CC BY
14
Как показал проанализированный материал, маргинальные фигуры, построенные по принципу семантической контаминации и алогизма, достаточно активны практически во всех стилях русского языка. Исключены они, по понятным причинам, в официально-деловой речи, что объясняется спецификой создания речевой выразительности канцелярского дискурса. Степень прагматики описанных фигур как раз и повышается за счёт их маргинальной природы, усиливающей экспрессивный заряд названных элокутивов, а значит, повышающей общий прагматический тон коммуникации, в которую они вступают.
Библиографический список
1. Антонов, В. П. Риторика как наука и предмет обучения (проблемы определения в ретроспективе и перспективе) / В. П. Антонов, И. В. Пекарская // Актуальные проблемы языка и литературы на рубеже веков. Материалы Всероссийской конференции 25-27 сентября 2001 г. В 2-х вып. Вып. II. - Абакан: ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2001. - С. 3-8.
2. Винокур, Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Т. Г. Винокур. -М., 1980. - 55 с.
3. Античные теории языка и стиля / под ред. О. М. Фрейденберга. - ОГИЗ, М.-Л.: Гос. соц.- эконом. изд-во, 1936. - 341 с.
4. Пузырёв, А. В. Функциональное описание языковых единиц в системном исследовании / А. В. Пузырёв // Принципы функционального описания языка: тезисы Всероссийской научной конференции. 18-20 марта, 1994. В 2-х ч. Часть II. - Екатеринбург: УрГПУ, 1994. -С. 151-152.
5. Звегинцев, В. А. Мысли о лингвистике / В. А. Звегинцев. - М.: МГУ, 1996. - 336 с.
6. Пекарская, И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. В 2-х ч. Часть I / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2000. - 248 с.
7. Бондарко, А. В. К вопросу о функциях в грамматике / А. В. Бондарко // Российская Академия наук. Известия Академии наук. Серия литературы и языка. - 1992. - № 4. - С. 14-26.
8. Богушевич, Д. Г. Функция, единица, классификация / Д. Г. Богушевич // Лингвистика: взаимодействие концепций и парадигм. Вып.1. Часть 1. - Харьков: Харьковский институт механизации и электрификации сельского х-ва, 1991. - С. 41-50.
9. Арнольд, И. В. О стилистической функции / И. В. Арнольд // Вопросы теории английского и русского языков. Учёные записки ЛГПИ им. А. И. Герцена. - Т. 471. - Вологда, 1970. - С. 3-12.
10. Пекарская, И. В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского языка. В 2-х ч. Часть II / И. В. Пекарская. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2000. - 344 с.
11. Краткий словарь современных понятий и терминов / под ред. В. А. Макаренко. - М.: Республика, 1993. - 510 с.
12. Тимофеева, Н. П. Основы семантической трансформации устойчивых сочетаний при изменении сферы их употребления: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Н. П. Тимофеева. - Саратов, 1997. -18 с.
13. Пекарская, И. В. Стилистические фигуры принципа алогизма: к проблеме дефиниции и типологии / И. В. Пекарская // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - 2014. - Вып. 7. - С. 72-80.
14. Клушина, Н. И. Два противоположных значения в одном слове / Н. И. Клушина // Русская речь. - 1997. - № 3. - С. 50-57.
15. Черникова, Н. В. Развитие энантиосемии в структуре лексических единиц с новым значением / Н. В. Чернякова // Человек - Коммуникация - Текст. Вып. 2. Ч. II. - Барнаул: Алтайский ГУ,1998. - С. 168-173.
16. Квятковский, А. Поэтический словарь / А. Квятковский. - М.: Сов. энциклопедия. 1966. - 366 с.
17. Булаховский, Л. А. Нариси з загального мовознавства (Очерки по общему языкознанию) / Л. А. Булаховский. - Киев: Радзянська школа. I изд. - 1955; II изд. - 1959.
18. Булаховский, Л.А. Энантиосемия. Развитие противоположных значений / Л. А. Булаховский // Русская речь - 1988. - № 2. - С. 60-72.
19. Акимова, Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка / Г. Н. Акимова. - М.: Высшая школа. - 1990. - 168 с.
