Актуализация особенностей культурного ландшафта в названиях леса и мест в лесу в говорах Костромской области Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 81'282 ; 81'373.21

Неганова Галина Дмитриевна

кандидат культурологии Костромской государственный университет cultland@yandex.ru

АКТУАЛИЗАЦИЯ ОСОБЕННОСТЕЙ КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА В НАЗВАНИЯХ ЛЕСА И МЕСТ В ЛЕСУ В ГОВОРАХ КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ

В статье названия леса и мест в лесу, бытующие в говорах Костромской области, рассматриваются в аспекте культурного ландшафта. Все они не только номинируют элементы природного ландшафта, отражая лексический состав репертуара местных географических терминов, но и указывают на характер освоения территории.

Как элемент природного ландшафта лес имеет соответствующие характеристики (орографические; по месторасположению относительно других реалий; по площади; по видовому составу; по возрасту деревьев; по плотности и т. д.), которые отражаются семантике народных географических терминов. На примере термина материк показано, как лексическое значение слова и география его бытования коррелируют с особенностями природного ландшафта и с существованием на территории Костромской области различных диалектных зон.

Отдельную группу в репертуаре названий леса и мест в лесу составляют термины, связанные с освоением природного ландшафта и включением его в сферу крестьянской жизни. Помимо лексем, в семантике которых отражаются традиционные для жителей лесного края занятия - сбор грибов и ягод и охота, представлены номинации используемых в качестве пашен мест в лесу. Эти номинации связаны со способами, которые применялись для расчистки лесных участков: с валкой деревьев и последующей раскорчёвкой пней - копань, почисти, раменье; с выжиганием леса - гарьба, паль, пожога, репище. Рассматривается семантика термина подсечно-огневого земледелия огнище, не вышедшего из употребления с изменением культуры возделывания земли и бытующего в современных костромских говорах.

Ключевые слова: культурный ландшафт, костромские говоры, диалектная зона, номинация, народный географический термин, семантика, десемантизация, материк, огнище.

В Костромской области лесами покрыто 74,3 % территории [16, с. 4], но только на мелкомасштабной карте они выглядят однообразным монолитом. В реальности же в лесах имеются места возвышенные - низкие; редко или густо поросшие деревьями; использующиеся для охоты или сбора грибов и ягод - преобразованные для крестьянского хозяйствования; участки леса различаются по видовому составу, по занимаемой площади и т. д. Как правило, названия их представляют собой народные географические термины. В современных говорах Костромской области бытует около 340 местных названий леса и мест в лесу, что составляет почти 23 % номенклатуры апеллятивной ландшафтной лексики, включённой в составленный нами тематический словарь. Все они не только номинируют элементы ландшафта, отражая лексический состав репертуара местных географических терминов, но и указывают на характер освоения территории, в своей же совокупности позволяют выявить отличительные черты конкретного культурного ландшафта. При этом в понимании культурного ландшафта мы следуем концепции, обозначенной в ходе научной дискуссии А.С. Герда и Г.А. Исаченко [6; 8], и представляем его в триединстве таких базовых компонентов, как природа, культура и язык. Это значит, что термин культурного ландшафта рассматривается нами как лексическая репрезентация природно-географической характеристики определённой местности, культуры и особенностей говора местных жителей (о роли лексики в характеристике ареала, например, см. [3; 4; 5].

Как элемент природного ландшафта, лес имеет соответствующие характеристики, которые от-

ражаются в семантике народных географических терминов, в частности:

- орографические особенности (как отмечал Э. М. Мурзаев, «лес - функция рельефа» [12, с. 152]). Так, на возвышенное местоположение указывает лексическое значение терминов бурови'на (Мантур.), вере'тия, верети'я и веретия' (Костром., Мантур., Солигал.), вере'тье (Макар., Мантур., Солигал.), гри'ва (Антроп., Буйск., Во-хом., Галич., Кадыйск., Кологр., Костром., Крас-носел., Макар., Межев., Нейск., Октябр., Остров., Павин., Парфен., Поназыр., Солигал., Чухл., Шарь-ин.), гривка (Костром., Солигал., Шарьин.) и т. д.; на расположение в низком месте - ля'готина (Ман-туров.), ляди'на (Кадыйск.), шохра' (Кадыйск., Макар., Мантур., Нейск., Поназыр., Шарьин.) и др., например: гри'ва 'продолговатая возвышенность, поросшая лесом' - Гриву-то далеко видать (Чухл., д. Мазалово) ^ шохра' 'лес в низком болотистом месте' - В этом году в шохре было много болотян-ников (Макар., д. Сосновка);

- по месторасположению относительно других реалий: лес, расположенный по берегам рек, озёр, -берегови'нка (Антроп.), приберё 'жник (Пыщуг.) и прибре 'жник (Буйск., Кадыйск., Красносел., Макар., Остров., Парфен., Поназыр., Шарьин.); между двумя селениями - во'лок (Мантур., Нерехт., Пыщуг.) и наволо'к (Макар.); около полей, лугов -закра'ина (Нерехт.); между полями - пере'города и перегоро'да (Остров.), перё'города (Вохом., Кадыйск.), перегря'дина (Остров.), ути'н (Октябр.); за полями деревни - запо'лица (Парфен.), например: запо'лица 'лесной массив, расположенный за полями деревни' - «Заполицы назывались по на-

© Неганова Г.Д., 2017

Специальный выпуск, 2017 ^ Вестник КГУ

131

правлениям на соседние деревни: Курьяновские, под Максимовом, Орешкоськие и т. д., - отмечает парфеньевский краевед А.В. Костров. - Лес в за-полицах использовался чаще как дровяной...» [15, с. 98]; приберё'жник 'лес, расположенный по берегам рек' - Вещи-то оне на приберёжнике оставляют (Пыщуг., с. Носково);

- по площади: обширный лесной массив -бор (Кадыйск., Красносел., Макар., Мантур., По-назыр., Сусанин.), гряда' (Кадыйск.), да'ча (Пар-фен.), квартал (Остров.), и др.; небольшой лесок - борови'нка (Макар.), городи'нка (Кадыйск.), о'колок (Макар.), перегря'дина (Остров.), малоле'сье (Буйск., Галич., Кадыйск., Остров., Па-вин., Поназыр., Пыщуг., Шарьин.) и т. д., например: гряда' 'большой лес' - Завтра за грибами в гряду пойдём (Кадыйск., д. Екатеринкино) ^ о'колок 'небольшой лесок' - Дальше не пойду, здесь, в околоке, наберу сыроежек-то (Макар., д. Шемятино);

- по видовому составу: хвойный лес - е'льница (Антроп.), иго'льник (Антроп., Галич., Кологр., Костром., Макар., Павин.), черноле'сье (Вохом.); лиственный лес - дубра'ва (Кадыйск.), дубро'ва (Поназыр., Антроп.), дубровник (Буйск., Остров.); дубни'к - лес, в котором растут дубы (Макар.), бере'зник и березни'к - берёзовый лес (Антроп., Костром., Красносел., Мантур., Нерехт., Павин., Парфен., Поназыр.), сосня'г - сосновый лес (Мантур.) и т. д., например: В ельницу ходили шишки собирать, да сдавали их потом (Антроп., д. Пеньки); Вчера в такой игольник забрёл - еле выпутался (Павин., п. Доброумово) В сосняге бывает и грибов много (Мантур., д. Усолье); Идти-то там плохо, кругом чернолесье (Вохом., п. Талица);

