CC BY
47
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАЗАЧЬИХ СООБЩЕСТВ Ерохин И.Ю.
2.4. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КАЗАЧЬЕГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СВЕТЕ ПРОБЛЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАЗАЧЬИХ СООБЩЕСТВ (XV-XXI ВВ.)
Ерохин Игорь Юрьевич, канд. ист. наук. Должность: старший научный сотрудник. Место работы: Кройдон Колледж, Лондон, Великобритания. E-mail: [email protected]
Аннотация: Законодательство государства по вопросам казачества представляет собой интереснейшую сферу межпредметного исследования на стыке исторической и правовой науки. Особенностью подобного рода исследований является сложность использования методологического инструментария, т.к. процессы необходимо отследить в глубинной, генетической связи, преодолев господствовавшие идеологические установки. В статье автор предпринимает попытку осветить эти процессы, избегая односторонних и полярных оценок, во всей их противоречивости и многообразии.
Ключевые слова: право, казаки, казачество, Россия, история, историография, историческая наука, традиции, культура, этнос, народ, сословие, класс, государство, государственность.
TOPICAL ISSUES OF THE COSSACK LAWS IN THE LIGHT
OF THE PROBLEM OF THE GOVERNMENT CONTROL OF THE LIFE AND ACTIVITIES OF THE COSSACK COMMUNITIES (15TH - 21ST CENTURIES)
Erokhin Igor Urievich, PhD in history. Position: senior researcher. Place of employment: Croydon College, London, U.K. E-mail: [email protected]
Annotation: The governmental laws related to the Cossacks represent an extremely interesting realm for an inter-subject study at the crossing point of history and law science. The peculiar feature of studies of this kind is how difficult it is to apply the methodological instruments, as the processes have to be traced in their deep and genetic correlations, with the dominating ideological guidelines overturned. In this article, the author makes an attempt to throw light upon those processes, considering all their contradictions and diversity but avoiding any one-sided or polar judgments.
Keywords: the Cossacks, Russia, history, historiography, historical science, traditions, culture, ethnos, nation, social estate, class, state, statehood.
К изначальному периоду формирования казачьего законодательства, как это ни покажется парадоксальным, некоторые исследователи склонны относить еще период с XV-XVI вв. Хотя большинство из них настаивает на наличие у казачьих сообществ того периода т.н. «копного права», когда нормы законодательства определялись исключительно выгодой и целесообразностью самих сообществ, появились и иные мнения. Так, по утверждению исследователя А.Н.Малукало[2, с.1] власть пыталось создать законодательное пространство для влияния и руководства казачьими сообществами уже в период княжения Ивана III и Василия III. Этот период в истории казачьего законодательства принято называть периодом Допетровской эпохи.
Особую роль в данный период играет институт городовых казаков. Числились они за Стрелецким прика-зом.[2, с.2] Эта структура была главным центральным органом военного руководства и была создана в XVII в. Однако, в регионах существовали свои государственные органы, разрабатывавшие аналогичные положения для территориальных казачьих формирований. Волжские, самарские, уфимские казаки находились в ведении Казанского Дворца; сибирцы - в ведении Сибирского приказа; запорожцы и малороссийцы - в ведении приказа Малой России. Такая распыленность обуславливала специфические черты и особенности развития множества казачьих территория, но не лучшим образом влияла на формирование единой военной и мобилизационной структуры сообщества для выполнения основополагающих задач военной и мобилизационной службы. В актах 1614,1618 и до 1646 гг. в источниках мы встречаем упоминание и о деятельности некоего Казачьего приказа.[5, с. 14]
Положения о казачьей военной службе были отчасти закреплены в Соборном уложении 1649 г. в главах XVI, XIX и XXIV. Уложение касалось главным образом «фронтирных» казаков и их специфики. Уложение предписывало казакам активно осваивать приграничье Империи.
Все же, можно с достаточной долей вероятности утверждать факт того, что до начала XIX в. законодательных государственных актов, четко определяющих статус казаков и их подчиненность государственным структурам не было. Положение начали исправлять. 3 марта 1721 г. все казачьи войска должны были быть переданы в состав военной коллегии.^?, с.4; 3] По этому документу военная служба казака становилась делом обязательным, поголовным и пожизненным.
