законодательства халатно относятся к вопросам установления и подтверждения фактов причинения имущественного вреда начиная со стадии возбуждения уголовного дела, и продолжают свое бездействие в ходе производства предварительного расследования. Так, расследуя уголовное дело в отношении обвиняемого с. по п. «а» ч. 2 ст. 166 УК РФ, следователь СО при ОВД по району Восточное Измайлово в нарушение ст. 81 УПК РФ не осмотрел, не признал в качестве вещественного доказательства и не приобщил к материалам уголовного дела документы потерпевшего на право собственности угнанной автомашины8.
Представленный нами подробный анализ ситуации категорически не позволяет говорить о так называемом «простом» доказывании характера и размера вреда, причиненного хищением или иным незаконным изъятием имущества у физических лиц.
В данном аспекте можно строить свои убеждения с учетом особенностей объекта, на который посягает то или иное уголовно-наказуемое деяние. Именно специфика различных преступлений (связанных с хищениями имущества, совершенными в сфере экономической деятельности, в сфере безопасности дорожного движения, посягающих на общественную безопасность и др.) отражает характер сложности в доказывании характера и размера определенного вида вреда либо их совокупности. Руководствуясь знаниями уголовно-правовой и криминалистической характеристики конкретных составов преступлений следователь (дознаватель) должен грамотно организовать и спланировать мероприятия как процессуального, так и непроцессуального характера, посредством которых он уже на стадии возбуждения уголовного дела сможет максимально точно установить характер и размер вреда, причиненного преступлением.
Далее следует сказать, что на этапе проверки сообщения о преступлении следователь (дознаватель) и сотрудники органов дознания также вправе приобщать к материалам проверки различные документы (финансовые, бухгалтерские и т.д.), свидетельствующие о конкретных суммах вреда, причиненного уголовно-наказуемым деянием и истребовать документы и предме-
ты, содержащие сведения о конкретных суммах причиненного ущерба, а также изымать их.
Так, Федеральным законом от 4 марта 2013 года № 23 ФЗ законодатель внес изменения в редакцию ч. 1 ст. 144 УПК РФ, согласно которым лица, проводящие проверку по сообщению о совершенном преступлении вправе «.. .истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом.»9.
С одной стороны мы должны поддержать данную законодательную новацию, так как возможность изъятия документов и предметов уже на стадии возбуждения уголовного дела создает более комфортные условия для последующего возмещения вреда, причиненного преступлением. Очевидно, что многие из изъятых объектов в дальнейшем могут быть признаны вещественными доказательствами и возвращены собственнику, у которого они, к примеру, были похищены.
Однако, данным нововведением законодатель не только расширил полномочия должностных лиц при проведении проверки по материалам о совершенном преступлении, но и в то же время создал определенную правовую коллизию. Суть неоднозначного толкования данной нормы, в целом успешно, пытается разъяснить В.В. Артемова, которая утверждает, что «в результате некоторые процессуалисты, в том числе и практические работники, расценили законодательное предписание об истребовании, изъятии предметов и документов как возможность проведения выемки до возбуждения уголовного дела»10.
Мнение В.В. Артемовой следует также дополнить и тем, что тщательное изучение положений ст. 182 УПК РФ, регламентирующей основания и порядок производства обыска, позволяет нам говорить о возможности его производства на данном этапе. Так, дословное прочтение ч. ч. 9, 9.1, 10, 13, 14 ст. 182 УПК РФ и наличие в них термина «изъятие» подтверждает наше убеждение в возможности производства обыска при проведении проверки поступившего сообщения о преступлении.
Единственный факт, который приводит нас в состояние юридического равновесия — это результат изучения уголовных дел. В частности, согласно изученным автором материалов уголовных дел в них отсутствовали случаи, когда на этапе проведения проверки по сообщению о преступлении были проведены выемка или обыск.
Несмотря на то, что как уже было нами отмечено, возможность изъятия определённых объектов до принятия решения о возбуждении уголовного дела положительно отразится на последующей деятельности следователя (дознавателя) по возмещению вреда, причиненного преступлением, здесь следует не забывать про существенное ограничение прав и свобод граж-
дан, которые гарантируются им основным законом нашего государства.