- по возрасту деревьев: старый лес - дрём (Галич.), староле'сье (Сусанин.); молодой лес -молодня'к (Остров., Поназыр., Пыщуг., Шарьин.), моложа'й (Костром.), моло'чник (Макар.), подсад (Галич., Кологр., Макар., Мантур., Остров., Пар-фен., Поназыр., Солигал., Чухл.), подсе'д (Буйск., Остров.), сосняжо'к (Антроп.), тетеревя'тник (Антроп.) и др., например: тетеревя'тник 'молодой мелкий лес' - Мужики-то далёко ходили строевой лес пилить, рядом один тетеревятник рос. Мы с тё-той в тетеревятник за земляникой ходили (Антроп., д. Пеньки) ^ староле'сье 'старый лес, преимущественно одной породы' - Наше старолесье самое древнее в этих местах (Сусанин., д. Новая Деревня);

- по плотности: редкий лес - жидня'к (Антроп., Макар., Остров., Парфен., Поназыр.), па'лошник (Макар., Мантур.), поре'дье (Макар., Поназыр., Шарьин.), редня'к (Буйск., Костром., Остров.); густой лес - ра'мень (Поназыр.), су'борь (Шарьин.), сузё'м (Кадыйск., Нейск., Павин., Шарьин.), трущо'ба (Судислав., Чухл.) и др., например: Жид-няк в солнечный день весь на просвет (Парфен., с. Парфеньево) ^ Забрался я в трущобу, насилу назад вышел (Судислав., д. Раслово); наиболее ак-

тивно используются для номинации густого леса лексемы с корнем част-/чащ— частоко'л (Сусанин.), чащара' (Поназыр.), чащи'на (Костром., Остров., Павин. (Доброумово), чащина' (Буйск.), чащо'ба и чащо'бник (Павин.), чащу'га (Нейск.): Забрела в частокол, одне ёлки, еле вылезла (Сусанин., д. Медведки), Густой лес зовём чащоба, чащобник (Павин., д. Медведица).

Если провести изолексы, изосемы и изопрагмы, то можно заметить: в номенклатуре названий леса нет термина, который бытует повсеместно, и нет лексемы, которая в различных говорах бытует с единым значением, что коррелирует как с особенностями природного ландшафта (напр., см. [16, с. 44-74]), так и с существованием на территории Костромской области различных диалектных зон (в настоящей работе обращаемся к материалам Лингвистических карт Г.Г. Мельниченко [10]). Это можно наблюдать, в частности, на примере слова материк. Названием большого леса указанная лексема является лишь в говорах Верхней Унжи (по Г.Г. Мельниченко, VI зона [10, к. 90]) - На материк ходили все вместе по грибы, по ягоды, по травы разные-то (Мантур., д. Знаменка), хотя она бытует и в других говорах Костромского Заволжья, а также Костромского Поволжья и Костромского Поветлужья: в говорах по правому берегу Волги (VIII зона) - со значением 'дно пруда' - Пруд-от совсем обмельчал, материк видно (Нерехт., п. Космынино); в говорах северо-востока Костромской области (VII зона) это название твёрдого, плотного грунта - Пока жидкая почва, копать до материка. На жидком месте не становить (Ок-тябр., с. Боговарово), глины - Материк - это глина у нас (Павин., д. Медведица).

Как название большого леса слово материк, по данным Словаря русских народных говоров, зафиксировано в Пермском крае, на Среднем Урале и в Сибири: «большой матёрый лес, тайга» [14, с. 23]. Казалось бы, и в говоре костромской деревни Знаменка, расположенной в подзоне южной тайги, рассматриваемая лексема может употребляться с этим же значением. Однако в Кологривском уезде, в который раньше входила Знаменка, отмечено следующее значение этого полисеманта - 'самая высокая местность междуречья'. «Материк между большими реками-речками (места боровин и болот)... - характеризовал реалию Е.В. Честняков. -Материк выше не только болот, но и боровин. Он -самая высокая местность» [17, с. 311]. Скорее всего, в говоре д. Знаменки наблюдается номинация реалии с мотивировкой по месту произрастания, тем более что леса на материке выделяются своим составом: «.местности говорят о себе породами деревьев: хороший сосняк - на боровинах, ельник, березняк - на более тучных местах, на материке» [17, с. 310].