Однако, даже несмотря на активную военную службу и активное участие в мобилизационных мероприятиях имелись серьезные провалы даже в законодательных актах о казачестве, которые напрямую должны были регламентировать деятельность казаков по этим основополагающим государственным функциям. В табеле о рангах казачьи чины попросту отсутствовали, т.о. субординация могла быть соблюдена исключительно по наитию. В 1767-1768 гг. активно обсуждался пакт законов, включающий данный вопрос, но он принят так и не был.[1, с. 92]
В период 1775 г. князь Г. А. Потемкин проводит проект по унификации порядка управления Войска Донского. Управление воска было разделено на ее гражданскую и военную ветви. Военная ветвь донцов оказалась в непосредственном управлении самого князя. Взошедший на престол Павел I оформил при войске институт сыскной службы.
В 60-ые гг. XIX в. в недрах царской администрации возникают и крепнут идеи о придании казачеству стройности и упорядоченности. В законодательном плане это означало попытку унификации законоположений отдельных казачьих войск и территорий. Ярым проводником данных идей выступил царский администратор Милютин. Идеи носили благие намерения. В условиях развития в России капиталистических отношений социально-экономическое положение казачества становилось все более и более неустойчивым. Традиционные вековые нормы, связанные с деятельности станичных общин и общим землеустройством рушились. Казачество все более люмпенизировалось, не вливаясь ни в ряды крестьянства, ни пополняя промышленное сообщество городов. Однако, не всегда благие намерения государства в истории на прак-
43
4'2014
Пробелы в российском законодательстве
тике приносили пользу и имели деятельный результат. Так произошло и с идеями, деятельностью Милютина. Разосланные по местам анкеты царского правительства с просьбами согласовать положения единого казачьего положения и обустройства вернулись в основном не с чем. А если что и было написано, то по прочтения повергало в ужас министров и чиновников, ибо полностью противоречило их видению проблемы. Более или менее выраженную поддержку идеям Милютина высказали лишь представители Оренбургского казачьего войска.
Но, имелись и более опасные тенденции, о которых было бы справедливо упомянуть.
Вплоть до 1914-го г. в недрах царской администрации довольно сильное влияние имеет партия, предлагавшая полностью распустить казачьи войска, как утратившие свою актуальность и воинскую выучку, а законодательство в отношении данной системы организации военной службы, т.е. казачьих войск, вовсе упразднить.
Российские историки, правоведы, социологи стали активнее анализировать опыт и практику законодательной деятельности царского правительства в отношении казачества. В своем диссертационном исследовании правовед М.С.Савченко детально останавливается на анализе причинно-следственных связей неудач, постигших партию Милютина и иже с ним. Она пишет: «В целом во второй половине XIX -начале XX вв. не сложилось законченной системы законодательного управления казачьими войсками, в полной мере отвечающей потребностям времени и интересам правительства. Постоянные изменения в государстве требовали поиска адекватных мер по сохранению либо изменению существующего порядка управления казачеством. Для преобразований системы управления рассматриваемого периода характерно чередование активных изменений и возврата к нормам предшествующего этапа административных реформ... Реформы системы управления отчетливо демонстрируют высокую степень дифференцированности данных преобразований в различных войсках.»[4, с.30] Другими словами, высокая специфичность и своеобразие многих территорий традиционного расселения казачества не позволяли в один миг эту уникальность сломать и подвести под единые рамки и схемы унифицированного российского законоположения о казачества.
Из вышеизложенного можно сделать цепь определенных выводов. Законодательство в области «казачьего вопроса» прошло цепь трансформаций и метаморфоз. Его специфической особенностью стало частое возращение к нормам, от которых ранее отказывались. Это говорит об отсутствии первоначального опыта у государства в регулировании жизни и деятельности казацких сообществ. С течением времени такой опыт появлялся. Наиболее удачным примером грамотного административного и правового регулирования сферы вопроса может случить пример создания и развития Кубанского казачьего войска. Данная структура была создана исключительно средствами и способами самого государства, продемонстрировав его силу и способность решать пресловутый «казачий вопрос» не только репрессивно-административными, но и законодательными методами. Однако, создание Кубанского войска из объединенных линейного Кавказского и Черноморского войска скорее исключение из существовавшей действительности. История казачества хорошо запомнила принцип «права силы»: разгон
Сечи императрицей Екатериной, долгие войны с каза-ками-некрасовцами, массовые принудительные переселения членов казачьих сообществ (наряду, с добровольными и принудительно-добровольными).