20. Акимова, Г. Н. Новые явления в синтаксическом строе современного русского языка / Г. Н. Акимова. - Л.: ЛГУ, 1982. - 130 с.
21. Новиков, Л. А. Искусство слова. - М.: Педагогика, 1991. - 144 с.
22. Лукьянов, С. А. Аппликативный каламбур: автореф. дис. ... канд. филол. наук / С. А. Лукьянов - М.: Московский государственный заочный педагогический институт, 1991. - 20 с.
23. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. - М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 608 с.
24. Скребнев, Ю. Н. Очерк теории стилистики: учебное пособие для студентов и аспирантов филолог. специальностей / Ю. Н. Скребнев. -Горький: ГПИИЯ, 1975. - 175 с.
© Пекарская И. В., 2014
УДК 81 '373
АКТУАЛИЗАЦИЯ СЕМАНТИКИ СОСТОЯНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ
В. А. Савченко
Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Структурная организация художественного дискурса рассматривается как производное от его семантики: рематическая доминанта дискурса определяет его семантический тип. Содержание текстового дискурса организуется вокруг тематического центра — его стержневой темы. В статье прослеживаются способы структурирования дискурсов с семантикой состояния и его изменения.
Ключевые слова: текст, текстовый фрагмент, дискурс, рематическая доминанта, семантика состояния, природа, окружающая среда, состояние человека и животных, фазисные переходы.
Текст является самой ёмкой и сложной единицей книжно-письменной речи. Он предстаёт как одна из важнейших лингвистических категорий и рассматривается как основной объект филологии. Так, М. М. Бахтин отмечает: «.текст - первичная данность (реальность) и исходная точка всякой гуманитарной науки» [1]. Текст как исходная точка лингвистических исследований признаётся сегодня большинством учёных (Л. Ельмслев, М. А. Хэллидей, О. И. Москальская, З. Я. Тураева, Е. С. Кубрякова, Е. А. Гончарова, И. П. Шишкина и мн. др.). В. А. Маслова даёт следующее определение текста: «Текст - это высшая форма системной организации, содержащая сообщение о фрагменте мира, созданная по замыслу автора, обладающая композиционным, семантиче-
ским, прагматическим единством, обработанная в соответствии со стилистическими нормами и функциями языка» [2, с. 27].
Единицей структурирования текста является дискурс. Его границы часто совпадают с текстовым фрагментом, представляющим собой тематическое единство (= тематический блок). Т. В. ван Дейк характеризует дискурс в самом общем виде «как коммуникативное событие или коммуникативный акт» [3, с. 121]. Несколько уже определяют дискурс Ю. Н. Караулов и В. В. Петров: «Дискурс - это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, ещё и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для написания текста)» [4]. Сочетание лингвистического и экстралингвистического в определении дискурса находим также у Т. В. Матвеевой: «Дискурс - связная речь в совокупности с нелингвистическими обстоятельствами её протекания, речь во взаимосвязи с живой жизнью: её событийным контекстом, социальными и психологическими характеристиками говорящих» [5]. Текст предстает как определённым образом организованная совокупность дискурсов. Деятельностную природу дискурса отмечает также И. В. Труфанова, рассматривающая дискурс как явление процессуальное, то есть как синхронно осуществляемый процесс порождения текста или его восприятия [6].
Таким образом, текст представляет собой определённым образом организованную совокупность дискурсов. Дискурс, являясь единицей текста, выполняет текстообразующую функцию, то есть служит для реализации основного замысла автора. Е. С. Кубрякова отмечает, что «с когнитивной и языковой точек зрения понятия дискурса и текста связаны, помимо прочего, причинно-следственной связью: текст создаётся в дискурсе и является его детищем [7].
Семантика текста обладает сложной структурой. Здесь, очевидно, можно говорить о семантическом комплексе и его составляющих. Составляющими семантики текста как целого является семантика дискурсов как его составляющих, его строительного материала.
Содержание дискурса определяется его стержневой темой. Это может быть описание помещения, обстановки, человека, его внешности, настроения, эмоций, переживаний, черт характера, описание природы, состояний и явлений природы, а также изменения состояний, сообщение о каких-то фактах, событиях и т. д. Дискурс характеризуется, таким образом, семантической общностью. Важной в лингвистическом плане является задача выявить, какими языковыми средствами актуализируются эта семантическая общность и, следовательно, коммуникативная стратегия автора: объединение отдельных дискурсов в текст служит реализации замысла построения текста. При этом речь идёт не только о взаимной организации предложений в рамках того или иного дискурса, но и о других средствах, обеспечивающих его семантическую целостность: отбор адекватных содержанию дискурса моделей предложения, лексики для их наполнения, выбор типа синтаксической связи и т. д.
Виды связи между составляющими дискурса подчинены выражению темо-рематических отношений: коммуникативного субъекта и коммуникативного предиката. Плодотворным в этом плане является введённое Г. А. Золотовой для текста понятие рематической доминанты. Она может быть предметной, акциональной, качественной, статальной, статально-динамической, импрессивной [8, с. 119-129]. Понятие рематической доминанты не исключает наличия в дискурсе других неоднородных рем, однако они не являются в нём стержневыми и не разрушают его основную, типовую доминанту. Г. А. Золотова выделяет шесть типов текстовых фрагментов, каждому из которых соответствует определённая рематическая доминанта: 1) описание места (предметная), 2) характеристика предмета, персонажа (качественная), 3) динамика действия (акциональная), 4) состояние природы, среды, лица (статальная), 5) изменение состояния, переход от состояния к действию (статально-динамическая), 6) субъектно-оценочное восприятие действительности (импрессивная) [8, с. 119-129].
Проследим способ структурирования художественного дискурса с семантикой состояния и изменения состояния.
Дискурсы с семантикой состояния широко представлены в произведениях Э. Штриттматтера. Писателю свойственно изображение своих персонажей на фоне природы. Описание природы, окружающей среды помогает автору глубже проникнуть во внутренний мир героев. Ср.:
Es herbstelte. Am Morgen lagen Nebelfladen in den Wiesen. Im Walde tropfte es. Die Butterpilze hatten schleimige Hüte. Mittags kam die Sonne und täuschte Frühling vor (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 27).
Данный дискурс с семантикой состояния структурируется средствами разных уровней языка: лексическими, а именно глаголами и существительными с категориальным значением состояния (herbsteln, liegen, tropfen, Nebelfladen), синтаксическими - включением в структуру дискурса безличных предложений (Es herbstelte; es tropfte). Семантической особенностью дискурса с типовым значением состояния является рематическое выделение существительных и глаголов с категориальным значением состояния.
Описание состояния природы - частое явление в поэзии. Ср.:
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Höh'.
Ihn schläfert; mit weißer Decke
Umhüllen ihn Eis und Schnee.
Er träumt von einer Palme,
Die fern im Morgenland
Einsam und schweigend trauert Auf brennender Felsenwand (Heine, Gesammelte Gedichte, S. 43).
Г. Гейне, создавая это стихотворение, прибегает к лексическим средствам: глаголам, существительным и прилагательным с семантикой состояния (schläfern, trauern, träumen, umhüllen, einsam, schweigend, kahle Höh', Eis und Schnee), синтаксическим - безличным предложениям (Ihn schläfert), а также стилистическим, а именно, тропам (weiße Decke, im Morgenland, brennende Felsenwand - метафоры).
Иногда описание состояния природы даётся в форме эмоциональных риторических вопросов, что способствует усилению изобразительности. Ср.: Kennst du das Land, wo die Zitronen blühn, im dunkeln Laub die Goldorangen glühn, ein sanfter Wind vom blauen Himmel weht, die Myrte still und hoch der Lorbeer steht, kennst du es wohl? Dahin! Dahin!