Своего рода подтверждением такой возможности могут стать наши наблюдения над бытованием слова материк в говоре с. Вильгорт Чердынского

132

Вестник КГУ ^ Специальный выпуск, 2017

р-на Пермского края. По данным «Словаря географических терминов в русской речи Пермского края» Е.Н. Поляковой, оно используется для обозначения разных реалий: 1) материк - «высокий коренной берег реки» (вместе с тем, из приведённой в словарной статье иллюстрации следует, что материк - это возвышенный участок суши между истоком (исток - 'проток, соединяющий озеро с рекой' [13, с. 145]) и озером: Материк разделяет исток. Материк за истоком, по ту сторону тоже озеро - Кожыль); 2) материк - «большой старый лес на коренном берегу»; и 3) материк - «обширный луг на коренном берегу» [13, с. 211-212]. На то, что последние термины являются метонимически-производными, указывает видимая, благодаря семеме 'коренной берег', внутренняя связь между местом и расположенной на этом месте реалией.

На территории Костромской области слово материк, в семантике которого выделяется сема 'берег', записано в Буйском р-не: 'возвышенный, не-затопляемый берег реки' - Рядом с городом у речки высокий материк есть (ср.: «высокий берег реки или моря; берег, который не заливается и почва которого не наносная. Арх., 1850. Беломор., Усть-Цилем. Коми АССР, Олон., Тобол.» [14, с. 23]). Буй-ские говоры также относятся к VI зоне по диалектному членению Г.Г. Мельниченко, но расположены в западной её части (по р. Костроме) и граничат с V диалектной зоной, в отличие от находящихся на востоке кологривских и мантуровских говоров (по р. Унже) - пограничных с VII зоной. Природные характеристики буйского края имеют свои особенности: здесь нет крупных лесных массивов. По ряду причин - как антропогенного, так и природного характера - уже к середине XIX века леса здесь «быстро поредели» [9, с. 256], и в настоящее время «бассейн Костромы обладает наименьшими лесными ресурсами и наиболее сильной фрагментацией лесных ландшафтов» [16, с. 330], то есть в течение уже не менее полутора столетий на данной территории отсутствует сама реалия для номинации.

Как видим, в северной широтной части VI диалектной зоны лексема материк бытует как название высокого берега реки, как название самой высокой части междуречья (ср.: «берег материк, у реки, гора, горный, противоп. луговой...» и «кряж, природный, ненасыпной, ненаносный» в словаре В.И. Даля [7, с. 306, 305]) и как название произрастающего здесь большого леса (ср.: в Ярославской обл. материк - «высокое сухое место в отличие от низкого, болотистого» в Мышкинском, Некрасовском и Переславском р-нах и «участок земли, на котором что-л. растёт» в Борисоглебском и Ростовском; а также матерняк «чаща, дремучий лес» в Первомайском р-не [18, с. 13]). Имело ли место существование лексемы материк для обозначения разных природных реалий на одной диалектной территории, покажет дальнейшее исследование

с привлечением как современных, так и исторических материалов.

