CC BY
64
УДК 343.9 ББК 67.51
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АНТИКОРРУПЦИОННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА МОНГОЛИИ
БАТ-УЛЗИЙ ДАВААЖАВ,
адъюнкт Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, лейтенант полиции Монголии Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
E-mail: d. batulziil @yandex.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Отражены актуальные проблемы антикоррупционного законодательства Монголии; анализируются положения национальных правовых документов.
Ключевые слова: коррупция, правовая система, законодательство, противодействие коррупции, должностное лицо, государственная служба.
Annotation. The article reflects the actual problems of anticorruption legislation of Mongolia, and analyzes positions of national legal documents which contains anticorruption legal rules.
Keywords: corruption, legal system, legislation, officials, civil service, fighting corruption.
В настоящее время, в силу того что коррупция — это явление, протекающее в разных сферах жизни государства, и разной степени общественной опасности, нормы права по противодействию коррупции, располагаются в разных нормативно-правовых актах разных отраслей права правовой системы Монголии [1, с. 15].
Согласно закону Монголии от 6 июля 2006 г. (ст. 2) «Против коррупции», правовую основу противодействия коррупции в Монголии составляют Конституция Монголии, Международные договоры Монголии по борьбе с коррупцией, закон Монголии «Против коррупции», нормативно-правовые акты, изданные в соответствии с данным законом, нормативно-правовые акты Великого Хурала Монголии [2]. Естественно, в правовом регулировании отношений по противодействию коррупции, список вышеназванных источников не исчерпывается, так как общепризнанные международные нормативно-правовые акты, ратифицированные Монголией, законы Монголии, нормативно-правовые акты Президента Монголии, Правительства Монголии, нормативно-правовые акты органов государственной власти и региональные правовые акты также составляют общую правовую основу противодействия коррупции в Монголии. По нашему мнению, в закон Монголии «О противодействии коррупции» в качестве правовой основы противодействия кор-
рупции, было бы разумно, также включить вышеназванные источники права.
Как видно, в основе законодательства по противодействию коррупции лежит Конституция Монголии. Но, если обратимся к тексту Конституции Монголии, принятой 1 января 1992 г., то не увидим непосредственного законодательного закрепления термина «коррупция». Тем не менее, Конституция Монголии гарантирует каждому гражданину основные права и свободы, а их защита является основной обязанностью государства и государственных органов (ст. 16 Конституции Монголии) [3], а одними из существенных факторов, которые препятствуют гражданам осуществлять свои законные права, закрепленных Конституцией, являются бюрократия в государственной службе и коррупционные правонарушения во всех их проявлениях. Следовательно, государство, реализуя свою обязанность обеспечивать гражданам основные права и свободы, должно непрерывно осуществлять свою функцию по противодействию коррупции.
Правоохранительная деятельность по борьбе с коррупцией в Монголии основывается на положениях Конвенции Организации Объединенных Нации «О противодействии коррупции» от 31 октября 2003 г. (вступила в силу 14 октября 2005 г.). Ратифицировав этот документ в 2005 г., Монголия приняла на себя обязательство соблюдать требования настоящего
международного нормативного правового акта. Правовой основой борьбы с коррупцией также являются национальные нормативно-правовые акты, устанавливающие определенное коррупционное поведение в качестве противоправного. В связи с повышенной общественной опасностью коррупционных правонарушений, речь, прежде всего, идет об уголовном законодательстве. Именно уголовное законодательство играет существенную роль в борьбе с коррупцией.
Анализ действующего Уголовного кодекса Монголии показывает, что согласно определению понятия «коррупция» в законе Монголии «О противодействии коррупции» коррупционные преступления получили отражение в уголовном законодательстве в гл. 28 УК Монголии «Должностные преступления» [4]. Согласно примечанию ст. 263 УК Монголии в статьях главы «должностные преступления» под должностными лицами понимаются лица, занимающие руководящие и исполняющие должности в государственных органах, что, по мнению автора, необходимо дополнить и уточнить. Так, согласно ст. 5.1 закона Монголии «О государственной службе» государственные должности подразделены на 4 группы:
1) 5.1.1 Государственная политическая должность;
2) 5.1.2 Государственная административная должность;
3) 5.1.3 Государственная специальная должность;
4) 5.1.4 Государственная обслуживающая должность.
Также, согласно ст. 5.3 государственные должности по функциям подразделяются на руководящие, исполняющие, обеспечивающие (вспомогательные) должности. В ч. 1 ст. 11 закона Монголии «О государственной службе» дано определение государственного должностного служащего как лица, «.. .работающего в государственной должности, получающего заработную плату от государства. и обеспеченного условиями и гарантиями труда», а в ч. 2 ст. 11 указано, что «граждане Монголии, занимающие руководящие и исполняющие должности в рамках должностных групп, указанных в ст. 5.1.2 (государственная административная должность) и 5.1.3 (государственная специальная должность), являются государственными должностными служащими» [5]. Следовательно, ни в каком правовом источнике Монголии нет законодательного разграничения должностных руководящих, исполняющих, обслуживающих функций. Также, считаем, что согласно закону Монголии «О государст-
венной службе», государственные обслуживающие должностные лица также потенциально могут совершить коррупционные преступления, а в примечании не отражены должностные лица, выполняющие обслуживающие функции.
Помимо этого, в законе Монголии «Против коррупции» от 2006 г. перечислен узкий круг лиц, которые подлежат уголовной ответственности за коррупционные преступления, что более конкретно перечислено ниже.
Таким образом, отсутствие единообразия в определении статуса должностных лиц в разных законах Монголии приводит к неясности их правового понимания и сомнениям в установлении ответственности за деяния коррупционного характера. Потому необходимо на законодательном уровне дать общее конкретное и четкое определение должностного лица, не противоречащее нормам других законодательных актов Монголии. Это, несомненно, будет играть важную роль в предупреждении, пресечении, раскрытии и расследовании должностных преступлений, а также в неукоснительном соблюдении закона гражданами, однозначно и без сомнений понимающих, кто может нести ответственность за деяния коррупционного характера. В качестве рабочего определения таковых предлагается следующее: должностное лицо — это лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию, осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее (согласно закону Монголии «О государственной службе») руководящие, исполнительные и обслуживающие функции, (при этом на законодательном уровне четко определить рамки руководящих, исполнительных и обслуживающих функций) занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе государства.
Главным антикоррупционным нормативно-правовым актом Монголии является закон «Против коррупции» от 6 июля 2006 г., который дает определение коррупции как правонарушения в виде деяния (действия или бездействия) субъекта, указанного в ст. 4 настоящего закона в виде злоупотребления своим должностным положением, заключающегося в предоставлении другим привилегии в целях получения личной выгоды [2].
В ст. 4 данного нормативно-правового акта определен круг должностных лиц, в отношении которых действует настоящий закон. За совершение корруп-
ционных правонарушений в соответствии с указанным законом несут ответственность следующие лица:
«...1) государственные руководящие и исполняющие должностные лица, занимающие должности в государственно-политической, административной и особой службах Монголии;
2) государственные служащие, занимающие руководящую должность в службах государственного обслуживания, а также их бухгалтер;
3) государственные служащие, занимающие руководящую и административную должность в хозяйственных организациях с государственным имуществом или с преобладающей частью государственного имущества;
4) председатели, главные директора, члены национального Совета публичных радио и телевизионных учреждений;
5) руководящие должностные лица унитарных предприятий;
6) кандидат на должность Президента Монголии, члена Государственного Хурала;
7) председатели и секретари Президиума хурала (собрания) представителей граждан любого уровня;
8) иные должностные лица, указанные уполномоченным на то органом...» [2].
Законом вводится обязательное декларирование вышеуказанными должностными лицами имущества и размера дохода.
Полагаем, данное законодательное определение не содержит исчерпывающего перечня коррупционных деяний и должностей государственных служб. Согласно данному определению в Уголовном кодексе Монголии можно назвать коррупционными только следующие составы преступлении: «ст. 263 Злоупотребление должностными полномочиями; ст. 264 Превышение должностных полномочий; ст. 265 Злоупотребление должностными полномочиями в коммерческих организациях; ст. 266 Превышение должностных полномочий в коммерческих организациях; ст. 268 Получение взятки; ст. 270 Незаконное обогащение; ст. 273 Нецелевое расходование бюджетных средств».
В то же время, автор считает, что в определении коррупции, указанное в законе Монголии «О противодействии коррупции», упущены активные действия со стороны физических и юридических лиц, направленные на подкуп должностных лиц государственных органов и коммерческих организации в целях
удовлетворения личных или групповых интересов. Следовательно, необходимы дополнения или изменения в определении коррупции, приведенном в законе Монголии «Против коррупции». В качестве рабочего предлагается следующее законодательное определение коррупции: «Коррупция — деяние (действие или бездействие), направленное на незаконное использование своего служебного положения государственными или иными публичными служащими, либо служащими коммерческих организации или иных организаций, в том числе международных, вопреки законным интересам общества и государства, в целях получения непредусмотренных законом материальных, иных благ и преимуществ (в том числе неимущественного характера), а равно деяние со стороны физических и юридических лиц, направленное на подкуп вышеуказанных лиц». Также, вместо конкретного перечисления должностей, которые несут ответсвенность за коррупционные преступления в закон «Против коррупции», автором предлагается внести определение должностного лица, предложенное выше.
Также изучая основные правовые основы противодействия коррупции Монголии необходимо отметить, что одним из основных программно-целевых документов в антикоррупционной политике является Национальная программа Монголии по противодействию коррупции, принятая в 2002 г. и переизданная в 2016 г. Данная Национальная программа представляет собой постоянно совершенствуемую систему мер организационного, экономического, правового, информационного и кадрового характера, учитывающую государственное устройство Монголии, направленную на устранение коренных причин коррупции в обществе и последовательно реализуемую органами государственной власти Монголии, институтами гражданского общества, организациями и физическими лицами [7]. Целью данной программы является предупреждение коррупции среди должностных лиц, в органах государственной власти, в частном секторе, в гражданском обществе, в политических партиях и группах, также донесение до общественности идеи справедливости и развития гласного, открытого, ответственного общества [7].
Необходимо отметить, что положительные стороны программы, на наш взгляд, заключаются в том, что она широко отразила необходимость открытости и доступности государственной службы, государственных услуг, гласности деятельности государства по рас-
пределению государственного бюджета, государственных закупок, гарантированию гражданам равноправия, справедливости, повышения эффективности просветительских, пропагандистских мер, усиления влияния этики и т.д. Но в данной программе не охвачены меры, направленные на правовое обеспечение выявления, ареста и возвращения из иностранных юрисдикции, оффшорных счетов активов, полученных в результате совершения преступлений коррупционной направленности. По нашему мнению, должностные лица, с точки зрения профессиональной этики, не должны иметь оффшорные счета в иностранных государствах, а наличие таковых дает полные основания для проверки и установления источников данных активов. В настоящее время в Монголии нет правовых оснований выполнять такие проверки, что существенно препятствует предупреждению коррупции, дает возможность чиновникам грамотно скрывать украденные денежные средства. Следовательно, было бы разумно закрепить в национальной программе по противодействию коррупции такую задачу, как формирование соответствующих потребностям времени законодательных и организационных основ для проверки, выявления, ареста и возвращения из иностранных юрисдикции, оффшорных счетов активов, полученных в результате совершения преступлений коррупционной направленности.
В целом, если анализировать сегодняшнюю антикоррупционную ситуацию в Монголии на законодательном и правоприменительном уровнях, можно констатировать, что существующая практика национального противодействия коррупции нуждается в системном сочетании профилактических, правоохранительных и репрессивных мер, основанных на определении приоритетов этой деятельности при соответствующем правовом обеспечении, с учетом опыта международного сотрудничества государств в борьбе с коррупционной преступностью. Пренебрежение хотя бы одной из составляющих существенным образом снижает эффективность антикоррупционной деятельности в государстве.
Литература
1. Зумбэрэллхам Д. Коррупционное преступление // Юстиция Монголии. 2012. № 14.
2. Закон Монголии «Против коррупции» от 6 июля 2006 г. // Собрание законодательства Монголии. 2017. № 2.
3. Конституция Монголии от 1992 г. // Собрание законодательства Монголии. 2016. № 42.
4. Уголовный кодекс Монголии // Собрание законодательства Монголии. 2016. № 42.
5. Закон Монголии «О государственной службе» от 28 июня 2002 г. // Собрание законодательства Монголии. 2017. № 2.
6. Иванцов С.В. Транснационализация коррупции и международно-правовые средства ее предупреждения // Закон и право. 2015. № 5.
7. Национальная программа по противодействию коррупции от 3 ноября 2016 г. // Собрание законодательства Монголии. 2017. № 2.
Referenoes
1. Zumbarellham D. Copeopticionnoe pepetuplenie / Instituten оГ Мо^оНа. 2012. №. 14.
2. Law оГ Мо^оНа «Against Corruption» оп July 6, 2006 // ^moiding with the Constitution оГ Мо^о^. 2017. №. 2.
3. The СошйШйоп оГ Мо^о^ from 1992 // The ^Hect^n оГ the laws оГ Мо^о^. 2016. №. 42.
4. The ^gwheel оГ Мо^о^ // The ^Hect^n оГ the Мо^о^п law. 2016. №. 42.
5. The Law оГ Мо^о^ «On the Civil Service» оГ June 28, 2002 // The ^incidence оГ the Law оГ Моп-golia. 2017. №. 2.
6. IvantsovS.V. Transnationalization оГ согтарйоп and internat^na! legal means for its prevent^n // Law and Law. 2015. №. 5.
7. Natrnnal program оп ^mbating согшрйоп оГ №vember 3, 2016 // Со^С^оп оГ legislat^n оГ Моп-golia. 2017. №. 2.