möcht' ich mit dir, o mein Geliebter, ziehn (Goethe, Ausgewählte Gedichte, S. 37)
Г. Гейне описывает в своём произведении «Harzreise» лес как единую семью, члены которой выражают каждый своё отношение к ручью - их любимому ребёнку (die Ilse). Описание ручья становится стержневой темой дискурса: Ja, die Sage ist wahr, die Ilse ist eine Prinzessin, die lachend und blühend den Berg hinabläuft. Wie blinkt im Sonnenschein ihr weißes Schaumgewandt! Wie flattern im Winde ihre silbernen Busenbänder! Wie funkeln und blitzen ihre Diamanten! Die hohen Buchen stehen dabei gleich ernsten Vätern, die verstohlen lächelnd dem Mutwillen des lieblichen Kindes zusehen; die weißen Birken bewegen sich tantenhaft vergnügt und doch zugleich ängstlich über die gewagten Sprünge; der stolze Eichbaum schaut drein wie ein verdrießlicher Oheim, der das schöne Wetter bezahlen soll; die Vögelein in den Lüften jubeln ihren Beifall, die Blumen am Ufer flüstern: «O, nimm uns mit, nimm uns mit, lieb Schwesterchen!»
Состояние природы актуализируется в данном дискурсе лексическими средствами: глаголами, существительными и прилагательными статальной семантики (lachend und blühend, blinken, flattern, funkeln, blitzen, jubeln, flüstern, verstohlen lächelnd, vergnügt, ängstlich, verdrießlich, das schöne Wetter, der stolze Eichbaum), синтаксическими - употреблением восклицательных предложений оценочной семантики (Wie blinkt im Sonnenschein ihr weißes Schaumgewandt! Wie flattern im Winde ihre silbernen Busenbänder! Wie funkeln und blitzen ihre Diamanten!) и сравнительных конструкций (wie ein verdrießlicher Oheim, tantenhaft vergnügt), стилистическими - употреблением тропов, в частности, метафоры, персонификации (weißes Schaumgewandt, Diamanten, ernste Väter; die Vögelein in den Lüften jubeln ihren Beifall, die Blumen am Ufer flüstern).
Неодушевлённым предметам приписываются такие свойства и признаки одушевлённых предметов, как дар речи, способность ощущать, переживать чувства, свойственные человеку.
Часто на фоне природы и окружающей среды передаётся состояние животных и людей, например: Die Zeit verging. Die Eiszapfen an den Dachrändern zertropften. Die Rentner bezogen in den Mittagsstunden die Parkbänke. In der Himmelsfabrik wurde mit viel Sausen und Brausen der Frühling angefertigt. Lauluft und Dämpfe flossen wie Abwässer auf die Erde. Aus Hauswänden und Fensterborden keimten Fahnen. Rote Fahnen mit einem weißen Loch und der schwarzen Lauerspinne darin. Der Himmel ertrug gelassen weltzerstörerische Gesänge und das Trappen schwarzer und gelber Stiefel. Die Spatzen schilpten wie eh und je , doch es gingen Leute herum, die brüllten von Tribünen, des deutschen Volkes Sonderfrühling sei endlich ausgebrochen. Stanislaus' Verlag antwortete nicht (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 320).
Предметом описания является окружающая среда, точнее её состояние в момент весеннего пробуждения. Люди и животные - органическая часть среды: их состояние созвучно с состоянием природы. Состояние природы и окружающей среды ранней весной передаётся в данном дискурсе разноуровневыми средствами: лексическими - лексемами с категориальным значением состояния (zertropfen, fließen, keimen, schilpen, Lauluft, Dämpfe, Sausen, Brausen), синтаксическими: структурами, в состав которых включены сравнительные конструкции (Lauluft und Dämpfe flossen wie Abwässer auf die Erde; Die Spatzen schilpten wie eh und je), стилистическими, в частности, метафорическим и метонимическим перифразом (das Trappen schwarzer und gelber Stiefel; In der Himmelsfabrik wurde mit viel Sausen und Brausen der Frühling angefertigt). Предметом описания среды может быть город. Например:
Drunten brodelte New York, und das Brodeln schien die Hitze zu verdoppeln. New York schwitzte wie ein Ringkämpfer nach getaner Arbeit, es pustete wie eine Lokomotive, die ihre dreihundert Meilen hinter sich hat und in einer Bahnhofshalle verschnauft. Die Autos, die im zerweichtem Asphalt klebten, surrten und brummten in der Broadwayschlucht dahin, die einander drängende Züge der elektrischen Cars hämmerten ihre Glockensignale; irgendwo, ganz fern, gellte eine schrille Glocke: ein Feuerlöschzug, der durch die Straßen fegte. Es war Summen wie von riesigen Glocken in der Luft, untermischt mit fernen Schreien, als würden irgendwo in der Ferne Haufen von Menschen abgeschlachtet (Kellermann, Der Tunnel, S. 54).
