CC BY
241
(с. 569). УйУаршншҐ осона сыка алмакан Рауза ^неп баркан усакка йлнл утын ташланы (с. 570). Гфпгл барыр алдынан фекер туплап бер я1ЪыУы йпрпгпуп килл лл> бит - кпУгп ел JУлккл Jтл (с. 576)), «уллжг» (Блллт уатып алынмай, талант талап табылмай.), «ижад» (Ижад кешеуе JУ асыштарынан куркырка тейеш тJгел, л ул... (с. 485). Ижад та тетрлнеJУлн башлана...(с. 484)).
В романе нередко “ум” и “жизнь” рассматриваются параллельно: Акыл улр сак блндлне фани донъя менлн яраштырырУай, шул фани донъя элглн элмлктлргл йлбештерерУлй дллил эУллй (с. 483). «Ум” может иметь различные характеристики, в том числе негативные: Бик олпат, акыллы, эшлекле к]_ренергл тырышты, сыкырынан сыкты (с. 483).
Т. Гарипова в романе часто использует башкирские народные пословицы и поговорки. В этих пословицах и поговорках во многих случаях “ум” проявляет себя как антипод глупости: Бер ицлрУе, бер акыллыны тьіҐла, тиглндлр бит (с. 447). МлУинлне Таулы больницауьтьіҐ плклн врачы JУе болдорка сыкып каршы алды:
- МлУинл уеҐлем... сабыр бул инде, каза акыл таптырмай... (с. 532).Ожмах биреп тамук алмац инде акылды кеше! (с. 571).
Счастье - чувство и состояние полного, высшего удовлетворения; успех, удача. “Счастье” (бл.хет) может и
благоприятствовать человеку, и отворачиваться от него:
“БлхеттеҐуньїҐ ыУа сигеп, кпрлшеп яуланканы кына клУерле, - ти торкайны млктлптл укыкан йылдарында Слрбиназ апалары, - уньїҐ ^ктлн яуканьтьіҐ блце булмай». Тормош - кпрлш. Бъхеше пспн улр кем JУенсл кпрлшл (с. 530).
- Илама... Мин... иҐблхетле кеше. Мине донъялакы иҐ уылыу, иҐ акыллы катын яратты... (с. 534). Ошо саклы блхетте касан кисерглнен, ахыры, хлтерллмлй Ул (с. 575).
- Ъ бына уин, акайым, укыкануыіҐ да, JцклнуеҐ дл,
пйллнглнуеҐ дл - л блхетеҐ юк. БлхетеҐ булыр ине - балॠюк! (с. 586).
Текстовую доминанту романа Т. Гариповой “Буренушка” составляет концепт “слово” (у.ГУ). Жизнь человека
неразрывно связана с языком. Всем известно, что человек без языка, без общения не может существовать. Родной язык -язык слов: больших и маленьких, простых и сложных, веселых и грустных. Сама природа слова, его связь с окружающими людьми, миром мыслей и чувств человека требуют вдумчивого подхода к его изучению. Через родное слово в языке, как отмечал К.Д. Ушинский, отражается вся история духовной жизни народа. С помощью слов осуществляется процесс социализации личности, т.е. приобщение ее к культурным ценностям общества: к истории, судьбе родного народа и человечества в целом. О чем и говорится в романе: КпнуылыуУы^ пУпп, айырым бер ышаныс менлн лйтклн ^УУлре клжлп итте МлУинлне (с. 554). - Бына уиҐл ицке ауыУУан яҐи yJУ!. (с. 583). Яман ^У - баш каУыкы, йылы рУ- йлн аУыкы, тимлцтлр ине лл (с. 596).
Таким образом, многоаспектный лингвистический анализ романа Т. Гариповой «Буренушка» способствует не только более эффективному изучению семантической сущности определенных языковых элементов, их парадигматической и индивидуально-авторской неповторимости, но и более глубокому постижению сущности культурных концептов башкирской языковой картины мира, выражаемой посредством данного языкового материала. Культурные концепты, выявленные из романа Т. Гариповой «Буренушка», представляют интерес не только в плане структуры, лексико-семантического состава, стилистической характеристики, но и в лингвокультурологическом, так как художественный текст является носителем национально-культурной информации того или иного народа. Культурные концепты сложны по структуре (включают в себя ряд подконцептов, лексем). Они получили отражение в башкирском национальном сознании, характере, что является решающим в оценке адекватности романа Т. Гариповой «Буренушка».