В тоже время следует сказать, что в условия новых форм и методов совершения преступлений, в особенности в сфере экономической деятельности просматривается тенденция и определённое желание предоставить субъектам проверки возможность производства изъятия предметов и документов на этапе проведения проверочных мероприятий. На это нас подталкивает тот факт, что в последнее время в экономической деятельности совершаются многомиллионные хищения, в том числе в кредитно-финансовой сфере, возросло число направленных следователями в суд дел экономической направленности, по которым причиненный ущерб рассчитывается в сотнях миллионов и миллиардах рублей. По значительному количеству таких дел, еще до момента возбуждения, деньги выведены за пределы России в оффшорные зоны. По ряду дел имущество, на которое возможно наложение ареста, находится в собственности у других лиц, хотя фактически принадлежит обвиняемым, что исключает возможность его ареста. В хищение денежных средств вовлекается большое количество фирм, зарегистрированных на подставных лиц. Похищенные деньги аккумулируются на одних счетах, после чего дробятся и переводятся на другие счета, где смешиваются с иными платежами. Для получения информации приходится направлять запросы во все кредитные учреждения, что занимает длительное время, за которое деньги снимаются либо переводятся с расчетных счетов.
Но все же, несмотря на сложившуюся негативную тенденцию, старт производства процессуальных действий, в том числе существенно ограничивающих права и свободы субъектов, входящих в орбиту уголовного судопроизводства возможен лишь после принятия решения о возбуждении уголовного дела (выемка, обыск, задержание, наложение ареста на имущество и т.п.). И насколько бы не была заманчива возможность изъятия документов и предметов посредством производства указанных следственных действий до возбуждения уголовного дела для создания более комфортных условий по возмещению вреда, причиненного преступлением, автор уверен, что это не будет соответствовать фундаментальным основам, прописанным в теории уголовного судопроизводства.
В заключение следует констатировать, что имеющиеся на вооружении у следователя (дознавателя) процессуальные полномочия и арсенал мероприятий, изложенных в уголовно-процессуальном законодательстве достаточен для обеспечения возмещения вреда, причиненного преступлением. Другое дело, что все эти разрозненные нормы нуждаются в частичных дополнениях и изменениях, разъяснительном толкова-
нии с позиции следственной и судебной практики для объединения в единый целостный и эффективный инструмент, регулирующий вопросы возмещения вреда лицам, потерпевшим от преступлений.
Литература
1. Артемова В.В. Проблемные аспекты реализации истребования и изъятия предметов и документов на этапе возбуждения уголовного дела // Российский следователь. 2012. № 3.
2. Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе. Автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. Москва. 1963.
3. Варпаховская Е.М. Компенсация морального вреда потерпевшему в российском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск. 2002.
4. Дубривный В.А. Потерпевший на предварительном следствии в советском уголовном процессе. Саратов. 1966.
5. Иванов Д.А. Защита прав юридических лиц при принятии процессуальных решений о возбуждении уголовного дела и признании лица потерпевшим // Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные средства обеспечения прав и свобод участников уголовного судопроизводства: материалы научно-практической конференции г. Рязань, 12 апреля 2012 г. Рязанский филиал Московского университета МВД России, 2012.
6. Иванов Д.А. Защита следователем прав и законных интересов юридических лиц, потерпевших от преступлений. Дисс. канд. юрид. наук. Москва. 2007.
7. Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж. 1964.
8. Николаев Е.М. Восстановление прав и законных интересов потерпевших в уголовном судопроизводстве: монография «Юрлитинформ». 2010.
9. Пушкарев В.В. О законном праве потерпевшего на возмещение материального ущерба, причиненного преступлением // Деятельность правоохранительных органов по реализации норм международного права и защите прав человека: Материалы международного научно-практического семинара / Редколлегия: Аниси-мов П.В. (отв. ред.) и др. — Волгоград: ВЮИ МВД России. 1998. с.60-62.
10. Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. Москва. 1963.
11. Шанина Ю.Н. Некоторые вопросы доказывания имущественного вреда, причиненного преступлением // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 2 (15).
Reference
1. Artemova VV Problematic aspects of the implementation of reclamation and seizure of objects
and documents at the stage of a criminal case // Russian investigator. 2012. № 3.
2. Bozhyev VP The victim in the Soviet criminal trial. Author. diss. ... Cand. jurid. Sciences. M., 1963.
3. Varpakhovska EM Compensation for moral harm to the victim in the Russian criminal trial: Dis. ... Cand. jurid. Sciences. Irkutsk. 2002.
4. SDubrivny VA The victim at the preliminary investigation in the Soviet criminal trial. Saratov, 1966.
5. Ivanov DA Protection of the rights of legal entities in making procedural decisions to institute criminal proceedings and the recognition of a person injured // Criminal law and criminal procedure means to ensure the rights and freedoms of participants in criminal proceedings: Proceedings of the Conference of Ryazan, April 12, 2012 Ryazan branch Russian Ministry of Internal Affairs of Moscow State University, 2012.
6. Ivanov D. A. investigator Protection of rights and legitimate interests of legal persons, victims of crimes. Diss... kand. the faculty of law. Sciences. Moscow. 2007.
7. LD Kokorev The victim of a crime in the Soviet criminal trial. Voronezh, 1964.
8. EM Nikolaev Restoration of the rights and legitimate interests of victims in criminal proceedings: a monograph. — Yurlitinform. 2010.
9. Poushkarev V.V. About the legal rights of the victim to compensation for the material damage caused by crime // The activities of law enforcement agencies on the implementation of international law and human rights: Proceedings of the International scientific and practical seminar / Editorial Board: Anisimov P.V. (Rep. Ed.), and others. — Volgograd: Volgograd Law Institute of the Russian Interior Ministry, 1998. — P. 60-62.
10. VM Savitsky, Poteruzha II The victim in the Soviet criminal trial. M., 1963.
11. YN Shanina Some questions of proof of property damage caused by the crime // Journal of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Interior of Russia. 2011. № 2 (15).
1 Николаев Е.М. Восстановление прав и законных интересов потерпевших в уголовном судопроизводстве: монография. — Юрлитинформ. 2010. с. 30.
2 См.: Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. М., 1963. с. 8; Дубривный В.А. Потерпевший на предварительном следствии в советском уголовном процессе. Саратов, 1966. с. 17-22.
3 См.: Божьев В.П. Потерпевший в советском уголовном процессе. Автореф. дисс. .канд. юрид. наук. М., 1963. с. 6; Кокорев Л.Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе. Воронеж, 1964. с. 8-9.
4 См.: Анализ причин возвращения уголовных дел для производства дополнительного расследования в следственные подразделения органов внутренних дел г. Москвы. Данные ГСУ ГУ МВД России по г. Москве за 2014 год.
5 См.: Иванов Д.А. Защита прав юридических лиц при принятии процессуальных решений о возбуждении уголовного дела и признании лица потерпевшим // Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные средства обеспечения прав и свобод участников уголовного судопроизводства: материалы научно-практической конференции г. Рязань, 12 апреля 2012 г. Рязанский филиал Московского университета МВД России, 2012. с. 141.
6 Шанина Ю.Н. Некоторые вопросы доказывания имущественного вреда, причиненного преступлением // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 2 (15). с. 263.
7 См.: Методические рекомендации дознавателю по расследованию преступлений, предусмотренных ст. 166 УК РФ. Управление организации дознания МВД России по г. Москве. 2013 год.
8 См.: Анализ причин возвращения уголовных дел для производства дополнительного расследования в следственные подразделения органов внутренних дел г. Москвы за 1 полугодие 2011 года. Данные ГСУ при ГУВД по г. Москве за 2011 год.
9 См.: Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 4 марта 2013 г. № 9 ст. 875.
10 Артемова В.В. Проблемные аспекты реализации истребования и изъятия предметов и документов на этапе возбуждения уголовного дела // Российский следователь. 2012. № 3. с. 3-4.
