CC BY
12
6.3. Актуальные проблемы установления и реализации уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности
©Решняк Мария Генриховна,
Московский государственный университет международных отношений (МГИМО МИД России),
Одинцовский филиал, г.Одинцово, Моск.обл., Россия
irbis-7375@yandex.ru
Аннотация
Цель исследования. Настоящая работа направлена на выделение и рассмотрение проблем законодательства, теории и практики, возникших в связи с введением в 2013 г. статьи 2053 Уголовного кодекса Российской Федерации об ответственности за прохождение обучения для осуществления террористической деятельности и последующим применением данной уголовно-правовой нормы, с формированием обоснованных предложений по совершенствованию уголовного законодательства в области противодействия терроризму и соответствующей правоприменительной деятельности.
Выводы. По результатам проведенного исследования автор пришел к выводам о том, что при дополнении уголовного закона указанной нормой не в полной мере были учтены требование правовой определенности уголовно-правовых запретов, а также системные связи с другими статьями главы 24 Уголовного кодекса Российской Федерации об ответственности за преступления террористической направленности, равно как и с положениями Общей части данного Кодекса, регламентирующими предварительную преступную деятельность и соучастие в преступлении, что обусловило возникновение ряда проблем в указанной области, для разрешения которых автором сформулированы конкретные предложения и рекомендации.
Ключевые слова: правовая определенность, преступления террористической направленности, прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности, уголовная ответственность.
Для цитирования: Решняк М.Г. Актуальные проблемы установления и реализации уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности //Пробелы в российском законодательстве. 2020. Т. 13. №5. С. 132-136.
Major aspects of establishing and implementing criminal liability for terrorist activity training
©Reshnyak Mariya Genrikhovna,
Moscow state university of international relations under the Ministry of foreign affairs (MGIMO University), Odintsovo branch,
Odintsovo, Moscow region, Russia
irbis-7375@yandex.ru
Abstract
Research objective. The present study aims at identifying and reviewing the problems of legislation, theory and practice that arose in connection with the introduction in 2013 of Article 2053 of the Criminal Code of the Russian Federation and the subsequent application of this criminal provision. This Article considers the formulation of reasoned proposals for improving criminal legislation in the counter-terrorism field and related law enforcement activities.
Conclusions. Based on the results of the study, the author came to the conclusion that the requirement of legal certainty of criminal prohibitions as well as systemic linkages with other articles of Chapter 24 of the Criminal Code of the Russian Federation on responsibility for crimes of terrorist nature as well as with the provisions of the General Part of this Code governing preliminary conspiracy and complicity in a crime, were not fully accommodated when supplementing the criminal law with this provision. The author formulated specific proposals and recommendations in order to resolve a number of problems encountered in this field.
Keywords: consistency of criminal legislation, legal certainty, terrorism, terrorist crimes, crimes of terrorist nature, training for terrorist activity, criminal liability.
For citation: Reshnyak M.G. Major aspects of establishing and implementing criminal liability for terrorist activity training // Gaps in Russian legislation. 2020. Vol. 13. №5. Pp. 132-136. (in Russ.).
Введение
Статья 2053 об ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности была введена в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) в 2013 г. наряду со статьями 2054 и 2055, содержащими составы преступ-
1 См.: Федеральный закон от 2 ноября 2013 г. № 302-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской
лений в виде организации террористического сообщества (деятельности террористической организации) и участия в террористическом сообществе (деятельности террористической организации)1-
Указанные новеллы уголовного законодательства в пояснительной записке к соответствующему законопроекту обосновывались его общей направленностью на
Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 44. Ст. 5641.
Установление и реализация уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности
Решняк М.Г.
повышение эффективности противодействия терроризму, при этом обоснование необходимости введения самостоятельной уголовно-правовой нормы об ответственности за прохождение указанного обучения отсутствовало2- Содержание данной нормы изначально стало вызывать трудности в ее толковании и последующем применении в следственно- судебной практике, в связи с чем Пленум Верховного Суда РФ в 2016 году дополнил свое постановление от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (далее - постановление Пленума № 1) новыми разъяснениями3, посвященными применению статей 2053, 2054 и 2055 УК РФ. Вместе с тем, по мнению автора, разъяснения, касающиеся применения ст. 2053 УК РФ, содержащиеся в одном пункте 221 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ, не являются достаточными для правильного применения уголовного закона об ответственности за прохождение обучения с целью осуществления террористической деятельности.