Создавая данный дискурс, Б. Келлерман передаёт шумное состояние большого города лексическими средствами: преимущественно глаголами, характеризующими это состояние (brodeln, schwitzen, pusten, kleben, surren, brummen, hämmern, gellen, fegen), а также существительными, в том числе отглагольными (Hitze, Summen, Schreien). Употребление рематических глаголов усиливается сравнительными оборотами (schwitzte wie ein Ringkämpfer; pustete wie eine Lokomotive; Summen wie von riesigen Glocken) и сравнительным придаточным предложением (als würden irgendwo in der Ferne Haufen von Menschen abgeschlachtet).
Предметом описания может быть внутреннее состояние человека - состояние его психики, настроения. Ср.: Die Tage vergingen. Stanislaus wurde ruhiger, aber sein Gedankenleben ordnete sich nicht. Seine Fernlehrer mahnten. Er versuchte, sich wieder in sein Studium zu vertiefen. Es gelang ihm nicht. Er entschuldigte sich mit Krankheit, aber mitten in seiner Krankheit reifte ein neuer tröstlicher Plan in ihm: Konnte er seine viele Gedichte nicht zu einem Buch zusammenfassen? Ein Buch mit goldenen Rosen auf dem Deckel: „Die Liebeslieder des Lyro Lyring»? Er machte sich an die Arbeit. Sie verdrängte die Erinnerung an die Kränkungen, die er sich hatte geschehen lassen. Er wurde wieder wer. Ja, es war ein Wunder: Er vergaß und versäumte seine Schmerzgedanken. Es war tröstlich, sich auszumalen, wie die Menschen an den Fenstern der Buchhandlungen stehen bleiben würden: „Was für ein schönes Buch mit goldenen Rosen!» (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 309).
Дискурс начинается с сообщения об изменении временных отношений и изменений в настроении персонажа. Э. Штриттматтер последовательно описывает фазисные состояния главного героя, смену действий, обусловленную этими изменениями, объединяя их в статально-динамический признак, который является доминирующим функционально-коммуникативным признаком данного дискурса. Этот признак актуализируется разными средствами: на лексическом уровне - употреблением лексических единиц статальной и статально-динамической семантики (ruhig, tröstlich, Krankheit, Kränkungen, Schmärzgedanken, sich vertiefen, sich an die Arbeit machen), на синтаксическом - употреблением синтаксических структур, передающих фазисные состояния персонажа (wurde ruhiger; versuchte, sich wieder in sein Studium zu vertiefen; sie verdrängte die Erinnerung an die Kränkungen; er wurde wieder wer; er vergaß und versäumte seine Schmerzgedanken), на морфологическом - употреблением, в частности, временной глагольной формы Präteritum, создающей временной континуум, а также стилистическими средствами -см. внутренний монолог героя в форме риторического вопроса (Konnte er seine viele Gedichte nicht zu einem Buch zusammenfassen?) и риторического восклицания (Was für ein schönes Buch mit goldenen Rosen!). Представленный дискурс организован статально-динамической рематической доминантой.
Состояние персонажа ярко описывает Б. Келлерман в романе «Der Tunnel»: Aber Hobby hörte nicht, antwortete nicht. Er taumelte, stürzte in die Knie, klopfte sich die Funken von den Kleidern, röchelte und schnappte nach Luft. Eine Weile kauerte er betäubt am Boden, ein dunkler Klumpen im Feuerschein. Es sah aus, als wolle er fallen, aber er fiel nur auf beide Hände und begann nun langsam, mechanisch vorwärts zu kriechen, instinktiv der Stimme entgegen, die unaufhörlich seinen Namen schrie. Unerwartet stieß er auf eine dunkle Gestalt und hielt inne. Der Neger hockte mit blutüberströmtem Gesicht da und brüllte. Bald blinkten ihn zwei weiße Augen an, bald eines. Das kam daher, weil das Blut immer wieder ein Auge des Negers anfüllte und er es krampfhaft aufreißen musste (Kellermann, Der Tunnel, S. 181).