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. О работе группы «Логический анализ языка». Институт языкознания РАН // Логический анализ языка: Избранное. - М.: Индрик, 2003.
Статья поступила в редакцию 01.04.10
УДК 401+130
М.С. Андрюхина, канд. филол. наук, доц. АлтГАКИ, г. Барнаул, E-mail: altgaki@gmail.com
«АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА» КАК ОДИН ИЗ БАЗОВЫХ КОНЦЕПТОВ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ И ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ
Оценка выражает позицию субъекта в системе общественных отношений и в культуре. К настоящему времени анализ оценки выявил ее сложную взаимосвязь со всеми атрибутивными характеристиками жизни людей. Язык как система, в которой отражаются взаимоотношения человека и мира, содержит единицы, фиксирующие оценку. Исследование таких единиц позволяет установить систему ценностей индивида и социума.
Ключевые слова: аксиологическая оценка, культура, система ценностей, индивид, социум, лингвистика, оценочная конструкция.
Типы оценок. Гносеологический подход к толкованию аксиологической оценки. Аксиологическая оценка -философская категория, обозначающая один из видов оценочных отношений человека к действительности. Оценка выявляет то, к чему стремится индивид, что он отвергает и к чему безразличен, нейтрален. Она выражает позицию субъекта в системе общественных отношений и в культуре. Данная ценностная позиция возникает только в ситуации жизненного выбора. После того как выбор из некоторого ассортимента объектов или альтернатив определен, оценочная система становится внутренним основанием и регулятивом, способным непрерывно сопоставлять положительное и отрицательное. Система оценок включает 2 уровня:
1) переживаемый, характеризующий обыденное сознание людей;
2) осознаваемый, на котором формируется концептуальное ядро существования человека. Оно является содержанием оценочной связи субъекта и объекта, а ее эмоционально-психологическая структура - формой, в которой данное содержание обретает психическую реальность. Форма оценочного отношения - переживание - это эмоциональный процесс особого типа, который определяется биологическими или социальными потребностями. Осознание ценностной позиции есть понимание субъектом смысла своей жизни. Для личности это позиция собственного существования, а для совокупного субъекта это позиция социальной группы, к которой принадлежат конкретные личности, осознающие себя ее представителями. Экзистенциональная система оценок органически связана с внутренним миром индивида и является достоянием, характеризуясь при этом вариативностью, причем это относится как к каждому отдельному фрагменту бытия, так и к
миру в целом, как к мировоззрению отдельного индивида, так и к восприятию народа, эпохи.
К настоящему времени анализ оценки выявил ее сложную взаимозависимость со всеми атрибутивными характеристиками жизни людей. Таким образом, в той или иной степени феномен оценки исследуется практически во всех антропоцентрических науках: в психологии, логике, этике, социологии, культурологии и т. д. Этими обстоятельствами объясняется разноречивость в ее теоретическом понимании в философии: природу, функции и назначение оценки разные философы связывают с отражением, познанием, практикой, с социальными отношениями, с обреченностью индивидов на свободу, с прескриптивным языком, эмотивностью суждений и т. д. Относительно самостоятельное направление оценочных исследований представлено аксиологией, в которой до середины XX века оценка противопоставлялась смежным категориям философии. В конце 60 - начале 70-х гг. наблюдаются процедуры установления междисциплинарных связей: оценка входит в систему категорий гносеологии. Появляются первые работы, специально посвященные анализу оценочных форм когниции. Оценка рассматривается как аспект познавательного процесса, в котором проявляется активно-действенное отношение к миру человека как практического существа, не только объясняющего, но и преобразующего действительность. Познавательная деятельность не ограничивается отражением реальности. Окружающий мир оказывается вовлеченным в личностную сферу человека, приобретая наряду с естественной функциональную форму бытия. То есть в каждом конкретном случае в процессе отражения социальный субъект соотносит предмет реальности со своими потребностями и интересами, в результате чего объекту присваивается определенный аксиологический смысл. В содержательном плане смысл есть место и роль окружающей действительности в жизнедеятельности человека. По значению объекты оценки делятся на три группы: ценности, антиценности, неценности.
В философской литературе вопрос о ценностях является предметом острых споров. Первые попытки сформулировать понятие ценности были предприняты Р. Лотце, немецким физиологом и философом, который в середине XIX века теоретически обособил сферу ценностного от двух других сфер -явлений действительности (фактов) и интеллектуальной веры в их постижимость (истин) - и на этой основе придал понятию «ценность» категориальный смысл, значимый как для бытия, так и для познания. Ценность по Р. Лотце - это эвалюативное значение объекта. Аналогичного понимания данного феномена придерживаются О.Г. Дробницкий, А.А. Ивин и др., по мнению которых ценность охватывает объекты положительного и отрицательного интереса, соответственно называя их позитивной и негативной ценностями. Такая терминология представляется внутренне противоречивой, поскольку не может быть негативных ценностей. Более адекватным является определение ценности как объекта только положительной оценки. Данная интерпретация ценности не позволяет отождествить ее со значимостью. Значение имеют не только ценности, но и вредности. Аксиологическая значимость объекта определяется оценкой и, соответственно, может быть положительной, отрицательной или нейтральной [1, с. 66]. Категория же ценности фиксирует такой аспект явлений функционального бытия, который выражает их положительную значимость для существования и развития общества. Ценности обладают способностью удовлетворять потребности индивида (социума). Необходимо заметить, что ценности не существуют где-то за пределами действительности как некий отдельный мир. По природе они обусловлены особенностями структурной организации ее предметов и явлений и, следовательно, объективны. С другой стороны, ценности несводимы к объектам отражения, пребывающим независимо от субъекта, поскольку оценки проистекают от самого человека. Таким образом, ценность - это не сам объективный предмет, а его предрасположенность удовлетворять потребности индивида. Нет ценностей «самих по себе», но субъект обусловливает их по способу актуального существования.
Наряду с ценностями объектами оценки являются также антиценности и неценности. Антиценность представляет собой формальный объект тождественный аксиологической функции реального объекта противоречить потребностям человека [2, с. 148]. Неценность рассматривается как функция объекта познания быть нейтральным по отношению к установкам субъекта.
Объекты оценки не определяют ее содержания. Один и тот же предмет в зависимости от времени, конкретных условий и субъекта может получить различную оценку. Оценка не зависит от своего объекта не только по характеру, но и по форме, в которой проявляются оценочные процессы познания. Положительная оценка, например, может существовать в виде разных понятий, таких как «добро», «красота», «справедливость», «честность», «святость» и т. д. Роль объекта оценки заключается в том, что он является источником возникновения эвалюативных процессов. Кроме того, оцениваемые объекты обусловливают направленность оценки, делая ее определенной, поскольку сами связаны с конкретно-историческими условиями. Что касается содержания и формы оценки, то они определяются ее основанием - потребностями человека. Обычно потребность трактуется как состояние нужды субъекта. В действительности же удовлетворение нужды не означает исчезновение потребности. Возникая на базе врожденных, природных задатков, она получает свою определенность только тогда, когда под воздействием различных факторов обретает свой предмет и способ овладения этим предметом. Таким образом, потребность субъекта - это необходимость соответствия между нормальным (желаемым) протеканием жизненного процесса и наличием конкретных условий, которая переживается индивидом как состояние неудовлетворенности, нужды.
Итак, если оцениваемый объект определяет направленность оценки, а основание обусловливает ее содержание и форму, то истолкование оценок в гносеологическом плане возможно лишь на основе анализа обоих элементов.
Логическая и лингвистическая интерпретация оценки и понятие абсолютных аксиологических предикатов. Структура оценки. Наряду с гносеологической трактовкой проблемы оценок, существует ее логическая интерпретация. Одна из особенностей этого направления состоит в том, что оценка рассматривается как результат подведения предмета под оценочное понятие [3, с. 132]. Абстрактная оценка в форме отвлеченного понятия предшествует конкретному процессу оценивания и является логическим основанием оценки. В формальной аксиологии оценка тесно связана с понятиями «добра» и «зла» и выражающими их оценочными предикатами «хорошо», «плохо», «безразлично» (логика абсолютных оценок); «лучше», «хуже», «равноценно» (логика сравнительных оценок). Под логикой оценок понимается раздел, в рамках которого исследуются силлогизмы, включающие оценочные суждения. Под оценочным понимается такое суждение, которое устанавливает абсолютную или сравнительную ценность какого-либо объекта. Так, моральные суждения, одобряющие или осуждающие нечто, выражающие убеждение в том, что хорошо, а что плохо - оценочны. В формальной аксиологии оценочным суждениям противопоставляются дескриптивные, фиксирующие их отношение к действительному миру, в то время как оценочные характеризуют отношение между объективной реальностью и ее идеализированной моделью, факт наличия или отсутствия соответствия между ними [4, с. 182]. Структура оценочного высказывания состоит из 4-х компонентов, образующих в совокупности так называемую оценочную рамку: субъект, объект, характер и основание оценки. Под субъектом понимается индивид или социум, приписывающий некоторое значение объекту путем выражения оценки. Объектом оценки являются те предметы, явления, события, факты, возможности, на которые направлен оценочный процесс. По характеру все оценки делятся в логике на абсолютные и сравнительные. Абсолютная оценка квалифицирует свой предмет как «хороший», «плохой» или «безразличный». Сравнительная оценка устанавливает превосход-
ство одного предмета над другим, сообщает, что один из сопоставляемых предметов обладает меньшей ценностью, чем другой, или характеризует предметы как равноценные (В гносеологической концепции разграничение оценки на абсолютную и сравнительную не проводится, поскольку обе по своему содержанию соответствуют потребностям субъекта оценки). Основанием оценки в логике может быть другая оценка; образцы, идеалы, стандарты; чувства, ощущения - то, с точки зрения чего производится оценивание. Логическое основание оценки промежуточно. Для определения ее предельного основания необходимо коррелировать логический анализ оценки, функциональный по природе, с гносеологическим.
Исследования логиков, занимающихся оценками, сосредоточили на себе внимание лингвистов и дали импульс развитию лингвистической концепции аксиологической оценки. Одна из проблем, которая возникла в связи с установлением языкового статуса оценки, - это разграничение дескриптивных и оценочных высказываний. Если в логике разграничение дескрипции и оценки основывается на подстановке оператора, соответствующего пропозиции, - для дескриптивных суждений - это «Положение дел таково, что... », а для оценочных -«Хорошо / плохо, что. », то в лингвистике языковая единица «хорошо» и ей соположенные не являются чисто оценочными. Дескриптивное значение слова «хороший» никогда не устраняется полностью. Более того, данное слово может вовсе не иметь оценочного значения, выражение которого осуществляется также эмоционально- или дескриптивно-оценочной лексикой. Эмоционально-оценочные слова выражают психическое состояние субъекта или психологические признаки объекта (unpleasant, enjoyable, admiration), дескриптивно-оценочные - разнообразные признаки объекта: эмпирические, интеллектуальные, социальные и т. д. (fresh, smart, dirty). В их семантической структуре оценочная сема сочетается с дескриптивной, положение которой (ядро или периферия) варьируется в зависимости от контекста употребления слова. Таким образом, на лингвистическом уровне очень трудно провести демаркационную линию между описательными и аксиологическими высказываниями. Однако онтологическая разноплановость фактивности и оценочности позволяет предположить наличие языковых показателей разграничения дескриптивных и оценочных высказываний таких как, например, лексические и морфологические интенсификаторы и деинтенсификаторы, инвертированные усилительные конструкции, некоторые прагматические показатели. В качестве предмета лингвистического анализа предлагается понятие «оценочная ситуация», которая представляет собой структуру языковой оценки, состоящую из следующих компонентов: субъект оценки, оценочное средство, оцениваемый объект, критерии оценки [5, с, 26]. Помимо перечисленных элементов в структуру оценочного высказывания входит мотив и аксиологическая шкала [6, с. 12]. Языковая оценочная ситуация, как можно заметить, в основном совпадает с оценочной рамкой в логике.
Необходимо отметить, что в лингвистических исследованиях субъект оценки отличается от субъекта говорения. Субъектом оценки может быть действующее лицо (индивид или социум) или автор текста. Субъект говорения - это производящий высказывание автор текста [7, с. 3]. Субъект оценки, совпадая с субъектом говорения, представляется в эксплицитном виде, в обратном же случае он имплицируется. Оценка как категория вторичной онтологии связана со своим субъектом, определяющим ее. Кроме того, оценка соотносится с объектом, в зависимости от формы которого она получает различное истолкование. Положение модальной логики о таких классических видах оценки как «хорошо», «плохо», «безразлично» было дополнено в лингвистических штудиях классификациями довольно широкой семантики. Таксономические системы касались не онтологии добра / зла, а смысла, который приобретают оценочные предикаты в разных контекстах употребления. Наиболее полная таксономия оценок была предложена финским логиком фон Вригтом. Она основывается на использовании в языке прилагательного good и его антонимов:
1) инструментальные оценки (хороший нож);
2) технические оценки (плохой специалист);
3) оценки благоприятствования (плохой / вредный для здоровья);
4) утилитарные оценки (хороший совет);
5) медицинские оценки (хорошее сердце);
6) гедонистические оценки (хорошая шутка) [8, с. 17].
Оценка может относиться не только к свойствам предметов, но и к действиям, процессам, состояниям, положению дел и т. д. Таким образом, объекты оценки по своей природе делятся на предметные и непредметные, в зависимости от характера которых видоизменяется логическая структура оценочного высказывания.
Положения о характере оценки заимствованы из логики, где все оценки подразделяются на абсолютные и сравнительные. Содержание абсолютной оценки зависит от того, является ли ее отношение к объекту «хорошим», «плохим» или «безразличным». Содержание сравнительной оценки определяется ее квалификацией объектов как более ценных («лучше»), обладающих меньшей ценностью («хуже») или равноценных. Хорошее / плохое устанавливается по отношению к концептуальной картине мира некоторого субъекта, лучшее / худшее - по отношению к реальным объектам. Таким образом, чтобы оценить объект, необходимо произвести сравнение. Но не всякое сравнение является аксиологической оценкой, о которой речь может идти лишь в том случае, когда в центр ставятся потребности индивида, его интересы и устремления, направленные на объект. Итак, критериями оценки являются норма, фоновые знания и убеждения как факторы, влияющие на оценку, а также потребности и установки индивида как ее действительное основание.
От основания оценки необходимо отличать ее мотив -то, что побуждает субъекта произвести оценочное высказывание. Мотив оценки всегда имеет объективный характер. В число мотивов могут входить свойства объектов, связанные с данным объектом факты, закономерности и аномалии восприятия. Хотя мотив и оценка взаимодействуют в сознании людей, между ними нет прямой связи. Одни и те же мотивы могут служить обоснованием разных оценок, варьирующихся от положительного до отрицательного полюса каждого оценочного спектра, образуемого постепенным нарастанием силы одного потенциала и ослаблением другого. Воображаемая ось, на которой находится ряд признаков, расположенных по нарастанию / убыванию, называется шкалой оценок. Ч. Моррис, например, выстраивал такие аксиологические шкалы:
1. Мне это очень нравится.
2. Мне это нравится в известной мере.
3. Мне это немного нравится.
4. Я к этому равнодушен.
5. Мне это немного не нравится.
6. Мне это не нравится в известной мере.
7. Мне это очень не нравится.
1. Это очень хорошо.
2. Это почти совсем хорошо.
3. Это в чем-то хорошо.
4. Это ни хорошо и ни плохо.
5. Это в чем-то плохо.
6. Это почти совсем плохо.
7. Это очень плохо [9, с. 161].
Данные шкалы, включающие положительную, отрицательную и нейтральную зоны, демонстрируют изменение абсолютной оценки. Оценочная же ось явного аксиологического компаратива выстраивается с помощью операторов «лучше», «равноценно», «хуже».
Зевгма как конструкция оценочного характера. Необходимо отметить, что при изучении языкового средства выражения оценки как одного из компонентов структуры аксиологического высказывания, ограничиваются его соотнесенностью с лексическим уровнем. Аксиологическая оценка имеет корреляты не только в лексической системе языка, но и в грамматической и представлена некоторыми синтаксическими
структурами, одной из которых является паратаксическая конструкция зевгматического типа:
(2) .Hope came to him in the darkness: he himself had found the marvelous ring and a chance of escape from the orcs and from Gollum (J. Tolkien)
Зевгма является языковой структурой, особенность которой состоит в том, что в пределах паратаксической конструкции, типичной для языка, происходит соединение разноориентированных сущностей. Подобное построение квалифицируется в лингвистике чаще всего следующим образом:
1) как сознательное нарушение смысловой однородности слов перечислительного ряда, присоединяемого к многозначному слову
2) как речевая ошибка, причиной которой является:
а) незнание семантической сочетаемости;
б) ошибочность в выборе слова;
в) неправильное конструирование эллипсиса.
При любом из названных подходов семантические связи, соединяющие между собой отдельные звенья зевгматической цепочки, определяются как логически неоправданные, несвойственные языку.
В данной работе предполагается, что концептивная неоднозначность в рамках анализируемой конструкции обусловлена характером ассоциативного восприятия реальной ситуации, которое, в свою очередь, зависит от системы ценностей индивида.
Определяя для себя значимость объектов в собственной деятельности, субъект сравнивает их между собою и распределяет по разным группам, разрядам и категориям на основе аксиологического параметра («лучше», «хуже», «равно-
ценно»; «хорошо», «плохо», «безразлично»). В результате категоризации в менталитете человека создаются классы разнородных объектов, объединенных одинаковой оценочной характеристикой. Содержание таких классов практически одинаково для всех индивидов, принадлежащих к одной социальной системе, поскольку индивидуальное оценивание в большей мере определяется оценочным стереотипом социума, данным субъекту в традициях, нравственном кодексе, в языковых правилах, этикете поведения, юридическом законе и т. д., который усваивается человеком в ходе общения - прямого, контактного или дистантного, опосредованного артефактами, в совместной трудовой деятельности, процессе познания и т. д.
Необходимо заметить, что оценка мира детерминирована не только положением дел в обществе, его устоями и образом мыслей, но и интересами, стремлениями, потребностями индивида. Таким образом, при индивидуальной категоризации бытия на оси значимости в класс равноценных попадают объекты, имеющие разную оценочную характеристику в социуме, для которого их уравнивание представляет отклонение от нормы, что приводит к взаимонепониманию. Данное несоответствие субъективной и социальной шкал значимости находит отражение на формализованном языковом уровне, а именно в паратаксической конструкции, в пределах которой между семантически и концептивно разноплановыми единицами устанавливается отношение координации, поскольку соответствующие объекты действительности воспринимаются оценивающим субъектом как равноценные.
Для понимания любого высказывания или актуализируемого текста необходимо соблюдение ряда когнитивных условий: знание адресатом не только языка, но также мира и ситуации. Эксплицитно выраженные знания составляют лишь
часть общей базы знаний носителей языка. Данная база зна-
Библиографический список
ний представляет собой систему, изменяющуюся на основе новой информации, в состав которой входят следующие компоненты:
1) лингвистические знания:
а) знание языка (фонетика, грамматика, лексика);
б) знание об употреблении языка;
в) знание принципов речевого общения;
2) экстралингвистические знания:
а) о контексте и ситуации;
б) общефоновые знания.
«Знание» характеризует отражательный и оценочный опыт индивида. Знания могут быть формализованы в виде фреймов. По отношению к языковому высказыванию понятие фрейма употребляется для обозначения специфического лексико-грамматического обеспечения, которое имеется в распоряжении языка для наименования и описания категорий и отношений, существующих в концептуальных структурах [10, с. 65. Таким образом, фрейм есть репрезентация, существующая в концептуальной системе человека и включающая комбинацию лингвистических и экстралингвистических знаний. Фреймы формируются в процессе жизнедеятельности человека, набор которых может варьироваться от одного индивидуального (социального) субъекта к другому.
Элементарный фрейм включает субъекты, их цели, действия, а также пространственные и временные характеристики. Пространство можно назвать сценой (окружение, в рамках которого совершаются события). Темпоральный аспект ситуации позволяет отделить одно событие от другого. Фреймы являются структурами данных для репрезентации стереотипной ситуации [11, с. 12]. Отраженная в сознании ситуация представляет собой единицу фонового знания, которая является когнитивным коррелятом предметной ситуации, относящейся к некоторому фрагменту реального мира, и непосредственно взаимодействует с коммуникативной единицей в речевой деятельности, но вербально не выражается. Итак, при интерпретации высказывания (дискурса) реципиент проходит следующие этапы:
1) восприятие языкового знака;
2) его декодирование:
- актуализация репрезентаций в виде фреймов, сценариев и т. д.;
- построение модели ситуации, включающей совокупность таких репрезентаций;
- понимание высказывания (дискурса) [12, с. 177].
Человеку свойственно соотносить любое высказывание с
некоторой структурой знания, нормой, которая обеспечивает контекстные ожидания реципиента. У адресата возникает образ того, что будет сказано, прежде чем он это услышит в действительности, что и облегчит ему процесс понимания при получении релевантной внешней информации. При попытке интерпретации зевгмы, выражающей сугубо индивидуальную категоризацию адресантом объектов по параметру «равноценно», происходит нарушение прогноза в деятельности адресата по восприятию высказывания, поскольку в его картине мира объекты, обозначенные включенными в конструкцию словами, относятся к разным оценочным классам. Разрушение фрейма вызывает когнитивный конфликт, завершаемый эффектом «обманутого ожидания» по Риффатеру [13, с. 211].
Являясь одной из важных категорий, оценка позволяет определить систему ценностей как социума, так и отдельного индивида, установить ориентиры и перспективы развития общества.
1. Гранин, Ю.Д. О гносеологическом содержании понятия «оценка» // Вопросы философии. - 1987. - № 6.
2. Хапсироков, А.Я. Отражение и оценка. - Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1972.
3. Ивин, А. А. Ценности в научном познании // Логика научного познания (актуальные проблемы). - М.: Наука, 1987.
4. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1999.
5. Ляпон, М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст (к типологии внутритекстовых отношений). - М.: Наука, 1986.
6. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки. - М.: Наука, 1985.
7. Елизарова, Г.В. Сложноподчиненные предложения с главной частью типа it is said, it is hoped (семантический, номинативный и прагматический аспекты): автореф. дис. ... канд. фил. наук. - Л., 1987.
8. Wright, G. H. von. The varieties of goodness. - London, 1963.
9. Morris, C. Varieties of human value. - Chicago; London: The Univ. of Chicago press, 1968.
10. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс. - 1988. - № 23.
11. Баранов, А.Н. Постулаты когнитивной семантики / А.Н. Баранов, Д. О. Добровольский // Известия РАН. Сер. лит. и языка. - 1997. - Т. 56. -№ 1.
12. Дейк, Т. А. ван. Стратегии понимания связного текста / Т. А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной литературе. - М.: Прогресс, 1988. -Вып. 23.
13. Riffaterre, M. Stylistic context // Word. - 1960. - Vol. 16. - № 2.
Статья поступила в редакцию 01.04.10
УДК 811.112
Л.М. Владимирская, д-р филол. наук, проф. ААЭП, г. Барнаул; А. Т. Кукушкина, канд. филол. наук, проф. НГЛУ им.
Н.А.Добролюбова, г. Нижний Новгород, E-mail: foring@aael.altai.ru
СКРЫТЫЕ СМЫСЛЫ И НЕМЕЦКОЕ ЯЗЫКОВОЕ СОЗНАНИЕ
Статья посвящена проблеме скрытых смыслов в целом и конкретно их декодированию через обращение к немецкому языковому сознанию. Это наиболее актуальный путь, поскольку каждый текст включает интенциональный код автора, который базируется на важных культурных концептах народа. Языковые знаки являются вескими аргу-ментами в установлении истины.
Ключевые слова: скрытые смыслы, языковое сознание, интенциональный код, культурные концепты, языковые знаки.
Обращение к понятию «скрытые смыслы» продиктовано тем фактом, что всякое высказывание детерминировано личностью как говорящего/пишущего, так и слушаю-
щего/читающего. При этом процесс понимания и взаимопонимания становится сложнее, поскольку имеет не линейный, а объемный характер в силу своей субъективности. Под «объемностью» в данном случае понимается наличие множества не эксплицированной информации субъектно-объектного плана, которая, накапливаясь, формирует некий код, включающий авторские интенции. Исследование такого интенцио-нального кода должно проходить в рамках психолингвистического пространства как актуального фактора речевого взаимодействия. «Говоря об интенциональности по отношению к грамматическим значениям и функциям, мы имеем в виду их связь с намерениями говорящего, с коммуникативными целями речемыслительной деятельности, способность содержания, выражаемого данной формой (во взаимодействии с окружением, т.е. средой), быть одним из актуальных элементов речевого смысла» [1, с. 59-60]. Вслед за А.В. Бондарко, настоящее исследование опирается на интенциональный код (далее ИК) как базу для дешифровки скрытой информации, актуализированной в семиосфере высказывания / текста. Исходя из презумпций Канта «вещь в себе», «вещь вне» и «вещь в пространстве», следует признать, что «смысл» как таковой отражает данные установки и экстраполируется на мыслимое содержание, имплицированное в языковых знаках. Как известно из психолингвистических исследований, декодирование смысла является целостным психологическим процессом, в котором присутствуют такие моменты, как узнавание знаков, предвосхищение их референтов, создание образа и реакция в зависимости от иллокутивной силы высказывания, что определяется ценностным статусом указанных знаков. Идентификация смысловой картины происходит часто на подсознательном уровне в соответствии с интеллектуальной и языковой компетентностью субъекта речи. При всей важности дешифровки языковых знаков, знание иностранного языка является не достаточным фактором для адекватного понимания скрытого смысла текста. Решающую роль здесь играет точная референция, соотнесение высказывания с реальностью, которая изображается в дискурсе. Фактор истинности может быть несколько размытым, однако вероятностный характер декодированной информации должен быть обеспечен языковыми фактами и логико-семантической верификацией. Анализ фактологии демонстрирует информативную объемность скрытой смысловой картины. Например:
(1) ШоШгЪа: Е8 §е^а1И шгг, (1а88 Б1е шсМ пасИ шетег ГЪеопе 1^еп.
(ЕюИ)
Высказывание представляет собой инициирующую реплику диалогического единства (реагирующая реплика: Lehre-rin: Welches ist denn Ihre Theorie?).
Как известно, всякая речь, особенно диалогическая стремится к экономии. Иными словами, в данном тексте должно быть простое предложение. Использование говорящим сложноподчиненного предложения с объектным придаточным свидетельствует о наличии прогнозируемых импликаций (далее - И): (И[) — Учительница (L) уже спрашивала о чем-то Вотурбу (W). (И2) — О теории W вопрос не ставился. (И3) — Теория W существует. (И4) — W не скрывает свою теорию. (И5) — W не хочет обсуждать свою теорию. (И6) — L не знакома с теорией W. Декодирование указанных импликаций происходит через анализ языкового комплекса (И1 - И5) данного высказывания и через контекст (И6). (И1) исходит из того, что в предложении отрицается не все действие (fragen), а лишь объект, выраженный предложным словосочетанием (nicht nach meiner Theorie). Следовательно, в логической структуре предложения присутствует общее утвердительное суждение (Все S есть P) и частное отрицательное суждение (Это S! не есть P), что в смысловом плане соответствует (И!).
(И2) подтверждается наличием средства отрицания, выделяющего новую информацию. (И3) обусловлена использованием притяжательного местоимения как показателя принадлежности объекта данному субъекту W (meine Theorie). (И4) устанавливается из индуктивного рассуждения следующего порядка. Если говорящий утверждает, что в имеющихся вопросах не присутствовал объект его интереса, это означает потенциальное ожидание такового. (И5) актуализируется через модус, который выражен в главном предложении (Es gefallt mir), поскольку в нем реализуется положительное отношение субъекта речи к объекту (отсутствие вопроса о его теории). Чтобы провести дешифровку (И6) необходимо обратиться к реагирующей реплике, которая рассматривается в данном случае в качестве контекстуальных условий. Вопросительное предложение с вопросительным словом (Welches) ориентировано на получение информации о теории W, что говорит об отсутствии у говорящего знания о содержании объекта речи. Вместе с тем модальная частица (denn) подтверждает (И3) и (И4), поскольку субъект L уже обладает информацией о наличии объекта, но не о его свойствах. С помощью подобного рода рассуждений можно раскодировать имплицированную смысловую картину высказывания, увеличивая информативный объем дополнительным знанием. В данном случае в него входят 6 не явно выраженных информаций, которые регулируют процесс межсубъектного взаимопонимания в ситуации.
Выделение импликаций соответствует логической операции при установлении истинности/ложности события/факта.
