CC BY
29
столь менее представляла бы данных для предчувствования и предузнания всегда загадочного нашего будущего, как теперешняя эпоха» [25, с. 173]. Достоевский чувствовал, что и ему не дано полностью исчерпать содержание современной ему действительности, и полагался на своего преемника, «будущего художника», считая свои произведения «материалом» для него [13, с. 455].
Библиографический список
Поскольку нить традиции в большой литературе непрерывна и «талант неволен», как думал Пушкин, то каждый писатель начинает с того, что находит своё место в этой цепи. Судя по богатству литературных реминисценций из произведений Достоевского в «Безотцовщине», Чехов откликнулся на завещание автора «Подростка» и заполнил лакуну, намеченную романистом в историко-литературном ряду.
1. Громов М.П. Книга о Чехове. Москва: Современник, 1989.
2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Ленинград: Наука, 1975. (Далее все ссылки на произведения Достоевского даны в тексте по этому изданию с указанием номера тома и страницы).
3. Лазаревский Б.А. П. Чехов. Личные впечатления. Москва: Художественная литература, 1985.
4. Овчарова П.И. Чехов - читатель Достоевского. Литературная учеба. 1982; 3: 28 - 35.
5. Письма А.П. Чехову его брата Александра Чехова. Москва: Наука, 1969.
6. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. Письма: В 12 т. Москва: Наука, 1974-1983. (Далее все ссылки на письма и сочинения Чехова даны в тексте по этому изданию с указанием серии писем - П или сочинений - С, номера тома и страницы).
7. Чудаков А.П. Антон Павлович Чехов. Москва: Наука, 1987.
8. Шмелев И.С. Повести и рассказы. Москва: Художественная литература, 1980.
References
1. Gromov M.P. Kniga o Chehove. Moskva: Sovremennik, 1989.
2. Dostoevskij F.M. Polnoe sobranie sochinenij: V30 t. Leningrad: Nauka, 1975. (Dalee vse ssylki na proizvedeniya Dostoevskogo dany v tekste po 'etomu izdaniyu s ukazaniem nomera toma i stranicy).
3. Lazarevskij B.A. P. Chehov. Lichnye vpechatleniya. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1985.
4. Ovcharova P.I. Chehov - chitatel' Dostoevskogo. Literaturnaya ucheba. 1982; 3: 28 - 35.
5. Pis'ma A.P. Chehovu ego brata Aleksandra Chehova. Moskva: Nauka, 1969.
6. Chehov A.P. Polnoe sobranie sochinenij ipisem: V 30 t. Sochineniya: V 18 t. Pis'ma: V 12 t. Moskva: Nauka, 1974-1983. (Dalee vse ssylki na pis'ma i sochineniya Chehova dany v tekste po 'etomu izdaniyu s ukazaniem serii pisem - P ili sochinenij - S, nomera toma i stranicy).
7. Chudakov A.P. Anton Pavlovich Chehov. Moskva: Nauka, 1987.
8. Shmelev I.S. Povestiirasskazy. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1980.
Статья поступила в редакцию 21.11.17
УДК 371
Chistokhvalov A.S., postgraduate, St. Tikhon's Orthodox University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
AXIOLOGY "LIFE" IN PHILOSOPHICAL AND AESTHETIC CONSCIOUSNESS OF BORIS PASTERNAK. The article considers the philosophical-aesthetic views of B. L. Pasternak, in the context of which the main frame of reference is axiology "life", represents the semantic dominant, concentrating itself around the author's modality, which expresses an objective attitude of the author to the world and its understanding of reality. The main attention is paid to consideration of the epistemological components (philosophy and music as a fundamental aspect of mirossay, the place of the artist Creator in the aesthetic system of the poet, of life as the true way of understanding the world, the Christian motif of immortality), which become the most important factor when opening the poet of his understanding of "life" as a coherent category. Having considered the factors that had a direct impact on the identity of B. L. Pasternak's youth and Mature years, as well as consistently following the stages of formation of creative orientation of the writer, according to the results, we conclude that is for the poet axiology "life" and what place he assigns to it in his philosophical system.
Key words: Pasternak, life, Nietzsche, poet, axiology, philosophy, aesthetics, creativity.
А.С. Чистохвалов, аспирант, Православный Свято-Тихоновский университет, г. Москва,
E-mail: [email protected]
АКСИОЛОГЕМА «ЖИЗНЬ»
В ФИЛОСОФСКО-ЭСТЕТИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ Б.Л. ПАСТЕРНАКА
В статье рассматриваются философско-эстетические воззрения Б.Л. Пастернака, в контексте которых главным ценностным ориентиром является аксиологема «жизнь», представляющая собою смысловую доминанту, концентрирующую вокруг себя авторскую модальность, которая выражает объективное отношение автора к миру и его понимание действительности. Основное внимание в работе уделено рассмотрению тех гносеологических компонентов (философии и музыки в качестве фундаментальных аспектов миросознания, места художника творца в эстетической системе поэта, жизни как истинном способе познания мира, христианского мотива бессмертия), которые становятся важнейшим критерием при раскрытии поэтом его понимания «жизни» как целостной категории. Рассмотрев факторы, имевшие прямое влияние на личность Б.Л. Пастернака в юношеские и зрелые годы, а также последовательно проследив этапы становления творческих ориентиров писателя, по итогам исследования мы приходим к выводу, что представляет для поэта аксиологема «жизнь», а также какое место он отводит ей в своей философской системе.
Ключевые слова: Пастернак, жизнь, Ницше, поэт, аксиологема, философия, эстетика, творчество.
Аксиологема является категорией ценности, представляя центральное понятие в теории ценностей. Согласно данной теории, ценность в общем смысле, по замечанию С.Н. Кочерова, показывает «соответствие объекта потребностям и интересам субъекта» [1], где в качестве объекта ценностного отношения может выступать природный мир, творения духа, нормы поведения и т. д. Система ценностей, базирующаяся на восприятии «жизни» как особом целостном аспекте бытия, является фунда-
ментальным принципом гносеологии Б.Л. Пастернака. В понятие «жизнь» поэт закладывал интуитивную постигаемую сущность, неограниченную в возможностях познания, но единственно достоверную для осознания действительности мира. Вообще познание жизни посредством связи субъекта и окружающего мира отсылает нас к философии Гуссерля, оказавшей большое влияние на Пастернака. Само понятия «жизнь» в осознании поэта обладает субъектностью и возможностями деятельного характера.
В описаниях она предстает даже не в художническом, а ремесленническом виде: «она шьёт и ладит, стоит у верстака, тешет алебастр»[2]. Для Пастернака, как и для Гёте, жизнь предстает чудесной мастерской, где изготавливаются поразительные и парадоксальные «изделья» - «собственные метаморфозы или перевоплощения, «живое платье божества» [2]. «Жизнь и сегодня в разливе// расшиблась весенним дождем обо всех» [3] (Сестра моя жизнь).
Рассуждая о философско-эстетических воззрениях Пастернака, мы не можем также пройти мимо влиятельной фигуры XIX века Фридриха Ницше. А.Г. Кутлунин, анализируя философскую систему Ницше, выделял лежащее в её основании чувство жизни, «которое выше любой рациональной рефлексии по поводу неё» [4]. Иными словами, переживания, испытываемые посредством чувств, позволяют ощутить истинное положение вещей, пусть и не представляющих законченную форму, однако, не являющимися при этом менее значимыми. И всё же тема художника, противопоставленного остальным, как правило, «толпе», присутствует в раннем и позднем творчестве Пастернака, что коррелирует с эстетическими установками Ницше. То есть стоит вопрос о личности дионисийской, подчинённой только своим внутренним движениям и свободной в проявлениях [5]. Впрочем, вопрос предназначения поэта и аспекты взаимоотношения его с «толпой», был принципиальным и для Иоганна Гете, и для Генриха Гейне, да и для всех представителей эпохи романтизма. Подлинное искусство - есть «жизнь, охваченная творческим порывом, мгновение, преображенное в вечность». В дальнейшем же мир творца синтезировался со всей полнотой жизни, но при этом не утратил в восприятии поэтом своей неповторимости. Самые разные стороны жизни переживаются Пастернаком как чудо, редкостное счастье. Как отмечает О.А. Седакова, в работе над «Доктором Живаго» автор пытался «опрокинуть» противопоставление двух этих «страстей», двух «задач продолжения», в ход вещей, в «свет повседневности» и художника - во всеобщую сумятицу, в которой творится история» [5]. И действительно, когда мы читаем роман, перед нами представлен главный герой, обладающий поэтическим даром, но по профессии доктор, который вращается в мирской среде, изъятый из привычного творческого окружения. Недаром в работе «Роман тайн «Доктор Живаго» И.П. Смирнов указывал на один из главных сокровенных аспектов романа - «личность автора», которая подытоживает свои воззрения на различные «акты человеческого творчества» [6].
Говоря о философском восприятии поэтом «жизни», а точнее было бы сказать «новой жизни», необходимо затронуть мотив жертвенности, который представляет неотделимую связь и аксиологическую значимость в творчестве Пастернака. Смерть для поэта не является окончанием жизни, она является её продолжением. Жизнь же напротив - есть утверждение бессмертия, то, к чему человек должен быть устремлён. Ведь бессмертие существует там, где есть желание бессмертия. Пастернак не отрицает смерть, но утверждает жизнь. Гете называл эту внеличную субъектность жизни энтелехией, прижизненным бессмертием, той «бессмертной частью» человека, которая спасается в Фаусте. Пастернак называет её душой, и в его употреблении - непривычном на фоне обыденного, машинально индивидуалистского, - это слово, душа, несёт в себе древнейшее значение. Природа этой жизни и души находит отражение в том, что художники, как правило, называют вдохновением. Бессмертие для поэта - это воскресение «смертного из смертности». «Вот вы опасаетесь, воскреснете ли вы, а вы уже воскресли, когда родились, и этого не заметили» [3] - говорит герой, утешая умирающую, переживая живого «как встающего над смертью», живого как уже «воскресшего, уже победившего смерть» [3]. Эстетика Пастернака неотделима от христианских представлений о жизни в широком понимании и человеческой жизни в частности. «Творчество для Пастернака, - по словам Седаковой - чудесно не в метафорическом, а во вполне предметном смысле: оно есть чудотворство потому, что занято невозможным: не более не менее как «усильем воскресенья» [2].
Чрезвычайно глубокие и существенные мысли о семантике понятия «жизнь» в наследии Б. Пастернака содержатся в работе О.А. Седаковой «Символ и сила: Гетевская мысль в "Докторе Живаго"». «Речь идёт, - подчёркивает исследовательница, - об особом восприятии всей действительности, и человеческой, и нечеловеческой, об особом внимании, которому отвечает особый род творчества, и о необычайной ценности этого восприя-
тия-внимания для художника» [7]. Это внимание трактуется как «захваченность» действительностью, как «горячее и одухотворённое восприятие» [7]. В связи с этим очень важна мысль Пастернака об искусстве, вбирающем мир, которое не подобно фонтану, а подобно губке. Мысль Пастернака, - считает О. Седакова, - за всеми «символами и подобиями» «исследует свой главный и единственный предмет - Жизнь. У Жизни при этом могут быть и другие имена» [7]. «Точнее, - продолжает исследовательница, - было бы назвать эту силу, Жизнь, не предметом, а героем мысли и больше - её собеседником: Жизнь обладает безусловной субъектностью и деятельным характером - в описаниях Пастернака даже не художническим, а ремесленническим: она шьёт и ладит, стоит у верстака, тешет алебастр... Впрочем, и у Гёте речь часто идёт о некоей чудесной мастерской Жизни (например, о ткацкой мастерской), где она бесперебойно изготовляет свои гениальные и парадоксальные "изделья" - собственные метаморфозы или символы, "живое платье божества"» [7]. Тема Жизни, по мысли О. Седаковой, переживается Пастернаком «как сплошное чудо, как редкостное счастье, как внезапно раскрывающаяся всеобщая связность и символичность» [7]. Аксиологема «жизнь» в творческом сознании Пастернака рассматривается автором работы «Символ и сила...» как категория «мистическая»: Гёте, Толстой, Пастернак имеют в виду не «некую "объективную", равномерно и безразлично присутствующую вещь, "данную нам в ощущениях", которая всегда на месте, всегда под рукой и не зависит от того, кто и как её воспринимает. Эта таинственная Жизнь ведёт мерцающее существование. Она не "дана нам в ощущениях" раз и навсегда: она иногда нам даруется - вместе с теми ощущениями, для которых необходимо появление некоторого нового органа восприятия [7]. И наконец, прибегая к «различениям, которые произвёл греческий язык и описал великий мифолог ХХ века Карл Кере-ньи», О. Седакова подчёркивает, что «момент, о котором мы говорим, - это восстановление жизни - zoe из жизни - bios'a» [7]. «В любом случае, - итожит исследовательница, - как с первых опытов не перестает повторять Пастернак, бессмертие (а это, как мы слышали от него, не более чем "слегка усиленное имя жизни") существует там, где есть желание бессмертия» [7].
Аксиологема «жизнь» является тем фундаментальным компонентом, на основе которого и выстраивается цельная фило-софско-эстетическая система Пастернака. В начале статьи мы обозначили ту модель восприятия «жизни», которая составляет основные тезисы в эстетике поэта. Такая жизнь обладает иррациональной сущностью, стихийными компонентами, открывающимися только при эмпирическом познании. Однако для того, чтобы суметь открыть для себя эту жизнь, суметь постичь её, по мнению Пастернака, необходим определённый эмоциональный уровень восприятия, умение прочувствовать «дух жизни», дух музыки жизни, открывающийся человеку в мгновение, которое важно понять и познать. Как мы видим в дальнейшем, сама возможность для постижения сущности того жизненного идеала, который воспет Пастернаком, требовало от него углубленных познаний и осмыслений в области философий и музыки. Рассмотрев уже сформировавшийся идеал восприятия жизни Пастернаком, мы затронули именно философию и музыку, в качестве основополагающих областей искусства, которые способствовали формированию мировосприятие автора. Так, коснувшись философов, чьи работы были близки духу поэта, мы, тем самым, обозначили ту линию и принципы, которыми руководствовался сам Пастернак в создании своей собственной философской системы. Тема музыки играет при этом отнюдь не второстепенную роль, а равнозначно дополняющую.
Анализируя место художника-творца в сознании поэта, мы приходим к выводу, что данный вопрос занимает совершенно особое место в эстетической парадигме автора. В этом аспекте взгляды Пастернака наиболее тесно сплетаются с положением Ницше о месте художника в бессистемности жизни, если можно так сказать. Сам творческий акт художника несёт в себе возможность того, чтобы увидеть ту истинную жизнь, которая и доступна и недоступна одновременно. Художник не разделим с этой жизнью. Он выражает её, обновляет, то есть, находится в неразрывной связи с миром. Творец способен переживать самые разные стороны жизни в луче света, воспринимая их как чудо. А потому мы понимаем, что для полноты выражения действительности, на плечи творца ложится важная ответственность запечатления того мига, открывающегося для человека жизнью.
Библиографический список
1. Кочеров С.Н. «Аксиологема» как проблема теории ценностей. Журнальный клуб Интелрос «CredoNew». Москва, 2011; 4: 1.
2. Седакова О.А. Символ и сила. Гетевская мысль в «Докторе Живаго». ЖЗ. Континент. 2009; 139.
3. Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений. Москва, 2003 - 2005.
4. Кутлунин А.Г. Немецкая философия жизни. Иркутск, 1986: 7.
5. Горелик Л.Л. «Миф о творчестве» в прозе и стихах Бориса Пастернака. Москва: РГГУ, 2011.
6. Смирнов И.П. Роман тайн «Доктор Живаго». Москва, 1996.: 16.
7. Седакова О.А. Четыре тома. Том IV. Moralia. Москва, 2010.
8. Брюханова Ю.М. Творчество Бориса Пастернака как художественная версия философии жизни. Томск, 2009.
9. Колобаева Л.А. «Живая жизнь» в образной структуре романа «Доктор Живаго» Б. Пастернака. Русская словесность. Москва, 1999; 3.
10. Якобсон Р.О. Работы по поэтике. Москва, 1987. References
1. Kocherov S.N. «Aksiologema» kak problema teorii cennostej. Zhurnal'nyjklub Intelros «CredoNew». Moskva, 2011; 4: 1.
2. Sedakova O.A. Simvol i sila. Getevskaya mysl' v «Doktore Zhivago». ZhZ. Kontinent. 2009; 139.
3. Pasternak B.L. Polnoe sobranie sochinenij. Moskva, 2003 - 2005.
4. Kutlunin A.G. Nemeckaya filosofiya zhizni. Irkutsk, 1986: 7.
5. Gorelik L.L. «Mif o tvorchestve» vproze i stihah Borisa Pasternaka. Moskva: RGGU, 2011.
6. Smirnov I.P. Roman tajn «DoktorZhivago». Moskva, 1996.: 16.
7. Sedakova O.A. Chetyre toma. Tom IV. Moralia. Moskva, 2010.
8. Bryuhanova Yu.M. Tvorchestvo Borisa Pasternaka kak hudozhestvennaya versiya filosofii zhizni. Tomsk, 2009.
9. Kolobaeva L.A. «Zhivaya zhizn'» v obraznoj strukture romana «Doktor Zhivago» B. Pasternaka. Russkaya slovesnost'. Moskva, 1999; 3.
10. Yakobson R.O. Raboty po po'etike. Moskva, 1987.
Статья поступила в редакцию 05.12.17
УДК 81-139
Yakimov P.A., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Orenburg State Pedagogical University (Orenburg, Russia),
E-mail: [email protected]
Pykhtina Yu.G., Doctor of Sciences (Philology), Head of Department, Orenburg State University (Orenburg, Russia),
E-mail: [email protected]
ASPECTS OF RESEARCH OF COMMUNICATIVE SPACE OF THE REGION. In this article an attempt to plan aspects of research of communicative space of the Orenburg region is made. The authors give a number of unresolved questions which would promote development of special recommendations about use of Russian (as a state language, language of international communication, a working language) and other languages. Consideration of communicative space from an all-philological position (the communicative environment of interaction of communicants), from a sotciolinguistic position (option of the concepts "language space" and "ethnolanguage space"), from a position of cross-cultural interaction (the sphere of self-realization of the language personality according to the language, cognitive and pragmatic rules accepted in this society, necessary requirements of life), from a socionics position (superficial or deep communication is represented significant; contact or distantny). The researcher analyze various approaches and some prospects of research of communicative space of the region are planned: from the point of view of the sphere in which communication is developed (official and household, scientific and publicistic, art and church and theological); from the point of view of language codes (monocode and polycode); from the point of view of the spatial organization of the environment (contact and distant).
Key words: communicative space of the regionz approaches to research of spacez Orenburg regionz city and dialect spacez polycode and monocode communicationz contact and distant communication.
П.А. Якимов, канд. пед. наук, доц. Оренбургского государственного педагогического университета, г. Оренбург,
E-mail: [email protected]
Ю.Г. Пыхтина, д-р филол. наук, зав. кафедрой Оренбургского государственного университет, г. Оренбург,
E-mail: [email protected]
АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ПРОСТРАНСТВА РЕГИОНА
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Правительства Оренбургской области в рамках научного проекта № 17-14-56601.
Коммуникативное пространство региона сегодня представляется весьма востребованным не только лингвистикой, но и другими гуманитарными науками. В данной статье предпринята попытка наметить аспекты исследования коммуникативного пространства Оренбургской области. Авторы приводят ряд нерешенных вопросов, которые способствовали бы разработке специальных рекомендаций по использованию русского языка (как государственного языка, языка межнационального общения, рабочего языка) и других языков. Значимым представляется рассмотрение коммуникативного пространства с общефилологической позиции (коммуникативная среда взаимодействия коммуникантов), с социолингвистической позиции (вариант понятий «языковое пространство» и «этноязыковое пространство»), с позиции межкультурного взаимодействия (сфера самореализации языковой личности в соответствии с принятыми в данном социуме языковыми, когнитивными и прагматическими правилами, необходимыми потребностями бытия), с позиции соционики (поверхностное или глубокое общение; контактное или дистантное). Авторами проанализированы различные подходы и намечены перспективы исследования коммуникативного пространства региона: с точки зрения сферы, в которой разворачивается общение (официальное и бытовое, научное и публицистическое, художественное и церковно-богословское); с точки зрения языковых кодов (монокодовое и поликодовое); с точки зрения пространственной организации среды (контактное и дистантное).
Ключевые слова: коммуникативное пространство региона, подходы к исследованию пространства, Оренбуржье, городское и диалектное пространство, поликодовое и монокодове общение, контактная и дистантная коммуникация.