Но, проблемы в казачьем законодательстве на этом этапе не закончились. В советский период в отношении казачества проводилась политика полного забвения. Официальной государственной доктриной стал принцип, - казачества не существует, оно полностью поглотилось и ассимилировалось рабочим классом и трудовым крестьянством. Поэтому и законодательноправовая база в отношении этого «рудимента истории» и не требуется. С началом 90-х гг. XX в. начался процесс возрождения казачества на территории России, эпоха т.н. «казачьего ренессанса». Эта эпоха со всей очевидностью показала, что государство не избавилось от принципиальных ошибок в регулировании норм жизни сообщества. Вот что по данному поводу писал военный политолог Д.Цыбаков: «Под воздействием катаклизмов XX столетия ушли в прошлое традиционный общинный уклад жизни, система хозяйствования, порядок прохождения военной службы; серьезно изменились мировоззрение и духовный мир потомков казаков. Однако, прошедшие годы наглядно продемонстрировали не только политическую наивность самих казаков, но и вертикали власти... Казаки же по-прежнему проявляют устойчивое стремление добиться статуса института государственного управления...»^, с.4] Далее Цыбаков говорит о том, что несмотря на то, что «высшему руководству России в целом ясна и очевидна польза от сотрудничества с казачьими структурами», но явно и выражены проблемы в законодательной системе, могущие такое сотрудничество обеспечить не на словах, а на деле.[6, с.4]
В период Ельцинского руководства страной было допущено существенное упущение в самой основе казачьего законодательства. Был создан государственный реестр служилого казачества, но т.н. казаки-общественники оказались полностью за бортом этой законодательной инициативы. Как следствие вакуум попытались активно заполнить доморощенные националистические и иные сепаратистские группировки, пытающиеся использовать силу казачества в своих узкокорыстных политических целях. Однако, последние позитивные изменения в стране вселяют оптимизм в то, что государству все же удастся упорядочить правовые нормы и законодательные инициативы в «казачьем вопросе», привести их в соответствие с велением времени, в тоже время не утратив те ценные и позитивные зерна, которые были накоплены прошедшими столетиями.
Список литературы:
1. История казачества Азиатской России. T.I.
2. Малукало А.Н. Казачье законодательство: история становления и развития, сфера применения. Депонированная рукопись.
3. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. T.VI. СПб., 1830. - Ст.3750.
4. Савченко М.С. Организационно-правовые основы деятельности казачества Юга России: середина XVI -начало XX вв.: Автореф. дис. д-ра юр. наук (12.00.01). Краснодар, 2007. - 474с.
5. Столетие Военного министерства. 1802-1902. T.XI. Главное управление Казачьих войск. 4.1-2. СПб., 1902.
6. Цыбаков Д. Вновь на службе государства // Уфимские городские казаки. http://www.ufakazak.ru/article/ page/386 [Электронный сетевой ресурс]
44
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КАЗАЧЬИХ СООБЩЕСТВ Ерохин И.Ю.
7. Ерохин И.Ю. Аспекты состояния историографии: казаки и «казачий вопрос» // Социально-политические науки.-2014-№3
Рецензия
на статью к.и.н. Ерохина Игоря Юрьевича "Актуальные вопросы казачьего законодательства в свете проблемы государственного правового регулирования жизни и деятельности казачьих сообществ (XV - XXI вв.)"
В статье автор проводит глубокий и системный экскурс по проблеме формирования и развития государственного законодательства по «казачьему вопросу». Данная тема выбрана не случайно. Ее актуальность обусловлена целым рядом позиций. Первая - законодательство по проблеме привлечения казаков к участию в системе государственной службы на современном этапе крайне запутано. Многие положения вступают друг с другом в жесткое противоречие. Вторая, начиная с XIX - XX вв. можно говорить об участии казаков в формировании нового типа государства и государственности, т.н. социального государства. Совершенно новое понятие, введенное в методологию науки сравнительно недавно. В связи с этим рассмотрение многих принципов требует обновления. Третья, противоречия старинного «копного» казачьего права древнейших сообществ с устремлениями законодательных инициатив царского правительства периода 60-х гг. XIX в., которые должны стать, но еще не стали предметом отдельного исследования.
Касаясь первой позиции можно и нужно отметить, что современное казачье законотворчество имеет значительный пакет документов, не только в России, но и, например, Украине. Региональное законотворчество (Ставропольский край, Республика Калмыкия и др.) представлено не менее широко. Однако, оно насущно нуждается в приведении в соответствие с последними текущими изменениями общего законодательства Российской Федерации.
Статья написана профессиональным языком. Используя в основном методологию юридического и правового инструментария, автор, тем не менее, активно использует знания и достижения исторической науки. Сильная сторона статьи - это ее междисциплинарный, комплексный характер, что в конечном итоге и позволяет выбрать правильный алгоритм исследования и решить поставленные вопросы. Статья представляет значительный интерес для юристов, историков, специалистов интересующихся и разрабатывающих казачью проблематику, а также проблематику в области государственного законодательства.
Статья может быть рекомендована к публикации в издании, включенном в действующий список ВАК.
Директор И.В. Гейнович
45