По мере освоения природный ландшафт всё больше включался в сферу крестьянской жизни, освоение шло и на лексическом уровне. Так, традиционное занятие жителей лесного края, сбор грибов и ягод, актуализируется в лексемах, как правило, с прозрачной семантикой: я'годник - место в лесу, обильное ягодами (Буйск., Галич., Кадыйск., Кологр., Остров.), оба'бочник - 'лес, в котором растут обабки (грибы)' (Костром.), груздо'вик - место в лесу, где растут в основном грузди (Костром., Парфен.), сурое'жник - место, где растут грибы сыроежки (Мантур.); активно используются для номинации грибного места в лесу лексемы с корнем гриб- - грибни'к (Поназыр.), грибни'ца (Буйск.), грибо'вник (Парфен.), грибо'вье (Кологр.) и др. Например: Грибовье мы знаем с братом (Кологр., п. Ужуга); Дед-то у меня похвастался, что теперь свой грибник имеет (Поназыр., п. Полдневица); Мы нашли грибницу хорошую (Буйск., с. Контеево); Вправо-то от деревни груздовик, там большэ фсё грузди растут (Костром., д. Степаново); У миня свой ягодник есть. Уш лет десять туды хожу. Далёко он, а што ягот там. Бабы в других местах кринку наберут, а я на моём ягоднике - полуведра' (Кадыйск., д. Турово). Места в лесу, связанные с охотой, также имеют соответствующие названия, например: заи'мка и займище 'место стоянки охотников в лесу' - То займище, а то и заимка скажут. Охотники туда ходили, в лесу-то остановку делали, спали тама (Костром., д. Куниково); ляжби'на 'лежбище дикого зверя в лесу' - Лядина - непра-хадимае место, где мядведя ляжбина. На лабазе сидит охотник, за мядведем смотрит (Чухл., с. Шартаново).

Активное освоение лесного ландшафта, начиная с появления в Х!-ХП веках костромском крае первых русских переселенцев, связано с поисками «новых, пригодных для хлебопашества земель, определивших и саму систему раннего крестьянского расселения» [1, с. 152]. Распахивали и засевали лесные поляны - кули'ги (Вохом., Кологр.), ляди'ны (Вохом., Галич.) и др.; в основном же под пашню приходилось очищать участки леса: вплоть до ХХ столетия в крае существовало подсечно-ог-невое земледелие. Со способами обработки связаны номинации, обозначающие эти участки: 1) с валкой деревьев и последующей раскорчёвкой пней: ко'пань (Антроп., Кадыйск., Остров.), почи'сти (Мантур.), ра'менье (Октябр.) и др. - На почистях-то хорошая пшеница уродилась прошлый год (Мантур., д. Городищево); Раменье вспахали, овёс посеяли (Октябр., с. Боговарово); 2) с выжиганием леса: гарьба' Вохом. (Вохма), паль (Остров., Поназыр.), пожога' (Мантур.), ре'пище (Костром.) и др.: Вырубают деревья, кустарник, пни корчуют, а ветки сжигают. На расчищенном участке (на пали') сея-

Специальный выпуск, 2017 Вестник КГУ

133

ли рожь, репу. На пали-то хорошо растёт (Поназыр., д. Болдино).

Л.П. Михайлова семантику слов данной группы лексики связывает с различными периодами обработки лесоучастка под пашню, выделяя названия, отражающие период возникновения нового пахотного участка, в их числе термин нови'на' [11, с. 126], имеющий широкой ареал бытования. На территории Костромской области, по сведениям парфеньевского краеведа А.В. Кострова, со значением «впервые распаханный участок на месте сведённого леса» употребляется лексема новина' -в говоре с. Матвеева Парфеньевского р-на [15, с. 174]. Однако здесь же, а также в Кологривском, Октябрьском и Шарьинском р-нах зафиксировано значение 'выжженное и расчищенное под пашню место в лесу', то есть в семантике актуализируется не период появления пашни, а способ обработки лесоучастка под пашню: Новина', лес сжигали (Парфен., с. Матвеево), Выжгли новину', и посеяли (Кологр., Марьино), Пошли новину'жечь (Шарьин., п. Зебляки). Вместе с тем, наблюдаются случаи изменения состава сем. Так, в говорах Буйского, Кадыйского и Сусанинского р-нов записано слово огни'ще 'участок леса, выжженный под пашню' - Етот лес под огнищё подёт! (Кадыйск., д. Екатеринкино); в говоре д. Бурдакого Антропов-ского р-на лексема употребляется со значением 'участок земли, отведённый крестьянину, который очищает её от пней, сучков, распахивает и засевает' - Хозяин у меня на огнище ушёл. Н.С. Ганцов-ская обращает внимание на такой признак, как пригодность участка для обработки [2, с. 55]. Несмотря на то, что номинация огнище мотивирована словом огонь, со временем признак 'выжженный (огнём)' стал сопутствующим, а впоследствии исчез вовсе. Десемантизацию можно объяснить тем, что изменилась культура возделывания земли, веками существовавшее подсечно-огневое земледелие осталось в прошлом (но его история запечатлена в народном слове - в его исходном значении).

Таким образом, по названиям леса и мест в лесу, бытующих к костромских говорах, можно судить не только об особенностях номинаций, об изменениях в номенклатуре терминов, но и о природе края и том, кто и как его осваивал.

Библиографический список

1. Археология Костромского края / С.И. Алексеев, К.И. Комаров, А.Е. Леонтьев, С.В. Ошибкина, Е.А. Рябинин; отв. ред. А.Е. Леонтьев. - Кострома: ГНПЦ, 1997. - 276 с.

2. Ганцовская Н.С. Лексика говоров Костромского акающего острова: проблемы типологии. -СПб.: Наука; Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2007. - 228 с.

3. Ганцовская Н.С. Лексика говоров Костромского акающего острова: проблемы типологии: дис. ...

д-ра филол. наук. - Ярославль: ЯГПУ, 2008. - 699 с.

4. Ганцовская Н.С. Материалы Словаря вологодских говоров как источник географической атрибуции говоров Костромского акающего острова // Говоры Вологодского края: аспекты изучения: сб. науч. тр. - Вологда: ВГПУ, 2008. - С. 18-29.

5. Ганцовская Н.С. Роль лексики в типологической характеристике ареала // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2008. - № 7. - С. 37-40.

6. Герд А.С. Ещё раз о предмете ландшаф-товедения (вопросы лингвиста к географу // Вестник СПбГУ Сер. 7: География. - 2002. -Вып. 3 (№ 23). - С. 131-138.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 2. - СПб.; М.: Изд. М.О. Вольфа, 1881. - 779 с.

8. Исаченко Г.А. О необходимости «нового ландшафтоведения» // Вестник СПбГУ. Сер. 7: География. - 2002. - Вып. 3 (№ 23). - С. 138-140.

9. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Костромская губерния / сост. Я. Крживоблоцкий. -СПб.: Тип. И. Тиблена и К°, 1861.

10. Мельниченко Г.Г. Лингвистические карты. Приложение к книге «Некоторые лексические группы в современных говорах на территории Вла-димиро-Суздальского княжества XII - нач. XIII в. (Территориальное распространение, семантика и словообразование)». - Ярославль: ЯрГПИ им. К.Д. Ушинского, 1974. - 90 к.

11. Михайлова Л.П. История края в народном слове. Русские говоры Карелии. - Петрозаводск, 2004. - 228 с.

12. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. - М.: Мысль, 1984. - 653 с.

13. Полякова Е.Н. Словарь географических терминов в русской речи Пермского края. - Пермь: Перм. гос. ун-т, 2007. - 420 с.

14. Словарь русских народных говоров. Вып. 18 / гл. ред. Ф.П. Филин. - Л.: Наука, 1982. - 368 с.

15. Толковый словарь «агафонского» говора бывшей Матвеевской волости Кологривского уезда Костромской губернии / сост. А.В. Костров. - Кострома: Ф-ка сувениров, 2015. - 308 с.

16. Хорошев А.В., Немчинова А.В., Авданин В.О. Ландшафты и экологическая сеть Костромской области. Ландшафтно-географические основы проектирования экологической сети Костромской области: моногр. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2013. - 428 с.

17. Честняков Е.В. Сказание о Стафии - Короле Тетеревином / сост. и авт. коммент. Р.Е. Обухов. - М.: Междунар. Центр Рерихов: Мастер-Банк, 2007. - 368 с.

18. Ярославский областной словарь: Дополнения: в 2 т. Т. 2 / под науч. ред. Т.К. Ховриной. -Ярославль: РИО ЯГПУ, 2015. - 376 с.

134

Вестник КГУ Специальный выпуск, 2017