Средствами структурирования дискурса являются глаголы, существительные и прилагательные статально-динамической семантики (taumeln, stürzen, klopfen, röcheln, nach Luft schnappen, kauern, kriechen, stießen, innehalten, hocken, brüllen, anblinken, aufreißen, blutüberströmtes Gesicht, Blut, betäubt, krampfhaft). При этом глаголы статаль-ной и статально-динамической семантики перемежаются, актуализируя разные фазы состояния персонажа. Быстрая смена фаз поддерживается асиндетоном (бессоюзной связью), что служит усилению динамики и изобразительности. В целом типовой рематической доминантой данного дискурса является статально-динамическая.
Э. Штриттматтер часто прибегает к описанию состояния природы и изменений её состояний. Ср.: Das Land wurde öder. Die Bäche versiegten. Nur noch dürres Gras an den Wegrändern. Die Baumblätter müde und staubig; am Horizont kein blauer Waldsaum, Fabrikschornsteine, entästeten Bäumen gleich. Schwarze Wolken - von Menschen gemacht - schwebten drüber (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 188). Die Sterne verfahlten. Das Meer wurde grau. Der Morgen war da. Das Meer wurde blau, auf den Wellen hüpfte Geglitzer. Sie landeten an der Insel, die die halbe Nacht dunkel, klotzig und drohend vor ihnen gelegen hatte (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 523).
Для всех дискурсов с семантикой изменения состояния характерно рематическое выделение состояний и признаков в их движении или фазисных переходах, их наличие, утрата или приобретение, изменение интенсивности признака или качества и т. д. (wurde öder, versiegen, nur noch dürres Gras, müde und staubig, kein blauer Waldsaum, drübenschweben, verfahlen, grau/blau werden, dunkel, klotzig und drohend liegen). Состояния и их изменения перемежаются, что ведёт к смене статальных рем динамическими и наоборот. Рематическую доминанту такого типа можно квалифицировать как статально-динамическую.
Статально-динамическая рематическая доминанта организует не только дискурс c семантикой постепенного изменения состояния, но и дискурсы, характеризующиеся большей или меньшей степенью интенсивности переходов от одного состояния к другому. Ср.: Der Frühling ging, und der Sommer kam. Der Sommer wurde kurzta-giger und deutete an, dass auch er sich davon machen würde. Die Jahreszeiten flossen durch das Land - sacht wie große, beständige Flüsse. Sie umspülten die Kasernen, als ob das Sandbänke und Inseln wären. Der Kasernenhofschot-ter blühte nicht. Die Gewehrschäfte trieben keine Knospen. Auch nach den heißesten Tagen wurde nicht hemdärmlich und in Strohhüten exerziert (Strittmatter, Der Wundertäter, S. 376).
О большей степени интенсивности переходов от одного состояния к другому свидетельствуют синтаксические структуры, в состав которых включены глаголы с нарастающей степенью динамизма, а также синтаксический параллелизм этих структур. Динамизм подчёркнут стилистически - сравнительной конструкцией в составе простого предложения (flossen durch das Land - sacht wie große, beständige Flüsse), создающей образ непрерывного, мощного потока большой реки, с которым автор сравнивает континуум времён года.
Таким образом, структурная организация художественного дискурса является производным от его семантики: рематическая доминанта дискурса определяет его семантический тип. Pематическая доминанта выполняет в художественном тексте текстообразующую функцию. Содержание художественного дискурса организуется вокруг тематического центра - его стержневой темы. В данной статье мы попытались на примере двух типов рематических доминант показать способ структурирования дискурсов с семантикой состояния и изменения состояний.
Библиографический список
1. Бахтин, M. M. Проблемы текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / M. M. Бахтин // Литературно-критические статьи / сост. С. Бочаров и В. Кожинов. - M.: Художественная литература, 1986. - 474 с.
2. Mаслова, В. А. Современные направления в лингвистике / В. А. Mаслова. - M.: Изд. центр «Академия», 2008. - 272 с.
3. Ван Дейк, Т. А. К определению дискурса / Т. А. ван Дейк. - URL: http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijk2.htm (дата обращения: 15.09.2014).
4. Караулов, Ю. Н. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса / Ю. Н. Караулов, В. В. Петров // Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. - M.: Прогресс, 1989. - С. 5-11.
5. Mатвеева, Т. В. Учебный словарь: русский язык, культура речи, стилистика, риторика / Т. В. Mатвеева. - M.: Флинта: Наука, 2003. -432 с.
6. Труфанова, И. В. О разграничении понятий: речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика / И. В. Труфанова // Филологические науки. - 2001. - № 3. - С. 56-65.
7. Кубрякова, Е. С. О тексте и критериях его определения / Е. С. Кубрякова // Текст. Структура и семантика. Т. 1. - M., 2001. - С. 72-81. -URL: http ://www.philology.ru/linguistics1/kubryakova-01 .htm (дата обращения: 15.09.2014).
8. Золотова, Г. А. Pоль ремы в организации и типологии текста / Г. А. Золотова // Синтаксис текста. - M.: Наука, 1979. - С. 113-133.
Список иллюстративных источников
1. Goethe, W. Ausgewählte Gedichte. Aufbau-Verlag Berlin und Weimar, 1985. - 167 S.
2. Heine, H. Gesammelte Gedichte. Bd. 1. Verlag der Nation Berlin, 1965. - 237 S.
3. Kellermann, B. Der Tunnel. Verlag für fremdsprachige Literatur Moskau, 1956. - 373 S.
4. Strittmatter, E. Ole Bienkopp. Verlag Progress Moskau, 1980. - 424 S.
© Савченко В. А., 2014
УДК 81'1(076.5)
СЛОВАРИ ОККАЗИОНАЛЬНОЙ, АССОЦИАТИВНОЙ И ПРОЕКТИВНОЙ ЛЕКСИКИ И ИХ РОЛЬ В ОПИСАНИИ ТЕНДЕНЦИЙ СЛОВОТВОРЧЕСТВА
Н. Д. Цыганова
Научный руководитель — И. Б. Тазьмина, кандидат филологических наук, доцент Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
Статья посвящена обзору конкретных словарей окказиональной, ассоциативной и потенциальной лексики, их роли в описании тенденций словотворчества и словообразовательных ресурсов русского языка. Сознательному, целенаправленному словотворчеству посвящены словари проективной лексики, в том числе сетевой проект «Дар слова» и группа «Неологизм года» на Фейсбуке. Авторы и участники указанных словарей и сайтов оценивают словотворчество как важный вклад в развитие языка.
Ключевые слова: неография, окказиональная лексика, ассоциативная лексика, проективная лексика, протологизмы. ретроективный словарь.
В неографической практике последних десяти лет основной тенденцией, по мнению Н. А. Лукьяновой, является усиленное внимание к функционально-коммуникативной стороне описываемых единиц, особенно окказионализмов, стремление показать их динамику в речи [1, с. 107-124]. Как нам представляется, словари окказионализмов помогают не только глубже понять идиостиль художника слова, но и выявить закономерности развития стилистических ресурсов русского языка, а также роль окказионализмов в становлении литературных норм, в истории русского литературного языка.
Из печати периодически выходят словари окказиональной и ассоциативной лексики, в частности «Словообразовательные ресурсы русского языка», в котором представлены высказывания разговорной речи, содержащие неузуальные (творимые) слова, например:
- ВДУПЛЯТЬ. Вникать, понимать. И вот она пытается что-то сделать, не вдупляя в то, как это делать. РР 2004;
- ВЫТАПТЫВАТЬ. Вышагивать, идти. И вот мы там хором вытаптывали по загрязюке. РР 2004;
- ЗАГРЯЗЮКА. Грязь. И вот мы там хором вытаптывали по загрязюке. РР 2004 [2].
Интересен «Словарь окказиональной лексики футуризма (на материале поэтических сборников начала ХХ века)» Д. Б. Масленникова, состоящий из лексических творений поэтов-футуристов, представляющих собой как окказионализмы с прозрачной, так и с неявной, скрытой мотивацией. Например:
