CC BY
87
© 2011
Л. К. Байрамова
«АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ СЛАВЯНСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ»: СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ (ПРОЕКТ)
В статье анализируются понятия аксиологемы, слота, аксиологической парадигмы, а также рассматривается проект «Аксиологического словаря славянской фразеологии» (на примере русских, болгарских и украинских идиом).
Ключевые слова: славянская фразеология, слот, аксиологическая парадигма, аксио-логема.
Одна из важнейших проблем лингвоаксиологии — создание аксиологического фразеологического словаря, определение содержания и структуры словаря, фиксирующего ценности и антиценности.
Как известно, идея создания аксиологического словаря зародилась в 1985 году в Неборове (Польша). Проект словаря был ответом на потребность в «координации исследований различных областей национальной культуры, которая предполагает систематическое выявление их связей со сферой ценностей» [Бартминь-ский 2005: 215-217]. Этот словарь назван «Польским аксиологическим словарем» (ПАС), его реализация задумывалась в форме исторического словаря. Авторы выдвинули гипотезу о существовании в современной польской культуре своеобразного аксиологического «ядра», состоящего из особо значимых 147 ценностей.
Начало разработки аксиологического словаря отечественными исследователями было положено публикацией «Проекта "Славянского аксиологического словаря"». Её авторы считают сверхцелью своей работы создание сопоставительного лингвистического словаря базовых ценностей славянских национальных традиций с учетом «истории», «географии» и «социологии» аксиологических систем на базе анализа представительного корпуса текстов. По мнению авторов Проекта, особо актуальными, возможно — первоочередными, оказались бы «исследования изменений системы ценностей и её отражения в языковой картине мира славянских народов Центральной и Восточной Европы за последнее во многом революционное десятилетие» [Проект http].
Научные поиски ответов на вопросы, встающие перед лингвоаксиологией, привели нас к следующим результатам.
1. Ценности и антиценности фиксируются аксиологемами (термин К. А. Жукова). При этом роль аксиологем могут выполнять аксиологически заряженные понятия, отражающие различного рода ценности и антиценности аксиологически заряженные лексемы / фразеологизмы, внутренняя форма слова / фразеологизма, символы как компонент смысла лексемы / фразеологизма; прототип / этимон лексемы / фразеологизма; менторные афоризмы, пословицы и поговорки [Байрамова 2008: 300-301].
2. Основные конвенциональные ценности и антиценности отражаются в де-
Байрамова Луиза Каримовна — доктор филологических наук, профессор кафедры сопоставительной филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета. E-mail: luiziana08@mail.ru
сяти диадах, каждая из которых представляет собою два блока, раскрывающих ценности и антиценности, закодированные в сознании, культуре социумов и нашедших отражение в языковых единицах разных языков.
Это витальные ценности и антиценности (аксиологемы жизнь и смерть; здоровье и болезнь); священная ценность и её антиценность (аксиологемы родина и чужбина); гедонистические ценности и антиценности (аксиологемы счастье и несчастье); социально-утилитарные ценности и антиценности (аксиологемы труд и безработица /лень / отдых); материально-утилитарные ценности и антиценности (аксиологемы богатство и бедность); интеллектуально-познавательные ценности и антиценности (аксиологемы ум и глупость); нравственно-этические ценности и антиценности (аксиологемы правда и ложь); эмоционально-утилитарные ценности и антиценности (аксиологемы смех и плач); религиозные ценности и антиценности (аксиологемырай и ад) [Байрамова 2008: 301].
3. Аксиологемы составляют аксиологическую парадигму, которая представляет собой класс аксиологем (ценностей и антиценностей), противопоставленных друг другу и объединённых по наличию у них аксиологического вектора [Байрамова 2009в: 109]: положительного (для ценностей) и отрицательного (для антиценностей) [Байрамова 2009а: 29-30].
4. Аксиологические фразеологизмы (т. е. фразеологизмы, репрезентирующие ценности или антиценности) фиксируются в «Аксиологическом фразеологическом словаре» / «Фразеологическом словаре ценностей и антиценностей» по указанным выше диадам, отражающим фразеологическую парадигму гиперонимных аксиологем (ценностей и антиценностей). Фразеологическая парадигма имеет слотовую структуру (<англ. slot — 'щель'): слоты фразеологической парадигмы, являясь гипонимами гиперонимных аксиологем, заполняются соответствующими фразеологизмами. При этом наименование каждого слота выполняет функцию своеобразного общего семантико-дефиниционного знаменателя входящих в слот фразеологизмов, каждый из которых имеет и свою конкретную дефиницию.
Вот как, напр., выглядят аксиологические парадигмы и слоты гедонистической ценности (счастье, удача) и антиценности (несчастье) на уровне фразеологизмов русского, украинского и болгарского языков.
1) Слоты аксиологической парадигмы «Счастье. Удача». укр. «Щастя», болг. «Късмет».
Символ счастья (алые паруса; укр. рушник вишиваний; болг. синята птица).
Родиться счастливым (родиться в рубашке / сорочке; укр. у тчурцг родився; болг. роден съм /родя се под щастлива звезда /с късмет).
Счастливец, счастливчик (баловень судьбы / счастья; укр. пестунчик долг; болг. галеник на съдбата).
Чувствовать себя счастливым (на седьмом небе; укр. бути на сьомому небг; болг. <съм / намирам се /озова се> на седмото /на деветото небе <от щастие>).
Место, где есть счастье (земля обетованная; укр. молочна рта з кистьними берегами; болг. обетована земя / страна).
Поиск счастья (гоняться за синей птицей; укр. шукати щастя / щастя-дол1; болг. търся си късмета).
Находиться в положении счастливого / удачливого человека (счастлив как Бог; укр. маеш /маете щастя; болг. късметлия съм).
Удача. Везение (Госпожа Удача; укр. фортуна усмгхнулася; болг. работи ми късметът).
Счастливая жизнь (не жизнь, а малина; укр. як вареник у сметан! /у маслг; болг. чудо живот).
Попытать счастья (пан или пропал; укр. або пан, або пропав; болг. опитвам си късмета).
Счастливое исполнение желания (по щучьему велению; укр. схопити жар-птицю; болг. като по магия /по чудо).
Счастливый конец / счастливое окончание (все хорошо, что хорошо кончается; укр. кгнець дгло хвалить; болг. и нашата върба ще роди круши).
2) Слоты аксиологической парадигмы «Несчастье. Неудача».
Предвестник несчастья. Предвещать несчастье (видеть дурной сон; укр. ворон даремно не каркне; болг. лоши очи).
Источник несчастий (ящик Пандоры; укр. скриня Пандори; болг. кутията на Пандора).
Несчастье. Несчастливая судьба. Невезение. Неудача (везёт как утопленнику; плыл, плыл да на берегу утонул; укр. везе як утопленому: плив, плив та на берез1 й утонув; болг. имам лош късмет).
Родиться несчастливым (проклинать тот день, когда родился; укр. так на в1ку написано; болг. ръка на съдбата / на провидението).
Неудачник (двадцать два несчастья; укр. циганське щастя; болг. кога стана-ло морето медено, сиромахът си загубил лъжицата);
Жалкий, несчастный вид человека (мокрая курица; укр. тютя з полив'яним носом; болг. обесил уши като пазарски хляб).
Ненадежное, безвыходное положение (биться как муха в паутине; укр. би-тись як риба в невод1 / в ятер1 / в саку; болг. напред пропаст, назад вълци).
Опасное положение (между двух огней; укр. м1ж двох огмв; болг. между два огъня).
Несчастливый, неудачный финал (чего-л. / кого-л.) (звезда закатилась (кого, чья); укр. й амба /гамба; болг. свършвам лошо).
Мучения. Страдания (муки Тантала; укр. муки Тантала; болг. Танталови мъки).
Переживания, душевное состояние несчастного человека (как в воду опущенный; укр. як скупаний в мертвт водг; болг. камок му лежи на сърцето).
Поведение человека в несчастье, горе и их преодоление (выпить / испить чашу до дна / пить горькую чашу; укр. випити г1рку до краю; болг. кини (късай) пола, та хвърляй).
Несчастливое время (черный день; укр. чорний день; болг. лоши /тежки дни).
Одиночество (один как есть; укр. сам один як горох при дорозг, болг. приби-рам се в черупката си).
В слотовую структуру аксиологического фразеологического словаря включают и слоты аксиологической парадигмы, аксиологемы которой выражают мораль (в данном случае — мораль о счастье, удаче / о несчастье, невезении / о счастье и несчастье одновременно). Такие слоты заполняются пословицами, поговорками, афоризмами.
Слотовая структура аксиологического словаря характеризуется гибкостью: она может быть расширена (это зависит от фразеологического материала языков) и, кроме того, она позволяет заполнять слоты аксиологическими фразеологизмами любого языка, которые в аксиологическом фразеологическом словаре многоаспектно описываются в словарных статьях. При этом, помимо общего семантико-де-финиционного знаменателя, каковым является сам слот, учитываются и следующие параметры: дефиниционный параметр (философские, лингвистические, этические, психологические дефиниции ценностей и антиценностей); историко-этимологический, мифологический и лингвокультурологический параметры; субъективно-объективный, интралингвистический параметры, оценочный параметр (основанный на разделении ценности и оценки [Байрамова 2010: 62] и на философском определении соотношения ценности и оценки: оценка — оборотная сторона ценности); введённый нами эйдо-ментальный код, стилистическая характеристика фразеологизма, синонимы фразеологизма. Указывается и библиографический источник включённого в словарь фразеологизма.
Именно эти параметры дают возможность отнести фразеологизм к определённой ценности / антиценности. На соотнесенность того или иного фразеологизма с ценностью или антиценностью указывает его аксиологический вектор: положительный аксиологический вектор (если фразеологизм соотносится с ценностью) или отрицательный аксиологический вектор (если фразеологизм соотносится с антиценностью), которые в процессе становления значения фразеологизма могут меняться [Байрамова 2009б: 185].
Особое место в словарной статье аксиологического фразеологизма отведено историко-этимологическому и лингвокультурологическому параметрам. Так, символом счастья в русском языке является фразеологизм алые паруса, в украинском языке — рушник вишиваний. К этим фразеологизмам даётся историко-этимологическая и лингвокультурологическая справка. Приведём примеры.
Алые паруса — символ счастья.
*Выражение стало популярным после публикации повести А. С. Грина «Алые паруса» (1923). Героиня повести А. С. Грина ждёт, когда однажды на судне с алыми парусами за ней приплывёт любимый и увезет её в другой, прекрасный мир [Бирих 1998: 433].
(укр.) Рушник вишиваний — символ счастья.
*Это выражение как символ счастья встречается в украинской песне «Рщна мати моя»: «... И в дорогу далеку ти мене на зор1 провожала / И рушник вишиваний на щастя дала.». О синонимизации слов рушник и щастя пишет и видный исследователь украинской фразеологии В. Д. Ужченко [Ужченко 1988: 86].
(укр.) У тчурцг родився — родился счастливым.
*Относительно данного фразеологизма А. Ивченко отмечает, что он неизвестен в других славянских языках и упоминает об одной из версий происхождения укр. оборота У тчурцг родився: «В. Пропп переконливо доводить, що мотив героя, який народжуеться з печ^ склався на пiдставi звичаю поховання померлих у дом^ З появою в домi очага, шзшше печi саме шд ними мислився похований предок. Уш щ уявлення перехрещуються з уявлениями про те, що новороджений з печi — це померлий предок, який повернувся до життя в новш шостасЬ» [Ивченко 1996: 130].
В то же время А. Ивченко предлагает свою точку зрения на происхождение этого фразеологизма, с которой трудно не согласиться: «Семантика фразеолопзму у тчурцгродився щасливш, везучий' свщчить, що таке народження розглядаеться як надзвичайне, оскiльки гарантуе щасливу долю протягом подальшого життя. I гарантами талану тако! людини будуть духи предюв, якi завжди з нами, доки го-рить вогонь у наших оселях» [Ивченко 1996: 130].
Поймать жар-птицу (за хвост) — стать счастливым.
*Жар-птица (нар.-поэт.) — чудесная птица. Согласно русской волшебной сказке, каждое её перо «так чудесно и светло, что, ежели принесть его в темную горницу, оно так сияло, как бы в том покое было зажжено великое множество свеч». Золотая окраска жар-птицы, её золотая клетка связаны с тем, что птица прилетает из другого («тридесятого царства»), откуда происходит всё, что окрашено в золотой цвет [МНМ, 1: 439].
Фразеологизм поймать жар-птицу (за хвост) известен в изложении Н. Ершова в сказке «Конёк-горбунок», по сюжету которой Иван-дурак поймал жар-птицу («... хвать одну из птиц за хвост»), выполняя поручение царя, а в награду за это он стал царским стремянным:
«И на радости такой
Будь же царский стремянной!» — сказал царь Ивану, поймавшему для него жар-птицу.
(укр.) схопити жар-птицю — стать счастливым.
*В украинской мифологии жар-птица характеризуется как волшебная огненная птица. Она берёт огонь у бога Солнца, сверкает этим огнём с неба и посылает его в дерево, в камень. Жар-птица живёт в царстве неба в золотом дворце, в золотой клетке, и сама целиком из золота. В глубокую полночь она прилетает в сад и освещает его так ярко, как будто горит тысяча огней. Цена даже одного пера из её хвоста — больше целого царства, а самой птице и вообще цены нет. Она ест золотые молодые яблоки, которые дарят красоту, вечную молодость и бессмертие. Когда поёт жар-птица, из её клюва сыплются жемчужины [Войтович 2002: 172].
В. Д. Ужченко пишет, что жар-птица — символ неуловимого счастья. «Образ жар-птищ шдтримувався поклоншням культовi вогню, бо вогонь давав !жу, тепло, охороняв вщ хижаюв. Все це разом i могло породити легенди про птицю щастя, птаха «з золотим та срiбним тр'ям». Щастя — жар-птиця, його б тыьки схопити пощастило — здавна говорили нашi предки. А коли не щастило, то запитува-ли: «Куди залетыо його щастя — жар-птиця?» [Ужченко 1988: 154-155].
«Аксиологический словарь славянской фразеологии» обладает особой потенциальной силой при определении ценностей и антиценностей в славянских социумах, как и любой «Аксиологический фразеологический словарь» при определении ценностей и антиценностей разноязычных социумов.
ЛИТЕРАТУРА
Байрамова Л. К. Аксиологический вектор фразеологизмов // Русская сопоставительная филология' 2009. — Казань: Казан. гос. ун-т, 2009. — С. 27-30.
Байрамова Л. К. Интерпретация фразеологизмов в словарях в свете когнитивистики и аксиологии // Фразеология и когнитивистика. — Белгород: Белгород. гос. ун-т, 2008. — Т. 1. Идиоматика и познание. — С. 298-302.
Байрамова Л. К. О проекте славянского фразеологического словаря: универсально-уникальный, историко-этимологический, аксиологический параметры // Проблемы истории, филологии, культуры. — М.; Магнитогорск; Новосибирск, 2009. — № 2. — С. 184— 188.
Байрамова Л. К. Родина и смерть в аксиологической парадигме // Филологические науки. — № 3. — 2009. — С. 103-110.
Байрамова Л. К. Ценность и оценка во фразеологии // Фразеология, познание и культура. — Т. 1. Фразеология и познание. — Белгород: Белгород. гос. ун-т, 2010. — С. 59-63.
Бартминьский Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике / пер. с польск. А. В. Юдина. — М.: Индрик, 2005. — С. 115-130 .
Бирих А. К., Мокиенко В.М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии. Истори-ко-этимологический справочник. — СПб: Фолио-Пресс, 1998. — 704 с.
Войтович В. Украшська мiфологiя. — Кшв: Либщь, 2002. — 664 с.
Гусев Н. Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1828 по 1855 год. — М.: АН СССР, 1954. — 718 с.
1вченко А. Украшська народна фразеолопя: ареали, етимолопя. — Харшв: ОКО, 1996. — 160 с.
МНМ: Мифы народов мира. Энциклопедия. — М.: Сов. энцикл., 1987. — Т. 1. — 671 с.
Проект «Славянского аксиологического словаря» [Электронный ресурс]. URL: http:// kapija.narod.ru/Axiology/index/htm (дата обращения: 10.02.2011).
Ужченко В. Д. Народження i життя фразеолопзму. — Кшв: Радянська шк., 1988. — 279 с.
THE STRUCTURE AND CONTENT OF "THE AXIOLOGICAL DICTIONARY OF SLAVIC PHRASEOLOGY" (DRAFT)
L. K. Bayramova
The article analyzes axiologeme and slot notions, an axiological paradigm, and the issue of drafting "Axiological Dictionary of Slavic Phraseology" (containing Russian, Bulgarian, and Ukrainian idioms).
Key words: slav idioms, slot, axiological paradigm, axiologeme.