Автор неоднократно обращался к проблемным аспектам современного уголовно-правового законотворчества [Решняк, 2019: 345-350], поддерживая позицию тех ученых, которые считают необходимым настаивать на целесообразности и системности изменений, вносимых в УК РФ [Гладких В.И., 2012: 15-18; Сидоров Б.В., 2015: С. 234-243; Капустина М.А., 2016: 373-377 и др.]. Полагаем, что совершенствование уголовного законодательства, в том числе, уголовно-правовое противодействие террористической деятельности в части обеспечения полноты криминализации приготовления к ней, включая приобретение виновными необходимых знаний, умений и навыков, должно опираться на прочную научную базу, способствующую выявлению и устранению проблем уголовного закона и практики его применения в данной области, на что и направлено настоящее исследование.
Проблемы законодательной регламентации состава прохождения обучения в целях осуществления террористической деятельности
Как следует из законодательного определения исследуемого преступления, приводимого в диспозиции ст. 2053 УК РФ, соответствующее деяние совершается для достижения таких целей, как осуществление террористической деятельности и (или) совершение любого из следующих преступлений: содействие террористической деятельности (ст. 2051 УК РФ); захват заложника (ст. 206 УК РФ); создание незаконного вооруженного формирования, финансирование такого формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ); угон воздушного судна или подвижного состава (ст. 211 УК РФ); посягательство на государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ); насильственный захват власти или
2 См.: Пояснительная записка к проекту Федерального закона № 347667-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в части совершенствования законодательства в сфере противодействия терроризму)» // СПС «Кон-сультантПлюс».
3 См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 ноября 2016 года № 41 «О внесении изменений в по-
становления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от
9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической
насильственное удержание власти (ст. 278 УК РФ); вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ); нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой (ст. 360 УК РФ) и акт международного терроризма (ст. 361 УК РФ). Само же деяние заключается именно в прохождении обучения в указанных целях, и может выражаться, в частности, в приобретении виновным лицом знаний, практических умений и навыков в процессе занятий по физической и/или психологической подготовке, в рамках изучения способов осуществления соответствующих преступлений, правил обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми, отравляющими и другими веществами и предметами, являющимися опасными для окружающих.
Санкция данной уголовно-правовой нормы является альтернативной и включает два основных вида наказания - лишение свободы на срок от 15 до 20 лет и пожизненное лишение свободы, что должно указывать на повышенную общественную опасность рассматриваемого деяния, относящегося к категории особо тяжких преступлений.
Не отрицая важность совершенствования правовых основ противодействия терроризму, отмечаемого в доктрине уголовного права [Агапов, 2018: 28-29], полагаем, что при введении ст. 2053 УК РФ законодателем не в полной мере учтены требования правовой определенности и системности уголовно-правовой охраны общественных отношений, необходимость соблюдения которых неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ.
Так, в Постановлении от 10 февраля 2017 г. № 2-П Конституционный Суд РФ, в частности, указал, что согласно ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, при формировании норм уголовного закона следует соблюдать требование правовой определенности, предполагающее точное и недвусмысленное содержание вводимых уголовно-правовых запретов, так как уголовное законодательство по своей природе представляет собой крайнее, исключительное средство, с помощью которого государство реагирует на правонарушения, если надлежащая охрана соответствующих общественных отношений не может быть обеспечена нормами иных отраслей права. При криминализации тех или иных деяний также следует обращать особое внимание на то, чтобы меры уголовной ответственности соответствовали общественной опасности запрещаемого действия (бездействия), причем регламентация состава преступления должна позволять отграничить соответствующее посягательство от других правонарушений и особенно от поведения, имеющего правомерный характер. Сам же новый уголовно-правовой запрет оценивается и с позиции того, насколько непротиворечиво он вписался в имеющуюся систему уголовно-правовых норм4-
Анализ диспозиции ст. 2053 УК РФ позволяет выделить несколько проблем регламентации состава прохождения указанного обучения, являющиеся следствием отступления от указанных требований.
направленности» и от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Российская газета. 2016. 16 ноября.
4 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 10 февраля 2017 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 212.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина» // Собрание законодательства РФ. 2017. № 9. Ст. 1422.
Во-первых, законодательное описание объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 2053 УК РФ, не является полным, поскольку здесь использован юридико-технический приём примерного перечисления действий, влекущих ответственность по данной статье, что создает предпосылки для излишне широкой трактовки на практике используемого словосочетания «прохождение обучения».
Во-вторых, полагаем, что закрепленный в уголовном законе примерный перечень действий, которые могут относиться к соответствующему обучению, не позволяет провести однозначное разграничение преступного и правомерного поведения, особенно в случаях занятий по физической культуре или психологии. Например, какую правовую оценку следует дать действиям лица, проходящего обучение в образовательном учреждении с намерением спустя несколько лет использовать полученные знания, умения и навыки не для работы по полученной специальности или не только для такой работы, а с целью участия в террористической деятельности? Как отразится на квалификации такого обучения тот факт, что в дальнейшем данное лицо добровольно и окончательно отказалось от участия в террористической деятельности?
По сути, в настоящее время единственным разграничительным признаком, на основе которого можно отличить уголовно наказуемое обучение от правомерной деятельности, является цель такого обучения. Однако ст. 2053 УК РФ не отвечает на вопрос о том, должно ли отличаться содержание обучения, наказуемого по данной статье. Выделение же из предварительной преступной деятельности действий по приготовлению к преступлениям террористической направленности в форме прохождения обучения в указанных целях одновременно необоснованно устраняет стимулирующий потенциал ст. 31 УК РФ о добровольном отказе от преступления, исключающем уголовную ответственность, что не способствует предупреждению террористической преступности.
В-третьих, цели прохождения обучения, влекущего ответственность по ст. 2053 УК РФ, описаны как альтернативные, что нельзя признать обоснованным, поскольку террористическая деятельность, как следует из п. 2 ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму», выражается в конкретных преступлениях террористической направленности, в том числе в приготовлении к ним. О конкретных видах таких преступлений говорится и в определении террористической деятельности, указанном в примечании 2 к ст. 2052 УК РФ об ответственности за публичные призывы к такой деятельности, публичное оправдание или пропаганду терроризма. Иначе говоря, прохождение обучения в целях осуществления такой противоправной деятельности само по себе уже есть одно из проявлений последней. Приводимый же в диспозиции ст. 2053 УК РФ исчерпывающий перечень преступлений террористической направленности частично, но не полностью воспроизводит объём понятия террористической деятельности, что порождает очередной вопрос о том, как квалифицировать прохождение обучения с целью совершения преступления указанной направленности, не входящее в этот перечень, например, для совершение террористического акта или для руководства террористическим сообществом? Представляется, что при наличии в содеянном признаков умышленного создания условий
для совершения конкретного тяжкого или особо тяжкого преступления террористической направленности, прерванного по обстоятельствам, которые не зависели от воли виновного, содеянное образует состав приготовления к соответствующему преступлению.
В-четвертых, в продолжение вышесказанного отметим, что с позиции принципов вины и справедливости более обоснованным является установление уголовной ответственности только для тех лиц, которые проходят обучение для совершения конкретных тяжких и особо тяжких преступлений, и такое обучение имеет характер умышленного создания условий для совершения данных преступлений, что в настоящее время охватывается стадией приготовления к последним, конкурирующей с рядом новых составов преступлений, в том числе, с деянием, запрещенным ст. 2053 УК РФ. При этом ст. 2053 УК РФ не позволяет обеспечить необходимую дифференциацию уголовной ответственности лица, проходящего обучение, поскольку в данной норме устанавливается более строгое наказание, чем в ряде статей УК РФ об ответственности за определенные виды преступлений террористической направленности. То есть ранее, когда отсутствовала ст. 2053 УК РФ, уголовная ответственность за приготовительные действия в виде прохождения обучения, необходимого для последующего осуществления террористической деятельности, дифференцировалась с учетом санкции той статьи Особенной части УК РФ, которая подлежала применению к соответствующему оконченному преступлению, и общего положения о сокращении вдвое пределов лишения свободы, назначаемого за приготовление к преступлению, что, как представляется, является справедливым. С введением же рассматриваемой статьи УК РФ, по сути, была исключена дифференциация уголовной ответственности за прохождение обучения в указанных целях. Сходная проблема отмечается учеными и применительно к дополнению ст. 2051 УК РФ частями 4 и 5 об ответственности за пособничество в определенных преступлениях террористической направленности и организацию таковых [Борисов, Харитонов, 2019: 106-110].
В-пятых, наличие ст. 2053 УК РФ в числе прочего порождает и проблему квалификации содеянного по совокупности преступлений в случаях, когда лицо не только прошло обучение для осуществления террористической деятельности, но и реально совершило преступление террористического характера, например, захватило заложника с помощью полученных знаний, умений и навыков или даже без использования таковых. Если ранее такое оконченное преступление или покушение на него поглотило бы приготовление к нему, в том числе прохождение обучения, то в настоящее время эти действия рассматриваются как части совокупности преступлений, предусмотренных ст. 2053 и иной статьей Особенной части УК РФ о совершенном им преступлении. Данная ситуация видится нам недопустимой в правовом государстве.
Наконец, в-шестых, в ст. 2053 УК РФ ответственность за прохождение обучения не соотнесена с ответственностью обучающего лица. Так, в ч. 1 ст. 2051 УК РФ за подготовку другого лица к совершению хотя бы одного из перечисленных в ней преступлений террористической направленности в качестве наиболее строгого вида основного наказания установлено лишение сво-
Установление и реализация уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности
Решняк М.Г.
боды на срок от 5 до 15 лет и от 8 до 15 лет соответственно. Однако, как нам представляется, прохождение лицом обучения для осуществления террористической деятельности уступает в степени общественной опасности действиям по его обучению в тех же целях.
Полагаем, что приведённые проблемы указывают на необходимость законодательного пересмотра подхода к установлению уголовной ответственности с учетом системных взаимосвязей и требований правовой определенности вводимых норм.
Проблемы реализации уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности
Выделенные проблемы законодательной регламентации уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности находят свое отражение в практике применения ст. 2053 УК РФ. Согласно судебной статистики, число осуждённых по данной статье относительно невелико (за период 2016-2019 гг. всего 29 чел.)5, однако каждый факт такого осуждения сопряжен с разрешением ряда сложных вопросов квалификации содеянного именно в качестве прохождения соответствующего обучения.
В п. 221 постановления Пленума № 1 разъяснено лишь то, что преступление, предусмотренное ст. 2053 УК РФ может выражаться и в иных действиях, непосредственно не указанных в данной статье, но связанных с подготовкой лица для участия в террористической деятельности, а также, что это преступление окончено уже с момента начала обучения и не охватывает умышленное создание других условий для совершения преступлений, подлежащих дополнительной квалификации в качестве приготовления к таким деяниям.
Так, П. был осужден не только за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности, но и за приготовление к участию в террористической организации, приготовление к террористическому акту, публичное оправдание терроризма и ряд действий, относящихся к незаконному обороту взрывчатых веществ и взрывных устройств, причём в части его осуждения по ст. 2053 УК РФ ему было назначено лишение свободы на срок 18 лет, а за совокупность всех преступлений - лишение свободы на срок 25 лет с ограничением свободы и штрафом. При этом суд посчитал, что прохождение соответствующего обучения выразилось в том, что П. переписывался с К., который дистанционно обучал его, направляя П. подробные инструкции, содержащие информацию о том, как в домашних условиях изготовить взрывчатые вещества и самодельные взрывные устройства, при этом П. сам выступил с инициативой получения им необходимых сведений для приобретения знаний и навыков в области взрывного дела. В своей апелляционной жалобе, оставленной без удовлетворения, П. возражал против доказанности обвинения по ст. 2053 УК РФ, ссылаясь на то, что он и до общения с К. знал о способах изготовления взрывных устройств6.
Данный пример, на наш взгляд, наглядно демонстрирует отмеченный выше необоснованный характер вычленения прохождения обучения для осуществления
5 См.: Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ,
раздел «Данные судебной статистики»: URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79 (дата обращения: 01.09.2020).
террористической деятельности из комплекса действий по приготовлению к совершению конкретных преступлений террористической деятельности. Данная законодательная проблема на практике приводит к тому, что лицо дважды несет уголовную ответственность за такое приготовление, если элементом последнего было приобретение им необходимых знаний, умений и навыков.
В связи с вышеизложенным считаем необходимым для оперативного воздействия на практику применения ст. 2053 УК РФ внести в п.221 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 ноября 2016 года № 41 дополнительные разъяснения о том, что «прохождение такого обучения представляет собой систематическую, целенаправленную деятельность, осуществляемую лицом для формирования у него комплекса специфических знаний, умений и практических навыков, которые он намерен использовать при совершении конкретных преступлений террористической направленности. Если же его действия носили разовый характер, не были направлены на достижение указанной цели и (или) получаемые знания, умения и навыки не обладали указанной спецификой, а равно в случаях, когда данное лицо уже располагало такими знаниями, умениями и навыками, и получало ту или иную дополнительную информацию, необходимую для совершения конкретного преступления, его действия не образуют состав преступления, предусмотренного ст. 2053 УК РФ, а подлежат квалификации в качестве приготовления к соответствующим тяжким или особо тяжким преступлениям».
Выводы
Из вышесказанного можно сделать следующие выводы:
- при законодательном выделении самостоятельного состава преступления в виде прохождения обучения в целях осуществления террористической деятельности не в полной мере были учтены требования правовой определенности и системности уголовно-правовой охраны общественных отношений;
- в настоящее время ст. 2053 УК РФ представляет собой излишний уголовно-правовой запрет, наличие которого искусственно вычленяет обучение для совершения преступлений террористической деятельности из соответствующей приготовительной деятельности и не позволяет дифференцировать уголовную ответственность лиц, проходящих такое обучение, в зависимости от вида подготавливаемого преступления и степени его завершенности.
Заключение
Рассмотрение проблем установления и реализации уголовной ответственности за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности позволяет заключить, что в дальнейшем на законодательном уровне необходимо рассмотреть вопрос о признании ст. 2053 УК РФ утратившей силу, тогда как для оперативного воздействия на практику применения данной нормы важно оперативно подготовить дополнительные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, конкретизирующие содержание соответствующего обучения.
6 См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации от 6 ноября 2019 г. № 208-АПУ19-11 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.09.2020).
Список литературы:
1. Агапов, П.В. Ответственность за преступления террористической направленности: совершенствование законодательства и практики его применения /П.В. Агапов // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2018. - № 2. - С. 28-36.
2. Борисов, С.В. Особенности регламентации ответственности в контексте обеспечения законности за преступления террористической направленности в уголовном законодательстве Российской Федерации и Республики Беларусь /С.В. Борисов, С.С. Харитонов // Право.Ьу. - 2019. - № 4. - С. 106-110.
3. Гладких В.И. Парадоксы современного законотворчества: критические заметки на полях уголовного кодекса. // Российский следователь. - 2012. - № 11. - С. 15-18.
4. Капустина М.А. Правоустановление, законотворчество и правовая политика: системный подход к правовому регулированию.// Евразийский юридический журнал. -2016. - № 1 (92). - С.373-377.
5. Решняк М.Г. О некоторых проблемных аспектах современного уголовно-правового законотворчества. // Уголовная политика и правоприменительная практика. Сборник статей по материалам VI Всероссийской научно-практической конференции 2 ноября 2018г. -СПб.: ИД «Петрополис». - 2019. - С.345-350.
6. Сидоров Б.В. Терроризм и террористическая деятельность: вопросы соотношения, системный анализ и проблема совершенствования уголовно-правового и криминологического противодействия. // Вестник экономики, права и социологии. - 2015. - № 4. - С. 234-243.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Решняк Мария Генриховна, канд. юрид. наук, доцент, доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Одинцовского филиала Московского государственного университета международных отношений (МГИМО МИД России). Author ID 420752, ORCID ID: 0000-0002-7281-8149, Scopus ID: 57217530236. E-mail: irbis-7375@yandex.ru
References:
1. Agapov, P. V. Responsibility for terrorist crimes: improvement of legislation and practice of its application /P. V. Agapov // Bulletin of the Academy of the Prosecutor General's office of the Russian Federation, 2018, no. 2, Pp. 2836.
2. Borisov, S. V. Features of regulation of responsibility in the context of ensuring legality for terrorist crimes in the criminal legislation of the Russian Federation and the Republic of Belarus /S. V. Borisov, S. S. Kharitonov // npaBO.by. - 2019. - No. 4. - Pp. 106-110.
3. Gladkikh V. I. Paradoxes of modern lawmaking: critical notes on the margins of the criminal code. // Russian investigator, 2012, no. 11, Pp. 15-18.
4. Kapustina M. A. legal Establishment, lawmaking and legal policy: a systematic approach to legal regulation.// Eurasian legal journal. -2016. - № 1 (92). - Pp. 373-377.
5. Reshnyak M. G. On some problematic aspects of modern criminal law lawmaking. // Criminal policy and law enforcement practice. Collection of articles based on the materials of the VI all-Russian scientific and practical conference on November 2, 2018. - St. Petersburg: publishing house "Petropolis". - 2019. - P. 345-350.
6. Sidorov B. V. Terrorism and terrorist activity: correlation issues, system analysis and the problem of improving criminal law and criminological counteraction. // Bulletin of Economics, law and sociology, 2015, no. 4, Pp. 234-243.
- 89,56%
ABOUT THE AUTHOR
Reshnyak Mariya Genrikhovna, PhD (Law), Associate Professor, associate professor of Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics MGIMO-University of the MFA of Russia (Odintsovo branch). Author ID 420752, ORCID 0000-0002-7281-8149, Scopus: 57217530236. E-mail: irbis-7375@yandex.ru
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста
